Бумажное сердце

***

      Это была, наверное, самая тихая дорога, которую только можно было найти в этом шумном городе. Широкая и пустынная, укрытая холодной каменной плиткой. С правой стороны ветер доносил влажные брызги Сены. С левой стороны возвышалась высокая стена обросшая мхом в местах соединения обломанных булыжников. В течении всего пути можно была разглядеть сотни различных оттенков серого: плитки под ногами, маленькие лужицы, забившиеся в щелях и ямках неидеально плоской дороги, напыжевшиеся темные тучи медленно плывущие по небу, непропускающие солнечные лучи, даже прохладный воздух вокруг имел сероватый оттенок.       Туфли стучали в такт собственному сердцебиению. Чем дольше они шли, тем отчетливее становились прочие шумы: гул людей, звуки заведенных моторов, мотоциклов, автобусов и прочей техники, звон гудков, смех и крики. Но эти звуки не просачивались сквозь вакуум вокруг этой пары девушек, медленно шагающих по тротуару.       — Так вот… Асие? — высокая девушка чуть отставала от подруги. — Подожди, Асие. — она взяла ее за рукав плаща, заставляя остановиться. — Куда ты так спешишь? Помедленнее, я же тут разговариваю, — следом за этими словами скривила рожицу, сложив руки перед собой. — Ты же меня слушала?       — Да, — не растерялась Асие. — Ты же про Каана говорила? — ответ был немного расплывчатый, но правильный, ее подружка все никак не переставала трепаться о ее сопровождающем, следующим за ними на некотором расстоянии вместе с остальными охранниками, так что даже слушать было не обязательно.       — Нет, ну серьезно, — продолжила она как ни в чем не бывало, продолжая идти спиной вперед. — Я к нему и так и сяк, а он только вежливо улыбается и тут же отстраняется, будто я заразная. Любое слово я из него будто щипцами вытягиваю. Он правда не гей?       — Нет, — Асие уже отвечала на этот вопрос много раз.       — Тогда что за орех такой? — ее глазки ускользнули за спину к объекту гиперфиксации.       — Фундук, — ответила девушка на родном языке, но собеседница ее не услышала. — Впереди лестница, Коко. — с трудом подруга оторвала глаза от Каана и повернулась лицом вперед, сгибая колено и ступая на каменную ступеньку.       — Если я случайно поскользнусь, Каан меня поймает? — сказала она тише, хотя могла бы и не беспокоиться, ведь французская речь ее охранникам была не знакома.       — Может Каан, а может Иса, Ибрагим или Барыш.       — Я скоро так отчаюсь, что и к ним пойду. — выдохнула под нос, резво следуя вверх.       Асие задержала взгляд на ее фигуре в белом платье с короткими рукавами длиной мини. Стройные молочные ноги прятались под капроновыми колготками в мелкую сеточку, а сверху длинные черные сапоги на шпильке. Саму ее охватывали мурашки от холода при одном ее виде, но она знала, что у мужчин за ее спиной была совсем другая реакция. Только вот Коко вряд ли что-то светит с объектом ее обожания.       Достаточное количество девушек пытались пробить себе дорогу к одному из ее многочисленных братьев через нее, и если Огулджан и Омер не стеснялись купаться в лучах их внимания, Каан никогда не подпускал к себе никого. Асие не могла вспомнить хотя бы одну женскую фигурку рядом с ним. Было бы глупо думать, что он держал крест невинности из-за своих чувств к ней, скорее был очень осторожен, но ее все равно это не волновало. Было бы хорошо обрати он свое внимание на такую красавицу как Коко: высокую, творческую, уверенную в себе, веселую девушку с яркими голубыми глазами и шелковыми волосами цвета молочного шоколада; но за последние две недели их пребывания в Париже ее надежда потухла.       — Время пить кофе. Так вы говорите в Турции? Пьете кофе по три раза в день, — высокий смех разбавил сухой воздух. — Пойдем! — Коко подхватила витающую в своих мыслях девушку под локоть и понесла вперед к любимому кафе, ради которого они обошли пол города от института.       Первой их встретила милая девушка-менеджер, но улыбка на ее лице скривилась как только следом вошли четверо высоких мужчин в черных костюмах. Асие уже успела привыкнуть к этим взглядам, ведь другого ей не оставалось, против слов отца о назначении ей постоянной охраны, следующей за ней по пятам везде где можно и нельзя, в частности в институте, ничего сказать не посмела. Ей до сих пор было неловко перед преподавателями и одногруппниками, которые даже не сразу признали в ней знакомую Асие.       — Bonjour. Avez-vous réservé votre place?       — Non, — ответила Асие, после чего обернулась к Каану. — Мы с Коко сядем вместе, а вы можете занять столик рядом, хорошо?       — Конечно, — кивнул он, очевидно, что и ему не приносил удовольствия весь этот парад, потому парень старался максимально отделиться от нее, давая возможность хоть чуть-чуть раслабиться.       В итоге они расселись как и планировали. Им даже выделили столики с прекрасным видом на город, хотя вокруг и было все занято. Возможно ли, что это заведение принадлежало кому-то знакомому? Чушь. Они же не в Стамбуле.       — Я буду скучать по тебе, — призналась Коко через некоторое время.       — Прекрати. У тебя куча друзей. Через пару дней совсем обо мне забудешь.       — Ну уж нет. Ты настолько плохого мнения обо мне? — тонкая бровь поползла вверх, стирая следы грусти с лица. — После целого года вместе на всех лекциях у противной мадам Дюпен, в танцевальном зале, в столовой, в библиотеке и даже за пределами института ты думаешь, что я тебя забуду? Да, как ты можешь! — девушка не нашутку возбудилась и чуть не подорвалась с места, Асие даже испугалась, что полная до краев чашка кофе разольется на ее белоснежное платье, но так же быстро она стихла и прошептала почти угрожающе. — Я к тебе еще приеду, слышишь? Я знаю где ты живешь.       — Я всегда буду рада. Позвони, и я тебя встречу в аэропорту.       — Договорились. — она хлопнула руками, заканчивая недоссору — Будь так добра начиркать мне адрес.       — Ты же сказала, что знаешь, где я живу. — подловила Асие.       — Это просто, чтобы быть уверенной, — неловко улыбнулась, прежде чем ее взгляд скользнул назад, Коко прищелкнула языком в негодовании. — Жаль этого мальчика, упускает такую красотку.       Асие закатила глаза и переместила их к окну, наблюдая издалека за самой главной достопримечательностью города. Черные железные балки словно были выведенны тонкой гелевой ручкой на сером фоне неба. Только сейчас девушка заметила, как быстро переменилась погода. Чернокрылые вороны летели низко над землей. Ватые полные облака становились все темнее.       — Скоро пойдет дождь.       — Что говоришь? — отвлеклась от своих мыслей подруга.       — Думаю мне уже пора. Еще сумки собирать. — Асие отставила в сторону от себя нетронутую чашку чая и подозвала официанта.       — Уже? Как же быстро.       — Расчитайте нас, пожалуйста, — обратилась она к подошедшей девушке.       — Ваш счет уже оплачен, вот тем господином, — улыбнулась она, указывая в сторону Каана, что уже собранный стоял вместе со своими солдатиками, дожидаясь только ее.       — Хорошо, — как только работница отошла, подруга обняла ее. — Рада была повидаться, Коко.       — Я к тебе еще приеду, Асие, так что давай без этих прощаний.       — Я всегда тебя жду, — похлопала ее по спине и поспешила отстраниться.       — Жаль, что я не смогла вызвать твою красивую улыбку, — тонкий пальчик обвел ее подбородок.       — Смотри, — она заставила свои губы разойтись в добродушной улыбке, некоснувшейся глаз.       Коко не поверила этой фальши, но кроме грустного вздоха никак не выразила свое недоверие, еще раз напосоедок обняла ее и после они разошлись. До дома Асие прошлась пешком, Каан старался в пути развлекать ее непринужденным разговором, в котором она почти не участвовала. Он довольно быстро простил ее, вел себя совсем как до этого. Девушка не знала наверняка, что ему сказал папа, но обсуждать с ним эту тему была не намеренна. Неловкость настоящей ситуации было не сравнить с глубоким чувством вины и стыда, которое отравляет ее каждый раз как кто-нибудь упоминает его ей в укор, и не важно словом, взглядом или одним своим присутствием.       Они прошли внутрь квартиры, все остальные сопровождающие остались в соседней, где жили во время ее пребывания здесь. Каан тоже там жил, но часто наведывался к ней, как и сейчас решил проводить ее до двери, хотя растояние между двумя квартирами состоявляло не более трех метров. Асие повесила свой плащ и стянула обувь у входа.       — Тебе больше ничего не нужно? — Каан топтался под дверью. — Может хочешь поесть? — намекнул он на пропущенный ею обед.       — Нет, спасибо.       