Little Merman

Карета вскоре выехала за пределы каменных стен замка. Один человек сидел спереди, держа в руках какие-то верёвки, карету за собой тянула пара высоких белых животных с вытянутыми добродушными мордами. Ещё несколько человек ехали рядом на таких же зверях, сидя на их спинах, и своим серьёзным видом очень напоминали стражников в морском дворце. Царь Фэнмянь всегда настаивал на сопровождении, если вдруг узнавал, что Вэй Ин или Цзян Чэн плыли в какие-нибудь опасные места… Но зачем была нужна стража на обычной прогулке? Не может же земля быть такой опасной, что охрана нужна постоянно! Странные люди… Вэй Ин, бессознательно гладя белую шерсть уютно развалившегося на его коленях кролика, не отрывал взгляд от окна, за которым проплывали деревья с едва заметно желтеющей листвой, поля сухой травы, высокие облака, похожие на сбившихся в кучу белых медуз. От этой мысли Ин невольно облизнул губы кончиком языка — утренние креветки раздразнили его вкус, сейчас, несмотря на наполненный завтраком желудок, ужасно хотелось съесть ещё чего-нибудь морского и родного. Интересно, а у людей есть что-то, похожее на медуз? Чтобы так же расслабляло, поднимая настроение или слегка туманя голову лёгкой эйфорией… Вдруг, большие четвероногие животные, тянувшие за собой карету, замедлили ход, а вскоре она вовсе остановилась. Вэй Ин, засмотревшийся на небо, отмер и обернулся к Лань Чжаню. Тот взял на руки чёрного кролика, довольно замолотившего лапками, и вышел из кареты, дверь которой поспешно открыл кто-то из людей. Ин выскочил следом, резво схватив уже начавшего засыпать белого пушистика, а другой рукой, когда ноги в неудобной обуви ступили на землю, собрался было коснуться плеча Второго принца… Но вдруг замер, поражённо глядя перед собой. Принц Чжань коротко приказал что-то слугам — карета и стража вернулись немного назад, достаточно далеко, чтобы видеть принца, но ничего не слышать. Лань Чжань никогда не любил прогуливаться в окружении посторонних людей, даже если это, как утверждал Цижэнь когда Чжань был младше, было для его собственной безопасности. Лань Хуань был таким же — приехав, братья почти всегда оставляли стражу ждать, а сами уходили вперёд. А сегодня принц Чжань особенно не хотел, чтобы рядом были чужие. В конце концов, он впервые в жизни сам позвал кого-то на прогулку… Обернувшись к Вэй Ину, Лань Чжань наконец увидел, как он застыл, даже перестав на миг гладить шерстку белого кролика. Подойдя ближе, принц перевёл светлый взгляд на его лицо. — …Что такое? Вэй Ин не ответил, всё так же, не отрываясь глядя на раскинувшийся перед ними пейзаж. Ни в одном море нельзя было увидеть ничего подобного. Всё время, что Ин был на поверхности, он не уходил далеко от побережья — море всегда было рядом, сухой песок у подножия скал быстро перестал удивлять. Сейчас блестящая полоса моря тоже виднелась близ горизонта… Но теперь между ней и русалом раскинулись огромные поля, укрытые тускло-сиреневым ковром высыхающей травы и незнакомых растений, волнами накатывающими друг на друга и слегка золотившимися под лучами раннего солнца. Где-то росли более высокие, забавно лохматые растения, где-то сиреневый покров шёл пятнами, даже прерывался, оголяя прохладную траву. Справа на вершинах оставшихся позади скал виднелся замок — слева же, словно соединяя поля с морем, текла спокойная река, широкая в конце, но резко сужающаяся между так же внезапно уменьшающимися прибрежными холмами. Дул лёгкий прохладный ветер, в воздух поднимался слегка уловимый запах чего-то сладкого и тягучего — хоть обоняние русалов не было таким острым, как у людей, этот запах, совершенно не знакомый в море, на мгновение закружил голову Вэй Ину. Небо было приглушенно-голубым, всё ещё золотым у горизонта, ведь только недавно прошло время завтрака, а серые облака взвивались над виднеющимся вдали морем как разворошенный на дне песок, укутывая небо в невесомые объятия… Вэй Ин едва смог оторвать взгляд, обернувшись к всё ещё внимательно смотрящему на него Второму принцу Лань Чжаню. Серые глаза блестели как звёзды, приоткрытые губы дрожали в едва сдерживаемой глупой улыбке — не в силах подобрать ни жестов, ни мыслей, ни слов, Ин прижал свободную руку к груди, наконец улыбнувшись так ярко, как ещё, должно быть, ни разу не улыбался Лань Чжаню. Так это… и есть поверхность? Такая большая, такая… другая и прекрасная. Ин впервые ушёл настолько вглубь суши, что почти потерял из вида море, — и, кажется, увидел самое красивое, что когда-либо видел в мире. Рядом с самым красивым человеком в мире. Лань Чжань моргнул, глядя в сияющие серые глаза. — Тебе… нравится? Вэй Ин лишь кивнул, с трудом сдерживая желание счастливо рассмеяться. Немного помолчав, Второй принц отвёл глаза. — Сейчас поздно, — ответил он. — На рассвете красивее. И есть другие места… Вэй Ин вдруг резко схватил Лань Чжаня за рукав. Обернувшись, принц вновь встретился взглядом с серыми глазами, горящими совершенно детскими восторгом и надеждой. А кроме этого взгляда не надо было ничего, чтобы понять, о чём безмолвно спрашивал найденный на побережье юноша. — …В другой раз. Если хочешь. Радостно рассмеявшись, Ин прижал к груди мягкого белого кролика, а после, не сдержавшись, порывисто обнял Второго принца Лань Чжаня. Золотистые глаза округлились от подобной наглости, с губ юноши, не любящего чужих прикосновений, уже готово было сорваться «не трогай!»… Но русал отстранился так же быстро, как приблизился, всунув белого кролика в свободную руку Лань Чжаня и упав на колени посреди сиреневых цветов. С несходящей любопытной улыбкой, он указал на крошечные нежные соцветия, спрашивая, что это такое. Несколько мгновений Лань Чжань не мог пошевелиться. Однако жёсткое «не трогай» всё-таки не прервало этот момент. — Это вереск, — объяснил принц Чжань, удобнее устроив кроликов на своих руках и всё так же стоя с безупречно прямой спиной. — Ты в самом деле не знаешь? — Вэй Ин покачал головой. Однако Лань Чжаня это, кажется, насторожило. — Твоя память… точно в порядке? Кажется, не знать про этот вереск было не совсем нормально. Однако притворяться было поздно, к тому же, Ин хотел иметь возможность законно спрашивать этого человека обо всём подряд — поэтому русал лишь неопределённо помахал руками в воздухе и покачал головой, без зазрения совести частично украв отговорку Мэн Яо. Лань Чжань отвёл глаза. Этот юноша, в отличие от второго, никогда до этой минуты не говорил, что кораблекрушение повредило и его память… Но это в самом деле объясняло многое. Пусть даже он помнил себя, своё происхождение, узнавал друга, — как человек мог никогда не слышать о бутылках, вереске, лошадях и других совершенно элементарных вещах для людей, если только частично не лишился памяти?.. — …Из вереска делают лекарства, корм для овец и вересковый мёд, — принц поднял голову, глядя куда-то вдаль, между небом и сиреневыми холмами. — Сейчас осень, и люди сжигают его. Но потом он вырастет снова. Вэй Ин задумчиво пропустил между пальцами несколько сиреневых колосков. Что такое