Герой моего романа

      Ева позвонила сама ближе к вечеру. У Тома словно камень с души упал, когда на экране смартфона высветилось её имя, но тревога тут же навалилась с новой силой, как только он услышал её слишком серьезный голос. — Привет. — Привет. — Что случилось? — Все в порядке. — Алекс сказал, что тебе сделали операцию? — Болтун — находка для шпиона, — она ещё пыталась шутить. — Ева! — Том укоризненно цокнул языком, — Я волновался! — Не стоит, я в норме.       «Не в норме» — он сразу понял это по её наигранному веселью и показной бодрости. Ясно, что она не хочет посвящать его в свои проблемы. И от этого сердце сжалось ещё сильнее. — А у тебя что там происходит? Что за дичь пишут о тебе? — она перевела разговор на него. — Просто мышиная возня, — он не был уверен, что должен вываливать на неё свои неприятности, когда она сама в больнице, — Ты ведь не принимаешь это всерьез? — Конечно нет, — фыркнула Ева, — Но многие принимают! Кто-то очень хочет тебя подставить! Неужели ты кому-то перешел дорогу? — Просто наступил на хвост. Не бери в голову. — Броуди?       Конечно, Ева догадалась. Том молчал, раздумывая надо ли продолжать. Гораздо важнее было бы просто слушать её голос и знать, что с ней все хорошо. — Том, это ты сломал ему нос? Ты имеешь к этому отношение? — Нос? Нет, нос не я, — он усмехнулся про себя, — «А надо было!»       Том совершенно не сожалел о своей стычке с Броуди. Даже знай он тогда, чем ему грозит разбитая губа бывшего начальника Евы, все равно поступил бы так же. — Боже, Том, — простонала Ева, — Зачем? — Он слизняк! — И зачем надо было пачкать руки? — Я пока ещё в состоянии постоять за себя и за свою… — он запнулся, — …За свою девушку!       Том услышал, как она вздохнула, но спорить не стала, и его губы сами растянулись в улыбке. — Все будет хорошо! — ее молчание его приободрило и сразу стало как-то легче на душе. — Что будешь делать? — Не знаю. Полечу в Лондон, поговорю с инвесторами, постараюсь их успокоить. — Том, только пожалуйста не позволяй себя втянуть в публичные выяснения отношений. Каждое твое слово будет использовано против тебя. — Ты так считаешь? — Уверена! Это территория Броуди и таких как он. Тебе их так не победить. — Продюсеры хотят, чтобы я выступил в ток-шоу, сделал заявление. — Не делай этого! Тебя постараются загнать в тупик, там будут вопросы, на которые нет правильного ответа.       Том тяжело вздохнул и потер глаза: — И что мне делать?       Ева сейчас подтвердила его опасения. Цель организаторов таких телешоу точно не в поиске истины. Если его хотят утопить, то никто не станет слушать его оправданий, правда всегда будет на стороне того, кто будет громче кричать или в чьих руках микрофон. Теперь они распоряжаются общественным мнением. И главный редактор крупного медиахолдинга назначил его своей жертвой. Остается только сдаться? Или …? — Ничего! — прервала Ева его размышления, — Ничего не делай! Веди себя, как будто не происходит ничего необычного. У тебя ведь есть рабочий график, контракты? Дай понять, что тебя важно твое творчество, а не сплетни, что у тебя нет на это ни времени, ни желания. Не прячься, но на нападки не отвечай, просто игнорируй их! Покажи им, что ты выше всего этого!       Том и сам думал об этом. Какой смысл огрызаться, когда на тебя лает свора собак? Что реально они могут ему сделать? Только сотрясать воздух и сеять панику. Но инвесторы засуетились и это заставляло нервничать. — У них на тебя ничего нет! — Ева словно читала его мысли, — Ведь нет? — Нет, — Том мысленно перебрал все факты своей биографии. Он очень давно не позволял себе резких высказываний в чей-либо адрес. Даже с Тиффани, несмотря на все ее заявления, он никогда не был действительно грубым, — Но они могут что-то сфабриковать? — Не думаю. Их оружие это слова, разговоры, а фото и видеозаписи это уже улики, они не станут связываться с подлогом. Но я постараюсь что-нибудь разузнать, у меня еще остались друзья в редакции. — Хорошо.       