Один грамм терпения

Растянувшаяся на постели Юни приковывала взгляд Тэхёна, из-за чего он частенько отвлекался от карт. После тряски в машине её немного укачало, и она жаждала прилечь, вместо того чтобы спускаться в библиотеку и нарушать приятную тишину дома правилами покера, потому Тэхён учтиво притащил колоду слегка выгнутых карт к ней в комнату. Она могла продолжать лежать на боку, одну из подушек сжимая между коленями, пока он пристраивался на небольшом сером коврике, который был брошен у кровати. Он рассортировал карты по мастям, чтобы иметь возможность показать ей комбинации, прежде чем они приступят к пробной игре в открытую. — Вот это пара, — Тэхён сжимал в левой руке две тройки: пиковую и червовую. — С ней можно победить в том случае, если у другого игрока не сложилось никаких комбинаций — только старшая карта, — либо же пара с меньшим значением. Юни кивала на его слова, подкладывая под голову другую подушку и с большим удовольствием глядя на руки Тэхёна. Как на изящные пальцы, что сжимали карты, так и на его плечи, слегка приподнятые и скованные то ли от волнения, то ли от предвкушения. Изредка её взгляд поднимался к его лицу, подмечая все эти многочисленные родинки на его щеках, носу, даже нижней губе, и он казался ей ещё более очаровательным. — Это две пары, — к тройкам он добавил два красных короля. — Вторая выигрышная комбинация, с которой можно победить того, у кого есть только одна пара. Если так случается, что у двух игроков за столом по две пары, банк уходит к тому, кому принадлежит самая высокая по значению пара. Допустим, у тебя тройки и короли, а у меня четвёрки и дамы — выигрыш твой. Впереди ещё было много комбинаций и разговоров, и Тэхён искренне сомневался, что она с первого раза запомнит всю последовательность и научится сразу вычислять в своих картах и в картах на «столе» выигрышные комбинации. Он, когда учился, прямо-таки горел желанием хорошо играть, и всё равно порою путался, ошибаясь в свою пользу или на потеху другим. — Затем есть тройка, — сказал Тэхён, откладывая большую часть карт на пол, а к королям добавляя ещё одного. — Соответственно, она выше пары и двух пар. Ему прямо-таки не терпелось перейти к более сложным и неочевидным комбинациям, потому он очень скоро отбросил королей и принялся собирать пять карт с индексами восемь, девять, десять, валет, дама разных мастей. — Это стрит, — огласил Тэхён. — Пять карт в правильной последовательности, вне зависимости от масти. По моим наблюдениям, встречается даже реже флеша, который идёт далее и является более выигрышней комбинацией, чем пара, две пары, тройка и стрит. Тэхён ронял карты на пол и принимался вновь собирать. Вскоре он продемонстрировал Юни пять пиковых карт, последовательность в которых не была соблюдена, там были как четвёрка, так и король. — Флеш — это когда все пять карт одной масти. Он дождался её кивка, и это послужило своеобразным зелёным светом для следующей комбинации. Чтобы собрать её, Тэхёну понадобилось менее десяти секунд. Он запросто выхватывал в мешанине карт на столе необходимые и собирал их в левой руке, бережно сжимая пальцами, чтобы они не выгнулись ещё больше. — Фулл хаус, — левый уголок его губ приподнялся в лёгкой улыбке, когда он взглянул на сосредоточенную Юни. — Готов поспорить, последние четыре комбинации смешаются у тебя в голове и ты далеко не сразу их запомнишь… Но фулл хаус, это тройка и пара вместе. К примеру — три дамы и две шестёрки или три двойки и два туза… Юни, очевидно, нужно было время, чтобы это осмыслить, но ей очень нравилось, когда Тэхён говорил и объяснял, всё пытаясь заглянуть ей в глаза, потому она кивнула поспешно. — Каре, — он быстро собрал четыре десятки. — Одна из лучших комбинаций, по моему мнению, потому что в том случае, если у тебя две десятки и ещё две на столе, с оставшимися картами довольно редко складываются стрит-флеш или флеш-рояль у другого игрока. Он переключился на трефы, собирая пять карт с шестёрки до десятки. — Это стрит-флеш. Одна масть и вот такие индексы, — он дал ей немного времени, чтобы она смогла рассмотреть карты. — А вот это флеш-рояль — одна масть и индексы от десятки до туза. Если у тебя флеш-рояль, это не значит, что ты сразу можешь идти ва-банк или значительно поднимать ставки — так можно спугнуть других и они сбросят до того, как общий банк возрастёт. Ставки вообще отдельная игра, что длится на протяжении всей раздачи. Но с ними разберёмся как-нибудь в другой раз. Для начала давай попробуем сыграть в открытую и на все карты, чтобы ты посмотрела, как собираются комбинации и что с ними делать. — Тогда мы ни на что не будем играть? — удивилась Юни, смахивая волосы со своего лица. — А тебе обязательно на что-нибудь? Чистый интерес не устраивает? — он улыбнулся вновь, более расслабленно. — Тогда как насчёт историй? У нас за столом существует правило неприятных историй, будоражащих и иногда пугающих, но мы могли бы сыграть на хорошие. Тот, у кого менее значимая комбинация или же старшая карта, делится хорошей историей из