Не трогай

«Ты ошибся, тебя покарают после смерти. Мы должны залезть внутрь души и изменить её. Должны избавиться от этого. Тебе промыли мозги, поэтому ты должен стать нормальным и здоровым. Должен понимать, должен хотеть измениться и совокупляться с женщинами. Ненормальный. Ущербный. Мы поможем тебе разобраться, только будь послушен». Всегда. Будь. Послушен. Это единственое требование, которое предъявляли в диспансере. Чонин даже не представлял, что именно из него сделает их пресловутое послушание. *** Квартира пахла странно. Не так, как Чонин помнил. Смесью еды на вынос, домашним кимчи и средств для душа с резкими освежающими запахами. Айен пока не понимал, нравится ли ему это, когда вошёл в тускло освещённую прихожую. — Чан? — позвал грубоватый волос. Крис пропустил его внутрь первым, подтолкнув в спину, когда Чонин замер на пороге. — Мы дома! Послышались громкие шаги. Айен попытался отступить. Ему становилось всё более некомфортно с каждой секундой. — Х-хён, — позвал он, едва повернув голову назад. Чан не успел ничего спросить, ведь сосед появился в дверном проёме. Чанбин оказался совершенно не таким, каким он его представлял. Он был низким, но выглядел внушительно: ширина плеч, строгий взгляд и объёмные рельефные мускулы производили мощное впечатление. А ещё он был практически полностью голый, одетый только в короткие шорты. «Отвратительно», — подумал Чонин. Он едва поморщился, почувствовав запах пота. Чанбин быстро извинился с покрасневшим лицом и сбежал, не поздоровавшись. Чан тяжело вздохнул. — Ты в душ? Или поедим? — Наверное… Всё же умоюсь. Но я не против поесть с вами. — Хорошо, — задумчиво кивнул Крис с таким видом, словно строил сложные алгоритмы в голове. «Я знаю это выражение лица. Он собирался что-то сказать, но не стал», — неожиданно понял Чонин. Пока Чан доставал для него полотенце и одежду («Да, пожалуйста, дай мои вещи, Чан-хён»), он окончательно почувствовал себя чужим, будто ничто здесь не принадлежало ему. Чонин прошёлся по гостиной. Стены украсили плакаты незнакомых групп, а на полках появилось ещё больше книг по теории музыки, продюсированию и, неожиданно, шахматам и математике. Чонин предположил, что последние точно принадлежали Чанбину. На балконе он заметил кучу непонятного хлама, поэтому не решился туда выйти, зато на подоконниках всё ещё стояли его растения. Чонин завороженно подошёл к ним. Листья выглядели свежими, совсем не подсохшими. Как Чонин вообще мог забыть о своих зелёных питомцах? Он заметил их только приглядевшись, поглощённый окружающим хаосом. «Интересно, где он тренируется? Неужели в большой спальне? Или в столовой?» — рассеянно думал он, водя кончиками пальцев по гладким листьям. Монотонное действие дарило успокоение. Изначально они с Крисом жили с Джисоном — ещё одним коллегой Чана. Тот занял спальню поменьше, в которой не помещалось буквально ничего, кроме стола, шкафа и маленькой кровати. Чонин, помедлив, решил не входить туда, боясь нарушить личное пространство Чанбина. Когда надоело ждать, Айен направился за Чаном в большую спальню. — Хён? — Да-да, секунду. Чонин шагнул вглубь. Свет не был включён, зато шторы Чан распахнул настежь, как делал это раньше каждое утро, но даже здесь Айен заметил слишком много изменений. Новый плед с покемонами. Разбросанный мусор от еды и напитков. Оборудование, пылящееся на полке (Чонин нахмурился, но пока решил не комментировать). Рисунки и блокноты, сваленные на тумбочку. Сама мебель стояла точно так же, как он запомнил: большая кровать у окна, ковёр под ней и перед широким рабочим столом Чана. У двери — массивный шкаф с зеркалом. Но кое-чего не хватало. — Хён, — тихо произнёс он, — где мои награды? Чан замер с какими-то тряпками в руках. — Я… убрал их, — он обернулся к стене над столом, на которой раньше висела полка, — но не