Один грамм терпения

Хосок удивлённо вскинул брови, когда Мики вдруг распахнула двери машины. Он был уверен, что ей понадобится больше времени и за телефонными разговорами не заметил, как она стремительно мчалась от дома к тротуару, у которого он припарковался. — Да, спасибо, я перезвоню вам попозже, — сказал он в трубку, выжидая ещё пару мгновений, чтобы попрощаться: — До свидания. Поглядывая на Мики всё с тем же удивлением, он вслепую, тыкая пальцем наугад, завершил вызов с третьей попытки. Что-то с ней было не так. Она стала ещё бледнее, а стеклянный взгляд ошарашенным и от того слегка пугающим. Она нервно дёргала ремень безопасности, запутавшись в нём правой рукой, и Хосок всё ждал, что сейчас с её уст сорвётся как минимум одно ругательство. — Что случилось? — спросил он расслабленно, потому что ему приносило удовольствие наблюдать за ней такой. Он подозревал, что она за пару минут успела погрызться с Ча Юни, что должна была находиться дома. — Поехали, — она выдавила слова из себя с трудом, а поскольку Хосок на них никак не отреагировал, она хлопнула ладонью по приборной панели. — Давай, поехали! Ей было не до упрёка в его взгляде и угрозы, которая значила, что он попросту прибьёт её, если она посмеет снова касаться его машины таким образом. — Если ты не скажешь, что случилось, я высажу тебя и поеду один. Он был готов ловить её руку, предотвращая очередные попытки навредить его машине, но её трогать она больше не стала. Стискивая зубы, Мики принялась медленно сжимать кожу вокруг левой кисти пальцами. Она пощипывала сильно, после там появлялись красные пятнышки. Она сомневалась. Говорила себе, что увиденное слишком непонятное и нелогичное. Она подглядывала только с одного ракурса, при этом сидела на десятке препаратов, к которым только начинала приспосабливаться, но всё же… Она ведь не сошла с ума. Определённо нет. Но Хосок может решить что угодно. — Призрака увидела, что ли? — он решил ускорить процесс, убрав руки с руля и опустив их на свои колени. Он показывал ей, что серьёзен в своём намерении стоять напротив её дома сколько угодно. Вплоть до окончания секса Тэхёна и Юни и их выхода на кухню или в гостиную, откуда автомобиль был бы виден через окно. — Хуже, — выдохнула Мики, чувствуя, что дышать становится сложнее — из-за подступающих слёз нос заложило. — Я увидела Юни в нашей спальне. У Хосока появилось предположение, но он вроде как гарантировал Тэхёну, что будет держать язык за зубами. Особенно в такие неоднозначные моменты. — Что, примеряла вещи из твоего шкафа, мня себя тобой? — Примеряла Тэхёна. Так значит они и правда попались. Хосок подозревал, что это не будет длиться вечно. Мики можно провести вокруг пальца, Тэхён доказывал это не единожды, но после постоянной удачливости обычно следуют чрезмерная самоуверенность и неосторожность. — Ты же сказала, что он сегодня на работе. — Я так думала. — Так они… занимаются этим в вашей спальне? Мики опустила голову, поднимаясь пальцами выше, к тем участкам кожи, что ещё не горели огнём после щипаний. Хосок, наконец, завёл машину, отъезжая от дома. — И что ты сделала? Оттаскала её за волосы? Влепила Тэхёну пощёчину? Сказала, что больше не вернёшься домой? Хосок спрашивал из любопытства и чтобы перебороть отголоски волнения. У него всё ещё были способы контролировать Тэхёна, но он сам не был до конца готов к ним. — Я не смогла, — промямлила Мики. — Я стояла там, смотрела и… ничего не смогла сделать. Прекратив мучить себя, она обхватила плечи руками, позволяя слезинкам стекать по щекам к подбородку, а после капать за шиворот пальто. — Я впечатлён, — Хосок клацнул челюстями. — Обычно ты никогда не сдерживаешься и знаешь, как испортить чужую жизнь. Забавно, что кто-то нашёл способ испортить твою. Со слезами в глазах она выглядела такой человечной и уязвимой, Хосок почти пожалел, что ответил так резко на её сопли. — За что ты так меня ненавидишь? — полушёпотом спросила она, не сводя взгляда с его профиля. — Что я тебе