Повсюду ты

      В прекрасном мире Лионара, где небеса ещё помнят гармонию, но земля уже забыла её вкус, бушуют стихии. Столетия назад мать-природа, которую все звали просто Матерью, создала этот мир, наделив его равновесием: огонь согревал воду, вода питала землю, земля укрощала ветер, а ветер усиливал пламя. Они существовали в гармонии, пока разногласия не разрушили этот цикл.       Ежедневные конфликты привели к необратимым катастрофам. Когда-то целый, мир разделился на империи со своими правителями и законами. Матерь молчала, но её недовольство ощущалось в различных катаклизмах, ежедневно сокрушающих каждую империю. Империя Огня — Фенр’Асар — разорялась из-за бесконечных извержений вулканов, которые уничтожали её ресурсы, а Империя Воды — Эссилий — страдала от поднимающихся океанов, поглощающих целый город.       Остальные стихии старались не вмешиваться, решая свои политические проблемы мирным путём. Империя Земли — Гавенор — стремилась сохранить нейтралитет, но их лидер видел, что плодородные почвы истощались из-за войны. Империя Воздуха — Аэлория — свободная, как ветер, пыталась избегать участия в конфликте, надеясь, что он утихнет сам, но даже их прозрачные небеса иногда затягивались дымом.       Однако легенда гласит: когда самая могущественная из империй сможет одержать победу, она получит право вершить судьбы других. Годы гордыни, власти и сражений стерли истинное значение этих слов. Мир раскололся. Земля и Воздух, оставшиеся относительно нейтральными, молча наблюдали, как Вода и Огонь затапливали поля или превращали их в пепел.       Из страха перед Матерью оба королевства были вынуждены последовать совету Мудреца: вернуть отношениям былую гармонию. Однако путь к этому был сложен. Великий король Эссилия Талас эя Вэдтри, зная, что его народ не выдержит очередной войны, предложил переговоры. После долгих дней, наполненных спорами и угрозами, стороны разошлись без единой пролитой капли крови.       Для Элдроса со Генэша, короля Фенр’Асара, это перемирие стало, возможно, его последним важным решением. С каждым днём его тело ослабевало, и он всё чаще покидал тронный зал, не в силах скрывать свою немощь. Престол готовился принять старший сын, Ша’арнез, чьё имя внушало уважение, смешанное со страхом. Говорили, что он унаследовал безумие и амбиции отца в троекратном размере. «Дьявол», — твердили те, кто знал его с юности. Шептали, что он правил всем королевством с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать, а отец был королём-регентом.       Оба королевства негодовали при вести о заключённом примирении. Ни одна сторона не хотела мириться с тем, что объединение огня и воды — таких разных и враждебных стихий — может стать реальностью. Какой мир возможен там, где пламя горит, а волны стремятся его погасить? Никто прежде не слыхал о подобном союзе, и сама мысль о нём вызывала тревогу и раздражение.       «Мудрец утратил рассудок!» — шептались меж собой высокопочтенные. Но кто осмелился бы высказать это открыто? Этот древний эльф, старейший из ныне живущих, был благословлён самой Матерью. Он нёс её волю, как факел, озаряя путь для заблудших. Его слова, наполненные предзнаменованиями, звучали как неизбежный приговор. Он говорил, что только в единстве королевств возможно спасение. Но было ли это благом для мира или предвестником его разрушения?       Огонь и вода никогда не знали гармонии, их природа враждебна друг другу. Никто не верил, что между ними может возникнуть связь. Но Старец сказал: «Явится девушка с глазами чёрными, как сама бездна. Она станет тем покоем, который обуздает необузданное. Её сила — не земля, не воздух, не огонь, а вода. Но она не потушит огонь — лишь укротит его безумный пыл».