мёд? И овцы? Сжигают… Вот этим вот огнём? Разве он не разрушает всё, к чему неосторожно прикоснется, как эти крохотные цветочки могут вырасти заново?.. И почему они что-то напоминали, так, будто он уже… Вдруг, русал вспомнил, что эти цветы в самом деле были знакомы. Точно такие же, три дня назад… добавлял в зелье морской колдун Вэнь Жохань. Кажется, при мысли о море и сделке с колдуном выражение лица Вэй Ина заметно изменилось — внимательно взглянув на юношу, Лань Чжань наклонился, опустив кроликов на вересковый покров, и, выпрямившись снова, спросил: — Что не так? Очнувшись, Ин лишь тряхнул головой и со смехом откинулся назад, упав спиной на вереск и широко раскинув руки. Чёрный кролик мгновенно запрыгнул русалу на грудь, почти сразу оказавшись пойманым ловкими руками, а белый чинно устроился под боком, закрыв глаза и жуя растущие поблизости сладковатые цветы. Далеко не сразу Лань Чжань понял, что никак не может отвести взгляд. Время текло неторопливо. Ещё немного повалявшись с кроликами, Вэй Ин утянул Лань Чжаня дальше, в сторону текущей вдалеке реки. Каждый предмет, каждая пролетающая над головами юношей птица, виднеющиеся где-то совсем далеко животные или случайные, не похожие на вереск травинки вызывали множество вопросов — и русал задавал их как мог, заставлял своего холодного принца всё дольше смотреть на него и говорить всё больше слов. Несколько раз Ин даже предпринял попытку утащить Лань Чжаня за собой на мягкий сиреневый покров, но принц лишь плотно сжимал губы, роняя ёмкое «убожество», и оставался стоять. Вэй Ин не обижался. Всё равно никто не сможет обругать его хуже, чем это обычно делал Цзян Чэн. Однако, когда они с Лань Чжанем ловили кроликов, которым вдруг взбрело в головы распрыгаться по всему холму, Вэй Ин вдруг услышал, как его желудок издал довольно громкий и крайне жалобный звук. Стоявший неподалёку принц Чжань вновь мгновенно обернулся. — Ты хочешь есть? Неловко рассмеявшись, Ин пожал плечами и кивнул. Он правда не заметил, как время подошло к обеду… Молча кивнув, Лань Чжань осторожно взял одного из кроликов на руки и внезапно развернулся в сторону кареты, оставленной ждать их далеко позади. Удивлённо изогнув брови, русал схватил принца за рукав, промычав что-то вопросительное. Обернувшись, принц Чжань окинул держащую его руку ледяным взглядом. Однако вырываться на это раз почему-то не стал. — Раз ты голоден, вернёмся в замок, — уточнил юноша. Ин протестующе затряс головой. — …А куда хочешь, если не обратно? — русал в ответ махнул рукой во все стороны подряд, показывая, что ему всё равно, где есть — лишь бы увидеть ещё что нибудь новенькое! — Тогда… — Лань Чжань на миг задумчиво нахмурил брови. Он не очень любил людные места, но… — Можно поехать в город. Вэй Ин медленно разжал пальцы. Город… Служанки часто произносили это слово. Ин понял лишь, что это что-то большое и, в сравнении с прибрежными людскими поселениями, довольно многолюдное. Значит, там можно и поесть? Здорово! Как раз заодно насмотрится на всякие земные штуки! Вэй Ин с энтузиазмом закивал и, вновь сжав пальцы на запястье Лань Чжаня, уже сам потянул его к карете, прижимая к груди белый пушистый комочек. Золотистые глаза принца возмущенно расширились, но он по прежнему не сказал наглому юноше ни одного слова. В таинственный «город» лошади ехали немного быстрее, чем к сиреневым холмам. Наевшиеся вереска кролики развалились на коленях юношей, расскинув в стороны лапы с ушами и практически заснув в слегка покачивающейся на дороге карете. Вэй Ин то и дело глядел в окно, без стеснений тормоша Лань Чжаня за плечо каждый раз, когда замечал что-либо незнакомое… А незнакомого было много. Сперва на полях появились люди в окружении каких-то толстых и, кажется, мягких белых животных, вокруг которых ещё вилась зубастая зверюга, как та, которая напугала Ина в первый день на суше. Потом за окном мелькнула быстро приближавшаяся лазурная полоса реки. А в конце — редкие людские жилища, низкие и выглядевшие ненадёжными, но некоторое время спустя, стоило проехать какие-то стены, эти жилища резко начали вырастать и каменеть, превращаясь в более устойчивые и похожие на крохотные замки дома, людей почему-то тоже стало больше… Вэй Ин обернулся к Лань Чжаню, встретившись взглядами. — …Мгм, — поглаживая кончиками пальцев чёрную шерсть кролика, кивнул принц в ответ на немую догадку в серых глазах. — Мы уже в городе. Вскоре карета остановилась, и Вэй Ин тотчас выпрыгнул на выложенную камнем дорогу, забыв о надоевшей обуви. Задрав голову, русал пораженно смотрел на этот самый «город» — множество домов, стоящих плотно друг к другу вдоль дорог, люди, встречавшиеся здесь буквально на каждом углу, в нос тотчас странной смесью ударил запах пыли, текущей рядом реки и какой-то еды, не то из самих домов, не то с уютной площади, на которой людей было больше всего… Будто замок морского царя. Просторный, полупрозрачный, но всё же единый — однако более низкий и тяжёлый, как всё на суше. И как же сильно… хотелось обойти здесь каждый уголок!.. Так Вэй Ин и сделал. Он утащил Лань Чжаня за руку следом за собой, и без стеснения таскал принца по городу до тех пор, пока желудок русала не напомнил, зачем они вообще сюда приехали. На площади в самом деле было очень много людей, вдоль домов стояли какие-то крытые тканью столы, на которых и лежала вкусно пахнувшая еда — как знакомая, вроде рыбы, другой морской живности и того, что Ин успел поесть за эти дни в замке, так и что-то совсем новенькое, но крайне заманчивое для любопытного русала. Несколько минут — и руки Вэй Ина были полностью заняты едой. А вот Лань Чжань не взял ничего — и, судя по слегка нахмуренным бровям, юноше чем-то не нравились здешние яства. Ин не стал заострять на этом внимание, но мысленно принца пожалел — с самого утра ведь ни мидии во рту!.. Кроме еды, на площади была музыка, порой задорная, а порой печальная. Несколько человек стояли на разных концах площади и играли на странных, незнакомых морскому народу инструментах, где-то разные песни сливались, но стоило сделать шаг в сторону — и отчётливо звучала лишь одна. И так Вэй Ин, нечаянно сделав шаг к одному из них, к большому удивлению вдруг различил в чужеземной мелодии знакомые слова: «Когда приворожён сиреной…» Встрепенувшись, русал потянул за собой Лань Чжаня. Протиснувшись между людьми, Ин замер, смотря на забавно одетого человека, пальцами перебиравшего струны какой-то похожей на половину выпуклой ракушки штуковины — мелодия, рождавшаяся под струнами, была незнакома русалу, более быстрая и ритмичная, но слова — по крайней мере, припев — узнавались слишком легко. Когда приворожён сиреной, На слёзы будешь обречён. Увидишь, как всё канет в пену, Когда русал приворожён… Люди вокруг хлопали или подпевали — кажется, эта легенда была знакома многим жителям прибрежного городка. А Вэй Ин думал о том что, кажется, когда-то очень давно русалки общались с людьми — ведь как иначе оба народа вообще узнали о существовании друг друга. И сохранили ставшие сказкой слова