Один грамм терпения

— Я просто немного поранилась, — Юни оправдывалась, боязливо протягивая руку девушке, когда они расселись за столом на кухне. Стула было всего два, потому Тэхён, притащив из ванной аптечку, остался стоять в стороне, ближе к стене и коридору, придерживаясь некой дистанции и издали наблюдая за тем, как жена рассматривала порезанные пальцы их гостьи. Кровь перестала идти, превратившись в красно-коричневые мазки на коже, а маленький осколочек так и остался в указательном пальце. За него Мики взялась в первую очередь. Она достала из аптечки марлевые тампоны и залила их антисептиком настолько сильно, что с них капало на столешницу, а тогда сжала между пальцами пинцет и принялась доставать стекло. Юни от этого поморщилась и даже негромко ойкнула, когда защипало после обработки ранок. — Немного или нет, я запрещаю тебе раниться, — сказала Мики без всяких шуток, а затем возмущённо продолжила, поворачивая подбородок в сторону Тэхёна: — Ничего тебе доверить нельзя. Только с мёртвыми обращаться и умеешь. Она постирала кровь с пальцев Юни, попутно обработав и изучив тоненькие продолговатые царапинки, затем вооружилась заживляющей мазью и ватной палочкой и прошлась по всем порезам. Напоследок она отыскала упаковку бактерицидных пластырей, заклеивая три пальца Юни, что пострадали из-за лопнувшей ёлочной игрушки. Тэхён не мог утверждать, но ему казалось, что Мики нравится это всё. Не столько обрабатывать и ухаживать, сколько умничать и как бы нечаянно делать больно, надавливая ватной палочкой сильнее, чем требовалось, и затягивая пластыри так туго, что после Юни незаметно переклеивала их, пряча руки под столом. — Простите, это моя вина. Господин Ким убирал иголки, а я слишком увлеклась, пытаясь достать упаковку и… — Конечно, это твоя вина, — перебила её Мики. — Мне абсолютно всё равно, насколько ты беспечна в жизни, но пока в тебе мой ребёнок, ты не имеешь права подхватить какую-нибудь заразу. Знаешь, сколько всего может попасть даже в самый крошечный порез и уничтожить то, за что тебе платят? Если твой инстинкт самосохранения тебя подводит, сделай так, чтобы мысль об огромном штрафе в случае потери ребёнка по твоей вине мотивировал тебя быть осторожнее. Тэхён опустил голову, принимая её замечание и на свой счёт. — Вы уже ужинали? — спросила Мики, закрывая аптечку и немного отпуская всю эту ситуацию. Она приехала не так уж и поздно, ещё был шанс поужинать всем вместе, а это могло немного поднять ей настроение. — Да, — ответила Юни. — Чем? — Пастой с овощным соусом, — Юни сделала вдох, собираясь сказать, как вкусно ей было, но Мики не дала. — А я чем просила? — она адресовала укоризненный взгляд своему мужу, буквально прилипшему к стене. — Супом, — промямлил Тэхён. В кухне ненадолго повисла гнетущая тишина. Юни от этого стало очень некомфортно и впервые за вечер ей захотелось сбежать в комнату и уделить немного времени сумке и рюкзаку, только бы не вглядываться в чужие лица, силясь понять, что у кого-то на уме. Мики без лишних слов встала из-за стола, выкидывая ватные тампоны и ватную палочку, а после закрывая аптечку. Она вымыла руки с мылом дважды за последние десять минут, и теперь поправляла длинные рукава чёрного платья. — Может, мы вернёмся, чтобы украсить ёлку? — Юни посмотрела на Тэхёна, ожидая ответа именно от него. — Нет, отправляйся лучше в свою комнату, а с ёлкой мы сами разберёмся, — решила за всех Мики. Смиренный вид Тэхёна стал ещё и подавленным, когда он подумал о том, что ждёт его в гостиной. — Идём, Тэхён, — Мики поманила его рукой. — Захвати по пути мой чемодан и перенеси его в гостиную. Я полечу либо завтра вечером, либо послезавтра утром — в зависимости от того, что будет с погодой и какие билеты удастся выбить. Хорошо хоть на обратный путь сразу не брала, а то было бы неудобно терять столько денег с этими проклятыми авиакомпаниями. Они оставили Юни на кухне, полагая, что вскоре та поймёт, куда ей следует пойти, и отправились оба в гостиную. Тэхён молча следовал за женой, перевозя чемодан, а у Мики рот не закрывался при обсуждениях погоды и работы. Могло