Fly me to the moon

      Такое никогда не было в правилах Мика, и он даже представить себе не мог, что однажды пойдет на это, но… Мик перенёс собственный отпуск.       Раньше он всегда на неделю как минимум ездил к родным в Истру, потом на две с Алексом в санаторий и ещё неделю они снимали домик где-нибудь за городом. В этот же раз Мик никуда не хотел ехать, и не только потому что без Алекса о развлечениях ему не хотелось и думать — он был на задании. Очень важном и очень сложном задании всё того же Алекса, который и после своей физической кончины остался для Мика «дорогим шефом» и начальником номер один.       Два месяца с момента своего включения в проект «Электроник» Мик задерживался по вечерам на работе, под чутким Машиным руководством тестируя в опустевшем вычислительном центре программные модули будущего андроида, присутствовал на всех совещаниях по проекту у Громова, вникал в разрабатываемую документацию биоинженеров, а вечером, придя домой, отчитывался обо всём Алексу.       Стамп тоже без дела не сидел. По его же собственным заверениям, не отходил от Мика ни на шаг, сбегая подальше, лишь когда в поле зрения появлялся сам Громов. Однако ходом их секретной операции в полной мере он доволен не был, и всякий раз напоминал Мику: «Мне нужен полный комплект документов на робота, включая все алгоритмы управления и распечатки программ!» Мик от его слов приходил в ужас — несмотря на оформленную в срочном порядке третью форму допуска, к нужной документации Мик доступа не имел.       — Придётся тебе пойти на один рискованный, но необходимый нам шаг, дорогой мой Урри, — задумчиво сказал Стамп одним тихим, уже декабрьским, вечером глядя в окно на сверкающий в жёлтом свете уличных фонарей снег. — Сыграем в шпионов!       — Шеф, меня ж посадят!.. — простонал, схватившись за голову Мик. — Если я попытаюсь вынести эти бумаги… Громов обязательно обнаружит пропажу, а дальше уж вопрос времени, когда выйдут на меня!       — Ну вот как раз выносить ты ничего и не будешь, Микки, — повернулся к нему Стамп. Одет он теперь был строго, по-деловому, никаких шелков и кружев, а значит, настроен был максимально серьёзно. — Слушай меня внимательно, малыш, я дам тебе все необходимые инструкции и всё время буду рядом — твоё дело ни на что не отвлекаться и следовать моим указаниям. Я уверен, ты справишься!       Перечить Стампу Мик не мог физически. Обречённо вздохнул: «Будет исполнено, шеф!» и стал вникать в детали его безумного плана.       В пятницу утром, старательно зевая и всем своим видом пытаясь показать, что он обычный замотанный жизнью теймерский трудяга и ничего больше, Мик прошёл через проходную. И всё бы ничего, но в большой клетчатой сумке у него, за потайной молнией, лежал фотоаппарат для микрофильмирования и несколько кассет с плёнкой к нему. Если бы вдруг охраннику показался подозрительным сам Мик или его вещи, и он решил бы его досмотреть… Объяснить наличие у себя такого устройства Мику было бы непросто. Это Стамп, которого никому и в голову не могло бы прийти обыскивать, сумел вынести в своё время находящийся на балансе фотоаппарат из архива, у Мика такой номер точно бы не прошёл. Хотя Мик сейчас его как раз «возвращал» на место.       Самым сложным, однако, в его деле оказалось убедить Машу дать разрешение на сверхурочную работу в полном одиночестве — по причине вечера пятницы ни Маша, ни Громов, ни остальные занятые в проекте сотрудники оставаться не хотели. Собственно, на это и был расчёт Стампа: когда все уйдут, Мик вскроет сейф в кабинете Громова и переснимет все бумаги.       — Что же ты будешь здесь делать, один? — усомнилась Маша, когда Мик напрямую озвучил ей своё желание.       Народ из отдела давно разошёлся по домам, и ответственная за пожаробезопасность Маша, с Громовым под ручку, зашла погасить свет и проверить всё ли в порядке, перед тем как закрыть комнату на ключ. И наткнулась на Мика, который и не думал никуда уходить.       — Я не очень хорошо ориентируюсь в биологической части нашей работы, — почти натурально смутился Мик. — Вот, хочу попробовать вникнуть… Эти ж бумаги нельзя выносить, а я тут почитаю… Может и разберусь немного…       — Но тебе ведь, если что, и спросить сейчас некого будет, — недовольно покачала головой Маша. — Иди лучше домой, выспись как следует…       — Ваш энтузиазм похвален, Мик! — неожиданно поддержал его Громов. — Я думаю, сейчас как раз хорошее время для самообразования: тишина, никто не мешает, не дёргает! Не переживай, Машенька, — он хитро улыбнулся Маше, — завтра Мик будет в полном твоём распоряжении!       Маша счастливо закатила глаза, воскликнула: «Ах, Виктор Иванович, вы правы! У нас целые выходные впереди!» и потянула Громова к выходу. В дверях Громов вдруг остановился и сказал:       — Мик! А приходите с Машей в воскресенье ко мне на обед? Всё же вы нам не чужой человек теперь. Познакомимся поближе. Саша покойный недаром всегда хорошо о вас говорил…       В первый момент от такого щедрого предложения Мик растерялся: дома у профессора играть роль Машиного любовника придётся с удвоенной силой, и чего доброго он заподозрит, что чувства Мика не совсем искренни!.. И только потом сообразил: вот он, идеальный шанс озвучить идею Стампа так, чтобы Громов сам ей проникся!       — Буду счастлив, Виктор Иванович! — охваченный энтузиазмом, Мик вскочил из-за стола. — С Машей я вообще куда угодно, а уж к вам!.. С огромным удовольствием! Мы обязательно придём!       Маша удивлённо посмотрела на него, но возражать не стала:       — Конечно, мы будем, — сказала она. — Это вы хорошо придумали, Виктор Иванович.       Для верности Мик подождал ещё полчаса и лично обошёл весь этаж. Убедился, что вокруг ни души, и чуть дрогнувшим голосом сказал:       — Ну, наверное, пора браться за дело, Алекс.       Стамп кивнул, поднял вверх указательный палец и прямо так и уплыл куда-то вниз, сквозь пол, на том самом месте, где и стоял. Вынырнул обратно через пару минут:       — Всё чисто, Микки! Люди есть только на первом — охрана, и на пятом — ГИП автоматчиков с помощником употребляют прямо на рабочем месте, паразиты! Думаю, к нам они точно не пойдут. Ключ у тебя?       Мик достал из кармана ключ от кабинета Громова:       — Если с тех пор как ты сделал дубликат, замки не меняли, то вот он. Зачем ты, кстати, его сделал?       — Если помнишь, это была комната отдыха плюс частично перетащенный мной архив и кое-что из личной библиотеки, — пожал плечами Стамп. — Глупо было бы каждый раз сдавать ключ от неё на вахту. А на счёт замков — это уж ты должен знать, Микки, меняли их тут или нет. С тех пор как я… ну…       Стамп нервно повёл плечами, и Мик невольно потянулся к нему, ему вдруг нестерпимо захотелось его обнять. И желательно никогда не отпускать от себя больше.       — Нет… Думаю, нет… — Мик медленно опустил руки и тяжело вздохнул. — Я не видел, чтобы здесь кто-то возился с дверями.       Ключ действительно подошёл, и дверь открылась без усилий. С замиранием сердца Мик вошёл внутрь, но свет предусмотрительно включать не стал — с улицы маленькое окошко кабинета на двенадцатом этаже Башни было видно очень хорошо, и если кто-нибудь знающий заметит, что оно горит, и случайно скажет об этом Громову или Маше… проблем Мику не избежать.       — Я буду снаружи, Мик. Смотреть не идут ли к нам незваные гости. Если что, дам знать — будь на чеку! — предупредил его Стамп и исчез сквозь закрытую дверь.       Мик остался один в полной темноте. Неприятное чувство скрутило живот, и Мик решил поторопиться — играть роль взломщика ему приходилось впервые, и не сказать, чтоб она ему нравилась. Мик включил маленький карманный фонарик, который ему велел взять на дело Стамп, и оглядел комнату. Он был здесь всего пару раз с того момента, как она отошла Громову — начальник предпочитал проводить совещания в кабинете у Маши — и Мик во владениях Виктора Ивановича ориентировался плохо. Минут через пять ему наконец удалось найти сейф, стоящий, к слову, на самом видном месте, но встроенный в самый обыкновенный шкаф для документов. Шеф объяснял, где он и как должен выглядеть, но