песни, придуманной неизвестно кем, когда и где. — Часто люди спорят, кому было хуже: влюблённому пареньку или же морской деве, — закончив песню, звучно обратился к довольной толпе человек. — Я скажу так: морской деве больнее! Юноша плакал, да хоть жив остался. А у русалки нет слёз — и поэтому она страдает лишь больше! Вэй Ин одними губами прошептал последние слова. Как-то люди узнали, что у русалок нет слёз, а морской народ, в свою очередь — что у людей из глаз по щекам порой течёт солёная вода. Мэн Яо когда-то предполагал, что слезы, возможно, нужны, чтобы увлажнять глаза после дня на жгучем солнце… Но почему же сами люди говорили о слезах только в связи с печалью и тоской?.. Принц Чжань, стоя рядом, украдкой перевёл взгляд на задумавшегося спутника. Кажется, этому юноше правда нравились легенды о русалках… В конце концов, Вэй Ин решил ещё раз обойти площадь чтобы выкинуть русалок из головы… Но несколько минут спустя вдруг понял, что больше не держит руку Лань Чжаня. Обернувшись и не увидев никого, Ин осознал, что умудрился потерять своего холодного принца в толпе. И Вэй Ин хотел пойти искать его. Действительно хотел. Но внезапно нос русала почувствовал какой-то тонкий, с лёгкими нотками горечи и цветов, манящий аромат. В следующую секунду Ин уже стоял рядом с тёмными бутылками и какими-то пузатыми деревянными ёмкостями, плотно закрытыми и источавшими тот самый соблазнительный запах. Рядом с ними стоял мужчина в простой одежде и, как и все подобные люди на площади, зазывал прохожих, — но увидев стремительно приближающегося к его товару человека в довольно дорогих одеждах и с волосами едва не до середины бёдер, резко переключил всё внимание на него. — Господин желает попробовать моё медовое вино? — Вэй Ин непонимающе моргнул в ответ, но мужчина понял это по-своему: — Я всего лишь простой торговец, возможно, моё вино не так хорошо для господина, но могу заверить, что оно и весьма недурно! — заискивающе улыбаясь, человек ловко взял в одну руку кружку, другой потянулся к непонятной изогнутой штуке, торчавшей из крышки одной из деревянных ёмкостей — и вдруг в кружку из этой штуки полилось что-то густого золотого цвета, а в воздухе сильнее ощутился горьковато-цветочный аромат. — Первая чарка даром, господин! Попробуйте, это вино готовилось не из простого мёда, а верескового, когда он был в самом цвету — горечи почти нет, а целебный как в чистом виде!.. Услышав знакомое слово «вереск», Вэй Ин мгновенно растерял последнюю осторожность. Из этих маленьких сиреневых цветочков можно сделать что-то жидкое и тёмно-золотое?! Морской чёрт, он обязан попробовать это прямо сейчас! Мастерски делая вид, что он понимает каждое слово, Ин с широкой улыбкой взял кружку из рук мужчины, немного помедлил, сделал первый глоток… И глаза русала удивлённо расширились, когда языка мягко коснулась горько-сладкая жидкость, тёплая и немного терпкая. Выпив залпом едва не половину, Вэй Ин одобрительно что-то промычал, жестами показывая, что хочет ещё. Мужчина на миг застыл, не сразу поняв, что знатный юноша был немым, но потом встрепенулся и довольно достал одну из бутылок, передав её всё ещё держащему в другой руке кружку Ину. — Конечно, господин, конечно… Раз вам понравилось, это высшая похвала для моего скромного медового вина! Есть бутылки и побольше, если господин желает… Но только Ин протянул руку, как краем глаза вдруг заметил светлое пятно в толпе людей. Резко обернувшись, русал в самом деле увидел Второго принца Лань Чжаня. Ярко улыбнувшись, Вэй Ин бросился к Лань Чжаню, всё ещё сжимая в руке наполовину полную кружку. Принц тоже заметил его, и пошёл навстречу. — Куда ты пропал? — слегка хмуря брови, спросил Лань Чжань. Ин неловко рассмеялся, поводив рукой вокруг себя, но тут же бодро протянул принцу кружку с тёмно-золотым напитком. — …Что это? — несколько холодно окинув кружку взглядом, спросил Лань Чжань. Вэй Ин яростно замахал свободной рукой, всеми силами стараясь объяснить, что это что-то очень, очень вкусное! Все волны моря, он никогда в жизни не пробовал ничего похожего! И Лань Чжань, кажется, тоже, раз спрашивал его — он обязан попробовать прямо сейчас! Кажется, уловив общий смысл жестов, Второй принц ещё раз взглянул на кружку в чужих руках и коротко спросил: — Это алкоголь? Помедлив, Ин очень уверенно замотал головой. Тот мужчина говорил «мёд», «вереск» и «вино», а слова «алкоголь» точно не было, что бы оно ни значило. Принц Чжань всё ещё смотрел на напиток с недоверием, но Вэй Ин так настойчиво всовывал ему кружку, что, наконец, Лань Чжань сдался. С крайне сложным выражением на лице, он поднял руку, сделал несколько сладких глотков… Едва дождавшись, когда Лань Чжань опустит руку, Ин бодро потянул юношу обратно к оставленному в замешательстве торговцу и ароматным бутылкам, надеясь упросить взять с собой больше одной… Но в паре шагов от желанного вина что-то вдруг дёрнуло его за руку, словно тот, кто шёл сзади, внезапно споткнулся. Ин обернулся, думая, как его грациозный принц так внезапно оступился… …И едва успел поймать за плечи слишком внезапно завалившегося вперёд Лань Чжаня. Вэй Ин абсолютно круглыми глазами уставился на медленно закрывающиеся длинные ресницы повисшего на нём Второго принца. Одно мгновение Ин не двигался, держа за плечи слишком расслабленное тело, хлопая глазами и открывая рот как выброшенная на берег рыба. Что за ерунда? Почему Лань Чжань внезапно… уснул? Потерял сознание? Не умер же, да?.. Да?! Распотроши его акула, почему Лань Чжань отключился сразу после пары глотков этого жидкого золотого вереска, что такого было в напитке, раз его можно было пить только русалам… Да нет, глупость, но почему ещё Лань Чжань мог… — Ох, господин… — раздался вдруг из-за спины не менее удивлённый голос торговца. Ин в панике обернулся. — Простите если прозвучит дерзко, но я ещё никогда не видел человека, который бы хмелел быстрее, чем ваш спутник… Мужчина был удивлённым, но спокойным. Да и сам Лань Чжань дышал вполне глубоко и ровно — это наконец-то привело Вэй Ина в чувства, и он понял, что принц впрямь уснул. Так крепко, что не реагировал ни на потряхивания, ни на тычки в бок или в щёку, но всё-таки просто уснул. И, кажется, действительно из-за этого медового вина. — Так вы… ещё хотите купить, господин?.. — осторожно уточнил торговец, указав на оставленную бутылку. Несколько мгновений Ин стоял, не двигаясь, и думая лишь о том, что теперь, морской чёрт, ему делать с Лань Чжанем. Но, наконец, русал отмер и, тряхнув головой, уверенно кивнул. После того, как эта штука так подействовала на Второго принца, губительное любопытство Ина разгорелось только сильнее. — Тогда десять монет, господин! — расплылся в улыбке торговец, чьей невозмутимости сейчас можно было лишь позавидовать. Ин склонил голову набок. — Десять серебряных монет — одна из самых низких цен на этом рынке! Русал слегка задумался. Он заметил, что каждый раз, когда он брал какую-то еду, Лань Чжань отставал, вытаскивал что-то из какого-то мешочка на поясе, давал людям, у которых