Little Merman

Вся пещера была заставлена вещами из мира людей. Цзян Чэн даже не увидел это — почувствовал, когда едва не задел хвостом какой-то странный шар, большущий и пятнистый, по всей поверхности пересечённый тонкими скрещивающимися линиями. Вода за много лет сделала своё дело, и непонятный рисунок начал размываться. Но такая участь совсем не постигла стоящую тут же вазу, большую, вытянутую и яркую, как разодетая медуза. Небольшой шум всё же возник — однако Вэй Ин и Хуайсан ничего не заметили. Всё было уставлено деревянными коробками с откидной крышкой, и наверняка, эти сундуки тоже были до отказа заполнены предметами с поверхности. На каменных уступах — местами прямо так, местами на плоских блестящих подносах — были аккуратно расставлены самые разные безделушки, фигурки, найденные ещё давно на кораблях, разложены плоские блестящие кругляши и подставки, в которые были воткнуты непонятного назначения белые, короткие, будто оплавленные палки. До самого верха, не вмещаясь в сундуки, всё заполняли другие вазы, кувшины, некая посуда, использовавшаяся людьми во время еды, а всё, что могло висеть, от мала до велика, висело на каменных выступах, покачиваясь в воде... Здесь, на дне моря, был настоящий человеческий бардак — однако Вэй Ин, кажется, прекрасно ориентировался в этом бардаке. Сам Ин лежал животом на плоском камне, покачивая плавниками на поднятом вверх хвосте. Его длинные чёрные волосы укрывали почти всю спину, приподнимаясь над ней слегка набок, а в перепончатых пальцах была зажата та самая «шипастая палка для еды», найденная сегодня на корабле. Перед русалами было вывалено всё содержимое мешка, и Хуайсан пытался пересказывать то, что уже без Вэй Ина объяснил ему Мэн Яо. — …Вот эта штука, чтобы время смотреть… Ин, у тебя же была такая, почему та огромная, а эта такая маленькая?.. А этот кругляш со стрелкой для направления… Только я так и не понял, как именно они его определяют… — на лице Хуайсана появилось страдальческое выражение. Сам он совершенно не интересовался людьми, и запоминал подобное только ради Ина, забывая всё сразу, как перескажет. Благо, Ин редко когда бросал друга со своими находками — разве что когда их невовремя настигал Цзян Чэн. — Ладно, спрошу позже сам. Спасибо, Хуайсан! — Ин разулыбался, довольно сгребая вещи в кучу одной рукой. — А эта штука для времени называется часами… И да, они совсем разные! Как люди сделали одно и то же такого разного размера?.. Эй, мне надо найти ещё одни такие же и разобрать! — Ага… да… Слушай, Ин… — Хуайсан кашлянул, поёрзав хвостом по песку. — Может, ты всё-таки не будешь плавать к затонувшим кораблям так часто?.. Те, которые близко, мы уже совсем обшарили, а искать новые — это далеко, мало ли, что… И на поверхность ты тоже зачастил… Вэй Ин вздохнул. — То дядя Фэнмянь, то царица Юй, то Чэн… А теперь ты, — русал посмотрел на друга с укором в глазах. Тот досадливо сжал губы. — А если они правы? Ин, ты мой лучший друг, поэтому я каждый раз плаваю с тобой к кораблям и даже к поверхности, но если однажды что-то… Может, люди правда этого не стоят… — Не стоят?! — воскликнул Вэй Ин. Он повернулся к Хуайсану так резко, что волосы на голове взметнулись вверх, задев концами стоящие сзади русала кувшины. — Хуайса-ан… Я думал, ты меня понимаешь! Друг поник, медленно съехав на песчанное дно грудью, лишь слегка приподнимаясь на локтях. Вэй Ин же со вздохом взглянул на штуку-для-еды в своих руках. — …Как люди могут этого не стоить?.. — глухо спросил он, обращаясь больше к воде, чем к Хуайсану. — Я с самого детства, сколько себя помню, смотрю наверх, сам не зная, почему, слушаю