Бумажное сердце

***

      Кровь, боль, темнота — это был его мир. Он вернулся к своей ипостаси, туда где ему самое место. На дно, без проблеска звезд над головой. Старое нежилое двухэтажное здание, куда даже уличные крысы не забредали. Без окон, с облупившейся на стенах краской, забитом трещинами потолком, ползущими по углам узорами плесени. Старая железная дверь завизжала, стоило ее коснуться, но не его вина, что никто не соглашался выполнять свою работу, пока он не приложит к этому руку. Всем здесь не доставало простого понятия о послушании и мозгов, что требовало его внимания.       — Посмотрите-ка, кто к нам пришел! — поприветствовал его друг, протягивая руку.       Дорук поморщился, глядя на заляпанную кровью, слюнями и соплями ладонь, сам-то был при параде белоснежная рубашка, пиджак и галстук, словно перепутал адрес и зашел не туда. Мужчина покачал головой, отказываясь пачкаться, после этого его ждут в другом месте, а время на переодевания не было.       — Заканчивай с ним. Нам нужно поговорить. — глаза переместились ему за спину.       Эрхан практически висел на своем месте, в ногах его не осталось сил, замученный до безобразия Берком самыми изощренными способами, известными ему не по наслышке, он уже потерял всякую надежду на спасение, но Дорук не мог дать ему спокойно умереть. Для этого и пришел. Пока вампир отошел в сторону, чтобы отмыть хотя бы руки в ведре с чистой водой, стоящей в одном из углов, блондин глазами осмотрел комнату. Тут все было как обычно, не считая ведра в углу и привязанного руками к потолку заключенного, единственными предметами были стол с принадлежностями и стул для отдыха. Его внимание привлек висящий на спинке стула серый пиджак. Ткань была чистой, качественной на ощупь, а нашивка «Thomas Baldwin» не оставила сомнений по поводу своего хозяина. Он пошарил в карманах и быстро нашел вскрытую пачку Camel.       — Ты доволен собой? — спросил, оборачиваясь к Эрхану, оставившему за собой молчание.       — Помочь? — усмехнулся Берк за спиной, вытирая руки.       — Нет. — Дорук и сам мог заставить его говорить, только не хотел мараться. — Будешь? — раскрыл перед лицом друга упаковку, где еще покоилось несколько соломинок.       — Нет, брат. Я в это болото больше не ногой. — покачал головой, кидая полотенце на стол.       — Что насчет тебя? — пришлось опустить голову, чтобы выхватить его нахмуренные глаза.       — Молчание — знак согласия. — сказал Берк.       — Подай мне зажигалку.       По первой же просьбе огонь был подведен к кончику сигареты, следом Дорук поднес ее к окровавленным губам. Через секунд пять старик сдался, делая первую затяжку настолько глубоко, насколько мог. Дым растворился в воздухе.       — Чувствуешь себя получше?       — Чего ты хочешь? — прохрипел он слабым голосом, подбираясь уставшими ногами, но даже в свои лучшие годы его рост никогда не достигал отметки больше ста семидесяти.       — Тебе есть, что мне предложить? — поинтересовался, складывая руки на груди.       — Ты знаешь, что нет.       — А как насчет твоей женушки, дядя Эрхан? — вмешался Берк. — Она, конечно, беременна, но сам знаешь, что в мире полно извращенцев, которые отвалят круглую сумму ради того, чтобы она прокатилась верхом. — удивительно, как всего парой слов друг сумел пробудить в нем силу достаточную, для пары шагов вперед. — Она еще и молодая, ей вроде двадцать восемь, так? И как такая красотка согласилась стать твоей женой?       — Закрой свою пасть! — прикрикнул ведь на большее способен не был. — Даже не думай об этом, сученыш! Вам никогда ее не найти!       — Ты так в этом уверен? — прервал его Дорук, прокручивая тлеющую сигарету в руках.       Заключенный успокоился, обернулся к нему, с пониманием. До сего дня он ни разу не заходил. Акифа тем более ждать не стоило, с возрастом он становился все более брезгливым. Подрастающее поколение же не боялось марать руки.       — Не хотел ее приводить. На таком сроке… Как бы не спровоцировать преждевременные роды. Но могу это сделать, если хочешь.       — Нет… — мужчина вновь осел.       — Я тоже так думаю. — они помолчали, Дорук еще раз поднес сигарету к его губам, но в это раз он не затянулся, потому пришлось потушить ее, засовывая поглубже в свежую рану под ключицами, Эрхан зашипел от боли. — Не стоило кусать руку, которая тебя кормит.       — Кормит?! — не сдержался мужчина. — Я всегда был рядом с Акифом, дольше чем Ресул, но все что мне доставалось — объедки с ваших столов! Я не хотел такой жизни своему ребенку!