Повсюду ты

      Человеческая природа такова, что мы склонны оценивать чужие решения, исходя лишь из того, как они пересекаются с нашей собственной жизнью. Мы видим только поверхность поступков, но не их истоки — мотивы, сомнения, страхи, внутренние битвы, что остаются скрытыми. Истинный смысл выбора другого человека часто ускользает от нас, как отражение в воде, потому что мы смотрим на него сквозь призму своего восприятия. И потому, быть может, мудрость заключается не в осуждении, а в умении принимать непостижимое, осознавая, что и наши поступки могут быть столь же загадочны для других.

☆꧁✬◦°˚°◦. ƬϞɕɕ .◦°˚°◦✬꧂☆

«Сильным во что бы то ни стало нужно стать лучше всех».

      Я всё ещё пребывала в шоке, как будто реальность искажалась, превращаясь в дымку. Тело утратило свою устойчивость, ноги подкашивались, и мне казалось, что вот-вот я упаду к его ногам. Руки инстинктивно потянулись к губам, которые горели, как если бы их коснулось пламя.       Мой первый поцелуй… украл незнакомец?       Может ли это быть тем, что описывают в книгах? Но разве бывает так, когда тебя целуют? Почему в тех историях, что я читала, изображали всё так нежно и мягко, в то время как я ощутила… опьянение?..       Собрав остатки рассудка, я оттолкнула незнакомца, не в силах поверить в происходящее. Лукавое лицо эльфа продолжало удивлять меня, и, словно пытаясь разгадать этот момент, я утонула в бездонных синих глазах, становясь частью его игры. Он же, наоборот, вместо того чтобы отстраниться, прижал мою талию к своему торсу. Щёки зарделись.       — Что это сейчас было?! — оскорблённо шикнула я, пытаясь скрыть, как сильно меня всё это потрясло, но делая вид, что раздражена.       — Спас вас, леди, — ответил он с ехидной усмешкой, закатив глаза.       — Так это теперь называется спасением? — Я нахмурилась, скрестив руки на груди и глядя на него с явным недовольством.       — А как по-вашему это называется? — Он выглядел совершенно невозмутимо, а уголки его губ чуть поднялись в ухмылке. — О, только не стоит думать, что я вас поцеловал из каких-то личных интересов. Я помог лишь потому, что вы настояли.       Я оскорбилась, прищурившись, но не подала виду. Внутри меня всё кипело, но на лице не дрогнул ни один мускул.       — С кем я имею честь говорить? — спросила я, попытавшись придать своему голосу уверенность.       — Узнаете, когда придёт время, — ответил он с каким-то загадочным блеском в глазах. — А сейчас… прошу прощения, у меня встреча с вашим отцом. Вам же, леди эя Вэдтри, желаю удачи.       Ах, наглец! Откуда он знал меня? Как он смел обращаться ко мне неофициально? И кто он такой, чтобы встречаться с моим отцом, когда на личные встречи наложены запреты? Мои глаза сузились, наблюдая за ним, пока широкие плечи эльфа не исчезли из поля зрения.       — А когда придёт время?.. — едва слышно прошептала я, застыв на мгновение, словно в ожидании ответа.       Но, опомнившись, я резко встрепенулась, с трудом оторвав взгляд от пустоты, в которой только что был эльф. Плавно двигаясь вперёд, я направилась к следующему проходу. Там находилась вторая библиотека для слуг, о которой они нечасто вспоминали. Конечно, библиотекаря там не было, но сейчас, как некстати, вход охранял высокий солдат с длинными светлыми косами. Я его хорошо запомнила — именно он унёс меня в спальню и запер.       Да, он выполнял приказ, но против кого? Унёс как тряпичную куклу дочь короля, будто не видит в этом ничего необычного. И что, что он так повелел? Это же не просто приказ! Это было унижение, будто я была не чем иным, как марионеткой в чужих руках.       