Том выдохнул. Разговор с Евой принес ему огромное облегчение. Как все-таки важно знать, что ты не один! Что самый ценный для тебя человек на твоей стороне, даже если весь остальной мир против! ***       Закончив разговор с Томом, я крепко задумалась. Выходит, между ним и Дэниэлом все же произошел конфликт, и весьма серьезный, раз Броуди как с цепи сорвался. Или здесь есть что-то еще?       Я просмотрела соцсети в поисках чего-то такого, что может на первый взгляд казаться незначительным, но иметь непосредственное отношение ко всей этой травле, жертвой которой сейчас стал Хиддлстон. Вся беда в том, что информация в наше время распространяется слишком быстро. Интернет и современная культура «отмены» стали инструментом цензуры и уничтожения любого, с кем вы не согласны, или тех, кто вам не нравится.       Черный росток негатива, брошенный от злобы или зависти в это мировое горнило, дает всходы и заполоняет собой медиапространство со скоростью света. И совершенно не понятно, как это остановить. Единственный плюс, что о вас забывают с такой же скоростью, как и развешивали ярлыки. Без постоянной подпитки любой скандал рано или поздно угасает.       Но что ждет актера, которому «перекрыли кислород», актеру, обвиненному в насилии или недостойном поведении? С ним перестанут сотрудничать. Это объяснимо: ведь если обвинения справедливы, то его присутствие на съемочной площадке может быть небезопасным для других. Но кто может сказать такое о Томе Хиддлстоне? Все, кто знаком с ним лично, должны знать, что он один из самых толерантных актеров в мире. Но люди всегда склонны сомневаться и искать двойное дно. Если ты хоть раз сыграл отрицательного персонажа, значит и в жизни можешь быть отрицательным, ты же вытащил откуда-то эти эмоции? Корректный и доброжелательный на публике, но изверг дома?       А как быть с творчеством? Разве кто-то перестал слушать песни Майкла Джексона после того, как его обвинили в педофилии? Или «Гарри Поттер» утратил миллионную армию фанатов после высказываний Джоан Роулинг о трансгендерах? Нет, искусство вечно, это то, что остается в памяти и попадает в историю. Через сто лет все эти обвинения в несоответствующем поведении останутся в лучшем случае скупой строкой в биографии, а то и вовсе канут в небытие, перечеркнутые сменившимися нормами морали. А фильмы, книги, музыка останутся в долгой памяти и пополнят собой культурную копилку человечества.       Я вертелась на больничной койке, заняться было нечем, кроме как думать, думать, пока голова не начала раскалываться от этого бездействия. Устав копаться в телефоне, я вдруг наткнулась на текстовый файл, который не так давно прислал мне Том. «Это та самая книга, которую он мне подарил!»       Что ж, самое время немного отвлечься. Бернар Вербер «Ящик Пандоры» прочитала я на титульном листе.       По началу сюжет меня не увлек. Главный герой Рене — мужчина средних лет, учитель истории в обычной школе — ничем не непримечательный человек без семьи, без обязательств, без вредных привычек и интересных увлечений, случайно попадает на сеанс регрессивного гипноза и его жизнь переворачивается с ног на голову. Ему открывается способность мысленно перемещаться в прошлое и вступать в контакт с предыдущими воплощениями его души. «Если честно, так себе умение! От такого одни проблемы!»       Само собой, окружающие считают, что он тронулся рассудком. Все, кроме рыжей гипнотизерши Опал, в которою он конечно же влюбится в ходе их совместных приключений, это стало очевидным для меня с самого начала.       Но любовная линия прописана коряво, видно, что автор совершенно не искушен в выяснении отношений и написании любовных сцен. Среди сценариев, которыми завалена моя почта, попадаются гораздо более яркие и перспективные, чем это псевдонаучное чтиво! Почему Том мне это прислал, чем эта книга его зацепила?       Я продолжала читать машинально, мыслями все более переключаясь на самого Тома.       Как для него должно быть это все болезненно! Сможет ли он справиться с этой свалившейся на него немилостью публики? И как на это отреагирует киноиндустрия, что, если и вовсе останется без ролей на долгое время. Хватит ли у него выдержки не ввязываться в этот скандал?       