шёпот прибоя, когда выплываю на поверхность… Я знаю! Знаю, что сто раз обещал сестре, Чэну, дяде Фэнмяню, что не буду спорить, но поверхность влечёт вновь и вновь! Она как… Правда как огонёк удильщика. Манит. Кто знает, может, впереди просто свет. А может, правда зубастая пасть. Но манит ведь… Над нами целый мир, а мы и не знаем о нём почти ничего! — русал со вздохом поставил вещицу в своих руках на странную подставку, с одним основанием, но делящуюся вверху на три. Палка с остриями удобно встала в небольшое отверстие — два других уже занимали палка с глубоким расширением на конце и другая — похожая на первые две, палка, острая и плоская наполовину. — Глупо так прятаться… И потом… Все эти вещи… только взгляни! Цзян Чэн навострил уши. Припав ко дну, он спрятался за нагроможденными у входа сундуками, подставками и чем-то вроде музыкальных инструментов и подплыл немного ближе. — Это ведь пустяки для тебя… И для Чэна, и для дяди Фэнмяня, вообще для всех… Но ведь они такие изящные! И каждый этот пустяк хранит какую-то тайну, такой непохожий на другие, но вместе с тем так красиво дополняющий всю мою коллекцию! Я каждый раз думаю, как можно было бы поинтереснее их использовать или совместить — и, признаться, вариантов бесчётное множество! Знаешь, иногда мне кажется… — Ин вдруг вскинул голову, с широкой улыбкой окинув взглядом предметы над собой. Волосы веером взметнулись в воде. — Иногда мне кажется, что у меня здесь целый мир! Небольшой, мой собственный, о котором не знает ни Цзян Чэн, ни дядя Фэнмянь, ни даже сестра… Настоящий клад! Чэн при этих словах почувствовал, как к скулам приливает тепло. Но он быстро отбросил стыд, скрыв его вечным раздражением, — с чего бы ему не лезть в этот «тайничок» брата?! Мало ли, какие тут предметы, вдруг что окажется опасным! — Здесь столько всего — и всё это скрывает лишь одна пещера… Вот, посмотри сюда! — Ин тем временем резко оттолкнулся от камня, всплывая наверх. Он схватил рукой какую-то безделушку, висящую на небольшом выступе, показывая её заинтересованно подплывшему ближе Хуайсану. — Разве не забавная вещица? Или эта… Они обе круглые и похожие, но я разбирал пару таких же, это совершенно разные предметы! И я… Так мало о них знаю!.. Мир над водой полон загадок, у людей есть множество совершенно невероятных изобретений, я просто не могу держать себя в руках, когда слышу о них! Некоторые из морского народа наловчились ловить и есть медуз. Они говорили, что после нескольких медуз очень быстро улучшается настроение, расслабляются мысли и вообще — проблемы кажутся незначительными, а хорошие вещи радуют намного сильнее, чем обычно. Вэй Ин сам баловался медузами, находя их специфичный вкус весьма привлекательным. Однако восторг, который русал испытывал всякий раз, когда новый взмах хвостом, поворот, какой-либо след или знак приводили его чуть ближе к людям, был в сотни тысяч раз больше! Мир сухого песка, больших ветров, высоких гор, которые Вэй Ин мог увидеть и почувствовать только на короткие мгновения, лишь поднявшись на поверхность… С этим не мог сравниться никакой экстаз после медуз!.. Казалось, русал вновь забыл о присутствии Хуайсана, метнувшись вниз. Ин открыл пару сундуков и коробок, явив чужим взорам жёсткие трубки, мягкую одежду, другие непонятные предметы… — Многие вещи и правда красивые! Но ты ведь всё равно не сможешь узнать о людях всё… — с сомнением протянул Хуайсан. Вэй Ин вздохнул, сжав руку так, что когти царапнули ладонь. — Знаю… — на секунду в пещере повисла тишина. — Я знаю, Хуайсан… И именно поэтому я хочу другого! К чему мне куча вещей, у которых я даже не знаю