И что мне теперь делать?       Другого выхода не было, но кто сказал, что я опущу руки? Сейчас во дворце нет союзников, а последний незнакомый эльф, который мог бы стать моим спасением, наверняка уже докладывает отцу о побеге. Но если всё так, то почему дворец до сих пор не суетится? Почему нет шума, нет преследования?       Я прижалась спиной к стене, мысленно желая стать её частью. Сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Дыхание было прерывистым, а когда я ударила стражника магией по голове, воздух будто исчез из лёгких. Честно, я не собиралась никого убивать, но не оставалось выбора. Нужно было отключить его сознание, чтобы вырваться из тех невидимых оков, в которые меня насильно заковали…       Тело мужчины обмякло, и я поспешила оттащить его в угол, скрывая тело от посторонних глаз хотя бы на время. Для меня это был безобидный пасс, но для кого-то он мог стать смертельно опасным, если не суметь его отработать. Сейчас было крайне непростительно использовать такую магию — эмоции накаляли каждое действие. Но иногда наши выборы являются решающими, несмотря на всё.       — Какой же ты тяжёлый, чтоб тебя пустотники побрали, — выругалась я вслух, всё ещё тяжело дыша.       В данный момент он находился в глубоком трансе, ведь я заморозила ствол его мозга, оставив сознание в ледяной темноте. Стражник придёт в себя, но на это потребуется время. А пока его безжизненное тело будет валяться где-то в подсобке, потому что он посмел дотронуться до меня без моего согласия. За это меня и прозвали снежной королевой. Не принцессой, как принято в таких случаях, а именно королевой. Моя сила магии была такой мощной, что подавляла магию многих. А ещё я была ужасно злопамятной и мстительной. Ну уж простите, такова воля Матери, что наделила меня особым характером.       Я добралась до секретной двери в глухой библиотеке. Тишина окутала меня, словно сама империя замерла, наблюдая за каждым моим движением. Только книги безмолвно смотрели, словно укоряя за дерзкий план. Дрожащими пальцами я достала резной ключ из кармана плаща и вставила его в замок. Поворот. Щелчка не было.       Ещё одна попытка. Снова тщетно.       — О, Матерь, — прошептала я, стиснув зубы, и с силой попыталась провернуть ключ ещё раз.       Раздражённый выдох эхом разнёсся по библиотеке. Почему, в конце концов, ничего не работает?!       — Ты действительно думала, что можешь знать мой дворец лучше меня, Тисс? — раздался холодный голос отца. — Так же, как и мою империю.       Я замерла. Холод пронзил всё тело. Резко обернувшись, я встретила его взгляд — твёрдый, словно высеченный изо льда. Он стоял в тени, но его фигура казалась больше, чем обычно.       Конечно, он знал каждую щель, каждую тайную дверь этого места. На что же я рассчитывала?       — Даже если тебе удастся сбежать, — продолжил он, подходя ближе, — тебя найдут. А если не найдут, то всё равно так или иначе ты выйдешь замуж за Лирела. Так решило пророчество.       Его слова были словно удар хлыстом. В груди всё больно сжалось, но я упрямо вскинула голову.       — Пророчество или твой эгоизм, отец? — Я шагнула вперёд, чтобы лучше разглядеть его лицо. Моё сердце бешено колотилось, но голос оставался твёрдым. — Ты говорил, что любил меня, но все эти слова — ложь. Я не верю тебе. Ты любил маму, но она погибла. Прими это. Больно? Да. Без неё мне тоже трудно, особенно с тобой.       