Стежок Кромешной Паутины. Хаос

      Все разбитые и вымотанные ночным происшествием, собрались у потухшего костра перекусить. Никто в эту ночь так и не смог сомкнуть глаз, все были погружены в свои мысли, а так же старались переварить услышанное и факт того, что всё это время были обязаны иллитиду.       – А где Шэдоухарт? – первой нарушила молчание Карлах, отчаявшись разглядеть жрицу в рассветных сумерках.       Под утро настала её очередь дежурить у огня, но той будто след простыл, хотя вещи были на месте. Отсутствовал нож, а так же пара склянок, откуда слышался резкий запах алхимии.       – Если не придёт через полчаса, то идём искать, – заявил Уилл, которому не терпелось дойти до Врат Балдура и хотя бы попытаться встретится с отцом.       Завтракали в тишине, Шэдоухарт долго не появлялась, и вот она пришла со стороны ручья. Прежде чёрные волосы теперь были выбелены, а чёлка срезана и небрежно уложена на бок. Но украшение, которое скрепляло её прическу, она не выкинула, а оставила на месте.       – Безотносительно произошедшего, как вам моя новая причёска? – она широко улыбнулась и даже покрутилась, красуясь цветом. А потом резко вскрикнула, когда магический шрам вновь дал о себе знать. – Никогда не думала, что боги могут быть столь мелочными.       – Не сравнится с моей, конечно, но отлично смотрится, – заметил Астарион, тут же уворачиваясь от кинутого в его сторону мелкого камушка.       – Если ты чувствуешь себя с ней намного лучше, то отлично, – обтекаемо заметил Гейл, а увидев осуждающие взгляды Иши и Карлах, добавил: – Тебе очень идёт, правда.       Вдоволь наслушавшись комплиментов, счастливая жрица села неподалёку и принялась за еду. Ела она быстро и выглядела за многие дни не только посвежевшей, но и довольной, тени на лице разгладились, хотя мрачное выражение так до конца и не ушло. Она смирилась со своим выбором, приняла его, и цвет волос – скорее символ нового начала или возвращения к тому, кем она и должна быть.       – Итак, что мы имеем? – решился начать деловой разговор Гейл.       – Иллитида, который удерживает моего принца, – голос Лаэзель трескался, ломался, она сжимала-разжимала кулаки. Ей нелегко удавалось уложить такой странный компромисс.       С одной стороны Орфей в плену свежевателя разума, с другой, без помощи иллитида, они давно бы стали рабами Абсолют или вовсе превратились.       – Может, расскажешь свою версию? – попросила Иша. – В конце концов, нам надо знать мнение обеих сторон.       – Не верь ни единому его слову, в них, конечно, есть зерно истины, но они переплетены с ложью.       – Но ведь принц жив, хотя ты вчера ревела о том, что он мертв, – решился заметить Уилл.       – Влаакит возможно и жаждет власти, но вам надо кое-что знать о том, как та переходит из рук в руки. Тунарат – Город Смерти на Астральном Плане, дом для всех гитьянки, именно туда мы стремимся, именно там обитает Эфеломон – супруг Тиамат и консорт Влаакит. Каждая наша королева отрекалась от своего имени и брала имя первой правительницы. Нынешняя Влаакит сто пятьдесят седьмая.       – И чем же эта информация нам поможет? – развёл руками вампир.       – Как можно было не знать о принце всё это время? Если Император утверждает, будто все эти годы Орфей заточён в призме, то выходит, каждая королева знала правду и ни одна не попыталась выпустить истинного наследника?       – Власть развращает, Лаэзель, – прервала её Иша. – Поверь, я знаю, о чём говорю, ради неё можно пойти на многие зверства. К тому же не забывай о Воссе, он ведь, действительно, не зря отказался нам говорить имя узника. Ты тогда была надломлена, и эта правда могло сломать тебя окончательно.       – Я конечно, не спец в отношениях вашего общества, – проговорил Уилл. – Но я бы тоже советовал не верить ни единому слову иллитида. Он говорил о герцогине Стелмине, и я как-то сомневаюсь, что она с ним вела дела, хотя не спорю, в её руках в своё время была огромная власть.       – Что можешь о ней рассказать? – тут же заинтересовалась Иша и решилась приоткрыть небольшую тайну. – Когда я впервые встретилась с Джарлаксом, он говорил, что убийцу для Горташа наняла именно Стелмина через поверенного.       – И ты вот так спокойно веришь этому дроу? – возмутился вампир, он единственный из всех знал, почему ещё не стоит ему доверять и какие обязанности связывают чародейку и главу Бреган Д'эрт.       – А какой смысл ему в этом врать? Он ничего не выигрывал. Джарлакс тот ещё прохвост, но вряд ли стал бы тут обманывать.       – Я видел Стелмину всего два раза в жизни. Первый раз мне было лет семь или восемь и знаете, влюбился в неё с первого взгляда, – мечтательно улыбнулся Уилл. – У неё были такие ясные глаза, каштановые кудри струились по плечам, а перемещалась она из залы в зале, будто парила на облаках, а вот второй раз Стелмина была… другой.       Тень нашла на его лицо, и он продолжил только через пару мгновений.       – Она могла ходить только с тростью, и всё равно каждое движение давалось ей с трудом. Говорила тоже через силу. Я тогда спросил у отца: «Жертва удара?». Он усмехнулся и сказал: «Нет, даже удар не сделал из неё жертву».       – Ты чего-то не договариваешь, – его нерешительность заметила даже Карлах, не слишком умея улавливать чужие эмоции.       – Ну, как вам сказать. Я больше её не видел, но она в тот вечер уж очень пристально наблюдала за мной, и смотрела будто не на меня, а сквозь меня. Жуть, в общем.       – Ладно, нам надо ещё попасть в город, – заметила Шэдоухарт и немного поникла. – Я пока ходила умываться, решила пройтись к беженцам. В общем, ворота закрыты для тех, кто там не живёт, не может заплатить пошлину или же не имеет приглашения от кого-то из местных жителей.       – Подожди, какая пошлина? – изумился Уилл. – Врата Балдура – свободный город, мой отец…       – Вот в этом-то и проблема, Уилл, твой отец эту пошлину и ввёл, – опустила плечи Шэдоухарт. – Она символическая, но мне поведали, что помимо неё сверху требуют ещё денег.       – Взятка, – проскрипел зубами тот и кинул камень в едва теплящиеся угли потухшего костра.       – Боюсь, что да. Конечно, это могут быть только слухи, я долго не стала там находиться, шариты ищут меня и наверняка наблюдают за Драконьим Перекрёстком. Но помимо этого, город теперь закрыт так же распоряжением твоего отца, говорят, из соображений безопасности.       На Уилла было страшно смотреть, его темная кожа, казалось, побледнела, приобретая землистый оттенок. Да, он понимал, что его отец заражён и делает это по приказу Абсолют, а вероятнее всего – махинатора Горташа. Вот только ему от этого не легче, Избранник Бейна делал всё, чтобы уничтожить репутацию Уилдера Рейвенгарда в глазах народа.       – И боюсь, это не всё, – продолжила меж тем жрица. – На улицах теперь, помимо Огненных Кулаков, ходит Стальная Стража – неподкупные автоматоны личного проекта Энвера Горташа. Не берут взяток, не устают, не просят еды…       – И подчинённые не властям, а лично узурпатору! Сука! – он вскочил, и пнул несуществующий камень на земле, потёр лоб, схватился за рога, будто пытался их оторвать.       – Прости, но ты должен был это знать.       Иша слушала Шэдоухарт и всё-таки удивлялась переменам её голоса. Он стал мягче, спокойнее, в словах прорезалась большая теплота, чем когда-либо.       – Знаю, стратегия тирана во всей красе. Сначала привести к стенам города огромное количество людей, обещая безопасность, потом оставить их на пороге, взращивая нетерпимость среди местного населения. И в конце закрыть город, превращая его в гигантскую мышеловку, где бродят заражённые личинками и открытые сектанты Абсолют.       – А потом лишить твоего отца репутации неподкупного и честного человека, ровно как и всего Огненного Кулака, – пожал плечами Астарион. – Отцы города с удовольствием вручат власть Горташу, как единственному, кто сможет обещать им сытую и спокойную жизнь. А неподкупная Стальная Стража, конечно же, будет намного лучше, чем насквозь коррумпированные теперь Кулаки.       – И это мы ещё не брали в расчет теневой мир Врат, – напомнила им Иша. – Эти доппельгангеры не зря пытались подставить арфистов, уверена, они делали и другие акции. Если не станет и их, вылезут другие банды, если уже не сделали это. В такой ситуации город ввергнет в хаос.       – А что дроу? – поинтересовалась Карлах с трудом следя за нитью разговора, но всё же слушала, поскольку всё сходилось на ненавистном ей Горташе.       – Джарлакс не станет вмешиваться в конфликт открыто, – покачала головой Иша. – Он способен вырезать Гильдию, но дальше этого не пойдёт ни за что, если конечно, не сделать ему очень выгодное предложение. На Зентарим я бы тоже не рассчитывала. Обе эти банды готовы пойти на риск только за большие деньги и значительные уступки во власти. А ни того, ни другого им предложить никто не сможет.       – Кроме Горташа. Вот же блядь, сраный уё…       Ему хотелось ругаться, как последнему портовому грузчику, но вовремя вспомнил, что здесь дамы и умолк.       – Продолжай, мне даже интересно стало, – Лаэзель склонила голову на бок и во все глаза смотрела на него. – Ругательства этого мира мы не учим, хотелось бы их услышать.       – Эм, давай как-нибудь в следующий раз, – немного смутился Уилл.       – Значит, у нас полно проблем и ни единого просвета. Что ж, мы уже многое прошли, – заметил Гейл с каким-то зашкаливающим уровнем оптимизма. – Нам всё равно надо пройти в город, уверен, мы сможем там найти союзников. В конце концов, сюда направлялись Джахейра и Изобель с Эйлин.       – Последним будет тяжелее, – покачала головой Шэдоухарт так, чтобы её коса упала на плечи и та неосознанно тронула её, посмотрела. Она всё ещё привыкала к своему новому облику, но он ей без сомнения нравился. – Шариты следят везде, появление селунитки со столь сильной аурой богини, а с ней аасимара вызовет переполох среди них. Да и не только, Эйлин придётся скрываться до поры до времени.       – Боюсь двухметровой широкоплечей дамочке с лицом испещрённом золотыми бликами скрыться среди толпы будет тяжеловато, – заметил Астарион. – В любом случае, сидя на месте, всё равно ничего не добьёмся, надо идти.       Собирались в тишине, хорошо, хоть спускаться приходилось не по извилистому серпантину, а по удобному вытоптанному склону. Похоже, на заброшенную заставу часто ходили. Скорее всего, Зентарим и их покупатели, не зря же небольшой склад находился не так далеко от этого места.       Чем ближе они подходили к Драконьему Перекрёстку, тем больше их накрывала атмосфера нетерпимости и вражды. Стоянка беженцев напоминала небольшой военный лагерь количеством палаток и снующих там людей и нелюдей: эльфы, хафлинги, тифлинги. Всё – мирные жители, которых испугал поход армии Абсолют.       Огненных Кулаков вообще не было видно, их алые одежды терялись среди разношёрстной толпы, людей откровенно не хватало, чтобы поддерживать порядок. Чем ближе они подходили к Южной части Драконьего Перекрёстка, тем больше становилось стражи, хотя беженцев напротив – меньше.       Их никто не останавливал, хотя многие косились, ведь их пёстрая компания привлекала внимание, да и носимое оружие заставляло напрячься всех. У беженцев, конечно, оружия не видно, но то тут, то там, сверкали самодельные ножи. Открытое недовольство обеих сторон друг другом, шепотки, плевки вслед. Всё вокруг напоминало пороховую бочку, одной искры достаточно, чтобы тут всё взорвалось вихрями крови и безумия.       – Видимо, отправиться дежурить в лагерь беженцев для Кулаков – наказание, – тихо заметил Уилл. – Вы только посмотрите…       Внезапно, после короткой перепалки, возле небольшого магазинчика вспыхнула драка между тифлингом и полуэльфом. Взметая клубы пыли, они дикими кошками вцепились в одежду друг друга, шипели и мутузили кулаками. Разобрать среди их рычания и ударов что-либо невозможно. Конечно, тут же собралась толпа зевак, кто-то просто кричал в исступлении, кто-то мгновенно начал делать ставки. Кулаки на удивление не спешили разнимать драку.       – Боги, отца меньше месяца нет на месте, – продолжал сокрушаться Уилл, наблюдая за безразличной стражей.       Его откровенно трясло, да, он говорил, что не согласен во многом с отцом, потому и ушёл на Фронтир, где всё просто. Есть враг – надо бить, есть кого, защитить – защищай. И сейчас он воочию видел, что происходит, когда нет ответственного за происходящее. Когда нет карающей длани и того, на кого стоит равняться.       – Я всегда считал, что дипломатия – равно лицемерию, ведь если ты великий герцог, тебе надо больше договариваться с чудовищами, а не убивать их.       – А оказалось, что мир несколько сложнее твоих романтичных представлений, да? – слова Иши прозвучали жестоко, но она ничего не могла с собой поделать.       Одно дело, когда ты не согласен с отцом в его методах, и тебе кажется, что мир делится на черное и белое. Но совершенно другое, когда ты отказываешься понимать, какая глыба ответственности лежит на твоих плечах и почему власть – это на самом деле очень сложно.       – Солдат, ну, это как-то… – пожала плечами Карлах.       – А в чём она не права? – вступилась за дроу Лаэзель. – Судя по её рассказам, Дома дроу вечно воюют друг с другом, однако вынуждены порой идти на союзы, чтобы выжить. Власть – это ответственность, и вот что происходит, когда место главы пустует.       Наконец-то, когда драка уже перешла просто в избиение одного из соперников, Кулаки соизволили разогнать галдящую толпу и оторвать друг от друга дерущихся. И тут же все вернулись к своим делам, будто ничего и не произошло.       Вскоре показалось большое каменное здание с символикой двух открытых ладоней и перевязанных красной лентой в запястьях.       – Храм Илматера, – пояснила Шэдоухарт.       – И шариты ничего не делали с ними? – удивился Гейл.       – А зачем? Они безобидные в прямом смысле слова, вот только кажется пришлым тут уже не рады.       Действительно у порога храма стояли прихожане, судя по одеждам – тоже беженцы, но послушники не пускали их внутрь. Иша бы прошла мимо, если бы не заметила золотой отблеск за спинами служителей. Неизвестно, почему другие не замечали колебания теней, видимо, слишком заняты своими делами, чтобы видеть это.       И пока она отвлеклась, стараясь различить ещё какие-то знаки в пляшущих тенях, кто-то резко и очень быстро засунул ей руку в карман и столь же стремительно вытащил.       – Ах ты, маленький!.. – крикнул убегающему хафлингу Астарион.       Несмотря на всю ловкость вампира, он не смог схватить низкорослого воришку. Тот быстро скрылся за мельтешащими людьми. Однако вдруг остановился и потряс кошельком.       – Спасибо за подношение! Надеюсь, больше тебя никто не ограбит!       Вампир зарычал и бросился следом, но хафлинг так ловко скрылся среди толпы, а потом и юркнул между домами, что искать его было бесполезно. Коротышка скроется в любой щели и основательно заметёт следы.       – Какое подношение? – не поняла Карлах. – Он больной что ли?       Иша вывернула нужный карман, естественно, он оказался пустым. Как только этот ловкач смог оттуда быстро что-то вытащить оставалось загадкой. Но там находился кошелёк, найденный в странной мантии йоклол. Тот самый с вышитой красной маской.