Один грамм терпения

— Я вижу тебя чаще, чем хотелось бы. Мики ответила коротким кивком, сжимая губы в тонкую линию, чтобы не издать ни звука, пока Рё обрабатывал пальцы. Обожжённая кожа начинала гореть с новой силой, когда к ней прикасались ватной палочкой или чем-либо другим. — Мне пришлось пережить две косметические процедуры сегодня, — с её губ сорвалось это быстро и рвано, зато был повод так же быстро и глубоко вдохнуть, заставляя себя терпеть покалывание на кончиках пальцев, которое постепенно расползалось по руке, даруя временное облегчение и холодок. — Я ужасно нервничаю из-за клиенток. Одна улетает во Вьетнам вскоре, не смогу проконтролировать. Но если всё будет хорошо, есть шанс вырваться туда для другой процедуры… — Ух ты, умеешь нервничать? Рё бросил защитные бумажки от пластырей на кушетку рядом с женской сумочкой. — Вообще хорошо, что ты пришла. Я планировал звонить. — Зачем? После окончания медицинских экзекуций Мики сама поправила липкие уголки пластырей, чтобы было удобно сжимать пальцы в случае необходимости. Отказываться от работы она не могла и не хотела, несмотря на травму. Она и так чувствовала себя довольно бесполезной, когда возвращалась с работы домой, а занятые своими ноутбуками Юни и Тэхён, а также сонливость, что поселилась у Мики на плечах и в голове, получив там прописку, удваивали ощущение тщетности её бытия. Из-за того, что подобные мысли просачивались понемножку, подобно капелькам воды из надбитого самую малость графина, она всё ещё не осознавала масштабы потопа, предпочитая игнорировать воду под ногами и тревожность, которая уже достигала колен. — В пятницу хотим поиграть. Было многовато операций в январе, срочно нужно потерять или удвоить доход. Ты в деле? У нас с ДжиУ дома. Рё отлично помнил, чем всё закончилось в прошлый раз в библиотеке Гото и почему-то не сомневался, что Тэхён был серьёзен. Может потому, что Ким никогда не демонстрировал им своей шутливой стороны? Воспоминания о его грозном голосе, заполняющем каждую щель, каждый угол библиотеки, вызывали у Рё какую-то странную гордость. Как будто тот, в ком он давно разочаровался, оказался не так уж и плох. — Покер? — Мики болезненно поморщилась, потому что тоже вспомнила то представление Тэхёна. — Вряд ли получится. Я буду занята. — В вечер пятницы? Мики было чуждо внезапное смятение и её редко удавалось застать врасплох, но сейчас она насупилась и опустила плечи ещё ниже, совсем не зная, что придумать. В настоящее время её голова была подобна неубранной комнате, в которой мысли являлись разбросанными вещами. Но вместо того, чтобы отсортировать и аккуратно сложить их в шкафу, она заталкивала их под кровать, в комоды и куда только можно, надеясь скрыть факт их существования. Только рукава и штанины всё равно торчали. Она не беспокоилась о прежних разногласиях с Тэхёном — они её в целом не волновали, — но вся эта ситуация с доктором Квоном и его матерью была слишком свежа. Свежее ран Мики, и наверняка зудела у Тэхёна сильнее. Этот зуд мог поставить её в невыгодное положение перед друзьями, а она не хотела допускать одни и те же ошибки. — Даже ради Хосока не придёшь? — Рё чуть усмехнулся. — Слышал от ДжиУ, что ты пыталась его позлить, но не вышло. Разве не хочешь попытаться снова? — У меня нет на это настроения, — Мики практически повторила слова своего мужа, и это снова бросило её в мысли о Тэхёне. Сложно было игнорировать всё происходящее между ними, но она успокаивала себя тем, что в действительности ничего не изменилось. У них всегда так было: чуть холоднее, чуть теплее. Просто Тэхён, как и она, нервничает из-за ребёнка, из-за работы, из-за вереницы похорон, что тянется годами, потому перепады участились и порою он из океана льда сразу в магму, что немного больно, немного непривычно, но утихнет со временем. — Дуешься на него или на мужа? У Мики не было права на кого-либо «дуться», но это слово подходило больше всего. Она не обижалась всерьёз — это чувство давно отпустило, — вместо этого она таила в сердце последствия всех этих оскорблений, что когда-то её особенно возмущали. По ощущениям на Тэхёна она дулась больше, но рассказать о чём-то таком Рё не решалась. — Хосок ни разу не позвонил за это время, — переключилась она на друга, только бы отойти подальше от обсуждения Тэхёна. — Неужели только я скучаю? Рё не счёл бурчания Мики по этому поводу подозрительными, напротив, он ждал чего-то такого уже долгое время. Предоставляя ей чуть больше комфорта и пространства, он вернулся к своему рабочему столу, с громким выдохом опускаясь в кожаное кресло и сжимая пальцами подлокотники. — Если скучаешь, позвони первой. Не так-то просто это было после того, как она заявилась на аукцион, где была его девушка, и провалила такой гениальный план. Та запечатанная картина, припрятанная Тэхёном в библиотеке, служила лишним напоминанием о неудаче, но в глубине души Мики желала сорвать крафтовую упаковку и посмотреть, что там получилось. — Не хочу. Вдруг из-за этого он решит, что я в нём нуждаюсь. Мики так