Ин брал еду, и только потом шёл следом. Несложно, кажется, что-то вроде морского обмена горстки медуз на украшение из раковин. Но что за монеты и… Стоп, как сказал человек? Серебро? То, с цветом которого милые служанки как-то сравнивали его глаза?.. Перекинув одну руку Лань Чжаня себе через плечо, Ин подтянул юношу повыше и второй рукой обшарил его пояс. Нащупав какой-то пухлый мешочек, русал невозмутимо залез туда рукой. На ладони оказалась горстка жёлтых и серых, действительно похожих на его глаза, плоских кругляшей — внезапно узнав в золотых тот самый кругляш, найденный им в детстве на дне, и из-за которого он вообще начал интересоваться людьми, Вэй Ин едва не вскрикнул от радости. С трудом подавив этот порыв, он кое-как отсчитал десяток серых кругляшей и, передав их совершенно изумленному торговцу, ссыпал жёлтые обратно Лань Чжаню в мешочек, взял в одну руку бутылку с вкусным напитком и как ни в чём не бывало развернулся и пошёл назад, волоча на плече спящего Второго принца. Благо, у всех среди морского народа были сильные руки. Удивительно, но люди вокруг практически не обращали внимания на внезапно отключившегося посреди улицы человека — все были гораздо больше заняты своими делами. Поэтому Ину не составило никаких проблем утащить Лань Чжаня в сторону, свернув на неожиданно тихую, в сравнении с площадью, улицу. Русал хотел было сесть и посадить рядом Лань Чжаня, но одежды принца были слишком белыми, а камень слишком серым и пыльным — поэтому, подумав лишь миг, Вэй Ин развернулся спиной к дому и осторожно сел, опустив юношу себе на колени и придерживая одной рукой плечи, а другой — стройные длинные ноги. Вэй Ин глубоко ушёл в свои мысли, но понял лишь то, что так называемое «медовое вино» явно не должно было действовать так на всех — судя по удивлению торговца. Сидеть на одном месте было немного прохладно — хотя когда Ин бегал по площади, ему было почти жарко. А ещё оказалось, что человеческие ноги могли довольно быстро затекать, и что спящий на его коленях Лань Чжань совершенно не реагировал ни на тычки, ни на тряску, ни на что-либо ещё. Тяжело вздохнув, Ин опустил голову принца себе на плечо и начал было думать, как именно ему придётся махать руками вечером, чтобы Мэн Яо разобрал в этом «Лань Чжань заснул, выпив какую-то золотую сладость, что это за ерунда и почему я в порядке?»… Как вдруг почувствовал, что что-то ненавязчиво сжимает его вторую руку. Резко повернув голову, Ин встретился взглядом со светлыми, золотистыми как море на рассвете, ясными глазами. Моргнув, живой-здоровый и вполне проснувшийся принц Чжань вновь зачем-то стиснул чужие пальцы, придерживающие его ноги. На губах Вэй Ина тотчас возникла широкая облегченная улыбка. Высвободив руку из слегка дернувшихся бледных пальцев, он виновато провёл ладонью по шее и помахал, пытаясь намекнуть Чжаню встать… Но вместо того, чтобы слезть с чужих колен, разозлиться на то, что его так коварно усыпили, хотя бы убрать голову с чужого плеча или ещё что, Второй принц Лань Чжань внезапно перехватил мельтешащую у его безупречного лица руку, глубокомысленно взглянув в удивлённые серые глаза. Медленно моргнув, Вэй Ин попытался убрать руку, однако Лань Чжань просто опустил свою следом, не разжимая пальцы. И не отводя взгляд. Внутренне Ин снова запаниковал, совершенно не понимая, что хочет от него Второй принц, — и ведь даже спросить было невозможно!.. Но тут Лань Чжань, наконец убрав голову с чужого плеча, поднял обе руки, завёл их за голову Вэй Ина и приставил кисти с вытянутыми пальцами к его макушке. Обескураженный ещё больше русал изогнул брови, с непониманием глядя в совершенно серьёзные золотистые глаза. Натянуто улыбнувшись, Ин аккуратно опустил руки принца Чжаня и ненавязчиво столкнул с колен, поднимаясь на ноги сам и поднимая следом юношу. Морской чёрт, что за ерунда сейчас происходила?! Почему, проснувшись после этого «вина», Лань Чжань начал вести себя так странно?! Осторожно похлопав Второго принца по плечу, Ин указал на себя, него, а потом с надеждой махнул рукой вправо и немного вверх, куда-то в сторону далёкого замка. Это должно было означать: «Давай вернёмся», и в обычном своём состоянии Лань Чжань довольно хорошо понимал ломаный язык жестов русала… Однако сейчас юноша, степенно кивнув, совершенно внезапно сделал неровный шаг вперёд и, не успел Вэй Ин опомниться, обвил его талию руками и резко поднял русала над землёй. Едва не вскрикнув от неожиданности, Ин вцепился руками в плечи Лань Чжаня и заколотил по ним ладонями. Все волны моря, каких медуз объелся Лань Чжань, раз он сейчас вёл себя так… так… …Так, как будто правда был не знающим меры русалом, впервые переборщившим с этими самыми медузами… Лишь спустя несколько секунд хлопков по плечам, принц медленно опустил русала на землю. Щеки Ина за это время успели раскраснеться, он с трудом заставил себя опять посмотреть на прекрасное в своей невозмутимости лицо Лань Чжаня и кое-как жестами объяснить, что они сейчас пойдут обратно к страже и карете. Светлые, чересчур ясные глаза вновь наполнились искренним пониманием. Вэй Ин выдохнул, решив, что на этот раз Второй принц просто спокойно пройдёт с ним через площадь, наклонился было к поставленной на обочину дороги бутылке со сладким жидким вереском… Но вдруг перед лицом мелькнула скрытая белым рукавом изящная рука, и принц Чжань, прижав к груди выхваченную из-под носа русала бутылку, бегом бросился обратно на площадь. Вскрикнув, Вэй Ин помчался за ним, одновременно и молясь всем волнам, чтобы не произошло ничего хуже, и еле сдерживая желание расхохотаться во весь голос, глядя на то, как Лань Чжань на бегу сосредоточенно засовывает бутылку под полурасстегнутую верхнюю одежду. К счастью, юноша не стал долго петлять по площади и почти сразу побежал к карете. Абсолютно невозмутимо прошествовав мимо стражи, Второй принц и бутылка вина скрылись внутри. Машинально проведя рукой по шее, Вэй Ин опять махнул в сторону замка и, надеясь, что люди не попытаются задать вопросы, юркнул следом. Лань Чжань уже сидел у окна, на его коленях лежали кролики, оставленные на время прогулки по городу под присмотром в карете, а из-под одежды ненавязчиво выпирала нагло украденная у Вэй Ина бутылка. Плюхнувшись на сидение, русал пододвинулся почти вплотную к Лань Чжаню и собрался было состроить самую возмущенную гримасу, какую только мог… Но Второй принц внезапно опять поднял руки, точно так же, как у площади, приставив их к чужой голове. Карета тронулась с места. Ничего не понимая, Вэй Ин помахал в воздухе рукой, слегка стукнув пальцами по запястьям принца Чжаня. Тот, немного разочарованно приподняв брови, медленно опустил руки… И, бережно сомкнув пальцы на тельце черного кролика, вдруг завёл за голову Вэй Ина его. Маленькие лапки хаотично замолотили по русалочьему затылку. — Кролик, — очень серьёзно проговорил Лань Чжань, не опуская рук. Вэй Ин медленно открыл рот. В упор не понимая, что творит Лань Чжань, но и не желая оставаться в долгу, Ин схватил белого кролика и точно так