Один грамм терпения

Покорно следуя за указаниями GPS-навигатора, Тэхён заехал в небольшой городок в тридцати минутах езды от Сеула. Дома стояли один на другом, в каждом окне горел свет, но снаружи было пусто и тихо. Кое-как в свете фар и фонарей можно было разглядеть номера домов, которые с единицы добирались максимум до тридцати и счёт вновь завязывался там, где начиналась другая улица. Пришлось дважды объехать небольшое поселение, чтобы найти не только улицу Юни, но и восемнадцатый домик, затерявшийся где-то в тени. Он был небольшим, аккуратным, с дорожкой из камушков, ведущей к входной двери, порожком, на котором стояли пустые цветочные горшки, и тёмно-зелёными ставнями на окнах. Тэхён нечаянно засветил дом фарами, пока разворачивался и парковался, потому рассмотрел достаточно. — Господин Ким, — не успел он выйти из машины, как услышал голос Юни. Она выскочила из дома, кутаясь в шарф, и помахала Тэхёну рукой, призывая выходить скорее. И хотя он был окутан приятным теплом машины и крепкими объятиями ремня безопасности, отстегнулся и вышел, застёгивая пару пуговиц пиджака и жалея, что пальто забросил на заднее сидение и тянуться за ним сейчас глупо. — Здравствуйте, — Юни держала дверь в дом приоткрытой, — я думала, вы приедете к шести… Они с Тэхёном обменялись формальными полупоклонами, по очереди заходя в дом. В коридоре уже стояла большая чёрная сумка, голубой пакет из супермаркета и коричневый рюкзак с медвежьими ушками. — Прости, работа немного затянулась, потому приехал позже. Он сделал пару шагов вглубь дома, заглядывая в маленькую гостиную с двумя креслами, телевизором и уголком с разбросанными мягкими игрушками, но других признаков ребёнка не обнаружил. Тогда бросил взгляд на кухню, где на подоконнике стояла ваза с лилиями. Мики сама всучила Юни букет, когда они прощались. Тэхён не думал, что цветы протянут столько. — Это всё? — он кивнул на сумку и пакет. Мики в поездку на день увезла с собой небольшой чемодан, а тут почти год придётся вместе жить, а вещей кот наплакал. — Я надеюсь остальное забрать позже, — сказала Юни, поверх шарфа на плечах накидывая чёрный пуховик на молнии. — Можем ехать? Тэхён заметил, что она спешит, и согласно кивнул, не позволяя ей и рюкзака захватить — повесил его себе на плечо, взял лёгкий пакет и более-менее тяжёлую сумку. Пока он шёл к машине и открывал багажник, Юни закрывала дом. Она справилась за считанные секунды и остановилась у дверей машины, не зная, куда должна сесть — вперёд или назад. Только когда Тэхён сел на водительское сидение и наклонился вправо, открывая передние двери, она определилась с местом. — Если свернёте здесь, выедете на дорогу, по которой ходит автобус, а по ней проще всего добраться до Сеула, — посоветовала Юни, указывая рукой на ближайший поворот между домами. Она откинулась на спинку сидения, в зеркало поглядывая на исчезающий позади городок и сжимая губы в каком-то печальном выражении, будто уже скучала. Тэхёну импонировало её молчание в пути. Какое-то время она просто вглядывалась в мелькающие за окном фонари и голые деревья, а потом достала из кармана пуховика телефон и запутанные наушники, засовывая один в ухо. В работе печки и своих мыслях Тэхён не слышал, какая музыка у неё играет. Про себя он строил планы на ближайший вечер. Выходные тянулись целую вечность из-за того, что Мики постоянно была дома. Она хотела, чтобы Тэхён всё пропылесосил и вымыл полы, притащил из подвала стремянку и обвешал крышу гирляндой с жёлтыми огоньками, а ещё выставил во дворе светодиодных оленей побольше, чтобы они на каждом шагу были и лужайку подсвечивали. Сама она тоже занималась домашними делами, перебирая посуду и застилая чистым постельным бельём кровать для Юни. Мики выбрала для неё одну из гостевых спален в конце коридора, уступив Тэхёну и сделав так, чтобы между их с Юни комнатами было, по меньшей мере, четыре двери. Это создавало хоть какую-то видимость уединения и не приходилось беспокоиться о том, что гостья будет слышать каждый вздох и каждое слово. Но Тэхён всё равно внутренне дрожал, силясь представить, каково будет заботиться о ком-то третьем в его жизни, кроме жены и мамы. Он был не очень проницательным, если только дело не касалось покера. Со всей внимательностью подходя к клиентам и работникам, он всё равно не мог представить, что там у них в головах и какие они люди. С Юни было то же самое. Они виделись во второй раз, он даже заглянул в её дом, а до его уха