Стежок Кромешной Паутины. Хаос

      Что изменилось во Вратах Балдура со смертью Касадора? Ничего.       Город продолжил жить дальше, погрязая в проблемах сегодняшнего дня. Местные и беженцы уже привыкли к тому, что время от времени землю трясёт, с лотков торговцев падает товар, разбиваются бутылки и стаканы в трактирах, и все спотыкаются на ровном месте.       Даже иногда можно позавидовать, что те не знают, не замечают и не понимают, какие страшные существа обитают вокруг, сколько голодных глаз на них смотрят. И карманники с убийцами им покажутся детской сказкой.       После похода в Алый Дворец всем пришлось туго, Иша и Гейл восстанавливались сутки после магического истощения. Лаэзель лечилась под неусыпным надзором Уилла и Шэдоухарт, поскольку гордая гитьянки не могла и минуты улежать в постели. Пришлось пригрозить, что если она не перестанет валять дурака, то в следующую порцию зелья они добавят парализующий яд и будут кормить с ложки. Вот такого унижения она бы точно не пережила и решила больше не спорить.       Царапины на лице Мара заросли быстро, оставляя едва заметные белые шрамы. Никто и не подумал, что дело в его нечеловеческой природе, просто у паладинов тоже есть свои фокусы, чтобы справляться с отравами, проклятиями и тяжелыми ранениями. Карлах, несмотря на все раны, порезы и трещины в рёбрах стремилась убежать и всё-таки смогла вырваться из гостиной и теперь непонятно где ходила. Уилл бахвалился, что царапины на спине его не беспокоят, но кривился и шипел при каждом резком движении.       Всеобщее напряжение теперь вызывал Астарион. Нет, он не выказывал агрессии, не пытался их укусить или же вообще заговаривать о произошедшем. Но всё-таки даже взглянув на него, все понимали, что очень многое поменялось. В глазах больше не было прежней дежурной хитринки и озорства, там теперь плескалось хищное любопытство. Он смотрел на них оценивающе, изучал, будто открывал для себя их всех по-новому. Закрылся, ушёл в себя, видимо, свыкаясь с новыми ощущениями и стараясь осознать, что на самом деле с ним произошло. Эйфория от свершившейся мести и наказания мучителя сошла, теперь он старался принять себя нового.       Иша ему не мешала, не заговаривала, принимала эту отстранённость, ведь знала, что такое принять то, кем ты есть. Пусть она ни словом, ни делом не показала, как ей тяжело снова ступить на тропу Лолт, но понимала творящуюся в его душе бурю. Сегодня она и вовсе его не видела, заснув вечером и проснувшись утром одна.       Стало настолько непривычно, пусто и одиноко. Хотелось бежать и искать вампира, начать задушевный разговор, но одёргивала себя. Она сама не понимала, что с ним произошло, какой он теперь. Как и ему следовало понять себя, взять паузу, чтобы теперь осознать, куда двигаться дальше не только в плане приключения, но и их отношений. Подобные мысли напугали дроу, теперь она окончательно поняла, насколько глубоко погрузилась в эти чувства, и как ей не хочется терять то, что теперь у неё есть.       Джахейра, после посещения Алого Дворца, быстро сбежала, сказав, что должна проведать семью и больше не появлялась. Поскольку никто пока не горел желанием с ними встречаться, Иша ушла из «Эльфийской Песни» и теперь прохаживалась по набережной.       Солнце рассеянной дымкой освещало Врата Балдура, с моря неслись запахи йода, соли, мокрой древесины и ветоши. Вот только прогуливаясь по городу, ощущала, как двигается паразит за глазом, реагируя на некоторых прохожих. И когда разума касались метальные эманации, у горожан возникали боли в висках. Они списывали это на мигрень или усталость, совершенно не зная, что заражены личинками иллитидов. И от превращения в уродливого кальмара их отделял всего лишь один приказ ломящегося на свободу мозга.       «Это было грубо», – тут же последовал укор от Императора.       «Прости, но твой вид не славится привлекательностью».       «Это дело вкуса».       «Что?»       