Ибо я согрешил

      Просыпаться в собственной кровати не одному, а с кем-то было не только непривычно, но и очень тепло. Гето и в самом деле, как и предупреждал, обнял во сне священнослужителя, обхватив его двумя руками, одну устроив под его головой, словно планировал заменить собой подушку, а второй крепко обняв за талию, прижимая мужчину спиной к собственной груди. Сатору явно не ожидал чего-то подобного, но возмущаться или отстраняться, по крайней мере прямо сейчас, не планировал.       На самом деле прервать объятья, не разбудив старшего, явно не было ни единого шанса, ведь друг, помимо всего прочего, уткнулся лицом в его волосы, задевая губами кончик едва заметно покрасневшего ушка. Однако возможного стояка, как предупреждал Сугуру вчера, пока что не наблюдалось, так что где-то в глубине души старшему даже стало немного обидно. Ну как так? Неужели он больше не настолько прекрасен и привлекателен? Ну уж нет, чёрта с два. Он не согласен!       Хитро улыбнувшись на несколько мгновений, а после сделав вид, что крепко спит, Сатору вжался в тело младшего ещё сильнее, соединяя, наконец, их бёдра, легко подвигав своими и буквально притираясь ягодицами к паху младшего, и едва сдержал удивленный вздох.       Зря он так сделал! У Сугуру стояло, причём достаточно крепко. Ладонь непонятно всё ещё спавшего или уже бодрствовавшего мужчины медленно переместилась с талии священника на его бедро, а после вжала несопротивляющееся тело в своё ещё сильнее.       Годжо едва подавил хриплый стон, закусив свою нижнюю губу до небольшой, незаметной ранки, готовый пустить себе кровь в любой момент. Он не врал, когда говорил о семилетнем целибате, так что теперь любое подобное прикосновение ощущалось так, словно по телу пустили разряд тока. Особенно, когда так касался Сугуру, который священнослужителю был весьма симпатичен, мягко говоря. Нравилось ли Сатору происходящее? Определённо да. Мог ли он позволить себе пойти хоть немного дальше? Определённо нет.       Нужно было прекращать, отстраниться от ласкового, столь желанного тепла тела этого восхитительного мужчины, но Годжо не знал как. Сделать надо было всё так, чтобы Сугуру не проснулся и ничего не заметил. Пока священник углубился в собственные мысли, всё ещё делая вид, что крепко спит, мужчина, что так горячо прижимался к нему во сне, видимо, проснулся. — Блять, — тихо выдохнул Гето над ухом священника, стараясь его не разбудить. — Вот же…       Сугуру осторожно принялся отодвигаться от старшего, видимо, всё-таки не удержавшись, огладив напоследок его бедро раскрытой ладонью, большего, впрочем, себе не позволяя. Он лёг на спину, устроившись поудобнее, благо огромная кровать Годжо это позволяла, не решившись убрать руку из-под его головы, боясь разбудить, а после сильно зажмурился, растерев лицо раскрытой ладонью свободной руки, стараясь привести мысли в порядок.       Как он вообще согласился на эту авантюру, ведь по итогу сам себя загнал в эту неловкую ситуацию. Что вообще подумал бы о нём Сатору, если поймал друга на почти откровенных приставаниях? Гето не оправдывал себя тем, что он вообще-то спал, ибо бред полнейший. Если бы Сугуру, находясь в сознании, не хотел, как минимум, крепко обнять священника, усадить к себе на колени, оставить на слишком тонкой, бледной коже свои собственнические метки — хрена с два он бы полез к нему в бессознательном состоянии.       Сатору медленно, стараясь не издать ни звука, выдохнул. Что ж, мысленно он горячо поблагодарил друга за то, что тот спас их от этой неловкой ситуации, но черти, живущие в голове священнослужителя, что временами вытворяли такое, что всегда собранному и приличному святому отцу было так стыдно, что он краснел, хоть и случалось это крайне редко, решили иначе.       Мужчина, всё ещё делая вид, что спит, повернулся к другу, что пытался взять себя в руки, а после обнял его за талию, в этот раз устроив с удобством голову на его груди, да ещё и ногу сверху закинул на явно не ожидавшего чего-то подобного программиста, прижимаясь к нему вплотную.       