показаться, что они обычно о чём-то таком и говорят, что абсолютно нормально жаловаться на такие маленькие неудачи своему мужу, но Тэхён к такому не привык. Они с Мики зачастую не говорят о работе. Ей его агентство неинтересно и похороны она всей душой ненавидит, а ему не то чтобы хочется слушать о косметических процедурах и сплетни о богатых тётеньках, имена которых он слышит в первый и в последний раз. — И как тебе деревня? — спросила Мики, стоило им оказаться у ёлки. Тэхён собрал игрушки с дивана и расселся на полу около раскрытой коробки, пересыпая шары и битое стекло в неё, чтобы самому не пораниться. — Довольно милая, у всех небольшие домики, — ответил он. — А как дочка Юни? Видел её? — Нет, насколько я понял, бабушка с дедушкой увели Харам гулять. Мики хлопнула Тэхёна по плечу, вытянутой ладонью требуя, чтобы он подал ей игрушку. Он только достал нитки и ещё не успел завязать их ни на одном из шариков. С сияющих тоненьких верёвочек сыпались блёстки, прилипая к пальцам, но Тэхён не обращал на это внимания, торопливо завязывая узелок и протягивая одну из закрученных сосулек Мики. Она привесила её на колючую зелёную ветку, недовольно цокая языком из-за того, что с самого начала смотрелось не так, как она себе представляла. — И как ей тут? Понравилась её комната? — Наверное, — Тэхён осторожно выбирал игрушки, но иногда стекло всё равно позвякивало. — Её не тошнило в дороге или дома? — Нет, думаю, с ней всё в порядке. Краем глаза Тэхён уловил кивание головой. Из любопытства он взглянул на Мики, и она показалась ему более взволнованной, чем когда-либо. С тех пор, как она предложила ему суррогатное материнство, он не мог отогнать мысли о том, что она хочет таким способом ещё крепче привязать его к себе. Ей хотелось бы убедиться в том, что он никуда не денется после того, как оба её родителя мертвы, и что деньги, перекочевавшие от её отца к Тэхёну, вернутся на единый банковский счёт однажды. Только Мики и правда хотелось ребёнка. Она переживала по-настоящему, а не из вредности. — Тэхён. Он оторвал взгляд от нитки, которая никак не хотела завязываться, и повернул голову к Мики, глядя на неё вопросительно. Он почему-то ждал, что она как-нибудь отыграется на нём за порезанные пальцы Юни. Чувствовал, что резкими словами всё не ограничится, и насторожился ещё больше, когда она всего-то потребовала следующую игрушку. — Надеюсь, ей у нас понравится, и эти месяцы пролетят быстро, — сказала Мики в какой-то мере мечтательно. — Мне уже не терпится увидеть нашего ребёнка. Как думаешь, будет в нём больше от тебя или от меня? На самом деле, она не ждала от него ответа. Не дав ему толком обдумать её вопрос и выдвинуть какое-либо предположение, она вновь затараторила о беременности Юни, об ЭКО и предстоящем УЗИ, на которое хотела сходить втроём. — Наконец-то мы станем настоящей семьёй, когда обзаведёмся малышом, — её голос звучал бодро и счастливо. Казалось, она уже остыла из-за оплошности Юни с лопнувшей игрушкой. — Мы и так семья, — ответил Тэхён, наловчившись быстро завязывать узелки. — Но с ребёнком это будет совсем другое, — Мики говорила, обвешивая ёлку сверху вниз и по кругу игрушками. — Можно будет воспитать его, как захочется: заставить учиться хорошо или позволить ему ничего не делать в школе, наказывать и поощрять, отдать на какие-нибудь секции, научить играть в покер и гордиться им перед друзьями… Тэхён так и знал, что все материнские чувства Мики умножены на ноль. Ей всё равно, как всё произойдёт и чем кончится, важен сам факт наличия ребёнка и возможность обсуждать это с друзьями. За ребёнком можно скрыть все несовершенства их супружества, и это — главное. Он прикусил язык, чтобы не спросить её, считает ли она их будущего ребёнка игрушкой в своих руках, потому с Тэхёном всё было именно так. — Скорее бы он уже родился. Мики сложила руки перед лицом в умоляющем жесте, но Тэхён знал, что она не верующая и не молится. Её единственный Бог — она сама. Во всём, что она делает, она полагается на себя, и Тэхёну тоже приходится исповедовать эту веру, чтобы не впасть в немилость своей богини.