Парень еще немного постоял, но так и не решился сказать то, что было у него на уме, и быстро ушел, захлопнув дверь. Асие зашла в спальню и без траты времени на собствееные истязания гнятущими мыслями принялась складывать вещи в чемодан, что заняло не очень много времени. Она приехала только по поводу перевода своих документов в Стамбульский университет много всего не взяла. У нее не было намерения менять свои планы только из-за произошедшего. И хоть было невыносимо продолжать ловить на себе эти жалостливые взгляды, девушка старалась сохранить лицо настолько, насколько это было возможно и не сбегать в очередной раз. Тем более он того не стоит. Ничего не стоит.       Телефон на столе задрожал трелью. Звонок отвлек ее от своих дел, но Асие как раз ожидала его, потому тут же разблокировала трубку.       — Ты уже освободилась?       — Можно и так сказать, — грубый мужской голос на той стороне был не тем, что она ожидала.       — Кто это? — девушка проверила экран, но это был подписанный номер Айбике.       — Неужели ты забыла, Асие, — заскулил противно и тут же продолжил с фальшивым воодушевлением. — Мне то уж точно никогда не забыть нашей первой встречи, ровно как и последней, когда ты сладко посапывала в моей постели. Если честно я ожидал, что в первую очередь там окажется твоя сестра, но так тоже неплохо вышло. Только умоляю, не говори ей пока об этом, она же может не так понять, а мне вся эта морока на начальном этапе наших с ней отношений не нужна, — после слов про сестру она не слушала, тут же поняла кто с ней говорил и старательно укладывала эту информацию в голову.       — Берк Озкая? — больше утверждение чем вопрос.       — В яблочко..., не знаю как сказать невестка или сестра? Ты же и сама понимаешь, одной стороны Дорук с другой Айбике. Давай я пока просто буду называть тебя Асие, а после решим. — она была просто в шоке от его непринужденного тона и темы разговора.       — Да, что ты, черт возьми, несешь? — девушка подскочила с места от нервов, ее голова за одну секнду наполнилась всеми мыслями на свете. — Откуда у тебя этот телефон? — она точно помнила, что еще утром с ней через этот номер разговаривала Айбике.       — Спокойно, не стоит так переживать. Как бы тебе помягче сказать… — он промычал в трубку в притворном раздумьи, пока Асие была готова рвать волосы на головое от бессилия. — Айбике по неосторожности потеряла свой телефон, а я смог его найти и решил сразу позвонить тебе, и предупредить, ей же я не могу позвонить, — он засмеялся как будто это была самая забавная вещь на свете, а спустя минуту молчания на обратной стороне принялся объяснять свою дурацкую шутку. — Ты же поняла? У нее же нет телефона типа.       — Зачем ты мне это все рассказываешь? Чего ты хочешь? — очевидно, если бы он хотел чего-то от Айбике, то не стал бы предупреждать ее.       — Чего я могу хотеть, Асие? Я просто отдам тебе телефон, который случайно нашел и ничего большего. Может попьем кофе и поговорим о тебе, обо мне и дорогих для нас людях. Ничего большего. Через час и не минутой позже ты должна быть в кафе «Вельвет» в квартале Болат, я подтянусь к тому времени. Думаю не нужно упоминать, что прийти ты должна одна, — она вдохнула и выдохнула несколько раз, сжимая телефон в трясущихся руках.       — Я не могу прийти.       — Эх… Я правда не хотел этого делать, но ты не оставила мне другого выбора, Асие. — удрученно пробормотал в трубку.       — Нет, послушай меня…       — Район Фатих, улица Яран, дом три А, студия на первом этаже номер семь, преподаватель боевых искусств Халиме Каримова, по вторникам и четвергам плановые занятия до двух часов, сейчас двадцать минут третьего, госпожа учитель уже ушла, все работники заняты аварийной поломкой труб в общей раздевалке на втором этаже, а водителю пришлось уехать, ведь какие-то бессовестные вандалы разбили окна доверенной ему машины. — он говорил так быстро, что она не могла и слова вставить, с каждой дополнительной деталью угроза становилась все отчетливее различима в наполняющемся красками эмоций голосе. — И прямо сейчас, моя сладкая, совсем одна в душе ничего не подозревает, не имеет доступа к телефону и близких помошников под рукой. Хочешь, чтобы я сам…       — Я не могу приехать! — ее фантазия работала слишком хорошо, слишком быстро подкинула в голову идеи относительно того как близко этот ненормальный рыжий вампир сможет оказаться рядом с его сестрой, а тем более что сможет сделать с ней.       — Тогда мне придется самому вернуть ей телефон.       — Я не в Стамбуле, идиот, неужели ты не видишь, что звонок международный? — Асие таки нашла способ его заткнуть и немного привести в порядок собственные мысли в освободившиеся минуты тишины.       — Оу… Пардон, как неловко вышло, необратил внимание на это… — от очердной его порции смеха свело зубы. — Увидел твое имя в списке контактов и сразу позвонил. Что же теперь делать?       — Немедленно убираться оттуда, где ты сейчас находишься и даже не думать приближаться к Айбике, — злостно прошипела в трубку.       — Не стоит так переживать за нее, знаешь же, что эта девочка может постоять за себя. Только вспомни, что она сделала со мной в прошлый раз.       — Жаль, что не закончила начатое.       — Воу… Полегче, тебе такое не идет. Ты же у нас добрая душа, всем помогаешь, разве так можно?       — Что тебе нужно? Что ты собирался мне сказать? — перешла она к сути, сумев отвлечь его от темы с Айбике, хотя бы потянуть время она должна.       — Так где ты сейчас? Плюс три… что это значит? — как бы сильно ей не хотелось не отвечать, выбора не было.       — В Париже.       — Ого… Не хило тебя занесло. Честно говоря, думал, что ты впала в депресию и заперлась дома вдали от солнечного света, уже две недели не видел как бы ты выходила из дома.       — Ты караулил меня?       — Не тебя — Айбике. Она носиться тут и там, ходит на тренировки, по магазинам, в кино и кафешки всякие, но всюду одна.       — Ты что псих? — ответ на это вопрос она уже знала, спросила из безвыходности, просто не удержалась. — Ты следишь за ней?!       — «Следишь!» Скажешь тоже… «следишь!», я же не какой-нибудь сталкер. Я просто… очень стеснительный, и чтобы сделать первый шаг к ней, мне нужна была кое-какая информация. Не больше, — он ворковал самым сладким и безобидным тоном, но в ее голове все эти слова отдавали ярко красной пометкой, подписью психа.       — Уходи от туда, Берк. Проваливай прочь, тебя поймают прежде чем ты успеешь сказать ей «привет», а тебе уже знакомо, что следует за этим. — она говорила спокойно, как разговаривают психиаторы с особо тежелыми больными с глубоко искаженными понятиями о простых вещах, коим и был ее собеседник.       — Даже так? Ну хорошо, только прежде ответь на один вопрос, только честно: когда ты вернешся обратно в Стамбул?       — Завтра.       — Что-то я тебе не верю.       — И как мне, по твоему, доказать, что это правда? Сфоткать билеты? — она не планировала отключать телефон в ближайшее время, лучше знать, что он там делает, это давало мнимое ощущение контроля. — У меня нет привычки много врать.       — Да, ты что? — он вновь рассмеялся. — Тогда как назвать то, что ты рассказывала своим братьям и отцу, про встречи с Доруком? — слышать это от настолько низкого человека — самое унизительно, что ей приходилось терпеть в жизни, тем не менее она проглотила его слова. — Хорошо, хорошо. Твоя взяла. Кажется, мне нужно просто довериться тебе.       — А теперь включи громкую связь, заводи машину и уезжай невредимым, пока такая возможность еще есть. — поймать его было не так важно, как защитить Айбике от возможной встречи с этой мразью.       — Как мы заговорили. — подразнил ее парень, а через секунду из трубки раздался рев мотора. — Знаешь, Асие, было кое-что хорошее в моем заточении у вас.       — Да, ты что? — как бы сильно ей не хотелось отключиться, пришлось терпеть этот ненавистный голос.       — Представь себе. Думаю, ты догадываешься, о чем я говорю.       — Наверное тебя хорошо кормили. — «впервые поел как человек?» — хотелось, конечно, добавить, но провоцировать его было плохой идеей.       — Да, нет же. Я про тот день, когда ты пришла меня проведать. Я как нибудь расскажу тебе, что произошло после того, как ты ушла. При личной встрече, разумеется. — она нахмурилась, пытаясь вспомнить, подробности того дня, но едва ли. — Напомни, пожалуйста, в котором часу твой рейс?       — Я прилечу около десяти на частном самолете.       — Ну, конечно. Стоило догадаться, бизнес класс недопустимо дешево для такой вип персоны, — голос сквозил ехидством. — Приятно было поболтать, Асие. Я как-нибудь еще позвоню. — попрощался он и ту же отключился, оставив девушку наедине с разлетающимися в разные стороны мыслями. Что это только что было?       Но ответить на это вопрос она не успела. Тут же подскочила с места к Каану, попутно набирая в трубке отца. В это раз Асие не совершит ту же ошибку. В это раз она все сразу расскажет людям, которым стоит доверять. Отец поднял трубку через три гудка, а Каан распахнул перед ней дверь меньше чем, через пять секунд.       — Что случилось, Асие?

