Повсюду ты

      Некоторые шрамы незримы. Они не кровоточат и не болят, но разрастаются в сердце, охватывая его ледяными пальцами. Можно научиться улыбаться, забывать, жить дальше. Эти раны нельзя разглядеть, но они живут в каждом неверном жесте, в каждом мгновении, когда тело напрягается, а лёгкие забывают, как дышать. Не каждый эльф — монстр, но достаточно всего лишь один раз встретить зверя в темноте, чтобы всю остальную жизнь пугаться не только тьмы, но и света.       Боль, с которой живешь, может стать привычкой. Но что, если привыкнуть к ней невозможно? Что, если из боли вырастает страх, а из страха — отчуждение? Что делать, когда хочется доверять, но цепи мешают идти навстречу? Можно ли открыться, если страх из прошлого теснит твою грудь, не давая сделать ни шагу вперёд?       Однако страх — это тоже выбор. Рано или поздно придётся решить: бежать снова или упрямо выстоять, поверив в силу, которая сильнее, чем любая тьма. Потому что даже у самых глубоких ран есть шанс затянуться, если позволить кому-то согреть их теплом.

☆꧁✬◦°˚°◦. ƬϞɕɕ .◦°˚°◦✬꧂☆

Не могу я быть потише — я сердце.

      Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Обещали грандиозное торжество — король женится на принцессе Эссилия. Но не все разделяли радость этого события. Как только весть дошла до народа, прокатилась волна недовольства. Эльфы — гордые и независимые — были возмущены. Свадьба за их спиной, да ещё и с чужеземкой, стала для них оскорблением. Я прибыла сюда тайно, не объявляя о своём визите народу. Фенр’Асарцы также не торопились раскрывать планы. Всё должно было стать известно в день свадьбы. Однако обстоятельства изменили ход событий, и объявление сделали раньше.       Лишив короля головы, Ша’арнез взошёл на вершину власти. Слуги дворца знали об этом, но свободный народ — нет. И всё же, даже когда истина всплыла, она не вызвала бурю эмоций. Казалось, каждый в этой империи уже знал, кто настоящий правитель. Смерть старого короля никого не тронула. А сам Ша’арнез с ледяным спокойствием принял эту тишину, предвкушая неизбежность.       В Фенр’Асаре никогда не знали голода. Хотя земли здесь и не отличались плодородием, сюда постоянно приходили суда с припасами из других империй. Крепкие и взаимовыгодные союзы поддерживали Фенр’Асар на пике могущества. Я ощущала эту мощь на каждом шагу — в величии дворцов, в уверенности воинов… Эссилий не мог похвастаться таким величием. Наши земли пытались удержать союзников, но чаще всего те отворачивались или покидали нас в поисках большей выгоды. Мы предлагали соглашения, сулили выгоду, но здесь всё это давали добровольно. Товары, золото, влияние — всё текло сюда рекой, и этот поток держал в своих руках эльф, которого сейчас называли королём.       Я привыкала. К этой империи… к её обитателям. Я чувствовала этот внутренний разлад — предательство. Но предали именно меня. И теперь, стоя на пороге новой судьбы, я спрашивала себя: раз я стану королевой чужой империи, которую презирала с рождения, буду ли я настоящей правительницей, если не полюблю свой народ? Ведь именно тогда я стану предательницей. Меня никто не полюбит и станут презирать, как и всю жизнь, но получится ли начать новую жизнь с чистого листа?       Эссилий… он остался далеко позади, словно мираж, который растворился в знойной дымке прошлого. Я всё ещё его законная наследница, но теперь это кажется мне таким далёким, чужим. Вот почему Надир так яростно настаивал на другом браке, где я была бы женой принца. Тогда я бы могла править своей родной землёй, сохранив независимость. Но хочу ли я этого теперь? Если я, наследница Эссилия, выйду замуж за короля Фенр’Асара, моя судьба изменится навсегда. При смерти короля Эссилия объединение империй станет неизбежным. Сбудется пророчество Матери: одна империя подчинит остальные, и мир увидит новую эпоху. Но буду ли я нужна Ша’арнезу тогда так же, как сейчас? Или для него я всего лишь выгодная сделка?       