Герой моего романа

      Том буквально рухнул на стул, обхватил голову руками и вытянул ноги. Ева аккуратно повесила пальто на спинку и заняла место с другой стороны. — И долго нам здесь сидеть?       Том пытался справиться с навалившейся усталостью. Пресс-конференция, гудящая, словно растревоженный улей, толпа, драка, опять толпа… Не слишком ли много для одного дня? Еще и разница в часовых поясах давала о себе знать. Хотелось просто лечь и укрыться с головой, спрятаться. Он закрыл глаза. — Может вам что-нибудь принести? — виноватый голос парня, — Здесь чисто, мы обычно здесь сами обедаем… «Наверняка это адресовано Еве в ответ на ее недовольные взгляды. Только не начинай!»       Хотя Ева почти никогда не ныла и не жаловалась. Разве не поэтому его всегда так тянуло к ней, как бледного мотылька к источнику тепла и света? Но сейчас Том чувствовал, что ее энергия тоже вот-вот иссякнет. У него были свои отдушины- сцена и съемочная площадка- где все личные переживания переплавлялись в нужные эмоции. А что было у нее? Куда она девала свою душевную боль? Кажется ее внутренняя батарейка начала давать сбой. А значит это он сам сейчас должен собрать все силы и подставить ей свое плечо. Разве не за этим судьба привела его к ней? «Надо взять себя в руки!»       В голове был полный хаос, в ушах стоял шум, ноги и поясница умоляли занять лежачее положение, костяшки руки саднили после встречи с зубами Броуди. Том растер ладонь: «Надеюсь не распухнет?» — Два больших американо и сэндвичей. С чем есть? С индейкой или курицей, — после алкоголя у Евы наконец-то проснулся аппетит.       Том порадовался про себя: «Хорошо, что прагматичная натура Евы всегда берет верх, даже если на душе скребут кошки» — …И шоколадный торт. Будешь? — обратилась она к Тому, тот молча кивнул, — Тогда два, — добавила она.       «Моя Ева» — снова подумал Том, улыбнулся и открыл глаза, все-таки он ещё не разучился её понимать. — Ты вообще не ела сегодня? Бледная, как приведение. — Сам не лучше, — огрызнулась она, — Щеки ввалились, синяки под глазами! А что с рукой?       Он промолчал. Только спрятал руки под стол и усмехнулся: «Кто еще скажет мне правду, кроме тебя?» — Сегодня твои поклонницы в ударе! — она кивнула на дверь, за которой все ещё не смолкали возбужденные голоса. — Думаю, они обсуждают тебя!       Ева хмыкнула: — Боишься, что донесут Тиффани? Или Дженифер? — Нет, — Том пожал плечами, -Уже нет. А ты? — Мне уже все равно.       Том никогда не видел Еву такой: грустной, разбитой, погруженной в себя, отгородившейся от мира всеми своими колючками. Чувствовал, что ей сейчас не до разговоров, но они так удачно заперты здесь вдвоем! Такого шанса поговорить наедине может больше и не выпасть, главное не скатиться к банальной ссоре.       Бармен принёс две больших кружки горячего ароматного кофе и тарелку с тёплыми бутербродами. Вместе с ним в закуток просочился серый полосатый кот. Он подошел к Тому и принялся тереться об его штанину. — Какой милый, — Том почесал его за ушком и улыбнулся. Он отломил кусочек индейки и скормил его пушистому попрошайке.       «Вот видишь, стоит спрятать когти и немного помурчать, и тебя сразу считают милым, и ты можешь получить все, что хочешь, — кот укоризненно посмотрел на Еву, — Иногда стоит быть по ласковее»       «Хватит с меня этой кошачьей философии. Я сама могу добиться всего, чего захочу. И мне для этого никто не нужен»       Некоторое время они ели молча. — Лучше? — наконец спросила Ева. — Да, — Том пытался собраться с мыслями.       «Насколько было бы лучше просто сидеть в тишине и жевать индейку с салатом, и делать вид, что не существует никого вокруг. Только мы вдвоем! Сейчас бы еще стакан хорошего виски! Но пребывание в Лондоне расписано практически по часам, вот она обратная сторона публичности- ты даже не имеешь права напиться, когда хочется!»       Он поднял глаза на Еву, допивающую свой кофе, казалось, она тоже уже взяла себя в руки.       «Научи меня быть таким же сильным как ты!» — он с надеждой посмотрел на девушку, — «Ты же не стала такой же бездушной, как этот Броуди? Или расчетливой, как Тиффани? Только не молчи!» — Что с интервью? Что-то вы рано закончили… — Ева делала вид, что ее волнует только работа. — Не было интервью, я ушёл. — Почему? Я думала вы поладите, найдёте что обсудить, — в её словах звучал сарказм, смешанный с горечью, — Вы же все одинаковые! Мог бы поделиться с ним опытом. Как изменять жене, врать любовнице… — Перестань! — Том стиснул столешницу и подался вперёд.       Начало разговора явно не задалось: «Женщины всегда пытаются сделать меня виноватым! Не сегодня!»       Любой разговор с Тиффани обычно происходил именно так, она находила за что зацепиться и начинала сыпать претензиями, не важно имело это отношение к них сегодняшнему спору или нет. Ей главное было оседлать любимого конька, почувствовать себя правой и дальше она распалялась, накручивала сама себя, вываливая на Тома новые и новые порции обвинений. С Евой обычно было по-другому, она ненавидела ссоры и просто сбегала.       Вот и сейчас Ева вскочила с места и схватила пальто. — Ну-ка сядь! — Том стукнул ладонью по столу так, что пустая посуда подскочила и жалобно задребезжала. Ева зыркнула на него, Том знал, что она ненавидит эти разговоры на повышенных тонах, эти выяснения отношений и при любой агрессии в её сторону пытается быстро ретироваться. Сегодня он не даст ей сбежать. — Мы не договорили, не смей уходить сейчас! — Не смей повышать на меня голос, — она стиснула зубы и сделала шаг в направлении выхода, но Том преградил ей дорогу: — Сядь! Пожалуйста!       И он примирительно положил ладонь на ее локоть. Пару секунд они сверлили друг друга взглядами, потом Ева сдалась, скрестила руки на груди, уселась на свой стул, пожала губы и демонстративно уставилась на противоположную стену: — Ну давай! Добей меня!       Том понял, что сейчас все пойдёт по старому сценарию, она просто уйдёт в себя, отгородится бетонным забором и будет молчать. Он может говорить что угодно, она его не услышит. Но он уже не мог остановиться. Он должен переломить эту ситуацию, выговориться наконец сам и заставить Еву хоть на миг вылезти из своего непробиваемого панциря. — Я не собирался, — произнес он мягко, как только мог, — Ева, у меня и так был ужасный день. — Ты сам все испортил! — надулась она, — Зачем надо было устраивать этот спектакль с Броуди? — Он тебе врал! — Да что ты? А ты значит самый честный? Почему раньше не сказал, если все про него знал? Мы же виделись перед конференцией! — Я узнал за пять минут до интервью. Мой агент Люк племянник Анджелы Веллингтон, он узнал Броуди в лицо. — А я думала ты не можешь жить без театра, так и тянет разыграть драму! — А ты бы поверила? Или решила, что я просто хочу его очернить?       Нет, она бы не поверила так с ходу, но начала бы сомневаться, копать, и рано или поздно докопалась бы до правды. А что, если было бы слишком поздно? Неверно ей следовало бы благодарить Тома, но она сидела насупившись, не желая признаваться в своей слепоте. — Я просто не хотел, чтобы он тебе врал. — А тебе не все ли равно? Мы с тобой расстались! — Серьёзно? То есть это ты так решила! Единолично! Теперь ты это решаешь, а я должен просто подчиниться и примириться с тем, что о я для тебя никто, вещь?       Сейчас он в самом деле разозлился, слова полились сами, все, что накипело за эти месяцы сейчас выплескивалось на Еву горьким ядом. — Ты перечеркнула все, что было между нами, оставила меня буквально перед запертой дверью. Ушла без всяких объяснений. Нормальные люди так не поступают!       Том не был уверен, что достучится до нее, но он должен был все высказать! Что бессильно злился. Сожалел. Тосковал. Винил себя за ошибки. Что вся его рабочая собранность и смелость была направлена только лишь в ее сторону. То есть, не на то, чтобы наслаждаться съёмочный процессом, знакомиться, познавать новую страну. А на то, чтобы писать так и не отправленные гневные, извиняющиеся или умоляющие смс-ки вот этой, бросившей его девчонке, звонить и не дозваниваться, бесконечно разговаривать с ней внутри себя. Что-то доказывать ей день за днем. — Том, прошло три месяца! Я думала, это все в прошлом! — Не для меня! Я как будто застрял в том дурацком дне! — А как же Дженифер? У