назначения?! Хуайса-ан… Я хочу наверх! Хочу… к людям!.. Цзян Чэну пришлось одной рукой зажать себе рот, а другой придержать кончик хвоста, дёрнувшийся от удивления и злости так сильно, что едва не сшиб какую-то толстую низкую трубку с ручкой и крышкой, стоявшую на сундуке. Брат хочет… Чего?!.. — …К… К л-людям?.. — заикаясь, переспросил Хуайсан. — Да!.. Ин сорвался с места, припав ко дну рядом с каменным уступом, на котором аккуратно стояла маленькая фигурка. Фигурка двух людей, стоящих очень близко друг к другу. На одном была какая-то пышная книзу одежда, у другого же она обтягивала фигуру. У человека в широкой одежде была обозначена грудь, и лишь так морской народ, незнакомый с платьями и штанами, мог бы понять, что это — девушка и юноша. — Ты знаешь, Хуайсан, я как-то раз ещё одного утонувшего человека нашёл. Но не скелет, как обычно, а в одежде и с кожей, бледной, в трупных пятнах уже, но довольно целой… Ха-ха, не смотри так, я не рассказывал потому, что знал — ты испугаешься, — Ин усмехнулся, кончиком когтя повернув вокруг оси фигурки танцующих людей. — Совсем недавно утонул — конечно, я не мог упустить такой шанс рассмотреть человека! Грудь была… значит эта… Как там у людей зовётся, не русалки, а… Девушка, вот! У них и правда нет ни когтей, ни клыков, шеи без жабер совсем гладкие, а на ногах… помнишь, мы у скелетов видели, что там тоже есть пальцы, как на руках? Так вот, на самом деле они гораздо короче, чем казались! Но и там, и там, без перепонок… А ещё… Ха-ха, ты представляешь! — в глазах Ина ярко сверкнули озорные искры, выместив на несколько мгновений странную тоску, и он тихо, так, что Цзян Чэн еле услышал, прошептал на ухо Хуайсану: — Ты представляешь, у людей нет кожных складок! Хуайсан приподнял брови. — Как это нет?.. Губы Вэй Ина изогнулись в попытке сдержать смех. — Не знаю, как там у этих… не русалов а… Мужчин, вот! Не знаю, как у мужчин, но у девушек… — он тихо кашлянул, взглядом указав себе на низ живота. — Всё наружу! Хуайсан округлил глаза и, похлопав ресницами пару мгновений, прыснул со смеху. Оба захихикали, зажав рты руками и обмениваясь какими-то явно скабрёзными шуточками — Чэн был очень рад, что так и не расслышал их. Но смех Вэй Ина стих очень быстро. Вздохнув, русал вновь задумчиво поддел когтем фигурку двух людей. — Да… Я знаю о людях так много, но от этого лишь больше вопросов! Я хочу туда, где они… Я хочу узнать, каково это — быть на суше без страха задохнуться и быть под солнцем без страха усохнуть, каково передвигать аж двумя — двумя! — ногами, вместо одного хвоста, каково на этих ногах танцевать и бегать… По песку! Морской чёрт, бегать по песку на суше и чувствовать его ногами… Он ведь точно совсем другой, чем на дне! Или пройтись по этим… как Яо говорит… Дорогам! Там нет песка, там камень… И людям не больно ходить, у них есть… Сейчас… Вот что у них есть! — Ин с гордостью достал из какого-то сундука странный предмет. Высокий, согнутый, с толстым основанием, длиной больше ладони. — Тоже как одежда, только на ноги… Почему люди так любят закрывать всё своё тело? Это я тоже хочу знать! Ох, Хуайсан… Мне тесно под водой! Чэн вздохнул, украдкой сжав руку в кулак. Помнится, когда-то, очень давно, так давно, что Цзян Чэн мог вспомнить детали лишь по рассказам сестры, Ин, будучи совсем мальком, несколько раз сбежал из дворца. В их детстве Цзян Фэнмянь не давал Ину, Чэну и Яньли покидать дворец одним, ведь те были слишком малы и могли попасть в беду. Но Ин не мог усидеть на месте, будто морской ёж под хвост колол. «Мне тесно в моей комнате!» — так он сказал. И сбежал. А потом снова. Как Цзян Чэн сможет