выкинул, не волнуйся. Достану и уберу как было. Чонин еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Он почувствовал ядовитую злобу. «Ему было тошно от одних воспоминаний обо мне. Я сейчас как временный гость… Возможно, так в итоге и получится». — Да ладно, — сорвалось с его языка, — я сто лет не участвовал в песенных конкурсах и не планирую продолжать. Можно уже избавиться от них. Чан недоумённо нахмурился. — Ты уверен? Малыш, не пойти неправильно… — Я знаю, хён, — грубо перебил он, чего раньше никогда бы не сделал, — давай я наконец приму душ. Чонин содрогнулся, когда дверь ванной захлопнулась за ним. Запах пота снова ударил в нос. Чанбин совсем недавно был здесь. Айен поморщился и взглянул в зеркало, идеально чистое, как и все полки и поверхности, которые он молча рассматривал. Вот в ванной изменений практически не было. Казалось очевидным, что к его приходу подготовились. Хотя, возможно, Чанбин наконец научил Чана поддерживать порядок более ревностно, даже если первое впечатление о новом человеке говорило об обратном. Чонин быстро разделся. Он не хотел смотреть на своё тело, исхудавшее, уродливое и неправильное. Зеркало, как назло, буквально сияло. Чонин всеми силами желал смыть мерзкие запахи больницы. Шум горячей воды ненадолго позволил отпустить тяжкие мысли. *** — С возвращением, Ян Чонин-щи, — Чанбин протянул руку, когда Айен с Чаном вошли на кухню. У Со было усталое, но гораздо более свежее лицо, чем у Криса, хотя они, по словам старшего, работали над одними и теми же проектами. Чёрная обтягивающая футболка, как и спортивки, скрывали большую часть кожи («Слава Богу»). Волосы забавно кудрявились у висков. — Со Чанбин-щи, — поприветствовал Чонин в ответ с поклоном и рукопожатием. — О, Чан-хён уже успел тебе рассказать про меня, — одобрительно кивнул Чанбин и неловко почесал затылок, — я его коллега и сосед. — Спасибо, что заботились о нём. Чанбин хмыкнул. — Незачем формальности, раз мы будем жить вместе. Можешь называть меня хёном. — Взаимно, — вежливо улыбнулся Айен. Он не думал, что подобное ему предложат так быстро, и оглянулся на Чана, который снова выглядел неуверенным. — Ты же не против, что он будет с нами? — вопрос был логичным, потому что раньше они выбирали людей вместе, оба крайне придирчивые в этом плане. Чонин задумчиво наклонил голову. — Глупый вопрос, хён. Я не смогу ничего сделать в финансовом плане и буду для вас балластом, пока не найду работу и не вернусь на учёбу. Поэтому почему нет? У Криса от облегчения заметно расслабились плечи, но лицо осталось серьёзным. — Тебе не нужно искать работу, малыш. Ты должен восстанавливаться. «Глупости. Я пропустил полгода…» — Хён, я не могу жить за ваш счёт и ни о чём не волноваться. Если я не учусь, логично, что буду работать. Чан повернулся к нему с непреклонным лицом. — Чонин, ты выписался из больницы буквально сегодня. Он открыл рот, чтобы возразить, но был перебит. — Зря ты это, — вмешался Чанбин, помешивая суп на плите, — мы знаем, что твоё состояние абсолютно точно не нормальное, — сказал он и повернулся вполоборота, чтобы взглянуть на Айена, — я не посвящён в детали так, как Чан-хён, и не хочу никого поучать, но ситуация предельно очевидная. «Нихрена, — зло подумал Чонин, — я не выдержу проводить целые дни с вами двумя, стоять на месте, пока всё вокруг движется без меня». Он прикусил щеку изнутри. — Сидеть здесь целыми днями… — Стой, погоди, — Чан поднял руки, — почему ты внезапно заговорил об этом? Я всего лишь прошу тебя восстановиться. Ты… Врачи сказали, что на это потребуется время. Я хочу поддержать тебя, чтобы всё стало хорошо. «Как было раньше», — прочитал Чонин между строк. Он еле удержался, чтобы не заскрипеть зубами. — Я сам могу понять, как будет лучше. Я чувствую себя практически на сто процентов в порядке, поэтому хочу