тебя же новый роман? — С ума сошла? Это просто пиар! Уж ты-то должна была это понять, ты же сама в этой каше варишься, ты же знаешь, как это работает! — Развод с Тиффани тоже пиар? Ты сам уже не знаешь где правда, а где ложь! Она кричит об этом из каждого утюга. Если бы ты не хотел, чтобы все узнали про вас с Дженифер, ни один снимок не попал бы в прессу. — У меня с Дженифер ничего нет, и это была не моя идея. Но развод настоящий, мы вчера подали заявление. — Поздравляю, Дженифер будет рада, — опять этот сарказм. — Ева! Мы с ней просто друзья, коллеги. Я знаю, я не должен был соглашаться на это… — На очередную ложь? Вся твоя жизнь ложь, театр! Если бы ты набрался смелости и сразу перестал врать Тиффани, я бы не оказалась в больнице. — Больше никакой лжи! Обещаю тебе! — Не надо, вы все всегда врете, это ваша природа. — Я никогда не врал тебе. Ни разу! «Ну почему она не верит? Почему женщины так жестоки? Бросаются в объятия первому встречному и отталкивают тех, кто их любит?» — Не все одинаковые! Разница в том, что в отличии от меня этому Броуди плевать, он не будет переживать и минуты. Найдёт другую…       Он в сердцах хотел выпалить: «Найдет другую дуру, которой можно попользоваться», но вовремя остановился. Если он произнесет это вслух, эти слова навсегда встанут стеной между ними.       Том сидел, нахмурив брови и уставившись в пол. Серый кот опять потерся об его ногу. — Брысь! — Том раздражённо отпихнул его. Кот обиженно отошёл к Еве. «Вот видишь? — подумала она, глядя на его недовольную усатую мордочку, — Когда мы нужны, нас гладят по шерсти, а когда не нужны- пинают. Одной лучше и спокойнее»       Том хотел задеть ее, дать почувствовать, как страдал сам, но не таким способом. Она считала окончание фразы с его лица и напряглась, как сжатая пружина. — Ты прав, это я дура. Мне не надо было связываться с ним, не надо было вообще возвращаться в Лондон. Нет, серьезно, я сожалею об этом! Чего ты от меня еще хочешь? — она ушла в глухую оборону.       Ему просто необходимо было причинить ей боль, такую, какую испытывал он сам все эти злосчастные три месяца, которую силился забить работой, алкоголем, случайным сексом- чем угодно, что поможет заглушить хоть ненадолго ее голос в его голове.       Он думал, когда он выплеснет ей в лицо все, что накопилось в его душе, ему станет легче. Легче не стало. Добавилось чувство вины, словно это он стал причиной ее проблем. Хотя отчасти, так и было.       Как понять, что любовь все еще жива в твоем сердце? Даже в ссоре ты боишься слишком сильно ранить любимого человека, и чтобы он не натворил, никогда не скажешь ему тех гневных и обидных слов, которых он уже не сможет тебе простить. Том проглотил горечь- этот путь точно ведет в тупик. Пока он пытался забыться на другом краю света, Ева спала со своим боссом. Какая теперь разница по какой причине? Ради карьеры или спасаясь от одиночества? Она вольна сама выбирать свою судьбу. Разве он имеет право ее винить, если она была честна и с собой, и с ним? Сейчас самый подходящий момент оставить все это в прошлом и сделать шаг навстречу будущему. — Я любил тебя! Такую как есть, со всеми тараканами в твоей голове! Любую! Грустную и веселую, ласковую и злую. Я был на все готов ради тебя! — Не долго же ты страдал, Дженифер быстро тебя утешила, — она все еще язвила, но Том видел, что она дрогнула, — Давай уже покончим с этим, расстанемся правильно, как ты хочешь. Что я должна сказать, чтобы больше не видеть тебя никогда? — ее запал иссяк и на глазах наконец выступили слезы. — Нет, — он вдруг почувствовал, что и сам сейчас превращается в Тиффани с этими бесконечными претензиями и упреками, а Ева снова ускользает. — Я тебя люблю, — это был его последний аргумент, — Наверное поэтому не могу отпустить тебя. Не хочу отпускать. Знаю, мы оба наделали ошибок. Но в жизни нет ничего такого чего нельзя исправить. Особенно когда это стоит того, чтобы исправлять. Ты нужна мне! Давай начнём сначала! Я смогу дать тебе все, что нужно, все что пожелаешь!       