И я говорил ему, но твой отец в очередной раз бросил крохи к моим ногам, что мне оставалось делать?! Акиф был сапогом, который вечно пинал меня, сколько бы хорошего я не сделал ему! Неблагодарный сукин сын! — Берку пришлось еще разок вдарить ему, чтобы шестеренки встали на место.       — Это все? — Дорук отошел на пару шагов, чтобы не дать себя замарать, ждал пока затихнет кряхтение старого друга их семьи, прежде чем продолжить. — Послушай меня, Эрхан. Теперь тебе придется проглотить этот сапог иначе я сделаю так, что в глотке Неслихан окажется что-нибудь менее приятное. Мы поняли друг друга?       — Где она сейчас?       — Все еще в больнице, где ты ее оставил. Я не мог бросить ее без присмотра, она сильно нервничает… — следующие слова застряли в горле. Любит тебя.       — Что вы с ней сделаете?       — Не многовато ли вопросов для смертника? — вмешался Берк, но Дорук ответил последний раз.       — Как только ваш сын родиться — отпущу. Она может поехать к родителям или попытаться жить здесь — это уже не мое дело. — отец и этого бы не позволил, но после того, как Эрхан окажется публично казнен, о его семье уже никто не вспомнит, так что Дорук легко это провернет, мало кто знает о его жене, никто не помнит его скромную свадьбу три года назад, вся его жизнь прошла в тени, только последний поступок сделал его звездой сцены, хоть и не в хорошем свете. — Так мы поняли друг друга?       — Да. — Эрхан покорно склонил голову, больше сопротивляться не будет.       Это дело уже можно считать законченным. Дорук поднял глаза, намекая Берку поговорить за пределами этой зловонной комнаты. Они прошли по коридору наверх выходя из подвала.       — Мне закончить его муки? — тут же спросил друг.       — Нет. Отвяжи его и накорми и пусть поспит. Завтра утром привезете в Таблараши. Я буду там.       — Люди хотят крови. — усмехнулся он. — Сырое мясо придется им по вкусу.       — Им нужен виновник. — иначе они могли растерзать их.       Их прижали к стенке. Постепенно сместили в сторону юга. Азиатский берег — больше не то место, куда их пускали. Все стало даже жестче, чем прежде, если раньше обходились побоями, то сейчас после каждого нападения выходило не меньше двух трупов с их стороны. Никакие деньги не могли компенсировать такие потери, многие семьи потеряли своих кормильцев, оставаясь полностью на их попечительстве, что тоже било по карману, учитывая еще и то, что им пришлось за это время прикрыть очень много заведений.       Дорук старался с одной стороны залечь на дно, но деньги нужны были позарез, потому он пошел на риск развернув производство в Сарыере, который до этого избегал во всех случаях. Небольшая лаборатория, работали только те, кому он мог по-настоящему доверять после стольких лет верной службы. Новых клиентов не искал, старые некоторое время сопротивлялись повышению цен, чрезмерной конспирации, условиям транспорта и передачи товара только в руки, но выбора у них не было. Их клан предоставлял самый качественный товар, другие сошки едва появляясь на горизонте оказывались в руках Эренов. К слову их стало намного больше, чем в первые дни их пребывания в Стамбуле, что было связанно с успехом их клана на чужом поприще, все следовали их примеру, что несомненно забавляло.       — Ты говорил правду про его жену? — спросил Берк. — Дядя Акиф не позволит.       — Знаю, но кто из нас троих расскажет? — он поднял свои глаза к другу, просьба была обозначена достаточно прямо.       — Я не говорю, если меня не спрашивают. — вампир улыбнулся, протягивая кулак, Дорук все же ответил на жест. — Это все? Я могу идти?       — Куда-то торопишься? — брови сошлись на переносице, выражая недовольство.       — Есть парочка дел. — улыбочка на его лице начала нервировать.       — Что за дела, Берк? — новых сюрпризов он не выдержит.       — Спокойно, брат. Это по поводу квартиры. Хочу вернуться туда, раз уж больше Эрены там не околачиваются.       — Мы уже говорили об этом. — выдохнул Дорук, массирую переносицу. — Туда нельзя возвращаться. Во всем Стамбуле нет больше дома, куда бы ты мог переехать?       — Но я хочу этот, — право слово, как дети малые. — В нем столько воспоминаний.       — Да, что за бред ты несешь? Тебе и так чуть кронты не наступили, когда ты самовольно решил договориться с хозяином комплекса, чтобы тебе придержали эту квартиру. Мы только оцепили от тебя хвост.       — Ну я знаешь ли там полтора года жил без проблем, а из-за тебя мне пришлось ее оставить. — слова были сказаны без злости и не в упрек, даже с неким безразличием, но Дорук хорошо их расслышал и принял глубоко в себя.       Из-за него Берку пришлось переехать. Он едва успел скрыться, когда к нему без приглашения наведались непрошенные вооруженные гости. Его гнездышко было хорошо прикрыто, никогда прежде с ним не возникало таких проблем, как, например, с поместьем Атакулей. Но в одночасье он его лишился. В прочем после разрухи, которую там устроили, только Берк бы и согласился там жить. Думать, каким образом это произошло много не пришлось. Асие их сдала. Опять.       — Так я могу идти? Уже опаздываю просто. — со сверх задумчивым видом он проверил часы на запястье.       — Проваливай. А о квартире и думать забудь. — Дорук хлопнул его по спине с самыми злыми и ужасными намерениями, которые тут же погасли.       Берк обернулся к нему с немым вопросом на лице, от которого Дорук отмахнулся. Чернота его душила, но он проглотил этот комок в горле. Он тоже между прочим опаздывал. Его ждали в Бешикташе.       По дороге ему пришлось сменить машину в качестве мер предосторожности. Доехал без проблем. На входе его узнали, что было весьма непривычно, даже немного напрягало в свете последних событий, и не дали спокойно пройти по известной дороге.       — Господин Дорук! — крикнула девушка со спины и быстро ретировалась к нему. — Очень рада снова вас увидеть. Вы пришли к господину Барышу?       — Да. — мужчина быстро улыбнулся ей и широкими шагами направился дальше к лестнице.       — Я тоже как раз собиралась к нему за документами. Провожу вас. — она спешила следом, быстро перебирая ногами.       Дорук не возражал. Ему не было до этого дела. Далеко идти не пришлось. Кабинет был на цокольном этаже, один лестничный пролет и дальше по коридору до конечной двери. Здесь все уже было готово. Резные потолки, хрустальные люстры, кожаные кресла, мраморные колоны с желтой подсветкой, красный ковер, круглый бар посередине, столы для блэкджека, крепса, рулетки, покера, и еще целая куча автоматов по периметру. Все пестрело и пахло богатством, но великолепное убранство не замылило его трезвый взгляд. Мужчина остановился перед широким зеркалом на стене, оглядывая свой внешний вид на последок, но никаких следов крови не уловил.       — Вы хорошо выглядите. — шепнула девушка сбоку.       Дорук нахмурился. Она была немного навязчива и слишком очевидно выказывала ему свою благосклонность, тем не менее отпираться он пока не собирался. Было полезно иметь здесь своего человека. Тут и там она могла сунуть свой длинный носик и растопырить ушки, обработать ее не заняло бы времени, даже простого обеда бы хватило, но он не торопился воплощать этот план в действие. По очевидным причинам.       Он обернулся к ней, вроде и сказать что-то собирался, но ничего не приходило на ум. Ее глаза опустились ниже, остановившись и зафиксировавшись где-то на уровне ниже шеи. Слегка наклонилась вперед, в это время руки ее поднялись вверх, но Дорук перехватил ее за запястья на пол пути.       — Ох… Простите, я просто хотела поправить ваш галстук. — совершенно невинно объяснилась она.       — Не стоит. — процедил мужчина, понимая, что галстук был всего лишь предлогом.       Он первым отпустил ее руки. Поправил или, если точнее, сделал вид, что поправил удавку на шее и прошел мимо. До того как успел потянуться к двери конечного пункта назначения, ее уже открыли перед ним. В проеме показался Махир, держащий в руках папку документов.       — Дорук. — поздоровался парень, протягивая руку. — Тебя уже ждут.       — Знаю. — он пожал ее в ответ.       — Господин Махир. — из-за его вины показалась любезная помощница, тут же перехватившая его ношу. — Это вы мне несете?       — Да, как раз собирался передать. — немного заторможенно из-за удивления он тут же отдал пачку листов. — Нужно…       — Я знаю, что делать, не беспокойтесь. — совершенно очаровательная улыбка на лице, сделала его совершенно безоружным и перед ее несомненной красотой.       Лицо Махира выразительно вытянулось, что не укрылось от стороннего взгляда. Дорук почувствовал облегчение, что ему не придется делать все самому. Позже он предложит новому помощнику своего отца совместить приятное с полезным. Он отвернулся от парочки и вошел через до сих пор открытую дверь.       — Теперь ты хозяин? — со смешком спросил Дорук у отца, занявшего главное кресло, пока господин Барыш отсутствовал.       — Скоро и это будет. — Акиф подобрался на месте, устраиваясь поудобнее.       — Так где он? — он медленно обошел в комнату, прежде чем сеть на кожаный диван.       — Ублюдок заставляет меня ждать. Знает, что я в нем нуждаюсь больше, чем он во мне. — господин Барыш и вправду был малоприятным человеком и очень неблагодарным в отличии от его прошлого партнера.       — Стоит разобраться?       — Не сейчас. Как только он увидит деньги — потеряет голову и остатки здравого смысла, тогда и держаться за него без надобности. Зависть и жадность сами его разрушат. — в своих словах он совсем не сомневался, среди множества качеств Акифа одним из лучших и одновременно с тем худших было умение за кратчайшие сроки распознавать самые плохи черты характера своих оппонентов, на чем позднее и строилась его тактика борьбы с ними. — Деньги нам сейчас нужнее, можно и потерпеть.       — Какой процент он забирает себе? — это был важный вопрос, если учитывать такое отношение Дорук подозревал не меньше тридцати.       — Пятьдесят.       — Какого?! — он наклонился ближе к отцу с широко раскрытыми глазами. — Не слишком дохуя?!       — Вспомни сколько зарабатывает Ахмед Йылмаз, тогда наш заработок — это просто копейки.       — Да причем здесь Йылмаз? — недоумевал Дорук.       — Они в прошлом были друзьями. — начал объяснять Акиф. — Вот только Ахмеда пустили в круг избранных, а Барыш остался за бортом. Горечь предательства и заставила его рискнуть и связаться с нами.       Решение о принятии постороннего человека в семью, всегда сопровождалось активным сопротивлением. Многие кланы никогда не впускали чужих, что было связанно с предрассудками по поводу их крови, воспитания и прошлого. Между прочим Эрены тоже были одними из таких до самого прихода к власти Вели. Он не просто взял в услужение какого-то паренька сиротку, оставив на должности простого солдата, на что еще могли закрыть глаза старейшие члены клана. Это был взрослый мужчина с женой и детьми, множеством родственников за океаном, некоторые из которых носили известные фамилии и происходили из успешных семей. С таким людьми всегда работали осторожно, держались на расстоянии, поддерживая отношение не больше чем хороших знакомых, но Вели Эрен прибрал его к рукам, сразу же водрузив на одну ступень с другими преданными их фамилии уже многими поколениями семьями Кылыч, Озтюрк, Кочовалы и Олмез.       Это было рискованно, но Дорук с уверенностью мог сказать, что мало кто пожалел об этом решении. Ахмед был акулой в мире бизнеса и прибавил общий доход этой семьи в десяток раз, а до этого в течении многих лет находился в неофициальном услужении у Вели Эрена — это были подозрения, ведь не с пустого места Ахмед получил свое место. Личного знакомства с этим человеком у Дорука не было, но зная Барыша, понимал выбор Вели из этих двоих.       — Потому что у него лучшая хватка?       — Потому что его было легче контролировать. Через жену и детей. — он постучал пальцами по столу, объяснение такого простого действа ему самому казалось чем-то гениальным, редко Акиф мог удивить сына и в это раз во всю смаковал момент.       Дорук покачал головой, улыбаясь про себя. Как давно их разговор с отцом не был таким спокойным и размеренным? Даже интересным. Ему не хотелось этого портить, но в глубине души его распаляла жажда уничтожения.       — Во сколько завтра открытие? — безобидный вопрос.       — Слишком рано не будем. В девять, думаю, будет хорошо.       — Сам не участвуй в этом. Оставь Махира на первый вечер. — сами собой слова вышли немного в неподходящем тоне для разговора с отцом.       — Дорук. — оборвал Акиф. — Я буду присутствовать. Гости должны видеть меня своими глазами. И, кроме того, я твой отец, я не обязан перед тобой отчитываться о том, что буду делать.       — Ты знаешь, что я прав. — выплюнул сын. — Тебе не нужны лишние риски, разве сам не говорил этого?       — Нам нужны деньги! Мы в очень плохом положении! Знаешь сколько с меня дерут полицейские?! А мы все равно больше не можем ступить на территорию Эюпа! — прикрикнул он, все еще стараясь держать себя в руках.       — Я уже нашел способ с этим разобраться, меньше чем через неделю у меня на руках будет пятьсот тысяч!       — Этого мало. — шипел Акиф, наклоняясь над столом, немного уменьшая расстояние между ними. — Люди ждут от меня действий. Сколько мы перевезли с того берега? Они живут друг у друга как сардины в банке, меня почти не видят, им уже мало того, что я даю. Еще нужно оружие, чтобы защищать то, что осталось от нашей территории. А ты хочешь, чтобы я прятался по углам?       — Я уже сказал, что разберусь с оружием. — кроме этого ему было не за что цепляться в разговоре. — Я нашел поставщика дешевле, чем твой.       — Да, что ты говоришь? Просвяти меня. — усмехнулся Акиф, в его голове не укладывалась подобная возможность, идя на такой риск, как продажа своего товара, так еще и на чужой территории, особенно, если речь идет об Эренах, люди брали сумму равную их жизни. — Кто он?       — Это ребята из Трабзона…       — Нет, нет и еще раз нет. Даже на заикайся об этом. Знаешь, что будет, если твой дедушка узнает? — он имел ввиду своего тестя Догукана.       — Это уже не важно, мы давно вышли из-под его контроля, это всего лишь бизнес.       — Нет. Это повод для него. Повод в очередной раз доказать, что я нуждаюсь в его помощи. — голос Акифа оставался спокойным, но лицо и шея краснели от злости.       Дорук всегда знал, что отношения между отцом и дедушкой были плохи. Догукан был одним из немногих кто не подавался влиянию Акифа, не верил в его длинные бестолковые речи, доброе отношение, потому, как всегда было в его характере, прямо и весьма грубо высказывался обо всех его решениях, действиях, поступках, даже друзьях. Но на внуках это не отражалось. Мелису и Дорука баловал и любил до безобразия. Его душа всегда была на распашку. Он был открыт во всех своих эмоциях как хороших, так и плохих.       — Всего лишь двести тысяч — это… — он хотел настоять на своем, его раздражало упрямство отца на пустом месте, перед Барышом, он так нос не задирал, язык чесался, уличить его в этом.       — И думать забудь, Дорук! Если ты это сделаешь…       — Что тогда? — перебил Дорук, яд сочился из каждого слова.       Акиф замолчал. Лицо его осветило постепенное понимание, даже беспокойство, от которого Дорука чуть не стошнило. Совершенно случайным образом ему удалось достучаться до отца, добиться его истинного внимания, коего он не получал так долго, что едва вспомнил как это было последний раз.       — Ты знаешь зачем я это все делаю, Дорук? Чтобы доказать себе и всем остальным, чего ты стоишь? Воплотить свои мечты? Раскормить свое честолюбие?       — Ради вас. — это звучало так трогательно, что зубы сводило, почти. — Ради твоей мамы, твоей сестры и тебя, в первую очередь. Я хочу, чтобы вы жили высоко подняв голову, чтобы вас уважали и вам не приходилось ни перед кем прислуживаться. Я знаю, что это. И не хочу вам того же. — его слова были сплошным бредом, кроме как утолить свои амбиции он ничего не хотел.       — А прятаться, изворачиваться и постоянно бояться за свою жизнь — это похоже на то, что ты для нас хотел?       — Это будет не долго. Скоро все наладиться. — он звучал так, будто сам не верит в свои слова, осознание того, насколько жалко это звучало быстро ударило ему в голову, затем мужчина просто откинулся на кресле, глядя в потолок.       Дорук был прав. Они оба это знали, но он не ждал, что отец с ним согласиться — это было не в его манере, даже то, что Акиф не стал возражать было непривычно, но не воспользоваться этим было бы глупо.       — Пусть мама и Мелиса еще останутся в Мадриде. Я открою для них счет, и когда получу деньги — все переведу туда.       — Этого мало.       — Позже еще переведу.       — Денег никогда не будет достаточно. Твоя мама ни одного дня в своей жизни не работала и не умеет распоряжаться финансами.       — Госпожа Айла справиться. Она…       — Нет, Дорук. Им кто-нибудь будет нужен.       Будет нужен. Не нужно быть гением, чтобы понять в каком случае им понадобиться помощь. И кого на эту роль подталкивал Акиф. И хоть это было естественно — предполагать все исходы, но Дорук все равно чувствовал себя странно, обсуждая варианты действий, в случае смерти…       — Хочешь, чтобы я спрятался? — отзеркалил Дорук.       — После меня, Омер не оставит тебя в покое. — убеждал его отец. — Этот парень — псих. Он убивает всех на ком находит татуировки. И неважно, пятнадцать ему или пятьдесят. Не могу поверить, что Вели позволят своему отпрыску так разгуливаться. — ситуация и правду скоро выйдет из-под контроля, Дорук ожидал, как скоро главы других кланов решаться вмешаться сами, раз уж к их помощи никто не прибегает. — Еще и отменил наше с ним соглашение. — Акиф ударил по столу, не удержав своего разочарования.       Это правда было более чем странно. Прямо перед днем, назначенным для их совместной встречи, первой за последний год, Вели прислал ему конверт с краткими тремя предложениям.