влиться в колею как можно скорее, хён. — Так, — Чанбин выключил плиту, прочистив горло, — суп готов. Вы же будете есть со мной? Он явно намекал, что спор пора сворачивать. Чан тяжело вздохнул, сжав переносицу. — Возможно, нам стоит отложить это до лучших времён. Чонин приподнял бровь. Очевидно, обсуждать было нечего. — Конечно, хён. Перед носом через минуту поставили тарелку супа, которую Чан заботливо налил ему из общей кастрюли, что выглядело привычным, но для Чонина всё стало ощущаться тошнотворным и неправильным. Он чувствовал, будто на него давят, чтобы привязать и оставить дома, хотя он абсолютно не хотел сидеть в четырёх стенах, когда наконец выбрался из бесконечных белых палат. Однако… Это место было для него родным всего несколько месяцев назад. Айен не ожидал, что это изменится настолько сильно. Всё, казалось, складывалось хорошо, но неловкость, которое его присутствие принесло, ощущалось прикосновениями игл на коже. «Добро пожаловать домой, Йени», — сказал Чан почти два часа назад. Почему Чонину уже сейчас так сильно хотелось сбежать? *** Крис уехал в студию на всю ночь и не возвращался до следующего вечера. Чонин ждал, запершись в их спальне. Он ночевал один и долго не мог заснуть, глядя в щель между штор. Чувство свободы казалось мягким и иллюзорным в плохом смысле. Чонин напрягался, в полудрёме не понимая, где находится и почему всё вокруг тревожно незнакомое. К тому же казалось, будто мир недостаточно материален, будто Чонин парил в сонном облаке. Он сдался и решил ждать, когда время перевалило за пять утра, хотя знал, что они, скорее всего, не поговорят, но не мог просто забыть и игнорировать слова своего… парня? «Мы точно всё ещё вместе?» Чан не поднимал этот вопрос ни разу и вёл себя так, будто отношения оставались в силе. Айен старался не придавать молчанию слишком большое значение, потому что решил, что его устраивает такой расклад событий. Чан нравился ему, они жили вместе и вели общий бюджет — он принял это за удобную истину. «Господи, надо заткнуться. Я звучу как мудак». Голова упала на колени, которые он обхватил руками. Ночь была слишком длинной. Щелчок. Глухой стук. Чонин прислушивался к забытым звукам присутствия Чана. Он знал, что пришёл именно он: Чан старался быть предельно тихим, и у него неплохо получалось. Крис открыл дверь спальни после того, как быстро заскочил в ванную, и ахнул. — Чонин… — Привет, хён, — сонно пробормотал он, не заметив, что снова задремал. Чан замер на пороге, прикусив губу. Раньше этот вид будоражил воображение и вызывал завихрения жара в животе, но сейчас… «Действительно ли я люблю его? — Чонин машинально поёжился. Уколы разочарования норовили проткнуть его насквозь, — безразличие и меркантильность — это мои чувства?» — Всё в порядке? — спросил Крис перед тем, как войти в спальню. — Конечно, — пожал плечами Айен. — Что может быть не так? Время слипалось. Чан наконец вздохнул и отмер, медленно приближаясь к кровати, пока не остановился перед ним, начал раздеваться. Чонин отвёл взгляд. — Ты не спал? — Нет, не смог уснуть. — Понятно. Чан быстро переоделся в свободные шорты. Больше на нём не осталось ничего. Слабый запах пота коснулся носа и Чонин тихо вдохнул его глубже, узнавая. Крис повернулся к кровати и наконец сел рядом с Айеном. — Можно поцеловать тебя… как раньше? «Ох. Он помнит». Странно было предполагать, что Чан забудет то, что раньше выходило у них на автопилоте. Частые маленькие поцелуи, разделённые в течении дня. Поцелуи-приветствия и короткие дразнящие чмоки. — Конечно, — сорвалось с языка без задней мысли, но Чонин пожалел об этом, когда Чан немедленно наклонился к нему, накрывая собой. Ослабевшее тело Айена податливо сползло по подушкам. Нежность. Рука, которая зачесала чёлку назад и провела за ухом. Чонин почувствовал, что сердце забилось