спать спокойно, не будучи уверенным, что и на этот раз брат не сбежит?!.. Найдёт ведь способ… Если захочет. И пока что Вэй Ина останавливали лишь брат, сестра и названый отец. — Каждый день… В глазах каждый день бескрайний берег, я, пусть издалека, но вижу, как волны накатывают на него и разбиваются пеной, которая остаётся лежать на песке… В такие моменты я думаю, что вовсе не против стать пеной, как в песне! — Ин в сердцах хлопнул ладонью по камню, слегка задев краем ладони маленькую шкатулку. — Вот бы оставить хвост здесь, отправиться в путь, узнать, что меня ждёт там… Хуайсан! Я бы что угодно отдал за день на берегу! Цзян Чэну вновь потребовалась вся сила воли, чтобы не выругаться вслух. Да брат сошёл с ума! День на берегу?.. Он сам не понимает, что его убьют, как только увидят?! Если он, конечно… не погибнет раньше сам… Хуайсан от этого громкого заявления был не столько удивлён, сколько взволнован. — Ин, но ведь это невозможно… И даже если бы было возможным, это опасно, очень-очень опасно! Не надо говорить так… — Надо! — Ин решительно тряхнул волосами. — Жизнь под водой течёт беспечно, все играют свои роли, и я правда думал, что мне пойдёт моя, но… Я больше не могу! Будто… Будто Песнью Сирены манит… — русал со вздохом повёл плавниками в воде, со странной тоской смотря наверх, откуда через отверстие в скале сквозь волны пробивался солнечный свет. — …Я ведь… Некоторые вещи я ведь просто не смогу узнать, если не побываю на суше… Опустив голову, Ин слегка взмахнул хвостом и оказался напротив большой картины. Рядом с ней на камнях лежали странные бумажные бруски в твёрдой оболочке — книги, то, где люди записывали свои знания, но, к сожалению, от долгого пребывания под водой краска смылась, страницы испортились, и прочесть Ин смог лишь несколько строк. А вот картина ещё сохранялась. Наверное, тоже затонула совсем недавно, как та девушка с застывшим взглядом, но почти целой кожей и одеждой. На картине тоже был изображён человек, и человек этот сидел за столом, склонившись над таким же листом, что были в оболочках книг, а рядом, помимо совсем уж незнакомых предметов, стояла подставка, в которую была воткнута оплавившаяся белая палка. Таких было довольно много в коллекции Ина — но все они были холодными и застывшими, а на картине странная палка излучала не очень яркий, но красивый желтовато-оранжевый свет. Его блики ложились на лицо человека на полотне, оттеняя каждую черту. Рядом стояла ещё одна картина — её уже сильно попортила солёная вода, но даже так, помимо мелких деталей, можно было различить странного зверька. Белого, покрытого шерсткой, как у тюленей, только гораздо более пышной, на четырёх мягких лапках и с очень длинными ушами. Кажется, рядом был нарисован второй, чёрный — но более-менее различимой осталась только мордочка и передние лапы. — Вот скажи, Хуайсан, ты хоть раз видел такого же зверя под водой?! —воскликнул Ин. Друг, не задумываясь, отрицательно потряс головой. — Такие хорошенькие! Так и тянет потрогать… Но если не выйти на берег — не узнать и тем более не прикоснуться! А это?.. — его пальцы самыми кончиками трепетно дотронулись до сияющей белой палки на картине. Именно про это полотно он хотел рассказать Яньли перед тем, как их прервал Чэн. Может, сестра поняла бы… Может… — Яо сказал, это называется огонь… Сказал, что он умирает в воде, что он горячий и жжёт похлеще любой медузы… Как я смогу узнать, правда ли огонь жжёт, если останусь в море?! На несколько мгновений повисла тишина. Криво усмехнувшись, Ин отнял руку от картины. Своей странной тягой к суше он постоянно доставлял проблемы дяде Фэнмяню и