сделала, что ты из кожи вон лезешь, чтобы задеть меня за живое? Это из-за Урён? Из-за того аукциона? — Это лишь одна из многочисленных причин, — спокойно ответил Хосок. — А так я никогда не испытывал к тебе ненависти. Думаю, это простая неприязнь. — Почему? Уголки его губ совсем немного приподнялись. Это всё ещё не было улыбкой, но придавало ему более дружелюбное выражение. Оно максимально не вязалось с его словами. — Хотя бы потому, что ты свела Рё и ДжиУ. С первого взгляда было понятно, что они друг другу не подходят. ДжиУ заслуживала кого-то получше изменщика с вечным стояком, — он хмыкнул, оторвавшись на секундочку от дороги, чтобы столкнуться с взглядом Мики. — Но мне как-то даже приятно обнаружить, что ты на такого тоже напоролась. — Я тоже?.. — она почти задыхалась от гнева. — С каких в пор в тебе проснулись братская любовь и забота? Все знают, что ты ДжиУ презираешь, потому что она ничего в этой жизни не добилась самостоятельно. Даже жениха искала через косметологов в салоне, спрашивая о богатых клиентах… У Хосока побелели костяшки пальцев от того, как сильно он сжимал руль. — И в отличие от тебя, её устраивают свободные отношения в браке. Она прекрасно живёт и ей не на что жаловаться, — Мики уцепилась за эту возможность отвлечься от себя, поговорив о ком-то другом. — Да что ты знаешь?.. — вспыхнул Хосок, вдавливая педаль газа в пол и пролетая перекрёсток на жёлтый, переходящий в красный. — Я знаю всё, потому что мы с ней подруги, а тебя приходится упрашивать провести с ней немного времени за играми в покер, ведь ты слишком занят со своей новой подругой. А раньше ты нам всегда рассказывал, если начинал встречаться. Она говорила тем тоном, которым обычно говорила в детстве его мать, ругая за пару достающих до А баллов, как будто это было так просто — достичь всего, что придумали себе другие вместо него. Только Хосок пытался сделать шаг в сторону от чужих планов, как его тут же ругали, а иногда и наказывали. Даже эта дерьмовая компашка лжедрузей. — Хорошо, что ты об этом напомнила, — он слегка запрокинул голову, глядя на пешеходов, из-за которых пришлось притормозить. — Я почти подавил в себе воспоминания о том, что было, когда я дважды пытался вас познакомить с девушками, которые мне нравились… — Ах, — она вздохнула нарочито драматично, — так вот почему тебя радует всё происходящее — из зависти. У ДжиУ и Рё взаимопонимание в отношениях, у меня с Тэхёном семилетний брак, у Кэйта с Куми всё хорошо, а ты всё ещё не женат, потому что мы забраковали тех идиоток. Мики понемногу выходила из-под контроля, к которому её очень старался подвести доктор Ли. Она просто поверить не могла, что все, кому она когда-либо доверяла, скрывали истинные чувства под масками. — Вы их запугали своими жестокими историями, а Рё даже пытался грубо приставать к ним при мне и при ДжиУ, — напомнил Хосок. — Меня бросали через день после знакомства с тобой и твоими японскими друзьями. И ты ещё смеешь спрашивать, почему я избегаю разговоров об Урён? — Мы их просто проверяли, — выпалила Мики. — И ДжиУ, к твоему сведению, была только за. Она и слова не сказала, потому что знала, что девушка тебе не подходит, если сбежала после наших шуток. Это явный показатель того, что среди нас она не выживет. До клиники они доехали в три раза быстрее, чем от неё до дома. Хосок сам нажал красную кнопку, расстёгивая ремень безопасности Мики, и даже наклонился к её коленям, чтобы распахнуть дверцу с её стороны. Его поведение буквально кричало: «На выход!» — Раз так, — немного обуздав свой гнев и вернувшись к сравнительно спокойному тону, заговорил он, — тогда поздравляю — Ча Юни, очевидно, подходит — она не сбежала. Даже более того, она выжила и ещё тебя переживёт. Вот увидишь. Мики сильно насупилась, буравя друга взглядом. Она хотела, чтобы он немедленно забрал свои слова обратно и извинился за всё сказанное ранее, но он лишь кивнул ей на двери, намекая, что ей лучше выйти сейчас, если не хочет, чтобы он ей помог.