Я не могла не думать об этом. Его действия были слишком хорошо просчитанными, а слова — слишком убедительными. Он знал, что делает, знал, как удерживать, не сковывая, но всё равно цепляя за невидимую нить. Возможно, он всё это время плёл вокруг меня паутину, чтобы в конце концов я оказалась в его сладком плену. Ирония в том, что даже в этой, казалось бы, свободной стране, рядом с ним я чувствовала себя добровольной пленницей. Но если это действительно были лишь коварные планы, то почему всё внутри меня твердило об обратном? Почему рядом с ним я ощущала себя не пойманной птицей, а кем-то, кто наконец-то обрел своё место? Я никогда раньше не чувствовала такой защиты. Он укрывал меня своим невидимым щитом, прогонял прочь страхи, которые преследовали меня годами. Его присутствие дарило мне ощущение значимости, словно я была не просто частью его мира, но и его центром. И с каждым днём я всё больше хотела быть ближе, хотя разум кричал: «Нельзя».       Я боялась тьмы, но его — никогда. Хотя самой большой тьмой в моей жизни являлся именно он. Кто властвовал над страхами, разрушая их одним лишь взглядом… Но как можно не бояться того, чьё прикосновение способно пробуждать дрожь, а слова — сжигать до пепла?       Элоис вошла в покои неожиданно тихо, но я уже успела привыкнуть к её мягкой поступи. Я назначила её своей фрейлиной недавно. Это решение пришло внезапно — в тот самый момент, когда Ша’арнез провёл меня до дверей моих покоев. Он наклонился совсем близко, горячее дыхание обожгло моё ухо, и глубокий властный голос прошептал: «Тебе можно всё». Это было как обещание, как ключ к свободе. Но в тот момент мне казалось, что он вкладывает в эти слова нечто большее, что мне только предстояло понять.       — Ваше Высочество, — тихо произнесла Элоис, нарушая мои размышления.       Мысли о горячем эльфе мгновенно испарились, уступив место реальности.       — Да? — Я повернулась к ней, чуть приподняв бровь. — Ты вошла без стука, Элоис. Не забывай об этом.       — Я постучала, Ваше Высочество, — сдержанно ответила она, чуть склонив голову. — Вы сами разрешили мне войти.       Отлично. Теперь у меня провалы в памяти. Ша’арнез, чтоб тебя черти подрали.       — Ах, да… верно, задумалась. Что-то случилось?       — Вас желает видеть Её Высочество Дариона со Генэш. Она попросила устроить встречу в библиотеке. Сказала, что на улице душно.       А когда тут не душно?       Я медленно кивнула, переваривая услышанное. Зачем ей понадобилось видеться со мной? Возможно, она хочет бросить несколько изящных фраз, сочащихся ядом, чтобы проверить меня на прочность. Или её дочь, перепуганная до дрожи, уже призналась в своих грехах, и теперь мать хочет предупредить меня держаться подальше. А может, это ловушка. Привычная для них игра, где я — фигура на доске, не подозревающая, что правила меняются на ходу. Слишком много вопросов, и все без ответов. Мысли вертелись хаотично, пока разум пытался собрать их в единую картину.       — Хорошо. Когда?       — Сейчас. Она поинтересовалась вашим дневным планом, я ей передала, что вы свободны сегодня. Прошу прощения, если сделала что-то не так…       — Всё нормально. Хорошо. — Я подошла ближе к зеркалу, поправляя украшение, закрепленное в волосах. — Проведи меня к ней.       Всю дорогу мы молчали. Когда мы пришли, Элоис ретировалась, оставляя меня одну.       Библиотека располагалась в самом сердце дворца, скрытая за массивными дверями из черного оникса, инкрустированными золотыми орнаментами в виде языков пламени. Внутри она напоминала храм. Высокие сводчатые потолки уходили ввысь, где росписи изображали героев, ангелов и демонов, чьи судьбы переплетались с историей империи. Пол из гладкого обсидиана отражал тёплый свет, исходящий от тысяч магических светильников, которые зависали в воздухе, словно маленькие солнечные капли. Книжные стеллажи из красного дерева тянулись до самого верха, заполняя помещение ароматом древесной смолы и старых пергаментов. Здесь хранились книги, древние карты, артефакты, гобелены, иллюстрирующие великие сражения. В центре зала стоял длинный стол из чёрного мрамора, его поверхность украшала тонкая резьба в виде языков пламени. На нём лежали старинные книги и свитки, рядом были аккуратно сложены гусиные перья и чернильницы. Стены украшали мозаики, а в дальнем углу — витражное окно, через которое пробивался мягкий солнечный свет, окрашивая пол в оттенки янтарного. В воздухе витал слабый аромат древнего пергамента и тлеющих угольков, словно сама библиотека хранила тепло огня, которым славилась империя.       