же, опустив сцепленные кольцом руки по обе стороны головы принца, устроил пушистика где-то на уровне чужого затылка… И внезапно понял, что именно делал Лань Чжань. Самого кролика с этого ракурса было почти не видно за человеческой головой. Но белые уши стояли торчком, отчего казалось, что они росли прямо из макушки сурового Второго принца Чжаня. А чёрные уши второго кролика, судя по всему, сейчас торчали как раз над головой Вэй Ина. Быстро положив белого кролика себе на колени, Ин удивлённо ткнул пальцем сперва в пушистика, потом в себя. Лань Чжань медленно, даже немного торжественно, будто открывал русалу какую-то великую истину, кивнул. — Мгм, — подтвердил он. Если бы принц захотел сказать ещё хоть пару слов, то этими словами наверняка были бы: «Ты кролик». Похлопав глазами ещё несколько мгновений, Ин прыснул со смеху, резко наклонившись вперёд и едва не уткнувшись лицом в плечо Лань Чжаня. Цзян Чэн, ругаясь, мог сравнить его с тупой медузой, безмозглым планктоном, удильщиком или муреной, даже с морским червём, когда названый брат злил совсем сильно — но точно не с милейшими пушистиками с забавными хвостиками и хорошенькими мягкими ушками! Плечи русала ещё долго тряслись от смеха. Даже Лань Чжань успел опустить руки и дать чёрному кролику улечься рядом с белым… Но внезапно Ин заметил, что от всех движений бутылка с вкуснейшим напитком практически полностью выскользнула из-под одежд Лань Чжаня. Он наклонился вперёд и протянул было руку, чтобы взять её… Как вдруг карета слегка вздрогнула, словно проехала по небольшой яме или кочке. Лань Чжань почти не шелохнулся. Бутылка выскользнула и наклонилась, начиная падать. А вот Вэй Ин, и без того не блиставший грациозностью в мире над водой, резко упал вперёд, совершенно немыслимым образом успел-таки спасти бутылку… и, не удержав равновесие, продолжил падать дальше, в конце концов оказавшись на коленях Лань Чжаня и почти уткнувшись носом ему в низ живота. К сожалению, Вэй Ин не мог увидеть, как резко вспыхнули алым скулы и кончики ушей Второго принца. Поёрзав на чужих коленях, русал оперся ладонью о верх чужого бедра, наконец неловко приподнялся… И в следующую же секунду оказался резко оттолкнут сильной рукой. Второй принц развернулся лицом к окну, спиной к Вэй Ину, даже его колени оказались уперты в стенку кареты. Похлопав глазами, Ин несколько минут пытался растормошить Лань Чжаня или нагло повернуть к себе его голову, но тот упрямо не реагировал, будто прятал от русала что-то очень-очень секретное. Обиженно надув губы, Ин отвернулся, взял на руки белого кролика, начал было чесать пушистый животик… Как вдруг перед лицом опять мелькнули изящные руки. И на это раз они ловко выхватили у русала обоих кроликов. Вэй Ин едва не поперхнулся, возмущенно глядя на то, как Второй принц Лань Чжань снова отворачивается от него, прижимая к груди обоих крольчат. Обратная дорога пролетела совсем незаметно. Последние пару минут пути Лань Чжань вёл себя смирно, но, стоило русалу и юноше вновь оказаться под сводами замка, внезапно схватил Вэй Ина за руку и потянул к узким лестницам. Беззвучно рассмеявшись, Ин легко последовал за ним — что бы ни произошло с Лань Чжанем, насколько бы эффект земных напитков не был близок к эффекту от медуз, такое ребячество русалу очень нравилось. Жаль лишь, он не мог ни о чём поговорить с Лань Чжанем, пока тот ещё был в таком состоянии! Глядишь, и вытянул бы из него что-то интересное… Вэй Ин уже знал коридор, по которому сейчас шёл за Лань Чжанем. Принц двигался почти бесшумно, но быстро, русал с довольной улыбкой бежал следом, несмотря на ужасно уставшие за день в обуви ноги… Но внезапно чуткий слух уловил чьи-то приближающиеся шаги. Сам не зная, зачем прячется, Ин мгновенно толкнул Лань Чжаня за поворот, прижав его всем телом к каменной стене, и внимательно прислушался. В самом деле — кто-то шёл по коридору с противоположной стороны. — …А сейчас уже закат, — ворчливо донеслось до русала. — Это на него не похоже! — Дядя, вам нельзя так волноваться, — негромко раздался следом ещё один, мягкий и спокойный голос, и Вэй Ин сразу понял, что там были принц Лань Хуань с ворчливым герцогом. — Брат лишь задержался на прогулке чуть дольше обычного. Не думаю, что дело в… — В ком ещё дело, если не в этом непонятном мальчишке с берега! — категорично заявил Цижэнь. Вэй Ин, всё так же плотно прижимаясь к Лань Чжаню животом и грудью, сглотнул, стоило понять, о ком вели речь старший принц с дядей. — Второй хоть сдержан и знает приличия, а этот мне совершенно не нравится… — Дядя, вы судите предвзято, — в голосе старшего принца чувствовалась улыбка. Шаги становились всё ближе, Вэй Ин почти перестал дышать, едва сдерживая беззвучный смех и совершенно не замечая, как окаменел прижатый им к стене Лань Чжань. — Раз брату почему-то по нраву проводить с ним время, значит, он точно… Голос Наследного принца вдруг оборвался на полуслове. Едва заметно повернув голову, Вэй Ин увидел за самым поворотом окно, выходившее на берег и поросшие травой скалы. Герцог Цижэнь уже раздражённо прошёл вперёд, всего в паре плавников от замерших у стены «непонятного мальчишки с берега» и своего безупречного младшего племянника, — Лань Хуань же почему-то на миг застыл, глядя на что-то в окне, невидимое для Ина и Лань Чжаня… — …Значит, он точно не плохой человек, — наконец отвернувшись, договорил Наследный принц, в пару шагов вновь поравнявшись с герцогом Цижэнем и благополучно пройдя мимо затаившихся в коридоре брата и русала. Тот фыркнул, явно скептично отнесясь к словам племянника. Но если разговор и продолжился, дальше Вэй Ин его не слушал — облегченно выдохнув, он ненароком опустил голову на плечо Лань Чжаня… И внезапно почувствовал, как гулко бъется сердце в плотно прижатой к его телу чужой груди. Замерев, Ин тяжело сглотнул, только сейчас осознав, насколько близко всё это время находились их с Лань Чжанем тела. А, подняв голову, вдруг понял, что и их губы были не намного дальше. Скулы Вэй Ина залил румянец, а сердце тоже забилось намного быстрее. Морской чёрт, Лань Чжань был так близко! А что, если Ин сейчас сам поцелует его?.. Наверное, ничего, кроме праведного гнева Второго принца, ведь главным условием сделки было то, что Лань Чжань должен тоже полюбить русала… Но почему же тогда… и его сердце так взволнованно билось в груди? Лишь из-за странного вина… или же… Но додумать эту мысль Вэй Ину не дал резко раздавшийся в коридоре новый звук шагов. Вздрогнув, русал резко отстранился от Лань Чжаня и, уже не разбираясь, кто там и куда идёт, потащил его за руку к единственной знакомой двери. Момент был упущен. Но, впрочем, он бы действительно ничего не дал, не так ли?.. Дверь закрылась за спинами юноши и русала. Облегченно выдохнув, Вэй Ин оглядел вновь представшую его взгляду коллекцию Второго принца. Лань Чжань несколько мгновений стоял, не двигаясь, будто никак не в силах опомниться после того, что произошло в коридоре. Но, наконец, принц отмер и неестественно быстро для себя метнулся к одной из высоких