изредка долетали обрывки англоязычных песен, которые он точно слышал раньше, но предположить, какой Ча Юни человек, не мог. Он прекрасно знал, что первое впечатление бывает обманчиво. И сто первое тоже. Люди настолько многогранны, что невозможно вычислить исключительно хороших или плохих. Если он себя так ни в одну из двух колонок не вписал, как может судить о других? — Приехали? — Юни зашевелилась, сжимая телефон пальцами. Они ехали всё время без как таковых остановок, но тут Тэхён заглушил мотор. — Почти, — он отстегнулся. — Мики попросила заехать в магазин за продуктами и тем, что тебе пригодится при переезде. Я решил сделать это вместе. Он не предлагал пойти в магазин вдвоём, он говорил, что она обязана вылезти из тёплой машины и последовать за ним. Ради такого дела Юни выключила музыку и стала сражаться с шарфом, вытягивая его из-под куртки и обматывая им шею, чтобы не замёрзнуть. Телефон она вернула в карман, а наушники оставила на полочке над бардачком, собираясь вновь слушать музыку, как только они вернутся. В Сеуле атмосфера была совсем другой, шумной какой-то, многолюдной. Даже на парковке сновали люди и стучали колёсики огромных тележек, забитых бумажными пакетами с покупками. Тэхён тоже схватился за одну из таких корзин, когда они зашли в гипермаркет с высокими потолками и новогодними украшениями повсюду. Было сравнительное начало декабря, но все уже готовились к предстоящему Рождеству, оповещая об акциях на пряничные домики и королевские креветки. Юни только услышала о морепродуктах и сразу же захотела чего-то такого, но Тэхён повёл её в отдел с замороженными полуфабрикатами, а именно — к холодильнику с овощными и фруктовыми смесями в цветных пакетах. — Можешь выбрать те, что тебе нравятся, — предложил он, открывая дверцу морозильной камеры, из которой сразу потянуло холодом. Юни было стыдно признаться, что такое ей прежде покупать не приходилось. Её мама не любила замороженные полуфабрикаты и сама в течение лета и осени забивала морозилку всяким домашним. — Мне всё нравится, — сказала она, надеясь, что тогда Тэхён возьмёт то, что считает нужным. Но он понял слишком буквально. Подталкивая корзину ближе к стеклянным ящикам, он стал забрасывать в неё по одной пачке каждой из предоставленных овощных смесей и так же поступил с фруктами, потому что Мики нравилось по вечерам пить фруктовые смузи, а замороженные манго и дыня всегда слаще. Наверняка и Юни понравится. — Как насчёт мороженого? — Тэхён оттянул тележку к холодильнику напротив, где на полочках лежали коробки с мороженым разных вкусов. — А можно? — удивилась Юни, подходя следом и пряча нос и губы за шарфом. — А в договоре сказано, что нельзя? Тэхён так и не нашёл времени прочитать тот договор, пусть в ней было не так уж и много листов. Он к прочтению завещания господина Гото почти месяц шёл, чтобы выяснить, что ещё достанется Мики и на что пойдут деньги от недавней продажи её родительского дома. Тесть словно знал, что вот-вот перитонит его в могилу сведёт, и продал дом за пару месяцев до своих похорон. Благодаря этому фонды, Мики и Тэхён получали приличное наследство в денежном эквиваленте, что куда лучше, чем судиться из-за дома и фермерской пристройки, в которой некогда были конюшни. — Нет, — Юни неуверенно потянулась к ручке на двери, открывая холодильник. — Какое вам нравится? — Бери для себя, — сказал Тэхён. Госпожа Бэ, подговорив Юни встретиться с госпожой Гото и подписать бумаги, нынче подговаривала её засунуть свою скромность куда подальше и пользоваться привилегиями суррогатной матери в очень богатой семье. Она же знала, сколько Мики зарабатывает, делая пару уколов в неделю, и была осведомлена о руководящей должности Тэхёна. Пока все платы на себя берёт семья, ожидающая ребёнка, Юни может себе позволить положить в корзину что угодно. — Только одну коробку? — Тэхён чуть качнул головой, явно не одобряя её сдержанность. — Ты можешь взять побольше, потому что мы вряд ли будем часто выезжать в магазин. Из-за его слов Юни доложила ещё одну коробку с фруктовым льдом, а затем спрятала руки в карманы, давая понять, что на этом всё. За перемещение между отделами отвечал Тэхён. Они с Мики часто здесь скупались, потому что было не очень далеко от дома и выбор был огромным. Юни тенью следовала за ним и кивала почти на все его вопросы касательно покупок. Он предлагал кедровые орехи для салатов, и она была не против, спрашивал, ест ли она авокадо, и она быстро опускала