думала не только про Хосока. Про Тэхёна тоже. Она звонила только когда не оставалось другого выбора, а просто так, от скуки или невыносимого желания услышать его низкий голос с проскальзывающей в нём хрипотцой, потому что он старался говорить тише, словно стыдился, что его поймают на телефонных разговорах с женой, никогда. Она и не пыталась делать ничего подобного, боясь показаться навязчивой в начале их отношений, и это прижилось так же, как и многие другие патологии в их отношениях. — Ого! Если ты не позвонила, а пришла сюда… Значит ли это, что ты не боишься показать, что нуждаешься во мне? Рё притворился изумлённым, но в итоге расплылся в улыбке, которая визуально увеличивала и расширяла его нос и приподнимала щёки, стирая не только пугающую серьёзность, которую его пациенты наверняка терпеть не могли, но и внешнюю привлекательность. Когда он улыбался, выглядел отталкивающим простачком. — Не глупи, — ответила Мики, раздражаясь не столько из-за его слов, сколько из-за нелепого вида. — Я нуждаюсь не в тебе, а в лечении. Она хотела добавить, что он, Хосок и Тэхён слишком разные. С Рё у них годы дружбы за плечами, грязные секреты и темы, которые временами стыдно обсуждать с кем-то другим, но Хосок из тех, кто держит дистанцию, чтобы в любой удобный момент выскользнуть из неугодной ему дружбы. Тэхён же всегда находится близко, прижимается по ночам к ней, обнимает из-под палки, но крепко, и не думает отступить на шаг, но Мики чувствует, что между ними всегда достаточно пустоты, в которую проваливается всё общее, оставляя каждого при своём. — Могла бы хотя бы притвориться, — пробормотал Рё. — Если что, я закончил с лечением. Дня через два-три надевай пластырь только при необходимости. Дай коже дышать, но не забывай обрабатывать, чтобы ничего себе не занести. Только не на спиртовой основе, потому что так сожжёшь ещё больше. Он ждал минимальной благодарности, но Мики ничего не сказала. Она и так вырвалась с работы в обед, потому что болело слишком сильно, и с каким-то ужасом осознала, что нужно возвращаться в салон, прятаться в кабинете и надеяться, что больше клиентов сегодня не будет. Раньше она думала, что любит свою работу, потому что у неё хорошо получалось, но с каждой неудачей она теряла уверенность в том, что оно стоит этих переживаний.

***

— На свидании тут? Тэхён поперхнулся глотком остывшего персикового чая, заодно пролив немного приторной жидкости на пол. Юни попросила именно персиковый и с двумя ложками сахара, но в итоге не допила и всучила свой стаканчик Тэхёну. Так же, как и девочка отдала своему отцу остатки какао, прежде чем вернуться на лёд. Они обе неплохо проводили там время, наматывая круги, а Тэхён и его собеседник давились недопитым за неловкими разговорами. — Это не так. — Разве вы не целовались, когда НаВи сбила вас с ног? Думал, в прошлый раз видел вашу жену, а эта… Тоже красивая. Это было вовсе не его дело и поучать Тэхёна он не имел права, как и отпускать какие-либо комментарии в сторону его пассий, но в голосе его отчётливо прослеживалось напряжение. По какой-то причине это его волновало. Может потому, что госпожа Гото была чьей-то дочерью, как и Ча Юни, а он как никогда близко к сердцу принимал подобные предательства, поскольку и сам являлся отцом девочки… Надеялся, что привык к тому, какие люди вокруг, но когда дело касалось НаВи, не мог перестать тревожиться о том, что она встретит такого как он сам или его коллеги, такого как покойный господин Гото или как Ким Тэхён, который до некоторого времени казался ему ещё неплохим парнем, но теперь заслужил статус одного из худших. Негативное мнение о нём крепло с каждой минутой и каждым его словом. — Мы договаривались, что в следующую нашу встречу обсудим таблетки, — Тэхён как обычно держался отстранённо, словно его же просьбы его никоим образом не касались. — Нам просто повезло пересечься так, потому что в ближайшие пару недель меня вряд ли можно будет поймать в агентстве без предупреждения. Тэхён смотрел исключительно на происходящее на льду, постоянно ища взглядом Юни. Она каталась одна, полусогнутые руки разведя в стороны, как делали некоторые другие для поддержания равновесия, но она это делала для того, чтобы обеспечить себя личным пространством. — Звучит так, будто это мне нужно любой ценой продать вам галоперидол, и я за вами бегаю, — хмыканье слева заставило Тэхёна на секунду выпустить Юни из поля зрения. — Простите, — он понизил тон, придав ему оттенок секретности, из-за которой они оба были вынуждены наклониться ближе друг к другу, чтобы всё слышать, — я не это имел в виду. Я по поводу остальной работы. Подумал, лучше предупредить на тот случай, если вы опять приедете, когда захотите, и будете меня дожидаться в коридоре или в кабинете, пока я дома. Сосредоточившись вновь на скрежете коньков по льду, Тэхён попытался отыскать в толпе Юни, но совершенно нечаянно споткнулся взглядом о НаВи и проснувшийся в нём интерес пришлось запить ещё одним глотком чая. Он даже знал имя дочери убийцы, с которым вёл