Мик от волнения растерялся и всё забыл. Ещё несколько минут ушло на то чтобы его открыть — вот тут Мик на память не надеялся: шифр, который продиктовал ему Стамп он записал шариковый ручкой на собственном предплечье. Когда дверь этого достаточно вместительного, как оказалось, сейфа бесшумно открылась, Мик вздохнул с облегчением. Всё же он смог бы освоить работу шпиона или даже медвежатника, если бы, конечно, у него ещё возникла такая необходимость. Если подумать, из них с шефом получилась бы неплохая команда для таких дел. Банда Стампа! И Урри был бы в ней отличным гангстером! Но, смех смехом, а нужные бумаги пришлось ещё поискать. Среди пачек наличных, не подписанных, но пронумерованных дискет и многочисленных папок с документами проект «Электроник» нашёлся далеко не сразу. Мик запомнил место, где он лежал, и, стараясь не нарушить прежнего порядка, взял бумаги и быстро покинул кабинет Громова.       Свою комнату Мик предусмотрительно закрыл на ключ, разложил документы на рабочем столе и достал заряженный заранее фотоаппарат для снятия микрофильмов. И приступил к работе.       Перед глазами мелькнул на секунду Стамп, сказал, что Мик молодец и всё идёт по плану, и снова исчез — кабинет Громова с открытым сейфом в нём оставлять без присмотра было рискованно.       Первый кадр, второй, третий, четвертый… Плёнка кончилась так быстро, что Мик и до половины первой папки дойти не успел, пришлось перезаряжать фотоаппарат. Сколько кассет он сменил, Мик не считал, но по настоянию Стампа запас из дома взял приличный. За всё время его работы шеф заглядывал несколько раз не дольше чем на секунду и тотчас же уплывал из комнаты «стоять на шухере». Отчасти Мику казалось забавным такое положение дел, как будто именно он был тут главным, но кто-то же должен был «охранять периметр», пока Мик щёлкает здесь затвором.       Предпоследняя кассета с плёнкой была на исходе, когда Мик закончил переснимать документы. Стамп вернулся только через несколько минут, и Мик, спрятавший скопированного на фотоплёнку «Электроника» в потайной отсек своей большой дорожной сумки, уже успел задремать прямо на рабочем месте, уютно положив голову на стопку громовских бумаг. Так и лежал, обхватив покрепче сумку руками, и в мареве полусна видел красивого серебряного мальчика в средневековом костюме с собакой у ног и горном на шее — иллюстрация с обложки большой сувенирной книги Алекса, которая всегда стояла у него за стеклом в книжном шкафу, и о которой Мик отчего-то так за всё время и не догадался спросить шефа. Утром он зачем-то схватил эту книгу вместе с другим попавшимся под руку барахлом, чтобы забить сумку. На случай обыска.       — Просыпайся, малыш! Пора возвращать нашего будущего робота на место в Витькин сейф, — порвал сладкую дрёму низкий с хрипотцой голос, и Мик открыл глаза. Мягкое тепло прошлось по загривку и остановилось между лопатками — Алекс гладил Мика по спине.       — Всё чисто? — на всякий случай уточнил Мик.       — Ни души! — просиял Стамп.       Оглядываясь по сторонам и всё равно вздрагивая при каждом шорохе, Мик прокрался к кабинету Громова с «Электроником» под мышкой и, только уложив его обратно в сейф, почувствовал наконец некоторое облегчение. Вроде бы папки лежали так же, как положил их туда сам Виктор Иванович, а остальное Мик старался не трогать. Можно было собираться домой.       Спускаться на лифте Мик не рискнул — стоит застрять в опустевшей Башне, и Мик рискует не быть спасённым аж до самого понедельника — пошёл вниз по лестнице. Гулкий звук его шагов отзывался эхом от перекрытий и стен, всех и каждого заранее возвещая о прибытии Мика; рядом бесшумно шёл Стамп.       — Михаил Николаевич!       Мик неловко дёрнулся у стойки турникета, собираясь забрать свой пропуск из ячейки, и карточка в пластиковом чехле звякнула о мраморный пол.       — Позвольте вашу сумку, пожалуйста! — охранник, прищурившись, оглядел Мика с головы до ног и протянул руку. Как будто только его и ждал.       — Конечно… — Мик тяжело сглотнул и медленно поставил сумку на пол. — А чем, простите, вызван ваш интерес? — он сам раскрыл молнию и ногой подпихнул сумку ближе к охраннику. — Я достаточно давно здесь работаю, часто задерживаюсь сверхурочно…       — Вы знаете, чего только отсюда не выносят! — вздохнул охранник и принялся рыться в его вещах. — Даже старые и заслуженные сотрудники! Вчера вот заместителя руководителя по научной части одного из отделов остановили… с монитором! Он его домой в качестве телевизора нёс. И зачем он ему, маленький, чёрно-белый?..       В другой раз Мик бы только посмеялся над уважаемым несуном, но сейчас еле смог выдавить из себя кривую улыбку. Вытер ладонью вспотевший лоб и спросил:       — Ну и как, много телевизоров в моём барахле завалялось?       Охранник хмыкнул и вытащил из сумки белые чулки Алекса, уставился на них круглыми глазами.       — Это моё! — чуть не выхватил у него чулки Мик. Лапает вещи Алекса, нахал! Хотя зачем сам положил их утром в сумку, Мик при всём желании не смог бы объяснить. Как и собственные трусы с носками, и банку вазелина из ванной.       Стоящий за спиной охранника Стамп тоже сделал большие глаза и с удивлением смотрел то на Мика, то на свои чулки, так ни разу и не надетые им при жизни.       — У меня… свидание сегодня, — попытался кое-как объясниться Мик. Охранник недоверчиво зыркнул на него и отложил чулки в стопку к трусам, пакету с бутербродами и термосу с чаем.       Еду Мик взял с собой вполне осознанно — перекусить на случай, если задержится на своём задании слишком долго. Но совершенно про неё забыл.       — Так-с… Бельё, обед, зубная щётка, газета «Правда», бумажник, ежедневник, блокнот… — продолжил бормотать охранник, перекладывая из сумки вещи.       До дна с потайным отделением оставалось не так много предметов, и Мик в панике придумывал варианты, один нелепее другого, как-нибудь отвлечь дотошного борца с несунами и попросту сбежать. Стамп рядом хмурился, кусал напряжённо губы и пару раз даже пытался охранника поколотить. Тот хватался за спину, потом за голову, но занятие своё так и не прекратил. Дело запахло керосином.       — Ого, какая красота!.. — тихо восхитился охранник, дойдя до книги Стампа. — И пацан такой… С горном на шее и… в чулках! — И тут ему в руки попала банка вазелина.       — Говорю же, у меня свидание! — прорычал дошедший до предела Мик. От страха забыв всякий стыд и прочие условности. И выхватил у охранника банку. — А вы меня задерживаете!       — А у меня — работа! — на охранника его слова особого действия не возымели.       — А у меня выходные! Которые я заработал! — воскликнул Мик. Нервы окончательно сдали. — И если меня не дождутся сегодня, на свидание со мной пойдёте вы! Можем устроить его прямо тут! Готовы?!       Охранник разом забыл и про книгу, и про чулки с вазелином и воззрился на Мика с таким видом, будто перед ним приземлился инопланетянин. Прямо на проходной.       Стамп… Сначала он закатил глаза и воздел руки к небу, когда Мик устроил своё нелепое представление, а потом, когда оно не привело ни к какому результату, унёсся в сторону лестницы. Наверное, чтобы не видеть его провала, подумал Мик. Но через секунду оттуда послышался такой грохот, что Мик сам чуть было не рванулся выяснять что случилось. К счастью, не успел: к лестнице бросился охранник, а навстречу Мику — Стамп. «Учись у профессионала, разиня! Всего-то скинул кашпо с подоконника!» — крикнул на ходу Стамп. Мик опомнился, за секунду побросал обратно в сумку свои вещи и скорым шагом покинул Башню.       — Это ж надо, чуть не попался! — нервно посмеивался Мик, постепенно приходя в себя после рискованного приключения. — Если бы он нащупал эту молнию!..       — И если бы не вмешался я! — самодовольно парировал Стамп. Возразить Мику было нечего.       Снег скрипел под ногами, холодок пробирался за ворот, вокруг было тихо и таинственно. Территория «Теймера» неплохо освещалась, и мелкие снежинки плавно кружились под фонарями, создавая впечатление, что снег идёт только в этих конусах света, а окружающий сумрак пуст и безжизненен. Вдалеке, на проезжей части, не давая забыть, что за пределами «Теймера» есть и обычная жизнь, шуршали шинами редкие машины. На город незаметно опустилась ночь.       — Но всё же я выполнил задание, шеф! — решил немного похвалить себя Мик и не без гордости покосился на идущего рядом Стампа. Всё-таки первый раз пошёл на такое дело и не провалил!       — Молодец! Дома всё изучим! — довольно согласился с ним Стамп.       — Понял. Не дурак. А домой мне идти пешком придётся — транспорт уже не ходит. Жаль для байка не сезон… — вздохнул с сожалением Мик, подумав, что дорога займет не меньше часа.       — Погони нет? — Стамп вдруг с сомнением обернулся на Башню.       — Нет, — Мик тоже последовал его примеру: к счастью, никто за ним не шёл. Бегать за потенциальными несунами в обязанности охраны, видимо, не входило. — По большому счёту, сработано чисто. Если б не этот эпизод на вахте…       — Документы на робота? — прервал его размышления Стамп и красноречиво взглянул на сумку.       Мик остановился, поставил сумку в снег, открыл её и нашарил в потайном отделении кассеты с плёнкой.       — Всё у меня, не волнуйтесь, шеф, неожиданностей не будет! — улыбнулся он Стампу. — Алекс, я знаю, как это для тебя важно, я старался!..       Стамп сосредоточенно сдвинул брови и коротко кивнул в знак одобрения: говорить об успехе всей операции пока было рано — впереди Мика ещё ждала проявка и печать снимков.       Домой Мик добрался в первом часу ночи, усталый, замёрзший и неожиданно счастливый. Первым делом выгрузил скопированного «Электроника» на письменный стол в кабинете Стампа, а потом пошёл ставить чайник, чтобы согреться.       — Фотографиями я завтра… то есть уже сегодня займусь!.. — зевнул, перебравшись с чаем из кухни на кровать, Мик. — За неделю, думаю, управлюсь.       — Да, Микки, не затягивай с этим, — сказал Стамп, плотнее запахнул полы своего надетого поверх пижамы халата и «присел» рядом с Миком. Вид он имел такой, будто и сам сейчас собирался спать. — Проект «Электроник» сдвинулся наконец с мёртвой точки, речь уже идёт о выборе биологического прототипа. И к тому моменту, когда его найдут, мне надо знать, как робот будет управляться. А твоя задача… Ты помнишь?       — Конечно, Алекс! — с готовностью отрапортовал Мик. — Моя задача оказать всевозможное влияние на Виктора Ивановича Громова с целью выбора наиболее подходящего для «Электроника» тела. Вот, в воскресенье и начну. В неформальной, так сказать, обстановке.       Идея Стампа была объективно неплохой и Мику она нравилась. Если бы только профессор прислушался к его словам!.. Может быть Мику удастся хотя бы убедить Машу? Уж её влияние на Громова сложно переоценить. Клонировать организм робота, используя для этой цели ткани собственного организма — затея откровенно так себе! Как только Виктор Иванович до неё додумался?       Все эти мысли Мик хотел хорошенько обдумать — подготовиться к разговору с Громовым имело смысл заранее — но думать не получалось: его отчаянно клонило в сон. И Мик сдался — забрался под тёплое одеяло, положил рядом на тумбочку перстень Алекса на цепочке, он привык смотреть на него перед сном, и позволил себе забыть о делах. Сама собой зазвучала тихая музыка — то ли в его голове, то ли Алекс включил магнитофон; молочный свет луны разлился по комнате, скрипки закружили в хороводе блуждающие между Юпитером и Марсом звёзды, и Мик поплыл в невесомости куда-то, где царит весна и можно просто держаться за руки и больше ничего не хотеть. Алекс смотрел на него с кровати, усевшись по-турецки с книгой про Серебряного мальчика в руках и, кажется, подпевал: In other words, I love you…       Изображать галантного кавалера в воскресенье Мик принялся основательно. Заехал за Машей на такси, с цветами и конфетами; на её недоумённый вопрос: «Зачем?! Виктора Ивановича ведь здесь нет…» сказал: «Для настроения! И вообще, Мария Петровна, я вам очень признателен за «Электроника», не знаю как вас и благодарить!» И был вполне искренен. По дороге рассказывал, как в пятницу допоздна засиделся на