подбородок вместо короткого «да». Ему так и хотелось спросить её, когда она успела проглотить язык, но он посчитал свой вопрос слишком грубым и донимал её дальше расспросами о еде. Он видел, как она заглядывалась на снеки, пока он брал орехи, но был уверен, что Мики их прибьёт за что-то такое и захватил лишь хлебцы из риса с солью. А в отделе с лапшой и рамёнами Юни впервые сама что-то попросила, тыча пальцем в зелёную упаковку, на которой значилось, что это «овощной рамён». Тэхён чуть было не взял, но почитав немного состав и графу «может содержать», в которой были упомянуты ракообразные и рыба, передумал и взял обыкновенную лапшу без приправ из ряда напротив. — Я приготовлю сам, — пообещал он, толкая тележку дальше. Они побывали в отделе со сладостями, взяв немного леденцов разных вкусов, прошли миллион рядов со свежими овощами и фруктами, которых Тэхён набрал настолько много, что им срочно требовалась вторая корзина, выбрали действительно дорогих сыров и взяли немного свежей выпечки, на которую Юни слишком очевидно засматривалась. На конец Тэхён оставил поход за зубными щётками, пастами и влажными салфетками. Ему пришлось посмотреть на девушку слегка строго, когда она стала отказываться, говоря, что взяла всё из дома, и под этим его взглядом она сдалась и ухватила то, чем обычно пользовалась. Идя по магазину, Тэхён привлекал внимание проходящих мимо. Отрешённо глядя перед собой, он заставлял других любоваться им, и Юни, чтобы не пасть жертвой его симпатичного лица, как это случалось с остальными, практически всё время смотрела себе под ноги. Она так простояла и на кассе, дожидаясь, пока Тэхён сложит всё снова в корзину и расплатится картой, не забирая чек. — Если вдруг вспомнишь что-то ещё, скажи мне, и я попрошу Мики докупить завтра. Теперь они тоже стучали колёсиками по асфальту, направляясь к машине. — Да, хорошо, господин Ким, — Юни вновь куталась в свой шарф, удивляясь, откуда взялся ветер и почему он такой холодный. — Ты могла бы, пожалуйста, — он начал после того, как открыл багажник, — не говорить так официально? Хочу думать, что мы живём с другом, а не с работницей. Юни зависла на пару секунд, думая о том, нормально ли будет звать своего работодателя просто Тэхёном, как это делала его жена. Они-то были знакомы многие годы, а ей ещё нужно было немного влиться во всё это, привыкнуть к людям, с которыми предстояло жить. И всё же она кивнула. — Супер, — Тэхён сжал губы в максимально неловкой улыбке, которая покинула его лицо очень скоро, уступая место усталости. — Но Мики зови по-прежнему госпожой Гото, пока она сама не попросит прекратить. У неё довольно непростой характер, с ней лучше не переходить границы без разрешения. Юни так и думала. С той женщиной каждая встреча ощущалась как натянутая струна, что могла лопнуть, если сыграть на ней увереннее и громче. Если бы не количество нулей в конечной сумме и не работа без посредников, когда агентство оберёт как родителей, так и суррогатную мать, Юни наверняка отказалась бы. Но это был слишком хороший шанс забрать Харам и переехать от родителей в Сеул, отдать дочь в садик, самой попытаться устроиться на оффлайн работу и долгое время не переживать об аренде, потому что деньги на жильё есть. Тэхён захлопнул багажник и, сев в этот раз на водительское сидение, не стал ничего открывать для Юни. Он выключил GPS, прекрасно зная дорогу до дома, и позволил девушке вновь выпасть из реальности, слушая музыку. По крайней мере, минут на десять. Он слегка удивился, когда на подъезде к дому обнаружил светящихся оленей и гирлянды. Ещё утром они были выключены, получается, Мики либо была ещё дома, либо перед уходом всё включила, не желая уступать соседям напротив и дальше по улочке. У всех всё горело и светилось, не только снаружи, но и внутри. Юни видела причудливых подсвеченных Санта Клаусов на подоконниках, украшенные гирляндами ёлки, небольшое крутящееся колесо с крохотными кабинками и другие приятные мелочи, что придавали домам праздничной атмосферы. Из-за украшения дом Тэхёна и Мики тоже выглядел как-то красочно и привлекательно. Словно заранее прибывшие подарки, на пороге стояло несколько коробок. Тэхён забрал пальто с задних сидений, там отыскав ключ и вручив его Юни, а сам захватил за раз четыре пакета, перетаскивая их к порогу. Он возвращался к машине ещё дважды, чтобы забрать сумку и рюкзак и запереть всё. Юни в то время уже вошла в дом, задерживаясь на входе и осматривая просторную