Стежок Кромешной Паутины. Хаос

      Склад Зентарима остался позади, по-хорошему его следовало сжечь, но на огонь могли сбежаться многие обители Подземья. Потому решили не рисковать.       К счастью, именно отсюда открывался прямой путь к поверхности, где стояла старая дозорная башня. Она знавала лучшие времена, разрушилась, оставив только дырявые стены, остовы небольшой казармы, да деревянный хлев с давно проломившейся крышей.       Пока они обустраивались и готовились к позднему ужину, опустились сумерки, а потом и ночь. С вершины открывался красивый вид на Врата Балдура. Сидя на отвалившемся куске стены, Иша задумчиво глядела на огни большого города и его предместий. В ночной тиши, среди шелеста ветвей на ветру и песней цикад, доносился непрекращающийся гул. Так звучал город, не спящий даже ночью, Драконий Перекрёсток полнился огнями палаточных лагерей. Похоже, к стенам Врат сбежались все окрестные селения, едва заслышав о приближении армии Абсолют.       Ише очень хотелось очутиться там, внутри стен города, снова ощутить все блага цивилизации и найти, наконец, ответы на вопросы. Там проживали самые разные личности, способные разговорить кого угодно, а не собирать хлебные крошки, мучиться догадками и стараться обогнать само время.       Но помимо предвкушения, по спине бежал холод осознания, сколько врагов таится на темных улицах. Любой попрошайка может оказаться соглядатаем банд, а каждый прохожий адептом Абсолют или заражённым личинкой иллитидов. Все бассейны рождения в колонии были пусты, а ведь обычно там хранится выводок из нескольких сотен паразитов. Речной корабль, отправившийся от берегов Лунных Башен… Он наверняка вёз специфический груз.       А ещё её просьба Гейлу, ждущие возвращения Шэдоухарт шариты, рыскающие по городу в поисках жертв для Касадора Зарра вампирские отродья, заражённый великий герцог Уилдер Рейвенгард, способный сломать об колено Огненный Кулак, допепельгангеры, зачем-то использующие облик Джахейры. И им нужно не только вклиниться во всё это, остаться живыми, но желательно и выиграть хоть что-то. Взбесившийся Старший Мозг под контролем конфликтующих Избранников Бейна и Баала – кошмарное оружие. И здесь, действительно, очень пригодилась бы божья помощь, не важно от кого.       Вся их компания предпочла остаться наедине со своими мыслями. Шэдоухарт занималась костром, Гейл задумчиво листал записи, Лаэзель и Карлах снова сошлись в дружеском спарринге, Уилл забился в угол и старался подавить тревогу от встречи с отцом, если таковая вообще состоится. Астарион стоял и смотрел на огни города с мрачной решимостью, лишь плотно сжатые челюсти и кулаки выдавали, насколько тот на самом деле волновался.       И когда вроде всё шло своим чередом, голову пронзил дикий приступ боли. Она разрывала голову приказом, голос Абсолют ввинчивался в мозг, пронзая раскалённым ножом, сминая защиту гостя, как бумажный фантик. Призма вылетела из сумки Иши, закружилась неподалёку, дроу попыталась её поймать, но не смогла. Она дрожала, мерцала быстро-быстро и упала на землю тяжёлым камнем.       Чуть дальше, на расстоянии десятка шагов открылась воронка перехода, где сиял звёздами Астральный План. И оттуда неожиданно вынырнули двое гитьянок.       – Помогите мне! Они напали на меня! – услышали они голос гостя.       Воля Абсолют всё ещё не пробралась в разум, но проникала глубже, лишая концентрации, сбивая с мыслей. Всё расплывалось на глазах, выскочившие воины тут же кинулись в атаку. Одни бросился на вампира, к счастью, рефлексы его не подвели и вот тот уже лежал на земле со свёрнутой шеей, но Шэдоухарт повезло меньше.       Жилистый боец врезался в щит жрицы и повалил её на землю, казалось, даже не заметил боли от удара, хотя был только в лёгкой одежде.       – Не тратьте время, идите в портал!       Заряд молнии врезался в грудь гитьянки и отправил его в полёт. Все постаралась добраться до перехода быстрее, несмотря на то, что личинка в голове будто раздирала мозг на части, вгрызалась в него, заставляя подкашиваться ноги, размывать границы реальности и терять связь с окружением. Голос Абсолют перекрывал все мысли, делал тело ватным, соединялся с разумом, чтобы они окончательно потеряли себя в паутине её воли.       Первым в портал прорвался Уилл, ему тут же стало лучше и он втянул следом Карлах, все остальные проникли туда по одному почти теряя сознание. Снова перед глазами море обломков, огромный череп, мерцающий треснутой радужной сферой. Вокруг плясали светлячки, сгорали, бились, всё как обычно, пока не послышался звук, напоминающий треск стекла.       Радужная сфера вспыхнула белым и лопнула мерцающими осколками, тихим гулом пройдясь по парящим в воздухе камням и отдаваясь в телах товарищей вибрацией. Но хорошо хоть скалы не сдвинулись с места.       Понимая, что они только что едва не превратились в марионеток Абсолют, попытались хоть представить, что происходит. Оглядевшись по сторонам, заметили их. С двух сторон, ловко перескакивая по камням, к черепу неслись гитьянки, но ни у одного из них ни оружия, ни амуниции. Только легкая одежда почти не скрывала рисунки на телах и лицах.       – Зераи? – Лаэзель взирала на сородичей со смесью удивления, недоумения и даже легкого страха.       – Кто? – удивилась Карлах, уже взявшись за топор, но в голову снова проникла паническая просьба гостя поторопиться.       По счастью, череп находился неподалёку, а плавающие в пространстве камни, будто нарочно остановили бег в пустоте, образовывая тропу. Один из гитьянки спрыгнул сверху, хотел побежать дальше, но увидел их компанию. На его лице появилась сложное выражение, тоже вмещающее в себя спектр самых разных эмоций.       Воин не стал тратить на них время, развернулся, и тут на него кинулось существо. Тело – огромный мозг, четыре лапы оканчивающиеся когтями. Мелкие щупальца мигом проникли в нос, глаза и уши несчастного, проникая в мозг. Несколько секунд гитьянки конвульсивно дергался, на последнем издыхании оторвал одно из гладких щупалец, но это его не спасло. Тварь спрыгнула с трупа и понеслась обратно, абсолютно не беспокоясь об оставленных позади противниках.       – Пожиратель интеллекта? Откуда он здесь? – Лаэзель уже находилась на грани истерики. Окончательно потерявшись и не понимая, что за ересь тут творилась.       Никто не стал отвечать, все понимали, что ответы были внутри исполинского черепа, там слышались звуки битвы, звон магии и замершая личинка снова откликалась на ментальные команды. Но они уже знали, если рядом бегает пожиратель интеллекта, значит, где-то командующий ими иллитид.       Расколотая челюсть напоминала разломанные крепостные стены, давно окаменевшие потерявшие цвет кости, они открыли странную и сюрреалистичную картину.       Внутри мерцала всё та же радужная сфера, но уже намного меньше. Вокруг бились гитьянки, отбрасывая от себя толпу пожирателей интеллекта, и в стороне от этого парил в воздухе иллитид, удерживая маленькую копию сферы в руке. Они не видели его лица, но выдавала характерная одежда. Высокий гребень одеяния, будто созданного из хрящей, и четырёхпалая рука в перчатке с вкраплениями красных камней говорили сами за себя.       Всё происходило быстро. В калейдоскопе битвы, один из гитьянки прорвался к иллитиду, он попытался сбить его с шага, метнув огромный валун. Изящный и высокий прыжок, приземление у самых ног и удар в грудь.       