полок. Вэй Ин, только сделавший шаг к бережно расставленным ракушкам, удивлённо поднял голову и увидел, что Лань Чжань берёт что-то с полки с миниатюрными фигурками. Когда Ин подошёл ближе, принц Чжань всё так же молча и с каким-то воодушевлением протянул ему вырезанную из белого нефрита маленькую русалочку. — М-м, — немного требовательно, будто говоря: «Возьми!», протянул Лань Чжань. Удивлённо подняв брови, Ин ткнул на фигурку, а затем на себя. — Мгм, — на этот раз принц слегка кивнул головой. — Тебе. Отчего-то на лице Вэй Ина расползлась неловкая и яркая улыбка, стоило взять эту русалочку в руки. Он понятия не имел, почему Лань Чжань вдруг решил подарить эту статуэтку ему и не было ли это лишь действием медового вина, но даже такая мелочь от его холодного принца казалась самым дорогим сокровищем. Вспомнив, как Лань Чжань говорил, что не все предметы в этой коллекции принадлежат ему, Ин из любопытства указал на русалочку, а затем на принца, и вопросительно махнул рукой. Тот несколько мгновений не отвечал, но потом на его лицо легла странная тень. — Не моя, — принц Чжань поджал губы. — Это мамы. Рука Вэй Ина с зажатой в ней фигуркой замерла. Кажется, он впервые слышал что-то о родителях Лань Чжаня… Но почему Второй принц выглядел таким мрачным?.. Не зная, стоит ли задавать этот вопрос, Ин осторожно махнул рукой от Лань Чжаня к русалке и слегка пожал плечами. Принц не пошевелился, и русал начал было думать, что он не понял его жестов… — Она утонула, — медленно ответил Лань Чжань, слегка расфокусированно глядя на нефритовую русалку. — Был шторм. Вэй Ин прикусил губу, опустив глаза. Вздохнув, русал мягко дотронулся до плеча принца и, вновь указав на нефритовую статуэтку, перевёл руку уже на себя. Слегка кивнув, он поводил ладонью между ним и Лань Чжанем, надеясь, что он поймёт короткое: «Моя мама тоже». Не утонула, конечно. Но, кажется, не было ничего бесчестного в том, что море и суша когда-то обменялись двумя жизнями. Вскоре Лань Чжань опять уснул, и Вэй Ин, не найдя в комнате ничего подходящего, положил его голову себе на колени. Задумчиво разглядывая нефритовую русалку и неспешно выпивая купленное вино из верескового мёда, Ин и не заметил, когда именно небо за окном начало понемногу светлеть. *** После того, как Вэй Ин ушёл с принцем Лань Чжанем, Мэн Яо какое-то время следил за каретой из окна в длинном коридоре, пока та не скрылась из виду. Служанки уже покинули комнату, застелив постели и убрав со стола, поэтому юноша не боялся, что кто-то заметит его странное поведение. Мэн Яо вернулся в комнату, думая, куда именно могли поехать Вэй Ин и Второй принц, — ему стоило проследить за ними, хотя-бы сделать вид, что следит. Однако взгляд невольно упал на узкий шкаф, за которым юноша, перед приходом служанок, успел спрятать мешок с креветками. От вида морской еды Мэн Яо последние дни начинало мутить, и эти креветки не были исключением. Юноша не знал, как объяснить Вэй Ину, почему он не хотел съесть даже одну — но всё же горстка нежно-розовых креветок, наверняка, как всегда, почищенных старшей сестрой Ина, отозвалась горьковатой сладостью в груди. Почему-то Вэй Ин подумал о нём, и от этой мысли и без того слабое желание следить за ним сейчас исчезало окончательно. Однако иного пути не было. Шёл третий день на суше — но Мэн Яо всё ещё не был свободен от Вэнь Жоханя. Юноша устало потёр кончиками пальцев виски. Он и без того с самого утра чувствовал себя ужасно, — тело было слабым, его знобило сильнее, чем вчера, мышцы неприятно болели — а от неспокойных мыслей и без того тяжёлую голову сдавливало, будто железным кольцом. Этого не должны были заметить, но, по крайней мере, он мог одеться теплее… Но только Мэн Яо собирался это сделать, как в дверь комнаты вдруг снова постучали. Яо приподнял брови. Зачем кому-то могло понадобиться прийти… — Господин, — вошедшая после разрешения служанка поклонилась, стоя у порога. Мэн Яо улыбнулся, блеснув хорошенькими ямочками на щеках. — Прошу прощения, если помешала. Мне нужно передать вам… — внутренне Мэн Яо напрягся, вспомнив, что последовало за такими же словами день назад… — Вас желает видеть Его Светлость герцог Лань Цижэнь. Брови юноши удивлённо поползли вверх. Яо видел из окна, что герцог говорил с принцем и Вэй Ином, уже знал от служанок, что у Лань Цижэня был тяжёлый и подозрительный характер… Не было ничего удивительного в том, что он хотел поближе взглянуть на Ина, внезапно привлекшего внимание холодного и отстранённого Второго принца. А Мэн Яо?.. Он просто желал лично поговорить с обоими «потерпевшими», или же это… из-за Лань Хуаня?.. Впрочем, герцог Цижэнь не был проблемой. Напротив — веской причиной потерять из виду принца Лань Чжаня и Вэй Ина. — Благодарю вас, — кротко улыбнулся юноша. — Когда именно герцог желает видеть меня? — …Герцог не любит ждать, — чуть помедлив, ответила служанка. Судя по всему, это означало: «Прямо сейчас». Улыбнувшись шире, Мэн Яо мысленно вздохнул с облегчением. Теперь точно не будет смысла покидать замок и следовать за Ином. А герцог… По крайней мере, это был не Лань Хуань. Всё пройдёт гладко, если вежливо улыбаться, учтиво отвечать на вопросы и, судя по всему, соответствовать всем консервативным нормам приличия. Что Мэн Яо в конце концов и сделал. Герцог Цижэнь действительно оказался строгим, педантичным и придирчивым человеком. Не удовлетворившись, должно быть, совсем коротким разговором с племянником и подозрительным немым юношей, второго «потерпевшего» Лань Цижэнь допрашивал намного более пристрастно, — но этот кроткий, учтивый и воспитанный юноша показался Цижэню и в половину не таким вредоносным для его идеального племянника, как первый. Впрочем, Мэн Яо знал, что так будет. Он всегда умел нравиться старшим. Освободиться от дотошного герцога удалось только перед самым обедом. Вэй Ин и Второй Принц ещё не вернулись — всё те же служанки накрыли на стол только для одного гостя. Мэн Яо снова с улыбкой поддерживал разговор, играя очаровательными ямочками на щеках, и девушки, особенно младшая, быстро краснели, улыбаясь в ответ. Но после обеда Мэн Яо вновь остался один в просторной комнате замка. Юноша едва слышно выдохнул, выйдя на балкон. Сегодня он правда чувствовал себя отвратительно, хотелось побыть одному или хотя-бы отдохнуть от голосов. За каменными стенами было прохладно, от моря дул лёгкий ветер, а солнце, как всегда в начале осени, с каждым днём заходило чуть раньше — наверное, оно закатится всего через пару часов. Холодно. Но свежий воздух поможет освободить голову. Мэн Яо задумчиво смотрел на море, вновь пытаясь отогнать мешающие этой небольшой передышке мысли. Но вдруг, светло-карие глаза зацепили тёмный силуэт в волнах недалеко от прибрежных камней. Силуэт почти тут же исчез, однако Мэн Яо хватило этих нескольких мгновений — быстро развернувшись, юноша без промедлений направился ко второму выходу из замка. Спустившись по выложенным в скалах ступенях, Яо прошёл ещё немного по выступающим над водой камням. Остановившись у самых волн, он