дела, но понятия не имел, как зовут его самого. — Буду иметь в виду. — Так… — Тэхён вздохнул. — Таблетки. — Да. — Сможете достать? Если в понимании Тэхёна убийство на заказ было сделкой с совестью, то таблетки казались пустяком. Даже если исполнитель теперь знал Мики в лицо. Даже если осуждал в глубине души. Ведь осуждать других было в разы лучше, чем самого себя. По крайней мере, Тэхён руководствовался этим. Он думал: «Я просто забочусь о спокойствии в моём доме, это и близко с убийством не стоит». А его названный товарищ думал: «Я просто убираю цели, это и близко с принудительной психотерапией и изменой не стоит». Но в итоге у них складывались неплохие деловые отношения, а рабочие моменты были куда важнее личного мнения. — Смогу. Ещё тридцать? Тэхён кивнул. Хотел заказать больше, чтобы снова не нервничать через месяц или около того, не зная, как связаться с этим парнем и заказать у него ещё, но в то же время слишком волновался, что в таком случае он передумает и откажется. — Нормально ведь, если в этот раз я попрошу четыреста тысяч вон за пластинку? И не говорить моему боссу об этом. — Без проблем, — выпалил Тэхён. — Наличными? — Наличными, но без авансов. Всегда всё идёт не так, если мне платят заранее. Благодаря тому, что Тэхён поглядывал на лёд, сразу заметил ребёнка, что ехал в их сторону. НаВи прекрасно каталась и с лёгкостью объезжала людей на своём пути, ни разу ни с кем не столкнувшись. От этого казалось ещё более невероятным, что она прямо-таки сбила Тэхёна с ног, не успев притормозить так же идеально, как перед ограждением. — Пап, — заговорила она, тяжело дыша, — какао, пожалуйста. Она вытянула правую руку вперёд, требуя поторопиться. Её отец сразу же протянул ей стаканчик с остывшим напитком и уже после одного глотка НаВи скривилась. — Может, сходить за водой? — Да, у меня бутылка минеральной в шкафчике, — она быстро нащупала в кармане куртки ключик, протягивая его папе. — И захвати сразу пластыри. Я слегка натёрла ноги. Тот, может, и не очень хотел оставлять НаВи наедине с Тэхёном, но отказывать дочери не привык. Он забрал оба стаканчика, уверенный, что никто не захочет допивать чай и какао. Тэхён за учтивость поблагодарил его быстрым «спасибо». — Вы работаете с моим папой? Тэхён не ожидал от неё никаких вопросов, но больше удивился проницательному взгляду тёмно-карих, почти чёрных как крепкий заварной кофе, глаз. Она смотрела вопрошающе, предварительно бегло изучив лицо Тэхёна, так как после столкновения на льду как-то не было времени. Ему хватило всего секунды, чтобы задуматься о том, как много ей известно. Мики ведь знала, чем занимается её отец. Но знала ли она об этом в подростковом возрасте? — Нет. Он знакомый моего знакомого. — Правда? — она чуть прищурила глаза, словно так могла выведать у него побольше. — Вы выглядите как друзья. Тэхён поднял правую руку вверх, махая Юни для привлечения внимания. Он считал эту судьбоносную встречу весомой причиной уехать отсюда поскорее. Тем более он таки заключил выгодную для него сделку. — Вы одногодки? — НаВи опёрлась на бортик, заглядывая на Тэхёна снизу, так как он сидел выше. — Не уверен. Мне тридцать один, а твоему папе? — Тоже тридцать один. Тридцать два в этом году. Тэхён следил взглядом за Юни, потому что она так и не посмотрела на него, не заметила, что он зовёт её к выходу. Это придавало ему вид незаинтересованного, хотя в действительности у него появился реальный шанс заглянуть за кулисы чьей-то жизни, нечаянно подглядев больше, чем показывали на сцене. — Должно быть, он рано стал отцом… Сколько тебе, НаВи? — Тринадцать, — она склонила голову влево, пытаясь поймать взгляд Тэхёна. — А о чём вы говорили? Ему показалось, что быстрый обмен вопросами и ответами мог бы их привести к чему-то взаимовыгодному. — О тебе, — он солгал по очевидным причинам. — Я не знал, что у него есть дочь. Прямо-таки не верится. С его фамилией имя НаВи разве звучит? Юни, наконец, его заметила и стала медленно пробираться через толпу. Она помахала в ответ и Тэхён немного улыбнулся, предвкушая момент, когда они вновь окажутся наедине в машине и он сможет попытаться поцеловать её снова. Без лишних глаз. — Думаете, плохо звучит? — девочка немного огорчилась, тут же проговаривая своё полное имя, пробуя его на вкус: — Чон НаВи… Тэхён кое-как встал на коньках, в очередной раз подворачивая ногу. Пока сидел, успел забыть, как мечтал переобуться в свою обувь и твёрдо стоять на земле всей стопой. — Не то чтобы плохо, — сказал он, с трудом сдерживая улыбку из-за вида запыхавшейся Юни, у которой щёки горели, а также из-за того, с какой лёгкостью удалось выяснить фамилию НаВи. — Но твоему отцу его имя подходит больше. Кхм, Чон… Тэхён замялся как будто нечаянно, потому что Юни уже подъехала, и он стал показывать ей направление, сам делая неуверенный и неустойчивый шаг влево. Он старался выглядеть естественно, передвигаясь между сидениями, потому что это требовало некоторых усилий, и вполне логично, что ему было не до разговора уже. — Чон Чонгук, — усмехаясь, закончила