☆꧁✬◦°˚°◦. ƬϞɕɕ .◦°˚°◦✬꧂☆

«Игра заканчивается не тогда, когда падает король, а когда кто-то забирает твою королеву»

      Мои пальцы уже начали выводить мягкие круги в воздухе, направляя поток энергии в горшок с растением, как вдруг взгляд зацепился за знакомый блеск длинных волос дяди Нáдира. Он был для меня тем единственным родственником во дворце, которого я действительно любила. Мягко улыбнувшись, мужчина вошёл в кабинет, но что-то в его взгляде заставило меня насторожиться. Атмосфера наполнилась странным напряжением, и воздух стал гуще. Я шагнула вперёд, стараясь сдержать любопытство, перемешанное с беспокойством.       — Отец хочет видеть тебя, Тисс, — сказал он, чуть поджав губы.       Сердце сжалось от одного его упоминания. Что ему ещё нужно? Очередное требование или урок, который я не собиралась усваивать?       Простая фраза, звучащая почти невинно, но я знала, что за ней скрывается. Встречи с отцом всегда оставляли тяжёлый осадок. Для кого-то — семейная беседа, для меня — напоминание, что наш мир изменился, а я осталась прежней. Мой характер никто не усмирит. Я не собиралась склоняться перед обстоятельствами или желаниями других, даже перед отцовскими.       После смерти моей матери отец больше не стал прежним. И виноват в этой потере был не кто иной, как он сам. В прошлом наши отношения были тёплыми — я любила его всем сердцем, и он казался мне самым мудрым и заботливым из отцов. Но сейчас это лишь блёклые воспоминания. Боль его утраты исказила всё. Он стал холодным, властным, непоколебимым, словно пытался заменить чувствительность матери жёсткостью своей воли. И это превратило нашу связь в ничто. Презрения к нему во мне хватало с лихвой, но любви… любви больше не осталось. Я относилась к нему с уважением, как и подобает по отношению к королю, но к папá — ни одной искры той прежней нежности.       Сначала я пыталась оправдать его поведение, списать всё на боль, потерю, тяжесть ответственности. Но это оказалось напрасным самообманом. Отец сам выбрал быть таким, ведь он не просто изменился, а стал чужим. И теперь уже нет той Тисс, которая шла на поводу у своих чувств, пытаясь всё время найти оправдания тем, кто их не заслуживает.       — Да, дядя. Закончу занятия, направлюсь в его кабинет, — строго произнесла я, стараясь не выдавать свою слабость.       — Нет, — отрезал он.       Мой рассеянный взгляд резко метнулся к нему, столкнувшись с чем-то необычным — смесью злости и тревоги в серых глазах. Обычно мягкий и спокойный облик был омрачён тенью напряжения. Я на мгновение застыла, пытаясь понять причину этой резкости. И тут меня осенило: всё было гораздо серьёзнее, чем казалось.       — Что случилось, Надир? — спросила я, подойдя ближе, чувствуя, как в голосе мелькнуло лёгкое беспокойство.       Он не был сильно старше меня, поэтому в большинстве случаев я позволяла себе обращаться к нему по имени, особенно в такие моменты, когда каждая деталь могла быть важной.       — Тебе нужно поговорить с отцом. — Его голос был сух и лаконичен, как будто каждое слово весило слишком много. — Не заставляй его ждать.       — Если ты не скажешь, по какой причине я должна незамедлительно посетить его, я отсюда никуда не денусь и пойду к нему лишь тогда, когда закончу свои дела. — Я нахмурилась, возвращаясь к пассам.       Надир был таким же упёртым, как я, но своё место я никому не уступала.       — Тисс. — Предупреждение застряло в воздухе. — Сейчас же направляйся в кабинет короля. Это приказ.       Надир эя Вэдтри был не просто братом моего отца, а также являлся главнокомандующим войсками южной и северной частей Эссилия. Его авторитет и опыт значили для королевства многое, а для меня он оставался сложной фигурой — братом короля, которому я обязана подчиняться, и в то же время дядей и просто человеком, который знал меня как свои пять пальцев. Несмотря на всю мою внутреннюю непокорность, его слова нельзя было игнорировать. Надир мог легко приказать как своим солдатам, так и мне.       