Пожиратель разума отлетел, проехался по гальке, выпавшая из руки сфера с хрустальным звоном разбилась. Удар в сияющую поверхность в отдалении, снова звон разбитого стекла, погасшее мерцание пузыря, и внутри они увидели ещё одного скованного гитьянки. Пурпурные одежды, маска на лице и серебряный венец на лбу.       Лаэзель, конечно же, тут же кинулась к поднимающемуся иллитиду, но всё же, какая бы ненависть сейчас не пылала в её глазах, ответов она желала больше. Запоздало замахнулась мечом и услышала, как и остальные:       – Прежде, чем вы сделаете самую глупую вещь в этой жизни, помогите мне!       – Я не собираюсь тебе помогать, гхайк! – вскричала Лаэзель, пытаясь восстановить свою картину мира, куда никак не вписывался просящий о помощи пожиратель разума.       Иллитид взмахнул рукой, сбивая ментальным ударом Лаэзель дыхание, но не причиняя большего вреда. Поднявшись, взглянул на то, как гитьянки отбивались от стремительно редеющих пожирателей интеллекта и взялись за кандалы пленника. Рубленный вытравленный на демоническом металле дьявольский шрифт горел лавовыми всполохами, но гитьянки не удавалось разбить цепи.       – Прошу, я должен сковать этого гитьянки, иначе нам всем грозит смерть. Только с его помощью нам удастся и дальше противостоять Абсолют.       Мимика у иллидита была скупой, но ментальный голос звенел паникой и требованием. Один он с этой толпой не справится, а, судя по действиям гитьянки, тем было всё равно на ненавистного врага, больше всего они желали свободы узнику.       – Солдаты… – Карлах больше всех потерялась в этом хаосе, да и остальные не знали, как реагировать.       Время уходило, от их решения, возможно, зависела не только их судьба.       Оковы на запястьях пленника не желали раскрываться, гитьянки тем временем расправились с пожирателями интеллекта и помогли в неразрешимой дилемме – напали сами. Карлах встретила первый удар и очень удивилась, когда едва не отправилась в полёт от удара неприкрытого ничем кулака.       Нападавшая зашипела от боли в обожженной руке, но её это не остановило. Уилл бросил в неё зелёный всполох заряда, но та неожиданно взмыла вверх в красивом прыжке, но тут же сама улетела на камни, разбиваясь о них. Приходящий в себя иллитид сбил её ментальной волной.       Поняв, что угроза никуда не ушла, остальные бросили узника в надежде разобраться с подошедшим к врагу подкреплением.       – Не заденьте пленника! – взревел в голове голос иллитида.       Кем бы ни являлся этот гитьянки, он важен для обеих сторон. Ише очень не понравилось, что её втянули сюда силой, но ничего не оставалось кроме как защититься от нового нападения. Застывшая Лаэзель очнулась только когда ей едва не прилетело в лицо кулаком. Она успела пригнуться за мгновение до того, как удар достиг цели. Он оказался настолько мощным, что кость огромного черепа возле головы спутницы пошла мелкими трещинами, а нападавший не обратил на это никакого внимания.       Стрелять по этим гитьянки оказалось бесполезно, они настолько ловко перемещались в пространстве, прыгали, отклоняли корпус, что заклятия проскальзывали мимо, едва задевая их. Да, на них не было никакой брони, но атаковать с расстояния – бессмысленно. Астарион смог подловить одного только когда подпустил вплотную и быстро вонзил кинжал тому под рёбра.       Иша выставила магический доспех, тут же разлетевшийся искрами, когда кулак вонзился ей в грудь. Спёрло дыхание, но хотя бы рёбра не сломались. Она смогла схватить противника, прикосновение к открытой коже, полетевший по телу гитьянки электрический шок заставил его содрогнуться. Уилл подоспел вовремя, насаживая врага на рапиру.       