за него НаВи. — Конечно. Все говорят, что ему идеально подходит… — Тэхён, мы уходим? — Юни почти зарылась носом в ворот куртки. — Да, если под «уходим» ты подразумеваешь мои ковыляния в сторону шкафчиков. Он ухватился за её руку как только она спустилась со льда и сама потянулась к нему. Не хотел налегать, чтобы Юни не было тяжело из-за него, но чувствовал себя невероятно комфортно, когда у них появлялись точки физического соприкосновения. — Пока, НаВи, было приятно познакомиться. Скажи папе, чтобы перезвонил мне, — бросил он через плечо, медленно ступая вместе с Юни. Он вглядывался в людей, пересекался с ними взглядами, ища Чонгука, но они как-то разминулись, так и не встретившись в холле или у шкафчиков. — Это был твой друг? Или кто-то с работы? — Юни отвлекала его от поисков, направляя в ту часть, где, как ей помнилось, находились их шкафчики с обувью. — Он нас поймал? Определённо поймал, решил Тэхён, но не счёл это таким уж большим делом. Наивно, но он доверял ему больше, чем любому из друзей Мики или коллег с похоронного бюро. Они были не настолько близки, чтобы информация друг о друге вызывала интерес какого-либо другого характера, кроме личного. Тэхёну было приятно узнать имя человека, с которым он работал, было неожиданно выяснить, что у него есть дочь, но не более. От Чонгука он ожидал того же. — Он не с работы. Просто знакомый. — Он знает госпожу Гото? Пока они покупали напитки в автомате и отправляли НаВи и Юни обратно на каток, даже парой фраз не обменялись, зато потом без конца о чём-то говорили вместо того, чтобы кататься. Любой заволновался бы и предположил самое худшее. — Нет, они незнакомы. Я с ним тоже практически незнаком. Тэхён усадил Юни на скамью, отходя немного правее, чтобы забрать их вещи, и возвращаясь в считанные секунды. — Тогда зачем попросил перезвонить тебе? Она закинула ногу на ногу, чтобы было удобнее расшнуровывать коньки. Хотела хорошо провести время, а в итоге пробыла с Тэхёном всего несколько минут на льду. Только необычайно вкусные блинчики спасали это свидание. И ещё сам Тэхён. Раздумывая над ответом, он сбросил свои коньки и влез в ботинки для того, чтобы поскорее присесть перед Юни на корточки и заняться её обувью. Его забота была очень непринуждённой. — Просто, — он пожал плечами, так и не находя нейтрального ответа, который освободил бы его от последующих расспросов. — Если не хочешь рассказывать, не рассказывай, — она всё прекрасно понимала. — В следующий раз попроси не спрашивать, и я не буду. Тэхён никогда не пытался держать все свои дела и мысли в секрете, потому что это значило, что другие могут поступать так же, игнорируя вопросы, которые его интересовали. Только от Мики и её давления ему хотелось закрыться ещё больше, но Юни была ему слишком интересна, чтобы соглашаться на взаимное молчание. — Нет, можешь спрашивать. Я отвечу не на всё, но на многое. Он связал шнурки коньков, чтобы не потерять их, и обе пары повесил на левое плечо. — М-м, например, что ты собираешься готовить на обед? — Юни повеселела, хотя всё ещё переживала, что у них могут быть проблемы. По этой причине она убрала руки за спину, сцепляя их в замок и тем самым давая понять Тэхёну, что держаться за руки вновь не выйдет. — Хочешь, чтобы я готовил? — его губ коснулась улыбка. — Домашний рамён? Я давно уже обещал… Юни казалось, что она наелась так, что до вечера кушать не захочет, а тему еды выбрала потому, что это было самое безобидное из того, что можно было бы обсуждать с Тэхёном, но при упоминании рамёна возбуждённо закивала. Она не отказалась бы от в меру солёного и слегка острого бульона со сладкой вареной морковкой, кимчи Мики и рисовой лапшой. Аппетит просыпался просто от мысли о кастрюльке на плите и возрастал очень быстро, после тонны блинчиков требуя не менее сытный обед. — А чем займёмся после еды? — Юни спросила в то время, как Тэхён сдавал коньки, искренне надеясь, что видит их в последний раз в своей жизни. Локти, спина, даже копчик — всё болело после одного падения. — Тем, о чём говорили в машине. Он с осторожностью подбирал слова из-за толпы людей вокруг. Прежде он как-то не думал, что в подобных вылазках можно столкнуться с кем-то знакомым, нечаянно выяснив его секреты и свои раскрыв. Следовательно, в следующее их свидание вне дома Тэхёну нужно держать в голове, что шансы попасть в неприятную ситуацию повышаются, когда он говорит неловкие вещи или не может подавить желание поцеловать Юни, потому что ему её недостаточно. С Мики такого никогда не случалось, своим присутствием она наполняла его жизнь до краёв, но с Юни к этому ещё нужно было прийти. — А когда же ты планируешь заняться работой? Юни допытывалась с улыбкой, которую Тэхёну очень хотелось окрестить милой. Временами она улыбалась счастливо, временами сдержанно, а сейчас именно мило. От её улыбки у него внутри всё словно оживало, трепеща не так, как обычно. — Вечером? — предположил он, добавляя шёпотом, настолько тихо, чтобы Юни не расслышала и не разобрала: — Когда Мики придёт.