Я была уверена, что здравомыслящие люди не перевелись еще на белом свете и они не дадут ввести себя в заблуждение, армия настоящих поклонников Тома Хиддлстона не поредеет из-за этой информационной войны, и пламя, стараниями его недоброжелателей разгоревшееся вокруг актера, без свежих поленьев скоро утихнет. А, зная импульсивность Тиффани, возможно она сама сделает неверный шаг и навлечет на себя гнев толпы.       Зло нельзя победить силой, только свет способен рассеять мрак. А внутренний свет это то, чем без сомнения обладает Том Хиддлстон. И его невозможно задушить клеветой.       Но как бороться с теми, кто контролирует все источники информации, кто по щелчку пальцев карает и милует без суда и следствия. От кого зависит под каким именем ты будешь вписан в вечность? Это сейчас все так изменилось или и раньше кто-то своей волей единолично решал, что считать правдой, а что выбросить на задворки истории, стереть из памяти? Во все времена историю писали победители, а их как известно не судят…       Ближе к полуночи я вдруг поняла, что книга ожила и стала отвечать моим мыслям, удивительным образом сплетая мои собственные рассуждения с тем, что я читала! А ведь автор как раз говорит об этом, о подмене понятий и подтасовке фактов, об изъятии целых пластов, неугодных или невыгодных сильным мира сего.       Простой учитель истории Рене, которому казалось, что он-то точно знает свой предмет, как собственные пять пальцев, погружаясь в свои прошлые жизни, сталкивается с такими искажениями истории, которые приводят его в ужас. Например, войны двадцатого века, о которых мы знаем по рассказам очевидцев. А были ли эти очевидцы объективны и беспристрастны или многие фрагменты переписаны по указке имеющих власть? А что нам доподлинно известно о событиях тысячелетней давности, о которых мы можем судить лишь по единичным дошедшим до нас источникам? Пусть это выглядит как теория заговора, но ведь это происходит в реальности! История, рассказанная победителем, всегда будет отличаться от точки зрения угнетенного…       Молоденький безусый Том Хиддлстон, в форме солдата Первой мировой, замер, привалившись к грязному борту укрепленного окопа, скривившись от боли прижал руку к левому боку, и гимнастерка защитного цвета окрасилась в бурый. Мужчина в тёмном склонился над ним: — Держись! Подкрепление рядом, они ударят с минуты на минуту! — Нет, Рене! Никто не придет, там никого нет. — Не может быть! — мужчина приподнял голову парня и подсунул в изголовье вещмешок, — Мы выиграли эту битву! Мы победили!       Он точно знал это. Описание этого сражения вошло во все учебники истории, как триумф Франции, за годы преподавания в школе он выучил эту сцену наизусть, — Сейчас из-за холма ударит артиллерия, держись! — Там никого нет! Я только что оттуда, меня посылали в разведку, там никого нет, немцы со всех сторон.       Мужчина поднялся во весь рост, огляделся, вертя кудрявой головой и я встретилась взглядом с прозрачно голубыми глазами Тома Хиддлстона (ещё один Том?) — Не может быть! — но вместо укрепленного форпоста вокруг были только наспех сооруженные окопы и баррикады из грязной земли и брёвен, а вместо хорошо вооружённых передовых частей лишь кучка едва обученных зелёных мальчишек.       Я открыла глаза. «Господи, ну и сон! Это все вчерашнее чтение до полуночи!»       Вчера я как раз читала этот эпизод, где главный герой переносится в последний день жизни одного из своих предыдущих воплощений, погибшего на поле боя и удивлением осознает, что учебники истории врут. Но моё сознание почему-то наделило персонажей книги внешностью Тома. Наверное, я слишком много о нем думаю. «Стоп! Но я ведь не придумала эту военную форму! Я уже видела Тома в таком образе»        Я полезла в интернет. «Фильм Спилберга! Точь-в-точь как в моем сне! Интересно, что там дальше?» — книга уже не казалась мне скучной, но вернуться к чтению мне удалось не скоро. ***       Утро принесло нерадостные вести. После завтрака в палату вошёл молодой человек, под белым