Цзян Чэну, заставлял волноваться Яньли и злил царицу Юй. Но почему он, как все русалы и русалки, не мог просто любить море, в котором был рождён?! Почему, несмотря на то, что он знал о земле так ничтожно мало… она казалась роднее воды?.. — Я бы полюбил весь этот мир наверху… Я уже люблю его, неважно, что там ждёт… — русал покачал головой. — И впрямь, будто Песнь Сирены, самая сильная, какая только есть… Не место мне здесь, Хуайсан. Только бы… Несколько рыбок, крохотных, совсем мальков, проплыли между друзьями и каменными сводами. Должно быть, они нечаянно заплыли внутрь пещеры, возможно даже вслед за кем-то из русалов. Проводив их взглядом, Ин слегка лукаво улыбнулся кончиками губ. Но скрыть тоску в глазах это не помогло. — Мне всё равно, где и когда, только бы мне умчаться туда… — рыбки вдруг замедлились. — Только б узнать… Как… убежать, — повинуясь сливающейся с течением вод мелодии Песни Сирены и завораживающему голосу, рыбки закружились в странном хороводе, а после вдруг, одна за другой, ринулись наверх вдоль поднятой руки Вэй Ина. Тот с улыбкой проводил взглядом рыбок, слегка задевавших его пальцы плавниками и исчезавшими в пробивавшихся под море солнечных лучах. — …Мне в этот мир… Нота смолкла, рыбки исчезли. А Вэй Ин всё так же смотрел вверх, не опуская руки. Но, наконец, русал встрепенулся и как-то слишком бодро и решительно обернулся к Не Хуайсану. — Эй, Хуайсан! У меня идея, и нужна твоя помощь! — губы Ина вновь растянулись в широкой заговорщической улыбке, а глаза засияли блеском, не предвещавшем здравому смыслу ничего хорошего. — А что, если найти большую ёмкость, наполнить водой и вытащить на берег, тогда я мог бы… В ту же секунду с головой Вэй Ина столкнулась вытянутая пёстрая ваза. Проехавшись по чужой голове, ваза начала меланхолично опускаться обратно на дно. Конечно, вещица не разбилась, голова русала также не пострадала. Но всё равно сила, с которой ваза была брошена под водой, крайне удивляла. Но не успел Ин удивиться, а Хуайсан — испугаться, как на всю пещеру прогремел разгневанный голос: — Совсем рехнулся, безмозглая медуза?! Вытащить себя на берег?! Да я тебе прямо сейчас плавники ко дну прибью, чтоб неповадно было!!! Вэй Ин округлил глаза, как-то нелепо попытавшись спрятать за собой большую картину. И, заодно, всю пещеру. — Цзян Чэн?!.. Не Хуайсан, подумав лишь мгновение, вильнул хвостом и испуганной рыбкой юркнул за спину друга, такими же круглыми глазами, как и Вэй Ин, вытаращившись на возникшего из ниоткуда русала, разгневанного настолько, что вокруг почти ощутимо закипала вода. — Что «Цзян Чэн»?! — огрызнулся в ответ брат. — Вэй Ин, что это такое?! — Не кричи на меня, мурена невоспитанная! Ай-йя, разве не знаешь, что если много злиться — волосы станут выпадать? — Ин попытался отделаться шуткой, но, увидев, что глаза Чэна сейчас воистину метали молнии, а верхняя губа опасно приподнялась, обнажая оскаленные клыки, поспешил сменить тактику. — Э-это просто… Моя коллекция! Ничего такого, ты вон тоже тайно прикармливал какого-то акулёнка пару лет назад… У всех свои секреты! — Вот как, — Чэн скрестил руки на груди, старательно скрывая за злостью огромное волнение. — Секреты. Коллекция? Да если отец или матушка узнают об этой коллекции, они тебя…!!! — Ты не скажешь! — внезапно пискнул Хуайсан, высунувшись из-за спины Ина. — Особенно царице, она же тут всё уничтожит своим кнутом! Знаешь, сколько мы с Ином это собирали?! Чэн зарычал, оскалив клыки. — И правильно сделает! Ин! Люди опасны!!! — Ты ничего о них не знаешь, и сразу обобщаешь?! — серые глаза старшего брата также сверкнули недобрым огоньком. — Эй, да