Герой моего романа

22.       Я проснулась около 9 утра и не сразу поняла, где нахожусь. Вчера мы приехали очень поздно, далеко за полночь и мне толком не удалось осмотреться.       Ночная свежесть и легкий запах тины выдавали близость к пресной воде. Одинокий фонарь выхватывал из тьмы только небольшой участок подъездной дорожки. Маленький деревянный домик сначала показался мне сырым и холодным, или я просто всегда зябну, когда очень хочу спать.       Явно Том был здесь не впервые, он уверенно зашел внутрь и пощелкал какими-то тумблерами: — Я включил отопление и бойлер, ночью не замерзнем. — Мне бы помыться! — Прости, котенок, вода нагреется только к утру.       Я кое-как умылась холодной, пока Том разбирал и раскладывал продукты. Потом, видя, что я вся дрожу и сплю на ходу, он вытащил из какого-то шкафа постельное белье: — Пойдем!       Мы поднялись наверх по узкой лесенке в спальню, и я помогла ему застелить огромную кровать. — Ложись, — он укрыл меня толстым одеялом, — Сейчас согреешься. — А ты? — Скоро приду, надо еще кое-что сделать, — Он приоткрыл створку окна, впуская свежий воздух и звуки ночного леса.       Я вздохнула: «Скоро- это когда? Только усну и он начнет будить меня своими приставаниями…»       Но я не слышала, как он лег, уснула, едва моя голова коснулась опоры, и открыла глаза только утром. Том еще спал на расстоянии вытянутой руки от меня, уткнувшись носом в подушку. «Интересно, он пытался меня разбудить, когда ложился? А кровать и правда гигантская! Мне вчера не показалось!»       Скорее это был просто двухметровой ширины матрас, уложенный на возвышении под скатами крыши. Ночью мне стало жарко, и я скинула тяжелое одеяло куда-то вниз на пол. «Что это за место? Какой-то гостевой дом?»        Я принюхалась: чистая постель еле уловимо пахла бельевым кондиционером и чем-то особым из беззаботного детства, проведенного за играми на свежем воздухе, словно наволочки и простыни сушили на улице и запах травы и солнца прочно въелся в плотный хлопок.       Вот почему мне так хорошо спалось здесь!       Кроме огромного ложа и одинокого стула, на который была свалена наша одежда, в комнате больше ничего не было. Я тихонько выскользнула из постели, стараясь не потревожить Тома, накинула его футболку, которая смотрелась на мне, как короткое платье и спустилась вниз.       Очень хотелось кофе, но любопытство взяло верх. Я открыла входную дверь и вывалилась в лето. Снаружи звенело и сверкало во всей своей красе чудесное светлое утро. Пели птицы, жужжали какие-то насекомые, где-то прямо над моим ухом стрекотал кузнечик. Наш домик оказался крохотным: внизу кухня-гостиная и санузел, в мансарде маленькая спаленка, а снаружи небольшая терраса с плетеной мебелью, где так и хотелось расположиться с чашечкой чего-то горячего и ароматного.       Метрах в пятидесяти от крыльца плескалось спокойное озеро, тропинка вела к деревянному настилу, выполняющему роль причала. Слева от него на берегу под брезентом угадывались очертания моторного катера, а справа был расчищен небольшой участок под пляж, засыпанный желтым песком.       Чуть дальше на пригорке за изгородью виднелась большая усадьба с широкой подъездной дорогой и резными воротами, которые были сейчас закрыты. И вся эта красота была окружена лесом. Я замерла в восторге, наслаждаясь видом и вдыхая ароматы летнего утра. День обещал быть жарким, и я решила, что сегодня все должно быть идеально: я буду отдыхать, загорать и купаться, и делать все, что запланировал для нас Том. Кажется, мы оба заслужили этот небольшой отпуск!       Но сначала в душ! Я быстро разобралась с устройством ванной комнаты и с наслаждением подставила лицо под теплые струи. На полочке в душевой кабине было множество начатых пузырьков с моющими средствами (оставили отдыхающие?) и я выбрала себе подходящее. Потом постирала свое белье и повесила его сушиться на горячий полотенцесушитель. Свою сумку с вещами я, кажется, вчера отнесла наверх, потом найду и переоденусь, а пока достаточно длинной мужской футболки.       Кухня, отделанная деревом, манила к себе простым деревенским теплом. Несколько шкафчиков, широкая светлая столешница, старенький холодильник в углу, и только современная кофемашина блестела рядом хромированных кнопок, привлекая внимание.       