жизни. Это было далеко не одно и то же, что игра в карты на раздевание, но Юни воодушевилась даже больше из-за возможности узнать Тэхёна поближе и выяснить хоть одну хорошую историю из его жизни. Её изнутри съедало любопытство, когда она думала о тех моментах, что ему самому казались счастливыми. — Договорились, — сказала она, переворачиваясь на живот и ложась поперёк кровати, а руки свешивая, чтобы можно было дотягиваться до карт. — Ты будешь раздавать? А ты не мухлюешь? — В казино для такого есть крупье, в библиотеке это зачастую Хосок, который не играет, либо роль крупье переходит по часовой стрелке от игрока к игроку на протяжении игры, чтобы всё было честно и никто не мухлевал. Я в целом не представляю, как в таком можно мухлевать, и мне незачем тебя обманывать в обучающей игре… На самом деле, он просто надеялся, что ему подфартит с картами и Юни расскажет ему побольше. Он хотел знать её лучше. Оправдывал себя тем, что страдает подозрительностью и хочет изучить того, кто находится в непосредственной близости к нему и его браку, но в действительности просто мечтал послушать что-нибудь интересное о ней. Что-нибудь, что могло бы вызвать улыбку. На его слова Юни недоверчиво хмыкнула. Мама с папой азартные игры не признавали, потому что кто-то из них где-то прочитал, что их придумал Дьявол, но Юни в такое не верила. Она точно знала, что карты и рулетку придумали люди, которым нечем было заняться в жизни и некуда девать деньги. Тэхён собрал колоду, хорошенько тасуя её на протяжении двух минут. Две карты он в открытую выложил для Юни, ещё две для себя и три на ковёр между ними. У Тэхёна была пиковая десятка и бубновый король, у Юни сразу пара троек, а общие карты включали в себя семёрку трефовую, даму червовую и семёрку пиковую. — У тебя сразу складываются две пары, — задумчиво протянул Тэхён. — У меня только пара, поскольку карты на столе — общие. По первой раздаче можно судить о том, есть ли у тебя шансы и стоит ли поддерживать или повышать ставки. — И у меня сейчас есть шансы? — Да, определённо. А вот карты, что у меня на руках, на первый взгляд такие себе, но учитывая, что на столе уже пара, я не сдамся. Тэхён просто не любил сдаваться, потому всегда надеялся на второй шанс и на четвёртую карту на столе, но если с ней не везло, предпочитал сбрасывать, не рискуя спустить все свои деньги и оказаться в дураках. Он гордился тем, что в конце вечера всегда держал рот на замке, в то время как другие делились своими пакостями. Его слегка огорчила червовая пятёрка, оказавшаяся в ряду общих карт. — У тебя по-прежнему две пары, а у меня одна, и если бы это была игра на деньги, и я не знал твоих карт, но чувствовал в твоей игре некую самоуверенность — в ставках или эмоциях, выражаемых тобой, — предпочёл бы сдаться сейчас, благодаря чему ты забрала бы банк себе. Вот почему иногда даже с плохими картами важно блефовать, показывая игрокам, что у тебя всё отлично — так можно заставить сдаться того, у кого карты лучше, но кто боится потерять больше денег. Но раз мы играем на истории и договорились на все карты… Он выложил на пол верхнюю карту с колоды, и это был пиковый король, который его очень обрадовал. Юни в первую очередь заметила проскользнувший в его глазах блеск, несмотря на то, что лицо его оставалось бесстрастным. Он мыслил молниеносно, а ей пришлось обмозговать своё нынешнее положение, чтобы понять, что теперь у них двоих по две пары, но короли Тэхёна куда выше её троек. — А иногда случается и такое — последняя карта может всё изменить, — сказал он довольно. — Моя пара королей выше пары семёрок или троек, соответственно, с тебя история. Почему-то Юни думала, что игра будет куда продолжительнее. — И о чём мне рассказать? — спросила она, не представляя, чего именно ждёт от неё Тэхён. У неё было достаточно хороших историй про родителей, про себя саму, про Харам, и выбрать что-то конкретное было непросто. Основная проблема ещё заключалась в том, что нужно было хорошенько вспомнить тот или иной случай. — Самый счастливый момент своей жизни, — попросил Тэхён, садясь ровнее и опуская руки на колени. — Только один? — Юни на его удивлённый взгляд усмехнулась. — Наверное, когда сдала государственный экзамен со второй попытки. Я очень усердно готовилась… Или когда Харам впервые назвала меня «мамой». Она так забавно голосила «мама» на весь дом, что все домашние сбежались, чтобы на это посмотреть, а я тогда была так смущена и в то же время… счастлива. Что-то необъяснимое происходило со мной. Из-за обращения Харам я будто повзрослела в мгновение ока… — Мне бы очень хотелось познакомиться с ней, — признался Тэхён, принимаясь вновь тасовать карты. Юни ничего на это не ответила. Она дипломатично промолчала, потому что сама, по всей видимости, не очень хотела знакомить дочь с этой семьёй. Не столько из-за Тэхёна, сколько из-за Мики. Без неё вряд ли знакомство состоялось бы. — Готова ко второй раздаче? Через пару пробных попробуем играть без возможности заглянуть в чужие карты, чтобы был шанс сбросить или продолжить.