прихожую, плавно перетекающую в гостиную с окнами во всю стену, благодаря чему было видно голые деревья на улице и каменный забор с крышей соседнего дома. Левее был вход на кухню, куда Юни заглянула буквально одним глазком, в темноте с трудом различая стену напротив и узкий коридор, уходящий вглубь дома. Тэхён хлопнул ладонью по выключателю в гостиной, заставляя привыкшую к полутьме Юни поморщиться. — Тапочки можешь взять здесь, — он присел на корточки, открывая комод на входе и доставая пару тапочек для гостей. — Дай мне две минуты, чтобы всё перенести, и я покажу твою комнату. Она кивнула, стягивая сапожки с блёстками и ставя их рядом с забитой зимней обувью полочкой. В основном там были женские высокие сапоги, лоферы и осенние ботинки на каблуке, но оксфорды и некоторая другая обувь принадлежала явно Тэхёну, потому что казалась огромной даже в сравнении с размером Мики. Чтобы не мешать на проходе, Юни оставила свой пуховик на вешалке и вошла в гостиную, запрокидывая голову и рассматривая дюжину маленьких круглых лампочек, встроенных в потолок. Их свет отражался от бежевого ламината ёлочкой. Не считая большого кожаного дивана тёмно-коричневого цвета, тумбочки на коротеньких деревянных ножках, настольной лампы на ней и телевизора на противоположной стене, в комнате было пусто. Отчасти она походила на небольшой зал для занятий танцами — там было, где развернуться. Коробки Тэхён перетащил в гостиную, а пакеты с продуктами понёс на кухню, шумом оттуда привлекая Юни. Она проскочила ещё раз прохожую, заходя в теперь осветлённую кухню и имея возможность рассмотреть как узкий коридор, так и дверные проёмы. Места вокруг было много из-за того, что в центре стоял островок из столешницы с зеркальным покрытием, в которую было встроено две конфорки и двойная раковина, а в остальном две серые стены. Холодильник, печка и прочее прятались в ближайшем проёме без дверей, словно кухню разделили на две отдельные комнаты. — Сейчас перенесём твои вещи в комнату, потом займёмся ужином и разберёмся с посылками, — сказал Тэхён, обращаясь больше к себе, словно выстраивал последовательность пунктов в списке дел. — Мики в этом году решила, что нам нужна ёлка. Думаю, это она и пришла. Они с Тэхёном с самого переезда украшали всё к Рождеству, потому что у Мики в крови было хвастовство, и она обязана была показать соседями, что она ничуть не беднее их, но наружными украшениями всё и ограничивалось. Ей не хотелось маяться с живой ёлкой из-за осыпающихся иголок и трудностей с переработкой в дальнейшем, искусственную хранить было негде, да и подарки под вечнозелёным деревом — это для детей. Она считала, что пока им не перед кем разыгрывать Санту и возиться с упаковочной бумагой, в ёлке мало толку. Должно быть, в этом году она решилась на подобный шаг из-за гостьи в их доме. — Ёлка это классно, — проронила Юни, не зная, что на это сказать. Харам ещё была крохой, потому не ведала ни о каком Санте и была убеждена, что новые игрушки ей достаются просто так, без повода и из магазина, а не из мешка какого-то дедушки в красном костюме. Возможно, Юни ещё когда-нибудь придёт к традиционному празднованию с дочерью, но точно не в этом году. — Ага, — Тэхён потащил сумку, рюкзак и пакет в тот самый узкий коридор, что так интересовал девушку. — Сначала может показаться, что дом очень большой, но это не так и ты скоро привыкнешь. Проход между стенами привёл к ещё одному огромному окну и лестнице вниз, что спускала в библиотеку, но Тэхён завернул налево в другой коридор, уверенно шагая в самый конец, мимо запертых белых дверей. — Тут пара гостевых, в которых никогда никого не бывает, заброшенный кабинет, комната с велотренажёром и… — Тэхён локтем надавил на дверную ручку последней комнаты. — Твоя спальня. Он опустил сумку на пол всё с той же бежевой ёлочкой и обвёл взглядом застеленную кровать, распахнутые дверцы пустого шкафа, стопку полотенец на прикроватной тумбочке и пульт прямо под телевизором. Мики прибиралась тут самостоятельно и позаботилась о том, чтобы у Юни по возможности было всё необходимое с первых минут пребывания в их доме. — Ванная здесь, — Тэхён прикрыл дверь комнаты, указывая на ещё одну дверь, что скрывалась справа. — Она лично твоя, никто не зайдёт. Но я бы советовал закрывать комнату в целом, пока ты тут, если не хочешь, чтобы Мики ворвалась. Юни на совет благодарно кивнула и из любопытства заглянула в ванную комнату. Пол был выложен серой плиткой, через