окинул взглядом замок за своей спиной и, убедившись, что за ним никто не следил, наконец окликнул: — Сюэ Ян. Через пару мгновений воды Северного моря всколыхнулись, и в волнах близ камней показался русал с чёрными глазами и опасной клыкастой ухмылкой на тонких губах. — Ка-ак быстро, — протянул Сюэ Ян, окинув горящим взглядом стоящего перед ним юношу. — Перестань, сейчас не время. Замок слишком близко, — Мэн Яо спокойно улыбнулся. — Сюэ Ян, что хочет передать Вэнь Жохань? — Ещё быстрее, — хмыкнул русал, лениво пропуская мокрые тёмные пряди волос между длинных когтей. — Кроме требований помочь тебе проследить за этим мальком Вэй Ином? Жохань хочет знать, всё ли в порядке, точно ли у Вэй Ина нет шансов… и почему сейчас ты оставил его без присмотра в такой дали от этого людского замка?.. Мэн Яо лишь улыбнулся шире, поведя плечами. — Всё в порядке, шансов нет. И Вэнь Жохань наверняка видел, что помешало мне последовать за Вэй Ином сегодня. Я никак не мог отказать герцогу. Лучший способ присматривать за Вэй Ином — быть рядом в замке, а для того, чтобы остаться здесь, я должен соблюдать людской этикет, — юноша коротко опустил ресницы. — Скажи Вэнь Жоханю, что поводов для беспокойства нет. Я знаю, что делаю. Сюэ Ян усмехнулся, снова обнажив длинные белые клыки. — Знаешь, что делаешь… Кажется, Жохань тебе слишком доверяет, — русал прицокнул языком, неодобрительно закатив глаза. — В любом случае, до пятого заката я буду поблизости. Если что, уж помогу оборвать кое-кому плавники. Мэн Яо слегка кивнул головой. — Хорошо. Не сомневаюсь. Ничего хорошего. Разговор с Сюэ Яном был совсем коротким, но он опять болезненно резко напомнил о том, насколько внимательно на самом деле следят за Ином и Яо. Море было близко. Всегда, слишком близко, Мэн Яо хотелось бы хоть раз взглянуть на пейзаж, на котором не было бы и крошечного напоминания о море, но, кажется, пока что это впрямь было невозможно. Поняв, что сейчас он задохнется в стенах замка, Мэн Яо немного прошёл вдоль побережья и, найдя удобную тропу, поднялся на зелёные скалы. Ещё несколько минут поглядев на море сверху вниз, юноша медленно пошёл куда-то вперёд, в противоположную сторону от высокого замка. Солнце медленно скатывалось всё ближе к горизонту. Мэн Яо остановился лишь перед высоким обрывом. Скалы, поросшие сверху полями суховатой северной травы, резко уходили вниз, вонзаясь в беспокойные волны моря. Небо над головой уже темнело, однако где-то вдалеке над горизонтом всё ещё была хорошо заметна туманная дымка, вьющяяся от невидимых для глаза полей. Люди жгли вереск. Яо замер, не отрывая затуманенного взгляда от этого дыма. Солоноватый ветер шевелил тёмные волосы и рубашку, слабо задувая за ворот, едва заметно качал травинки. Мэн Яо стоял, не двигаясь, ещё несколько мгновений, но потом вдруг, будто не выдержав лёгкого морского бриза, качнулся назад и упал на землю. Трава мягко встретила спину упавшего человека, смешалась с разбросанными по ней волосами, защекотала запястья раскинутых в стороны рук. На секунду мир завертелся перед глазами, но когда он замер вновь, взгляду предстало небо. Высокое, синее, как море, поначалу Яо показалось, что он упал не на спину, а вниз с обрыва, и действительно видит стремительно приближающееся море. Но на небе не было ряби. От него не отражалась луна. Напротив, бледное пятно луны ясно мерцало среди россыпи крохотных огоньков звёзд, которые на морской глади превращались в бесформенные блики. Везде, до куда хватало взгляда, было небо, и только бледная струйка дыма на самом краю зрения напоминала о том, что Мэн Яо всё ещё был на земле. Яо долго лежал, не двигаясь и даже не пытаясь отвести взгляд от неба. Но вдруг рядом по земле раздались чьи-то неспешные шаги. — Что ты делаешь? Моргнув, Мэн Яо поспешно обернулся, ненароком сжав в пальцах траву. Рядом, с едва заметной тревогой на таком красивом лице, замер Лань Хуань. Один. Без стражи или брата. Словно просто решил прогуляться перед сном. Мэн Яо поспешно отвёл глаза, собираясь встать. Почему Лань Хуань здесь, и так близко? Опять?! Его не должно быть здесь, просто не… — Ваше… — Не надо, — мягко остановил его Хуань. — Не вставай, если не хочешь. Скажи только, всё в порядке?.. Я увидел из окна, как ты уходил от замка… Яо едва успел приподняться на локтях, когда замер на середине движения. Голос принца был спокойным, с едва заметными нотами тревоги, словно ему правда было дело до того, всё ли в порядке у почти незнакомого человека. Мэн Яо хотел что-то ответить, всё равно встать — но слова застряли в горле, а тело безвольно упало обратно на прохладную, укрытую короткой травой, землю. — …Почему трава здесь такая мягкая?.. — неожиданно для самого Мэн Яо сорвалось с его губ. Лань Хуань, всё это время молча ждавший ответ, приподнял брови. — Сейчас ведь осень. Листья сохнут, трава желтеет на концах… На полях жгут вереск, — он едва заметно покачал головой. — Его уже сжигают, значит, сейчас осень… Так почему же трава всё ещё такая мягкая?.. Трава под водой была совершенно другая. Морские растения были длиннее, трава зеленее, глаже не только сама по себе, но и благодаря воде, которая ласковым коконом укрывала всё под волнами Северного моря. Однако сейчас, лёжа недалеко от обрыва, Мэн Яо не мог вспомнить ни единого раза, когда морская трава была такой же тёплой и мягкой, как эта, земная, тронутая дыханием осени и прохладой ветра. Пускай Лань Хуань молчит — Яо сам не знал, что ответить на этот вопрос. Ему нужно было задать его вслух, и даже если Лань Хуань сейчас развернётся и уйдёт, какая разница, ведь он уже… Неожиданно Мэн Яо почувствовал, как что-то зашевелилось совсем рядом с ним. Повернув голову, он удивлённо распахнул светло-карие глаза, увидев, как принц Хуань легко и неспешно опускается на траву рядом с ним. Хуань лёг на землю так, что их с Яо головы были почти на одном уровне. Слегка отведя в сторону одну руку, принц запустил пальцы в тонкую траву. — …И правда, — уголки губ дрогнули в слабой, но спокойной улыбке. — Признаться, я не помню, когда в последний раз лежал на траве и… лежал ли вообще, — тонкие белые пальцы всё ворошили траву, тихо и бережно. — Но она в самом деле кажется… очень мягкой. Мэн Яо так и не смог найти слов, чтобы ответить. Однако Лань Хуаня не волновала наступившая на несколько мгновений тишина. Задумавшись о чём-то, он смотрел на темнеющее небо, у самого горизонта подёрнутое дымом горящего вереска. — …Ты сказал, здесь трава мягкая… — он повернул голову к Яо, заглянув в карие глаза. — А где — нет? Ты… вспомнил, откуда ты?.. Этот вопрос слегка привёл Мэн Яо в чувства. Он поспешно натянул на лицо извиняющуюся улыбку. — Нет… — Яо покачал головой. — …Однако я помню… — юноша закусил губу, отчего на щеках выступили лёгкие ямочки. — …что не хочу туда возвращаться. Лань Хуань промолчал, долго смотря на юношу рядом с собой, но, наконец, отвёл глаза, вновь взглянув на вечернее звёздное небо. Было очень тихо, так тихо, что кроме лёгкого шелеста ветра и шума волн у подножия скал действительно не