***

Юни и не думала, что карточные игры способны так вымотать, а может дело было в разговорах и консервированных персиках, за которыми приходилось тянуться к банке и пытаться не накапать сиропом на постель или на ковёр. Игра пошла как по маслу, когда они с Тэхёном начали играть по-настоящему, в качестве шпаргалки по комбинациям используя скачанную картинку из интернета. Юни заглядывала туда раз в пару раздач, и Тэхён мысленно готовился к тому, что у неё там что-то хорошее, потому что с парами и тройками она моментально разобралась. Она проигрывала ему чаще, благодаря чему у него была потрясающая возможность услышать о том, как папа на её позапрошлый день рождения второго марта подарил ей прелестные серёжки-гвоздики, как-то упустив из виду тот факт, что у Юни уши не проколоты. И чтобы не расстраивать отца, она пошла и проколола их. А ещё историю о том, как мама потеряла Харам в детской комнате, пока та училась плавать в бассейне с разноцветными шариками. И несколько забавных историй из университетской жизни, которые пару лет назад казались натуральным концом света, а сейчас вызывали улыбку и даже смех. Тэхён, в свою очередь, тоже много говорил. В основном о маме. О совместных поездках на кораблике по реке Хан, о внеплановом пикнике, на который они вдвоём сбежали из больницы после очередного курса химиотерапии, о дорогих подарках, которым его мама, казалось, была действительно рада, потому что никто другой ей никогда ничего подобного не дарил. Он избегал тем учёбы или супружеской жизни, потому что радоваться там особо нечему было, но с широченной улыбкой говорил о том, как впервые в жизни поехал на рыбалку с господином Гото, а потом расстроенно морщился, припоминая, как поймал черепаху на крючок и чувствовал себя чертовски виноватым, когда достать его не вышло и пришлось отпустить улов обратно вместе с железякой за щекой. Пока один из них говорил, второй пытался первым опустошить банку с огромными половинками персиков, такими сочными и сладкими. За пару игр они прикончили две банки и, чувствуя себя по-настоящему переполненной, Юни перелегла на спину, круговыми движениями поглаживая возле пупка. Это было с ней во второй раз, но пока живот оставался плоским, ей с трудом верилось, что она в положении. В её теле всё казалось таким же, как всегда, а УЗИ на руках у Мики и осознание, что ребёнок чужой, лишь увеличивали эту пропасть в ощущениях. Она была убеждена, что почувствует себя беременной только после того, как ребёнок начнёт двигаться в утробе, беспокоя её изнутри. — Хочешь чего-нибудь ещё? — Тэхён отложил карты, не спеша с новой раздачей. — Да, наверное, хочу ложиться спать, — её последнее слово переросло в зевок, не оставляя никаких сомнений насчёт её желания. Вечер с ней пролетел очень быстро. Время, что обычно тянулось мучительно долго, промчалось стрелками по кругу, показывая четверть одиннадцатого. Тэхёну тоже следовало идти в постель, чтобы на второй день похорон прибыть бодрым и проследить за наплывом соболезнующих. Юни нехотя села в кровати, а после и встала, направляясь к шкафу. Чтобы забрать с одной из верхних полок пижаму из шёлковых на вид красных штанов и рубашки на белых пуговках, ей пришлось привстать на носочки. Прижав одежду к груди, она слегка повернула голову, убеждаясь в том, что Тэхён внимательно следит за ней, и не думая вставать и выходить. — Я ещё в ванную собираюсь, — предупредила Юни. — Да-да, — закивал Тэхён, — я уже ухожу. Спасибо за хорошую игру. Он низко наклонил голову, таким образом прощаясь. Сунув колоду в надорванную коробочку, он убрал карты в передний карман брюк. — Игра — такой себе подарок на день рождения, — сказала Юни, зная, что могла бы подарить ему что-то более толковое, если бы он дал ей время. — Лучший на сегодняшний день. Его губы изогнулись в неловкой улыбке, что была ей хорошо знакома, но куда более неловким оказалось его подмигивание. У Юни сердце на мгновение остановилось. Он не заигрывал, не добивался от неё ничего особенного, просто подмигнул и направился к двери. Это сводило с ума даже больше двусмысленных разговоров про страсть. Она боялась трактовать его внимание неправильно. Очевидно, что он был хорошим понимающим мужем, и в роли работодателя и соседа выступал таким же. Он пытался выстроить с Юни близкие дружеские отношения, которые привнесли бы комфорт в их совместное проживание, но из-за небольших шагов в эту сторону, он неосознанно вызывал у неё странные мысли. Подмигивание наверняка ничего не значило, но Юни приписала ему какой-то тайный смысл, знак, что он послал ей, выходя в коридор и стуча там жестяными банками и вилками. На звук отреагировала Мики. Она, оказывается, уже вернулась домой, но была убеждена, что Тэхён либо в кабинете, либо где-то ещё, поскольку его верхняя одежда, обувь и машина были на месте. Используя его занятость в свою пользу, она спустилась в библиотеку, снимая стресс последних дней реорганизацией книжных полок. Но на звон