всю стену тянулось зеркало, а у заклеенного прозрачной, с эффектом размытия плёнкой окна стояла ванна с краном и душевой насадкой. — Снаружи ничего не видно, — успокоил её Тэхён, заглядывая следом внутрь и подумывая, что стоит докупить сюда корзину для грязного белья и принести из кладовки большой пакет туалетной бумаги и салфетки, что они купили. — Можешь пока осмотреться тут, а я вернусь на кухню и разберу покупки. Ты хотела бы на ужин крем-суп, рамён или итальянскую пасту? Мики непременно послала бы Тэхёна куда подальше, если бы он предложил готовить для неё что-либо. В их доме она придерживалась главного правила дипломатии и сама себе наливала и готовила. Не потому что беспокоилась о том, что Тэхён её отравит, а потому что сама для себя приготовила бы лучше. — М-м, — Юни задумалась, хотя всего полчаса назад считала, что умрёт без того рамёна, который ей не разрешили взять. — Итальянскую пасту? Когда она смотрела на Тэхёна вопросительно, демонстрируя свою неуверенность и как бы советуясь с ним взглядом, она казалась ему ещё младше, чем была на самом деле. Не могла определиться, чего хочет на ужин, но решилась на такой ответственный шаг с суррогатной беременностью. Смышлёный взрослый так бы не поступил. — Пасту, — повторил за ней Тэхён. — Тогда прийти за тобой, как всё будет готово, или ты сама найдёшь дорогу до кухни? Он всерьёз волновался, что она забредёт не туда, но даже с тем, что дом был большим, Юни помнила, где нужно повернуть, чтобы попасть на кухню. — Найду, — ответила она, заставляя Тэхёна чуть улыбнуться. Это была вынужденная улыбка, вроде доброжелательная, по-хорошему насмешливая и невероятно красивая в его исполнении, но как будто через силу. Он был в своём доме и собирался готовить на своей кухне, но почему-то нервничал из-за финального результата. Чаще он готовил только для себя или для мамы, а все знают, что мамы иногда врут детям, чтобы не портить им настроение. Особенно его мама. И кривящегося в отвращении лица Мики на вкусы Тэхёна в еде и кофе было вполне достаточно, чтобы усомниться в собственных кулинарных способностях… — Тэхён, — Юни назвала его имя, вырывая его с каких-то глупых навязчивых переживаний, и теперь заставляя беспокоиться о том, что она передумала насчёт пасты и попросит что-то другое, — а можешь, пожалуйста, не ставить и не украшать ёлку, пока я не приду? Мики всё равно не любила таким заниматься, потому дожидаться её приезда Тэхён не собирался, а получить чью-то помощь в процессе было бы отчасти приятно. — Да, конечно, — он ступил на шаг назад, выходя в коридор. — Буду ждать тебя.

***

Этот дом был похож на дивный новый мир, в который Юни попала по какой-то нелепой случайности. И его обитатели всерьёз прибегали к использованию некого конвейера, чтобы обзавестись ребёнком. Госпожа Бэ сказала, это потому что Мики бесплодна и к тому же со слегка поехавшей крышей. «Что с них взять, кроме денег?» — спросила тогда женщина. И Юни тоже думала об этом так. Она не помогает им, она зарабатывает деньги. Большие деньги. А их сделка — инвестиция в счастливое будущее. Для них это свой ребёнок, а для Юни — свой. Изучив комнату, что больше походила на дорогой отельный номер, и сунув сумку с вещами в шкаф с пустыми вешалками, она выбралась на разведку в коридор. Не будучи уверенной в том, что ей можно заходить в остальные помещения, решила, что заглянет только туда, где будет открыто, но в доме всё оказалось не запертым. Ни гостевые спальни, очень похожие на комнату Юни, ни подобие спортзала с парой ковриков, гирями и велотренажёром, ни кабинет с письменным столом и пустыми книжными шкафами. Все книги в этом доме принадлежали Мики, и она предпочитала хранить их в своей библиотеке. Юни добрела до крайней комнаты слева, надавливая на ручку и заглядывая внутрь. В нос ударил запах женских духов, и хотя там было темно, гирлянды и фонари с улицы светили через небольшое окно без штор, придавая скомканному покрывалу на кровати человекоподобной формы. Заставленный чем-то косметический столик ближе к выходу был освещён хуже всего, но на дверцах шкафа, что стоял у окна, можно было разглядеть даже витиеватые узоры. Соблазн задержаться и посмотреть всё при свете был велик, но у Юни сердце в глотке биться начинало, когда она думала, что Тэхён её застанет за разглядыванием их с женой комнаты. Даже чрезмерное любопытство не сможет этого оправдать, а ведь он сам сказал, что Мики не любит, когда переходят границы. Она захлопнула