***

— Госпожа Гото, это неразумное решение, — настаивал доктор Ли, — вы не можете вернуться домой сейчас. У нас встречи практически каждый день, Джэюль следит за приёмом лекарств, и мы всё ещё не знаем, хороший ли план лечения я составил. Мне нужно хотя бы пару недель, чтобы понять, какие именно дозы вы должны принимать. Если вы уедете сегодня, мне придётся снизить их до минимума, чтобы не навредить, и вам может быть не очень хорошо. Мики уже было нехорошо. Она захотела вернуться домой как только увидела то, что не должна была. Тот момент был не очень подходящим, поэтому она дала себе время, чтобы выслушать претензии Хосока, обидеться на него и заявить доктору Ли, что она выписывается сегодня же. Для неё это было единственным вариантом, как и посланное Тэхёну сообщение о том, что она будет дома этим вечером. Она предупредила его заранее, чтобы у них с Юни был шанс подготовиться и всё убрать. — Не выписывайте мне лекарства, я могу приезжать за ними прямо сюда, и вы будете записывать всё, что видите и слышите, чтобы понять, становится мне лучше или нет. — Но я не понимаю, госпожа Гото… Вас же всё устраивало, вам здесь нравилось, — доктор Ли прикусил нижнюю губу, активно размышляя над их последним разговором. — Это из-за нашего сеанса? Из-за предложения семейной терапии? Чем дольше он об этом думал, тем логичнее ему казалась её обида. Он был резче, чем следовало бы, а Мики и без того нестабильна и вспыльчива. Он выплеснул больше собственных чувств, чем планировал, и его слова стали похожи на обвинение. — Нет, — она затрясла головой, — я не отказываюсь от вас. Кое-что происходит дома, поэтому мне нужно вернуться. Доктор Ли заметно смягчился, прекратив хмурить чёрные брови. — Что-нибудь серьёзное? С суррогатной матерью? Мики с грохотом швырнула сумку с вещами на пол у выхода, наспех застилая постель, хотя это было совсем необязательно. — И с ней тоже. Доктор Ли вздохнул, понимая, что удержать её не сможет. — Госпожа Гото, не уходите прямо сейчас, дайте мне пять минут, чтобы обновить электронный рецепт у вашего эндокринолога и получить рекомендации по приёму гормонов. Они очень простые, с этим вы и сами справитесь. А за остальными лекарствами вы должны приезжать как минимум раз в день, утром. Я могу выдавать вам пакетики рассортированных медикаментов на день, но вы всё равно не должны пропускать сеансы психотерапии. Более того, вы должны мне пообещать, что как только вам станет хуже — вернётся паранойя, малейшие признаки депрессии, панические атаки или что-то другое, — вы не станете терпеть и приедете ко мне. А я, в свою очередь, пообещаю не упрашивать вас снова лечь в клинику, а предложу капельницу, чашку чая и себя в качестве того, кому можно всё рассказать. Она уверенно кивнула, соглашаясь на всё, что он предлагал и просил. Ей просто хотелось поскорее поехать домой. Проводив Мики до ресепшна, где она могла разобраться с неоплаченными счетами, доктор Ли вернулся в свой кабинет, строча так быстро, как только мог. Через несколько минут он лично принёс Мики распечатанный лист с инструкциями по приёму гормонов и сходил с ней в аптеку, чтобы убедиться в том, что она взяла лекарства. Он провожал её с таким тоскливым видом, будто единственный во всём мире планировал скучать по ней. Но у Мики совсем не было времени на тоску. Она закинула сумку на заднее сидение машины и почувствовала себя значительно лучше, когда оказалась за рулём. Времени до приезда домой было достаточно, чтобы хорошенько обдумать свой следующий шаг, и Мики решила быть осторожнее этих двоих. Она не собиралась им рассказывать, что знает. В этом не было смысла, потому что она чувствовала себя бессильной перед ложью Тэхёна, но что ещё хуже — она боялась, что он догадается и воспользуется этим. Поэтому лучшим способом сохранить будущее было молчание. Мики попросту притворится, что ничего нет, а через несколько месяцев, если они сами к тому времени не устанут друг от друга, она заплатит Юни и выселит её к чёртовой матери. Она сделает