металла поднялась по ступенькам. — Ты дома? — не ожидая её присутствия, спросил Тэхён. — Уже давно, — ответив, Мики вытянула правую руку, словно приглашала его поцеловать тыльную сторону ладони, а в действительности демонстрировала новый маникюр с заострёнными тёмно-синими ногтями. — Как тебе? Мы с ДжиУ сделали парный. Тэхён ответил, что цвет красивый, проходя мимо ступенек и направляясь на кухню. Перед тем, как сложить банки в отдельный пакет, он их сполоснул и отодрал с них бумажки, беспокоясь о сортировке мусора уж слишком сильно. Мики заподозрила, что он так тянет время, чтобы затем скорее сбежать спать, сославшись на усталость, потому взяла всё в свои руки, после мытья посуды увлекая мужа в библиотеку. Она говорила, что хочет с ним посоветоваться касательно перестановки на полках, а ещё хочет, чтобы он помог, и так они оказались только вдвоём в своеобразном подвале, заставленном стопками книг, которые Мики рассортировывала, а Тэхён возвращал на полки. Иногда она расставляла их по издательствам, иногда по авторам, а бывало, что и по годам написания. Нынче же она пробовала расставить по жанрам, заставляя Тэхёна то залезать на табурет, чтобы дотянуться до верхних полок, то присаживаться на корточки, заставляя нижние. — Так хорошо заниматься таким вместе, — говорила Мики елейным голосом, чувствуя умиротворение и даже что-то наподобие счастья, пока нечаянно соприкасалась с Тэхёном пальцами при передаче книг. Он молча думал о Юни наверху, которая принимала ванную и облачалась в прохладную на ощупь пижаму, а потом забиралась под тяжёлое тёплое покрывало, ёжась от перепада температуры и чувства усталости, что охватывало её от кончиков пальцев на ногах и до макушки. Пока она выключала свет и закрывала глаза, не беспокоясь ни о чём существенном, Тэхён водружал на полку очередную стопку, после расставляя книги вертикально в хаотичном порядке. Плевать он хотел на путаницу на полках, ему просто нравилось, что есть возможность помолчать с Мики, копошась в собственных мыслях. Ей бесконечная тишина в их отношениях никогда не нравилась, но иногда она становилась действительно уютной. Она была убеждена, что Тэхён думает о работе, покусывая нижнюю губу и немного хмурясь временами, словно мысли об этом доставляли ему лёгкую боль, а у неё зато была возможность рассматривать его. Всё-таки дорогая одежда его очень красила. Хорошо сидящие на узких бёдрах штаны и заправленная за пояс рубашка пробуждали в Мики интерес, а закинутый на правое плечо галстук вызывал у неё какой-то странный восторг. Ей так и хотелось сорваться с места и дёрнуть его за этот галстук, поманить прочь из библиотеки в спальню, поставив его там на колени и заставив молиться ей взамен на спокойную ночь, но после вчерашнего она чувствовала себя слегка взвинченной и как будто боялась заиграться. С ними такое уже случалось, и тогда Тэхён обижался на неё днями, глядя исподлобья и сжимая губы, расплёскивая кофе по столу нарочно, в явной попытке облить и её, а потом не проронить никаких извинений. Он за это получал ещё больше, но смотрел всё так же враждебно, пока Мики не сдавалась первой, давая ему пару дней перерыва и пытаясь пробраться в примирительные объятия. Затем всё налаживалось, становилось обыкновенным и Тэхён остывал. Его взгляд вновь был отстранённым и незаинтересованным, он вновь разрешал Мики целовать себя в губы и шею, вновь тяжело вздыхал, когда она хотела секса, но позволял ей делать с ним всё, что ей хотелось. И это накапливалось снежным комом до тех пор, пока Мики опять не причиняла ему дикую боль, стирая грани на время. Он не понимал, но это случалось исключительно из-за него. Если бы он не был таким, если бы не прятался от неё в лабиринтах мыслей и не становился холоднее, а изредка не взрывался из-за какой-то ерунды, поворачиваясь к ней спиной, им бы удавалось держать баланс без кнута и пряника. — Ты такой секси, когда расставляешь книги, — проговорила негромко она, не прекращая поглядывать на мужа. Мики хотела, чтобы он ответил что-нибудь хорошее или забавное, что-нибудь для поддержания настроения, но он сделал вид, что не услышал, начиная громче стучать твёрдыми обложками. Это невероятно злило. Ну неужели ему так сложно было хохотнуть в ответ? Неужели он не мог пересилить себя и сказать, что она тоже сексуальная? Или хотя бы красивая. Ведь она-то была красивой — все ей об этом говорили. Ощущая разгорающийся внутри небольшой костёр, Мики встала с пола, на котором сидела в окружении книг. Перебравшись через одну из стопок, она прильнула к спине Тэхёна, руками елозя по его груди. Ему это было скорее неприятно, нежели безразлично. — Давай в эту пятницу соберём наш покерный клуб, чтобы поиграть? — предложила она, выцеловывая его шею и легонько прикусывая мочку левого уха, потому что была убеждена, что мужчинам такое нравится. — Давай в следующую, — попросил Тэхён, продолжая двигать руками и поправлять книги. — Юни нужно немного отдохнуть от