Голос дрогнул, но я продолжила, не давая слабости овладеть мной:       — Да, мы с ней похожи, но только внешне. Я совсем другая, и поэтому ты не можешь меня принять. И раз уж я тебе так ненавистна, я уйду.       Его лицо оставалось невозмутимым, словно каждое слово било о каменную стену. Но одна короткая искра боли мелькнула в его глазах, и это была моя единственная победа.       — Я выйду замуж, — согласилась я. — Но не потому что так велишь ты или проклятое пророчество. Я выйду замуж за Лирела со Генэша и сожгу Эссилий дотла. Запомни мои слова, отец. Ведь это — единственное, что ты от меня услышишь.       Я повернулась к нему спиной, чтобы он не увидел, как трясутся руки, как дрожь пробегает по телу. Что же это было? Принятие или упрямство? Я ссылалась больше на второе, нежели чем на первое.       — На рассвете экипаж будет ждать тебя. Представитель рода со Генэш уже прибыл во дворец. Собери все свои вещи. — Такими были его последние слова.       Всю ночь я не сомкнула глаз. Рассвет встретил меня в молчаливом оцепенении. Тепло укутанная в плащ, я шагала на мосту, сопровождаемая свитой стражников. Не оборачиваясь назад, с каменным лицом и израненным сердцем, я уверенно шла к карете. За спиной слуги несли багаж, который больше не имел значения. Всё, что было позади, — прошлое, которое я оставляю здесь. Сегодня начинается новая история, которую будут рассказывать в веках. И она будет называться в мою честь.       Меня сопровождал военный эскорт. Управление каретой доверили опытному кучеру, а для охраны меня сопровождали несколько стражников из элитного отряда и командир, специально назначенный королём для обеспечения моего безопасного прибытия к месту назначения.       То есть отец отправлял со мной лучших бойцов для моей сохранности? Это ведь шутка какая-то? Он вручал родную дочь огненному ублюдку в подарочной упаковке. Не хватало только бантика на голове — или где ещё можно было его завязать. Это всё равно что добровольно отдавать меня в лапы монстра.       Горло сдавило от нахлынувших эмоций. Словно горький ком встал, мешая дышать, говорить, даже думать. Холодный ветер ударил в лицо, отбрасывая назад тёплый капюшон. Мои шаги резко остановились, и вместе с этим всё внутри словно застыло, но боль рвалась наружу.       Гвардеец, гордый и безупречный в своей выправке, обернулся на мой внезапный порыв. Его лицо было бесстрастным, словно застывшая каменная маска, но глаза… В них я увидела тень сомнения, слабый отголосок сожаления, который он старался скрыть. Это лишь раззадорило мою ярость. В этот момент я ощутила лёгкий укол на затылке, словно кто-то пристально наблюдал за мной.       Не оборачивайся, Тисс.       — Ваше Высочество… — начал было он, но резкий взмах кисти оборвал его слова.       — Я отказываюсь ехать в сопровождении отряда Эссилия, — холодно произнесла я, чувствуя себя на вершине Эйгерской горы, где ни один голос, кроме моего, не имел бы власти.       — Ваше Высочество, боюсь…       Я прервала его. Снова.       — Хороший мальчик. Бойся. — Голос прозвучал властно, в нём клокотала ледяная ярость.       Каждое слово, словно острый нож, разрезало тишину и, кажется, задевало его гордость. Лицо дрогнуло — еле заметный тик в уголке губ, предательская вспышка эмоций в глазах. Он знал, что не имеет права возразить, знал, что я могу раздавить его одной лишь фразой.       Слова — как болезненные язвы — ударяли по чести мужчины, заставляя его держаться ещё прямее, чем это было нужно. Но я не дала себе времени почувствовать сожаление. Если я не покажу силу, кто её покажет за меня?       