Но вот что меня раздражало больше всего — оказавшись в роли «принцессы», я сразу становилась безвольной пешкой в их игре. Всем, кто был близок с королём, почему-то казалось, что им позволено управлять мной. Единственное, кем я могла командовать, — это фрейлинами и прислугой. Достойное достижение, не так ли?       — Как скажете, главнокомандующий, — процедила я, не удостоив его взглядом.       Словно вихрь, я вылетела из комнаты. Но перед этим, не удержавшись, заморозила ручку двери, словно ставя точку в этом разговоре. Как близкий друг он посмел меня ранить. Так вот пусть думает над своим поведением.       Ему было семь, когда я появилась на свет. Мы, по сути, росли вместе, но разница в возрасте всегда делала его кем-то большим, чем просто другом. Надир был для меня воплощением надёжности — его присутствие всегда согревало душу, как мягкий свет зимнего солнца.       Этот мужчина был подобен скале, которую не смогли разрушить ни войны, ни потери. Небольшой шрам, оставленный мечом солдата огненного королевства, не уродовал его лицо. Напротив, этот отпечаток легендарного сражения придавал ему харизму и мужественность.       Если бы он не был моим дядей, его забота и внимание могли бы показаться чрезмерными, даже подозрительными. Но он был Надиром — моим кровным родственником, защитником и тем редким человеком, в присутствии которого я могла позволить себе слабость.       Направляясь в кабинет отца, я чувствовала, как мысли вихрем заполняют мой разум. Сотни сценариев сменяли друг друга, рисуя туманное будущее, но я всё ещё не могла предугадать, что меня ждёт за дверью его кабинета. Отец всегда оставался загадкой, чей характер был сродни бушующему океану — неугомонный и непредсказуемый.       Мой взгляд зацепился за служанку, украдкой бросавшую кокетливые взгляды на стражника. Работа давно позабылась, и это вызвало во мне раздражение.       — Рамона, вижу, нечем заняться? Отправляйся в мои покои, разложи всю одежду и сложи обратно, но по моему порядку, — холодно произнесла я, едва скрывая своё недовольство.       Испуганный взгляд эльфийки встретился с моими тёмными глазами, которые не раз сбивали с толку даже мудрейших. Многие считали тёмный цвет глаз редкостью для водной стихии, а для некоторых он казался дурным знаком. Но я — яркое исключение, ведь я была членом королевской семьи.       — Прошу прощения, Ваше Высочество. Я сразу исправлюсь. — Склонив голову и поклонившись, она направилась к моим покоям. Я не смогла не бросить сердитый взгляд на стражника.       — Ваше Высочество, король вас ожидает.       Он открыл дверь и пропустил меня в кабинет. Сегодня отец не был в тронном зале — очевидно, работы было слишком много. Недавно у него прошли переговоры с королем Фенр’Асара, но итоговое решение о перемирии мне было неизвестно. Это странно, потому что обычно такие вещи не затягивались, но в последнее время всё менялось. Матерь была разгневана. Недавно вся территория Эссилия была затоплена, и эльфы потратили несколько дней, чтобы привести землю в порядок.       Я вошла в ярко освещённое помещение, где каждая деталь казалась воплощением изысканности и власти. Умиротворённый взгляд скользил по комнатам, будто минуту назад я не кипела от гнева на Надира и мысленно не бросала в отца едкие упрёки. Изящная резьба покрывала верхнюю часть стен, причудливые узоры сплетались в символы, напоминающие о древней магии, вплетённой в стены этого дворца.       В центре потолка парили большие люстры, их хрустальные подвески переливались мягкими бликами, отражая силу магии, державшей их в воздухе. На массивном белом столе из редкого дерева лежали аккуратно разложенные бумаги. За ним, в кресле с высокой спинкой, сидел Талас эя Вэдтри — король Эссилия, мой отец.       Одной рукой он лениво указал мне подойти ближе, и я подчинилась, сохраняя на лице выражение холодного равнодушия, которое скрывало бушующие внутри чувства.       — Тисс, давно тебя не видел. — Его голос прозвучал сухо и отстранённо, как всегда.       — Ваше Величество. — Я присела в лёгком реверансе, соблюдая протокол. — Вы хотели меня видеть?       — Да. — Он сделал паузу, словно намеренно выдерживая напряжение. — Как ты знаешь, недавно у меня были переговоры с Элдросом со Генэшем.       Мой взгляд не изменился, но внутри всё замерло. Я кивнула, позволяя ему продолжить, хотя не могла избавиться от предчувствия, что разговор примет неожиданный поворот.       — Мы заключили временное перемирие, — наконец произнёс он, делая акцент на предпоследнем слове.       Его тон был таким, будто за этим решением стояли огромные потери и ещё большие ожидания.       Взгляд отца потяжелел, словно вес его мыслей был слишком велик. Я заметила, как он медленно сжал пальцы на подлокотниках, и сузила глаза, внимательно следя за малейшей переменой в его мимике. В животе скрутился узел, но я никак не могла понять, почему паника накрывает меня, хотя предчувствие неприятностей крепло с каждой секундой.       — Это же хорошо, разве нет?.. — тихо спросила я, нарушая давящую тишину.       Он посмотрел на меня так, словно искал в моих глазах ответы на вопросы, которые терзали его самого.       — Да, с одной стороны это прекрасная весть для нашего мира. — Он сделал паузу, его голос стал тише, будто он говорил больше самому себе, чем мне. — А с другой… Сможем ли мы сойтись? Получится ли водным и огненным ужиться вместе, не уничтожив друг друга?       Его слова отдались холодной вибрацией в моём сознании. Неужели он и вправду не верил, что это возможно?       — Отец, я не совсем понимаю вас, — обратилась я, позволив голосу слегка дрогнуть. Официальный тон уже казался неуместным.       — Ты всегда была хорошей дочерью, Тисс. Я… — Его голос стал глуше, будто каждое слово давалось ему с трудом. — Я был плохим отцом, и это я знаю. Я никогда не претендовал на роль хорошего отца.       Его глаза на мгновение потускнели, взгляд устремился куда-то вдаль, словно он видел не меня, а призраков прошлого.       — Ты… — Он сделал короткую паузу, и я почувствовала, как в груди что-то болезненно сжалось. — Ты даже не была запланированным ребёнком.       Его слова прозвучали, как удар. По моей чести, по моей гордости. Они впились в меня, будто острые лезвия. Я знала, что отец всегда мечтал о мальчике. Наследнике, который продолжит его дело. Но после моего рождения мать больше не смогла рожать. Никакие целебные травы, никакая магия не могли исцелить её.       Я сжала руки в кулаки, чтобы не дать своим эмоциям вырваться наружу. Боль была слишком сильной, но я привыкла её прятать.       — Не скажу, что ты ангел. Но и не дьявол вовсе.       Я молчала, стиснув губы так, что они побелели. Взгляд цеплялся за семейное изображение на стене, словно пытался найти там ответы. Слёзы жгли глаза, угрожая сорваться, но я не позволила им взять верх.       Королевы не плачут.       — Я любил тебя. Всегда любил. — Его голос звучал глухо, словно через пелену воспоминаний. — Но… я не мог проявить эту любовь, особенно после смерти Аиши.       Его слова, как гром среди ясного неба, разорвали тишину.       — Без неё я не вижу семью полноценной… И тебя видеть рядом мне… тяжело.       Словно по щелчку, всё внутри меня обрушилось. Я прикусила щеку, пытаясь сдержать нарастающую боль. Ком в горле разросся, перекрывая дыхание. Я продолжала смотреть на изображение, не смея поднять взгляд на отца. Его слова терзали мою душу, заставляя сомневаться даже в своём существовании.       — Ты хочешь, чтобы я покинула дворец? — Голос дрогнул, но я не отвела взгляд.       — Я хочу, чтобы ты покинула империю, Тисс. — Его слова прозвучали тихо, но весомо, как удар молота.       Мой взгляд затуманился, а мысли вихрем пронеслись в голове.       — Я провинилась перед империей? — рассеянно произнесла я, не отрывая глаз от его лица, пытаясь уловить хоть намёк на причину.       — Никогда. — Его ответ был едва слышным и резал по сердцу.       — Почему? — Вопрос сорвался с моих губ быстрее, чем я успела осознать его.       Отец на мгновение замолчал, опустив взгляд. Его плечи, такие широкие и властные, вдруг показались мне сломленными.       — Ты слишком похожа на неё, — проговорил он почти шёпотом, но эти слова оглушили меня сильнее взрыва.       Вот оно. Я всегда была похожа на мать. Все говорили об этом. Но если её характер был мягче воды, то мой походил скорее на шторм. Внешне — да, я её копия, но внутри нас разделяла пропасть.       — Ты выходишь замуж. — Отец произнёс это с холодной решимостью, словно огласил очередной приказ. — Давно уже пора.       Мой взгляд потяжелел, но я не позволила себе ни одного возражения. Вся жизнь сводилась к тому, чтобы принять его волю, даже если внутри всё кричало против.       — За кого? — Мой голос был спокойным, почти равнодушным, но сердце застучало быстрее.       — За младшего сына Элдроса. Лирела со Генэша.       И вот тогда тишина в комнате стала почти невыносимой.       — Нет.       Нет. За врага я никогда. Это было выше моих сил. Как можно было надеяться, что я смирюсь с этим? Он так сильно ненавидел меня, что был готов отдать свою дочь на растерзание тем, кто олицетворял всё, что я презирала — огненным эльфам! Они были рождены в огне, в разрушении, в крови. Вода и огонь — не могут существовать вместе!       А теперь… я должна стать невестой младшего сына того, кто довел нас до этой войны? Лирел, наверное, был самым избалованным и самодовольным ребёнком из всей семьи!       — Ты не смеешь отказывать королю, Тисс. Это решение принято, и ты — ключ к примирению.       Мои глаза потемнели от ярости. Я не верила своим ушам.       — Кто решил?! — Голос сорвался, и я шагнула вперёд, пытаясь разглядеть лицо отца, его реакцию.       — Так решил я! — Его голос стал глухим, низким и твердым.       — Нет, я не выйду замуж за чужака! За того, кто стал, чёрт возьми, причиной смерти моей матери и близких! Нет! Ты не посмеешь!       Слова вырывались из меня с такой яростью, что казалось, они могут развеять всё вокруг. Я стояла перед ним, готовая разнести всё вокруг. Как он мог так спокойно решать мою судьбу?       — Завтра ты отправляешься в империю Фенр’Асар.       Он будто не услышал меня, его глаза были холодными, как лёд. Он продолжал говорить, словно я — просто пешка в его игре.       — Я убегу.       Слова сорвались с моих губ с отчаянной решимостью, я была готова на всё.       — Не заставляй меня заточать тебя в темницу до утра.       Гнев закипал в моей груди, и я почувствовала, как мой голос становится твёрже.       — Я и оттуда выберусь.       — Желаю удачи. Прощай, дочь. Стража! — Он даже не посмотрел на меня, его взгляд был отстранённым, как будто я уже была для него не более чем нежелательной тенью.       Моё тело напряглось, а сердце сжалось. Я закричала, но не смогла даже пробиться сквозь ледяную стену, которую он выстроил между нами.       — Нет! — Я не смогла сдержаться. Мой крик прорвался наружу, полный боли и отчаяния.       Стражи пришли ко мне, и их руки были как оковы, слишком сильные и уверенные. Я пыталась вырваться, дергалась, но их хватка была крепкой, как железо. Каждый их захват был словно ещё один удар по моему достоинству, по моему праву на свободу.       — Я!.. — Встретив взгляд папá, я уловила там нотку горечи. — Тебя ненавижу! — Крик вырвался наружу с такой яростью, что я не узнала свой собственный голос.       Но, несмотря на мои попытки бороться, они продолжали тащить меня, и я чувствовала, как теряю контроль. Леди не подобало так себя вести.       Взгляды. Множество пар глаз, полных осуждения или любопытства, сверлили мою спину. Горло сжалось от этого ощущения. Сопротивление стало слабее, пока я не замерла, будто собственное сердце приняло решение сдаться. Где-то на краю зрения мелькнул блеск седых волос, что так нехарактерны для нашей империи. В эту же секунду я ощутила чей-то пронзительный взгляд. Он прожёг меня насквозь, оставляя после себя пустоту. Я знала, что это не случайность.       