Fly me to the moon

      — Ох, Михаил Николаевич, как же хорошо, что вы вытащили меня сюда! — Маша блаженно вздохнула и откинулась на спинку стула с бокалом в руке — вторая бутылка хванчкары подходила к концу, в основном её же стараниями.       — Мик… — улыбаясь, мягко поправил Мик и слегка коснулся её левой руки, которой она легкомысленно игралась с салфеткой.       Уже почти два часа сидели они в «придворном» ресторане «Теймера», пили вино, ели фирменные закуски, слушали диксиленд и даже один раз танцевали под аранжировку буржуйской Донны Саммер. Мик старался изо всех сил произвести впечатление на спутницу.       — Мик! — радостно согласилась Маша. — Я правда очень благодарна вам за прекрасный вечер, я давно так не отдыхала. И мне даже жаль уходить отсюда. Но… время поджимает, завтра мне опять за руль — у Виктора Ивановича одно важное мероприятие в университете, он там главный гость.       — Конечно, я понимаю, — изобразил огорчение Мик. — Позвольте мне проводить вас! Я вызову такси…       Стоит ли ему провожать начальницу до дверей квартиры, Мик не знал — он искренне считал, что вызвав такси и посадив её в машину, он сделает всё, что следовало. Но шеф-то ведь ждёт от него вполне конкретный результат! Соблазнить, втереться в доверие, получить участие в проекте «Электроник»… Задача не из лёгких.       — О, так мы вместе? — весело заметила Маша, когда Мик сел на соседнее сиденье. — Я не знала, что нам в одну сторону!       — Всего лишь хочу убедиться, что вы благополучно добрались до дому в такой поздний час, Мария Петровна! — улыбнулся Мик, окинув её долгим взглядом. — Девушке не стоит ходить одной в темноте даже от такси до собственной квартиры!       Маша коротко рассмеялась, то ли над «девушкой», то ли над неуклюжим подкатом, но возражать не стала. А Мик всерьёз задумался, стоит ли потом пытаться её поцеловать на прощание, или это уже нахальство. А если нахальство, то не его ли она ждёт от мужчины?       — Спасибо вам за прекрасный вечер!.. — Мик шагнул, почти вплотную приблизившись к Маше. — Могу ли я надеяться увидеться с вами снова… в неформальной обстановке, Мария Петровна? — Мик понизил голос, практически промурлыкав её имя. Они стояли у Машиных дверей, и Мик специально преградил ей путь, вынуждая дать хоть какой-нибудь ответ.       — Мик… — Маша чуть отстранилась, и Мик едва не взвыл про себя от досады — он всё-таки перегнул палку, такое ей не по душе! — Мик, я, — она отступила ещё на шаг, но всё же лёгкая улыбка не покинула её лица. Слабая надежда!.. — Мик, я думаю, будет правильным, — медленно продолжила Маша, и Мик замер, боясь вздохнуть. — Если… — она взглянула на дверь. — Я приглашу вас сейчас на чай.       Мик подумал, что ослышался. Вот так просто? В самом деле? Это ведь то самое приглашение в постель, которое интеллигентные люди иногда называют «чаем», «кофе», а то и предложением посмотреть квартиру! Неужели у Мика получилось, и Алекс будет доволен им?!       — Буду счастлив!.. — прошептал пораженный Мик.       В прихожей Маша скинула обувь, ещё раз загадочно улыбнулась Мику, снова ускользнув от попытки обнять себя, и действительно прошла на кухню. Это несколько насторожило Мика, но с выводами он решил пока не спешить. Как знать, может быть «чай» начнётся вином или чем-нибудь покрепче?       — Прошу, присаживайтесь, Мик! — Маша указала на табуретку за обеденным столиком, сама села напротив. Мик немного занервничал — пока что на постель, впрочем как и на настоящий чай, не было даже намёка. Да и в тоне начальницы внезапно зазвучали деловые нотки. — Мик, — повторила она, и Мик окончательно почувствовал себя в её кабинете. — Давайте поговорим откровенно. Я ведь могу рассчитывать на вашу откровенность?       — Конечно, — кивнул Мик, стараясь скрыть неловкость — похоже, его раскусили, и это провал! — Обещаю ничего от вас не скрывать, Мария Петровна!       — Понимаете, Мик, — она откашлялась и опустила глаза. И Мик с некоторым удивлением заметил, что она тоже взволнована. — Я больше не могу игнорировать ваш… интерес ко мне.       — Вы… очень интересная женщина, Мария Петровна! — сделал попытку кое-как сохранить лицо Мик.       — С некоторых пор, а сегодня особенно, — Маша пропустила его ремарку мимо ушей, — вы пытаетесь очаровать меня. Ухаживаете, флиртуете, заигрываете…       — Простите, если вышел за рамки и сделал вам неприятно! — вполне искренне извинился Мик. Виноватым он чувствовал себя с самого начала этой затеи, а ещё в глубине души совсем не верил в её успех. Что бы там не говорил Алекс.       — Ну что вы, вы были очень галантны и обходительны, — улыбнулась Маша. — Уверена, любая девушка была бы покорена вами в первые же пять минут!       — Но?.. — Мик растерялся: если уж он так хорош, отчего ему дают от ворот поворот?       — Но я уже давно не молоденькая девушка, Мик, — вздохнула Маша. — Я значительно старше вас, и у меня есть некоторый жизненный опыт. Чтобы не поверить, что вас вдруг охватила страсть ко мне. И подумать, что ваше желание завести со мной роман продиктовано какими-то другими причинами.       Мик сидел и молча смотрел в стол, о том, чтобы взглянуть на Машу и речи быть не могло. Жалкий неудачник, ну куда он полез? Какой из него к чёрту ловелас?! Опозорился сам, подвёл Алекса!.. Сквозь землю провалиться было бы сейчас для него самое то. А не краснеть, как школьник, которого вызвали на педсовет за систематические прогулы и неуды.       — Мик?       — Да? — Мик сделал усилие и поднял глаза на Машу.       — Я хочу знать эти причины, — сказала она строго. — Зачем вам понадобилось меня соблазнять?       Наверное что-то такое было в его взгляде, Мик не знал — просто хотел умереть на месте — но Маша вдруг сменила тон, нахмурилась и, словно пытаясь оправдаться, сказала:       — Поймите меня правильно, Мик, вы мне нравитесь, как сотрудник, и как человек… И, кроме того, Александр Сергеевич, как я уже говорила, крайне положительно отзывался о вас… А мы с Виктором Ивановичем всегда прислушивались к его мнению! И вдруг такое ваше поведение, оно, простите, ставит меня в тупик. Ради чего всё это? Повышение? Внеочередные премии? Материальная поддержка с моей стороны? На что вы рассчитываете?       — Мария Петровна!       Мик резко поднялся со своего места, в ту же секунду забыв и про стыд, и про собственный глупый провал. Альфонс-приспособленец — вот, значит, что она о нём думает!       — Вы очень ошибаетесь, Мария Петровна, если думаете, что от отношений с вами я рассчитывал получить материальную выгоду или продвижение по службе. Я совсем не бедный человек, — Мик чувствовал, что его понесло, но остановиться не мог, внутри всё кипело от возмущения. — У меня достаточно личных средств, есть хорошая квартира, я абсолютно ни в чём не нуждаюсь, чтобы пытаться делать карьеру через постель или жить за счёт женщины! — при этих словах Мик невольно скривился. — Всё, что я имею, я получил честным путём!       — Ну, простите, что подумала о вас плохо!.. — с сомнением протянула Маша. Смешанное с удивлением недоверие в её взгляде стало последней каплей.       — Вы мне не верите, — Мик поджал губы. — Потому что смотрели моё личное дело, а там место рождения Истра и куча родни по одному адресу. И предпоследнее место прописки — общежитие рабочей молодёжи. Так вот, Мария Петровна, обратите, пожалуйста, внимание на мой последний адрес. А потом зайдите в архив и откройте личное дело покойного Александра Сергеевича.       — Что?! — ахнула Маша, забавно округлив подведённые глаза. — Как вас понимать, Мик?       — Я живу в его квартире. На законных основаниях. Видите ли, Мария Петровна, Александр Сергеевич Стамп давно прописал меня к себе, а кроме того, завещал мне всё, чем владел.       Мик закончил свою тираду и сел обратно за стол. Никакой радости и гордости подобное напоминание о собственной финансовой состоятельности у него почему-то не вызвало, хотя деньги Мик, как и любой нормальный человек, любил. Возможно, дело было в том, как именно были получены эти средства, а может, впервые произнеся всё вслух перед посторонним человеком, Мик окончательно «похоронил» Алекса. И тут же к нему вернулась удушливая тоска и ужас одиночества, снова стало трудно существовать и захотелось любой ценой прекратить едва забытый кошмар.       — Я и подумать не могла, что вы столько для него значили… — прошептала поражённая Маша.       — Алекс… андр Сергеевич был одиноким человеком, — с трудом подбирая слова и не глядя на неё, начал Мик. Раз уж выложил начальнице про квартиру и деньги, следовало хоть как-то объясниться. — Он практически жил на работе и почти не имел других интересов. Да и со здоровьем, как вы понимаете, были проблемы. Ему нужен был кто-то, кто бы полностью взял на себя все бытовые хлопоты, а видеть в доме чужих людей он не хотел. Я думаю, логично, что он предложил заняться всем этим своему личному помощнику… Ведь он хорошо меня знал, и мы неплохо ладили на работе. Я согласился, — вздохнул Мик и ещё ниже опустил голову. — Никакой своей жизни у меня тогда всё равно не было: с девушкой, с которой я жил, мы расстались, и я фактически оказался на улице. Александр Сергеевич мне ничего не обещал — я до самого конца не знал, насколько серьёзно он болен, и о наследстве не было даже речи. Когда он предложил мне проживание, я был только рад — в общежитии рабочей молодёжи та ещё жизнь, Мария Петровна!       — Понятно… — Маша задумчиво глядела на Мика, подперев рукой подбородок. — Вы ведь, Мик, по сути вытянули выигрышный билет!.. Который решил все ваши проблемы.       — И добавил новых… — глухо произнёс Мик, качнув головой в такт своим мыслям.       — Да уж, счастливым вы не выглядите, — согласилась Маша. Её слова больно резанули Мика: уж какое тут счастье!       — Да вы тоже не будете счастливы, когда не станет Виктора Ивановича! — не думая, воскликнул Мик. — А ведь он тоже наверняка оставит вам всё! — и только тут до него дошло, что же он ляпнул. — Простите, Мария Петровна! Ради бога, простите! Я сказал бестактность, я не хотел вас обидеть! Просто… Чёрт, какой же я идиот!       Мик закрыл руками лицо и зажмурился. Он испортил всё, что только можно было испортить! Разболтал все тайны, свои и Алекса, некрасиво повёл себя с начальницей! Если после такого она не захочет видеть его в коллективе и… А может, оно и к лучшему? По большому счёту эта работа — единственное, что его держит. А там, как знать, может они с Алексом снова будут вместе?       — Мик…       Мик вздрогнул и поднял голову, когда его плеча коснулась чужая рука.       — Мик…       Маша смотрела на него большими глазами, в которых, как Мик ни старался, он не нашёл и капли осуждения. Лишь огромное удивление и… искреннее сочувствие.       — Простите, мне стоило догадаться, Мик, — тихо сказала она. — Я ведь давно и достаточно хорошо знаю… знала Александра Сергеевича. А теперь многое стало понятно, ваша крайне болезненная реакция на его смерть в том числе. Не могу понять только одного, — Маша судорожно вздохнула и внимательно посмотрела Мику в глаза. — Зачем вам я?       — Вы?.. — шёпотом переспросил Мик, не сразу вспомнив, с чего именно начался их разговор. — Ах, да, простите Мария Петровна. Я действительно поступил некрасиво. Хотел сблизиться с вами ради интересного проекта. Понимаю, если вы теперь станете презирать меня…       — Нет-нет, подождите, — замотала головой Маша. — Вы сказали «ради проекта». То есть не ради должности или увеличения оклада, я правильно понимаю?       — Да, — кивнул Мик. — Я готов работать над ним бесплатно и сверхурочно, была бы только возможность!..       — А… почему её нет, этой возможности? — удивилась Маша. — Зачем такой сложный путь, зачем эти интриги, Мик?.. Вы могли бы просто сообщить мне о своём желании…       — Боюсь что нет, Мария Петровна, — сказал Мик, и губы его сами сложились в горькую улыбку: он подвёл Алекса, и теперь у бывшего шефа нет больше причин показываться перед ним и тем более общаться. — Речь о проекте «Электроник».       Маша ахнула и так неловко поднялась, что чуть не опрокинула на Мика стол. Минуту или две она молча ходила по кухне, кусала губы и время от времени бросала на Мика настороженные взгляды. Мик следил за ней почти с безразличием и только по причине, что она создавала какое-то движение, которое ему, словно сонному коту, было сложно игнорировать. Теперь всё это уже не имеет значения. Маша под каким-нибудь предлогом выживет его из своего подразделения, возможности для этого у неё есть, Алекс просто исчезнет, уже насовсем, и Мик окончательно потеряет то, что было ему дорого — интересную работу и иллюзию близости с любимым человеком.       — Вы не должны были знать об этом проекте. Он особо секретный, а у вас нет допуска, — сказала наконец Маша, замерев. Подошла ближе, оперлась обеими руками о стол и принялась сверлить Мика глазами. Вид у неё был мрачный и до крайности строгий.       — Я и не знал до недавнего момента, — хмыкнул Мик. Ему вдруг стало спокойно и совершенно всё равно, что же случится дальше. Для него — уж явно ничего хорошего.       — Так откуда у вас эта информация? — Маша начала допрос.       — От Алекса, — просто ответил Мик. Потом подумал, что рассказ о его потусторонних контактах с покойным шефом точно не вызовет у неё никакого доверия, зато позволит заподозрить его в шпионаже, и сказал: — Разбирал недавно его бумаги и нашёл несколько рабочих документов с его комментариями к ним. И понял, что больше всего хочу заниматься этим биороботом. Хотя бы просто быть в курсе и смотреть со стороны, как его создают. А ещё я понял, что шеф здорово нарушил инструкцию, храня дома такие вещи. Поэтому я уничтожил все записи. Не хотел, чтобы имя Алекса было даже случайно замешано в чём-то подобном.       — Хм… — Маша выпрямилась и часто заморгала, точно задумалась о чём-то важном. — Всё-таки зря вы это сделали, Мик, — сказала она неодобрительно. — Там могло быть что-то важное для нас. Мы вели проект втроём, и участие Александра Сергеевича в нём было одним из ключевых. — Мик в ответ только вздохнул и развёл руками. — И нам с Виктором Ивановичем действительно приходится сейчас нелегко, дело фактически застопорилось. Хотя общая концепция ясна, многое решают детали и, как это ни банально, рабочие руки.       — Зачем вы мне сейчас всё это рассказываете, Мария Петровна? — спросил Мик, без особого, впрочем, интереса: слушать об «Электронике» после всего ему было неприятно.       — Я включу вас в проект.       Мик не поверил своим ушам:       — Что?! Вы так шутите? Это не смешно, Мария Петровна!       — Не шучу, Михаил Николаевич, — сказала она с нажимом и многозначительно подняла брови. — Будете моим ассистентом, а по-простому — мальчиком на побегушках. Взамен от вас потребуются кое-какие услуги. Согласны?       — Согласен! — тут же выпалил Мик, всё ещё боясь до конца поверить в свалившуюся на него удачу.       — Мик, но вы даже не спросили, что мне от вас нужно! — всплеснула руками Маша, вновь перейдя на неофициальный тон.       — Ну… вряд ли же вы заставите меня делать что-то противозаконное? — пожал плечами Мик. Ситуация здорово напомнила ему первую встречу с Алексом, и ввязываться, не зная заранее во что, для Мика было не впервой. — Так что ради "Электроника" я на всё согласен.       В свою квартиру Мик вернулся уже за полночь и опять добирался на такси. Свидание с начальницей, грозившее обернуться полным фиаско, неожиданно принесло неплохие плоды. На которые Мик даже и рассчитывать не мог! Интересно, что скажет ему теперь шеф? Будет доволен? Не станет его бросать, как бесперспективного неудачника? Понятно, что до завершения дела ещё далеко, но это первая маленькая победа, и она даёт надежду!..       — Алекс?       Мик закрыл за собой дверь и включил свет в прихожей и комнате. В квартире было тихо и безжизненно.       — Алекс? — чуть дрогнувшим голосом повторил Мик. И тут же подпрыгнул от неожиданности: громкий хлопок едва не оглушил его.       — Приветствую тебя, мой мальчик! — с торжественным пафосом произнёс Стамп.       С потолка медленно опускались на пол конфетти и серпантин, в воздухе вился лёгкий дымок, а посреди всё этого праздничного бардака стоял Стамп с огромной хлопушкой в руках.       — Алекс! — засмеялся с облегчением Мик, и стал с любопытством разглядывать его новый наряд.       Стамп опять был в своих белых чулках и розовом пеньюаре, но теперь его образ дополняли домашние туфли на каблуке и с меховым помпоном, шляпа со страусиными перьями и намотанное вокруг шеи меховое боа. На фоне разбросанной по ковру мишуры смотрелось всё это на удивление гармонично.       — Поздравляю с удачно проведённой операцией! — Стамп широко улыбнулся, но через секунду опять стал серьёзен. — Хотя заставил ты меня понервничать! Чуть было не завалил задание, да ещё зачем-то разболтал всё о наших отношениях.       — Прости, но она приняла меня за альфонса и приспособленца! — возмутился Мик, вспомнив неприятный эпизод. — Я просто не мог этого так оставить…       — Я знаю, — перебил его Стамп. — Ты не такой. И именно поэтому я всё тебе и отписал. Но… не будем о грустном! Твоя идиотская гордость и правдивость в конце концов сыграли нам на руку — Машка теперь полностью тебе доверяет. Даже сама в проект позвала!       — Ну… не просто так, шеф, — решил на всякий случай уточнить Мик. Отчего-то ему хотелось, чтобы Алекс знал, что выполнение его приказа стоит Мику усилий, что он старается как может. — Я должен оказать ей одну личную услугу. Если вы слышали наш разговор…       — Конечно слышал! — закатил глаза Стамп. — Каждое слово ловил! Ты что, меня не видел, Мик?       — Прости, я перепсиховал… — немного расстроился Мик.       — Ай, ладно! — не стал слушать его оправдания Стамп. — С тобой бывает, я привык уже. Итак, взамен на твоё участие в проекте «Электроник» ты должен изображать Машкиного любовника. Перед Витькой, разумеется! Прекрасно, что может быть лучше?!       Стамп закинул на плечо разболтавшееся боа и упал в кресло, закинув ногу на ногу. Полы его пеньюара разлетелись в разные стороны, и Мик невольно прилип взглядом к острым коленкам, обтянутым плотным белым капроном.       — Почему это тебя так обрадовало, Алекс? — улыбнулся Мик, скользя глазами по кружевам и оборкам и такой настоящей на вид плоти, которую он до сих пор помнил не то что на ощупь, на вкус! — Там достаточно грустная ситуация, если так подумать. Мария Петровна с Виктором Ивановичем действительно любят друг друга, правда со стороны профессора это любовь больше похожа на любовь отца к дочери. И он очень переживает, что годы идут, а Маша так и осталась одна и кроме него и работы ничем не интересуется. А она, в свою очередь, не желая его огорчать, не придумала ничего лучше, как изобразить с моей помощью свою бурную личную жизнь. Раз уж опасности она во мне как в мужчине для себя не видит. Мне, между прочим, это обидно, Алекс!       — Брось, Микки! Сейчас нам не до обид, — отмахнулся Стамп. — Во что бы то ни стало, стань вхож к Громову в дом. Ты должен подружиться с ним, очаровать!       — Ты шутишь? — не поверил Мик. — Подружиться?! Кто он и кто я, шеф! Глава дирекции и младший научный сотрудник! Для меня твой Громов — высокое начальство, между прочим.       — Ой! Подумаешь, начальство! — Стамп смешно фыркнул и закатил глаза. — Не далее как пару часов назад, Микки, одно своё начальство ты водил в ресторан и потом пытался соблазнить! А с другим своим начальством, хочу напомнить, если ты вдруг забыл, ты спал три года в одной кровати!       — Ну… тоже верно… — вынужден был согласиться Мик.       Потом Стамп пустился в пространные рассуждения о важности возложенной на Мика миссии, о том какую неоценимую услугу он окажет своему несчастному шефу, если сможет добыть для него распечатки алгоритмов управления новым андроидом, об «идиотских Витькиных идеях», из-за которых этот андроид может вовсе получиться неуправляемым, и о том, что сам робот почти готов «на бумаге» и в программных модулях, а тело для него ещё даже не выбрано, и в этот выбор надо обязательно вмешаться, потому что доверять Витьке с Машкой в таком архиважном деле ни в коем случае нельзя.       Мик слушал его внимательно, то и дело кивал с пониманием, а в конце не выдержал и спросил. То, что вертелось у него на уме уже давно:       — Алекс, а почему ты сам не изучишь эти бумаги? Я знаю, ты можешь двигать предметы, включать магнитофон, шпионить за людьми и слушать чужие разговоры. Ты мог бы лично посмотреть всю проектную документацию, тем более что ты в ней ориентируешься, можешь даже в вычислительный центр попасть!       — Видишь ли, малыш Урри, — Стамп снял свою шляпу, прикрывшись ею как щитом, и сказал со вздохом: — Я могу всё это сделать, но возможно это только в Витькином присутствии. А он, так уж получилось, меня видит.       Вскрывшемуся обстоятельству Мик сначала здорово удивился. Потом обрадовался — шеф-то выходит однозначно отдал предпочтение ему, Мику, явив себя в посмертии, Громов оказался не настолько ему важен. Однако быстро догадался: не воля Стампа была тому виной.       — Получается, Алекс, Громов тоже тебя любил… — пришёл к очевидному заключению Мик. И сразу почувствовал острый укол ревности.       — Ну… — с печальным кокетством повёл плечом Стамп. — Это слишком громкое заявление — любил! Но мы столько лет были знакомы, столько всего пережили вместе… Видимо, между нами есть связь. И что-то я для Витьки всё-таки значил.       Мик понуро вздохнул. Если бы профессор Громов чуть больше интересовался плотской стороной человеческих взаимоотношений и не оборвал в своё время роман со студенческим приятелем, как знать, может Алекс был бы и сейчас с ним. А в сторону Мика даже бы и не взглянул.       — Но показываться я ему, сам понимаешь, не могу, — прервал невесёлые размышления Мика Стамп. — Витя — человек немолодой, ему волноваться вредно. Да и ни за что в жизни он ко мне не прислушается и на мои требования не согласится! — он скорчил обиженную физиономию и водрузил обратно на голову свою шляпу, отчего осанка его сразу приобрела горделивый и заносчивый вид. — Вот поэтому я и поручаю это задание тебе, мой мальчик. Выкради «Электроника» у Громова и доставь его мне!