Я улыбнулась, мне все больше нравилось это маленькое уютное гнездышко. Я открыла дверцу холодильника, достала сыр и масло. Куда же он дел хлеб? Я принялась открывать шкафчики, нашла булочки для хот-догов, надеюсь Том не будет против.             Расположившись около раковины, я достала из ящика нож для масла, тарелки и чашки. Гремя посудой, я не услышала, как по лестнице спустился Том. Он бесшумно подошел ко мне сзади и прижался всем телом, обхватив за талию. Я вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив нож и съежилась, уклоняясь от его колючей вчерашней щетины. — Почему ты сбежала? — он потянулся губами к моей шее. — Не хотела тебя будить, ты так сладко спал, — я отложила нож, прижимаясь к мужчине спиной. — А я- то думал, где моя футболка? — его руки скользнули по моим голым ногам, задирая подол моего импровизированного платья и оглаживая ягодицы: — Ого! Вот это я вовремя! — он завелся моментально, словно ждал этого всю ночь, а вовсе не спал и не встал с постели пять минут назад. — Ну Том! Я хочу кофе! — А я хочу тебя!       Он прижал меня к столешнице, покрывая мою шею горячими поцелуями. Его волосы щекотали мою нежную кожу. Я со смехом попыталась вырваться, разворачиваясь к нему лицом. На нем были только серые боксеры, не скрывающие его утреннего возбуждения. Я выставила вперед ладошки, уперевшись в его упругий живот и пытаясь создать хоть небольшую преграду между нашими телами. Том склонился ко мне, захватывая в плен мои губы в жарком поцелуе. Его пальцы принялись ласкать мою грудь прямо через тонкую ткань футболки, пощипывая моментально затвердевшие соски и вызывая во мне легкую дрожь.       Перед его ласками невозможно было устоять, тепло от его рук разлилось по моему телу, заставляя ослабить сопротивление. Я подалась навстречу его чудесным руками и губам, отвечая на поцелуй. Кончиками пальцев поднялась от его пресса наверх, провела по его груди, погладила широкие плечи. Его близость пьянила и дурманила. А пламя страсти, объявшее его, вызывало желание принадлежать ему сейчас же, немедленно и навсегда.       Уверенным движением он приподнял меня и, сделав пару шагов в сторону, усадил на край столешницы, бесцеремонно задрав футболку. Потом раздвинул мои ноги и нырнул ладонью к самой чувствительной точке. Мое дыхание стало прерывистым, и я замерла под его пальцами, ощущая восхитительное блаженство, расходящееся волнами по всему моему телу.       Его дыхание обожгло меня: — Все еще хочешь кофе? — Хочу тебя, — теперь мне хотелось его целиком, хотелось почувствовать его внутри себя, и я застонала от нетерпения. Моя ладонь потянулась к резинке его боксеров, освобождая налившийся желанием член. Пальцы Тома продолжали ласкать меня, проникая в мое лоно, увлажняя меня, играя с моей чувствительной точкой и доводя меня до такого состояния, когда все мысли и желания концентрируются только на движении его рук. — О Боже, Том! — я чувствовала, как его твердый член трётся о мое бедро, и мечтала, чтобы он прекратил эту сладкую пытку, — Давай уже! — Сейчас, котенок, — он полез куда-то за спину, и кружок упаковки презерватива шлепнулся на пол, выскользнув из его влажных пальцев, — Черт! — он пытался наклониться и поднять его, я ойкнула, качнувшись и балансируя на краю столешницы: — Может без него сегодня? — Ты уверена?       Я кивнула, раньше я никогда не позволяла и не предлагала ему этого (по крайней мере, в сознательном состоянии). Но сейчас, глядя в его глаза, мне захотелось сделать это для него, показать, что доверяю. Его взгляд моментально сделался масляным и наполнился нежностью, а губы стали мягкими и влажными. Он потянул меня на себя, еще шире раскрывая мои бедра и крепко удерживая за талию. — Детка, я так хочу тебя!       Потерся об меня каждым сантиметром своей набухшей плоти, прикрыв глаза и прерывисто вздыхая. Я попыталась двинуться ему навстречу, желая заполучить его полностью, но удерживать равновесие на краю было не так просто. А он будто не замечал моих попыток, прижал крепко, играл со мной, касался твердой головкой влажного входа, словно не решаясь пойти дальше, словно пробовал на вкус, знакомился, щекотал, гладил. Это было невыносимо, так, что хотелось, отбросив всякий стыд, хныкать и умолять его прекратить это и взять меня наконец так, как он умеет, сильно и жестко, достать до самого дна, где пульсирует раскаленный уголек желания, сводящий с ума.       