всё для того, чтобы Тэхён по ней не скучал, займёт его ребёнком и собой. Если ей удастся разобраться со своим состоянием, велика вероятность, что она и сама забеременеет, а ведь два ребёнка — двойное отвлечение. Она заставит его вернуть их прежние доверительные отношения, в которых он не смотрел в её сторону, но и в сторону других девушек тоже. У Мики до сих пор в голове не укладывалось, что её Тэхён решился на такое. Как и его заигрывания к Юни, и ненасытность, с которой он целовал её, и обман на обмане, потому что он позволил себе и ей ослушаться Мики даже в том, на чём она настаивала — вегетарианстве. У неё до сих пор сводило в спазмах желудок, стоило вспомнить, как пахло на кухне. Остановив машину у дома, она ещё какое-то время сидела и вглядывалась в квадратные чёрные окна, гадая, закончили ли они с уборкой и заменил ли Тэхён постельное бельё на их кровати. Она сидела там долго-долго, давая им то пять минут, то десять, а в какой-то момент вынудила себя выйти, понимая, что дальше тянуть нельзя, и осторожно пошла к крыльцу, нарочно громко ступая и звеня ключами. Она даже дверью хлопнула, ощущая дрожь в коленях и слабость во всём теле, словно за прогулку от машины успела подхватить сильнейший грипп. — Я дома! — огласила она, оставляя сумку с вещами в прихожей и опираясь на стену, чтобы снять обувь. В гостиной работал телевизор, вещая новости, но в остальном было очень тихо. На всякий случай Мики заглянула в комнату, чтобы выключить бормотание диктора о публикации какой-то разоблачающей статьи и взятках, а потом пошла топать по всему дому, громко прочищая горло. Она заглянула в библиотеку, детскую, комнату Юни и в конечном итоге остановилась у двери их с Тэхёном спальни. Её сердце так громко стучало в груди, что периодически казалось, что этот глухой стук идёт не от неё, а из комнаты напротив. Своими нервами она едва не свела себя с ума, а потом зажмурилась и открыла двери. В спальне было открыто окно, сквозняк через него влетал и пытался вытолкать Мики обратно, налегая на двери. Но она не сдалась и вошла внутрь. Становилось очевидно, что дома никого нет, но она на всякий случай осмотрелась и заглянула в ванную. Осторожно, всё так же колеблясь и не отметая шанса, что Юни с Тэхёном прячутся там от неё. Эта мысль буквально засела в её голове, пробивая во лбу дыру как назойливый дятел. — Тэхён, — Мики вцепилась пальцами в телефон, когда длинные гудки прервались, — ты где? — Ты уже дома? — спросил он в ответ. — Да, только что приехала. Здесь никого нет. К горлу подобрался ком. Несколько мгновений она ждала, что он сообщит ей, что уже ушёл от неё, но ему просто нужно было вздохнуть. — Я не думал, что ты вернёшься так скоро. Мы с Юни как раз поехали за продуктами, вернёмся через полчаса. Мики переборола желание спросить, почему им нужно так много времени. Она проронила быстрое «ладно», присаживаясь на край кровати. Тэхён не додумался сменить постельное бельё, но этим предстояло заняться ей, иначе она бы не смогла спокойно спать, иначе она бы что-то сделала с ним или с ней. Активная работа руками помогала ей отвлечься, пусть и не смогла полностью лишить мрачных мыслей. Она убеждала себя, что эта измена сможет сойти Тэхёну с рук, она позволит ему, но впредь будет куда внимательнее. Теперь она двести раз подумает перед тем, как приглашать к себе Куми или ДжиУ, засомневается, когда он скажет, будто вьетнамские девушки его не интересуют, заподозрит, когда он возьмёт отгул, чтобы остаться дома наедине с их суррогатной матерью. Но огромный плюс всего этого в том, что теперь Мики не позволит ему ничего из этого. Больше никаких посторонних девушек в их доме, никаких вьетнамских, китайских и каких угодно, никакого времени «только вдвоём» для любовников. Его предательство больно ударило её, прошлось электрическим разрядом сквозь тело, зато сейчас она ко всему готова и будет бороться. Она лучше всех знает, что нет худа без добра. Убеждается в этом всё больше и больше. И сможет это обернуть в свою сторону.