двери и вздрогнула от сквозняка, что подтолкнул её в спину. Телефон в кармане отозвался лёгкой вибрацией. — Да, мам, — Юни прижала мобильный к уху, со скоростью улитки перемещаясь ко второму коридору. — Ты уже доехала? Как дела? Как соседи? — Доехала, всё хорошо, собираюсь ужинать. До Тэхёна, что только выключил блендер, смешав запечённые в духовке сладкий перец, помидоры и лук вместе со сливками и специями, доносился голос Юни. Она разговаривала с мамой, оправдывая своё нежелание брать из дома кимчи отсутствием места в холодильнике, а потом переключилась на мягкий нежный голос, болтая с Харам и приказывая ей слушаться дедушку с бабушкой, и тогда «мама» привезёт ей большую-большую игрушку. Тэхён даже немного расстроился, что уезжали они без свидетелей и долгих прощаний, из-за чего у него не получилось повидаться с дочкой Юни. Было интересно взглянуть, насколько она маленькая в сравнении с ним, и послушать, как и что она говорит. — Люблю, люблю, люблю, — Юни задержалась у стеклянной стены, посмеиваясь. — Всем привезу подарки, честное слово. Да-да, я заработаю… Поцелуй Харам за меня. И папу тоже. Пока! Тэхён включил воду и измельчитель, когда разговор закончился. Притворяясь, что ничего не слышал, он разобрался с пищевыми отходами и сполоснул руки. В большую тарелку идеально сваренных макарон он вылил весь соус и стал осторожно смешивать его лопаточкой, пачкая пару пальцев, которыми придерживал тёплую посуду. — Ты вовремя, — сказал он, боковым зрением заметив Юни, а потом быстро облизал пальцы, убеждаясь в том, что вышло совсем не остро, но вкусно и пряно. Он успел достать откуда-то две тарелки и вилки, поставил стаканы для апельсинового фреша и разложил на столе салфетки, не оставив для Юни совсем никаких дел. На кухне они с Мики чаще перекусывали стоя, по-быстрому, а если был намечен серьёзный или праздничный ужин, ставили раскладной стол в гостиной, поэтому Тэхёну пришлось притащить два стула из библиотеки, чтобы Юни не приходилось весь ужин стоять. — У вас очень красивый дом, — сказала она, усаживаясь и беря в руки салфетку, чтобы рассмотреть серые снежинки, изображённые на ней. — Мики выбирала дизайн и следила за продвижениями с ремонтом, — ответил Тэхён, ставя тарелку с пастой в центре стола и тоже присаживаясь. Он бы предпочёл кушать молча, с отвлечением разве что на вежливые похвалы пасты. — Вау, — Юни прикрыла рот ладонью после пробы соуса из общей тарелки. Выглядела она изумлённой. — Так вкусно! Тэхён от неё чего-то такого и ожидал, но не думал, что она всерьёз примется насыпать себе полную тарелку и быстро поглощать горячие макароны. — Ты случайно не повар? — озвучила она одно из своих предположений. Она видела цены в ресторанах и кафе, и такая работа в Сеуле наверняка была очень прибыльной. — Мики разве не упоминала, кем я работаю? — Тэхён неспешно попробовал свою стряпню, жуя долго и качественно. — Она сказала, ты работаешь с людьми. Это удивляло. Обычно Мики всем старалась растрепать, чем Тэхён занимается, тем самым пытаясь принизить его статус в социуме, ведь работать с мёртвыми — такое себе дело. Она надеялась, что чем выразительнее будет людская неприязнь, тем больше Тэхёну захочется сменить профессию, но чаще он был только рад желанию людей отстраниться. — Подготавливаю похороны, — уточнил он, искоса наблюдая за реакцией Юни. — А с недавних пор стал директором и владельцем похоронного бюро при больнице Чоннам. Она лишь кивнула, не отрываясь от еды. Она опять нервничала с самого утра из-за поездки, боясь попасться вместе с Тэхёном своим родителям, но всё обошлось, и в качестве награждения за этот трудный день она получила такой вкусный ужин. — Не тяжело? — поинтересовалась Юни, о похоронах слыша лишь от соседей, родителей и по телевизору. Ей повезло пока не сталкиваться ни с чем подобным напрямую. — Нет, — Тэхён больше держал вилку в руках, чем ел. — А тебе? Ты ведь работаешь с детьми. С ними не бывает трудно? Он надеялся на тишину и сам же её нарушал, вынуждая Юни вытереть соус в уголках губ салфеткой и приготовиться к разговорам. — Бывает. С ними почти всё время трудно, потому что по-настоящему учиться в таком возрасте хотят немногие, а если и хотят, то это с детства запуганные будущей безработицей дети, которым родители вбивают в голову, что они обязаны хорошо учиться, чтобы вырасти кем-то стоящим. — А врождённые гении встречаются? — Иногда. Но они зачастую попадают к гениальным учителям, а не ко мне. У Тэхёна