чаще, одновременно больно и предвкушающе. Чан не отстранялся, продлевая трепетное прикосновение. Он не углублял поцелуй, но и не желал бездействовать: мягко облизывал и двигал губами в расслабленном ритме, без цели и пылающей страсти. Он наслаждался моментом, старался урвать как можно больше, изголодавшись по теплу Чонина, но и не напирал. «Это нечестно!» — Чонин шумно выдохнул, когда поцелуй наконец закончился, дав перегруженному сознанию передышку. Он положил ладонь на грудь Чана, который лёг рядом. — А теперь давай спать, малыш. Хороших снов, — хрипло прошептал Крис. Он окончательно отстранился и зарылся в тонкое одеяло. Чонин несколько минут просто пялился в пустоту. — Конечно. Тебе тоже, — заторможено ответил он. Неутихающая буря чувств ничего не значила. Гормоны, одиночество — что угодно могло спровоцировать такую реакцию. Однако в глубине души Чонин знал, что кривит душой, и не желал думать о последствиях. Он не хотел, чтобы всё было лишь иллюзией прошлого, которую пытался воссоздать он сам. Их отношения не могли не измениться, потому что никто — в особенности Айен — не был прежним. «Как много я могу дать взамен всему, что даёт он?» — пронеслось удручающее в голове. Чонин не знал, но точно собирался найти силы, чтобы всё выяснить. *** Дни и ночи потекли как в больнице, но недовольство возрастало. Чан оттаял к Чонину, но разговор всё ещё не заводил. Они целовались, но очень редко, а виделись лишь урывками, потому что работа встала для Чана на первое место. — Хён, всё хорошо? Тот поднимал голову от ноутбука и устало улыбался: — Конечно, малыш. Они повторяли этот диалог десятки раз на разные лады. Чан оставался в студии, а Чонин спал в одиночестве. — Так продолжаться не может, — проворчал Чанбин, глядя на отрубившегося Криса. Айен вздохнул. — Что ты предлагаешь делать? — с долей раздражённости спросил он. Чонин отличался завидным упрямством, но вот терпение терял быстро. Он случайно столкнул пустую банку из-под энергетика на пол и всплеснул руками. — Ладно-ладно, не сердись, — примирительно хмыкнул Чанбин, — мы что-нибудь придумаем. Чонина это не впечатлило. Он чувствовал навязчивый зуд под кожей от молчаливого противостояния с Чаном и от собственной бесполезности. Теперь он сам хотел устроить серьёзный разговор между ними, но, видя состояние Криса, терял всю решимость. Едва сложившаяся за несколько дней рутина абсолютно не устраивала его. Чонин проснулся рано на следующий день и снова обнаружил, что постель пуста. «Ну, это точно последняя капля», — решил он. Чан, к удивлению, оказался на кухне — ждал, пока вскипятится чайник. — Доброе утро, — сказал он. Чонин кивнул. — Что делаешь, хён? Ты завтракал? — Пока нет, — рассеянно ответил Чан, — мне нужно доделать одно важное задание и отправить его… Потом поем и поеду в студию. Сейчас только кофе попью, тебе сделать? — Но ты же не любишь кофе? Крис хмыкнул. Айену показалось, что это прозвучало с издёвкой, и он внутренне ощетинился. — Ты хорошо спал? — Чан достал кружки и сливки, медленно передвигаясь по кухне. Олицетворение усталости. — Нет, просто ужасно, — выплюнул Чонин, — хён, сколько ты собираешься так продолжать? Посмотри уже на меня! Чан вздохнул. — Малыш, не время и не место для… — Хён, — перебил Чонин, — не я тут избегаю серьёзного разговора. Моё терпение закончилось. — Вот как? — Чан раздражённо закатил глаза. Он поставил только вскипевший чайник на место и, пододвинув стул к себе, сел на него, пристально уставившись на Чонина. — О чём ты хочешь поговорить? — О своей подработке. Хотел предупредить, что схожу на собеседование в пару мест сегодня и завтра. Чан хрустнул пальцами. — Чонин, тебе не нужно. — Но ты знаешь, что это не так. Я был дома все эти дни, чтобы ты увидел, что я здоров, и успокоился, но ты… — Я был занят. Айен опустил взгляд. — Ты даже не