Бывшая королева сидела на диване, как самовлюблённая богиня, не обращая внимания на всё вокруг. Чёрное атласное платье с глубоким вырезом и прозрачными вставками облегало её фигуру, оголяя стройные ноги, которые она демонстративно скрестила, будто позировала для невидимого художника. В её руках сверкал кубок, украшенный драгоценными камнями, в то время как сама она смотрела на меня с презрительным равнодушием. Лишь тусклый взгляд в её глазах выдал нечто большее: безжалостную игру, в которой она всегда была на первом месте.       Я подошла ближе, поклонилась и встала рядом. Я старалась не смотреть на неё так открыто, но глаза, непривыкшие к подобным нарядам, блуждали по её полуобнажённой коже. Девушки нашей империи скрывали тело, словно сокровище, а она нарочно выставляла напоказ каждую линию.       Я заставила себя поднять взгляд на её лицо — надменное, чуть прищуренное.       — Вы заставили себя ждать, принцесса.       — Моя вина. Я выбирала красивый наряд, чтобы получить ваше одобрение, Ваше Высочество, — ответила я с чуть насмешливой улыбкой.       Ложь сорвалась с моих губ так легко, что я почти почувствовала себя победительницей. Она изогнула бровь, будто дразня меня:       — Ну, раз так, вы заслужили моё прощение.       — Благодарю, Ваше Высочество.       Я специально акцентировала внимание на титуле, чуть склонив голову, и её взгляд потемнел.       — Меня никто не называет «Ваше Высочество», леди эя Вэдтри.       — Меня тоже никто не называет «леди». Те, кто к вам обращается не по назначенному титулу, нарушают приказ короля. А то, что вы себе позволяете, — непростительно. Если хотели выказать своё неуважение ко мне, то могли и рядом с королём решиться на подобное.       Её глаза сузились. Она была словно змея, готовая нанести удар.       — Уже выпустили коготки?       — Я не животное, Ваше Высочество.       На мгновение воцарилась тишина. Я заметила, как её пальцы чуть сильнее сжали ножку кубка, прежде чем она со звоном поставила его на стол.       — Как ты смеешь перечить мне в моей же империи, девчонка?       Я выдержала её накал, не дрогнув.       — Его Величество убедил меня, что эта империя теперь и моя, Ваше Высочество. Давайте не будем нарушать дружеские отношения между нами. Вы красивая и элегантная женщина, так непривычно слышать от вас такие грязные слова.       Я не могла остановиться. Сейчас мне снесут голову, но уже было всё равно.       — Знаете, что я могу с вами сделать? — пригрозила Дариона со Генэш.       — Не представляю, что может сделать бывшая королева будущей.       Губы женщины дрогнули, но вместо того чтобы угрожать, она расхохоталась. Смех, звонкий и едкий, разнесся по комнате.       — Великолепно! — проговорила она, переведя дух. — Как же я люблю дерзких!       Я уставилась на неё в замешательстве. Внезапный поворот сбил меня с толку.       — Попрошу слуг подать изумительный травяной чай.       Чай? А я-то думала на эшафот.       — В чём заключается причина нашей встречи, Ваше Высочество? — устало спросила я, поправляя складку платья.       Она наклонилась ближе, её взгляд был острым, как лезвие.       — Мне сказали, что вы рано лишились матери.       Я стиснула челюсть, почувствовав, как больное место вспыхнуло огнём.       — Так.       — Были ли у вас близкие связи с эльфами противоположного пола? — продолжила она, не мигая.       — Это допрос? — Я почувствовала, как кровь приливает к лицу.       — Это забота, — произнесла она с легкой усмешкой. — Женщина должна понимать, что её тело — это замок. А каждый замок имеет ключ. Когда мужчина и женщина сближаются…       — Ваше Высочество…       — Если вы опорочили свою честь…       Я резко поднялась, перебив её, не желая слушать дальше.       — Простите, Ваше Высочество, но я не считаю вас вправе обсуждать со мной такие темы.       — Значит, знаете.       — Если в этом заключается цель нашего разговора, боюсь, у нас разные интересы.       — Неужели?       — У меня назначена аудиенция с королём, — соврала я, склонив голову.       Я развернулась, сделав шаг прочь, но её голос остановил меня:       — Вы меня ещё не знаете.       Я оглянулась.       — Вы — тоже.       И я ушла, не дав этой гнусной женщине смаковать вкус победы надо мной. Я не проигрывала и не проиграю.       — Стерва, — вырвалось из меня.       