Я обвела взглядом толпу, двигавшуюся рядом, а теперь окружившую меня, словно плотный кольцевой строй. Лица гвардейцев казались каменными, но их глаза выдавали напряжение.       Я подняла руку в изящном пассе и медленно провела пальцами по воздуху, словно дирижируя самой природой. В небе что-то изменилось. Тучи сгустились, закрывая солнце, и мгновение спустя мрак окутал нас, как плотное покрывало. В воздухе запахло морозом.       Снег пошёл внезапно, крупными хлопьями, и каждый вдох наполнялся ледяной свежестью. Толпа вокруг замерла. Лёгкий шёпот пробежался между эльфами, но никто не осмелился двинуться.       — Пускай каждый запомнит меня! — раздался мой голос, эхом отразившись от сгущённого молчания. — Я — Тисс эя Вэдтри, и сегодня я ухожу отсюда добровольно. Без какой-либо свиты.       Мои слова разрезали воздух, как раскат грома.       — Теперь я официально невеста огненной империи, а это означает — я свободна. Как и каждый эльф в Фенр’Асаре. Я не нуждаюсь в цепных псах! — Последние слова я рявкнула громко и чётко, позволив голосу звенеть, чтобы никто не осмелился их проигнорировать.       Один из солдат шагнул вперёд, его взгляд был жёстким, но раздражение проглядывало в каждом движении.       — Это приказ короля, леди, — прошипел он, склонив голову, будто ожидая, что этого будет достаточно, чтобы остановить меня.       Я обернулась к нему, подняв подбородок чуть выше. Лёд пробежал по моим венам, и, казалось, снег усилился.       — Он больше не мой король. — Слова повисли в воздухе.       — Леди, — тихо произнёс он, пытаясь сохранить спокойствие.       — Ваше Высочество, — поправила я, перечеркнув своими словами его дерзость.       Напряжение вокруг нарастало, как и снег, начавшийся внезапно. Своим уходом я рассеяла на земли Эссилия холод и мороз.       — Я поеду с отрядом высокопочтенного рода со Генэш. — Краем глаза я заметила удовлетворение в глазах огненных. — А вот и они.       Толпа вокруг меня начала двигаться, но напряжение не спадало. Вперёд шагнул высокий мужчина с чёрными глазами, глубокими, как сама ночь. Его фигура, казалось, внушала доверие и опасение одновременно. Он поклонился низко, чуть дольше, чем требовалось.       — Я готова, лорд, мы можем двигаться в путь. Только пусть багаж занесут. Мои наряды мне дороги.       — Ваше Высочество, я — капитан отряда империи Фенр’Асар Келебрóн аэн Тирион, — громко произнёс мужчина. — И я вас уверяю, наша свита доставит вас в империю в целости и сохранности.       — Это мы увидим, когда я туда доберусь.       — Ваше Высочество, — не унимался стражник Эссилия.       — Вы свободны, лорд. Передайте своему королю, что вас ждёт самая холодная зима.       Я сделала большой шаг к Келеброну, чувствуя, как под тонкой маской спокойствия кровь кипит в жилах. Его тёмные глаза, казалось, безмолвно пытались прочесть мои намерения, но я не дала ему этой возможности.       — Не дайте им сделать и шага в мою сторону. — Голос прозвучал твёрдо, словно металл. — Если кто-то из них посмеет нарушить мой приказ, их смерть будет очень долгой.       Келеброн слегка наклонил голову в знак уважения, но взгляд задержался на мне чуть дольше, чем обычно.       — Как прикажете, ваше Высочество, — проговорил он ровно, но в голосе прозвучала еле уловимая нотка гордости.       Вокруг нас повисла гнетущая тишина. Я чувствовала, как взгляды окружающих сверлят спину, но не обернулась.