ночевал здесь… Всё настолько плохо? Чан покачал головой. — Просто много навалилось. Я брал выходные, чтобы приходить в больницу и решать вопросы с полицией и врачами, — Чан спохватился, — но, если что, это не было в тягость! Всё в порядке. — Ты всегда говоришь, что в порядке, но для меня очевидно — у тебя есть проблема, но ты не хочешь поделиться со мной… неужели легче запереть меня здесь и молчать? Чан сглотнул. — Чонин, ты же знаешь, что это не так. Я не хочу ограничивать тебя, но, мне кажется, ты тоже игнорируешь свои проблемы. Я бы хотел, чтобы ты восстанавливался, пока я буду решать свои дела. Чонин резко вскочил со своего места. — Я не хочу быть бесполезным, как ты не понимаешь?! — прошипел он непривычным низким голосом, возвышаясь над Чаном. Внутренняя дрожь от неожиданного превосходства вызвала головокружение, — ты не предлагаешь компромисс, а ставишь меня перед фактом, будто я обязан во всём тебя слушать! — Да, обязан. Врачи сказали… — Плевать. Я уверен, что полностью здоров, поэтому перестань останавливать меня и намеренно видеть во мне больного! Чан задохнулся. Айен заметил, как вздулись вены на его шее от злости, которая разгорелась между ними за считанные секунды. Чонину было плевать. Он не собирался отступать, пока не добьётся своего. — Что за шум? Они одновременно повернули головы к Чанбину, который сонно потирал глаза, очевидно, только недавно проснувшись. Чонину стало стыдно за то, что он совсем забыл о присутствии другого человека, которого побеспокоила их внезапная ссора. Тем более с соседом он практически не проводил время наедине и даже не знал, как реагировать, если тот вдруг разозлится. Разруливать ещё большую кашу у Чонина не было настроения. — Мне уйти? — миролюбиво спросил Чанбин, оценив напряжённую обстановку. Чан вздохнул и поднялся. — Нет, я уже должен ехать в студию. Он даже не попрощался, а просто вышел прочь. Чонин сжал кулаки. — Что случилось? — серьёзно спросил Чанбин, глядя на кружки, в которые Крис должен был налить кофе. — Я в последнее время видел его только в студии, поэтому удивился, когда он вернулся. — Он избегал меня, — ответил Чонин, расстроенно плюхнувшись обратно, — я лишь хотел, чтобы он знал о моей работе, о том, что я собираюсь пойти на собеседование. Чанбин многозначительно промычал, словно предвидел, что всё получится именно так. — Куда именно хочешь устроиться? — Официантом. У меня академический отпуск, поэтому я могу внести значительный вклад в наш бюджет, вот я и… — Погоди, — хён жестом остановил его и повернулся, чтобы наконец налить им обоим кофе. — Чан-хён же говорил, что не против обеспечивать тебя? — Да, но он решил это за меня! И я тоже могу зарабатывать! Чанбин покачал головой. — Ты собираешься устроиться на непростую работу. Врачи говорили, что тебе нужен отдых, поменьше стресса, а никак не постоянное взаимодействие с кучей голодных капризных людей. Айен почувствовал, что снова начал закипать, но на этот раз даже не знал, что ответить. В словах Чанбина была доля истины, которой руководствовался и Крис. Он опустил голову, сильно сжав челюсти, чтобы не взорваться новым потоком слов. — Но я могу понять тебя. Чан-хён наверняка тоже осознаёт, что отчасти перегнул палку с заботой… Но пойми, что он не может не волноваться, даже если слышит все твои аргументы. Чонин сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Сейчас ситуация казалось почти глупой, когда ему объяснили на пальцах, что происходило в голове Чана. «Он знает так много…» — И что делать? — растерянно спросил он. — Подумай сам. Перед ним опустилась кружка с дымящимся напитком, за которую он тут же схватился, как за спасательный круг. За окном небо становилось всё ярче, освещая маленькую кухню, соединённую со столовой. Чанбин молча сидел рядом, смотря что-то в телефоне. «Мы впервые завтракаем