Принципы.

      — Ну все, Леш, я дальше сама лучше, — парочка остановилась перед белеющим во тьме пешеходным переходом: машин совсем не было, автобусная остановка тоже пустовала.       Плотные облака, нависшие над городом, не пропускали лунного и звездного света. Улицу уже сковала темнота, но где-то все еще горели редкие, не побитые, фонари, едва освещающие тротуары. Густые тени играли на окружающих зданиях и домах, и тишина нарушалась лишь далеким гулом запоздалых автобусов. Еще не убранные дворниками побитые стекла от ламп вдоль дороги мерцали во тьме, отражая редкие лучи освещения улицы.       — Уверена? — пытаясь различить хоть какие-то эмоции на девичьем лице, провожающий обернулся, задевая кроссовком стекло. Послышался хруст, от которого парень вздрогнул.       — Конечно, — почти насмешливо подтвердила девчонка, не шелохнувшись. — Тут недалеко, да и меня тут знают все. Тете Гале еще раз спасибо передавай.       — Ну, смотри. Давай хоть до двора доведу? — совершил еще одну попытку Лешка, однако, уже протягивая спутнице увесистую клетчатую авоську.       — Не надо. С девчонкой еще нормально дойдешь, а один как, когда обратно? — уверила она провожающего и повторила еще раз, для убедительности: — я-то местная.       — Пусть хоть мать позвонит, как дойдешь, — расслабленно попросил парень, передавая поклажу.       — Ага, — девушка махнула ему на прощанье, удобнее перехватывая клетчатую авоську, и направилась через пустующий пешеходный переход.       Здесь было совсем близко: свернуть после дороги направо, обойти дом и пройти через арку, чтобы сократить путь. После арки налево, третий подъезд ее. А там уже взбежать по ступенькам на четвертый этаж, дверь направо, густой горячий чай с молоком, помочь маме уложить вещи. Мысль о скором отъезде матери не давала ей покоя: она и раньше оставалась за старшую, следить за младшим братом и хозяйничать на кухне. Но то было пара дней. А теперь она совсем взрослая: работа нянечкой в детском саду, куда удалось устроиться после летней практики пока лето, подготовка к учебе и целый месяц, который она проведет самостоятельно вместе с отцом.       Пройдя вдоль дома и завернув за угол, девушка оказалась в тесном проходе, ведущем во внутренний двор. Там маняще сиял уютный свет уличных фонарей, создавая мнимое ощущение безопасности и комфорта. Камушки под подошвой легких босоножек послушно зашуршали, отзываясь глухим эхо, привлекая внимание. Пять темных силуэтов, стоявших в арке, синхронно повернулись в ее направлении. В потемках невозможно было разглядеть их лица, но вдруг три еле различимых красных точки вспыхнули в темноте, едва не выдав своих обладателей. Они курили.       Она не считала себя трусихой, особенно когда была поблизости с домом. Она выросла среди этих стен, знала каждый уголок, каждую трещину в асфальте. Жили они тут с родителями давно: ей было года четыре, когда они переехали. Выросла тут же: аккуратный садик поблизости, школа недалеко, куда ходила сначала она, а в этом году уже пойдет ее младший братишка. На глазах местных жителей она менялась: из маленького пухлого карапуза в нескладного подростка, а потом и в весьма миленькую девушку. Казалось, бояться было нечего, но все же пятеро незнакомцев в темной арке заставляли собраться с силами, выдохнуть и быть наготове.       — Э! Куда такая красивая? — услышала она негромкий окрик и непроизвольно крепко сжала авоську, чеканя шаг. Она знала: лучше не подавать виду. Так учил отец.       — Охренел? — тут же среагировал один из стоявших и зарядил окликнувшему звонкий подзатыльник.       — Чего? — обиженно протянул первый силуэт, хватаясь за голову.       Она уже почти поравнялась с ними, и смогла разглядеть очертания лиц.       — Соседка моя, чего.       — Здравствуй, Вахит, — приветливо улыбнулась она и коротко кивнула, заприметив знакомое лицо и расслабившись, но не сбавляя шага.       — Привет, — картаво поздоровался в ответ знакомый, приподнимая свободную от сигареты ладонь для приветствия. Остальные промолчали.       Шаг. Два. Миновало. Стены арки раскрывались, уже впуская девушку в освещенный двор.       — Ник! — послышалось за спиной.       Не миновало.       — Ник, давай помогу? Тяжело, наверное, — приближающийся легкий топот, но она даже не повернула головы, выходя из арки.       — Ооо, жених, — насмешливо раздался знакомый голос вслед удаляющимся от компании. Ника обреченно вздохнула.       — Отвали, Зима, — резко ответил нагнавший и, уже повернувшись к девушке, повторил: — тяжелая? Давай донесу.       — Нормально.       Он все же забрал авоську, ловко вытянув ее из тонких аккуратных пальцев.       — Чего там? — без спросу заглянул внутрь.       — Допрос все-таки будет? — нахмурившись, спросила Ника, поворачиваясь к вызвавшемуся провожатому. — Не с какого района, так хоть что несу спросишь?       — Не хочешь — не говори, — он скинул окурок к стене, крепко затянувшись напоследок.       — Мамина подруга ткань достала хорошую. Вот забрала, — все же ответила девчонка, пожав плечами. И назидательно проворчала: — мусоришь опять, в своем же дворе.       — А чего поздно так? Отморозков знаешь сколько? Украдут, красивую, — почти серьезно заметил парень, однако, краем глаза она заметила ухмылку на его лице.       — Один вот меня провожает, — нахально припечатала девушка, хмыкнув.       Он прекрасно расслышал, но пропустил шпильку мимо ушей, придерживая тяжелую дверь подъезда и пропуская знакомую внутрь. Знал, что все равно расскажет.       — Завтра утром мама к нэнэйке поедет в отпуск. С урожаем помочь и братишку забрать к школе. Вот там и шить будет: у нэнэйки машинка хорошая.       — Понятно. А ты чего не поедешь?       — Работаю я. Ну и за домом смотреть надо.       — Работаешь? — искренне удивился парень, останавливаясь между пролетами этажей. — У тебя вот только практика закончилась.       — После практики позвали подработать. Пока лето. Я так, нянечкой, хоть родителям помогу. Ты бы тоже куда устроился, кстати.       — Ага, — отмахнулся он. — А дядя Артур?       — В рейсе, где еще, — она остановилась у двери, взявшись за ручку. — Ты иди, тебя ребята ждут.       — Подождут. Матери тебя передам и пойду. Она же дома? — он почти поднялся за ней до этажа, оставив пару ступенек, и прислонился к покрашенной синим стене. Так они были почти одного роста.       — Дома-дома. Вещи собирает, — проворчала Ника. — Передам… Я тебе что, посылка?       Он терпеливо дождался, пока она достанет знакомый ключ из кармана легкого летнего платья.       — А ты послезавтра как? Работаешь?       — Выходная, — она выжидательно обернулась к парню.       — На дискач пойдешь? Отдохнешь от работы своей.       — Я тебе уже говорила: я с тобой никуда не пойду. Ты знаешь, почему, — отрезала Ника, отворачиваясь к двери и вставляя ключ в замочную скважину.       — Я ж не с целью того… Просто, с пацанами. Злая какая, — скривил губы парень.       — Не злая, а рассудительная, — Ника щелкнула замком, повернув ключ, и чуть приоткрыла дверь. Внезапно, мягко спросила, повернув голову:       — Голодный? Ужинать будешь?       — Да, я…       Из глубины квартиры раздалось:       — Ник, синме?       — Мин-мин, кто ж еще, мам.       — А чего не заходишь? — выглянула в коридор женщина в цветастом переднике, все еще красивая для своих средних лет.       — Здрасти, теть Рай, — улыбнулся парень, заглядывая внутрь квартиры.       — О, Валерка! — расплылась в искренней ответной улыбке женщина. — Привет! А ты откуда?       — Да вот, увидел, гуляет одна с сумкой тяжеленной. Дай, думаю, провожу. А то украдут невесту. Так что принимайте.       — Ну спасибо! Может, поешь? Мы чай пить будем, — махнула хозяйка головой в сторону кухни, приглашая.       — Да нет, спасибо, — он поставил авоську в коридоре, не заходя в квартиру. — Меня там это, пацаны ждут.       — Валер, ты до ночи-то не задерживайся. Мать беспокоится все-таки, — назидательно сообщила мама Ники.       — Все путем, теть Рай. Доброй ночи!       — Ну, пока! — махнула женщина на прощание, скрываясь на кухне.       — Мам, ты теть Гале позвони, что я дошла. Лешка просил, — крикнула ей вслед Ника.       — А может пойдешь? — еще попытка.       — Нет, — непреклонно ответила девушка. — Знаешь, что люди подумают. И вообще, послезавтра с подружкой в кино иду.       — Эт с какой подружкой? — нахмурился парень, резко схватившись за дверь, чтобы Ника не закрыла. — С Лешкой этим своим?       — С Ленкой с работы. У нее скоро парень выходит. Не до этого будет. Жениться будут, наверное, — неопределенно пожала плечами Ника.       — Я б тоже поженился, — самодовольно сообщил парень.       — Ты б технарь окончил для начала, — невозмутимо ответила Ника.       — Жениться и без технаря можно. Вот ты, Ник, вроде умная, а иногда… У тебя отец, вон, не доучился. А жена — умница и детки ничего.       — Я ему передам. Иди уже, ребята заждались. И сигаретами воняет, — она смешно сморщила нос.       — Так бы всю ночь стоял и смотрел в эти бездонные глаза, — насмешливо проговорил парень. — Или че там твои ухажеры говорят?       Ника зло зыркнула на него:       — А ты, что ли, в ухажеры ко мне набиваешься?       Парень прыснул.       — Надо больно. А Лешка твой дурак, что не проводил. Или наоборот, не совсем тупой, — чужой асфальт не топчет.       — Он не мой, — Ника потянула дверь, оставляя узкую щелку, заканчивая разговор. — Давай, пока.       — Ага, спи иди, трудящаяся!