её сетования вызвали секундную улыбку. Ему пришла в голову мысль, что Юни должна идеально работать с трудными, не желающими учиться малышами, нежели с вундеркиндами. С чересчур умными детьми нужна хорошая хватка и хоть немного строгости в голосе, а у неё он всегда звучит мягко, переливаясь, подрагивая, когда она волнуется. — Всё ещё может измениться, — пожал плечами Тэхён, — ну или нет. Для ленивых детей учителя тоже нужны. Юни досыпала себе ещё немного пасты, уничтожая еду в тарелке с огромным аппетитом и удовольствием. Она переживала по поводу вегетарианского меню, и последние две с лишним недели с мамой было очень непросто договориться, придумывая нелепые причины, по которым она не может съесть курицу или свинину, но впоследствии всегда жалела. Пока была дома, нужно было есть в своё удовольствие, упрекала себя она. Хотя вегетарианская паста оказалась не такой уж и ужасной, напротив, замечательной. И ничего, кроме овощного соуса, не требовалось. Тэхён подлил в её стакан сока и пододвинул ближе чистую салфетку. Пока Юни думала о еде, как о «неплохой», он мысленно так же называл её. И почему он ждал с её стороны сплошных неудобств и надумывал себе всякое? Они ужинали вдвоём, и это не было неудобно, это было нормально. Возможно, нормальнее, чем ужины с Мики. — Я бы ела и ела, — она облизала вилку со всех сторон, наслаждаясь вкусом этого потрясающего соуса с дымком, — но боюсь, даже если постараюсь, больше не влезет. Её лестные слова заставляли Тэхёна чувствовать себя лучше. Усталость во время готовки немного отступила, он согрелся после улицы, получил за десять минут на этой кухне больше комплиментов, чем за всю супружескую жизнь, и хотел поскорее добраться до коробок в гостиной. — Главное, что ты уже не голодна. Он забрал тарелку с остатками пасты, отправляя макароны в пакет с пищевыми отходами до того, как Юни успела его отговорить и пообещать, что доест позже или завтра. Они с Мики и впрямь были очень расточительны. — У тебя ведь всё ещё есть настроение на ёлку? — спросил Тэхён, быстро загружая тарелки в посудомоечную машину, которая скрывалась прямо в островке, правее раковины. У Юни было настроение на что угодно, только бы не отправляться в комнату и не заниматься вещами, на которые она и так потратила весь день. Для сна ещё было слишком рано, а для ёлки самое то. Тэхёна её решительность обрадовала, и он повёл её в гостиную, усаживая на диван, а сам присаживаясь на пол перед посылками. Он уже давно таким не занимался, но в его голове распаковка и установка живой ёлки почему-то всегда была максимально уютным занятием, простым и весёлым. А колючая ветка шлёпнула его по руке сразу после того, как он сорвал скотч с коробки. От испуга он даже дёрнулся и как-то сжался, представляя, как расхохоталась бы сейчас Мики. Но её здесь не было, а Юни молча ждала, умирая от желания добраться поскорее и до ёлочных игрушек. Ей было очень интересно, чем украшают ёлку богачи. Из открытой коробки повеяло этим приятным запахом ели и уже при попытке поднять дерево, на пол посыпалось много иголок. — Я помогу, — отозвалась Юни, вскакивая на ноги, чтобы ухватиться за пару веток, пока Тэхён разглядывал ствол деревца и вместительность коробки, наконец, обнаруживая две плоские деревяшки для крестовины. — Положи, если тяжело, — попросил он, пересаживаясь с корточек на колени и проверяя, крепятся ли дощечки одна к другой и насколько рискованно ставить в них ёлку. Возможно, лучше заморочиться с ведром. Юни продолжила держать деревце, потому что, чтобы опустить, не бросив, ей пришлось бы наклониться очень низко и прямо к Тэхёну. Мысленно рассуждая о том, насколько это было бы неудобно для них двоих, она дотерпела до тех пор, пока он не поставил крестовину в угол между окном и телевизором и не поднялся на ноги, перехватывая у неё ёлку. Она не была такой уже тяжёлой, как казалось сначала, и легко встала в круглую прорезь. В качестве проверки Тэхён несильно встряхнул дерево, но оно устояло, только ещё больше иголок насыпало. — А где у вас веник? Я могу… — Нет-нет, — Тэхён перебил Юни, передавая ей ножницы, — я тут приберусь, а ты пока распечатай оставшиеся две коробки и убедись, что в одной из них есть игрушки. Из-за отсутствия ёлки по праздникам украшений для неё они тоже не хранили. Если бы игрушки выбирал он, взял бы тёмно-синие шары или красные, и обмотал ёлку снизу доверху гирляндой. Но вернувшись с пылесосом, он застал только серебристо-серые игрушки. Были