Я шла быстрыми шагами, почти бегом, не обращая внимания на то, что подол платья чуть заметно цеплялся о каменный пол. О какой грациозности могла идти речь, если внутри бурлили злость и разочарование? Моя голова была переполнена проклятиями и мыслями о том, как же они все меня достали. Я находилась в этой империи чуть больше двух недель, и каждый здесь уже успел выплеснуть свой яд.       Главное — терпение. Каждый получит по заслугам.       Я резко остановилась, врезавшись в кого-то. На долю секунды моё раздражение вспыхнуло с новой силой, но как только я подняла взгляд, меня тут же прижали к холодной стене. Тёплое, почти горячее тело накрыло меня, создавая удушающую близость. Я зажмурилась, всем сердцем надеясь, что это не Он. Но сердце билось слишком быстро, а обволакивающее тепло оказалось слишком знакомым.       — Повсюду ты…       Шёпот сорвался с его губ, низкий, обжигающий. Он окутал меня, словно полуденный зной, и я почувствовала, как внутри что-то болезненно сжалось. Невидимый узел внизу живота стал натянутым, как струна, готовая лопнуть.       Моё тело предательски дрогнуло. Синие глаза стали почти чёрными, прожигая насквозь; раскалённые лезвия — глубокие, пронзительные, наполненные странной смесью гнева и чего-то ещё.       Я пропала.       Тишина была всеобъемлющей. Даже собственное дыхание казалось слишком громким. От Ша’арнеза веяло чертовски притягательным ароматом — зрелость и мужественность переплетались с насыщенными древесными нотами и лёгкой терпкостью смолы. Этот запах был как яд, который заставляет терять голову и без которого я уже не могла дышать.       Рука эльфа чуть сильнее надавила на мою талию, заставив меня едва ощутимо податься назад. Тепло его тела заполнило каждую клеточку моего. Я чувствовала, как оно пробирается через ткань, затапливая сознание. Внизу живота что-то болезненно сжалось. Волна жара прокатилась между ног, оставляя за собой удушающую пустоту. Когда я открыла глаза, этот взгляд приковал меня, лишив всех сил. Он был таким же, как и раньше, но теперь в нём было что-то большее — злое, обжигающее.       Он крепко схватил меня за руку и, не говоря ни слова, потянул в сторону северного крыла. Я плелась за ним, молча уставившись на наши переплетённые пальцы. Его тепло разливалось по моему телу, оставляя за собой волны дрожи. Хотелось забыться в этом моменте, отпустить всё остальное и просто быть рядом с ним.       Резким рывком он открыл дверь, увлекая меня внутрь. Одной рукой обхватил талию, другой захлопнул дверь, отрезая нас от всего мира. В комнате царила кромешная тьма. Прежде чем я успела осознать, что происходит, Ша’арнез притянул меня ближе, его пальцы зарылись в мои волосы, а горячее дыхание коснулось шеи. Эльф издал низкий, удовлетворённый звук, который эхом отозвался в моём теле.       Я инстинктивно качнулась назад, не то чтобы сопротивляясь, скорее сбитая с толку его жестом. Сердце гулко застучало, когда грудь соприкоснулась с его твёрдым торсом. Он провёл лицом вдоль моей шеи — вверх и вниз, будто вдыхая каждый миг, запоминая меня.       — Как же хорошо… Чёрт… — хрипло простонал он, нарушая тишину комнаты.       Я всё ещё молчала. Кровь стучала в висках. Тьма больше не пугала меня. Её разрушил этот безупречный до дрожи эльф, прогоняя остатки страха одним своим присутствием. Его прикосновения были жадными, горячими, словно он хотел запомнить каждую линию моего тела. Я осторожно подняла руку и коснулась его лица, провела по грубой, обветренной коже. Пальцы скользнули вниз, цепляясь за едва ощутимую щетину, и я притянула мужчину ближе. Мы не видели друг друга, но это не имело значения. Мы чувствовали.       Я молча прижалась к нему, обвив руками торс, вдыхая запах, который уже стал частью меня. Тело Ша’арнеза было напряжённым, но в то же время дарило чувство безопасности. Это было так естественно, будто я просто вернулась домой. Но в какой-то момент я отстранилась от него, словно что-то в моём внутреннем мире шептало, что нужно уйти.       Мимолётная близость вскружила голову.       Не проговорив ни единого слова с тех пор, как мы столкнулись, я покинула комнату, не оглянувшись, оставив за собой лишь тьму, которая в этот раз не сумела победить меня. Но Ша’арнеза — наверняка никогда.