꧁◦°˚°◦.◦°˚°◦꧂

      Полпути я проспала в карете, и в этом беспокойном сне тонуло всё: обрывки слов, лица… прикосновения. Но светло-синие глаза упрямо остались со мной, вспыхивая каждый раз, как только я закрывала веки.       Казалось, я всё ещё чувствовала его руки — горячие, жадные, не оставляющие пространства для воздуха. Это была иллюзия, но жар обжигал даже через слои ткани. Пальцы непроизвольно коснулись губ, словно пытались стереть память, но воспоминания о незнакомце возвращались.       Но его больше нет. И не будет. Я попыталась убедить себя в этом и перестать думать о нём.       Там, на мосту, я выглядела бесстрашной. Холодной, как лезвие клинка. Но внутри всё тряслось от неутихающей паники. Сотни мыслей, словно осиный рой, жужжали в голове, не давая сосредоточиться.       Я предала отца. Предала империю!       «Это они предали тебя», — раздался холодный голос в голове, отчётливый и уверенный, как удар молота.       Надир даже не счёл нужным проводить меня. О какой верности могла идти речь, если они сами сделали выбор первыми, бросив меня на произвол судьбы?       Уже смеркалось. Внутри экипажа никого не было, но мне жутко не хватало воздуха. Я легла на сиденье, и безмолвная слеза скатилась по щеке. А потом ещё одна. И ещё. Дрожащей рукой я дотронулась до груди и сжала её, словно хотела вырвать сердце.       — Нет, я не плачу, — прошептала я, убеждая саму себя.       С пустотой внутри я смотрела в одну точку, не моргая. Я не плакала, но слёзы лились сами собой. Душа кричала, что больше не может быть сильной, но я не была из тех, кто идёт на поводу своих чувств. Подтянув колени к груди, я попыталась заснуть. Или умереть?..       Да, мне сейчас очень больно. Но после продолжительного дождя частенько выглядывает радуга. Но моя радуга не хотела показываться… Виновата ли в этом я?..       Я разрушала свою жизнь, шаг за шагом погружала её в мрак, не замечая, как вокруг всё тонет в тумане. Может, я действительно обрекала себя и всех на эту бесконечную тень, не умея найти пути назад.       Размышления становились всё более расплывчатыми, и, в конце концов, я закрыла глаза. Пусть будет ночь. Пусть будет покой. Я заснула, не думая о том, что будет завтра. Заснула до самого утра. И когда свет вновь прольётся, я снова стану прежней.       Непоколебимой.       Гордой.       Сильной.       Утро встретило меня новой порцией головной боли. Вчерашняя ночь оставила свои побочные эффекты. Эльфам водной стихии нельзя было много плакать — в наших слезах таилась магия, одна из сильнейших. Я долго пыталась держать всё в себе, но вчера просто рассыпалась на крошечные песчинки.       Экипаж остановился, чтобы перекусить и отдохнуть. Я вышла из кареты, но едва не упала, зацепившись ногой за подол плаща. Перед глазами мелькнули сотни искр, но в этот момент я ощутила, как рухнула в крепкие руки высокого фенр’асарца. Его ладони крепко держали меня, а взгляд, полный неожиданной тревоги, впился в моё лицо. На мгновение я растерялась, но быстро взяла себя в руки. Выпрямив спину и подняв голову, я с высокомерием сделала шаг назад.       — Ваше Высочество, могу ли я спросить, всё ли в порядке? — Он слегка поклонился, внимательно глядя на меня.       — Всё хорошо, — ответила я коротко, стараясь не выдавать раздражения.       — Возможно, её высочество захочет позавтракать?       Я замерла на мгновение, осознавая, как пуст мой желудок. С момента последнего приёма пищи прошло слишком много времени. И как только прозвучало слово «позавтракать», у меня тихо заурчало в животе.       — Да, пожалуй, не откажусь, — произнесла я, стараясь скрыть неловкость за ровным голосом.       Меня проводили к небольшой палатке, специально обустроенной для трапезы. На простом деревянном столе, покрытом скатертью, уже стояли аккуратно расставленные столовые приборы. Гвардеец что-то рассказывал, но я совершенно не слушала его. Взгляд мгновенно выхватил мелькнувшую прядь белоснежных волос за пределами шатра. Сердце пропустило удар, а потом забилось быстрее. Не раздумывая, я резко поднялась и выскочила из палатки, быстро осматривая солдат вокруг. Никого. Только моё воображение.       