***

Довольный после сытного ужина из пасты с тушеными овощами и ореховым соусом с трюфелями, Тэхён не стал засиживаться на кухне. Он дал Мики немного времени, чтобы она заварила всем чай, а после вместе с чашкой направился в гостиную к телевизору. Он развалился на диване и закинул ногу на ногу, вполуха слушая фильм и глядя в свой мобильный. Юни к тому времени зевнула миллион раз и сказала, что пойдёт спать. Казалось бы, Мики не о чем переживать, но она переживала. Прохаживаясь со своей чашкой по кухне и по прихожей, она заглядывала в гостиную, и её ярость росла, когда она видела, что Тэхён с кем-то переписывается. Её воспалённый и взбудораженный мозг не поддавался таблеткам, которые на остаток дня выдал доктор Ли, и она очень жалела, что позволила ему забрать у неё как прежние антидепрессанты, так и успокоительное, потому что верила, что те таблетки — подмена. — Можно? — она сделала шаг в гостиную, вопросительно глядя на Тэхёна. Он бросил на неё удивлённый взгляд, не понимая, почему она вообще спрашивает. — А я могу сказать «нельзя»? — спросил он. Прежде его колкости воспринимались Мики спокойно, но сегодня ранили сильнее. Она села слева от него, ближе к окну, изначально придерживаясь некой дистанции между ними, но вскоре стала крениться в его сторону, пытаясь заглянуть в мобильный. Тэхён не был таким уж дураком, он сразу это заметил и моментально включил блокировку, скрывая от жены переписку. — Что такое? — спросил он. — В чём дело? — Ни в чём, — Мики отвернулась от него, устремляя взгляд в телевизор, но Тэхён на неё смотреть не перестал. — Не ври, — как же ей хотелось сказать ему то же самое. — Что-то случилось? На работе или в поездке? Кстати, где ты была? Она не испытала ожидаемого облегчения, когда он заинтересовался этим, в большей мере из-за его подозрительного тона. Он вёл себя высокомерно с ней, притворяясь едва ли не единственным праведником в этом доме. — На Чеджу, — едва шевеля языком, она начала бормотать давно подготовленный и заученный текст, который надеялась наговорить ему гораздо раньше по телефону. — Я не удержалась и решила съездить, посмотреть, какой дом арендовала для нас и ребёнка. — Ты не успокоишься, пока всё не проверишь, — кивнул он, в принципе, понимая, почему она сорвалась посреди недели на Чеджу. Это было в её стиле. — И как там? — Хорошо. — Ты просто все дни сидела в доме? — Да. Никуда не хотелось ходить. А чем занимались вы с Юни? Тэхён сделал большой глоток чая, оттягивая ответ. — Да ничем особо, — сказал он, и впрямь пытаясь вспомнить, было ли что-то примечательное, о чём можно рассказать жене. Пока вспоминал, почувствовал, как центральная диванная подушка прогнулась, а вскоре левая рука Мики оказалась на его груди. Она двигалась к нему, стараясь заключить в полуобъятия. Если бы не чашка, заполненная практически до краёв, он бы её оттолкнул или встал сам, а так пришлось смиренно опустить единственную свободную руку на своё же колено и ждать, пока Мики надоест так сидеть. — Тэхён, — она произнесла его имя мягко, нежничая, — ты бы хотел только одного ребёнка? — Пока мы ждём только одного. — А позже? Он цокнул языком, спрашивая: — Планируешь заняться вторым суррогатным материнством, когда мы даже первую беременность не прошли до конца? Она мотнула головой, щекоча его волосами по голому предплечью. — Я недавно узнала, что врач Го была некомпетентна и из-за неё мои беременности срывались. Тэхён зашевелился, разворачиваясь к Мики, но она его руку всё равно не отпустила. — Что? О чём ты? — его слова были пропитаны недоверием. — Мне не хватало гормонов, которые вырабатывает щитовидная железа, чтобы выносить ребёнка. Я собираюсь проконсультироваться с несколькими врачами, если