Астарион пока ловко уворачивался от выпадов второго воина, но всё-таки зашипел от удара по ноге, правда, вампир всё же был немного быстрее. Зажатый в пальцах и спрятанный за предплечьем арбалетный болт тут же оказался всажен в ногу гитьянки, когда тот попытался вырубить его ударом по голове. Стальной наконечник выскочил с другой стороны, а Астарион в тот момент просто вонзил зубы тому в шею и быстро отбросил от себя, уходя из-под удара очередного нападавшего.       Ментальный взрыв отбросил на камни ещё одного, второй вылетел сквозь пустоты черепа и отправился в затяжной полёт неба Астрального Плана. Гейл же поддерживал заклятиями Лаэзель в то время как Шэдоухарт без устали произносила целительные молитвы. Удары гитьянки сыпались беспрестанно, они уставали, иногда казалось, что трещали кости. Но пришедшая в себя Карлах старалась не подпускать гитов к жрице, без её молитв они тут все упадут.       Раскат молнии ударил нескольких гитьянки, воспаривший над боем иллитид бросил в них мощный заряд, чтобы потом окатить волной боли. Оставалось загадкой, почему он не пытался применить гипноз, но нападавшие снова отвлеклись на него. Послышался треск костей, пожиратель разума ломал парочку гитов, как надоевших кукол. Лаэзель с ревом бросилась на оставшегося на ногах бойца и отрубила ему голову.       Схватка прошла быстро, но под конец все едва держались на ногах, наблюдая, как всё ещё скованный пленник мечется в оковах. Иллитид подплыл ближе, Иша уже подумала, что он собирался его убить, но снова в пальцах свежевателя разума появилась хрустальная сфера. Пленник замер, запрокинул голову, обмяк и безвольной куклой повис в радужной тюрьме.       – Вот, – в их разум проник облегчённый голос иллитида. – Теперь мы в безопасности. И не надо на меня так смотреть! Да, я – иллитид, но это ничего не меняет в моих словах.       – Подожди, то есть всё это время… – и без того большие глаза Шэдоухарт стали похожи на две луны.       – Да, это я приходил к вам во снах, и я же всё это время оберегал от Абсолют.       – Я поверить не могу! – голос Лаэзель казалось готов сейчас пробивать камни.       Она силилась уложить всё в голове, но получилось с трудом, как и у всех остальных. Ярость смешивалась с удивлением, недоверием, болью, разочарованием и даже радостью от того, что хоть какая-то загадка разрешилась, пусть и несколько неожиданно.       – Всё это время я была обязана своим разумом какому-то проклятому гхайку! – гитьянки очень хотелось снова пустить оружие в бой, Карлах благоразумно отобрала его у разъярённой соратницы. – Ты! Ответишь мне на все вопросы и немедленно!       – Я прошу тебя, – голос иллитида звучал у них в головах спокойно, хоть и немного расстроено.       Иша даже не понимала почему. Какой реакции он ещё от них ждал? Они готовы были увидеть кого или что угодно. Бога, дьявола, какую иную сущность, Иша даже думала, что всё это время с ней забавлялся Маск. Но они и предположить не могли, что в призме скрывался иллитид! Впрочем, не только он.       – Я расстроен не вашей реакцией, – вдруг сказал тот. – Я прекрасно её понимаю, потому и прятался за иллюзией. Мало кто захочет стать союзником свежевателя разума, даже если сам на пороге превращения в оного. Я лишь надеялся, что смогу сдерживать натиск гитьянки достаточно, чтобы не раскрыть свою личность, но… переоценил свои возможности.       – Ты вообще кто? Откуда? Почему? – засыпал его вопросами Уилл.       – Я уже говорил, когда-то был таким же, как и вы.       Пальцы, закованные в перчатку, осветились фиолетовым светом, щелчок и перед глазами предстала одна из башен со знакомыми стягами. Это были Врата Балдура, на вершине сидел мужчина, лица не разглядеть из-за низко надвинутого капюшона.       – Врата Балдура – мой родной город, я видел многое в его истории и всё же оставаться в нём никогда не желал, меня манили приключения, я хотел большего. И в своих странствиях оказался на территории Лунных Башен, меня привлекли рассказы о несметных сокровищах скрытых в этих землях. И я их даже нашёл, вот только не те, что ожидал.       Картинка резко сменилась: каменистая местность, небольшой городок у устья реки. С трудом можно узнать очертания домов Рейтвина, когда-то бывшим маленьким поселением. Снова мужская фигура, разглядывающая свысока окружающую местность. Потом темнота, холод и влажность темницы, ощущение впивающихся в запястья грубых верёвок за спиной, а потом уже знакомое зрелище; склонившийся над лицом иллитид и извивающаяся в его руках личинка.       – Этим сокровищем оказалась колония иллитидов. Они заразили меня, а после превращения я остался служить старшему мозгу, ныне вы его знаете, как Абсолют. Не знаю, каким образом, но мне удалось сохранить память о том, кем я был до превращения, но не мог противиться приказам мозга, пока однажды мне не повезло, и я не сбежал из-под его взора.       Пульсирующий в небе мозг, вокруг – фигурки послушных иллитидов. Страшное и одновременно с этим захватывающее зрелище, десятки и сотни служителей колонии, подчинённые огромному, не ведающему эмоций существу. Потом снова улицы города, темнота и погоня за кем-то.       – Я вернулся во Врата Балдура, в старый город, где стал промышлять своими планами. Питался преступниками, да неприглядно, но их было много, и их судьба мало кого волновала.       Снова темнота, затем свет большого кабинета, симпатичная миловидная женщина склонившаяся над столом напротив завёрнутого в тряпки иллитида.       – Герцогиня Беллина Стелмина, она стала моим партнёром, вместе нам удалось развить организацию «Рыцарей Щита» – торговой сети, через которую мы контролировали фактически весь деловой рынок города и не только его. Меня стали называть Император, настолько велико было моё влияние, но всё же где-то я просчитался.       Огонь камина, треск поленьев и компания Беллины за кубком вина. Странно было смотреть на эту сцену, настолько разными казались собеседники, но тут резко распахнулась дверь и на пороге знакомое лицо, искажённое гримасой торжества – Энвер Горташ.       – Не знаю, каким образом ему удалось меня вычислить, но он приволок меня обратно к мозгу. Я снова потерял контроль и стал марионеткой его воли, только теперь им управляли трое людей, зовущих себя Избранными. А меня Горташ всё равно звал Император, в насмешку над тем, как низко я пал, став рабом чужой воли.       Видения прекратились, возвращая их всех в реальность, где они стояли перед рассказчиком и закованным в цепи гитьянки.       – Это всё конечно хорошо, – первым подал голос Астарион. – Но может объяснишь как ты тут вообще оказался?       – Я всегда ценил свободу, отродье, – ответил ему он. – Ты, как никто другой, должен меня понимать.       – Кто. Этот. Гитьянки? – Лаэзель уже кипела от бешенства и готова была броситься на иллитида в желании разорвать его голыми руками.       – Позволь представить тебе Орфея, – он церемониально протянул руку в сторону узника. – Принца Кометы.       – Нет! Нет! Нет! – закричала та, схватилась за голову, сжала пальцы, впиваясь когтями в кожу. – Ты сводишь меня с ума своей ложью! Принц Кометы мертв!       Она, видимо, отчаянно пыталась проснуться, думая, что творящееся сейчас – плод больного воображения. Но, к её несчастью, она всё не просыпалась, а иллитид не исчезал мороком перед глазами.       – Как видишь, он очень даже жив и именно его сила всё это время помогала мне отбивать ментальные атаки Абсолют.       – Это невозможно! Невозможно! Китрак Восс…       – Он потому и наказал хранить артефакт, разве ты не понимаешь теперь, – возразил иллитид, прерывая её истерику. – Джестил-китрак знает, кто заточён в призме. Об этом семени краха Влаакит он тебе говорил, и именно поэтому не называл имя, не желал рисковать.       