тебе просто нравится указывать мне, что делать, разве нет?! — Ты!.. — Не ссорьтесь, Ин, Чэн, пожалуйста, не ссорьтесь! — Хуайсан наконец-то окончательно вынырнул из-за чужой спины, замахав перед братьями руками. — Чэн, я тоже не люблю людей! Ужас, как боюсь и не люблю! Но Ин не будет к ним подплывать на самом деле… И я с этим помогать не стану! — нахмурившись, бросил он Ину через плечо. — Но не рассказывай своему отцу, или, упасите нас морские боги, царице Юй… Она же просто убъёт нас всех без разбору-у! Кажется, Цзян Чэна это немного остудило. И правда, матушка в порыве гнева могла вовсе не разобраться, кто прав, кто виноват, кто просто плавал рядом и смотрел — кнут Фиолетовой Каракатицы был безжалостным и метким. Да и тем более, Чэн в принципе не собирался всерьёз рассказывать отцу или матери — странная тоска в глазах Вэй Ина, когда тот смотрел наверх, вслед уплывающим рыбам, болезненно отозвалась в сердце, как и все отчаянные слова брата. Пусть Цзян Чэн и никогда не признается в этом даже самому себе. — Конечно, не уплыву я, — хмыкнул Ин, заметив, что брат заколебался. — Ты от меня так легко не отделаешься! Буду будить по утрам и сниться в кошмарах до самой смерти! А потом, когда ты станешь царём, а я твоим помощником, как наши отцы, я достану тебя своим присутствием так, что ты будешь готов на берег выброситься! — Ты… — Чэн снова скорчил недовольную гримасу и демонстративно отвернулся. Однако где-то в глубине души эти слова успокаивали. Ненароком оглядев пещеру перед собой, Цзян Чэн вдруг увидел на одном из подносов бережно отложенный в сторону от других украшений браслет тонкой работы, инкрустированный крупными камнями. Розовыми, переливающимися нежными фиолетовыми бликами. Почти такого же цвета, как хвост их сестры, Цзян Яньли… — …Ладно, поплыли уже обратно, — проворчал Чэн, всё ещё демонстративно не глядя на Ина. — Сестра волнуется. Снова! Из-за тебя! Хоть бы раз подумал… — Да… — Вэй Ин вздохнул. Хуайсан украдкой легко положил ладонь ему на плечо, утягивая за Цзян Чэном. — Да, Яньли… Я знаю… Вэй Ин так и не взял браслет с розовыми камнями, подумав, что если он сейчас унесёт человеческую вещь с собой, Цзян Чэн от злости точно поотрывает ему плавники, а потом и весь хвост. Тем более, что он хотел сначала ещё раз начистить браслет, чтобы под водой сиял так же ярко, как на поверхности в солнечных лучах. А ещё лучше — найти на затонувших кораблях похожие ожерелье и кольцо, и преподнести Яньли сразу целый комплект! Да такой красивый, чтобы все русалки обзавидовались! Даже Чэн, наверное, согласился бы, что такого блестящего подарка достойна только их старшая сестра… Русалы выплыли из пещеры. Хуайсан упрашивал Чэна не рассказывать об их тайнике, пока Ин задвигал на место большой камень… Как вдруг блики света, падающего с поверхности, колыхнулись и странно потускнели. Ин нахмурился, поспешно подняв голову… — Ладно, ладно! Не скажу я про вашу дряную коллекцию, только отстань уже от… Эй, на что ты смотришь? — Цзян Чэн вдруг отвернулся от довольного собой Хуайсана, краем глаза заметив странное выражение лица брата. Проследив за внимательным взглядом, Чэн немного побледнел. — Ох, морской чёрт! Ин, хватит таращиться, как рыба пучеглазая, поплыли… Ин? Вэй Ин!!! Словно забыв все данные пару мгновений назад обещания, Ин взмахнул хвостом, устремившись наверх. Казалось, он вовсе не слышал брата, в самом деле плывя, будто на огонь удильщика или на зов Песни Сирены, — даром, что последняя вовсе не должна была действовать на морской народ. — Ин! — Цзян Чэн всё же метнулся следом. Вертикально, прямо к поверхности. — Стой сейчас