꧁◦°˚°◦.◦°˚°◦꧂

      Весь день я была сбита с толку. Не слышала. Не слушала. А может, просто не хотела. После прочтения судьбоносной баллады, я пребывала в немом шоке.       Главный модельер и её помощница, облачённые в строгие алые наряды с золотыми поясами, терпеливо демонстрировали мне одно свадебное платье за другим.       — Это, Ваше Высочество, из нежнейшего атласа. Посмотрите, как свет играет на ткани.       Модельер раскрыла передо мной платье, словно некое сокровище. На свету оно отливало блеском, жемчужные нити на корсаже ложились изящными волнами, а рукава, расшитые серебром, напоминали тонкие морозные узоры.       Я кивнула, пожав плечами, а взгляд мой скользнул куда-то мимо. Элоис, напротив, восхищённо разглядывала ткани, словно заворожённая.       — А это, — продолжила модельер, подавая знак помощнице, — из тончайшего шёлка, привезённого из дальних земель. Если не ошибаюсь, из империи Гавенор.       Передо мной раскинулось творение из багряного шёлка. Его подол переливался рубинами, будто мелкими языками пламени, танцующими на ткани. Оно дышало теплом и силой, чем-то необузданным. Но глубокое декольте, слишком откровенное для меня, лишь вызвало неприятную дрожь. Я покачала головой, не в силах принять то, что чуждо моему сердцу.       — Слишком открытое, леди Дрим, — бросила я, едва взглянув на багряное платье.       Следом мне подали ещё одно — снежно-белое, ослепительно яркое, с тонкими кружевами, в которые были вшиты жемчужные бусины. Рукава спадали свободно, нежно струясь до самого подола, а корсаж, усыпанный миниатюрными серебряными цветами, казался настоящим цветущим садом.       Если раньше все наряды вызывали только раздражение или равнодушие, то теперь внутри меня что-то дрогнуло. Что-то крохотное, почти забытое. Оно протянулось к замку, который я когда-то заперла и бросила ключ. Перед глазами на мгновение возник образ той маленькой девочки, которая так часто мечтала о своей свадьбе. Тогда я думала, моим мужем будет какой-то рыцарь, командир гвардии, а сейчас им оказался сам король.       Платье было простым и сказочным одновременно. Таинственным. В нём не было лишней пышности, оно дышало магией. Ленты. Их была куча. Чтобы освободить меня от него, придётся поднапрячься. Возможно, Ша’арнез, увидев такое количество шнуровок, растеряется. Не захочет напрягать себя этим. Отправит меня обратно в свои покои… Надеюсь, у него от этого брака такие же ожидания, как и у меня. Я не собиралась с ним делить ложе. Хуже — заживо сгореть.       — Это великолепный выбор, Ваше Высочество. Смогли принять решение?       — Да, это.       — Отлично. Мы были уверены, что вы выберете именно этот вариант. — Излишняя любезность женщины выглядела фальшивой.       — Вы уже решили вопрос с платьем для моей фрейлины на торжество?       Элоис взглянула на меня с надеждой, её глаза слегка расширились от удивления.       — Прошу прощения, Ваше Высочество. Сроки были краткие, мы успели лишь сшить несколько платьев для вас. — Женщина поклонилась.       Я вздохнула.       — Хм… Тогда пусть она выберет что-то из того, на что мой выбор не пал. Моя фрейлина должна выглядеть бесподобно.       — Но, Ваше Высочество!.. — воскликнула эльфийка благородных кровей, её лицо выразило недовольство. — Эти платья были сшиты специально для вашей свадебной церемонии.       — А облачусь же я в одно, а не во все четыре, леди Дрим, — спокойно ответила я.       — Платья сделаны под ваши размеры, — продолжала настойчиво женщина.       — Можно подправить. Либо сшить для неё специально одежду не менее прекрасную, — предложила я, ощущая, как её тон начинает меня раздражать.       — Как скажете, Ваше Высочество. — Модельер учтиво поклонилась. — Леди… — обратилась она к Элоис. — Прошу… Давайте мы у вас возьмём мерки.       Это упрямство или есть какая-то причина, чтобы не отдавать мои платья?       — Церемониальное платье оставьте в моих покоях.       Я достала из сундука мешочек, набитый золотыми монетами и драгоценными камнями, и протянула женщине. Та точно этого не ожидала.       — Если кто решит поинтересоваться, какое платье принцесса Эссилия выбрала… — Я выдержала паузу, жестом головы указывая на красное откровенное. — Укажите на это.       