Лаэзель уже не знала, куда себя деть, она дрожала всем телом, весь её мир рушился, но теперь не треском, а мощью камнепада хороня под собой всё, чем она жила, о чём знала и ради чего готова была сокрушать всех вокруг. Она заглушила эти мысли заботами, необходимостью в выживании, а теперь гитьянки понимала, что выстроенные с годами убеждения – ложь.       – Этого не может быть, невозможно, – прошептала она.       – Очень даже возможно, ведь я говорил правду. Ваша королева понятия не имеет, как оставить Великий План, если он когда-либо осуществится, – в ответ на пылающий взгляд Лаэзель, иллитид продолжил: – Ваш шанс остановить это – Орфей, единственный сын Гит, как когда-то она даровала его вам.       – Драконы.       – Нет, Лаэзель из Клиир. Как я и говорил раньше, драконы лишь подспорье, весьма могучее, не отрицаю, но не более того. Все решила эволюция и ваши попытки из поколения в поколение сопротивляться ментальному контролю иллитидов. Родилась Гит, женщина, чья сила и положила крах нашей империи, сила рвать связи между разумами роя.       – Так вот в чём соль, – Гейл всё это время внимательно слушавший свежевателя, даже улыбнулся. Казалось, его вообще ничего не смущало, он рассматривал эту ситуацию только со стороны исследовательского интереса. – Эта сила не давала вам получать команды, отвязывала от мозга и делала фактически беспомощными. Прости, если говорю обидные вещи, но я не знаю ни одного случая, чтобы иллитиды действовали… ну, полностью автономно.       – Мне не обидно, волшебник, поскольку ты прав. Сила иллитидов в роевом сознании, если разорвать эти связи, они освободятся из-под контроля, и они будут просто не знать, как поступать дальше. Ошеломлённые и не слышащие приказов мозга, они становились уязвимыми, чем и пользовались гитьянки. Однако когда Гит выторговала драконов у Тиамат, она не смогла вернуться назад, Эфеломон – супруг архидьяволицы-дракона, передал слова Гит о том, что Влаакит теперь будет править от её имени.       – Держу пари, с этим согласились не все, – подала голос Иша, тоже тщательно впитывая все слова Императора и не в силах отделаться от мысли, что видит она его не впервые.       Образ ускользал, подёрнулся дымкой, они определённо виделись не впервые, но это никак не вязалось с теми моментами, когда он говорил с ней под личиной мужчины-дроу. Нет, встреча состоялась при других обстоятельствах, но вот каких – загадка.       – Конечно, в первую очередь Орфей и его верная гвардия. И проблема в том, что Влаакит понимала, как они победили иллитидов, но Принц Кометы имел огромное влияние, даже сейчас его учение среди гитьянки не забыты, у него всё ещё есть последователи. И конечно, все должны были знать, что Орфей мёртв.       – Китрак Восс инсценировал его смерть? Но как могла новая королева это позволить? – агрессии в словах Лаэзель больше не было, оно сменилось на подозрительность. Гитьянки отчаянно пыталась поймать Императора на лжи, недомолвке или же на путанице в словах. Но пока он, к её неудовольствию, говорил вполне логично и последовательно.       – Потому что именно в этом и заключался приказ королевы. Кто найдет доказательства, если они развеяны прахом? Влаакит во всеуслышание приказала Воссу сжечь Орфея в небесах Тунарата – Города Смерти. Но на самом деле это было прикрытие, казнили другого отступника, а Влаакит с горсткой верных людей заточила Орфея и его гвардию здесь, в надежде когда-нибудь выжать из него силу, способную противостоять иллитидам. Он не мог покинуть призму из-за адских оков, его верная гвардия – не желала.       – То есть мы прикончили его гвардию? – удивилась Карлах. – Эта ребята нас едва по стенке не размазали!       – И я благодарю вас за это, поскольку одного Орфея мне контролировать гораздо легче.       – Подожди, – тряхнула головой Иша. – Она же отправляла нас сюда, чтобы убить пленника призмы. Это было о тебе?       – Разумеется, нет, она понятия не имеет, что я здесь. Её целью был Орфей.       – Вот ты и попался, грязный гхайк, – зашипела вновь Лаэзель. – Если Влаакит знает, как он важен, то почему?..       – Ты снова забываешь о словах Восса. Твоя ненависть застилает разум, ты отчаянно хочешь увидеть во мне врага, но поверь, ты ищешь его не там, – голос Императора звучал спокойно, он будто говорил с несмышлёным ребёнком, склонным к опрометчивым поступкам. – Ваша королева заботится только о своём благе, ей нет дела до того, что станет с гитьянки, она жаждет божественности и власти, забирая души сильнейших воинов. Пока призма хранилась под замком, и о её существовании знали единицы, королеве ничего не угрожало. Но теперь, когда об артефакте стало известно многим, не далёк тот день, когда масса твоих сородичей узнает, кто же внутри… Представь последствия новости, когда выяснится, что многим поколениям гитьянки врали о смерти Принца, истинного наследника Матери Гит.       – Начнётся бунт, гражданская война, – прошептала Лаэзель, снова глянув на принца. – Его гвардия, это были зераи, наши соплеменники, ушедшие в Лимб.       – Именно, и их число резко возрастёт, если правда всплывёт наружу, Лаэзель. Потому Влаакит и отдала этот приказ, сейчас Орфей несёт угрозу её власти на пути к божественности, мало того, он расшатает её трон так, что может скинуть. Сейчас он ей полезен мёртвым больше, чем живым.       – Я не верю, не верю, – голос гитьянки треснул, колени у неё дрожали, как в тот день, когда ей поведал часть правды Восс.       Драконий всадник понятия не имел, что внутри прячется иллитид, он был свято уверен, что в союзники их взял сам Орфей, потому и не раскрыл его личность даже в разговоре. Сотни лет он хранил эту тайну, сотни лет притворялся верным рыцарем только для того, чтобы быть рядом с артефактом и высвободить пленника из оков, когда сможет найти способ разбить его тюрьму. Вот почему он запаниковал, когда она пропала, ведь понимал, что будет, если призму найдут те, кто бесконечно и фанатично верен Влаакит.       – А как ты-то тут оказался? – задал животрепещущий вопрос Гейл с таким видом, будто собрался достать блокнот и всё конспектировать.       – Я был одним из многих, кого послали на поиски призмы и первым её нашёл. Но рядом с ней почувствовал, что моя свободная воля вернулась. Из любопытства я проник внутрь, услышал зов, пошёл на него и нашёл Орфея. Вот тогда я понял истинный смысл призмы – тюрьма для одного-единственного пленника, но здесь я обрёл свободу. Разум мой был свободен, и я наконец-то смог противостоять старшему мозгу. Дело оставалось за малым – сковать и подчинить силу Орфея, а потом найти союзников во внешнем мире, и я нашёл вас.       – Я отказываюсь во всё это верить, – Лаэзель кинулась к Карлах чтобы всё-таки забрать меч, но тифлина не дала ей этого сделать.       – В любом случае, я рад, что мне больше не придётся тратить так много сил для удержания принца, вам же надо возвращаться. Наши договорённости в силе, я защищаю вас от Абсолют, поверьте, это в моих же интересах.       – Как бы…       Договорить Гейл не успел. Щелчок пальцев иллитида и их мягко доставило на место стоянки. Судя по положению луны, прошло не так много времени на Материальном Плане, пока они отбивались от гвардии Орфея и вели разговор с Императором.       – Ни у кого вина не завалялось, случайно? – поинтересовался Уилл. – После такого я точно не прочь напиться.