Воины обменивались между собой любопытными взглядами, но когда принесли блюда, один за другим они покинули палатку, оставляя меня наедине с тишиной и мыслями.       Закончив трапезу, я поднялась из-за стола, попросив служанок убрать посуду, и направилась к костру. Тёплые языки пламени мягко разгоняли утренний холод, и я обхватила себя руками, чтобы согреться быстрее. Краем уха я уловила тихие шёпоты за спиной. Некоторые голоса отзывались обо мне с уважением, другие — с презрением. Но разве могло быть иначе? Если в Эссилии меня осуждали, то что мне стоило ожидать от чужой империи?       — Говорят, её прозвали снежной королевой после смерти матери, — пробасил мужской голос.       — Она ведь была наследницей престола? — прозвучал другой, с нотками недоверия.       — Да, после смерти её отца весь груз Эссилия должен лечь на её плечи, — подтвердил первый.       — Но ведь она женщина! В Эссилии господствует патриархат, — усмехнулся третий.       — Формально троном управляла бы она, но разве Надир позволил бы это? — заключил первый голос с оттенком явного скептицизма.       Сердце сжалось, но я заставила себя сохранить невозмутимый вид. Слова резали словно по живому, но им не было дано увидеть, как они задели меня.       — Но девка красивая. — Слово прозвучало с лёгкой насмешкой.       — Принцу Лирелу с её безбашенным характером разве что с высокогорья прыгать, — засмеялся другой. — Если бы был Его Высочество Ша’арнез, то там было всё по-другому. Он подавил бы её независимость.       Меня никто не посмеет подавить. Разве что во сне. И даже этот сон оказался бы для него кошмаром.       — Почему? По-моему, у неё неплохой, стойкий характер для женщины. Я сам видел, как она наколдовала снег. Птичка недавно прилетала — говорит, там до сих пор метель. — В голосе слышалось неподдельное удивление. — И вообще, ты слышал, как она говорила? Было сильно.       — Не слышал, но говорят, что если она предала свою империю, то нашу предаст с ещё большим удовольствием, — прошипел кто-то, в чьих словах сквозило недоверие.       Слушая это, я хранила внешнее спокойствие, но внутри всё бурлило. Их слова отзывались неприятным эхом в груди, но я знала — время расставит всё по своим местам.       Оттолкнувшись от дерева, я решительно двинулась к своему шатру, но дорогу мне преградил гвардеец — тот самый, с которым я столкнулась утром.       — Ваше Высочество? — Лицо оставалось непроницаемым, как и утром, с оттенком строгой вежливости.       Я смерила его взглядом, заметив лёгкое напряжение в позе.       — Вы направляетесь к своим друзьям? — Сарказм скользнул в голосе. — Тогда желаю удачи в обсуждении меня.       Я шагнула мимо него, не дожидаясь ответа, и не оглянулась, чувствуя на себе пристальный взгляд.       Через несколько часов, ближе к полудню, экипаж снова тронулся в путь. Келеброн уверенно сообщил, что к завтрашнему вечеру, возможно чуть позже, мы достигнем границ империи. Однако утром нас ждёт ещё одна остановка для завтрака.       Путь был утомительным.       С каждым шагом к Фенр’Асару становилась ощутимее жара. Сухой, пыльный воздух обжигал лёгкие, а зной словно впитывался в кожу. Вдалеке на горизонте я начала замечать силуэты вулканов — они возвышались, словно безмолвные стражи, и извергали дым, который лениво таял в небе.       Когда-то я читала, что их империя сравнивается с сущим адом: земля раскалена до трещин, а вместо рек текут потоки кипящей лавы. Правы ли были эти учебники? Или всё это лишь преувеличения, выдуманные для устрашения?       Эссилий, моя родина, был полной противоположностью. Мы гордились тем, что наша империя воплощала стихию воды. Повсюду шумели водопады, звенели прозрачные ручьи, укутывая всё в прохладное спокойствие. Но это не значило, что мы жили в воде. Нет, наши дома стояли на твёрдой земле, и вокруг цвели сады.       