них. — Ты так мило заботишься о ней, — Мики перешла на щекочущий шёпот, кончиком носа прикасаясь к его щеке. Она выглядела нелепо, а не сексуально, потому Тэхён ничего и не говорил. Любой сексуальный подтекст с ней вызывал у него отвращение, а её прикосновения порождали негодование. Как у неё хватало совести ласкать его после того, как она замахивалась? — А что насчёт меня? — её дыхание было пропитано мятой с лимоном и потому казалось слегка кислым, и Тэхёну было довольно просто представить вкус её языка и губ. — Хочешь, чтобы я о тебе тоже заботился? — спросил он, пытаясь осторожно убрать её руки, но вместо этого лишь спустил их на свой живот. — Ты ведь у нас главная. Ты на себя слишком много берёшь… Её смех вперемешку с горячим дыханием способствовал появлению у него мурашек на шее и под волосами на затылке. Желание отстраниться и уйти было сильнее нужды смириться, но в итоге Тэхён просто замер, словно был бронзовой статуей, фальшивым идолом, которого Мики тёрла то тут, то там, надеясь на какую-то удачу, и целовала в губы, едва размыкающиеся под давлением её языка, что делала его ещё более неживым и холодным. — Хорошо, что ты это понимаешь, — проговорила она, немного запыхавшись от односторонних поцелуев и таких же прикосновений, — но позаботься обо мне хотя бы во время секса. Побудь немножко джентльменом. Тэхён несколько раз спотыкался о книги, пока Мики подталкивала его к деревянному столу посреди библиотеки. Его руки безвольно висели вдоль туловища, не желая прикасаться к жене так, как ей того хотелось. Она попросила его побыть джентльменом, вот он и держал руки при себе. Губы Мики на вкус и впрямь были кислыми, потому что после возвращения домой она успела выпить две чашки чая, который так нравился Юни. Из-за лимона губы её были терпкими и с трудом сминались под ленивыми поцелуями Тэхёна. Её аппетиты заставляли его чувствовать себя развалюхой. Он её не хотел от слова совсем, но ему приходилось ждать, пока она насытится. Самостоятельно он ничего не решал, но она подставляла под его губы шею, и он сразу начинал целовать; оголяла грудь, распахивая рубашку и оттягивая чашечку лифчика, направляла руку Тэхёна, а он уже не очень-то нежно сжимал соски между пальцами и обводил тёмные ареолы по кругу; она расстёгивала ширинку на своих штанах и другую его руку запускала в свои трусики, заставляя чувствовать шершавую кружевную ткань, гладкую кожу и жар, который её тело источало. Мики помогла его указательному пальцу поёрзать между половыми губами, задевая выпуклый клитор, показывая, как ей нравится, и Тэхён соблюдал её правила, двигая пальцем только вперёд и вниз. Он закрыл глаза, пытаясь подумать о чём-то приятном, и в мыслях замелькала красная шёлковая пижама. Она очерчивала изгибы бёдер, спускалась к босым ногам без яркого педикюра, поднималась к красивой бледной шее, расстёгнутая на пару верхних пуговок. Тэхён с трудом сглатывал, не поспевая за фантазиями. Ему почти понравилось гладить Мики, почти захотелось попробовать поласкать её иначе, но она сама их прервала, отпрянув. Открыв глаза и поймав её взгляд, Тэхён заметил, как она едва заметно качнула головой. Она почему-то была разочарована. Она всегда в нём была разочарована. — Давай вернёмся к книгам, — сказала она, поправляя одежду. — Только сначала помой руки.

***

На следующую пятницу так получилось, что у Тэхёна и Мики не было никаких срочных дел. Чтобы провести не только вечер, но и день с пользой, они втроём, вместе с Юни, отправились на очередной обход врачей, следуя приблизительному графику посещений по неделям, которые для них составил гинеколог. Ходить вместе по кабинетам, заставляя щёки Юни густо краснеть, было необычайно странно. Как и получать лекарства и витамины по рецепту в аптеке. Юни прописали фолиевую кислоту и йодид калия, и периодически рецепт нужно было обновлять. У врача Мики также выбила рецепт на дорогостоящие жидкие витамины для беременных в ампулах, которые можно было разбавлять водой, добавлять в смузи или соки, и на таблетки, что облегчали токсикоз, которым Юни в обычное время не страдала, но который просыпался после длительных поездок на машине или в общественном транспорте. Из-за усилившейся тошноты и лёгкого головокружения, что объявлялось всякий раз, как в автобусе оказывалось чересчур много людей и становилось душно, Юни так и не смогла съездить домой, вновь обманывая родных и выдумывая дела, которых не было. Если мама и относилась к словам дочери с подозрением, откинула все свои уличающие мысли подальше из-за денег, что Юни отправила в начале января, называя их «частью первой настоящей зарплаты», хотя это были её доходы от репетиторства. Если бы у Юни в контракте не было совместного проживания с семьёй ребёнка, она бы наверняка смогла к основному гонорару выбить ещё и ежемесячную зарплату на расходы по беременности, но поскольку продукты, медицинские счета и даже проезд оплачивали Мики с Тэхёном, просить что-нибудь сверху