***

      Дорук выдохнул, падая на новенький диванчик, с которого еще даже не сняли упаковку. Проскользил взглядом по очень приличной просторной новой квартире друга. На пару этажей ниже, без такого прекрасного вида, в чуть менее престижном районе, без столь обходительного обслуживания, но все еще довольно неплохое место. У двери показлся Берк. Его хмурый цепкий взгляд обошел комнату от угла до угла, становясь еще более недовольным.       — Дерьмо, — вампир прошел внутрь и бросил коробку, в которой что-то опасно звякнуло, на пол.       — Не понимаю, что тебе не нравится, — блондин еще удобнее расположился на своем месте, прикрывая глаза, его бы устроила любая тихая комната.       — Да все мне не нравится. Ну что это, черт побери? Что за полы? А стены? Про потолок вообще молчу, — он ворчал с истино недовольным видом, стуча ботинками как слон, подошел к окну, раздвинув шторки. — Пиздец. И как здесь вообще можно жить? Комуналка, и та лучше.       — Завали уже. В старую квартиру ты уже не вернешся. Либо здесь, либо как раз в комуналку.       Глаза Берко недовольно блеснули. Чужие слова прозвучали в его головое как вызов. У Дорука не было сейчас времени возиться с этим бунтующимся подростком. Хотел бы он оставить за собой слово, будучи уверенным, что против никто не пойдет, но, к сожалению, сам понимал, что ему придется еще повозиться с другом.       — Устал? — рыжий присел рядом, заставляя клеёнку противно зашуршать.       — Я не спал всю ночь. Сначала с Барышом и папой сидели до полуночи, потом с первозкой возился до четырех утра, пока вернулся, уже семь пробило. Так что будь добр — заткнись.       Берк помолчал первое время. Затем встал, пошуршал где-то в стороне, возможно, начал разбирать кое-какие свои вещи. Дорук был почти поражен учтивостью своего друга. С радостью принял такой подарок от него, но сон как назло не приходил, в голове вертелись самые неприятные воспоминания и мысли, сбиваясь между собой в самые ужасные сценарии. В момент когда морфей почти унес его за собой чье-то легкое прикосновение отвлекло его, заставляя раскрыть глаза.       — Дорук. — звала она, одновременно нежно похлопывая по щеке. — Проснись.       Мужчина еще несколько раз хлопал глазами, прежде чем подобраться на бархатном сидении кинотеатра. Сонными глазами огляделся вокруг. Все сидения пустовали, горел свет, а экран тем временем потерялся на фоне черной стены.       — Похоже, я все проспал. — он провел рукой по лицу, разгоняя сон.       Это было не очень хорошо. «Красная косынка» — был одним из ее любимых фильмов, и она очень хотела посмотреть его в первый раз вместе, но теперь он все испортил.       — Злишься? — ее хмурое молчание заставляло немного нервничать.       — Нет. — девушка тихо выдохнула со слишком прискорбным видом, придвинулась чуть ближе, но ему показалось это недостаточным.       Хотелось быть к ней намного ближе. Ему чего-то не хватало внутри, а эта частичка ясно трепетала у нее внутри. Тоска по ней острым лезвием вонзилась ему в горло, отрезая возможность признаться в тяготящих чувствах, но ведь руки его все еще были свободны. Он потянулся к ней. Она была так близко, но почему не выходит? Когда она успела отойти? Когда его руки стали так коротки? Он тянулся за ее отдаляющейся с каждым мгновением фигурой. Уже бежал, давясь горячим воздухом, но растояние становилось лишь больше. Его сил не хватало, лишь расширяющаяся дыра внутри безжалостно стегала его, заставляя нестись вперед. Он уже не вилел ее лица. Она была так далеко, уменьшилась до размеров точки.       — Что с тобой? — легкий шепот лизнул ухо.       Это был ее голос. Но через мгновение, меньше чем секунда, его выдернули из объятия морока одним резким движением.       — Дорук! — Берк без стеснения вмазал ему со всей силы, выпывая из объятий кошмара. — Проснулся? — это было еще очень мягко сказанно.       — Я же не в коме был, мать твою, какого хрена? — прикрикнул Дорук больше от остаточных явлений сна, нежели от реальной злости на друга.       — Ну знаешь ли… — рыжий отошел от него, оглядывая с головы до ног. — Ты так дышал, будто за тобой гонятся во сне. Наоборот.       