халатом которого угадывался деловой костюм. — Мисс Эдвардс? Я из финансового отдела. Простите, что беспокою, но у нас возникли проблемы с вашей медицинской страховкой! — Да? А в чем дело? — я оторвалась от завтрака, который мне только что принесли. — Она не действительна. — Как это? Я совершенно точно помню, что договор должен действовать по 31 декабря, я сама его подписывала. — Да, но, наверное, вы или ваш работодатель забыли внести платёж по нему, и страховщики его аннулировали. Они отклонили наш запрос на оплату вашего пребывания в нашей больнице. — Этого не может быть! — я начала нервничать, догадываясь в чем дело, — Может это ошибка? — Если это ошибка, то думаю все выяснится. Мы просто выставим вам счёт, а вы потом самостоятельно обратитесь к ним за возмещением. Не волнуйтесь, — он ободряюще улыбнулся, — Мы предоставим все необходимые документы.       Когда он ушёл я принялась звонить в Лондон, в бухгалтерию нашей редакции. — Марта? Привет! Это Ева Эдвардс, помните меня?       Марта работала там уже много лет, пережила нескольких главных редакторов и смен власти. Мы пересекались не часто, но регулярно и я знала ее, как любительницу пожаловаться на жизнь всем и каждому. Лишний вес, непутевый сын, маленькая зарплата — ей всегда нужны были свободные уши. — Конечно, милая! Как твои дела? Как здоровье? — Здоровье мое не очень… — я знала, что такие люди не только любят поговорить, но и послушать о чужих неприятностях, наверное, тогда им кажется, что у них в жизни не все так плохо, — В больнице лежу. У меня тут проблема с медицинской страховкой! Ты не посмотришь, когда была последняя оплата? — Конечно, Ева, дорогая. А что случилось? Почему в больнице?       Пара общих фраз и Марта, уже не слушая меня, затянула рассказ, о какой-то дальней родственнице, перемежая его оханьем и совершенно ненужными мне сейчас советами, которые пришлось покорно выслушать, прежде чем она добралась до страховых платежей. — Вот нашла! В октябре все прошло, а в ноябре он вычеркнут из реестра. — Кто вычеркнул? Броуди? — Ну да, — она снова вздохнула, — Он теперь лично все платежи утверждает. Концы с концами еле сводим! — Ясно.       Я задумалась. Со страховкой облом, этого следовало ожидать, надо было подумать об этом раньше. Но раз уж Марта сегодня такая добрая и отзывчивая, стоило извлечь из этого ещё кое-какую пользу в виде информации. — А что, все совсем плохо? Может в разработке какой-то крупный проект? Ты ничего не слышала? Куда уходят деньги? — Джейн из рекламного говорила, что новое ток-шоу здорово подняло рейтинги перед Рождеством, спонсоры сейчас стадом повалили. Так что скоро разбогатеем! Может и премию дадут. Ты не смотрела на прошлой неделе? — Нет, — соврала я, — А что там было? — Жена Тома Хиддлстона обвинила его в насилии и жестоком обращении! — И что? — На следующей неделе планируется шоу с его участием, будет аншлаг! — Ты думаешь? — я с сомнением покачала головой. — Конечно! Он такой душка! Такой красавчик! Представляю, если будет скандал, мы просто взорвем эфир! — Душка? И тебя не смущает, что его обвиняют в изнасиловании? — Ой, Ева! Ну все же понимают, что это шоу! «Да уж!» — я хмыкнула про себя, — «Хлеба и зрелищ? И так было во все времена! Том прав: нельзя пускать толпу в свою душу и в свою личную жизнь! Она вытопчет все!» — А если Хиддлстон не придет? — Да кто откажется-то? Актеры тоже есть хотят! Броуди ему такие деньги отвалил за участие! Мы вчера перевели в одно агентство… «Ах, вот оно что!»       Этот перевод точно предназначался не Тому, и даже не Тиффани, ее Броуди держит на коротком поводке, просто пообещав скорую славу. Скорее всего это его собственный «золотой парашют». Сколько раз он уже проворачивал такое? Дела в издательстве идут не очень и роман с леди Веллингтон вероятно себя тоже не оправдал. Значит, все-таки дело в деньгах! «Твое положение пошатнулось, и ты пытаешься набить кошелек пока тебя не скинули с места главного редактора, а Хиддлстон послужит удобным орудием. Такой план, Дэниел? Надеюсь, Том послушает меня и не станет в этом участвовать!»