Он почувствовал, что она сникла, обмякла и начала шмыгать носом, глядя в противоположную сторону. — Меня не надо спасать, у меня все нормально! Думаешь, я была с Броуди из-за денег или карьеры? Я просто хотела какой-то стабильности, всерьез думала, что у нас что-то получится. Думала, что если не любишь человека, то его ложь не причинит тебе боль. — Мне жаль… — Мне тоже. Самую большую боль причиняют не люди, а разбитые мечты и надежды. Пора было спуститься с небес на землю. — Ева, у нас все будет хорошо, будут новые мечты. — Нет, разберись сначала со своей жизнью. А я сама разберусь со своей. — Почему мы не можем делать это вместе? Построить общее будущее? — Почему? Зачем тебе такая как я? Там за дверью толпа твоих поклонниц, которые знают наизусть все твои роли и засмотрели до дыр все твои фото. Это они тратят свое время и деньги, чтобы только постоять рядом с тобой. Иди, осчастливь кого-нибудь из них, любая из этих девушек примет это за честь, будет пылинки с тебя сдувать. А мне нужен просто нормальный, предсказуемый и ответственный человек, которому я смогу доверять. Без вот этих встрясок и эмоциональных качелей. — Поверь, я хочу того же! Очень легко быть хорошим, когда стоишь на сцене, отгородившись кулисами, для тех, кто смотрит на тебя из зала. Или для тех, с кем тебя свела судьба на миг. Ты показываешь им самое лучшее в себе, являешь идеальную картинку. Можно быть добрым и милым, и великодушным, и участливым. И очень сложно оставаться хорошим для близких, которые видят тебя каждый день без грима, знают все твои болячки и проблемы. Мне моя популярность всегда только мешала. Люди видят не меня, а моих персонажей и ждут, что я такой же в жизни, что я оправдаю их ожидания. И мне приходится! И это очень давит. Так что мне нужны не фанатки, а человек, с которым я могу быть самим собой! — Это не я. — Это ты. Ты сильная, независимая. Я сросся с тобой, проникся твоими мыслями и интересами, сам не заметил как. Я говорил тебе все это уже миллион раз в моей голове. Ты знаешь меня как никто, и я знаю тебя. Это люди видят только одну мою сторону, видят только мои достоинства, а ты знаешь и все недостатки, и они никогда не отталкивали тебя. Только с тобой я могу говорить открыто, как сейчас, и верить, что буду услышан. Я раньше не понимал этого, как сильно ты нужна мне.       Откуда-то из подсобки вынырнул бармен, собрал тарелки: — Может вам принести чего-нибудь ещё? Чего-нибудь покрепче? — Нет, — ответили они в один голос, — Принесите чай, — и посмотрели друг на друга. — Почему если мы хотим одного и того же, нам так трудно понять друг друга? Я очень устал, я просто хочу покоя и тишины. И просто быть рядом. — А как же мировая слава? Это все не совместимо с покоем и тишиной, — Ева кивнула на дверь. — Это все не имеет смысла, если свой успех не с кем разделить…       Столько лет Том избегал привязанностей, считал, что сначала обязан достичь чего-то, построить карьеру, создать базу. А по факту просто боялся ответственности, сейчас-то он мог себе в этом признаться. Боялся повторить судьбу отца, которого он в детстве почти не видел, который пропадал с утра до ночи в офисе, работал не покладая рук, чтобы обеспечить своим троим детям достойное будущее. А потом просто устал, в один момент собрал вещи и ушел, чтобы наконец пожить для себя. Может быть, поэтому Том торопился жить для себя в молодости, работать, наслаждаться свободой, подсознательно оттягивал тот момент, когда на его плечи лягут заботы о семье.       И все равно оказался не готов к семейной жизни. По крайней мере с Тиффани. Потому что семья- это не только статус и финансовая стабильность, это любовь и поддержка, это общие обязанности и общее будущее.       Почему раньше в погоне за славой ему не приходило в голову, что чем выше он поднимается, тем меньше вокруг остается настоящих друзей и по-настоящему близких людей? Зато увеличивается толпа желающих поживиться за его счет или погреться в лучах его успеха. А встретить любовь это настоящее чудо, за которое нужно бороться, хрупкий цветок, который нужно беречь.              Что делать с этой Евой, которая отказывается от помощи и которую не интересует его популярность, чем ее удержать?       Он был уверен, что Евой он не повторит своих ошибок!