она стеснялась. Тэхёна удивляла эта огромная разница между девушками. Пока Юни довольствовалась тем, что у неё было и что ей докупали по собственному желанию, Мики успела спустить кучу денег на книги, докупить ещё один стеллаж, установив его под лестницей, поменять стулья без спинок на кухне на стулья со спинками, предыдущие передарив кому-то с работы, и «нечаянно» выкинуть ёлочные игрушки, считая, что на следующий год они лучше купят новые, чем старые будут хранить по комнатам, не предназначенным для подобного барахла. Мики старалась соответствовать себе и своему обществу, и вечером пятницы, сидя за полупустым столом в библиотеке, поскольку из всех приглашённых смогли прийти только Рё и Куми, обсуждала карточные игры, щедро запивая каждое своё слово дорогим вином. Юни, тоже приглашённая на игру в качестве наблюдателя и музейного экспоната, с которого Рё взгляд не спускал, попивала из своего бокала сок, а после и воду, а Тэхён понемногу потягивал коньяк комнатной температуры, потому что иначе не мог пережить этой головной боли вместо покера. Играть вчетвером было неинтересно. Куми быстро теряла деньги, Рё с Мики флиртовали в своём привычном извращённом стиле, споря из-за карт и блефуя назло друг другу, а Тэхён сперва чуть всё не проиграл на первой же раздаче, слишком нервничая из-за зрителя в качестве Юни, а потом стал наращивать капитал, сдаваясь лишь в крайний случай. Он повышал ставки всего на двести или триста тысяч вон, благодаря чему в итоге забирал себе около двух миллионов. Юни это казалось чем-то невообразимым. Эти люди так просто выкладывали на стол купюры, словно это были какие-то цветные бумажки, а не деньги. Их ценность для них не играла никакой роли, пока игра продолжалась, и никого не волновало, что Тэхён забирал практически всё себе. По приблизительным подсчётам, Юни поняла, что Куми Ямамура на игру с собой принесла около тридцати миллионов вон, из-за чего так быстро и пустела её сумочка, у Рё Абэ было около пятидесяти миллионов вон, столько же у Мики, а деньги Тэхёна посчитать не получалось, потому что он изначально достал из пухлого чёрного бумажника около трёхсот тысяч вон, а потом распоряжался исключительно выигранными деньгами. Он уверенно грабил своих друзей и жену до тех пор, пока средства Куми официально не исчерпались. Прежде она слышала, что они играют не столько на деньги, сколько на неприятные истории, но не думала, что у неё будет шанс услышать что-либо. Проводя время с друзьями Мики и Тэхёна, она и так чувствовала, что заглядывает за кулисы того спектакля, что они разыгрывали перед ней в обычное время. — Не терпится услышать что-нибудь увлекательное, — Мики была горда тем, что сегодня история была за кем-то другим. Юни, просидевшая весь вечер между Тэхёном и Рё, в который раз почувствовала, как чужой тапок упирается в её ногу, и слегка подвинула стул влево. Раньше она так делала, чтобы заглядывать в карты Тэхёна, а теперь ей оставалось притворяться заинтересованной полупустым бокалом с золотистым напитком. Ей хотелось никак не реагировать на топтания Рё под столом, всячески показывая ему, что ей всё равно, но он наступал снова и снова, вне зависимости от того, чем был занят — выпивкой, игрой или шуточными перепалками с Мики, из-за которых в библиотеке воздух становился наэлектризованным и искорки летели. Заметив, что Юни приблизилась и на это есть весомая причина, Тэхён сам отодвинулся дальше, освобождая ей немного места. Так она оказалась напротив выигрыша, часть которого Тэхён успел сложить в стопку. — Это ведь необязательно должно быть про меня? — улыбнулась Куми. — Есть кое-что, что Хосок рассказал ДжиУ, а она — мне. Один маленький секрет, в правдивость которого я не очень-то верю, но спросить без причины как-то неловко. — Не стесняйся, — попросил Рё, подпирая голову левой рукой и понемногу продвигая локоть в сторону Юни, — спрашивай уже, тут все свои. Ча Юни в число «своих» не входила, но едва ли такие бесстыдные люди могли смутиться из-за её присутствия. — Правда, что господин Гото буквально на коленях умолял Тэхёна жениться на тебе? — Куми постучала костяшками по столу, чтобы заставить Мики оторвать взгляд от начищенной до блеска ножки бокала, потому что обращалась непосредственно к ней. — Он согласился только из-за денег и обещания получить в наследство похоронное агентство. Так что у вас брак по расчёту, и вы на самом деле собираетесь развестись, когда родится ребёнок, потому что это нужно только тебе. Мики метнула взгляд в Тэхёна. Она упрекала его в первую очередь, потому что была убеждена, что именно он что-то сболтнул Хосоку. Но разве в этом был какой-либо смысл? Из её друзей и так никто не был женат или замужем по большой любви, симпатия вырабатывалась с годами на почве финансового роста, и это было нормально. Нормально настолько, что отсутствие такой симпатии между Мики и Тэхёном сразу бросалась в глаза, хотя они были женаты дольше всех. — Я же сказала, что