Принципы.

      Шли они как-то неловко и сначала молчали. Зима, шедший по правую сторону от Ники, был какой-то задумчивый и внимательно разглядывал асфальт. Никогда бы Ника не подумала, что такой, как Вахит, может к какой-то конторе пришиться: молчаливый, сосредоточенный, внимательный. Однако, как оказалось, в жизни возможно если не все, то многое.       С другой стороны, левее от Валерки, вышагивал их же универсамовский, Шайба, крепко сжимая руку своей девчонки, Анечки. Анечка была чудо, какая хорошенькая! Ника успела рассмотреть ее, когда Зима с Шайбой и Анечкой подошли к ним у колонн. Улыбчивая, с длинными светлыми локонами, раскинутыми по плечам, и насыщенными зелёными глазами, она была худенькой и на полголовы ниже своего молодого человека, но из-за своей хрупкости казалась ещё ниже. Девушка шла плавно, почти плыла, влюбленно поглядывая на своего жениха и дергая бегунок такой модной сейчас темной олимпийки с красными лампасами на рукавах. Шайба же был темноволос и короткострижен, имел длинный нос с небольшой горбинкой и темный решительный взгляд. Ника отметила про себя, что, несмотря на такие различия, выглядят они очень гармонично: серьезный и немногословный Шайба и немного стеснительная, но приветливая Анечка.       Анечка, до этого ни разу не видевшая Нику, заинтересованно поглядывала на девушку, но, видимо, сдерживала себя, чтобы не начать разговор. Смущалась.       — А ты, Ник, где учишься? — не выдержала подруга Шайбы, нарушая неловкое молчание и чуть наклоняясь вперед, чтобы можно было разглядеть собеседницу из-за идущих посередине парней. Волосы ее светлым шелком скользнули с плеч, и девушка отточенным движением поправила их, забрав за уши.       — В педагогическом, — равнодушно пожала плечами Ника. И, чуть помолчав, поддержала разговор, слишком уж напряженным было это вынужденное молчание: — А ты?       — Я в торговом, — отмахнулась Анечка, будто эта тема ей совсем неинтересна и нужна была только для того, чтобы завязать разговор. — А чего до этого на танцы не приходила? Я видела, ваши девчонки из педа ходят. А тебя не видела никогда.       Ника услышала, как Валерка вздохнул, почти бесшумно выпуская воздух сквозь напряженные губы. Анечка, верно, знать не знала, что Ника с Валеркой вместе не гуляют, а всего лишь друзья детства. Вряд ли Валерка рассказывал о Нике каждому. А подумать, что они — пара, основания были: Анечка Нику никогда до сегодняшнего дня не видела, а тут она на танцы пришла впервые, и Валерка ее провожает. Для окружающих людей все, казалось, было просто и понятно.       — Да я как-то... — замялась Ника, не зная, что ответить и поглядывая на соседа, чуть ушедшего вперед, ища поддержки. Тот упрямо молчал, вышагивая вперед и предоставляя ей возможность самой отбиваться от неудобных вопросов. — Не любитель танцев.       — Да ладно? — искренне удивилась девушка, прикрывая ладошкой аккуратные, сложенные в букву "о" губы. — Я думала, танцы всем нравятся... Как будто праздник: музыка играет, огни... Даже сегодня не понравилось? — бесхитростно уточнила Анечка.       Нике понравилось. Очень понравилось! В какой-то момент ей даже показалось, что это было одной из самых больших ее глупостей — отказываться от предложений Валерки сходить на дискач. Так, она смогла бы увидеть все намного раньше. Вспомнить, как это было. Атмосфера и впрямь была почти праздничной: разноцветные мигающие огни, скользящие по стенам и потолку, веселая энергичная музыка и шутки ведущего между песнями, танцующая молодежь. Смеющаяся Ленка, хихикающие и смущающиеся девчонки, с которыми Ника познакомилась тут же, беззлобные сплетни о том, кто кого позовет на медляк. Только все это изменилось, когда музыка внезапно сменилась на медленную и тягучую, обволакивающую, и перед ней оказался обаятельно улыбнувшийся незнакомый парнишка и позвал ее потанцевать. Не успела Ника и решить для себя: пойдет она танцевать или не стоит играть с судьбой, как за парнишкой буквально вырос из-под земли Валерка. А потом... Потом они поцапались, как обычно. А дальше Ника уже сама не поняла, как оказалась меж танцующих парочек, а Валеркины широкие ладони — на ее талии.       Честно говоря, она сама не знала, что понравилось ей больше всего. Сознаваться было страшно даже самой себе.       — Сегодня понравилось, — коротко ответила Ника, почти замирая и аккуратно следя за широкой спиной ушедшего вперед на шаг-два соседа. Увидела, как шелохнулись плечи, видимо, от усмешки, но он даже не обернулся, чтобы взглянуть на Нику.       — Ой, как здорово! — обрадовалась Анечка, всплескивая рукой и, как прежде, выглядывая из-за Шайбы. И, радушно улыбаясь, затараторила: — в следующий раз приходи обязательно! Сегодня еще мало народу было: многие разъехались перед учебой. Вот в последнюю неделю августа точно веселее будет. Я тебя с нашими девчонками познакомлю!       С "нашими" — это с Универсамовскими. Они жили в таких разных мирах: Анечка делила людей на "своих" и "чужих" по принципу принадлежности к группировкам, Ника же очень не хотела оказаться в таком положении. В ее мире "своими" были те, кто искренне нравился, и с кем связывали узы родства, дружбы и теплых воспоминаний.       — Хорошо. Может и приду, — улыбнулась в ответ Ника. Аня и впрямь отлично располагала к себе: человек-солнышко. Вмиг стало ясно, чем она растопила сердце Шайбы помимо ангельской внешности.       — Без "может" давай, — рассмеялась Анечка, совсем освоившись и по-хозяйски подхватывая Шайбу под локоть. — А то как-то неладно получается: наши парни такие друзья хорошие, а Турбо тебя от девчонок универсамовских прячет. Боится, что украдем что ли? — хихикнула девушка и чуть громче произнесла, уже обращаясь к Валерке: — Ничего не украдем мы твою принцессу, герой!       