Эльфийка кивнула, забирая с моих рук дары. Её помощница была изумлена не меньше. Они удалились с Элоис за ширму, пока я задумалась.       Через несколько минут вернулась сияющая фрейлина, а за ней потянулись портные. Они быстро исчезли, а за ними явились слуги, несущие ночные сорочки. Сложно было поверить, что в своей жизни я когда-либо буду краснеть от стыда при виде чего-то подобного. Я наивно полагала, что смогу преодолеть всё, но самое худшее было впереди.       Зачем это вообще носить, если ткань сама по себе прозрачная? Нет, я такое ни за что не надену. Лучше уж без них.       — Ваше Высочество, вам нужно выбрать ночное одеяние для первой брачной ночи с Его Величеством, — произнесла эльфийка средних лет. Нежная улыбка не скрывала лёгкого напряжения.       Нет…       Я замерла. Холод, как ледяная рука, сжала моё сердце. Мурашки, как волны, пробежались по коже. Этот страх… он снова сковывал меня, как цепи. Я не могла объяснить, почему меня раз за разом охватывала паника. Даже если чувства к Ша’арнезу были далеко не простыми — он дарил мне тепло, давал покой, вытягивал меня из тьмы, я всё равно не могла избавиться от ощущения липкости ужаса.       Мир вокруг потускнел. В его блёклых тенях я будто утонула, не видя больше ничего, кроме навязчивых воспоминаний. Образ с уродливой ухмылкой, хриплый голос, и его слова — они вернулись, как тень, от которой невозможно было скрыться.       «Спой мне, Тисс… Улыбайся и не смей плакать».       Я сжала кулаки, отгоняя его слова. Его не существует больше. Он всего лишь мираж.       «Улыбайся и не смей плакать».       «Улыбайся».       «Не смей плакать».       «Твой отец обо всём знает, не переживай».       «Это же я, Тисс, не бойся».       Было так печально, что даже спустя столько лет его призраки до сих пор душили меня. Мой единственный страх, который я не сумела побороть, преследовал и бил всегда, когда я была полностью уязвима. И самое худшее — я не могла отомстить. Матерь забрала у меня даже эту надежду. Сжав зубы, я заставила себя улыбнуться, пытаясь откинуть воспоминания.       — Пусть будет эта. — Я небрежно ткнула в первую попавшуюся сорочку, даже не удосужившись рассмотреть её. Быстрее бы закончить это унизительное занятие. Отошла к окну, вглядываясь в сад, тонущий в золотом отливе заката. — Леди…       — Роуз, Ваше Высочество, — представилась эльфийка с изысканным поклоном.       — Отлично, Роуз. Чем нам следует заняться дальше?       — Выбором украшений, Ваше Высочество, — спокойно ответила она.       Я засмеялась.       В душе всё сжималось. Болью. Тревогой. Было паршиво. Хотелось разрыдаться.       — Вы уже видели моё церемониальное платье? Оно просто прекрасно, — проговорила я, придавая своему голосу как можно больше искренней радости. Хотелось, чтобы они поверили, чтобы никто не заподозрил, как мне страшно.       Эльфийка кивнула, её лицо оставалось спокойным и доброжелательным. А вот Элоис засияла, заметив мою улыбку. Её глаза светились тихой радостью, словно отражая моё «хорошее» настроение.       — Да, Ваше Величество. Я попрошу слуг принести сундук с драгоценностями, которые выделил король. Желаете перекусить? — вежливо поинтересовалась она, всё так же мягко улыбаясь.       — Это было бы очень кстати. — Я взглянула на неё и, чуть замявшись, спросила: — Роуз, скажите… кем вы приходитесь во дворце?       — Вашей слугой, принцесса.       — Нет, вы не поняли. — Я прищурилась, с любопытством ожидая продолжения.       — Я старшая фрейлина при дворе, Ваше Высочество, — спокойно пояснила Роуз, подходя ближе. Она осторожно раздвинула тяжёлые драпировки, впуская свет в комнату, затем взяла колокольчик, который стоял на столике. Её движения были лёгкими и грациозными.       Динь-динь-динь.       Почти сразу же в покои вошли две служанки, держа в руках большой резной сундук с драгоценностями. Поставили его у края кровати, поклонились, ожидая каких-то либо поручений.       — Принесите принцессе перекусить, — негромко, но твёрдо распорядилась фрейлина.       Девушки засуетились. Бросили на меня любопытные, но недобрые взгляды, прежде чем спешно удалиться, боясь задержаться дольше, чем позволено.       Дыхание постепенно становилось ровнее. Ком в горле почти что исчез, но неприятный осадок не покидал меня. Из глубины души вновь поднялось тяжёлое чувство незащищённости. В последнее время оно стало моим постоянным спутником, как тень, от которой не укрыться.       