работе, вникая в труды биоинженеров, как был схвачен на выходе бдительным охранником и как чуть было не позвал его на свидание, чем очень Машу повеселил. «Кто бы мог подумать, что полноватые лысые мужчины средних лет в твоём вкусе, Мик!» — рассмеялась Маша. «Ну что вы! Мне просто надо было поскорее от него отделаться, и я сказал, что опаздываю на свидание, — улыбнулся Мик. — И предложил ему составить мне компанию, раз он в этом виноват. Я просто хотел его шокировать. Хотя… — Мик посмотрел в панорамное зеркало и едва заметно подмигнул. Таксист, полноватый лысый мужчина средних лет, прибавил скорости. — Впрочем, ну кто может с вами сравниться, Мария Петровна? Подумайте сами!» «Льстец!» — кокетливо хохотнула Маша.       Итого, перед дверями профессора Громова они стояли уже весёлые, довольные друг другом и мило подхихикивающие на какими-то одним им ведомыми шутками, словно пара влюблённых школьников. Мик перешёл с Машей на «ты», а она продолжила благосклонно принимать его ухаживания.       Мик, вообще, умел быть обаятельным. И если считал, что обстоятельства того требуют, применял это умение на полную катушку. Странно, но именно с Алексом своими способностями он не пользовался никогда. И, вспоминая об этом, Мик бывало даже корил себя за такую недальновидность — ведь как знать, если бы шеф в самом деле влюбился в него, может и не решился бы он на роковой шаг. Может жили бы они до сих пор вместе, душа в душу, и Мик успел бы осознать свои чувства и сказать о них, глядя в глаза живому человеку, а не бесплотной тени, существующей, возможно, лишь в его больном воображении.       Но случилось так, как случилось, поэтому Мик отчаянно цеплялся за тот отголосок счастья, который давало ему общение с образом покойного возлюбленного, и фанатично следовал всем его указаниям. Вот и теперь, ведя в неформальной обстановке светскую беседу со своим начальством, Мик только и думал, как бы вырулить на тему «Электроника».       — Как, кстати, ваше углублённое знакомство с трудами наших биоинженеров прошло? Долго сидели в пятницу, Мик? — то ли из вежливости, то ли из искреннего интереса, к огромной радости Мика спросил Громов.       — О, Виктор Иванович, я открыл для себя много нового! — ухватился за возможность Мик. — В частности, меня здорово увлекла тема адаптивных возможностей биологического мозга. Ведь наш «Электроник» предполагает использовать биологическую часть организма в полном объёме, и мозг тоже. И, как я понял, робот с телом человека будет расти, стареть и, возможно, даже болеть, как и положено любому живому существу. Сохраняя при этом свои функции андроида и внешнее управление.       — Да, вы правильно уловили суть, Мик, — улыбнулся профессор. — Его способности будут превосходить человеческие, но выглядеть при этом он будет как человек. Даже сможет вести обычный, на первый взгляд, человеческий образ жизни. Но, что касается внешнего управления, здесь всё не так просто. — За спиной Громова нарисовался Стамп с крайне заинтересованным видом.       — Разве робот не будет работать по программе? — закинул удочку Мик; такой важный вопрос стоило обсудить подробно. — Те модули, которые я тестировал, они по крайней мере очень похожи на стандартные программы андроидов.       — Верно, — с некоторой неуверенностью в голосе согласился Громов. — Но общая концепция не такова. «Электроник» — модель экспериментальная, и мы несколько раз полностью меняли всю её идеологию, благо на бумаге это несложно. Но в итоге я отошёл от предложенного Сашей… Александром Сергеевичем решения. Он видел «Электроника» как самообучающийся искусственный интеллект, использующий для своих, точнее для целей, заданных оператором, и обычный, человеческий. Теперь, и Машенька меня в этом полностью поддержала, — Громов с нежностью посмотрел на свою ассистентку. — Мы поступим наоборот. Разум человека будет использовать искусственный интеллект машины!       — А как же управление? — удивился Мик.       Стамп позади профессора с выражением нескрываемого недовольства и даже возмущения чуть ли не навис над ним, стараясь заглянуть в лицо Виктору Ивановичу.       — Управление будет выражаться в том, что отдельные программные установки не позволят роботу совершать некоторых действий, а также определят нужные нам черты его, если так можно выразиться, характера, — сказал Громов. Стамп в ужасе вытаращил глаза. — Например, «Электроник» не сможет лгать. — Стамп демонстративно хлопнул себя ладонью по лбу. — Никогда и ни при каких условиях не сможет причинить человеку или животному намеренный вред. — Стамп присвистнул одними губами и покрутил пальцем у виска. — Мы заложим в него идеалы гуманизма и честности, — продолжил с воодушевлением излагать Мику концепцию «нового человека» Громов. Стоящий за ним Стамп изображал, что бьёт профессора по голове. — Таким образом, Мик, если наша задумка удастся, мы получим на выходе отчасти самостоятельную, отчасти управляемую личность, обладающую как физическими, так и моральными качествами, превосходящими человеческие. Общего алгоритма управления не будет. — Стамп уже ничего не изображал, просто стоял за спиной Виктора Ивановича, уперев в бока руки, и смотрел на него как на идиота.       — А в чём же тогда будет заключаться его самостоятельность? — задал логичный вопрос Мик. — Если у нашего андроида столько ограничений и заданных сценариев.       — Он сам будет выбирать для себя управление, — с лёгкой полуулыбкой пояснил Громов. — Мы зададим ему чёткие ориентиры, но кого ему слушать или чем руководствоваться в каждой ситуации, он выберет сам.       Стамп уселся на подоконник прямо за громовской спиной и с мрачным видом взирал на всех присутствующих. Мик бросал на него виноватые взгляды — расстройство шефа от относил на свой счёт — Маша, естественно, его не замечала, а Громов, по счастью, так увлёкся рассказом о своём будущем изобретении, что по сторонам не смотрел.       — Это без сомнения будет прорыв в науке, — словно бы сам себе кивнул после некоторого молчания Мик. — Создание даже не столько робота, сколько человека нового типа! Но что насчёт организма? Вы нашли донора, профессор, из тканей которого будете выращивать биологию для «Электроника»?       — Признаться, с этим проблема, — поморщился Громов. — Видимо, донором придётся стать мне.       Маша при этих словах печально вздохнула — судя по всему в команде учёных единства по данному вопросу не было — а Стамп насторожился и, погрозил Мику пальцем, давая знать, что нужно быть особенно внимательным в разговоре.       — Потому что привлекать посторонних к разработкам не так просто, — продолжил развивать свою мысль Громов. — Кандидат должен быть не только физически здоров, но и происходить из семьи, не имевшей психически больных людей на протяжении нескольких поколений — это важно для будущего андроида. И тут нас легко ввести в заблуждение: настолько проверить чужую семейную историю мы не сможем. Так что в любом случае придётся остановиться на ком-нибудь из группы, — Громов развел руками. — Беда в том, что кроме нас с Машенькой никто не соглашается на создание своей копии. А использовать для такого дела женщину я считаю просто кощунственным.       — А я считаю, что для Виктора Ивановича это неоправданный риск, — заявила в свою очередь Маша с лёгким раздражением. А Мик понял, что спор этот давний, и ни к какому компромиссу они так и не пришли. — Образцы тканей берутся почти из всех органов под общим наркозом, а делать его без острой необходимости в таком возрасте ни к чему!       Громов от её опасений лишь отмахнулся, Маша недовольно нахмурилась и поджала губы. Потом вдруг обратилась к Мику:       — Мик, а может ты? А? Что скажешь? Биоробот — твой двойник! Ведь здорово же, подумай!       И оба они, Громов и Маша, стали с такой надеждой на него смотреть, что Мик совсем растерялся от неожиданности. И даже забыл, что вообще должен говорить. Если бы не Стамп у окна, отчаянно машущий ему руками и в ужасе мотающий головой, неизвестно когда и опомнился бы.       — Я был бы счастлив! — взяв себя в руки, улыбнулся Мик. — Ради нашего проекта я готов! Но, — прежде чем его коллеги успели обрадоваться, Мик жестом показал «стоп». — У меня тоже есть кое-какие соображения на этот счёт. И первое, что я хочу сказать: не стоит делать «Электроника» взрослым.       Следующие минут пятнадцать у Мика ушли на то, чтобы подробно и обстоятельно изложить свою, а точнее Стампа, точку зрения по этому вопросу. С заранее отрепетированными аргументами и наиболее красочными примерами, с убедительными ссылками на работы теймерских биологов и кибернетиков и одному Громову понятными намёками. Мик рассуждал логично и говорил вдохновенно, чувствуя себя не то артистом на сцене, не то проповедником перед собравшейся паствой, ловя на себе восхищённые взгляды Маши, заинтересованные — Громова и одобрительные — Алекса.       — А ведь он прав, Виктор Иванович, — когда Мик закончил, тихо сказала Маша. — Взрослый человек… Тем более не очень, простите, молодой, совсем не наш случай. Подумайте сами — столько сил и средств потратить на модель, которая не сможет прослужить долго! Наше творение должно пережить нас, Виктор Иванович! Разве вы не согласны? — Громов сдержанно кивнул. — К тому же рано или поздно «Электронику» придётся столкнуться с посторонними людьми, возможно даже искать своё место в обществе. И мы не знаем насколько необычным, даже подозрительным будет его поведение. Странности взрослого человека могут сыграть с ним и со всеми нами плохую шутку. В то время как эпатаж подростка, если хотите, желание идти наперекор и одновременно быть своим, будет воспринято окружающими с большим пониманием.       Громов сидел молча, напряжённо глядя куда-то перед собой и молчал. В отличие от Стампа, который на заднем плане весь извёлся так, что не мог удержаться на месте.       — У меня была такая мысль, — через некоторое время тихо произнёс Громов. — Я тоже считаю, что и Мик, и ты — вы полностью правы: нам нужен подросток. Проблема в том, что его негде взять. Нужно согласие его родителей на участие в эксперименте, нужно, опять же, знать историю его семьи… К тому же здесь много юридических тонкостей… Но, да, это был бы идеальный вариант.       Мик ждал этого момента. Прямо сказать он не мог, но дать понять, как учил его Алекс!.. И Мик решился:       — Виктор Иванович, — сказал он, глядя в глаза Громову. — Если бы среди моей родни был хотя бы один подходящий под эти параметры родственник, я бы предложил ему участие в эксперименте. А если бы он не согласился, я нашёл бы способ уговорить его родителей или надавить на них. К сожалению, в моей семье все уже слишком взрослые или ещё слишком маленькие. Но ради науки я бы пошёл на многое!.. — закончил Мик с нажимом.       Повисла тяжёлая пауза.       Маша сверлила взглядом профессора, Мик не сводил глаз со Стампа… который тоже пытался гипнотизировать Громова прямо со своего подоконника. Сам Громов словно ушёл в себя, и лишь глубокая складка, залегшая между его бровями, говорила о том, что внутри у него идёт нешуточная борьба. И оттого кто победит в ней зависит судьба многих. Мик подозревал, что и его судьба тоже.       — Виктор Иванович!.. — начала было, не выдержав напряжения, Маша. И Мик догадывался, что именно она собиралась сказать: Алекс посвятил его во многие подробности личной жизни Виктора Ивановича, в курсе которых без сомнения была и его верная ассистентка.       — Что ж! — перебил её Громов. — Ради науки, действительно, можно пойти на многое. Пожалуй… донор биологической части «Электроника» у нас есть. И за его здоровье и наследственность я могу поручиться.       Стамп за спиной профессора вскочил на подоконник и швырнул вверх свою неизвестно откуда взявшуюся шляпу. Она подлетела к потолку и, падая, рассыпалась на тысячи маленьких искрящихся звёздочек, переливающихся в воздухе всеми цветами радуги. Мик невольно улыбнулся этому зрелищу, а Громов в удивлении поднял глаза и принялся оглядываться по сторонам — волшебство Алекса коснулось и его. Впрочем, сам Стамп искушать судьбу не стал — словно сказочная фея упорхнул в окно, как только зрители оценили произведённый им эффект.