Мужчина с прищуром поглядел на него, после привстал, чтобы занять другое положение. Все тело отекло от неудобной позы, что неудевительно, он устроился на краю дивана, с которого еще даже не успели снять упаковку. Глазами невольно перебрал окружающее пространство. Большая часть коробок, которые до этого были разбросаны по полу оказалась убрана. Картинка телевизора, висящего на стене, горела яркими красками. На столике перед диваном лежали развернутые коробки с пиццей. Чувство дежавю уперлось ему между пластинок черепа, но мужчина быстро прогнал лишние ассоциации. Вновь упал на диван, проглатывая комок в горле, а следом огромный кусок пиццы. Это в прошлом.       Берк недоуменно разглядывал глазами минуты смятения друга. Точно не знал, но догадывался, какой призрак сейчас гулял в его голове. Ему это чувство было знакомо очень хорошо, хотя совсем недавно он нашел способ избавления от этого. Теперь хотел открыть дорогу и Доруку, ведь его состояние в последнее время оставляло желать лучшего. Берк не желал терять своего друга из-за такой глупости. Ему стоило начать издалека и быть готовым к нестандартным реакциям, ведь тема была весьма щепетильная. Раздумывая над стратегией разговора, парень пропустил возможность начать первым.       — Сколько время? — спросил Дорук, прыгая глазами по стенам в поисках циферблата, а после руками вокруг. — Где мой телефон?       — Без понятия. Может в куртке? — может так даже лучше?       Дорук встал, откравлясь к прихожей за верхней одеждой. Берк в то время прощупал собственные карманы, убедившись, что его новенький телефон все еще на месте.       — А что такое? Ждешь чьего-то звонка? — намерено, преподал свои слова с некой усмешкой и непрямым намеком.       Кроме немного хмурого взгляда — никакой реакции. Дорук вернулся на место и вскрыл банку пива, разбавляя толстую тишину шипением напитка. Нога задергалась. Говорить прямо Берк банально не умел, его язык был так сильно извернут, что в прямое положение уже никогда не встанет. В голову все никак не приходила хорошая возможность приплести к разговору хотя бы завтрашний рейс. Думай. Думай. Думай. Рейс. Аэропорт. Самолеты. Европа… Мелиса!       — Как проходит терапия Мелисы? — этот вопрос был странным, но заикнуться об Асие стоило бы ему дороже подозрительного прищура, прикрепленного к его виску.       — Нормально. — не хотя ответил друг.       — В этот раз курс длится дольше, чем в прошлый. Даже странно, но все равно скажу, что этот доктор — просто волшебник. Вернул старую Мелису. — старался звучать отвлечено, будто его это не слишком заботит эта тема, а открыл ее от безделья.       Да уж. Прояви он чуть большую заинтересованость — Дорук бы сразу поставил его на место, оборвав на корню все разговоры о его сестре. Он всегда так по рыцарски относился к окружаюшим себя женщинам. Маме, сестре и этой новенькой постоянной гостье его мыслей. Временами Берк ловил себя на мысли, что ненавидит это его качество. Чертов прекрасный принц.       — Неужели твоя мама тебе не рассказала. — а вот это было уже больно.       Берк метнул в него стрелу своими глазами. Дорук преспокойно встетил его своими зелеными, как бы говорящими: «Нападай.» Парень ругнулся в себя, не потеряв спокойно-дружелюбного выражения своего лица. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы не научиться сотням способов кольнуть друг друга исподтишка. Дорук был прекрасно свядущ в том, что отношения между матерью и сыном четы Озкая слишком сложные и заковыристые, совсем не то, что нужно для ежедневных созвонов, обменов сплетнями и последними новостями. Специально сказал это. Но что ему еще оставалось? С какой бы целью не начался разговор о его сестре — это вело к неприятным темам, очевидно. И хоть с одной стороны, хотлесь вскрыть это гнойник поскорее, у парня еще теплилась в груди надежда на консервативное лечение. Дорук решился играть по его правилам.       — Но со старой Мелисой ты, конечно, загнул. Она правда изменилась.       — Считаю, что, оставь вы ее немного в родной стране, она бы скорее пришла в норму. Теперь понятно, что за муха тебя укусила.       Дорук усмехнулся, ухватывая нить мыслей. Возвращение в Стамбул. Мелиса ни в коем случае не может вернуться без сопровождения матери, а госпожа Небахат в свою очередь найдет способ заставить вернуться и свою лучшую подругу. Цепочка.       — В ближайшее время они все остануться в Мадриде. — он позволил себе раслабиться, отключив свои заскоки старшего брата. — Ситуация сейчас не очень хорошая.       — Знаю, просто подумал… — вампир не закончил, махнув рукой. — А, неважно.       — Есть проблемы? — Дорук отложил недопитую банку на стол, всерьез воспринимая дальнейший разговор.       