***

— Значит, остановимся на этом варианте цветочных венков, — Тэхён захлопнул папку, а правой рукой по-прежнему сжимал ручку, записывая пожелания по поводу предстоящих похорон. — Фотографию я получил, с меню разобрались, с кремированием и местом в колумбарии тоже… Пожалуй, это всё, что нам нужно было обсудить до похорон. Он отвлёкся от писанины, когда женщина, сидящая напротив, громко шмыгнула носом. Она не могла насмотреться на фото своего покойного мужа и не могла наплакаться, собравшись для того, чтобы поскорее покончить с этим неприятным обсуждением. — Вот, пожалуйста, — Тэхён зашевелился, подавая ей пару салфеток из коробки, что изначально стояла на столе. — Спасибо, — она расклеилась ещё больше, когда появился шанс уткнуться лицом в салфетки, пряча свои слёзы, — не представляю, что бы я без вас делала… Всё так непонятно, не знаю, за что хвататься… — Ни о чём не беспокойтесь, мы всё подготовим, — пообещал Тэхён, глядя сочувствующе. Он отрабатывал это выражение лица у зеркала и уже запомнил, как именно должны выгибаться брови и как лучше сжимать губы, глядя не в глаза клиенту, а между бровями. Иногда ему и впрямь было жаль погибших, но это ещё никогда не затмевало его собственных душевных переживаний. Если бы он не умел сдерживать себя и расстраивался из-за каждых организованных похорон, он бы давно заболел и сам умер от всего этого негатива. — Если вдруг передумаете насчёт цветов или фото, не стесняйтесь сообщать мне. Пусть даже в последний момент. Сделаю всё, что в моих силах. Женщина закивала, продолжая плакать, а Тэхён отложил ручку из-за звонящего телефона. Дома и на работе — у него всегда стояла беззвучка, и он привык различать даже самую слабую и далёкую вибрацию, а также просыпаться под неё не хуже, чем под громкий будильник Мики. — Прошу прощения, — он встал из-за стола, отходя на пару шагов в сторону, ближе к выходу, и принимая вызов от Хосока. — Да, в чём дело? — Ты всегда так здороваешься, словно это не первый мой звонок за месяц. Я тебе уже надоел? Тэхён надавил на двери плечом, а рукой налёг на дверную ручку, выходя в длинный белый коридор. Напротив были двери комнаты для персонала, а дальше находились двери гримёрной, и Тэхён выдвинулся прямиком к пустой комнате с каталкой для трупов, кисточками и косметикой. В кабинет внизу было слишком долго спускаться, а кто-то из друзей Мики никогда не звонил просто так. Они с Хосоком вроде как были не в тех отношениях, чтобы болтать по душам или интересоваться делами друг друга. — Я просто спрашиваю, случилось ли что-то, — в своё оправдание сказал Тэхён. — Надеешься, что мне нужна твоя помощь, как похоронного агента? — Хосок слегка усмехнулся. — На самом деле, мне и правда нужна твоя помощь, но не с похоронами. В прошлую пятницу я потерял у вас кое-что, и мне срочно нужно это найти. Ты случайно не дома? Он должен был знать, что Тэхён никогда не бывает дома по будням. Будь его воля, он бы и по выходным сбегал на работу. — Не дома, и Мики нет. Как насчёт заехать вечером? После семи. Судя по повисшей в трубке тишине, Хосока это не устраивало и он быстро обдумывал другие варианты. — Ты никак не сможешь вырваться домой на полчаса? — спросил он, тут же объясняя: — Я уже еду к вам и это срочно. Мики разрешила воспользоваться ключом, спрятанным под поломанной дощечкой, но я решил сначала спросить у тебя. Не хочу, чтобы у вас что-то пропало, и я стал врагом Мики номер один… — Если не хочешь, чтобы что-то пропало, просто не бери это. Тэхён собирался закончить, но мысль о запертой дома Юни, которая вряд ли ждёт гостей, отрезвляюще пробежалась по его телу. — Подожди, — выдохнул он в трубку, — я закончил с клиенткой и смогу приехать домой к обеду. — Отлично! — Хосок был по-настоящему рад. — Если будет время, угощу тебя едой. Или ты меня. Тэхён не хотел обедать с ним, но и отказать сразу не мог. Разберётся с этим уже после того, как они оба будут дома. Хосок завершил вызов первым, обещая подождать и не заходить никуда без спроса. После этого Тэхёном овладела спешка. Он вернулся в коридор, а потом заглянул в комнату, где проходила встреча с клиенткой, и предложил ей отправляться