вместе, — осознал он, — это непривычно, но… наверное, нормально? Этот хён умеет выслушивать и давать хорошие советы». — Спасибо, — пробормотал Чонин, прячась за своей любимой кружкой, — возможно, теперь я знаю, как нам помириться. — Рад слышать, — хмыкнул Чанбин, — но вам придётся поговорить в ближайшее время, так? Айен в непонимании наклонил голову. — Ну да? — А с этим загвоздка, — объяснил Чанбин, — он ушёл на работу, а когда я уговариваю его вернуться, он совершенно не слушает, — он замолчал, выжидательно уставившись на Чонина, который лихорадочно пытался догадаться, что от него требуют. — И… Тебе нужна моя помощь? — осенило его. — Почему ты удивлён? Чонин закатил глаза. — Хён, мы только поссорились. Он тем более не станет слушать. Чанбин загадочно улыбнулся. — Пойдём со мной, и, возможно, ты убедишься в обратном. *** Студия Чана практически не изменилась. Чонин оглядывал комнату-каморку, идеально убранную в соответствии со стандартами Чана. Чанбин, который легко пропустил его через пост охраны, по-хозяйски прошёл мимо ошеломлённого Криса. — Что вы здесь делаете? — устало спросил он, снимая наушники и недовольно оглядываясь на Чанбина, — я же сказал, что буду работать. — И? — Чанбин поднял один из множества стаканчиков на столе, — я вижу тут только кучу недосыпа и переутомления. Хён, тебе не нужно находится здесь. Чонин неуверенно зашёл, закрыв за собой дверь. Шум из коридора как отрезало, потому что у стен была практически идеальная звукоизоляция. «Теперь нас никто не услышит», — эта мысль, озвученная опасно вкрадчивым голосом, внезапно возродилась в сознании, как старое заржавевшее воспоминание. Чонин силой заставил себя отогнать его. — Ты спал три часа и даже не поел. — Не страшно — куплю завтрак в столовой. — Когда? — Позже! Ты знаешь, я не ребёнок, и я могу… — Позаботиться о себе. Да конечно. — Со Чанбин… — Чан-хён, — тихо позвал он, пока старшие находились в разгаре спора, который, кажется, повторялся уже сотни раз. Чан резко обернулся к нему, и запал, горевший в его глазах, начал медленно потухать. Айен пристально наблюдал за этим, краем глаза видя довольную ухмылку Чанбина. — Извини за то, что я не сдержался, — продолжил Чонин, — не хотелось заканчивать разговор на неприятной ноте. — Малыш, — тихо выдохнул Чан и слегка опустил плечи, — мне тоже жаль, — он рассеянно оглянулся на стол, где стоял включенный компьютер и лежали чёрные объёмные наушники, которые он так любил, — я тоже, наверное, слишком сильно давил… Ты прав, я не имею права держать тебя взаперти. Чонин кивнул. Он ненавидел это — признавать свою слабость, физическую немощность, но у него не было выбора, кроме как уступить. — Сначала я хотел пойти на первую попавшуюся работу, куда меня примут, как можно скорее, потому что мне очень стыдно нагружать тебя. Но я понял, что лучше найти что-нибудь более простое и комфортное. — Да, я так и думал, — ответил Чан, — я не знал, как отговорить тебя, убедить, что ты не балласт для меня, даже если пока не работаешь, — он с надеждой посмотрел на Чонина, — мне нравится твоё решение и я не против, особенно если ты не будешь перенапрягаться, — Крис шумно выдохнул, — ты важен для меня. Очень важен. У Айена кольнуло в груди, и он почувствовал тяжесть и грусть, которые перемешались, наполнив его вопросами и новыми переживаниями. «Не время, — остановил себя он, — теперь стоит сделать то, ради чего сюда пришёл Чанбин-хён». — Ты тоже важен для меня, хён, — мягко сказал Чонин, продолжая смотреть Чану в глаза, — поэтому, можешь ли ты вернуться с нами домой? Он подошёл, осторожно потянувшись к руке Криса, и переплёл с ним пальцы. — Я бы тоже хотел, чтобы ты ночевал в квартире, — вклинился Чанбин, — мы с Чонином волновались о тебе каждый день! «Как он может так уверенно говорить?» — удивился Айен, но не подал виду. Он