Он соврёт, что ему было холодно, вот и полез. Холодно не было, только вот расставаться со столь трепетным теплом, что зародилось внутри, совершенно не хотелось. Это было подло и эгоистично, как минимум некрасиво по отношению к человеку, лежавшему рядом, что, впрочем, лишь обнял его в ответ, прижимая к себе и не позволяя отстраниться, но сил прекратить всё прямо сейчас у Годжо не нашлось. — Сатору, — послышался хриплый ото сна голос Гето, что огладил его плечо. — Сатору, просыпайся, на службу опоздаешь.       Ну вот что этот засранец творит? У Сугуру только начал сходить болезненный стояк, а этот прекрасный мужчина сейчас сведёт на нет все его старания. Да и держать себя в руках с каждым подобным качанием становилось всё сложнее. Хотелось обнять того ещё крепче, прижать к кровати собственным телом и целовать, целовать, целовать… — Отец Михаэль справится без меня, — сонно проговорил Годжо, забавно и слишком мило причмокнул губами. — Я написал ему ночью, и он согласился. Так что спи, Сугуру.       Гето не смог сдержать улыбки. С таким мужчиной и в самом деле хотелось проводить всё своё свободное время. Годжо же лишь расслабленно выдохнул, кажется, вновь проваливаясь в сон. Что ж, младший больше не посмеет его потревожить. Пусть отдыхает, пока есть такая возможность.       Запустив руку в волосы лежавшего на его груди мужчины, Сугуру принялся массировать кожу его головы, слыша, как тот расслабленно выдохнул. Ласка явно пришлась ему по душе. У сегодняшнего утра была какая-то особенная, чарующая и расслабленная атмосфера. Было так хорошо, как не было, наверное, никогда, и Гето невольно задумался.       Сатору говорил о том, что в некотором смысле любил Тоджи, но он откровенно не понимал, что ему могло в этом человеке нравиться. Когда он работал с Фушигуро старшим, не то что доброго слова в свой адрес не слышал, хотя оскорбления и обидные шуточки из него так и рвались, так ещё и получал периодически.       То магазин слишком долго меняет, то нож неправильно держит, то бьёт, как первоклашка, и много всего подобного. Хотя папаша был доволен. Ещё бы. Его сын мог убивать сам всех ему неугодных, и больше бы не пришлось платить большие деньги наёмникам, которые хоть и делали свою работу так чисто, что не подкопаешься ни с какой стороны, но чертовски сильно его разоряли.       Сугуру не собирался никого убивать, он вообще не понимал, почему такой человек, как Тоджи, в принципе согласился его обучать. До его уровня парень дорос бы лет через двадцать в лучшем случае, а быть мартышкой с гранатой совсем не хотелось. Поняв, что из сына хороший наёмник не получится, а пользу семье тот приносить был просто обязан, Гето старший решил его женить на дочери какого-то серьёзного преступника из Якудза. Это было выгодно. Тот бы помогал из-за дочери и вряд ли взял денег с собственного зятя. Но и тут главу семьи ждал облом.       Когда все договорённости были достигнуты, сын успешно освободился от его влияния и стремительно, как гепард, отправился строить свою жизнь самостоятельно. Что ж, он не стал требовать от отца денег, и это уже хорошо. Да, старший Гето был невероятно расчётлив. Этого у него было не отнять.       Не то чтобы Сугуру считал Тоджи уж совсем хреновым, но было понятно, что к Сатору тот относился хорошо. Да и отцом, судя по всему, стал неплохим. Психологи говорят, что личность человека закладывается с раннего детства, примерно до шести лет, а, судя по рассказам Сатору, тот забрал парня, когда ему было около семи. Мегуми был прекрасным ребёнком, значит, отец из Тоджи получился.       На самом деле всё это было безумно странным. Годжо знал Тоджи, потому что встречался с ним, Сугуру знал его потому, что старший учил его убивать. Словно две стороны медали, которые как-то странно были сплавлены между собой. Интересно, Фушигуро и в самом деле погиб или просто свалил?..       Гето повернул голову, зацепившись взглядом за часы. Наверняка скоро вернётся Мегуми, возможно даже вместе с Юджи. Подростки были забавными. Вот бы они с Сатору познакомились примерно в этом возрасте. Интересно, сложилась бы их жизнь иначе?.. Однако всё случилось так, как случилось, и Сугуру был бы не против повторить снова, зная, что после его ожидает знакомство с одним восхитительным священником. Даже если ничего, кроме дружбы, их не связывает. Этого было достаточно.       Кажется, впервые за всю свою жизнь Сугуру Гето искренне влюбился.