домой, чтобы лишний раз себя не расстраивать. Ей ещё хотелось походить по залам для похорон, потому в итоге пришлось повесить её на господина О, который жаждал работать, и помчаться на парковку. Снежная буря и впрямь была. Снег сыпал всю ночь, что выглядело очень красиво в процессе, но к утру практически всё растаяло, смешалось с землёй и асфальтом, и грязно-белые кучки лежали лишь по обочинам и между светящимися оленями во дворе. С трудом верилось, что ночью так заметало, что самолёты отказывались поднимать в небо, а утром вернулся мокрый, совсем не зимний Сеул. Тэхён вступил в одну из грязных луж, пачкая правый ботинок и даже не замечая этого. За время езды в тёплой машине капельки высохли, застывая на замшевой обуви песчаными брызгами и придавая ей максимально неопрятный вид. Из-за этого Хосок, давно прибывший к дому, с удовлетворением подметил, что Тэхён спешил. — Привет, друг, — Хосок оттолкнулся от машины, на которую опирался, здороваясь. — Давай не будем тратить время, — попросил Тэхён, направляясь к дому и звеня ключами в руках. — Нужно вернуться на работу? — Желательно. Хочу проконтролировать подготовку к завтрашним похоронам. — У тебя каждый день похороны? — Иногда их несколько в один день. Тэхён отворил двери, ступая ногой на порог и мельком оглядывая пустую прихожую. Юни нечего было здесь делать, она не кот и не собака, чтобы бежать к двери, как только услышит признаки прибытия хозяина. И всё же Тэхён боялся, что она вот-вот покажется, утолив любопытство хотя бы одного из друзей Мики. — Что ты потерял? — Тэхён спрятал ключи в карман, изнутри не закрываясь и проходя на кухню, чтобы оттуда добраться до библиотеки. — Или это секрет? — Нет, — Хосок последовал за ним, роясь в кармане пиджака, — я потерял у вас одну из запонок. Вот такую. Его изящные тонкие пальцы коснулись сперва плеча Тэхёна, пытаясь привлечь внимание, а после в них оказалась запонка с серебристым ободком. Под прозрачным покрытием скрывались серебряные часовые механизмы с крохотными красными гвоздиками. Они не крутились, придавая видимость работы, но смотрелись красиво. — Выглядит здорово, — сделал комплимент Тэхён. — Но вряд ли удастся найти. Мы с Мики тут уже дважды всё пропылесосили. — В библиотеке тоже? — Хосок заволновался, ускоряя шаг и громко стуча каблуками своих чёрных лаковых туфель, пока спускался по ступенькам в полумрак, который так и требовал включения света. Единственное окно в библиотеке находилось ближе к потолку, значительно портя внешний вид дома сзади, но Мики упёрлась рогом, требуя этот квадрат стекла в подвальном помещении. — Да, тут тоже, — ответил Тэхён, включая свет и вместе с Хосоком подходя к столу, за которым они играли в покер. — Ты уверен, что потерял её у нас? — Не уверен. Хосок шумно выдохнул, заглядывая под каждый стул и шаря взглядом по полу в надежде, что запонка закатилась куда-нибудь под полку и не была втянута пылесосом. Но надеяться особо не на что было, Тэхён очень ответственно подходил к уборке, ещё и полы всюду мыл. Если он не находил запонку, значит, и Хосоку не найти. — Эти запонки такие дорогие? — Не знаю, — Хосок ответил в нетерпении, нервно, — но это подарок, который мне сегодня нужно надеть. Я ещё в пятницу заметил пропажу одной, но думал, что у меня достаточно времени до следующей нашей встречи… Сверху раздался стук, который заставил обернуться как Тэхёна, так и Хосока. — Господин Ким? — Юни позвала негромко и неуверенно, наверняка расслышав мужские голоса внизу. — Ваша суррогатная мать? — предположил Хосок, сидя на корточках и шаря руками по самым нижним полкам стеллажей. — Да, вернусь через минуту. Тэхёну не хотелось оставлять Хосока наедине с книгами Мики. Он доверял её друзьям так же, как и своей жене, а это значило, что любой из них способен обмануть и подставить Тэхёна без как таковой причины, а ему после придётся разгребать последствия. Он выглянул в коридор, где стояла девушка. Был почти обед, а она всё ещё была облачена в белую ночную рубашку ниже колен и с длинными рукавами. На ногах были всё те же тапочки для гостей и носки. — Прости, ты не один? — Юни заговорила шёпотом, волнуясь, что