развода не будет, — ответила Мики раздражённо. — Что за вздор выдумывает Хосок? Пытается перевести стрелки, чтобы мы временно забыли о его новой пассии? Считает, что в чём-то лучше, если они оба при деньгах?.. — Говоришь, это неправда? — Рё сел ровнее, временно перестав донимать Юни своим вниманием. — Не смеши. Тэхён из бедной семьи и ты убила его отца. И дураку понятно, что его женили на тебе силком. Мики громко ахнула от возмущения. У Юни даже не было сил изумляться следом, и чтобы разобраться в том, о чём речь, она взглянула на Тэхёна. Надеялась прочитать что-нибудь по его лицу, но он не был в ужасе, как его жена, и при этом совсем ни о чём не переживал. Он ждал, пока Мики найдёт подходящие ответы сама, чтобы потом не оказаться крайним из-за собственных суждений по этому поводу. — Я его не убивала! — Мики громко стукнула кулаком по столу. — Да-да, — протянула Куми, — ты же сама хвасталась, что в тот день отпустила этого вашего беспокойного коня, чтобы конюху было несладко. — В отместку за смерть твоей матери, — подсказал Рё, переводя взгляд на растерянную Юни и немного улыбаясь её виду. Очевидно, ей предстояло много чего выяснить о семье, на которую она работала, и он просто обязан был помочь ей своими уточнениями: — Видишь ли, госпожа Гото умерла, подавившись щупальцами осьминога, которыми её угостил покойный господин Ким. У осьминогов щупальца шевелятся даже после их ампутации, потому кушать нужно осторожно, а то могут присосаться к горлу, как было с госпожой Гото и… — Довольно, — выдохнул Тэхён, опуская голову и потирая виски. Выпитый алкоголь и разговоры на повышенных тонах усиливали головную боль, воплощением которой являлась сама Мики. Он пил так много, но совсем не чувствовал себя пьяным. Вечно с ним так было — никакой эйфории, потому что её глушили какие-нибудь неприятные эмоции. — Никто никого не убивал, это просто случайность, — он застонал умоляюще. — Из-за вас каждая игра превращается в какой-то сюр, и ко всему прочему, вы нарочно волнуете беременную девушку, которой это противопоказано. Тэхён резко поднялся, заставив деревянный стул со скрипом отъехать назад, а несколько купюр соскользнуть с основной стопки. — Юни, пойдём, — сказал он решительно, протягивая ей ладонь. Мики сложила руки на груди, тоже злясь на друзей, из-за которых всё это началось. Своим чрезмерным любопытством они заставляли её жалеть о том, что в этот вечер они собрались вместе. Она их сильно любила, но порою ненавидела всей душой. Юни ухватилась за руку Тэхёна, не понимая, куда он собирается её вести, но вовсе не возражая убраться подальше от библиотеки. Рё и Куми вызывали у неё неприязнь, практически такую же сильную, как Мики. У них у всех были проблемы с головой, а Тэхён в их кругу выглядел наблюдающим лечащим врачом, единственный здравомыслящим, которому, тем не менее, не удавалось добиться успехов в лечении. Поход по длинному коридору в её спальню был быстрым и долгим одновременно. Тэхён сжимал пальцы Юни, не в состоянии вспомнить, из какой именно руки у неё этим утром брали кровь, но прекрасно помня, что видел появившийся на внутренней стороне локтя синяк за обедом. — Ещё рано ложиться спать, но ты наверняка найдёшь, чем заняться, не выходя в гостиную, — пробормотал он, подталкивая её к двери и собираясь разжать пальцы. — Подожди, ты вернёшься к ним? — её хватка усилилась. — А может останешься и поиграем в карты вдвоём? Или я покажу тебе смешные видео с Харам. Хочешь? Тэхён с трудом дышал из-за злости и ступенек, что преодолел в спешке, очень стараясь не споткнуться. Его грудь быстро поднималась и опускалась, и темп вдохов и выдохов никак не спадал. Юни так хорошо притворялась, что её невозможно ничем шокировать. Она не пыталась выведать у него тайны отношений с Мики и при этом в бережно перебирала его пальцы, сжимая чуть сильнее указательный или безымянный, на котором прокручивалось золотое кольцо. Она могла бы его выслушать. — Хочу, но мы поссоримся с Мики, если не вернусь. Он осторожно высвободил свою руку, отворачиваясь и отдаляясь от девушки быстрым шагом. Ему стоило больших усилий не поддаться соблазну и не пробраться в её комнату, чтобы играть в спокойной атмосфере с перерывами на смешные видео с детьми. Вместо этого ему пришлось вновь преодолеть ступеньки, слыша возмущения Куми по поводу занятости Кэйта и стоимости абонемента в спортивный зал при их жилом комплексе. — Вы до сих пор здесь? — спросил он, глядя хмуро. — Игра закончилась, истории тоже. Разъезжайтесь по домам, пожалуйста. Мики привыкла сама выгонять друзей, потому тон Тэхёна и то, как он пытался указывать, ей не понравились. Пока он обиженно топал наверху ногами, делая вид, что психику Юни нужно от чего-то спасать, она почти убедила друзей, что всё с их браком в порядке, просто Тэхён не из тех, кто проявляет чувства на публику. — Расслабься, Тэ, — потягиваясь на стуле, сказал Рё, — мы уже со всем разобрались. У вас основанный на безумной любви