же! Ты без мозгов?! Тебя могут убить!!! Хуайсан испуганно сжался, кусая костяшки пальцев, но тревога за друзей пересилила, и он, едва не зажмуривая глаза, поплыл за ними. Фиолетовый и серый хвосты быстро мелькали между водами, однако Ин плавал быстрее многих из морского народа. Поверхность была совсем близко. Ин набрал полную грудь воздуха прежде, чем вынырнуть, — и вот, гладь воды расступилась над головой. Мокрые волосы, длинные и густые, сразу облепили лицо и плечи. Над морем был вечер, солнце скатывалось за кромку воды, освещая всё слишком яркими красно-золотыми лучами. Гладь воды блестела, низко кружили птицы, летя к берегу и протяжно крича что-то своими надрывными голосами, сгущались на темнеющем небе облака… И… Где-то внизу, ещё под водой, кричал что-то гневное Цзян Чэн. Но Вэй Ин не слушал его, во все глаза смотря на плывущий совсем близко большой, деревянный, усеянный парусами, как эти самые птицы крыльями, совершенно необыкновенный и, главное, не затонувший, целый… корабль. Цзян Чэн едва успел вынырнуть в паре плавников от брата, когда Ин снова скрылся под волнами и быстрее прежнего устремился к кораблю. Пока он плыл, русал несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь сосредоточиться на том, как вода мягко течёт через жабры. Сердце неистово билось в груди — рядом были люди! Конечно, раз в море плыл незатонувший корабль, на нем обязательно, всенепременно должны были быть люди, так же, как в движущейся по дну раковине обязательно должен был быть рак-отшельник. Люди, настоящие люди, да ещё и так близко, как никогда!.. — А ну стой! — едва Вэй Ин успел снова вынырнуть в нескольких хвостах от корабля, как сзади в плавники вцепилась рука Цзян Чэна. — Ты совсем рехнулся?! А если заметят? Ин, плывём назад, скорее! — А-ау! Подожди, Чэн! — Ин вырвал хвост из когтей брата и снова завороженно взглянул на корабль, уверенно рассекавший морские воды своим носом. — Я никогда не видел плавающий корабль так близко! Так вот, как они выглядят, пока не затонули… Просто волшебство! И эй, вы слышите?.. — Ин резко понизил голос, схватив только что подплывшего и нервно кусающего губы Хуайсана за плечи. — Это голоса людей?.. — с палуб и правда доносились музыка и голоса, которые легко улавливал чуткий слух русалов. — Люди так близко! Ох, морской чёрт, я хочу на них взглянуть! — Совсем жизнь не дорога?! — Цзян Чэн вновь вцепился в хвост брата, утянув его с головой под воду. Хуайсан поспешил нырнуть следом. — Ин, ты же обещал не влезать в неприятности! — Ин, это ведь опасно! — простонал Хуайсан, одной рукой держась за сердце, а другой испуганно приглаживая свои собранные в хвост длинные волосы. — Да и как ты посмотришь? Для этого придётся забраться на борт, а это самоубийство! Ин вздохнул, на миг замерев, и уже собираясь отступить… Но вдруг увидел, что корабль уплывает. Ветер дул в широкие паруса, унося его прочь по волнам. Деревянный бок судна пронесся мимо, голоса людей заглушила гладь воды, а глаза могли видеть только корму… — …Да, я обещал… — повторил Вэй Ин. Пальцы Чэна ослабили хватку. — Обещал… Но это не неприятности и не самоубийство, если меня не заметят! Вновь резко вырвав хвост из руки брата, Ин со всех плавников устремился вслед за кораблём. Цзян Чэн округлил глаза, не сразу придя в себя. — …Вэй Ин!!!.. — Ха-ха-ха! — от азарта, забурлившего в крови, на лице Ина сама собой появилась широкая улыбка. — Эй, Хуайсан, чур, если я правда залезу на борт корабля и останусь незамеченным, с тебя десяток медуз! Русал уже не разобрал, что прокричал Хуайсан в ответ, но в его голосе точно было меньше страха, чем вначале. В конце