***

      Программист и сам не заметил, как погрузился в сон, а когда открыл глаза, увидел, как сидевший на кровати Сатору лениво потягивался, выглядя словно совёнок, которого выгнали на солнце. Мужчина щурился, потирал глаза, пытаясь окончательно проснуться, что, впрочем, удавалось с трудом. — Хей, — тихо окликнул Сугуру, протянув руку вперёд и огладив предплечье старшего. — Доброе утро? — Доброе утро, — Годжо повернулся к нему и тепло улыбнулся. — Ты можешь полежать ещё, а я схожу в душ и приготовлю завтрак. Обещаю, он будет безопасен для здоровья. — Я не сомневаюсь в твоих кулинарных способностях, — Гето потянул мужчину обратно к себе, и тот с плохо скрываемым удовольствием устроил голову на его плече, расслабленно улыбаясь. — Побудь со мной ещё пару минут. Мегуми скоро вернётся? — Ближе к вечеру, — Годжо уткнулся кончиком носа в шею младшего, расслабленно выдохнув и прикрыв глаза. — У Юджи уехали родители, и дом в их полном распоряжении. — Не боишься, что они натворят глупостей? — Сугуру устроил руку на талии мужчины, легко поглаживая тёплую кожу через ткань футболки, которая сейчас не казалась лишней. — Не-а, — священник никак не мог перестать улыбаться. — Они знают абсолютно всё о безопасности, контрацепции, подготовке и прочем. — Провёл с ними воспитательную беседу? — младший расслабленно прикрыл глаза, а после повернулся и крепче обнял Сатору, прижимая к себе и поглаживая его спину. — Конечно, — Годжо больше не хотелось говорить.       Это утро отличалось от всего того, что было в его жизни. Никогда не было так уютно, так хорошо. Гето не давил на него. Никаким образом. С ним Сатору мог полностью расслабиться. Не было ощущения, что если он не будет достаточно пошлым, активным и прочее, мужчина встанет и уйдёт. С Тоджи было хорошо, а других отношений у священника никогда не было, так что ему особо и сравнивать было не с чем, но одно в голове отложилось. С Сугуру можно быть собой. Не строить из себя крутого, идеального, непробиваемого, напротив, отчего-то казалось, что младшего это только отпугнёт. Сугуру — это Сугуру, Тоджи — это Тоджи, вот только с Гето было лучше. Лучше, чем с кем-либо.       И Годжо не был готов расставаться с этим ощущением. Никогда. — Хочешь, я приготовлю завтрак? — Сугуру запустил руку под футболку мужчины, устроив раскрытую ладонь между его лопаток. — Уровень мишленовского ресторана не обещаю, но готовлю вполне сносно. — Хочу, — Годжо был не против, наоборот, он так же запустил руку под футболку друга, друга ли? И устроил ладонь на его талии. — С твоих рук хоть яд. — Ах, святой отец, чувствую, разобьёте вы моё почти влюблённое сердечко, и буду я страдать в гордом одиночестве до конца своих дней, потому что никого лучше вас уже никогда не встречу, — программист огладил нежную кожу кончиками пальцев. — Нельзя же так жестоко. — Могу сказать вам то же самое, Гето-сан, — Сатору прижался в лёгком, едва ощущаемом поцелуе к шее младшего, надеясь, что тот этого не заметит или хотя бы сделает вид, что ничего не было. — Как жить после того, как придётся отпустить вас обратно в Японию? — Если меня будут здесь ждать, — Сугуру и сам не заметил, как перешёл на шёпот, — то я обязательно вернусь…

***

      После всех обязательных утренних процедур, которые мужчины откладывали так долго из-за того, что отстраняться друг от друга не хотелось слишком большое количество времени, и плотного завтрака, который всё-таки приготовил Гето, они расположились на диване, включив на фон когда-то произведшую фурор «Игру Престолов», но на экран, где Арья Старк уже училась танцу воды с деревянным мечом в руке, внимания обращали мало. У Сугуру был выходной, Сатору скинул все дела церкви на отца Михаэля, так что эти двое, наконец, могли расслабиться и провести время вместе.       Мегуми, вернувшись домой слишком уставшим, не стал их отвлекать, а тихо прошёл в свою комнату в надежде нормально выспаться. Всё тело болело и ныло, но он был так доволен произошедшим… Всё было в порядке.       Сатору впервые за долгое время улыбался так искренне, так весело смеялся, что парнишка просто не хотел разрушать идиллию, царившую в их и в самом деле небольшой, но крайне уютной квартире.       Солнце почти скрылось за горизонтом, Сатору дремал на плече Сугуру, пока младший обнимал его и прижимал к себе, стараясь не потревожить чуткий сон этого прекрасного человека. Он готов был отдать всё для того, чтобы так проходил каждый вечер в его серой и скучной жизни…