Но на этом короткая перепалка прервалась, Император больше не отвечал, да и Иша не желала с ним долго разговаривать. После того, что удалось вспомнить, она вообще старалась свести все контакты с ним к минимуму.       В этот момент, она проходила мимо цветочного магазина и с удивлением увидела выходящую оттуда Карлах с горшком синеватых фиалок подмышкой. Видеть здоровую широкоплечею тифлину с таким грузом было немного забавно.       – Ну вот, теперь осталось только принести, – она выглядела смущённо и неуверенно, едва зажившие порезы на руках придавали ей зверский вид, как и плясавший вокруг тела огонь. Карлах неожиданно вздрогнула, сжала в руках горшок так, что там появилась трещина, но быстро вернула контроль над собой.       – Решила к кому-то зайти? – спросила Иша, желая узнать, что творилось с ней.       – Боги, солдат, ну нельзя же так подкрадываться! – она рявкнула так, что ближайшие к ним прохожие шарахнулись в стороны. Впрочем, сейчас тифлину это нисколько не смутило и не расстроило. – А если бы я тебя ударила?       Дроу только улыбнулась, во всяком случае, погружённая в свои мысли Карлах, не станет её расспрашивать о произошедшем в Алом Дворце.       – Слушай, раз ты здесь, то… Не могла бы сходить со мной кое-куда? Я хочу родителей навестить.       – Сомневаюсь, что они обрадуются моей компании, – она красноречиво указала на своё лицо.       – Нет, они не испугаются, – заверила её Карлах и опустила голову, тихо продолжив: – Теперь уже нет. Так сходишь?       – Ну, у меня пока дел нет. Почему бы и нет?       Тифлина смущённо кивнула и пошла по улице. Прохожие смотрели на них с настороженностью и подозрительностью. По соседней улице прогромыхал Стальной Страж, он меланхолично нёс службу рядом с Огненным Кулаками. Карлах при виде него оскалилась, но не стала давать волю ярости, хотя на секунду замерла и Ише показалось, что танцующие всполохи огня приобрели более яркий оттенок.       Они шли вдоль отделяющей Верхний и Нижний Город стены, пока не показалась красноречивая ограда и плита с надписью – «Кладбище».       – Слушай, – Карлах остановилась у самой калитки, не решаясь пересечь незримую черту. – Если тебе неприятно я…       – Карлах, я не маленькая девочка, чтобы бояться кладбищ, да ещё при свете дня.       Тифлина робко улыбнулась в ответ и прошла на территорию.       Кладбище было ухоженным, виднелись двери в фамильные склепы, стояли безликие статуи, в ногах которых было полно черных следов от стали. Потеки расплавленного воска впитались в щели изваяний и потемнели от времени. Засохшие цветы и венки украшали надгробные плиты, в центре стояла статуя Келемвора – Судьи Мертвых.       Его символ – держащая весы костяная рука – возвышался над погостом мрачными стягами. Карлах не замечала ничего, на ватных ногах и постепенно замедляя шаг, подошла к двум могилкам у самого края и поставила горшок с цветами на поросшую травой землю.       Две надгробные плиты установили сравнительно недавно. Холмики могил ещё не выровняла непогода и не закрыла полностью трава, а дикий плющ не прикрыл от солнца имена. И, тем не менее, к ним никто не приходил, горшок с фиалками от Карлах – единственная дань памяти умершим.       – Мама любила фиалки, но на это никогда не было времени, – пояснила она, а потом оскалилась. – Всего полгода, сука! Мать скончалась полгода назад, а через месяц отец!       Она пыталась заплакать, но у неё не получалось, слезы высыхали на лице под покровом адского огня.       – Полгода, мать её, – всхлипнула тифлина, не отрывая взгляда от надгробных плит. – Каких-то жалких полгода им не хватило, чтобы мы встретились! И всё из-за этого ушлёпка Горташа!       Она постаралась успокоиться, но не могла, плечи дрожали, но из глаз так и не шли слёзы. Сейчас их огненная подруга напоминала просто девочку, ребёнка у которого отняли всё.       – Попав в плен, я думала только о родителях. Что с ними? Как они? – ей хотелось выговориться, и Иша молчала, ведь горе долгие годы давило сердце дроу. И только Виндл смогла вызвать её на откровенность. Тогда чародейка впервые в жизни рыдала, давая волю слезам, а златовласая эльфийка обнимала её за плечи, гладила по голове и тихо напевала какую-то мелодию. Карлах не заметила этой паузы и продолжила: – Когда я встроилась в колею бесконечных битв, то решила, что пусть они лучше найдут достойное применение деньгам, что я оставила, ведь советник Энвер Горташ очень щедро платил. Но единственное полезное, что они сделали – выкупили дом, который я помогла снять. А потом все деньги ушли на мои поиски.       – Они любили тебя. Мне этого, увы, не понять, родительская любовь для меня пустой звук, я никогда её не знала.       – Ага, и истратили все средства на шарлатанов и бездельников, которые обещали им отыскать меня. Убитые горем они готовы были поверить во всё что угодно и в каждом проходимце видели надежду. Снова стали жить на гроши, разве что теперь в стенах города.       – Ты злишься на них или на себя?       – Я злюсь на Горташа, ведь если бы не он, ничего этого бы не было.       – Ты не можешь этого знать, сама ведь говорила, что связалась с плохой компанией. Возможно, тебя бы убили в какой-нибудь драке, и всё закончилось бы именно так. Могу я задать вопрос? Он личный, так что можешь не отвечать.       – Ну, спрашивай, – пожала плечами та.       – Ты его любила?       – Что?! Нет!... То есть… возможно… Да. Нет… Сука, почему всё так запутанно? – вопрос хоть немного отвлёк её от глубокой скорби. Ише, собственно, не слишком хотелось знать ответ. Даже если и так, поступок Горташа нельзя ничем оправдать. Когда Карлах отдышалась и немного успокоилась, сказала: – Я не знаю. Симпатия у меня к нему была, я, в конце концов, девчонкой пришла ему на службу. Знаю только то, что я доверяла ему, как никому в жизни, была уверена, что вся его забота – это не просто так.       – Ты хотела в это верить?       – Нет, солдат. Он делал всё, чтобы я безоговорочно следовала за ним. Когда на него нападали, а я ввязывалась в драку, то сам потом помогал перетягивать раны, давал больше жалования, чем другим телохранителям. Ну чего ты так смотришь, я же не могла сутками за ним присматривать.       – Соглашусь.       – А если были серьёзные ранения, то давал больше выходных, чтобы отлёживалась, нанимал лучших лекарей. Понимаешь, никто не мог похвастаться таким обращением, хотя в его свите были более достойные люди, чем тощая бандитка из Внешнего Города. Я… – она замялась и, наверное, покраснела, но из-за яркой красной кожи это увидеть не получалось. – Я искренне считала, что он расположен ко мне, хотя всегда держал дистанцию, лишнего себе не позволял, даже намёков никаких не делал. Ну, вот я и придумала себе, что возможно дело не только в том, что я хороший боец, а в чём-то большем. Это в итоге так и оказалось, правда, не в том смысле, какой я предполагала. И вот я здесь, дома…       Она вдруг вскрикнула, приложила руку к груди и опёрлась о стену. Дыхнуло жаром, таким, каким опалял при первой их встрече, Карлах часто задышала, стиснула зубы, на коже вдруг проступил пот. Это длилось всего пару мгновений, но означало лишь одно…       – Сука, движитель пошёл в разнос, надеюсь, мы скоро доберёмся до этого треклятого мозга, и я смогу умереть спокойно.       – Касадор?       – Нет, это упырь ни при чём. Я уже пару дней чувствовала, что движитель начал сдавать, просто не показывала, не хотела, чтобы вы меня жалели.       – И ты решила не следовать совету Даммона?       – Отправиться в ад? Обратно в цепкие когти Зариэль и её подручных? Вот Мизора-то счастлива будет, а? Уверена, она и контракт Уилла не расторгает до сих пор, потому что надеется прибрать к рукам его душу. Нет, я лучше умру, но умру с честью, и буду знать, что сделала для этого мира, ну или хотя бы города, хоть что-то хорошее. Даже если в балладах не удостоюсь ни единой строчки, то хоть сгорю, зная, что оставшиеся дни прожила достойно. И кстати, о контрактах…       – Карлах, не начинай, всё уже случилось, – взмолилась Иша и стала лихорадочно искать способ, как бы пойти по своим делам и при этом не обидеть вспыльчивую тифлину.       – Солдат, я лекции тебе читать не буду, у нас по этому вопросу больше Гейл, но ты всерьёз надеешься, что сможешь как-то выкрутиться из всей этой ситуации? Ты продалась Лолт, заключила договор с Рафаилом, Маск вытанцовывает вокруг тебя… Честно, я даже горжусь тобой, не представляю, как бы я подобное вынесла. Но тебе не кажется, что ты слишком много на себя взяла? Они же тебя на кусочки порвут, а ты только и делаешь, что вешаешь всё больше и больше ноши на свою душу.       – Кажется, но выхода уже нет, теперь остаётся только ждать, что в итоге получится, иначе участь моя незавидна и быстрая смерть – самое лучшее, на что можно рассчитывать.       – Слушай, я уже поняла, что вы – дроу, ничего и никогда не делаете просто так. Не стану спрашивать, что ты там задумала, но ты ведь создаёшь проблемы себе, причём крупные проблемы.       – Я создаю хаос, Карлах, – выдохнула Иша и усмехнулась. – По заветам матери нашей Лолт.       – Ты же сбежала от неё, а теперь собираешься сделать что-то ей в угоду. Я просто пытаюсь понять, и у меня не получается.       – Я сбежала от того, что она предложила изначально, те условия, которые были выставлены обществом дроу Мензоберранзана. Слепое поклонение и отчаяние в каждом слове, только чтобы эта капризная тварь не отвернулась от меня – точно нет. А сейчас у меня выпал шанс выставить ей свои условия. Лолт хочет хаоса – это единственное, что она приемлет. И за это она готова терпеть каждый мой шаг и слово.       – Ты играешь с огнём, поверь, я знаю, о чём говорю. В преисподних…       – Они тоже живут по определённым порядкам. Пусть это не всегда заметно, но и они не воплощение всеобъемлющего хаоса. Будь это так, Девять Кругов полыхали бы нескончаемыми войнами всегда. Да, кто-то плетёт интриги, строит заговоры, замышляет убийства и, тем не менее, кажущийся хаос тоже посажен на цепь. Даже архидьяволы должны следовать определённым правилам.       – А как теперь с Астарионом? – внезапно спросила она. – Ты не подумай, я не собираюсь лезть в твою личную жизнь, но может, мы как-нибудь мягко выпроводим его? Пока он был отродьем, я не боялась, что он покусится на мою шею, но сейчас он ведь может сотворить всё, что угодно. Честно, мне страшновато находиться с ним рядом, да и тебе бы следовало. Скажи, его вознесение – это тоже часть твоей схемы?       – Нет. Хотя… Может быть.       Карлах удивлённо вскинула брови, но расспрашивать не стала. С одной стороны Иша хотела, чтобы он сам сделал свой выбор, и он его сделал в пользу силы. Хотя до сих пор не могла понять, что именно её побудило заключить контракт с Рафаилом, и даже какое условие она выставила дьяволу. Всё в голове расплывалось, смешивалось и пряталось за какой-то тёмный занавес. Но при этом внутренне ощущала уверенность в том, что всё сделала правильно. Возможно, Император мог помочь, но она точно не станет его просить об услуге. Неизвестно, что он может потребовать взамен. Они и так обязаны ему трезвым умом и каждым мгновением своей жизни, чтобы потом стать должной этому иллитиду ещё больше.       – Ладно, не мне тебя судить и пусть мне не нравится, как всё повернулось, но… выпускать на волю тысячи полубезумных отродий тоже не вариант. Спасибо за разговор и компанию, правда. А сейчас я могу побыть одна?       – Конечно, – дроу с пониманием отнеслась к её скорби, сама в одиночестве оплакивала Кивейна. Даже сейчас напоминание о том, на какое жертвы он пошёл, оттягивало пояс, где торчала рукоять жертвенного клинка.       