Моё тело вдруг окутало странное оцепенение, как будто меня околдовали. Мысли путались. Руки, которые тащили меня к покоям, казались не просто чужими, но какими-то посторонними. Когда я очнулась от этого влияния, уже находилась в своих покоях. Загремел на двери замок, и стихли шаги. Никого. Никаких стражей, никаких служанок. Даже Рамона исчезла, оставив меня наедине с тишиной.       Да, я ненавидела отца. Ненавидела всем сердцем за это решение. Но, как ни странно, я всё ещё любила его. Проклинала и любила одновременно. Он был моим отцом. И я бы предпочла остаться здесь, с его ненавистью, чем оказаться в чужой империи, среди врагов, с избалованным мужем.       Мужем. Даже это слово звучало как оскорбление. Он, наверное, ещё и младше меня. Как я должна с этим смириться? Меня отдают замуж, словно товар, даже не предупредив, не спросив моего согласия!       Огненные эльфы… Самые кровожадные и безумные существа на Лионаре. Матерь, спаси меня от этой участи! Неужели отец и правда настолько ненавидит меня, чтобы бросить в их лапы? Чтобы отдать меня на растерзание, пусть даже ради перемирия?       Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как магия скользнула по пальцам и тут же погасла от ярости. Внутри клокотал страх, смешанный с отвращением. Эти монстры не остановятся. Они поглотят всё на своём пути. И меня в первую очередь. Потушат мою магию, которой я посвятила всю жизнь.       Если завтра с утра я отправляюсь в путь, то у меня остаётся всего несколько часов, чтобы придумать план побега. Отец слишком хорошо знал мой характер — окна уже заплели магией, чтобы я не смогла выбраться через них. Стражников стало больше, я заметила их силуэты, приглядевшись к тропинке, ведущей к главным воротам. Даже задний двор с его маленьким проёмом наверняка охраняется.       Как мне выбраться? Как мне спасти себя, если даже из комнаты выйти невозможно?       Сердце гулко билось в груди, пока я металась из стороны в сторону, взгляд выискивал хоть малейший шанс на спасение. Но вместо ответа он наткнулся на дорожную сумку. Я схватила её и начала складывать всё, что может пригодиться. Книга заклинаний — без неё никуда. Лечебные травы, которые я недавно купила на рынке с Надиром. Несколько пар одежды — самой простой, чтобы не привлекать внимания. Но вот мои руки наткнулись на маленький гребень для волос.       Его подарил мне отец. На моё десятилетие.       Пальцы замерли, обхватив эту маленькую безделушку. Сердце болезненно сжалось, но я быстро отбросила нахлынувшие чувства.       Это не время для слабости, Тисс. Не время вспоминать, кем он был. Сейчас главное — бежать. Пока не поздно.       Я осторожно положила гребень в сумку, чувствуя, как внутри разрастается комок боли. Но я не могла позволить ему разрушить меня.       В моей спальне был скрытый проход в южную библиотеку. Она не была самой большой, но я любила её за тишину и уединение. В отличие от суетливой северной, где всегда толпились эльфы, южная была почти заброшенной, а значит, идеально подходила для моих целей.       Книги всегда были моим убежищем, моим тайным миром. Но на этот раз они не спасут меня — их в моей комнате стало так же много, как и секретов, которые я хранила. Один из них сейчас должен спасти мне жизнь. Я потянула маленькую зелёную книгу на стеллаже, и с лёгким скрипом стена рядом отворилась, открывая узкий потайной проход. Сердце на мгновение замерло, а потом забилось в два раза быстрее.       Матерь, пусть всё получится…       Я была в чёрном балахоне с широким капюшоном, который скрывал лицо. Ткань плотно облегала тело. Я скользнула внутрь, стараясь двигаться бесшумно. Меня никто не заметит. Не должен. Отец узнает о моём исчезновении только утром — или позже, если удача будет на моей стороне. Сейчас во дворце все заняты своими делами, и у меня было немного времени. Впервые за долгое время я почувствовала слабую искру надежды.       