Здесь же, в Фенр’Асаре, земля выглядела как остывший пепел. И в этот раз учебники всё же оказались неправы. Ничего не горело, и воздух не был насыщен серным удушьем. Здесь было сухо, жарко — но не так ужасно, как я представляла.       Передо мной возвышался огромный дворец. Его стены, кажется, поглощали тусклый свет, а длинная площадка, ведущая к главному входу, была освещена сотнями — нет, тысячами — факелов. Огонь танцевал в их языках, словно оживляя это холодное каменное сердце.       Я шагала рядом с Келеброном. Его присутствие должно было вселять страх, но я чувствовала лишь пустоту. Или, может быть, я уже смирилась со своей участью? Там, где когда-то бушевала паника, теперь была странная тишина. Всё выглядело иначе, чем я ожидала. И, возможно, я сама стала другой.       — Лорд, подскажите, — произнесла я, вскинув взгляд на высокого мужчину, чьи строгие черты казались высеченными из того же серого камня, что окружал нас.       — Чем могу оказаться полезен, Ваше Высочество? — сдержанно спросил он, но в интонации угадывалась нотка уважения.       — Есть ли какие-то обычаи, когда нужно здороваться с королём? — спросила я, надеясь, что вопрос не выдаст моего волнения.       Во взгляде промелькнула едва заметная улыбка, будто он заранее знал, что именно я спрошу.       — Король болен, — сказал он после небольшой паузы. — Вас встретят Его Высочества со Генэш. Наследник и ваш жених. Также будет присутствовать Софира со Генэш, младшая сестра принцев, которая недавно прибыла во дворец.       Слова эхом отозвались у меня в голове. Жених. Наследник. Софира. Странное предчувствие неприятно кольнуло, но я постаралась отмахнуться от него.       — Хм… спасибо за информацию, лорд аэн Тирион. — Я кивнула, стараясь сохранять видимость спокойствия, хотя внутри всё будто дрожало.       Наконец, массивные двери открылись перед нами. Я шагала медленно, но сердце гулко отбивало ритм в груди. Ещё несколько шагов. Три. Два. Один…       Двери в тронный зал распахнулись. Келеброн бросил на меня короткий взгляд, будто проверял, не растеряла ли я всю решимость, а затем, не произнеся ни слова, закрыл двери за моей спиной. Щелчок прозвучал как точка невозврата.       Я замерла на месте, ощущая тяжесть десятков взглядов. Поклонилась, стараясь казаться достаточно уверенной. Наконец, я подняла глаза.       — Во дворец пожаловала Её Высочество Тисс эя Вэдтри — принцесса и наследница империи Эссилий, — объявил глашатай.       Мой взгляд встретился с его. Незнакомец. Тот самый.       — Его Высочество — Ша’арнез со Генэш, первый наследник империи Фенр’Асар, первый сын, главный летун, главнокомандующий передними частями войска и огненный маг, — провозгласил эльф с важностью.       Я невольно задержала дыхание. В этот раз одетый достаточно просто, он выглядел точно так же. Высокий, с прямой осанкой, и это были его глаза, сверкающие синим огнём, что приковали меня к месту. Взгляд был тяжёлым, настойчивым, словно он изучал меня, зная обо мне то, чего я не знала о себе.       Он улыбнулся. Не просто улыбнулся — он был доволен. Это выражение, самодовольное и почти насмешливое, заставило щеки загореться от смущения. Я опустила взгляд, пытаясь сохранить видимость спокойствия, но сердце уже неслось вскачь.       — Его Высочество — Лирел со Генэш, второй по праву наследник и ведущий летун, — продолжал глашатай.       Слова эхом звучали где-то на задворках моего сознания. Я видела только его — Ша’арнеза. Улыбка на его лице стала ещё шире, и в ней я почувствовала что-то опасное, как адреналин, который завораживает, пока не обожжёт.       — Её Высочество — Софира со Генэш, самый младший член королевской семьи, — завершил глашатай.       Но всё, что оставалось в моей голове, — это его взгляд, обжигающий и уверенный, словно он был хозяином не только этого зала, но и меня.       — Добро пожаловать в Фенр’Асар, Ваше Высочество.