Пару секунд раздумий стоили Берку всего. И именно в момент, когда слова почти слетели с губ, его оборвала телефонная трель. Дорук обратился к гаджету, без длительных раздумий разблокировал неизвестный номер. На той стороне тихий шепот, а за ним женский плач.       — Господин Дорук… — это была одна из работниц Барыша. — Я… я… — она икнула, продолжая тихо реветь в трубку.       Вместо внятного объяснения причины такого неожиданного звонка девочка лепетала безсвязные слова, проглатывая половину своими всхлипами.       — Успокойся. Все. Остановись. — Дорук начал собираться. — Я скоро приеду.       — Стой. — Берк последовал за ним. — Куда?       — Поеду в клуб. Не знаю, что можно было испогать за каких-то полчаса с открытия, но рисковать не хочется.       — Хуево звучит. Кое-кто, напоминаю, считал риском сунуться туда, когда все успело так поменяться? — рыжий вампир, подпер плечом стену, наблюдая за быстрыми сборами своего друга.       — Ровно две минуты назад. Ты не заметил?       — Ой, подумаешь. Ты теперь будешь нестись на всех парах к каждой девушке, что рыдает тебе в трубку? Скорее всего ее просто кто-то шлепнул по заднице, а она развела трагедию.       — Вот пойду и проверю. — блондин по привычке пригладил свои волосы перед зеркалом.       У него было не очень много причин уходить так скоро, но ему было достаточно и подозрений. Например тот факт, что Махир до сих пор не отписался о том, как они открыли первый вечер, какие гости уже успели пожаловать и сколько они уже успели слить. Времени, конечно прошло всего ничего, но тем не менее.       — Задницу? — приятель пошло усмехнулся, Дорук тем временем даже не дрогнул, хватаясь за ручку выхода. — Минутку-минутку. — парень показался совсем рядом, практически перекрывая выход. — Так ты вернешься потом?       Дорук расширил глаза в конец терясь в мыслях. У него сейчас не было времени уламывать друга нормально объяснить, в чем дело. Весь процесс занял бы часов шесть. Как и не было терпения все это переносить. Так трудно просто сказать?       — Берк, у тебя проблемы? — конкретный вопрос, на который можно было дать такой же конкретный ответ.       — Не у меня, брат. У тебя. И я хочу тебе помочь. — приятель хлопнул его по плечу, глаза его хоть и были серьезны, в голосе сквозило снисхождение. Да, какого… Все, блять. Нахуй.       Дорук просто оттолкнул преграду со своего пути и направился вперед, не обращая внимание на выкрики за спиной. Не хватало еще позволить ему возиться с собой как с ребенком. Ненормальный. Блондин в очередной раз удивлялся, как они смогли дружить столько лет и не убить друг друга. Потому что в этот момент ему хотелось только этого.       Он уехал из несчастного квартала в Шишли пристраиваясь на главной дороге ведущей в Бешикташ. Подъезжая к бару на углу улицы, понял, что дело было явно серьезнее, чем подозревал Берк, дабы не привлекать внимание — проехал мимо, остановился в тени на приличном расстоянии от зеведения. Дорук выхватил Глок из бардачка и сменил обойму, после чего быстро выскочил из машины, натягивая капюшон на голову. На улице было совсем пусто, что не подабало этому месту. Никакой длинной очереди у входа как в обычные дни, а в густеющей тишине тихо растворялась песня, явно выходящая из бара, над дверью которого продолжала ярко гореть вывеска с названием. Он насторчил сообщению Берку и прежде чем рискнуть войти через главный вход, попытал счастье с черным входом на кухню, который, естественно, оказался заперт. Оставшись без вариантов — забрался по ступенькам и подошел к стеклянной двери главного входа, но та тоже оказалась заперта. Какого?!       Дорук несколько раз попытал счастье с никак не поддающейся ручкой двери, стукнул кулаком по толстомй стеклу. Разбить его было не так сложно, но был еще вариант: выстрелить в замок и снести его к черту. Осталось выбрать, что будет тише. Мужчина заглянул внутрь. Людей там тоже не было, а над гладким столиком ресепшена рассеивался тусклый желтый свет от горящей на стене вывески с названием, такой же как над входом, только меньшего размера. Как гриб из земли над ровным столиком показалась коричневая макушка. Какая-то девушка округлила свои испуганные глазки, таращась на Дорука, на что он еще несколько раз стукнул по двери и подозвал ее рукой. Немного неуверенно она вышла из своего укрытия и наконец впустила его внутрь. Дорук узнал ее.       — Господин Дорук! — помошница Барыша чуть не упала в его объятья, но мужчина отошел на шаг, поднимая руки и демонстрируя оружие.       Девушка испугано отшатнулась, обнимая саму себя, на секунду в ее глазах загорелся страх, что она впустила не того человека, потому пришлось еще и успокаивать ее.       — Спокойно. Это для защиты, — девушка неуверенно кивнула, но продолжала держаться в стороне, что лишь обрадовало. — Кто-нибудь есть?       — Нет, — пискнула она.       — Надеюсь, ты не вызывала полицию?       — Нет. Говорили же не делать этого… вот я и не стала… не знала к кому еще обратиться, кроме тебя, — ее охватила крупная дрожь, но заикаясь девушка продолжила объяснять произошедшее. — Я не знаю кто это был… Их было так много… Они вырубили охрану и утащили вниз, а дальше…       Девушка зажала рот рукой, проглатывая всхлипы. Продолжать, очевидно, не могла. Дорук оглядел ее с головы до ног. Она была в полном порядке, может волосы были чуть взлохмоченны, и черные следы туши под веками, но никаких следов насилия. Ее не тронули. Не то, чтобы Доруку нужны были еще какие-то подсказки по поводу нападавших, но теперь он был уверен точно.       Мужчина прошел к леснице, быстро спускаясь вниз, но на последней ступеньке резко остановился. Вокруг царил полнейший бардак, все было разрушенно, стены и даже потолки были измазаны кровью, а ковер на полу вместо ярко красного стал насыщено бордовым. Он ступил ногой на него, чувствуя мягкое падение на пару милиметров и соответствующий звук, как на улице в мягкую грязь. Мерзость.       Дорук был не очень впечатлительным. Вся его жищн была сплошными новшествами, где-то до тринадцатилетнего возраста он сам не осознавал свою жестокость и лицемерие. В его семье это считалось нормой. Отец спокойно реагировал на его постоянные драки, издевательства над другими людьми и животными, мама смирилась, не найдя способа справиться с сыном, а дедушка и восвсе хвалил за такие боевые задатки. И только маленькая Мелиса, ставшая свидетелем его жестокости, образумила брата. Вернее, как научила, что гордиться этим не стоит, что это его грех и уродство души, от которого стоит избавится. Знала бы она, что процесс зашел так далеко, что восстановление было минувшим этапом.       Иллюзий Дорук не пытал. Он был далеко не хорошим и даже не нормальным человеком, но знал свои границы, без надобности не стремился к кровопролитию. И глядя на разбросанные тут и там трупы своих людей или простых работников этого места, которые даже были не при чем, изуродованные чужими руками, внутри него шевклился червячок отвращения, будь он чуть моложе его бы наверняка стошнило. Гребаный псих.       Мужчина прошел дальше. Впереди его ждал маленький сюрприз. Господин Барыш сидел посередине зала в кресле. Вернее, как сидел. Его посадили, впрочем человек с черепом пробитым… топором?! Дорук повнимательнее пригляделся к глубокому продольному сколу на черепе, такую рану по другому оставить было невозможно. Впрочем, не важно. Смотреть на это было противно, его глаза сместились вниз. Шикарный черный костюм на заказ, белая накрахмаленная рубашка, навсегда испорченная кровью и частичками других органов. Под его новый образ подходил только красный галстук и такая же красная салфетка, торчащая из гагрудного кармана, но не сейчас. Сейчас оттуда торчала белая картонка. Дорук выдохнул себе под нос и пальцами подковырнул записку, оставленную одному из членов их семьи.

«Читай шахаду, Дорук Атакул. Ты следующий.»

      — Сукин сын. — ругнулся Дорук себе под нос, разрывая несчастную бумажку.       Если бы первым ее нашел отец — могли бы возникнуть вопросы. Акиф уже несколько раз спрашивал, по какой причине вдруг Вели отказался от прежде принятого решения и разорвал возможность перемирия, на что сын лишь пожимал плечами или говорил какие-нибудь очевидные отмазки, которые совсем не канали. После такого прямого обращения к нему со стороны Омера у Акифа могли бы появиться подозрение, которые никому не сделали бы лучше. Как и признание Дорука относительно его влияния на всю ситуацтю между их семьями. Поэтому он молчал. Только поэтому.       — Дорук. — позвал знакомый голос за спиной.       Мужчина тут же обернулся к стоящему в проеме коридора Махиру. Парень стоял накренившись, придерживая на своем плече крупное тело. Дорук тут же подбежал, помогая.       — Папа? Пап?! — кричал он, похлопывая его по щекам.       — В него стреляли. — прервал его парень. Нет.Нет.Нет.