внизу Мики. — Друг заскочил ненадолго, — ответил Тэхён тоже негромко. — Ты только встала? Он спросил первое, что пришло в голову, однако Юни смутилась из-за его «внимательности». Она бы с радостью поспала подольше, но Мики разбудила её ни свет ни заря, чтобы накормить овсяной кашей с орехами и печёными яблоками. Просто дома было прохладно и одна мысль о том, что придётся скинуть нагретую уютную ночную рубашку, вызывала у Юни мурашки. — Нет, давно уже, — сказала она, слыша приближающиеся шаги снизу. — Там нет, — Хосок выскочил через дверной проём, дыша учащённо после ступенек и ползанья. — О, здравствуйте… Он поклонился перед Юни, и она поспешила ответить ему тем же. — Тэхён, можем мы поискать ещё на кухне, пожалуйста? — попросил Хосок. — На кухне точно нет, но давай посмотрим на мои запонки. Может, Мики нашла твою и положила её ко мне. Хосоку такая хорошая идея подарила немного надежды. Он направился ко второму коридору, подгоняемый шагами Тэхёна сзади. Хосок вообще-то не знал, в какой из комнат спят хозяева дома, и остановился между двумя дверями, ожидая, пока ему подскажут направление. — Подожди здесь, — попросил Тэхён, открывая крайнюю дверь слева. Оттуда повеяло сладкими духами Мики и пенкой для бритья, но запах резко оборвался, стоило двери закрыться. Тэхён прошёл к платяному шкафу у окна, в котором хранилась коробка с запонками. Это только у Мики была целая гардеробная с комодами для всякого рода украшений, а Тэхён ограничивался коробкой для запонок и часов с бархатной подушечкой внутри, что хранилась внизу шкафа, под вешалкой с десятками чёрных костюмов и рубашек. Пока Тэхён искал пропажу, Хосок нервно постукивал носком туфли по полу. Мики ни за что не позволила бы ему пройти в дом в обуви, но Тэхён впопыхах и сам поплёлся в грязных ботинках. — Вы потеряли запонку? — Юни было неловко спрашивать, заставляя мужчину моментально обернуться и воззриться на неё. — Да. — Случайно не серебряную с такими крутящимися штучками? Хосок повернулся к Юни всем телом, быстро кивая. — Вы нашли её? — с явным облегчением спросил он. — Да, этим утром, — Юни сделала шаг в сторону ступенек, — в библиотеке на одной из книжных полок. Но не могли бы вы, пожалуйста, держать это в секрете от госпожи Гото и господина Кима? Не уверена, что мне можно было туда спускаться… — На какой из? — спросил Хосок, пряча руки в карманы пиджака и там играясь со второй запонкой и ключами от машины. — Кажется, второй стеллаж справа от ступенек. Четвёртая или пятая полка снизу. Вы сразу увидите, там кроме запонки ничего больше не лежит. Похоже, Мики и правда нашла её, но не положила к Тэхёну, потому что точно знала, что это не его. — Вы моя спасительница, — Хосок опрометью бросился в библиотеку, скрываясь внизу именно тогда, когда Тэхён вышел из спальни, собираясь сообщить, что не нашёл у себя ни одной непарной запонки. — Он в библиотеке, — подсказала Юни, очень надеясь, что её не сдадут. И Хосок и впрямь не стал этого делать. Отыскав свою запонку, он вслух нахваливал себя за решение проверить не только нижние полки, но и верхние, и горячо благодарил Тэхёна за то, что тот нашёл время и сорвался с работы ради такого ерундового дела, которое спасло Хосоку жизнь. — Теперь, когда моя душа спокойна, может, закажем что-нибудь? Пока нет Мики, хотите поесть стейк? Тэхён насупился, всё так же не настроенный на совместный обед. Ему хотелось выпроводить Хосока поскорее, а тогда, быть может, на скорую руку приготовить что-нибудь для Юни и выяснить, что она ела на завтрак и как ей спалось. Когда он уходил, обе девушки ещё сидели по комнатам, это потом Мики вспомнила, что ей срочно нужно войти в роль начальницы и проверить, как без неё идут дела в салоне. — Мне нельзя, — вздохнула Юни. — Я не хочу, — ответил Тэхён, чтобы исключить любые соблазны. — А я хочу, — заявил Хосок, уже подыскивая в приложении с доставкой рестораны подороже, так как оказанная этими двумя услуга стоило немало. — Раз вы оба под властью Мики и её вегетарианства, я закажу вам рататуй. Баклажаны, цукини, помидоры и специальный овощной соус с ароматными листьями зелёного базилика, веточками