раздавалось ни звука. Пальцы Мэн Яо медленно сжались на желтеющей на концах траве. Вернуться… Юноша отлично видел, как у некоторых служанок, особенно у младшей Су, загораются глаза, стоит ему улыбнуться, сверкнув очаровательными ямочками, помочь в какой-нибудь мелочи или с интересом поддержать разговор, — нужен был лишь один поцелуй, чтобы он действительно никогда не вернулся в море. Однако всякий раз, стоило мысли о поцелуе задержаться в голове дольше, чем на миг… на краю сознания яркой вспышкой возникало красивое лицо Наследного принца Лань Хуаня. На самом деле, Мэн Яо встретил Лань Хуаня задолго до недавнего рокового кораблекрушения. В день, когда, по приказу Вэнь Жоханя, впервые вышел на сушу до самого заката. Зелье, на тот момент только-только созданное морским колдуном, не было совершенным. Возможно, на второй раз осталось слишком мало вереска из распущенного венка, а может дело было в других ингредиентах — однако в какой-то миг, вскоре после полудня, Мэн Яо понял, что ему становится трудно дышать. Жабры не разрывали кожу на шее, однако и вдохнуть полной грудью юноша не мог. Действие зелья должно было длиться до заката, у Яо было ещё много времени, поэтому он рискнул с самого начала отойти подальше от моря, — Жоханю нужен был вереск, не росший на побережье. Почувствовав удушье, Мэн Яо бросился назад, к воде — что бы ни происходило, лучше быть рядом с морем, лишь оно спасёт его, если следом вдруг появится чешуя… Но море было далеко. Голова закружилась, и Мэн Яо упал, не в силах ни вдохнуть полной грудью, ни сделать даже один жадный глоток воды… И вдруг рядом послышался шум чьих-то шагов. Мэн Яо почти дошёл до моря. Оставалось лишь спуститься с высоких прибрежных скал, заросших мхом и короткой травой. Однако они всё же были не такими высокими, как каменистые скалы справа, на вершинах которых расположилась величественная человеческая крепость. Должно быть, именно оттуда пришёл человек, столкнувшийся во время прогулки с Мэн Яо. В глазах Яо темнело, он плохо различил черты лица склонившегося над ним человека, однако всё же смог выдавить что-то про воду и берег. Удивительно, что тот человек не задал ни единого вопроса — лишь поднял на руки, аккуратно и удивительно легко, и как можно быстрее спустился на побережье. Что бы ни случилось в тот раз с зельем, несколько глотков солёной воды действительно спасли его. Скоро Мэн Яо снова смог вдохнуть полной грудью. В будущем такого уже не повторялось ни разу, хотя у Мэн Яо с тех пор появилась привычка брать с собой со дна наполненную водой бутылку — однако в тот день он лишь лежал на берегу, стараясь восстановить дыхание, и украдкой глядя на человека, замершего рядом и всё ещё не задавшего ни единого вопроса. У Мэн Яо и так была слишком хорошая память на лица — а то лицо, бледное, невероятно красивое и с мягким изгибом тонких губ, лишь ярче подчеркивающим серые, как предзакатное небо, ласковые глаза, запомнилось навсегда. Это был юноша, на вид совсем немного старше самого Яо, высокий, с густыми длинными волосами и в неброских, но элегантных и явно дорогих одеждах. Мэн Яо не знал, кто он, но он однозначно был богат и знатен — почему же оказался близ побережья без слуг и стражи? Просто любил прогуляться один? И даже не побрезговал прикоснуться к незнакомцу, не говоря уже о том, чтобы ждать рядом, спрашивая, не может ли он помочь чем-то ещё?.. Юноша отошёл совсем ненадолго, сказав, что лучше принесёт обычную воду и, если надо, еды, — должно быть, пресловутые стража или слуги всё-таки были с ним, просто ждали своего господина неподалёку. Но когда юноша вернулся, побережье уже было пусто. Последний луч солнца потух. Шею прорезали полосы жабер, ноги вновь сменились хвостом. Мэн Яо всё-таки принёс Вэнь Жоханю такой нужный для превращения русала в человека вереск и постарался выбросить весь тот день из головы… Но не смог. Он и раньше наблюдал за сушей с моря — теперь же светло-карие глаза бессознательно искали конкретного человека, слишком редко появлявшегося среди скал. А после, в шторм, он вытащил того самого юношу на берег, надеясь, что хоть теперь, когда этот долг уплачен, сможет перестать думать о нём. Мэн Яо не солгал, сказав однажды Вэй Ину, что не знает ничьих имён с поверхности. Когда друг признался, что возможно влюблён в некоего Второго принца Лань Чжаня, а когда позже, вечером, на берегу показалась давно знакомая фигура, Мэн Яо почувствовал, как грудь щупальцем медузы обожгли удивление и злость… Но в следующую секунду злость стихла, оставив лишь удивление — Вэй Ин сказал, что это не Второй принц, которого он ждал, а его старший брат. И даже произнёс имя. Лань Хуань был принцем. Не просто богатым вельможей, а Наследным принцем. Пропасть между человеком и русалом и без того была огромной — а между простым русалом и принцем королевства ей вовсе не было конца. Благо, Лань Хуань, судя по всему, не помнил о том случае. Воспоминания мелькали перед глазами быстро, как рыбки в журчащем потоке воды. Вэй Ин был приёмным сыном царя Фэнмяня, он и сам мог считаться морским принцем — ровней Второму принцу Лань Чжаню. Мэн Яо же достаточно часто говорили знать своё место, чтобы сейчас он понимал — он никогда не сможет приблизиться по статусу к Лань Хуаню достаточно, чтобы иметь право хотя бы смотреть на него, не отводя глаза. Вот и сейчас, лёжа на траве под открытым небом всего в нескольких дюймах от принца, Яо не оборачивался, украдкой сжимая пальцы на прохладной траве… Вдруг, рука Мэн Яо дёрнулась, метнувшись к лицу — на миг он прикрыл ладонью рот и нос, искренне надеясь, что Наследный принц не придаст этому жесту значения и не заметит, как слегка напряглись чужие плечи… Однако, обернувшись, Яо понял, что серые глаза всё это время смотрели прямо на него. — …Что с тобой? — с лёгкой тревогой в голосе спросил Лань Хуань. — Ты болен?.. Яо поспешно опустил ресницы. — Нет… Всё в порядке, — он слабо улыбнулся. Лань Хуань разомкнул губы, будто хотел что-то возразить, но в конце концов так ничего и не сказал. Должно быть, понял, что юноша найдёт способ не отвечать. Мэн Яо в который раз проклял про себя холодные волны и своё слабое тело. Было начало осени, морская вода, которая в местных широтах и без того не славилась теплом, постепенно леденела всё больше, а юноша в первый день провёл несколько часов на холодных волнах и побережье — не простыть было невозможно. Он отделался ещё очень легко, раз до сих пор не свалился с лихорадкой, но даже так… Притвориться, что ты болен, ради чего-то — хороший ход. Заболеть на самом деле — слабость. И эту слабость никто не должен был увидеть, даже если Мэн Яо будет умирать, он всё равно не позволит другим об этом узнать. И зачем кому-то знать, если никого это всё равно не будет заботить… Вдруг, Лань Хуань поднялся с травы. Встав рядом с Яо на одно колено, он спокойно протянул юноше руку. — Земля холодная, — с мягкой улыбкой, в которой сквозила едва заметная тень беспокойства, произнёс Лань Хуань. — Трава мягкая, но всё же не стоит лежать на ней. Ты можешь простыть.