Тот слишком резко остановился, и Ника влетела в него левым плечом, ощутимо столкнувшись. Зима почти мгновенно притормозил следом за другом.       — Ладно, бывайте. Мы тут свернем, — резковато бросил Валера, крепко пожимая руку слегка растерянному Шайбе. — Ань, пока!       — Пока... — тихо отозвалась девушка, ничего не понимая, но также крепко держась за локоть своего молодого человека. — Ты, Ник, приходи...       — Ага, — спешно кивнула Ника и поторопилась за удаляющимися парнями.       Они еще немного прошли в гнетущей тишине, когда Зима неуверенно произнес:       — Я тоже, наверное, пойду.       А потом молча пожал руку другу, внимательно заглянул Нике в глаза и попрощался.       — Пока, Вахит, — Ника жалобно глянула в ответ, пытаясь лишь взглядом показать, что совсем не хочет оставаться с Валеркой вдвоем. Но Зима лишь сдержанно кивнул и направился к своему дому. Нике оставалось только молча побрести следом за соседом. Внутри все кипело: сейчас начнет ей голову полоскать из-за того, что кто-то там что-то подумал. Ругаться Нике совсем не хотелось. Но и молча выслушивать его упреки она не станет, не на ту напал.       — Видишь, как оно получается, Ник, — спустя минуты напряженного затишья заговорил Валерка, когда они уже прошли сквозь арку и шли по такому знакомому двору.       — Это потому что ты меня провожать поперся, — с обидой бросила Ника, семеня следом и сжимая ткань манжетов легкой кофточки в кулаках. И вперилась в широкую спину хмурым взглядом: — Я тебя не просила.       — Ах, не просила? — развернулся Валера, останавливаясь. Они уже дошли до подъезда, и в свете тусклой лампы, еле освещавшей крыльцо, выглядел он немного угрожающим. — Так что, с Кащеем бы поехала? Ты думаешь, он от тебя отстал бы?       — Я бы Ленке... — предположила девушка и, не договорив, спрятала глаза: он ведь прав. Ничем Ленка бы не помогла, ещё и сама позвала бы.       — Ленка твоя Демиду в рот глядит и ничего поперек сказать не может, если ты не заметила, — яростно поучал юноша. — Пришлось бы с ними ехать. А дальше что?       Ника промолчала. Она предполагала, что могло бы быть дальше. Например, Ленка с Демидом доехали бы до общаги, а Кащей повез Нику. Осталась бы с ним наедине в машине.       — Я тебе не ровня, значит, но с Ленкой и ее Демидом вы лучшие друзья. Сама мне талдычишь, мол, мотаться хватит, я с пацанами не гуляю. Так ты с уголовниками бывшими гуляешь, выходит, — зло продолжал Валерка. — Так получается, Ник?       Она не нашлась, что ответить. Сказать, что не знала, что Демид сидел, когда она с Ленкой задружилась, а сейчас к Универсамовским пришился: так Валерка все равно не успокоится. Взбесился из-за того, что Анечка предположила, что они гуляют, и теперь все грехи ей припомнит.       — Ты домой пойдешь? — как можно спокойнее спросила Ника, уже открывая подъездную дверь и осторожно поглядывая на парня.       — Не пойду, тут посижу, — он вынул из кармана пачку, ловким движением руки выбивая одну сигарету. Сел на спинку скамейки, широко ставя ноги на сиденье. Ну и наглец! Хоть сел бы по-человечески.       — Ну тогда... Пока? — девушка с улыбкой глянула на него, боясь разозлить ещё больше. Он импульсивный, не стоило его еще больше распалять.       — Иди уже, — хмыкнул парень, нервно чиркая спичкой о коробок и закуривая.       — Ага, — буркнула Ника в ответ, проглатывая совет о вреде курения.       И, уже открыв подъездную дверь, еще раз обернулась к соседу:       — Знаешь, Валер, а так хорошо вечер начинался... — тихонько проговорила она, ища его взгляда.       — Так ты сама все испортила, — припечатал юноша, выпуская дым. — Давно уже, причем. Сама себя понять не можешь.       Давно она себя поняла, просто он понять не может. Не будет она с мотальщиком гулять. Ну и не надо, не его ума дело. Еще бы перед ним отчитываться!       — Иди уже, горшки звенят, — подгонял ее парень.       — Ну и дурак ты, — немного обидевшись, хлопнула дверью Ника.       Перед сном ей отчего-то подумалось: если сложить все, что происходило, выходило, что она Валерке нравится. Не из-за желания как-то ее поддеть он над ней подшучивал. Просто по-другому не умеет. То домой проводит без надобности, то сумки донесет, то на танцы позовет, то брошку подарит. Брошка денег стоит, с чего бы такие подношения? И от Анечкиных слов взбесился. Было бы все равно — посмеялся бы. Не братские это чувства из желания оберегать и защищать. До лета может так и было, но потом все приняло другой оборот. С каких пор именно — она не могла припомнить.       А если подумать еще больше, то могло показаться, что он ей нравился тоже. Она, конечно, давно привыкла к его постоянному присутствию рядом, оттого становилось еще не понятнее: почему тело так недвусмысленно отзывалось на все случайные и неслучайные прикосновения? Сердце заходилось, она с места сдвинуться не могла, когда он так на нее смотрел. Но еще все это могло быть из-за неопытности. Откуда она знала: может она на любого парня так среагирует, если ее к себе прижмут?       Ника обнаружила, что от нервов начала грызть заусенцы. Надо выбросить все это из головы! Что, мало парней вокруг? Нравится — ага, как же! И вообще, нравится — это еще не любовь до гроба. А гулять с мотальщиком — себе дороже.       Она уже собиралась выходить, когда зазвонил телефон. Ленка. Голос у подруги был ужасно расстроенный, и, казалось, что сию же секунду она расплачется, так часто шмыгала носом. Без всяких предисловий сообщила, что пособачились с Демидом.       — В пух и прах поцапались, Ник! — жаловалась Ленка с другого конца провода. — Я ему напомнила, чем все тогда закончилось… Статьей! И сроком! Из-за дружков-упырей его!       — Да ладно тебе, Лен, — попыталась успокоить подругу Ника, разглядывая себя в зеркало в прихожей: летняя голубая юбка по колено и простая белая рубашка, украшенная Валеркиной брошкой. Голубой камень в "леденце" красиво перекликался с оттенком ткани юбки. Пока голос подруги горячо ругал Демида в трубке, Ника бегло бросила взгляд на настенные часы: через двадцать минут она должна быть на месте встречи.       — Я его как дура ждала! — не унималась подруга, уже совсем отойдя от слез, и теперь крепко хаяла нерадивого жениха. — Нет бы пойти, на работу устроиться.       — Лен, — осторожно прервала подругу Ника, нервно наматывая телефонный провод на палец. — Лен, ты извини, я опаздываю. Я тебе, может, попозже перезвоню?       — Да не надо, — отказалась Ленка. — Коменда уже придёт сейчас. Завтра на работе встретимся, да?       — Конечно, — согласилась Ника, начав морально готовиться к очередной тираде подруги. Не понимала она Ленкиных упреков: то жить без жениха своего не может, то вдруг он балбесом стал! Может, у Ники опыта в любовных делах маловато? Так и есть. А откуда этому опыту взяться, если за ней по пятам личный Цербер бродит?       — Ты прости, что я вот так тебе жалуюсь… Я просто... Расстроилась так. Он вот уехал только. А мне и высказаться некому…       — Нормально все, Лен. Завтра расскажешь толком, — пообещала девушка. И уже весело добавила: — подумаем, что с твоим Демидом делать.       — Ага, — уже более ровным голосом ответила подруга.       — Я побежала. До завтра! — сообщила Ника, уже напяливая босоножки.       — Ох, чтоб я без тебя делала, Ник! — вздохнула Ленка и положила трубку.       Прихватив книгу, Ника резво выбежала из дома, поправляя сумочку через плечо.       Солнце светило ярко, но не обжигало, а лишь согревало своими лучами, напоминая о приближающейся осени. На ярко-синем чистом небе не было ни облачка, и деревья на его фоне выделялись насыщенной темно-зеленой листвой. В воздухе витал тонкий аромат украшающих улицы ярких цветов, высаженных в клумбах вдоль тротуаров и добавляющих красок в общую картину.       Казань была очень красивой, особенно при свете дня. Казалось, что весь город замер в этот момент, наслаждаясь последним теплом уходящего лета.       У тенистого входа в сквер толпилась группа девчонок, и Ника совсем не обратила бы на них внимания, если бы одна из них не преградила ей дорогу. Ника удивленно взглянула на девушку, пытаясь припомнить ее лицо. Может, видела ее на учебе или на прошедшей дискотеке?       — Куда шуруем, красотка? — стало совершенно ясно, что Ника таких знать не знает.       — Непонятливая? Аңламыйсызмы? — поторопила с ответом еще одна из компании с ярко-морковными губами, подходя ближе к первой. Ника бы даже сказала, что девушка было очень красивой, если бы не этот оттенок помады.       — Мы разве знакомы? — бровь Ники взметнулась вверх.       — О, голос прорезался! А ты познакомиться хочешь? — громко хохотнула та, что заговорила первой.       Широкие юбки, яркий макияж и волосы, убранные начесом. Матрешки. Ника никогда до этого с ними не встречалась. Так, слышала от Валерки. Он как-то упоминал вскользь, не заостряя внимания. Сказал, что они, Универсамовские, как и соседствующие группировки, бабские конторы не жалуют. Связываться с матрешками — им "нахрен не уперлось, проблемы одни от них", поэтому на их асфальте бабских контор не водиться. А если и начнут, то выдавят их в момент. Но вот они стоят прямо перед Никой.       — Не горю желанием. Пройти дайте, — как можно спокойнее попросила девушка. Встречаться с девушками-группировщицами ей было в новинку, и как вести себя она не знала. С парнями все ясно: до девушек они особо не докапывались. Так, обычно цеплялись, чтобы познакомиться, но Ника по чужим районам толком и не ходила. А на своем ее все знали и, если года четыре назад еще и могли спросить с кем ходит, то потом как отрезало. Она знала, что все из-за Валерки. Он там каким-то важным стал среди своих.       — Тих-тих-тихо, мы тебя вроде и не держим, — приблизилась к ней первая из матрешек с ярко-голубыми тенями на веках. — Чего разнервничалась-то?       — Тороплюсь, — Ника почти устало вздохнула, крепче сжимая увесистую книгу. Чего им нужно? Денег? Тогда сразу бы про это и спросили. Поиздеваться хотят? Не будут же они ее бить прямо тут, при свете дня? Ну, а если будут, то книжкой хотя бы одной в голову прилетит.       — Где живешь? — странно, что этот вопрос не был первым.       — Не ваше дело, — нагло улыбнулась Ника, чувствуя, как напрягается тело. Вряд ли убежать сможет, поэтому мысленно готовилась к выдранным волосам, расцарапанному лицу и рукам, синякам и подранной одежде. Только бы книжку не изорвали и брошку не сперли.       — Дерзкая какая. Такие дерзкие либо сами мотаются... Но ты на такую не похожа, комсомолка, — криво ухмыльнулась первая матрешка. — Либо гуляют с кем-то серьезным, да?       — С кем ходишь? — нетерпеливо напирала та, что с морковными губами.       Ника молчала. Сказать, что с Универсамовскими, так спросят с кем конкретно. Назвать Валерку, так с него потом свои же пацаны спросить могут. Он отнекиваться начнет — не поймут, ведь тогда любая баба за имя чужого пацана прятаться станет. Скажет, что так и есть, — а потом его с другой девчонкой увидят, и уже к Нике отношение поменяется. Не будет же он вечно без девчонки шляться — он вон симпатичный какой, всяко девкам нравится. Ника ж не дура совсем: Валерка взрослый уже, такие не только на танцах зажимаются. Всяко организм просит. Так что наличие девчонки у него — дело времени. А чтобы с ним и вправду гулять... Она все эти годы твердила, что с группировщиком гулять не станет. А за слова свои, сказанные матрешкам, отвечать придется. А слово свое Ника ой как ценила и потому не разбрасывалась. Лучше уж по шее получить.       — Неужели такую хорошенькую и еще никто не оприходовал? — мерзко хохотнула та, что с яркими губами, отвлекая Нику от размышлений. И нахально предположила: — Так, может, ты не с одним ходишь, а все пользуют? Общая, да?       Тут уж и самый терпеливый не выдержал бы. Ника шумно выдохнула сквозь зубы, ощущая, как горячится кровь и как прилипла рубашка с спине, и сжала книгу сильнее.       — Вы чего к девчонке прицепились? — все повернули головы почти одновременно. К ним стремительно шагала еще одна девушка — мягкие темные кудри, белая блузка заправленная в темную юбку. Ровесница, может, чуть старше.       — На ловца и зверь бежит, а? — ухмыльнулась первая матрешка, убирая волосы за ухо: на запястье брякнули яркие пластиковые браслеты.       — Страх совсем потеряли? — с вызовом спросила подошедшая, складывая руки на груди. Ника рассмотрела ее, отмечая напористый бесстрашный взгляд. — С каких пор по чужому асфальту топчетесь?       — Ух ты, не райончик, а сборище безбашенных баб, — оглянулась на компанию девок та, что с густо накрашенными губами. Те одобрительно загоготали. — Ты откуда такая смелая нарисовалась?       — Отсюда и нарисовалась. Вы откуда взялись, не пойму? Может Разъезд в курсе? Или...       — А ты, видимо, с Разъездовскими? — вкрадчиво поинтересовалась первая матрешка, проходясь по спасительнице Ники оценивающим взглядом.       — С Универсамом, — весомо ответила девушка и сурово осмотрела всю компанию. — Еще вопросы есть?       Девушки внезапно притихли, не находясь, что ответить. Связываться с одной из местных группировок матрешкам явно не хотелось.       — Зато у меня есть. Даже два, — бодро продолжила девчонка. — Вы с какого района? И как долго местные пацаны думать будут, прежде чем вас всех по кругу пустить, когда узнают, что на их территории бабская контора затесалась?       — Ну ты чего, милая, ерепенишься, — уже мягче ответила старшая из группировки. — Тут вроде никого из пацанов нет, а ты орешь, как свинья недорезанная.       — Ну бей тогда, чего языком чешешь, — дерзко предложила подошедшая. — Толку-то? Один хрен, расскажу — хана вам всем.       — Ты чего за чужую девку впрягаешься? — бросила вторая матрешка, но с места не сдвинулась.       — Наша это девка, — мотнула в сторону Ники головой спасительница.       — А чего ж она молчала? — уже примирительно поинтересовалась первая, пряча руки в браслетах за спиной.       — Дело твое какое? Давай так договоримся, — обратилась незнакомка к старшей. — Мы сейчас уходим, а вы теряетесь так, чтоб хер вас кто с огнем сыскал. Еще раз встречу здесь или поблизости где: и Универсам, и Разъезд в курсе будут.       Матрешки промолчали, только старшая коротко кивнула, и Ника с девушкой прошли дальше в сквер через расступившуюся группу.       — Ты как? — заинтересованно спросила девушка, поворачиваясь к Нике, когда они немного прошли вперед.       — Нормально. Спасибо тебе большое! — горячо поблагодарила восхищенная Ника. Бывают же девчонки! — Даже и не знаю, что сказать...       — Да не стоит, — приветливо ответила девушка и оглянулась. — И откуда только взялись...       Матрешек уже не было.       — Я и сама не поняла, — пожала плечами Ника. — Спасибо еще раз!       — Пожалуйста, — продолжала улыбаться девушка. — Как зовут-то тебя?       — Ника.       — Ника, значит — задумчиво проговорила новая знакомая словно пробуя на вкус имя. — Ну пока, Ника. Аккуратнее!       — Ага, — кивнула Ника и опомнилась: — А тебя как зовут?       — Оля, — хитро улыбнулась девушка и махнула рукой в прощании. На пальцах сверкнули серебряные кольца.       Уже сидя на скамейке и лениво листая книжку в ожидании Кати, Нике на секунду подумалось, что здорово, наверное, быть девчонкой группировщика. Катя задерживалась: они договорились встретиться еще вчера, чтобы передать книгу. Ника дочитала ее накануне и сразу же позвонила одногруппнице, которая так просила ее одолжить.       Вон как лихо Оля матрешкам высказала. Хотя нет, глупости какие. Может быть и были какие-то плюсы, но проблем от этого больше. Некстати вспомнилась Маринка. И, если хорошенько подумать, мало приятного в том, что тебя не тронут только потому что ты с кем-то из пацанов гуляешь. Тем более все это до момента, пока вы не разойдетесь, или пока из сопернических контор на тебя глаз не положат. Да тысячи причин почему идея эта — дурацкая. Ника уже думала об этом и не единожды. Даже простое общение ей не нравилось: в своем собственном дворе ей и шагу ступить нельзя, чтоб Валерка не узнал. А это он просто ее сосед, который о ней слишком уж печется.       Ника перебирала в голове девчонок, которых издалека видела в кружке Универсама, но Олю там вспомнить так и не смогла. Однако, лицо ее было будто знакомым. Стоило ли Валерке рассказать о произошедшем? Он взбесится, однозначно. Но все хорошо закончилось, тем более Оля сказала, что сама расскажет, в случае чего. Поэтому о ситуации Валерка знать не должен — твердо решила Ника.       Солнце уже опускалось ближе к горизонту, окрашивая дома и деревья в насыщенные апельсиновые цвета. Через сквер сновали взрослые, спешащие домой после работы, уставшие родители, держащие малолетних детей за руки, и компании щебетавших девчонок.       — Привет! — запыхаясь произнесла Катя. — Прости, задержалась немного.       Знала же, что Катька опаздывает всегда. Нужно было чуть позже выйти, дослушать Ленку. Тогда может и в передрягу эту не попала бы. Опоздала бы чуть — ну и ладно, Катька, вон, сама всегда опаздывает.       — Да ничего страшного, — поднялась с лавочки Ника, приветственно улыбаясь. — Привет! Держи.       Она протянула увесистую книгу.       — Ух ты! Спасибо большое! — восхищенно пролепетала одногруппница. — Тяжелая какая.       — Только ты поаккуратней, — с сомнением в голосе начала Ника, передавая книгу.       — Никаких помарок, никаких загнутых уголочков, — отрапортовала Катя. — Верну в том же виде, честное слово!       — Это да. Но читается, кстати, легко. Потом расскажешь, как тебе.       — Обязательно! — пообещала одногруппница, разглядывая обложку, а потом переводя взгляд на Нику. — Ого! Какая брошка! На мою похожа!       — Точно. Только форма другая немного.       — И цвет... Красивая очень! Мы с тобой теперь как сестрички, — хихикнула Катя, разглядывая "леденец". — Купила?       — Подарили, — внезапно для самой себя смутилась Ника и отворачиваясь. И зачем ляпнула? Теперь пристанет же.       — Ого, — хитро прищурилась одногруппница и подмигнула. — Кто это?       — Да, так, — отмахнулась Ника, не зная куда деть глаза. Врать, что родители подарили почему-то не хотелось.       — Неужто парня себе нашла? — шутя щипнула ее за бок Катя. — Красивый?       В голове нарисовался образ Валерки с рассеченной бровью и скулой, испачканной в крови.       — Неимоверно, — иронично ответила Ника, криво ухмыляясь. И мгновенно исправилась: — Ну какой парень, придумаешь тоже...       — Какой-какой... О, смотри-ка! Никитка идет, — внезапно сказала Катя, внимательно всматриваясь в мужскую фигуру. И крикнула, энергично взмахивая рукой: — Никит! Привет!       Ника сжала губы. Его еще не хватало! Что за день дурацкий! То у Ленки беда, то матрешки эти, теперь еще это. Сейчас придется улыбаться и делать вид, что ничего у них не происходило.       — Привет, девчонки, — белозубо улыбнулся парень, подходя ближе. — А вы чего тут?       — Да так, — улыбнулась Катя, потрясая книгой в воздухе. — Несем доброе, вечное!       — А я домой после тренировки, да что-то погода такая хорошая. Дай, думаю, через сквер пройдусь.       — Погода — да, супер! Самое время перед учебой нагуляться, — согласилась одногруппница. — Мороженого поесть, закаты проводить. Потом шиш отдохнешь!       — Точно! Может, по мороженому? — юноша кивнул на невзрачный киоск с вывеской.       — Ой, вы, ребят, без меня! — внезапно спохватилась Катя. — Мне к сестренке надо. И так соседка еле согласилась посидеть.       Ника нахмурилась: перспектива провести время с Никитой после их неудавшегося свидания была не так уж и заманчива. Пусть даже это и не свидание было — всего лишь до дома ее проводил. Зато потом бегал от нее, как от заразной. Ну, Катька! Подставщица какая!       — Так что я побежала! — одногруппница резво обняла Нику на прощание и, махнув рукой ребятам, поспешила к выходу из сквера.       — Ну вот… — как-то напряженно проговорил и мгновенно скис Никита, но потом собрался и выдохнул: — Ну, что, Ник, по мороженому?       — Ага, — буркнула девушка, мысленно кляня Катьку. Вот же коза! Ладно, съест мороженое и распрощается, а то как-то совсем неудобно получается.       Никита взял себе эскимо, щедро предлагая Нике расплатиться, то та спешно сунула необходимую сумму продавщице, перед этим выбрав пломбир в стаканчике.       — Посидим, может? — предложил Никита, удобнее перехватывая спортивную сумку. — Несподручно с сумкой прохаживаться.       Ника только кивнула, не зная, о чем с ним можно говорить. Быстрей бы это мороженое чертово доесть!       — У тебя как дела? Все книжки читаешь?       — Ага, — кивнула Ника. И, подумав, добавила: — на работу вот устроилась.       — Ого! Здорово! — просиял Никита, вцепляясь в предложенную тему. — А куда?       — Нянечкой в детский сад, — пожала плечами Ника, стремительно обкусывая стаканчик по краям. — Ну, это так. На лето только. После практики предложили.       — Это же классно! А у меня все тренировки и тренировки. Ладно, хоть общагу на лето не закрыли. А то пришлось бы к себе в город ехать.       —  Повезло, — безразлично бросила Ника, занятая мороженым.       Они неловко помолчали.       — Ты, Ник, прости за тот раз, — Никита застал ее врасплох своими оправданиями и заглянул в ее глаза. Ника даже от мороженого отвлеклась. — Я даже не объяснился толком.       — А должен был? — вскинула бровь Ника, все еще не намереваясь такие вещи обсуждать. — Не нравлюсь, так и сказал бы. А не бегал.       — Нравишься, зачем бы я тебя провожать пошел? — удивленно спросил ее юноша. Спросил так просто, будто сказал, что погода хорошая.       — Не знаю, — растерялась Ника, не ожидая такой искренний ответ. А вот теперь интересно стало! — Пропал тогда чего?       — Да я как-то… — понятно, сейчас по ушам ей ездить начнет.       — Мне домой надо, Никит, — внезапно сказала Ника, доедая мороженое. Первое место по скорости поедания пломбира досталось бы ей, особенно, если бы проигравшие обязаны были неловко молчать рядом с неудавшимися ухажерами.       — Провожу, — даже не спросил, а утвердительно сообщил парень, вставая со скамейки и ожидая ее. Ника нахмурилась:       — Я сама дойду.       — А я настаиваю, — предпринял еще попытку Никита, широко улыбнувшись. — Я тебя провожу, а потом ты сама думай.       — Ну, идет, — пробурчала Ника, все еще ошарашенная его признанием в симпатии.       К середине пути Ника уже вовсю улыбалась в ответ и даже смеялась над его шутками. И думала, что пусть уж и вышло такое недоразумение в прошлый раз, но, если подумать, то Никита — отличный парень. Спортсмен, учится на физкультурника. Хочет детишек тренировать. Чем не мечта для любой девчонки? Спокойная жизнь. Они уже были у арки, Никита что-то рассказывал про очередную тренировку. Ника вставила очередной свой комментарий, когда заприметила во дворе Валерку с его пацанами на коробке. Тот курил и посмеивался над словами какого-то мальчишки.       — Я дальше сама, — твердо сказала Ника, обернувшись на провожатого.       — Сама? — сначала удивился парень, но потом резко согласился: — ну, ладно. Я пойду тогда?       — Иди, — согласилась Ника, следя за компанией на коробке. Солнце уже почти село, и она надеялась, что останется незамеченной. — Пока.       — Пока, — медленно проговорил Никита, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Ник?       — Чего? — встрепенулась она, фокусируя взгляд на провожатом и запоздало улыбнувшись.       — Может завтра погуляем? — неуверенно начал юноша.       — Я работаю.       — Так я тебя встречу, — уже твердо предложил он.       — Хорошо. Тогда давай лучше в том же сквере?       — В сквере — так в сквере, — расслабленно согласился Никита, поправляя сумку на плече. — Тогда... До завтра?       — До завтра, — согласилась Ника.       Она постояла у арки, пока Никита не скрылся меж домов на противоположной улице, и после медленно двинулась домой. Коробка была пуста, и Ника выдохнула. Не хватало еще допросов очередных. День и так слишком уж насыщенным выдался.       — Это кто был? — оказалось, что Валерка уже поджидал ее у подъезда, сидя на скамейке как и вчера.       — Ты вроде на меня злился, — небрежно бросила она, пытаясь уйти от разговора.       — А кто сказал, что сейчас не злюсь? — усмехнулся сосед. Ну придурок какой! Еще и заявляет, что ее вина в том, что кто-то там что-то про них подумал. Цербер — цербером! Скоро по пятам ходить начнет. Захотелось уколоть побольнее.       — Внемлю твоим советам, — медленно проговорила Ника. Каждое слово сочилось ядом: — Ты же сказал, что у меня в друзьях уголовники. Вот, исправляюсь. Теперь комсомольцы и спортсмены будут.       — Спортсмен твой непонятливый такой, что ли? — закурил Валерка и, спрыгнув со скамейки, подошел ближе.       — Ты о чем? — не поняла Ника, разгоняя дым рукой, и по инерции состроив недовольное лицо.       — О том. В прошлый раз не понял, спрашиваю?       — Ты чего?       — Того, Ник. Мало ему было? — нахмурился он. — Нечего к чужим девчонкам клинья подбивать. Так я ему еще раз объясню. Популярно.       — Ты... Так это из-за тебя, — все встало на свои места. — Какой же ты козлина, Туркин!       Это уже ни в какие ворота! Она про Никиту плохой думала, что он от нее все это время бегал, а это все из-за соседа ее дорогого! Она выставила указательный палец, неприятно ткнув им в широкую Валеркину грудь.       — Еще раз... Еще раз что-то ему сделаешь...       — То что? — спросил парень, улыбаясь уголком губ. Врезать бы по роже этой наглой!       — Я с тобой больше разговаривать не буду.       — Хах, — усмехнулся Валерка ее словам. Будто пощечина. Вот как он ее ценит, значит! — Помолчишь, ничего страшного. Зато в целости и сохранности...       — Рот закрой, — вспылила Ника еще больше. — Я тебе не девка какая-то, чтобы со мной так разговаривать.       — Ник, ты че...       — Мне от тебя ничего не надо: ни покровительства, ни подарков. Я тебе сказала: еще раз узнаю, что ты к нему подходил...       И рванула домой.       Вот же придурок! А она на Никиту наговаривала почем зря. Дура!       — И чего он? — спросила Ника, когда Мишка, которому она поправила футболку, убежал к другим детям.       Они были на прогулке с детишками: ловили последние теплые деньки. Солнце то скрывалось за низкими белоснежными облаками, то вновь появлялось, озаряя площадку детского сада светом. Дети резво носились рядом, оглушая девушек громкими возгласами и смешками.       — Но сережки красивые, Ник. Скажи? — Ленка повертела головой, демонстрируя обновку: золотые серьги-петельки сверкнули в солнечном свете розовыми камнями. — Даже жалко...       — Красивые, — согласилась Ника, уже во второй раз за сегодня разглядывая украшение. Честно говоря, она до сих пор не понимала, в чем состояла суть конфликта подруги и ее жениха. Времени обсудить произошедшее особо не было, поэтому они отложили это дело до прогулки, пока дети не будут заняты и можно будет мало-мальски нормально поговорить. — И ты из-за сережек этих с ним поругалась?       — Поругалась, — ответила подруга с горечью, запутывая Нику еще больше. И добавила как-то не к месту: — сказал, что это подарок. Что его дождалась и все такое.       — Не понимаю я тебя, — призналась Ника и мотнула из стороны в сторону головой. — Тебе жених сережки подарил. Золотые, красивые... А ты ему мозг полощешь?       Что-то тут не сходилось. То Ленка пищит от восторга, что Демид скоро из тюрьмы выходит, то плачет в телефонную трубку, что он ей сережки подарил. Может она на радостях умом тронулась? Да любая девчонка бы такому подарку обрадовалась! А Ленка мало того, что недовольна, так и скандалы своему обожаемому жениху устраивает. Ну странная!       — Ты, Ник, не понимаешь, да? — искренне удивившись, уточнила Ленка, заглядывая подруге в глаза.       — Нет, — честно ответила Ника.       — Он не работает ведь, — стыдливо проговорила Ленка, вводя Нику в еще больший ступор. Отвернулась, поглядывая на бегающих вокруг песочницы детей и приобняла себя за плечи.       — И что?       — А то... Деньги у него откуда на сережки такие? — тихо спросила Ленка, все еще не смотря на подругу. — Золотые еще и с камнями.       — Не знаю... Пошабашил где? — попыталась угадать Ника, сказав, что первое пришло на ум. Валерка ж вон заработал! Не на сережки золотые, конечно, но все таки. Так почему Демид не может? Он парень крепкий, бывший спортсмен. На стройке подсобил вот и заработал.       От одной только мысли о Валерке и его поступке дурацком связанным с Никитой захотелось вновь ему по башке надавать. Она вчера долго про это думала перед сном, уже лежа в кровати. Валерка, конечно, тот еще придурок, но, если подумать и сопоставить всю его жизнь, все это было для него проявлением заботы. Как бы глупо это не звучало. Он точно знал, что у парней на уме, и чем иногда первые отношения заканчиваются. Знал это не в самом лучшем свете: все таки группировщик. Просто не хотел, чтоб ее обидели.       — Ну да, пошабашил, — печально хмыкнула Ленка, нервно дернув плечом. — Когда бы?       — Не знаю, — пожала плечами Ника и предложила еще один вариант: — может деньги остались еще с того времени, когда он не... — она замялась, стараясь не произносить слово "сидел".       — Я тебя умоляю, — вздохнула подруга, поворачиваясь и заглядывая в темно-карие глаза. — Он со школы почти прямиком туда! Откуда у него таким деньгам взяться?       — Тогда я не понимаю, — сдалась Ника, пытливо заглядывая Ленке в лицо и ожидая ответа.       — Зато я понимаю, — горько усмехнулась Ленка, а ее глаза предательски заблестели. — Опять он своими делами темными занялся.       — Да ну брось, — засомневалась Ника, скептично взглянув на подругу.       — А чего брось, Ник? Сережки не два рубля стоят! — махнула рукой Ленка. Она задумалась на секунду, устало прикрыла глаза и добавила: — Он целыми днями то со своим Кащеем этим, то пропадает где-то. На тренировках, мол. Какие тренировки? Как же.       Она опять помолчала, видимо, размышляя.       — А Кащей этот... Он, конечно, обаятельный очень. Но есть в нем дьявольщина какая-то...       — У них вроде клуб спортивный, — припомнила что-то из разговоров с Валеркой Ника, обнимая Ленку за плечи. Про то, что Кащей этот тоже сидел, Ника благоразумно умолчала, чтобы не расстраивать подругу еще больше. — Может он там молодежь тренирует? Оттуда и деньги.       — Не знаю я, Ник, — бормотала ей в ответ девушка. — Вернуть может ему сережки эти? Явно не на честные деньги куплены.       — Да ну брось. Это же подарок, — успокаивала ее Ника.       А сама подумала: откуда у Валерки деньги на самом деле? Он, конечно, не самых честных правил, и Ника подозревала, чем он мог заниматься. Но при ней он никогда противоправных действий не совершал. Ну дрался, бывало, так и его били тоже. Да а кто из мотальщиков не дрался? Но что-то совсем преступное — такого на памяти Ники не было никогда. И где-то внутри всегда теплилась надежда, что, на самом деле, ее Валерка — тот, из детства, которого она знала уже тысячу лет, — никогда бы ничего криминального себе не позволил. Но когда-то она думала, что он не пришьется. А оно вон как вышло.       Не мог же он ей соврать? Или мог?       Когда она дошла до сквера, Никита уже ждал ее, прохаживаясь между скамеечками.       — Привет, — поздоровалась Ника и улыбнулась, подойдя ближе. Хотелось укольнуть тем, что в этот раз не сбежал, но вовремя прикусила язык. Теперь-то она знала из-за чего в прошлый раз он стал ее избегать. Точнее не из-за чего, а из-за кого. Вот же Туркин! Как наглости хватило!       — Как отработала? — дружелюбно поинтересовался парень, предлагая присесть на одну из скамеек.       — Как обычно, — пожала плечами Ника. — А ты после тренировки?       — Что ж мне каждый день тренироваться? — ухмыльнулся Никита, усаживаясь рядом. — Мышцам тоже отдыхать надо.       — Я в вашей физкультуре не сильна, — отозвалась Ника, с интересом разглядывая парня.       — Да ну, брось, — неверяще махнул рукой парень. — С детьми всяко гимнастикой занимаетесь.       — У них для этих целей физкультурник имеется. Я только носы подтираю и сандалики помогаю застегивать, — посмеялась Ника.       — Ну скажешь тоже! — расплылся в улыбке Никита. — Так что... Можем по мороженому и прогуляться? Или, хочешь, в кафешке посидим?       — Погода хорошая, — уклончиво ответила Ника.       — Ну тогда за мороженым, — он встал со скамейки, протянув ей руку. Ника задумалась лишь на секунду, и взялась за его ладонь, вставая. А после аккуратно вывернула свою руку из его, якобы, поправляя юбку платья. Они дошли до киоска с мороженым, расплатились каждый за себя.       Никита был выше нее на полголовы, подтянут, а под легкой футболкой очертился рисунок мыщц, когда он раскинул руки, показывая как его товарищ по команде подавал на последней игре с другим технарем. Не зря он на физкультурника учился и по соревнованиям по волейболу катался. Русые волосы его выгорели на летнем жарком солнце и теперь кончики были светлее. Голубые глаза искрились, когда он рассказывал про истории из детства, а голос был очень приятным. Ника понимала, почему он нравился многим девчонкам. Ну как же — спортсмен, комсомолец и просто красавец. Вот уж кто точно был похож на принца из доброй сказки, который прискачет на белом коне и спасет от злодея принцессу. Завоюет ее истерзанное колдовством сердце красотой и благородством души. А потом они обязательно поженятся, нарожают кучу детишек, будут жить в счастье и согласии до старости и умрут в один день. И такой принц точно не огорошит новостью, что он теперь дружит с местными разбойниками, или не станет скрывать откуда у него лишний сундук с золотом. Такие принцы на дороге не валяются. И, может в сказках принцессы и влюбляются в принцев с первого взгляда, сбивая дыхание, но в жизни все-таки не все как в сказках. Может ей и вправду нужно больше времени? Никита и вправду был ей симпатичен. Он был тем самым здравым выбором, а Ника всегда считала себя рациональной.       На улице уже почти стемнело, когда они оказались рядом с соседним домом девушки.       — Хорошо погуляли, — заключил Никита, завершив свои размышления о работе в детском саду.       — Хорошо, — согласилась Ника, останавливаясь под раскидистым деревом, которое скрывало их в тени от света редких, еще не побитых, фонарей. Идти дальше с парнем было не совсем разумным: она все еще помнила, как Валерка угрожал "объяснить популярно". Провожатый, кажется, намек понял.       — Ну, я пойду, — спросил Никита, ловя ее ладошку своей рукой. Пальцы у него были длинные и узловатые, прохладные. Он осторожно огладил большим пальцем ее ладонь. Щекотно.       — Пока, — кивнула девушка, сдерживаясь, чтобы не вытянуть свою руку из его. Было как-то неловко. Не так неловко, когда смущаешься от внезапного прикосновения парня, который нравится, а как-то по другому. Она не понимала — почему?       — Пока.       Он осторожно приблизился своими губами к ее лицу. Ника затаила дыхание. Почему-то мучительно захотелось отвернутся, чтобы он не дотянулся до губ. Она зажмурилась, стиснув губы и сжавшись сама, и почувствовала осторожное касание в щеку. Ника распахнула глаза, облегченно выдохнула и с удивлением обнаружила, что ее взволновала не близость вроде бы нравившегося парня и возможного поцелуя. Ее встревожило, что она этого будто и не хотела.       Ничего. Поцеловал и поцеловал. Не почувствовала ничего, кроме неприятия и безразличия. Не такого она ожидала. Неправильно как-то. Интересно, у всех так?       Никита глупо улыбнулся, глядя в карие, почти черные в сумраке, девичьи глаза, и удалился. Ну хоть разговаривать с ней не стал после этого. Ужасно захотелось сбежать и больше никогда с ним не встречаться. Ника просчитала про себя десять секунд и развернулась в сторону двора, задумавшись и медленно перебирая ногами. Асфальт шуршал под босоножками.       Что-то не сходилось. Какая-то она неправильная. У любой бы и сердце замерло в ожидании первого поцелуя, и дыхание сперло, и ладошки похолодели. Но тело оставалось равнодушным. Она ощутила только безразличие, отсутствие желания и неестественность происходящего. И чего она такая деревянная? Это было неправильным.       Ника дотронулась до щеки. Ничего. Только отголоски нежелания, что губы парня коснутся ее губ. Должно быть по другому! Трепет и воодушевление. Что за отчужденность! Она ведь знала, что может быть по другому. Совсем по-другому!       Когда колени дрожат только от близости другого человека рядом, когда жар чужого тела касался твоего, когда таким знакомым запахом чужой кожи заполнялись все легкие, не давая выдохнуть и вдохнуть.       Не может такого быть. Осознание обрушилось с такой силой, что она еле успела схватиться за ручку подъездной двери, чтобы удержаться на ногах, и возвращаясь в реальность. Внезапно накатила ужасная слабость. Она же говорила себе: никогда и ни за что. Не будет она гулять с мотальщиком. Ничем хорошим это не кончится.       Все еще держась за дверную ручку, Ника глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. И услышала что-то оживленно обсуждавшие мужские голоса совсем рядом. Девушка всмотрелась в темноту у соседнего подъезда, ища привычные очертания. Выходило плохо: свет от лампы у их подъезда почти не доставал до соседнего.       — Валер, — слабо позвала она, вцепившись в ручку двери, и высматривая в силуэтах знакомый. Хоть бы не услышал.       Никто не откликнулся.       — Турбо! — впервые произнесла уже громче Ника, съеживаясь от своей выходки. Как непривычно звучало это имя ее голосом. Зачем вообще зовет? Не услышал в первый раз и ладно. Ей же спокойнее и было бы. Ну и дура же она!       Кто-то растеряно оглянулся. Она нетерпеливо махнула рукой. Тот что-то быстро сказал ребятам и стремительно направился к ней, затянувшись напоследок и бросив в урну бычок.       — Ты чего поздно так? Я думал, ты дома уже.       — Задержалась, — пролепетала Ника, все еще держась за дверную ручку.       — Задержалась? — вскинул брови Валерка.       Она промолчала, не зная что ответить. Только дико смотрела ему в глаза.       — Ник, ты че-то какая-то... — он задумался, разглядывая ее. — Не такая.       Вот он. Прямо перед ней. Хочешь — бери.       — Ага, — согласилась она. — Домой доведешь?       — Плохо тебе, что ли? — спохватился парень, подхватывая ее за локоть. — Тебя испугал кто?       — Нет... Пошли...       Валерка открыл дверь, все еще бережно держа ее под руку, и прошел в слабо освещенный подъезда.       — Ник?       Она медленно поднималась по лестнице, лихорадочно держась за перила одной рукой и сжимая его широкую ладонь — другой. В голове суетливо скакали мысли, а в ушах шумело. Они добрались до первого пролета, когда Валерка легонько дернул ее за руку, заставляя остановиться. Ника медленно обернулась, почти утыкаясь носом в юношескую грудь.       — Ник? Тебе плохо совсем, да? — сосед обеспокоенно заглядывал в ее лицо. — Давай я тебя так донесу? Ну, на руках. Ты меня за шею обхвати только.       Валерка закинул ее руку на свое плечо и чуть наклонился к ней, чтобы она удобнее ухватилась за его шею. Ника резко взялась свободной рукой за ткань его олимпийки на груди и рванула ближе, к себе, видя, как расширились его в серо-зеленые глаза. Так, будто делала это тысячу раз. И коснулась губами его губ.       Сердце ухнуло куда-то вниз, чтобы потом подскочить к самому горлу и забиться с удвоенной силой. Ника крепче сжала пальцами одной руки ткань олимпийки, а другими — кожу на вмиг разгоряченной шее. Губы у него были теплые и чуть шершавые. Ника ощутила резкий запах и, видимо, вкус сигарет. Но почему-то было совсем не противно. Было как-то... Правильно. Это слово было лучшим описанием.       Мир вдруг стал максимально прост и понятен: небо голубое, вода мокрая, а она любит Валерку.       Она почувствовала, как его руки обернулись вокруг ее талии, и еле оторвалась от его губ, осознавая, как слезы уже градом скользят по ее щекам.       Он как-то оторопело посмотрел на нее, все еще сжимая талию в широких ладонях.       — Валер, — всхлипнула Ника, утирая слезы тыльной стороной ладони. — Ты, похоже, мне нравишься...       — Ник, ты че...       Она осела на пыльный подъездный пол.       — Я тебя, похоже, люблю.       И расплакалась.