концов, когда речь заходила о подобных азартных спорах, мозги отключались не только у Вэй Ина, но и у его лучшего друга. Зато Цзян Чэн ругался за троих: — Сын удильщика с муреной, недоношенный тюлень, имей тебя трое дельфинов и распотроши акула, я всё расскажу матушке и отцу! Слышишь?! ЕСЛИ ТЫ ДОТРОНЕШЬСЯ ДО ЭТОЙ ДЕРЕВЯШКИ, Я ВСЁ! РАССКАЖУ! ОТЦУ!!!.. Однако быстрого и юркого брата Чэн так и не догнал. Ин проскользнул под днищем корабля — оно было облеплено тиной и ракушками, но даже вполовину не так сильно, как у тех кораблей, что русал видел на дне моря, — и, вдохнув через жабры как можно больше воздуха, вынырнул с другой стороны. С неба едва ощутимыми каплями падал дождь. Буквально в хвосте от водной глади на корпус судна было прикреплено несколько деревяшек, ровным рядом тянувшихся до самого верха, — отбросив пока что вопросы, зачем они нужны, Ин дотянулся до них и начал карабкаться вверх. Хвост сейчас был абсолютно бесполезен, тащась следом, как поломанный, и утягивая назад, перепонки между пальцами грозили за что-нибудь зацепиться. Но у всего морского народа, благодаря жизни под водой, были сильные руки — и у русалов, и у русалок. Через пару досок Вэй Ин приноровился, карабкаясь всё быстрее. А голоса людей тем временем были ближе, и ближе, и ближе… Увидев, куда успел залезть названый брат, Цзян Чэн округлил глаза. Его лицо перекосили злость и тревога. — ВЭЙ ИН, ТЫ!!!.. — Нет! — вдруг, сбоку на русала, зажав ему рот, бросился Не Хуайсан. Оба с головой окунулись обратно в океан. — М-мф… Мм! Ты что творишь?! — резко оттолкнув русала хвостом, прорычал Чэн. — Чэн, Цзян Чэн, прошу, не злись, я тоже хотел бы его оттуда снять, но тебе нельзя кричать! — запричитал Хуайсан, вновь подплывая к приятелю и размахивая руками у него перед лицом. — Ин уже там, нам его никак не снять, а если будем шуметь — его лишь скорее заметят! Цзян Чэн тяжело сглотнул, поняв, к чему ведёт Хуайсан. Аккуратно вынырнув на поверхность вновь, русал увидел, что Вэй Ин уже достиг последней приделанной к корпусу короткой доски и сейчас, по длинной балке, лезет на выступающую площадку за пределами корабля, к которой крепились длинные верёвки, натянутые до мачт и парусов. Кажется, люди на палубе в самом деле не замечали ничего… Выдохнув сквозь стиснутые зубы, Чэн вцепился в собственные волосы, мысленно не то проклиная этого идиота, на чём вода течёт, не то молясь всем морским богам об удаче для старшего брата. — …Как же он будет спускаться… — еле слышно простонал Хуайсан. Сердца обоих русалов сжались от безумной тревоги. Подтянувшись в последний раз, Ин с тихим стоном опустился на какую-то деревянную площадку, к которой крепились идущие от мачт канаты, достаточно широкую, чтобы сесть на её краю. Руки уже гудели от таких упражнений, как и хвост, изрядно побитый о корпус судна и всякие выступающие доски, но, пожалев себя лишь одно мгновение, Ин встрепенулся, заёрзав на месте и придвигаясь ближе. Борт корабля возвышался над головой, если бы Ин мог вытянуться в полный рост, от кончика хвоста до макушки, он бы как раз заглянул через него. Но на хвосте не встанешь, — не то что на ногах — поэтому борт полностью скрывал как Ина от людей, так и всех людей от русала. Однако совсем рядом было небольшое, как раз на уровне палубы, отверстие. Времени было мало — воздух в лёгких не бесконечен, как и невнимательность людей. Усмехнувшись, Ин сверху помахал бледным, как морская пена, Чэну с Хуайсаном, и заглянул в резное отверстие… Сердце забилось чаще, стоило увидеть множество ног, отбивающих по палубе ритм игравшей на корабле музыки. Люди… настоящие, близкие, живые… Люди!..