И лишь была одна столь ненавистная, но такая желанная тихая гавань. Там страх угасал, покидал меня. Не душил — отпускал. Рядом с ним я чувствовала себя по-настоящему защищённой.       Перед глазами нехотя вспыл недавний случай, который сейчас больше всего походил на мираж — призрачный, нереальный. Как я, вопреки всем обещаниям и запретам разума, дала себе слабину. Тогда я не проронила ни слова, потеряв дар речи. Говорили глаза. Руки, предавшие разум, бесстыдно обвили его торс, пытаясь согреться, нащупать единственную опору в хаосе моего мира.       Стало спокойнее. Сейчас я едва улыбнулась, но зато искренне.       Закончив с украшениями, я метнула усталый взгляд к окну. Смеркалось. Ветки деревьев лениво покачивались из стороны в сторону, словно чей-то небрежный взмах кисти размазывал краску по холсту уходящего дня. Воздух в покоях был тягучим, как густой мёд, и казалось, что даже дыхание вязнет в этой сладкой тишине.       — Принцесса, я отобрала те украшения, которые вам понравились, в маленькую шкатулку, а все остальные уберу в вашу сокровищницу, — с лёгким поклоном произнесла Роуз, протягивая изящный ларец.       Я рассеянно посмотрела на неё. Рядом уже не было Элоис, и это странно кололо изнутри, будто кто-то вытянул из комнаты тепло. Тревога уже не давила на грудь, но не исчезла полностью — она затаилась, притаившись в углах, наблюдая за мной из тени.       — Хорошо.       — Если вы устали, я приготовлю вашу постель.       В ответ я отрицательно помотала головой.       — Роуз, расскажите мне о свадьбах Фенр’Асара. — Я выглядела спокойнее, чем чувствовала себя на самом деле.       Эльфийка довольно улыбнулась, грациозно опускаясь на своё место напротив меня.       — Особых традиций нет, Ваше Высочество. Почти всё так же, как и в других империях. Вас интересует что-то конкретное?       Я замялась, нервно сжав подол платья. Улыбка вышла какой-то кривой.       — На самом деле, цель моего вопроса заключается не в этом… — Тихо вздохнув, я отвела взгляд, наблюдая, как за окном небо медленно затягивается тёмной пеленой. — Меня волнует другое… В нашей империи… то есть в Эссилии, король и королева имели отдельные покои.       Роуз внимательно посмотрела на меня, её взгляд был мягким, почти материнским. Затем, не говоря ни слова, она накрыла мою ладонь своей — тёплой, сухой, ободряющей. В этом жесте было больше понимания, чем во всех возможных ответах.       — Ваше Высочество, в Фенр’Асаре давно не придерживаются таких взглядов. Молодожёны спят в одних покоях. Не стоит бояться. Брак — не зло. После него вы расцветёте, как и любая другая женщина.       Я напряглась, едва заметно сжав пальцы на подлокотнике кресла.       — Вы тоже расцвели, хотя не замужем, леди Роуз.       Старшая фрейлина улыбнулась с долей лёгкого сожаления.       — Я не принцесса. А вы — благородных кровей, рождены стать королевой. Стоит ли сравнивать себя с кем-то из слуг?       Слова неприятно кольнули.       — Моя кровь — не показатель того, что я выше кого-либо… — выдохнула я.       — Так устроена жизнь, Ваше Высочество. — Роуз чуть склонила голову. — Кто-то должен быть сильнее, чтобы остальные ему подчинялись. Если вы откажетесь от силы, дарованной вам свыше, то придётся склониться перед кем-то другим. А это вам совершенно не подойдёт.       Она смотрела прямо в мои глаза, словно видела что-то, чего я ещё не осознавала сама. И от этой проницательности становилось не по себе.       — А если я хочу эту силу, но не брака? — Слова слетели с губ прежде, чем я успела осмыслить их.       — От неё не сбежать. — Её голос звучал мягко, но в нём была стальная нить. — Либо принять всё, что вам дают, либо остаться без ничего. А вот после того, как вы подарите миру наследника… сила ваша возрастёт многократно. Обретёте любовь не только подданных, но и собственного ребёнка.       Я не могла избавиться от тяжёлого ощущения в груди. Наследник. Это было так чуждо, так невозможно, что даже сама мысль о нём вызывала отторжение.       — Король — мудрый правитель, — продолжила она, не ускоряя речи. — Власть более десяти лет находилась в его руках. Ни одно его решение не привело к краху. Когда он выбрал вас, был уверен в ваших силах, в том, что именно вы способны быть его королевой.       