***

Крышка на кастрюльке постукивала и посвистывала, а бурлящая вода огромными пузырями подталкивала её изнутри, стекая по прежде блестящим от чистоты стенкам прямо на плиту. Юни чуть не дала бульону сбежать, потому что Тэхён слишком убедительно заявлял, что успеет принять душ за пять минут и вернётся на кухню раньше, чем лапша сварится, а большая часть бульона испарится. Он бы отложил душ на позже, но облился острым соком от кимчи и не хотел «пахнуть капустой и кочучжаном», находясь рядом с Юни. Он боялся, что с её нынешним обонянием будет раздражать её или, что ещё хуже, начнёт ассоциироваться у неё с закусками из-за этого запаха. Рамён был готов, можно было смело переставлять его на стол, запасаться палочками для еды и огромными ложками. Они планировали поесть вдвоём, но, как назло, стоило Юни взяться за прихватку, как в прихожей включился свет. Мики с грохотом разбросала обувь по полу, попутно уронив что-то ещё и зарычав от негодования. — Кто додумался оставить здесь мелочь? — застонала она. Её голос приближался стремительно, опережая её появление на кухне всего на пару секунд. Она ждала, что там будет именно Тэхён, потому зашла с заведомо упрекающим взглядом, но смягчилась, узнав в человеке у плиты Юни. — Как ты? — вдруг спросила Мики. — Сдала кровь, всё хорошо? — Да, хорошо, — Юни выдвинула ящик, вынимая ещё одну пару металлических палочек. — Я тут рамён готовлю… — На овощном бульоне? Мики расслабилась ещё больше. Она чувствовала себя такой уставшей и разбитой, что была готова рискнуть и съесть то, что готовила Юни, уступив собственному капризному нраву, что требовал готовить себе и остальным самостоятельно, как будто это каким-то образом приближало её к образу хорошей жены. — Да, без мяса. Мики передвинула тарелку, которую Юни изначально поставила для Тэхёна, к тому месту, за которым планировала сесть сама. Ещё стоя на кухне она расстегнула замочек на золотых часах с маленьким круглым циферблатом, что болтались на левой кисти, и расстегнула боковую молнию на узкой юбке, зная, что та всё равно не спадёт. — Тэхён в комнате? — спросила она, не сомневаясь, что Юни знает. — Наверное… — Ты начинай, а я переоденусь и позову его. Сжимая крышку в правой руке, Юни отступила на пару шагов вправо, чтобы проводить Мики взглядом, подмечая, как двигаются её локти в то время как она расстёгивает пуговицы на блузке. Было ли нормальным, что в тот момент она была настолько расстроена и удивлена, судорожно соображая, что теперь и ей и Тэхёну придётся действительно заняться исключительно работой, несмотря на то, что часы на плите показывали лишь половину четвёртого, что она нечаянно напоролась на острую иглу ревности? Она кольнула где-то между третьим и шестым рёбрами слева и это было очень неприятное чувство. Немедленно вернув крышку на место, Юни наспех переставила кастрюльку на столешницу и на цыпочках, негромко шаркая тапочками, прокралась к концу узкого коридора, выглядывая из-за угла как раз тогда, когда госпожа Гото заходила в свою спальню. Её блузка была расстёгнута и выправлена из юбки, благодаря чему молния оказалась скрыта, зато Юни могла видеть чашечки светло-голубого, в тон блузы, лифчика. Она опять подумала, что они слишком мало обсуждали важные темы и ни о чём конкретном с Тэхёном не договорились, что их статус изменился, но оставался слишком размытым, чтобы она понимала хоть что-то помимо того, что он хочет её и не хочет попасться своей жене. О том же, что происходило между ним и Мики за дверью, она не ведала, и не была уверена, что хочет. Говорила себе, что её не касается, что для неё всё не просто временно, а быстротечно, но беззвучно постукивала пяткой по полу, отсчитывая про себя секунды, немного торопясь и накидывая лишние минуты к тому времени, что муж с женой проводили вместе, пока он мылся, а она переодевалась. Юни так и видела Тэхёна в душевой кабинке или в акриловой ванне — она не была у них в ванной комнате, потому не знала, как именно там всё выглядит. Он намыливал плечи и особенно — бёдра, на которые и пролил большую часть ярко-оранжевого сока. Делал это молча, скорее всего, вслушиваясь лишь в струи води, разбивающиеся о дно кабинки и её стенки, либо дно ванны, но всё равно прослушал как Мики вошла. От прикосновения её холодных рук к спине вздрогнул и широко улыбнулся — возможно, был не против её компании, возможно, подумал, что это Юни пришла… От обоих вариантов Юни немного подташнивало. Она не хотела думать, что Тэхён