тимьяна и розмарина. Вам понравится. Юни и гостя заподозрила в работе с едой, но Тэхён быстро развеял эти иллюзии, представив Чон Хосока как банкира и по совместительству друга Мики. — На самом деле, не такие уж мы и друзья с ней, — Хосок говорил расслабленно, с полуулыбкой, развалившись на диване в гостиной и поглядывая на украшенную ёлку. — Как сказано в моей любимой книге, в жизни есть две категории людей, которых нужно избегать любой ценой. Это вегетарианцы и профессиональные велосипедисты. Первые опасны потому, что человек, отказавшийся от антрекотов, наверняка был в прошлой жизни каннибалом. А Мики и сейчас выглядит так, словно способна съесть любого… Красноречивый взгляд Хосока переместился на Тэхёна, что катил журнальный столик из одной из комнат в гостиную. — А что не так с велосипедистами? — поинтересовалась Юни, по всей видимости, очарованная гостем, так как смотрела исключительно на него. — О, как же там говорилось… — Хосок задумался, закидывая ногу на ногу и щёлкая пальцами, будто ритмичные щелчки помогали ему вспоминать. — Человек, который напяливает на голову кастрюлю с окошечком и беспощадно упихивает свои причиндалы в светящийся комбинезон, чтобы преодолеть на велосипеде горный склон, наверняка чокнутый. Юни рассмеялась. Даже расхохоталась, убирая длинные волосы под ворот ночной рубашки, чтобы они не мешали, и проверяя, застёгнуты ли пуговки на рукавах. Её домашний вид так отличался от домашнего вида Мики. Просто небо и земля. Мики тоже надевала пижаму, но это всегда было что-то короткое, тонкое, практически прозрачное, на что Тэхён насмотрелся вдоволь за годы брака, но почему-то длинная ночная рубашка Юни и проглядываемые с трудом через свободную белую ткань изгибы приковывали его взгляд. Он не хотел отвлекаться от стола и салфеток, но невольно уставился на девушку, пока она смеялась, изумляясь тому, как заразительно это звучало. — Вы много читаете? — спросила она Хосока. — Стараюсь, — ответил он, — но с Мики, разумеется, мне не сравниться. Она настоящий ценитель. А вы? — Я не ценитель, но учитель, и потому тоже стараюсь читать побольше. — Учитель, как интересно! Тэхён приготовился прочистить горло и вклиниться в разговор, чтобы не чувствовать себя третьим лишним, но Хосок спохватился из-за звонка курьера. Он вскочил с дивана, на котором прежде занимал центральную подушку, и благодаря этому Тэхён смог присесть рядом с Юни. Между их бёдрами было достаточно расстояния, но за счёт того, что девушка сидела вполоборота к собеседнику, её правое колено практически касалось колена Тэхёна. — Всё нормально? Как спалось на новом месте? — он спросил то, что давно запланировал выяснить. — Да, всё замечательно. Спалось хорошо, — Юни отвела взгляд в сторону, показывая этим, что ей неловко, и Тэхёну это не понравилось. Вчера они чувствовали себя вполне комфортно друг с другом, но вот появился более приятный и интересный Чон Хосок, и Юни сразу стало неудобно смотреть на Тэхёна. Велика вероятность, что он сам себе придумал некий уют, царящий за ужином, и вчерашнее только ему показалось таким хорошим началом отношений. — А как Харам? Не плачет за тобой? Юни мотнула головой. На этом темы для разговоров закончились. В гостиной вновь стало шумно только после возвращения Хосока с двумя бумажными пакетами с едой. Стоило догадаться, что стейком и рататуем всё не ограничится. В качестве гарнира был жареный картофель, в меру солёный и с соусами в комплекте, ещё напитки — кофе для Хосока и Тэхёна и горячий шоколад для Юни, и тарталетки с заварным кремом и фруктами на десерт. Юни сладкое показалось куда более привлекательным на вид и запах, чем рататуй, но Хосок так настойчиво протягивал ей вилку и умолял попробовать, что отказать не вышло. Юни не была фанаткой овощных рагу и всё поглядывала в чужие тарелки, пока накалывала на вилку несколько слоёв тонко нарезанных баклажанов и цукини. Тэхён тоже запихивался рагу, в глубине души мечтая о куске мяса, который Хосок умело четвертовал, а после принялся нарезать на довольно мелкие кусочки. — Так вы учитель какого-то определённого предмета или всего понемножку? — Второе, — ответила