Я почувствовала, как мои пальцы невольно сжались на подлокотнике кресла.       — Мне придётся делить с ним покои…       Роуз кивнула, её слова звучали мягко и обвораживающе, как успокаивающая песня, скрывающая в себе ядовитое предостережение.       — Одно ложе, дыхание. Вам предстоит подарить ему не только свою любовь, но и себя целиком…       Никогда.       — Позвольте спросить, Ваше Высочество, — с лёгким наклоном головы произнесла она.       — Конечно.       — Знаете, как проходит первая ночь после брака?       Я коротко кивнула, ощущая, как напряжение сжимает живот, заставляя сердце биться быстрее.       — Мне придётся переехать в покои Его Величества? — почти шёпотом произнесла я.       Роуз замолчала на мгновение, а затем ответила с мягкой уверенностью:       — Я растила Его Величество с самого рождения, Ваше Высочество. Он не причинит вам вреда.       Эти слова поразили меня. Но в душе всё ещё оставалась тень сомнения. Не из-за того, что Ша’арнез причинит мне вред, а потому что я до сих пор не могла находиться с мужчиной наедине. Не могла представить себе такую интимную близость. Не могла, потому что перед глазами всплывали мои страхи, а ими я не готова была делиться.       — Расскажете подробнее?       — Друг друга лучше узнавать не от чужих рассказов.       Её улыбка была тёплой, но несколько загадочной, которая не сулила ответа.       — Не совсем понимаю… — я помедлила, пытаясь осмыслить её слова.       — Вы любите зиму?       — Да, — ответила я без колебаний.       — А вот некоторые — нет. Вы перестанете любить её?       — Нет, — твердо произнесла я.       — Если я скажу, что король плохой, вы поверите, если он не сделал вам ничего плохого?       Я задумалась, в голове мелькали разные мысли, но я была уверена в своем ответе:       — Нет.       — Теперь вы понимаете меня? — мягко спросила эльфийка.       Я кивнула. В её словах было что-то большее, чем простая беседа. Это была мудрость, скрытая за вопросами и заставляющая смотреть глубже, чем я привыкла.       После того, как Роуз помогла мне переодеться в ночную сорочку, она, не говоря ни слова, задула все свечи в покоях. Тьма заполнила комнату, приглушённая лишь слабым лунным светом, пробивающимся сквозь занавеси. Я сжала пальцы в кулак, но не смогла её остановить. Не хотела показаться ещё трусливее, чем уже была, поэтому я стала дожидаться, пока она уйдёт.       Спички я хранила под матрасом — маленький секрет, который был мне дороже всего. В Фенр’Асаре почти каждый владел магией огня. Щелчок пальцев — и вспыхивает пламя. Лёгкое движение руки — и комната озаряется светом. Но мне этого было не дано. Я зависела от простых деревянных палочек с фосфорным наконечником, потому что без света засыпать не могла. В Эссилии мои покои освещали самодельные светильники. Чаще всего источником являлись светлячки или магия.       Как же иронично.       В памяти всколыхнул образ его глаз — глубоких, пронизывающих, словно синие языки пламени. Они не просто горели, они полыхали холодным, завораживающим светом, опасным и притягательным. Казалось, прикоснись — и он испепелит тебя дотла, но вместо боли оставит лишь жаркое, мучительное желание быть ближе.       И почему вообще я о нём вспоминала? То, что случилось, — секундная слабость, мираж, размытый в пелене эмоций. Между нами ничего не было. Он ведь фенр’асарец в конце концов!       Я подошла к зеркалу и зажгла последнюю свечу. До утра она догорит. Надо будет попросить Элоис принести новые.       Отражение смотрело на меня усталым, потерянным взглядом. Бледная кожа, тени под глазами, слишком прямые губы. В этом полумраке я выглядела такой… одинокой.       Медленный вдох. Медленный выдох.       У меня есть я. Я есть у меня. Мы справимся.       Если понадобится, я зарежу короля. Личико у него, конечно, то, что надо, но дотронуться до себя я не позволю. Всё будет хорошо.       Да, личико у него и правда то, что надо.       Я коротко усмехнулась, покачав головой, и забралась в постель. Простыни оказались холодными, но я знала — тепло приходит со временем.       Ночь прошла спокойно, без сновидений. Или, может, я просто их не запомнила.