может так быстро перенаправить свои мысли и радоваться близости с Мики, когда изначально планировал заняться этим с ней. И не хотела думать о том, что он их перепутал и сказал что-нибудь чересчур уличительное, что-нибудь очевидное, из-за чего в ближайшие полминуты всё выйдет из-под контроля. — Я уже ухожу, — его раздражённый голос наполнил коридор, напугав Юни до чёртиков и заставив отскочить назад. — Ты нарочно закрыл туда двери, чтобы всё на свете запотело?! — брошенный вдогонку вопрос Мики наоборот к концу сошёл на нет из-за хлопка двери. Юни оказалась не права хотя бы потому, что помылся он действительно за пять минут, но никак не мог привести волосы в порядок и найти в шкафу что-нибудь подходящее. Он думал, что очень скоро окажется без одежды, но до тех пор хотел казаться Юни хоть сколько-нибудь привлекательным в ней. А Мики в очередной раз всё испортила: ворвалась, пока он крутился перед зеркалом, швырнула в него смятой блузкой и разрушила все его планы с Юни ранним возвращением с работы. Его мысли были несправедливы, но он всё больше убеждался в том, что пальцы она обожгла нарочно. Наверняка хотела добиться излишнего внимания со стороны коллег, а также получить возможность уходить домой пораньше. Словно догадывалась, что здесь может произойти. — Почему она уже здесь? — зафырчал он, заходя на кухню и жалостливо выгибая брови. — Понятия не имею, — полушёпотом ответила Юни, сидя на своём месте и цепляя палочкой пустоту в тарелке. — Не день, а какая-то катастрофа, — слова Тэхёна перешли в стон, но смолкли при появлении Мики. Все втроём они принялись за еду молча. Юни потупила взгляд в тарелку, чтобы её ни о чём не спрашивали, Тэхён частично заглядывал в кастрюльку с лапшой, а частично в свой мобильный, а Мики пялилась в стену напротив, жуя без как такового аппетита и до того тщательно, что один укус превращался в вечность. В тишине, нарушаемой только звоном посуды, они могли доесть всё так же молча, но Тэхёну на телефон пришло уведомление. Сперва только одно. Оно возникло вверху экрана, поверх открытого архива электронной почты. Название беседы, в которую его добавили, гласило «Изменщики». Он был готов поклясться, что в тот момент, когда он прочитал его, сердце действительно замерло. Секунды на три. До первого сообщения от Хосока. И второго от Рё. Они строчили один за другим и даже отправляли смайлики. Тэхён не думал, что они используют что-то такое в переписках. — Что там? — спросила Мики, не особо заинтересованная, но раздражённая этим надоедливым звуком. Тэхён зажал одну из боковых кнопок пальцем, понизив звук и переведя телефон не просто в вибро, а в беззвучный режим, потому что сообщения приходили и приходили, и в них маячило его имя. — По работе, — ответил он, ещё не зная, зачем лжёт. Он заметил, что телефон Мики, лежащий рядом с её тарелкой, не подавал признаков жизни, значит, сообщения до неё не доходили. Значит, ей о них не нужно было знать по какой-то причине. — Почему, когда мой отец работал, его никто не донимал круглосуточно? Они совсем ничего не могут без тебя? Неужели мёртвым нужно столько внимания и предоставить его им можешь только ты? Тэхён не планировал ссориться, но челюсти клацнули сами по себе. Он не ждал от неё уважения к себе, но хотел, чтобы она хоть немного уважала его работу. Она касалась всех и каждого, а если ещё не касалась, позже непременно коснётся. — Давайте поедим спокойно, — попросила Юни с мольбой в голосе. — Госпожа Гото, ешьте побольше. Тэхён… пробуй закуски. — Да, спасибо, — он звякнул палочками по одной из тарелок, в которой отражался свет без конца включающегося экрана. Мики это злило. У неё на работе всё не очень хорошо складывалось, были недовольные, приходилось делиться клиентами, и не раз и не два в неделю, а ежедневно. Она теряла доход на глазах, а она ненавидела получать меньше, чем привыкла. Так что Тэхён, который справлялся с работой несмотря на то, что весь день проторчал дома, пробуждал в ней отнюдь не лучшие её качества. — Отпишись им уже! — вспылила она, двигаясь со стулом ближе к столу, чтобы мерцающий мобильный не так мозолил глаза. Не только тон, но и взгляд Юни был полон мольбы, когда Тэхён откладывал палочки, забирал телефон и вставал из-за стола. Она не хотела оставаться наедине с Мики, но он просто развернулся и ушёл, громко спускаясь по лестнице в библиотеку, чтобы у его жены был повод цокнуть языком и закатить глаза. — Что-то случилось, госпожа Гото? — из вежливости спросила