мы снова будем планировать беременность, но это вполне реально решить приёмом таблеток, — Тэхён уставился на её лицо, напряжённое, задумчивое, но с чуть изогнутыми в улыбке губами. — Мы сможем завести второго самостоятельно. Ты можешь поверить в это? Пальцами Тэхён сильнее сжал колено. — Замечательно, — процедил он сквозь зубы. — Так ты узнала такое про врача Го и не подала на неё в суд? Если всё так, как ты говоришь, тогда нам пришлось пройти через многое из-за неё… — Пока что у меня нет сил и времени на это, — Мики прижалась к нему ближе, чувствуя себя не властной, а защищённой, когда он был рядом и сидел смирно. — Давай сосредоточимся на будущем ребёнке. Осталось только три с лишним месяца до того, как он появится на свет. Лишь три с половиной месяца до того, как Юни придётся уехать. Это и новая информация о враче Го заставили Тэхёна ощутить лёгкий приступ тошноты. Он вдруг подумал, что в ужасе как от прошлого, так и от будущего, и пожелал застрять не в этом моменте, но в том, что был сегодня днём, когда после секса они с Юни сидели на полу спальни, ели курицу и говорили о методах изучения английского с детьми. Она обещала подтянуть Тэхёна и почему-то считала, что наименования животных на английском ему очень пригодятся в жизни, а он такую ерунду на лету схватывал. Слушать её похвалы и видеть её улыбку он бы хотел каждую минуту своей жизни, как и пытаться отобрать у неё книгу, потому что он явно мог предложить ей что-нибудь поинтереснее. Тэхён ткнул Мики локтем в бок, самостоятельно отсаживаясь от неё к краю дивана и загоняя себя в тупик. Он больше не хотел с ней обниматься. У них для этого ещё вся жизнь впереди, а побыть одному в дальнейшем будет трудно. — Ты, должно быть, устала после дороги, иди спать. Мики сделала вид, что не услышала и подсела снова. Тэхёну больше некуда было отсаживаться, поэтому он предпринял попытку отклониться, но Мики дёрнула его за руку, чтобы он вернулся на место. Чашка с чаем наклонилась, расплёскивая тёплый напиток по полу и по штанам Тэхёна. Это заставило его вскочить. — Чёрт! — выругался он, ладонью пробегаясь по мокрому пятну чуть выше колена. — Мики! Его резкий тон буквально выбил её из колеи, сразу захотелось спросить, говорил ли он когда-либо так же с Юни. Она ведь тоже совершала ошибки вроде разбитых ёлочных игрушек, но Мики почему-то была уверена, что ей он и слова не сказал. — Он же уже остыл, — произнесла она, всё ещё надеясь вернуть всё как было, — садись на диван, давай ещё немного… — Я в душ, — отмахнулся он. Мики сползла ниже по спинке, раздосадовано глядя в телевизор. К ней только пришло осознание, что всё рушится. И при этом всё было слишком непонятно и неоднозначно, слишком сложно, чтобы она могла определиться, что делать и на что надеяться. Когда её сердце давало слабину, с ними всегда случалось какое-то дерьмо. От заключения этого брака и до обнаружения Юни в своей спальне. После таких моментов уверенность к Мики не сразу возвращалась, ей нужно было время, чтобы собраться и составить план действий. Должна ли она проучить этих двоих или закрыть глаза на всё и прождать эти несчастные три месяца? Всего три месяца до рождения ребёнка, учитывая, сколько лет они к этому шли, и целых три месяца для отношений Тэхёна на стороне. Мики становилось трудно дышать, когда она металась от одного выбора к другому, а лучшего решения всё равно не находила, хоть оно и плавало на поверхности. У неё были варианты, но ни один из них не предполагал расставание с Тэхёном. Было проще сказать себе, что его увлечение временное и рано или поздно он вернётся к ней, чем убедить себя в том, что развод, о котором он иногда хотел с ней заговорить, наиболее вероятен в их ситуации.