как шарики с блёстками, так и закрученные сосульки из очень тонкого стекла. Юни поворачивала прозрачную коробку в руках, рассматривая весь набор. По всей видимости, они были и не в её вкусе тоже, но она уже раздумывала, в каком порядке и куда их лучше повесить. Тэхён включил пылесос, что был почти разряжен после генеральной уборки на выходных. Он пропылесосил под коробкой и рядом с ней, прошёлся вокруг ёлки и провёл вдоль стены, заметив там какую-то грязь. С пылесосом он выглядел ещё лучше, чем без него, и Юни невольно сжала губы, жалея, что в своё время ей не посчастливилось встретить кого-то как он. Ей вообще никогда с парнями не везло, и Харам, растущая без отца, была очередным подтверждением этого. — Там есть, за что цеплять? — Тэхён оставил пылесос у стены, планируя почистить фильтр позже. — Ещё нет, но нитки есть в наборе. Юни открыла коробку сверху, запуская руку в шарики и пытаясь нащупать падающую вниз упаковку. Только ей казалось, что она сейчас подцепит её пальцами, как она падала ниже. Наконец, она нащупала шуршащий уголок, сжимая его крепче и таща на себя. Тэхён заведомо подготовился к будущим узелкам, которые придётся завязывать для каждой игрушки, а в коробке их было не меньше сотни. Он порывался сам заняться этим всем, но наблюдать за тем, как Юни хмурила брови и пыхтела из-за такой ерунды, было забавно. До поры до времени. Она так упорно тянула упаковку через игрушки, налегая на них сверху, чтобы не разбросать шары по дивану или по полу, что что-то внутри не выдержало и треснуло. Это был внезапный тихий треск, который завершился звоном стекла, падающего на дно коробки. Тэхён испугался, подскакивая к Юни и хватая её за напряжённую кисть. Он заставил несколько игрушек вываливаться из коробки, вытаскивая девичью руку, что по-прежнему сжимала пакет с нитками. — Всё в порядке… Юни попыталась поскорее одёрнуть руку, но Тэхён не позволил. Он сел на диван рядом, разворачивая её ладонь к свету и болезненно морщась из-за капелек крови на пальцах. В указательном ещё торчал крошечный осколок. — Залью антисептиком и всё будет хорошо, — неуклюже двигаясь назад, сказала Юни. Тэхён так сильно переживал из-за такой глупости, что у него перехватило дыхание. Что Мики скажет, когда увидит? Что она оставила его с Юни всего на несколько часов, а он допустил это? — Я принесу аптечку, — сдавленно проговорил он, стараясь унять дрожь в руках. Юни подумала, что это странно. Имеет дело с мёртвыми, но так боится несчастной капельки крови. Даже побледнел от страха. Тэхён отпустил пострадавшую руку, а взамен обхватил плечи Юни ладонями, подталкивая её назад и заставляя откинуться на спинку дивана. Он был так задумчив и напряжён, что чуть не раздавил ещё один шарик, но Юни вовремя приподняла правую ногу, заставляя его споткнуться об неё, а не об ёлочную игрушку. Он зачем-то извинился, быстро проходя гостиную и выскакивая в прихожую. Тэхён успел одной ногой ступить на кухню, соображая, что аптечка должна быть в их с Мики ванной комнате, когда в двери позвонили. Юни на диване встрепенулась, удивлённая гостям, о которых Тэхён не упоминал. Он тоже удивился, замирая до повторного звонка, а тогда сменил направление и пошёл к двери, раздражаясь из-за того, как всё не вовремя. — Почему так долго? — Мики подтолкнула небольшой чемодан ногой, отталкивая загородившего путь Тэхёна в сторону. — Почему ты здесь? — спросил он в ответ, не успевая подумать, что именно об этом лучше не спрашивать. Мики сразу вздёрнула подбородок и прищурила глаза, глядя на него с подозрением. — Рейс отменили из-за обещанной снежной бури. Я не хотела ночевать в аэропорту, а что? — она смотрела на него, не моргая. Тэхён разнервничался ещё больше, хватая ртом воздух и не находя подходящих слов. Действительно, а что? — Просто странно, что ты не открыла своим ключом, — промямлил он, прижимаясь к стене, чтобы она смогла пройти к вешалке и оставить там своё пальто, заметив между делом пуховик Юни. — Наша мамочка уже здесь? Ты забрал её? — глаза Мики загорелись от предвкушения. Она и не надеялась, что в первый же день переезда Юни удастся пообщаться, а теперь была даже рада отмене рейса. Её клиентка как-нибудь потерпит до завтра или послезавтра, раз всё так сложилось. — Да, — Тэхён виновато потупил взгляд в пол, и Мики это совершенно не понравилось. — Где она? — Я здесь, госпожа Гото, — Юни выглянула из гостиной, пряча руки за спину, — мы с господином Кимом как раз начали украшать ёлку.