Юни. Этот вопрос напрашивался сам собой уже энное количество дней. — Нет, — Мики уронила палочки в тарелку и уткнулась лбом в ладонь, словно на неё внезапно обрушилась сильнейшая мигрень. Она очень громко шмыгнула носом, из-за чего Юни подумала, что она плачет, хотя голос её звучал нормально: — Нет, всё терпимо. Твоё самочувствие хорошее? Больше никаких происшествий? Никакой крови и тошноты? Юни промычала в ответ «мгм», что значило, что всё в полном порядке. Мики понадобилась ещё пара секунд, чтобы сделать новый глубокий вдох и поднять голову, показывая, что она в порядке и не плачет. Просто Тэхён оказывал на неё странный эффект: в одно мгновение она была преисполнена нежности, в другое оказывалась ужасно разочарована, в третье хотела заколоть его насмерть палочками, потому что из-за того, как он жевал лапшу и игнорировал сообщения, её бросало в жар. Не думая, что сможет съесть ещё хотя бы немного, Мики сама схватилась за телефон, сжимая его обеими руками и в умеренном темпе двигая большими пальцами, пока листала и печатала. За последние пару лет она бесчисленное количество раз загружала и удаляла приложение той или иной клиники, потому что онлайн записываться всегда было проще и быстрее через него, но рано или поздно она считала, что в дальнейшем никуда записываться ей не придётся, и удаляла цветную иконку. — Вы больше не будете? — Юни слегка поддела тарелку девушки пальцами, намекая, что собирается её забрать. — Оставь, — ответила Мики, листая немного активнее, чтобы выбрать ближайшую дату и время, которое позволяло ей не отпрашиваться с работы, — Тэхён сам уберёт. Ты же не забываешь принимать все те витамины, что прописал доктор? Мики вспомнила, потому что сама лечилась таким образом, ожидая какого-то чуда от разноцветных пилюль. — Не забываю. — Вот и славно. На секунду Мики будто улыбнулась, но это было так неестественно и незначительно, что Юни не поняла, было ли для неё это важно или она спросила для галочки, чтобы сразу после встать из-за стола и уйти. Казалось, раньше Мики постоянно одаривала всех ехидной улыбкой, усмехалась сладко, получая удовольствие от того, что говорила и делала, но сейчас растянуть некоторые мышцы лица казалось слишком трудным. Пользуясь тем, что одна, Юни убрала все тарелки в посудомоечную машину, кастрюльку с лапшой и пару палочек Тэхёна оставив на столе на тот случай, если он вдруг ещё захочет доесть. Думала дождаться его на кухне, выдохнув после того, как Мики забыла придержать дверь спальни и та с грохотом закрылась из-за распахнутого настежь окна, но в итоге не удержалась и посеменила к лестнице. Тэхён сидел ближе к выходу из библиотеки, опустив голову, пока переписывался, и вздрогнул, как она и думала, стоило её пальцам коснуться его шеи. — Она ушла, ты можешь подняться, — сказала она, думая, что они уйдут сейчас же. — Подожди, — Тэхён сжал её кисть свободной от телефона рукой, подтягивая её ближе к себе. Хотел усадить её на соседний стул, но она подошла слишком близко и лучшим местом для сидения Тэхён посчитал свои колени. — После того, как я попросил больше не играть в покер в нашем доме, Рё предлагает собираться у него. Хосок планирует прийти, как и Кэйта, но Мики и Куми отказались. — И? — не поняла Юни. — Не хочешь попробовать поиграть с нами? На деньги. Вопрос Тэхёна был подобен ведру холодной воды. Юни хотела сыграть с ним и другими ради забавы, самостоятельно распоряжаясь картами, но терять деньги не была готова. Просто карточная игра не казалась ей азартом, что порабощал души грешников, но если на кону были деньги, соблазн не останавливаться до победного конца или полного проигрыша был слишком велик. — Давай, — Тэхён скользнул сухими пальцами по её ладони, щекоча игриво и улыбаясь так же. — Ещё одно тайное свидание. Что скажешь? У неё язык не повернулся бы назвать сборище друзей госпожи Гото свиданием. На свиданиях она хотела мило проводить время и смеяться, а не сидеть с каменным лицом, чтобы никто не догадался, что у неё на уме и в картах. — Госпожа Гото не передумает идти? Кажется, у неё не всё в порядке… — У неё так всегда, — пальцы Тэхёна сместились выше — он поглаживал её кисть, щекотал с каждым передвижением в сторону локтя, понемногу задирая удлинённый рукав футболки и достигая синяка в том месте, где этим утром у неё брали кровь. — У неё кое-какие проблемы на работе, и она на нервах из-за меня. — Почему? Юни боялась, что это один из тех вопросов, которые Тэхён попросит не задавать, раз