Юни. — Учить детей непросто, а вы ими окружены со всех сторон и даже изнутри, — Хосок хохотнул. — Не завидую я вам. — Почему? — вмешался Тэхён. — Не спорю, что дети — цветы жизни, но садоводство очень выматывает, если оно и дома, и на работе, и везде. Юни отрицательно замотала головой. Ей всё нравилось и всё устраивало. Она не чувствовала себя измотанной, наоборот, очень даже бодрой и энергичной, способной провести более десяти часов, давая уроки, но обычно больше двух в день у неё никогда не было. — Это твоё предубеждение, — заметил Тэхён, — на самом деле с детьми просто. Они могут быть очень милыми, и время с ними летит быстро. — Вот именно. Время летит быстро, не успеваешь заметить, как они растут, а ты стареешь. — Мы все в любом случае постареем, — пожала плечами Юни, — так лучше уж за чьим-то ростом не замечать этого, нежели провести жизнь у зеркала наедине с собой. Хосока повеселило то, как легко она перехватила их внимание. Обычно отвлечённый на что угодно Тэхён чуть повернул голову влево, забывая о стейке, который так и манил его. В отличие от Юни, у него были все шансы сбежать на работу и там съесть что-нибудь не вегетарианское. Для него Мики никаких ограничений не ставила, просто не терпела в доме запах мяса, и потому есть его он мог где-нибудь в другом месте. — Не согласен, но спорить не буду, — с улыбкой сказал Хосок, приговаривая половину нарезанного стейка и запивая его кофе. — Почему вы не пьёте? Он обращался больше к Юни, потому что Тэхён сразу после вопроса и сам сделал глоток крепкого заварного кофе, горькость которого до костей пробирала и заставляла вздрагивать. — Я не люблю шоколад, — сказала девушка, считая необходимым объяснить причину своей «нелюбви»: — Слишком сладко, горько, терпко и обволакивающе, из-за чего меня непременно начинает мутить. — Вас, должно быть, очень непросто искусить. Отказались от мяса, не любите шоколад… — Хосок заговорил медленнее, откладывая вилку и заглядывая в свой мобильный. — Что ж, спасибо за помощь с запонкой, но мне нужно срочно ехать. Тэхёну наверняка тоже — мёртвые клиенты такие требовательные. Если не выполнить их последнюю волю, по этому дому будут бродить призраки. Юни этого тоже слегка побаивалась. Дом был таким большим, что изредка из-за приоткрытых на проветривание окон и отсутствия штор казалось, что это не просто сквозняк или отражение, а чьё-то присутствие. — Не вздумай пугать её. Призраков не существует, — успокаивающе сказал Тэхён, сам поглядывая на наручные часы. — Мне, вообще-то, уже некуда торопиться, а скоро может нагрянуть Мики… Хосок промокнул губы салфеткой. — Тогда вам лучше поскорее избавиться от остатков стейка, а то здесь будет жарко, если она откажется слушать ваши объяснения. Тэхён тоже так думал. Как только Хосок направился к выходу, он высыпал нарезанное мясо в один из бумажных пакетов, сворачивая его и отставляя в сторону, а всё остальное накрыл парой салфеток, не спрашивая, хочет ли Юни съесть тарталетку или нет. Ей только оставалось надеяться, что он не собирается это выкинуть. — Если у тебя нет никаких дел, не хочешь выйти на прогулку? — предложил Тэхён сразу после того, как входная дверь закрылась. — Беременным ведь полезно гулять на свежем воздухе, и так мы сможем скормить стейк одной из соседских собак, избавившись от улик, которые помогут Мики подловить нас. Юни предпочла бы оставаться в ночной рубашке как можно дольше, но прогулка по окрестностям казалась очень заманчивой. Ей было любопытно посмотреть на дома соседей. — Госпожа Гото настолько плохо относится к мясу? — Нет, она слишком хорошо относится к животным — порою лучше, чем к людям, — и от этого все проблемы. Психотерапевт Мики считал несколько иначе, говоря, что проблемы от её больной головы, но Юни это объяснить куда сложнее. — Она, должно быть, очень хороший человек, раз даже животных жалеет. Тэхён хотел сказать, что Мики жалеет только животных, но поскольку Юни уже встала с дивана и стала пробираться к выходу, решил на этом прекратить. У неё наверняка ещё будет шанс познакомиться с Мики поближе самостоятельно, без чьей-либо помощи и предостережений. Как это было с Тэхёном.