настойчиво потянул Чана к себе. — Пойдём спать, хён. Тебе нужно именно это, а не литры кофе. Чан выглядел как провинившийся пёс. Он посмотрел сначала на Чонина, потом на Чанбина, который успел сохранить файл и выключить ноутбук. — Хорошо, как скажете, — вздохнул он. Айен с Чанбином победно переглянулись, — сегодня — и только сегодня! — я возьму выходной. *** Чан заснул на удивление быстро. — Довёл себя, — прошептал Со недовольно, когда они оказались на кухне, — потом будет голодным, как волк. — Ты уже сообщил, что он берёт выходной? — Ага. Никто уже не удивляется — знают, что мы вместе живём. Работники за последний месяц уже дважды звонили мне из-за того, что Чан-хён терял сознание прямо за компьютером. Чонин помешивал сок трубочкой, разглядывая морковные блики, которые плясали на прозрачном стекле. Чанбин делал то же самое. Остаточная неловкость после их второго продолжительного взаимодействия, к несчастью, всё ещё витала в воздухе. — Хён, — позвал Чонин, получив вопросительное хмыканье, — как вы жили, пока меня не было? Чанбин посмотрел на него с удивлением. Они не говорили о прошлом. Айен не рассказывал, что делали с ним, и ничего не спрашивал у старших. «Возможно, это ошибка, — подумал Чонин, — я хочу узнать, как много поменялось, чтобы ссоры больше не повторялись». — Всё было одновременно хорошо и нет. Мы неплохие соседи, но Чан-хён всё равно не умеет заботиться о себе. Он много рассказывал о… вас, — Чонин навострил уши, — я понимал, что, пока мы искали тебя, его трудоголизм стал в разы хуже, — Чанбин опустил глаза, — но он хорошо слушает, если чувствует себя виноватым, поэтому сегодня я взял тебя с собой. Чан-хён иногда бывает и глупым, и излишне рефлексирующим. — Ты прав, — кивнул Чонин, — переупрямить его сложно. Я пытался много раз, — он печально усмехнулся, — у меня, конечно, почти не получалось. Спасибо, что нашёл подход к нему. Ты не представляешь, как я благодарен, что кто-то заботился о нём. — Не за что, — Чанбин внезапно нежно улыбнулся, а в его взгляде промелькнула гордость, — кто, если не я, верно? А теперь вернулся ещё и ты, так что мы может объединить силы. Он забавно подмигнул, чем вызвал смешок у Айена. Чанбин удовлетворённо откинулся на спинку стула и продолжил: — Я не мог желать лучшего, когда мы оказались соседями, потому что срочно искал жильё. Тут удобно, да и Чан-хён обо мне тоже хорошо заботился. Мы иногда ходили в спортзал после работы. Чонин не мог не заметить знакомое чувство во взгляде старшего, который старался выглядеть собранным. — Вы продюсируете вдвоём? — Ещё с Джисоном. Ты знаешь его, верно? — Да. Он съехал незадолго до… Чанбин наклонил голову. — Я понял. Не хочешь говорить об этом? Айен прочистил горло. — Думаю, нет смысла. Чанбин хохотнул. — Ты прав, и пока мы недостаточно близки для личных тем. Он встал и ушёл споласкивать кружки, пока Чонин пытался проанализировать произошедшее. Он был почти уверен, что его отказ рассказывать о прошлом воспримут как оскорбление, но Чанбин наоборот уважительно обозначил дистанцию между ними. — Спасибо, — снова сказал он, когда Чанбин повернулся к нему. Айен очень ценил личное пространство в эмоциональной сфере, и сейчас он понял, что с Чанбином можно прямо говорить, какие темы для него неприятны. — Этого тоже не хватает Чан-хёну, да? Иногда он слишком настойчив, — с лёгким смешком ответил тот и похлопал Чонина по плечу. — Может показаться, что он излишне опекает всех, — вздохнул Чонин, — но он слышит меня. Чанбин задумался и вдруг остановился перед тем, как выйти. — Знаю, что прошло мало времени, но всё равно скажу: я тоже услышу тебя, если что-то понадобится, — выдал он простым, но серьёзным тоном, словно это не было обещанием комфорта для Айена, в голове которого к сложному уравнению чувств добавилась ещё одна неизвестная — Со Чанбин.