она согласилась не настаивать, если он не хочет. — Я зол на неё из-за мамы, — его пальцы замерли так, словно они изначально были механизмом, который сейчас внезапно остановился. — Оказывается, доктор набирал её сразу после приступа, просил сообщить мне, но она решила этого не делать до самой остановки сердца. Говорит, что то, что мы оба лишились родителей, — честно… Тэхён был не в силах обдумывать эти слова. Что было честно, а что нет — он не знал. Ему просто казалось, что если разложить их с Мики совместную жизнь по полочкам, окажется, что она вся состоит из желания поквитаться друг с другом, плохих решений и попыток уничтожить словами, взглядами, действиями. По крайней мере, он хотел её уничтожить. Всё чаще. — Ох, — Юни потянулась вперёд, опуская руки ему на плечи и прижимаясь к нему в крепких объятиях. — Мне так жаль, Тэхён. Её голос был полон сострадания. Она вздыхала тяжелее него, поглаживала его по спине и затылку, ласково похлопывала по плечу, подставляя свою грудь для того, чтобы он уткнулся в неё лбом и носом, спрятался ненадолго, забывая где находится и почему. Они сидели так дольше минуты. Тэхён слушал её сердцебиение, буквально чувствовал его через футболку. И это успокаивало. Когда он говорил, что хочет Юни, он имел в виду всю её. В мелочах вроде утешительных объятий, совместных приготовлениях еды и безуспешных попытках поцеловаться, зная, что это не приведёт к сексу, да и не нужно. Пока это приносило ему удовлетворение и покой, его устраивало всё. — Если она захочет прийти в пятницу, мы всегда можем остаться дома, — проговорил он, горячо выдыхая ей в грудь. — Играть на деньги — грех. — Не играть на деньги, когда это отличный шанс заработать — вот это грех. Он поднял голову выше, кончиком носа ведя вдоль левой ключицы Юни и упиваясь её запахом. Он хотел вдыхать глубже и дольше, стараясь понять, на что это похоже. Не цветы, не пряности, но сладко и свежо. Словно какой-то фрукт, который Тэхёну был прекрасно знаком, который он пробовал, но вспомнить его названия не мог. — У меня нет лишних денег, которые можно проиграть и не переживать об этом, — Юни звучала сдавленно, потому что разговоры о деньгах её смущали и потому что дыхание Тэхёна в любой момент могло пробраться под кожу, согрев её изнутри. Она так сильно не хотела, чтобы это прекращалось, что легонько давила на его плечи, не позволяя отстраниться. Его нечаянные поглаживания были приятными, но когда он вытянул губы, целуя до самой яремной ямки и языком поддевая крестик, чтобы взять его в рот и легонько прикусить зубами, Юни разучилась дышать. Было сложно не завидовать Мики, стоило подумать, что Тэхён соблазнял её так же. — Я могу быть твоим начальным капиталом, — сказал он через несколько секунд раздумий, выпустив крестик изо рта. — Не трать свои деньги, у тебя и так отменилось несколько уроков. Если проиграешь мои — ничего страшного. Если выиграешь — сможешь возместить пропущенные занятия и купить что-нибудь для Харам. — А меня там ждут? Мне можно пойти? Тэхён закивал, влажными губами елозя по её шее в ленивых поцелуях. — Хосок даже скрестил пальцы, чтобы я тебя привёл. Он думает, ты сможешь всех обыграть, потому что новичкам везёт, — его голос стал звучать веселее. — Насколько мне помнится, у Рё и ДжиУ огромный дом. Между делом, можно пойти на экскурсию и затеряться в одной из комнат… Юни рассмеялась. Этот дом тоже был большим, но не настолько, чтобы здесь было где спрятаться от его хозяйки. Порою казалось, Мики всё видит и слышит, потому что она в каждой стене, в каждой вазе и кухонной принадлежности, просто закрывает глаза, чтобы у Тэхёна был шанс наиграться, но без переизбытка. — Ну не знаю… — Юни ссутулила плечи больше, чтобы Тэхён дотягивался своими губами выше. — Ты всё ещё не переубедил меня. Выглядит так, будто вы спите и видите, как бы обобрать кого-нибудь… — Так и есть, — не стал отрицать он, как и особо отрываться от поцелуев. — Но если собираются забрать не твоё, какая разница? Он пробрался руками под её футболку, ощупывая крючки лифчика, чтобы расстегнуть его, выудив из Юни прерывистый выдох. Он был уверен, что сейчас у них ничего не получится, что рисковать так в библиотеке — сумасшествие, но был не прочь просто погладить её, поцеловать и пообнимать. А ещё стащить лямки с плеч, попутно опуская и чашечки. — Ты всё равно ничего не потеряешь, но это точно будет веселее, чем провести вечер пятницы с Мики перед телевизором. Просто позволь обокрасть себя.