***

Юни стояла в трёх шагах от забора, запустив руку в пакет с мясом, а Тэхён придерживал её за плечи, чтобы она не вздумала подойти ближе к паре чёрных кане-корсо, что вились у забора, лая и требуя ещё стейка. Юни льстило такое внимание, и она кидала каждой собаке по кусочку сочного мяса, что наверняка таяло во рту, но псы и не пытались распробовать блюдо на вкус, проглатывая всё в два счёта. — Вот, — Тэхён протянул ей платок из нагрудного кармана своего пиджака, как только бумажный пакет был смят. — Спасибо, — Юни принялась вытирать пальцы, всё ещё улыбаясь. — Если госпожа Гото так любит животных, почему у вас нет ни одного дома? — Она из тех агрессивных активисток, которые считают, что любая попытка держать кого-либо дома приравнивается к насильственному заключению, прямо как в зоопарках. Ей кажется, что всякому животному лучше быть бродячим, чем домашним. — А у меня дома стоит аквариум с рыбками, — Юни проговорила это с какой-то тоской. — Хорошо, что я не успела рассказать ей об этом. Она бы злилась из-за такого, да? Мики полна злости, она из тех, в чьей душе вечно наливаются и зреют гроздья гнева, и на осуждение у неё всегда сил достаточно. — Да, так что не рассказывай ей, — Тэхён почему-то чувствовал себя так, словно говорит с ничего не понимающим ребёнком. — Фух, какое счастье, что у меня есть ты, — она сказала это без задней мысли, вовсе не думая, что Тэхён удивится. Но он давно не чувствовал себя важным для кого-то или для чего-то, чтобы просто пропустить её слова мимо ушей. — Правда? — спросил он, ощутив приятное удовлетворение. — Хочешь пройтись дальше к железной дороге или вернуться домой через улицу с домами? Пока светло, вряд ли у кого-то что-то горит… Он замолчал из-за входящего звонка. Был уверен, что это по работе, так как номер был незнаком, и при Юни не очень хотелось разговаривать на темы похорон. — Ты иди, а я следом, — предложил он, давая ей пару секунд, чтобы определиться с направлением, а тогда принял вызов. — Да? — Господин Гото? — низкий мужской голос заговорил так громко, что Тэхён поспешил прижать большой палец к корпусу мобильного, понижая громкость. — Из похоронного агентства при больнице Чоннам, да? — Я господин Ким, но да, из похоронного агентства. — Слышал, управление перешло к сыну господина Гото… — Я его зять. Чем могу вам помочь? В трубке послышался измученный выдох со стоном, что намекал на то, что дальше последует что-то нехорошее. — Как же я не люблю работать с новыми людьми, господин Ким, — сказал мужчина. — У вас ведь есть доступ к моргу? Нужно пробить одного человечка. Не за бесплатно, разумеется. Юни опережала Тэхёна шагов на пять, но из-за того, как он замедлился, расстояние увеличилось до десяти шагов. — На когда вам нужно? — Сегодня вечером. После десяти. Сможете встретить на внутреннем дворике больницы? Серый Hyundai седан. Тэхён потёр лоб, испещрённый морщинками от беспокойства. Не хотелось уезжать вечером из дома, иначе в Мики могло бы проснуться любопытство, но отказывать в таком деле тоже не стоило. — Да, хорошо. В половину одиннадцатого подойдёт? — Вполне. Мой человек будет вовремя.