Акиф Атакул, после произошедшего, о нашей встрече и речи быть не может. Тайфун Озкан не прибудет для разрешения нашего вопроса. Продолжим с того момента, на котором остановились.

Вели Эрен.

      И все. Без объяснений что или почему. Это было в его стиле. А на следующий день в нескольких его заведениях на улицах Кумлугечита устроили поджег. Старая школа оказалась залита кровью, перед входом его ожидало несколько вскрытых тушек свиней, впрочем внутри тоже были, но не животные. Акиф все еще не понимал, причину такой резкой перемены, расследование не выявило огрехов с его стороны. С того дня, как они пришли к временному перемирию ни один человек ни с их стороны, ни со стороны Эренов не влип в конфликт, как будто они только и ждали передышки друг от друга и войны. Бросать слова на ветер было не в стиле Вели Эрена и это «после произошедшего» до сих пор не покидало его голову. Очевидно, что-то произошло, но возможности узнать у Акифа не было. Такое резкое разностороннее нападение поставило его в трудное положение, где было важнее спастись и удержать свои позиции, нежели разбираться.       — С Кадиром не было так тяжело. — выдохнул Акиф. — Думаю, что Омер пошел характером в деда, а Кадир в отца. — оба мужчин засмеялись этой фразе, а после старшего потянуло раскрепощать душу. — Может он был более снисходителен из-за Мелисы? — поняв, что прямо сейчас вылетело из его рта, мужчина резко замолчал, посмотрел в глаза сыну, в которых видел только согласие, а потому продолжил, выдавая так долго мучившие его мысли. — Я бы благословил этот брак, и все были бы счастливы.       — Не думаю, что вы бы дали им закончить все так просто.       — Ладно тебе. — махнул он рукой полностью расслабляясь, после начала такой неловкой для них обоих темы. — Вначале я бы немного сопротивлялся, но дал бы добро.       И хоть мысли обо всей этой ситуации до сих пор кололи отдаленную дольку его сознания. Дорук не мог отрицать, что тоже уступил бы Мелисе спустя непродолжительное время, при условии ее безусловного счастья с избранником. В словах отца он тоже не сомневался, уж если он так настаивал на браке с Берком, чье положение с Кадиром было просто смешно сравнивать, то в шикарное поместье Эренов он пихнул бы дочь, чуть не прыгая от радости.       — У тебя еще есть шанс с ним породниться. — невольно сорвалось с губ.       Акиф услышал, но не успев даже обдумать эти слова, их беспардонно побеспокоил совсем не жданный гость.       — Добрый вечер. Мне очень жаль, что… — господин Барыш вошел с ослепительной улыбкой, угаснувшей при одном виде Акифа, развалившегося в его кресле подобно хозяину.       — Господин Барыш. — Дорук быстро поднялся, протягивая руку, привлекая внимание к себе.       — Да, Дорук, очень рад. — он постарался придать себе собранный вид, но неудовольствие уже искривило его грубые черты.       — Присаживайся, Барыш, не будем терять еще больше времени. — Акиф лишь поудобнее устроился на своем месте, приглашая сесть на кресло для гостей.       Насколько тяжело ему далась эта улыбка. Лицо будто хрустело, разрываясь от усилий, но зато отец был доволен. Дорук пропустил перепалку их взглядов. Его голова оказалась будто под водой, набитая итак еле удерживаемыми воспоминаниями. Чуть не выдал самый большой свой секрет. Размечтался.