***

Тэхён удерживал сковороду на весу, совершая рукой круговые движения, чтобы лаваш отстал от горячего дна, а затем подкинул обжаренное тесто и поймал его, слушая тихие хлопки Юни. Ради этого представления и возможности побыть вдвоём на кухне, было не так обидно вставать ранним утром. Тэхён лично пришёл её разбудить, пробравшись в её комнату и начав с нежных поцелуев в щёки и в губы, а окончательно убедил её встать обещаниями угостить очень вкусными роллами с овощами и сыром в лаваше. Впервые за неделю он смог подловить время и встать раньше незаметно для Мики. Её сон после Чеджу стал крепче и спокойнее, она даже не лезла к нему с объятиями по ночам, и что самое главное — она не лезла к нему вообще, не давая и мысли о галоперидоле проскочить. Единственным неудобством с её стороны было вечное присутствие дома. Она отказывалась возвращаться на работу, ссылаясь на декрет, к которому не имела никакого отношения, и уезжала по магазинам каждое утро, но только после того, как выпроваживала Тэхёна на работу. — Добавь туда побольше специй, — попросила Юни, внимательно наблюдая за тем, как Тэхён складывал в центр лаваша свежие листы салата, помидоры, жареный тофу и солёные огурцы, щедро посыпал всё сыром и по её просьбе добавлял специи. В его понимании, это было идеальное утро. В большей степени из-за свободной белой ночной рубашки Юни, которая просвечивала в солнечном свете. Но ещё и из-за субботы. Сама Юни ни на что не жаловалась, но Тэхён прекрасно знал, какая мука просидеть взаперти с Мики несколько дней. Он был решительно настроен приободрить её, накормить вкусной едой и как-нибудь выудить для них хоть пару минут в библиотеке или в её спальне в течение дня. Пускай не для секса, а для быстрых объятий и опьяняющих поцелуев. — Тс-с, — протянул Тэхён, когда Юни нечаянно громко стукнула тарелкой по столу, — нам нельзя разбудить Мики раньше времени, иначе… — Иначе что? — госпожа Гото показалась в конце коридорчика, сперва попадая в поле зрения Юни и вызывая у неё глупое и удивлённое выражение лица с набитыми едой щеками. Тэхён успел скорчить недовольную мордашку прямо перед тем, как Мики зашла на кухню. Она тоже была в ночной рубашке, но более узкой и откровенной, а когда держала руки скрещёнными, её грудь казалась больше и набухшие от холода в доме соски проглядывали через тонкую ткань. — Иначе ты встанешь скорее, чем я успею приготовить завтрак и для тебя, — пробормотал он, склоняясь над столом и перебирая овощи. — Тебе специи добавлять или соли хватит? Она метнула взгляд в тарелку Юни, а также не удержалась от разглядывания её пижамы. Мики уже некоторое время пыталась понять, что такого привлекательного под ней может скрываться, что этим удалось соблазнить Тэхёна. — Соль и перец, — сказала она, присаживаясь на стул. — Ты ради завтрака для нас так рано встал? Тебе ведь на работу всё так же к девяти? Второй лаваш Тэхён перевернул с помощью палочек, не подкидывая ничего. — Сегодня выходной, мне не нужно на работу, — напомнил он. — И мне не спалось, поэтому я встал. Идея с завтраком пришла ко мне позже. Мики облокотилась на стол, разглядывая чистую тарелку, которую Тэхён изначально поставил для себя. — Точно, выходной… — проговорила она. — Я совсем забыла, что уже суббота. Я же хотела отвезти Юни в торговый центр, чтобы купить ей больше одежды. Тэхён переложил лаваш на доску, быстро накладывая в центр овощи. — Зачем ей ещё больше вещей? — спросил он, искоса поглядывая на Юни, что как раз смотрела на него и едва заметно кивала, соглашаясь с ним. — Она взяла одежду из дома, и ты уже заказала для неё много чего онлайн… — Но её живот слишком быстро растёт, ей нужно больше удобных штанов. Разве это не очевидно по тому, что она из ночной рубашки не вылезает? — Может, ей просто удобно в этом… — А мне неудобно, — перебила его Мики жёстко. — Кто бы говорил, — хмыкнул Тэхён, — ты сама вышла сюда в пижаме. В очень откровенной пижаме. Мики кивнула, забирая приготовленный им ролл в свою тарелку как только он закончил его скручивать. — Это мой дом, мне можно, но гораздо