Выйдя снова на свет из полумрака погоста, так глубоко ушла в себя, что не заметила прохожего и столкнулась с ним. Вокруг посыпались тяжелые тома, хорошо ни один по голове не заехал, следом раздался старческий и очень недовольный голос:       – Смотрите, куда идёте, юная леди! Особенно, когда по дороге ходит старик с фолиантами, – знакомое брюзжание сильно смутило Ишу, и та не сразу нашлась с ответом, а старик продолжил: – Да что же это такое? «Элементали и их классификации» Арцивуса Сфета лежит в пыли, как какое-то бульварное чтиво.       – Эльминстер? – Иша сейчас была не менее удивлена его появлению, чем Гейл в проклятых землях.       – А, это вы! – вдруг воскликнул он. – Не узнать ваше милое лицо просто преступление, юная леди. Но раз вы так бесцеремонно прервали мой поход в Башню Рамазита, то прошу, помогите донести эти тома.       Хотелось, конечно, сослаться на что-то, но мысли выветрились из головы, а Император, как назло даже, похоже, посмеивался над всей этой ситуацией. И не думал давать подсказку, как быстренько скрыться с глаз мага.       – Я, конечно, понимаю, что у вас, молодёжи, и так проблемы с воспитанием, но можете вы проявить хоть чуточку уважения к почтенному возрасту и поднять с земли книги?       Поняв, что отделаться от волшебника у неё вряд ли удастся, начала собирать с мостовой книги и к удивлению увидела, что это недавние издания. Даже если они и представляют большую ценность, то только как учебное пособие.       – Премного благодарен, а теперь пойдёмте, башня недалеко, – Эльминстер даже не подумал взять хоть парочку томов и до раздражения бодро зашагал впереди.       Конечно, очень хотелось стукнуть этого старичка по голове, но Избранник Мистры не просто так возник у неё на пути. Эльминстер может и хорошо вжился в роль недотёпы, но на самом деле таковым не являлся.       Башня Рамазита сверкала витражами, возвышаясь над Верхним Городом огромной резной колонной из сероватого камня. Её явно строили дварфы, но к художественному оформлению приложили руку эльфы. Только они могли создать столь тонкие ажурные украшения на первом этаже башни: витражи из сотен мелких цветных стёкол, а так же статуи невиданной красоты и тонкости работы. И вроде выглядело это всё очень хрупко, но на самом деле могло оказаться крепче любой стали.       Внутри кипела жизнь в самых разнообразных её проявлениях. От волшебства звенел воздух; магия призыва смешивалась с отголосками некромантии, рядом пыхтело жаром алхимическое оборудование, неподалёку стояли посетители в мантиях и громко о чём-то спорили. Кто-то стоял в отдалении и записывал в блокноты наставления от старших, кто-то что-то рассказывал, некоторые ругались, хорошо до драки не доходило.       Эльминстер ничего не замечал и прошёл в самую дальнюю часть этажа, где находилась небольшая библиотека. За столом сидела калимшанка в легком пустынном кафтане и что-то записывала в формуляр.       – О, господи Эльминстер, – она почему-то заговорила шёпотом, да так, что её едва слышно. – Вы принесли все книги?       – Да, мадам, все со мной, – маг ответил таким же шёпотом.       – А почему вы говорите?.. – изумилась Иша, поскольку не видела в этом смысла. Башня полнилась самыми разнообразными звуками. Тут даже орать можно, и то не факт, что кто-то услышит.       – Т-ш-ш-ш, – раздражённо встрепенулась калимшанка, будто ей только что наступили на больную мозоль. – Эти книги весьма редкие и требуют особого к себе отношения, госпожа.       Дроу посмотрела на Эльминстера, но в его светлых глазах заметила только искры хитринки. Не став спорить, протянула тома, поскольку руки уже начинали подрагивать от этой ноши.       – Отлично. Желаете ли ещё какие книги?       – Нет, спасибо, пока мой интерес удовлетворён полностью. До встречи.       Он приподнял шляпу и поманил за собой Ишу. Калимшанка без лишних слов сгребла фолианты и стала распределять их по полкам.       Башня Рамазита стояла в центре оживлённой площади, тут кипела жизнь, чопорные аристократы прохаживались возле фонтанов, сидели в тени клумб. Женщины и мужчины вели какие-то им понятные светские беседы. Казалось, жизнь не изменилась вообще никак. И никому нет дела до крутящихся в темноте интригах, льющейся крови и заговорах, чьими жертвами может стать каждый.       