Я вцепилась дрожащими пальцами в столешницу и плотно обхватила коленями талию мужчины, заставляя его наконец-то протолкнуться внутрь. Он долго ерзал, пытаясь приноровиться к высоте столешницы, а потом он начал мягко погружаться в меня короткими толчками, медленно и неглубоко входил и выходил, дразня меня и распаляясь еще больше, размазывая влагу по моим нежным складочкам. Но заминка немного охладила меня, а хаотичные движения Тома и неудобная поза только отвлекали. Том, наоборот, был полностью в своих ощущениях, он был, как слепой, который пробует на ощупь каждой клеточкой кожи все, до чего может дотянуться. По его тяжелому стону я поняла, что долго он не выдержит и глубоко вдохнула, восстанавливая дыхание.       Мне очень нравилось то, что он делает, эти нежные касания и поверхностные ласки, но до оргазма еще очень далеко, а Том, кажется, уже на пределе. И я ведь сама разрешила ему сегодня обойтись без защиты, хотела, чтобы он получил это удовольствие, почувствовал разницу.       Наконец, наигравшись, он вошел в меня полностью и, сделав пару движений, замер. Я закрыла глаза, понимая, что уже точно не успеваю за ним. — Малыш… — в его голосе были виноватые нотки. — Все в порядке, — я поймала его дыхание, — Давай!       Он прижался ко мне всем телом, обвив одной рукой талию и запустив другую под самые корни волос на затылке. Его губы прошлись по моей щеке к виску: - Малыш, я так тебя люблю…       Крепко, сильно, глубоко, с громким придыханием и почти животным стоном, до боли сжав мои волосы, он изливался в меня по капле, наслаждаясь каждым толчком, выжимая из себя еще и еще, будто хотел продлить этот контакт до бесконечности.       Я расслабилась, обняла его плечи, пробежалась пальцами по спине, растерла пальцами капельки пота, выступившие в ложбинке между его лопаток, вдохнула его терпкий пряный мужской запах, запах самца, удовлетворившего свой первобытный инстинкт. Пусть мое тело не получило разрядки, мое сердце парило сейчас где-то под скатами деревянной крыши нашего маленького домика, от той страсти и нежности, которая исходила от него сейчас. Я хотела быть с ним, чувствовать его пульсирующую плоть, дарить ему это удовольствие, тонуть в его потемневших глазах, впитывать в себя его вкус и аромат.       Наконец он вышел, и немного восстановив дыхание, вновь скользнул рукой к развилке моих ног: - Дай мне пару минут. - Не надо, - я остановила его ладонь, - У нас еще весь день впереди, а сейчас мне срочно нужен душ! И завтрак!       Выйдя из ванной, я втянула носом божественный аромат свежесваренного кофе, жареного бекона и каких-то специй, а весь стол был уже заставлен какими-то тарелками и плошками. «Когда он успел?»       Я обняла Тома со спины, прижавшись щекой к его мятой футболке, которую он наконец вернул себе. Он повернулся, коснувшись мимолетным поцелуем моих губ: - Давай за стол, - он все еще что-то наливал и накладывал, насвистывая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию.       Мое желание никуда не исчезло, оно затаилось где-то внизу живота, свернувшись спиралью, покалывая и напоминая о себе, заставляя дышать неровно, поверхностно, или вовсе замирать, не дыша, когда его глаза и губы оказывались слишком близко. Я поймала то чудесное состояние внутреннего возбуждения, которое делает кожу чувствительной к малейшему прикосновению, когда каждое действие выглядит особенным, а каждое слово романтичным, движения наполняются кошачьей грацией, а взгляд и голос женственной мягкостью, заставляющими мужчину чувствовать себя желанным.       Это похоже на игру, но в этом нет ни капли фальши. Я хочу сполна насладиться этой игрой и получить свой приз, когда желание физической близости достигнет предела, и напряжение станет почти осязаемым. Хочу накопить в себе страсти и энергии столько, чтобы она накрыла нас лавиной, которую мы уже не сможем сдерживать.       А сейчас меня ждет мой настоящий английский завтрак!