важнее, что ты мужчина и мой муж, поэтому я могу ходить в очень откровенной пижаме при тебе, а со стороны Юни это дурной тон. Бог, в которого она верит, такое не одобрил бы. — Простите, — Юни потупила виноватый взгляд в свою тарелку, отрывая от лаваша крохотные кусочки. С курицей он был бы намного вкуснее. — Мне просто нравится эта рубашка, но вы правы, из-за живота многие штаны мне немного жмут. Мики чуть прищурила глаза, про себя говоря: «Ну да, конечно, именно поэтому, а не для того, чтобы соблазнять Тэхёна». — Видишь, — сказала Мики, — ей нужно больше одежды. Поедем сразу после того, как поедим. — Мне можно с вами? — поинтересовался Тэхён. — Это ещё зачем? Ты же не любишь долгие примерки и покупки того, что выбираю я. Наслаждайся выходным дома. Тэхёну не хотелось напрашиваться, чтобы это не привело к новым спорам и ссорам, поэтому он уступил. После завтрака он взял на себя загрузку посудомоечной машины и баночку холодного пива. Его огорчал выходной в одиночестве, в каком-то роде это было даже хуже выходного втроём, когда Мики постоянно стояла бы над душой. — Только возвращайтесь поскорее, — попросил он, незаметно подмигивая Юни на прощание. Мики поленилась запирать за собой дверь, поэтому позже это пришлось сделать Тэхёну. Поскольку заняться было нечем, он вернулся в постель, уткнувшись подбородком в подушку, а взглядом в телефон. Просматривать элементы декора для детской или детские вещички в интернет-магазинах стало его тайным хобби. Он собирал в корзину всё как для девочек, так и для мальчиков, уже после родов собираясь отсеять ненужное, но крохотные белые носочки для новорождённых и лимонного цвета шапочку, которая была, наверное, ему на кулак, собирался приобрести при первой же удобной возможности. Он как раз проверял новые поступления, когда посыпались смс от Хосока. Он писал, что собирается ему перезвонить через несколько минут. — Ты с Мики? — это был его первый вопрос после поднятия трубки. — Нет, она и Юни уехали в магазин за одеждой для беременных. — Они поехали вдвоём? Как лучшие подружки? — Хосок хмыкнул. — У вас ведь всё хорошо? Тэхён насторожился, неуверенно протягивая: — Да, а может быть иначе? — Даже не знаю, — буркнул Чон. — Раз Юни пока не дома, ты сможешь её как-нибудь вытащить? Урён жаждет отправиться на свидание. Я пообещал, что что-нибудь придумаю. Тэхён был весел из-за того, как резко вдруг стал пользоваться популярностью у Хосока и его невесты. Смахивало на прочные дружеские отношения, которые предполагали даже двойные свидания. — Ты сказал вытащить Юни? — переспросил он, поворачиваясь на спину, чтобы было удобнее говорить. — На свидания я могу ходить только с Мики, если ты вдруг забыл… — Да-да, — Хосок говорил это с интонацией «конечно, продолжай пускать пыль с глаза, если тебе так спокойнее». — Поэтому не называй это свиданием, скажи Мики, что тебя срочно вызвали по работе. — В субботу? В похоронное агентство? Она никогда в это не поверит. — Тогда скажи об обеде с начальством больницы. Господин Гото часто по этой причине пропадал. А Юни пускай скажет, что ей нужно к родителям или куда-нибудь с её дочкой, — Хосок даже застонал в трубку. — Ты хочешь, чтобы я за тебя всё придумал? Кто из нас двоих должен пытаться всячески подавить возможный дух соперничества между женой и любовницей хорошими оправданиями? Тэхён скривил губы. Он почти забыл, что разгуливает над пропастью и Хосок вполне в состоянии пошатнуть канат своей проницательностью. Но он никак не мог согласиться с некоторыми его словами. — Мики и Юни не соперницы. — Ещё какие, — со смешком возразил Хосок. — И пока что ты можешь решать, кому первое место, а кому утешительный приз. Но если будешь тормозить, они решат за тебя, и я не уверен, что ты останешься доволен результатом. Неловкое молчание казалось неловким только Тэхёну, для Хосока же это была возможность подсмотреть в телефон, что там придумала Урён. — Раз мы договорились, — в итоге сказал он, — встретимся в десять — максимум в половину одиннадцатого — у входа в парк на острове Нами. Приходите только вдвоём. Без Мики.