Дроу постаралась сбежать от волшебника, когда они подошли к фонтану, ближе к небольшой толпе и можно затеряться среди потока горожан, но не тут-то было. Эльминстер вовремя обернулся и заговорил:       – Иногда следует остановиться и подумать над своими действиями, вам так не кажется? – лицо его источало добродушие, а провокационный вопрос заставил вздрогнуть.       Она уже была свидетелем того, какое могущество мог демонстрировать этот нелепый худой старичок, и ей очень не хотелось его чувствовать на себе. Иша очень надеялась, что тот не станет ниспосылать на её голову кару небесную на глазах стольких людей.       – Эльминстер, чего вы хотите? – прямо спросила дроу, желая отделаться от его общества как можно скорее.       – Эх, молодёжь, – покачал головой он, и взгляд его начал источать скорбь. – Нет чтобы скрасить одиночество старика и выспросить, как у него дела, всё норовите куда-то бежать и на пути сносить любые преграды.       Намёки не понял бы только глупец, дроу не стала отвечать.       – Если бы вы только знали, как надоело быть посыльным. В следующий раз, когда Мистре понадобится спасать мир, обязательно потребую непосредственного участия в этом мероприятии, – пока он бурчал себе под нос, начал рыться в холщовой сумке, доставая оттуда, то листы, то помятые перья, то зелья, то ещё какие-то предметы.       Судя по тому, сколько он уже держал в руках, бесконечно чем-то звенел внутри, чертыхался и перекладывал, в этой сумочке, запасов, наверное, размером с добротный погреб.       – Ага, вот нашёл! – он извлёк на свет бархатную коробочку и протянул ей.       Настолько красноречивый жест все окружающие восприняли со смехом. Ещё бы! Старичок-волшебник протягивает подобную вещицу молодой эльфийке-дроу. Скорее всего, он выжил из ума, но прогуливающимся и весело щебечущим аристократам тут же стало очень любопытно.       – Это кольцо? – с сомнением спросила она, на что маг кивнул. – Знаете, Эльминстер, я предпочитаю не совать пальцы куда попало…       – Знаю, вы предпочитаете совать куда попало свой симпатичный носик, – в насмешке была чётко завуалирована угроза. Коробочку пришлось взять, на что окружающие аристократы негромко рассмеялись, а кто-то всё-таки показал пальцем. Волшебник этого не замечал, да и его сдвинутые к переносице брови, заставили мигом посерьёзнеть. – И вам пока ещё крупно везёт, юная леди, поскольку Мистра в курсе вашей безумной затеи. Она, правда, никак не ожидала, что вы воспользуетесь моим советом в подобном ключе, но всё же решила, что так даже лучше.       – Я не совсем понимаю…       – И ещё, пока память меня не подводит, она просила передать благодарность Маску.       Иша даже распахнула глаза от удивления.       – Знаю, у меня была такая же реакция, – махнул он рукой. – Понятия не имею, чем этот наглый воришка заслужил подобную милость, но что есть, то и говорю. А теперь прошу меня простить, дела не ждут. А подарок лучше примерить как можно скорее, ведь хаос ждать не любит.       Он снова приподнял шляпу и, насвистывая какую-то мелодию, скрылся среди толпы.       Не став больше задерживаться на открытом месте, Иша поспешила уйти куда-нибудь в безлюдный переулок, чтобы открыть коробку, хотя руки так и чесались сделать это быстрее.       Когда, наконец, ей удалось скрыться от любопытных глаз, аккуратно подняла крышку.       – Что за?..       Это действительно было кольцо. Её кольцо!       Вот только теперь брюшко паука сверкало не красноватыми всполохами Королевы Пауков. Внутри клубились нити чистейшего Плетения, переплетались в едва заметном вихре и танцевали вспышками звёзд.       Паук ожил и мгновенно занял своё место, которое не покидал последние сто лет. Сбитая с толку, не понимая, что вообще происходит и как на это реагировать, чародейка отправилась в «Эльфийскую Песнь».