Если только никто не догадается о моём плане…       Стараясь оставаться незаметной, я двинулась к двери. Свет от магических ламп мягко освещал библиотеку, но мой взгляд был прикован к спящему библиотекарю. Его храп тихо разносился по помещению, словно предупреждение: не разбуди его.       Я скользнула вперёд, стараясь, чтобы ткань балахона не задела ни одной из полок. Сердце колотилось так громко, что мне казалось, его могли услышать даже за дверью. Пальцы дрожали, но были наготове для любого боевого пасса: если кто-то попробует помешать, я смогу ответить.       Ускользнув через двери библиотеки, я оказалась в холле, ведущем к запасному выходу. Сделав шаг, я вдруг замерла, почувствовав странное дежавю. Светлые волосы мелькнули в полутьме.       Надир.       Дыхание застыло в горле. Его лицо, обычно тёплое и заботливое, на этот раз было суровым, но взгляд… Взгляд был рассеянным, будто он думал о чём-то важном, не замечая моего присутствия.       «Он поймёт», — внезапно подумала я, сжимая сумку крепче.       Я не смогу с ним попрощаться. Если подойду сейчас, весь мой план коту под хвост. Но он простит. Я знаю, что простит.       Или, по крайней мере, на его месте я бы простила.       Его светлые брови моментально нахмурились, словно он уловил моё присутствие. Затаив дыхание, я бросила на него последний взгляд и направилась дальше. К моему удивлению, коридор оказался абсолютно пустым, и это придало мне уверенности.       Резко я врезалась в широкую грудь незнакомого эльфа. Он был настолько необычен, что я замерла на месте. Его кожа тёмного оттенка контрастировала с белоснежными волосами, а светло-синие глаза сверкали в полумраке. Хищная ухмылка тронула его лицо, а весёлые искры плясали в глазах, будто он предвкушал нечто интересное.       Этот эльф был явно не из водной империи. Я не видела его раньше, никогда.       Шум шагов заставил меня обернуться: вдалеке показался высокий стражник отца. Паника охватила меня, и я рефлекторно прижалась к незнакомцу сильнее.       — Помоги мне, — выдохнула я, требовательно глядя ему в глаза.       — Леди… — Его низкий баритон прозвучал обволакивающе. — Разве мы знакомы?..       Синие глаза недоверчиво прищурились, будто они читали мои мысли. Меня так сильно удивили его глаза, а волосы… цвет кожи… Он был темно-серым, с фиолетовым оттенком, словно смесь ночи и заката.       — Нет, — прошептала я, не в силах оторвать взгляда, словно его присутствие притягивало меня.       — Но почему вы мне кажетесь такой знакомой? — Он приблизился к моему лицу, заглядывая в мне в глаза.       Потому что я — Тисс, мать её, эя Вэдтри. Дочь короля Эссилия. Наследница престола. Могущественная женщина-маг, которая всего добилась своими силами. Снежная королева. И, наконец-то, ключ к тому великому примирению.       Шаги стражника эхом отдавались в коридоре, и я почувствовала, как его присутствие растёт рядом с каждым шагом. Он был так близко, что сердце начинало биться быстрее.       — Ты мне поможешь? — прошептала я, крепче прижимаясь к его телу, чувствуя, как его горячая кожа оставляет след на моей.       — А должен?.. — Голос звучал с таким вызовом, что я едва сдержала дрожь.       В этот же момент его губы обожгли меня, прикосновение было настолько страстным, что я едва удержалась от того, чтобы не сдаться целиком. В ответ руки, сильные и властные, обвили талию, притягивая меня ближе, заставляя почувствовать жар его тела, который захлестывал меня, как пламя. Я зажмурила глаза, едва сдержав стон, который прорывался из груди, и почувствовала, как с каждым движением теряла контроль над собой.       Стражник повернул в наш коридор, и его взгляд метнулся к нам, но незнакомец оказался словно стеной, скрывая меня от него.       Как только стражник исчез, настала тишина. Я осталась в объятиях, не желая покидать этот момент, не готовая отпустить его. Сердце бешено стучало, и я не могла думать о чём-то другом, кроме как о том, что я была здесь, в его руках, и моё сердцебиение было единственным звуком, который я могла слышать.