брак, после рождения ребёнка вы станете ещё ближе, а твоего отца никто не убивал. Кроме коня, конечно. Лучше долей мне вина или плесни попробовать коньяка, что весь вечер в одиночку пьёшь… — Мики, — произнёс Тэхён в какой-то мере угрожающе, убирая руки в карманы штанов и не думая садиться. — Прекращай, — ответила ему жена, — не нужно ломать драму на ровном месте и обижаться на моих друзей. Ты облапошил нас всех. Разве этого тебе недостаточно? Он изначально думал, что у Юни будет шанс вписаться в их компанию на время, он даже планировал помочь ей заработать на этом дополнительных денег, играя разумно и честно, но как-то упустил из виду, что такое окружение не для неё. Юни была милой и доброй, она жила ради Харам и составляла планы на будущее, собираясь стать хорошим учителем, обзавестись хорошим жильём и соответствующими знакомыми. Раз так получилось, что она попала к ним с Мики, нужно было постараться оградить её от пожирающего взгляда Рё и остальных, а не нарочно подсаживать поближе, проверяя, насколько её хватит. — Я не хочу, чтобы вы тут собирались ради игр или ужинов и поднимали всякие неприятные темы, — сказал Тэхён, избегая взгляда Мики, потому что порою он был подобен взгляду Медузы Горгоны и превращал его в безмолвный камень. — Какой у нас брак — не ваше собачье дело. И кто как умер вас не касается. Мики может быть всё равно на последствия, потому что она не думает ни о ком, кроме себя, но мне не хочется добиться того, чтобы Юни тошнило от одного моего вида или ей снились кошмары после таких разговоров. Поэтому будьте добры перенести свои игры в другое место. Он прошёл к столу, чтобы демонстративно забрать свой выигрыш, сложив пачку пятидесятитысячных купюр вдвое и спрятав её в задний карман штанов. — То есть больше играть с нами ты не собираешься? — спросила Куми, не воспринимая его слова всерьёз. Она в целом только и думала о том, насколько Тэхён сексуальный, когда раздражается. — Нет, — Мики хмыкнула, — Тэхён уже нашёл другой источник дополнительного дохода. Делает плохие вещи для плохих людей за чеки, но притворяется святошей, чтобы не травмировать будущего ребёнка. А став отцом планируешь бросить? Моего папу это не освободило от некоторых обязательств… Желание Мики всё контролировать выходило за берега и обычно топило Тэхёна, но он был сыт по горло её снисходительным отношением к нему, а Куми так вовремя напомнила, что сделка между двумя имеет вес только в том случае, если оба живы. Он переживал, что ему некуда будет деваться без Мики, но ведь и ей без него будет куда труднее. — Зато ему всего раз в жизни пришлось встать на колени, — улыбка Тэхёна была вынужденной, и от того показалась Мики такой неприятной. — А госпожа Гото, насколько я знаю, умерла не столько из-за застрявшего в горле щупальца, сколько из-за заторможенности Мики, что не додумалась ничем помочь, а просто стояла и смотрела. Его обвинительные слова, резкие, но в большей мере правдивые, привели к тому, что Рё расхохотался, а Мики оскалилась, показывая, что вот-вот наплюёт на репутацию хорошей жены и вцепится ему в глотку, как это делала всякий раз, когда гости расходились. — Наконец-то я вижу, что вы созданы друг для друга, — Рё сделал вид, что вытирает слёзы в уголках глаз, не в состоянии выплюнуть смешинку, что проглотил. — Куми, вызовешь для нас такси? По двойному тарифу, чтобы поскорее уехать по домам и нечаянно не стать свидетелями какой-нибудь сумасшедшей сцены. Куми тут же зашевелилась, вынимая из сумочки мобильный и ища номера для вызова такси в телефонной книге. Пока она этим занималась, Рё ухватился за девичий локоть, быстро уводя её из библиотеки. — Так я не поняла, — донеслось со ступенек, пока они поднимались, — господин Гото всё-таки просил Тэхёна жениться на Мики?.. Чтобы ни о чём не говорить, Тэхён сгрёб со стола бокалы из-под вина, в том числе и тот, из которого пила Мики, все три удерживая правой рукой, а в левую беря бутылку коньяка и свой бокал. — Ты второй раз позоришь меня. — Ты всегда начинаешь первая. Если не хочешь завтра или послезавтра опять приходить с извинениями, подумай, прежде чем что-то делать, и ложись спать пораньше. Он сделал первый шаг к балансу, к которому так стремился, — перед уходом наклонился к Мики, целуя её в тёплый лоб. Он слегка побаивался поворачиваться к ней спиной, даже колени дрожали от страха. В спокойном темпе преодолел пару метров до лестницы и первые ступеньки, оборачиваясь лишь на мгновение и замечая, что Мики облокотилась на стол, спрятав лицо в ладонях. Он полагал, что встречные угрозы с его стороны приведут её в чувства, но на боязливую нежность особо не полагался, а зря. Мики хотела прибить его, хотела сжать руки в кулаки и сделать ему больно, потому что тогда его эмоции становились ясными и простыми, они выбирались наружу из тех мест, в которых Тэхён их всегда прятал, но этот его секундный поцелуй оказался куда важнее. Потому что из-за него уязвимой себя почувствовала она.