Ассорти "четыре вкуса" от Усяня

      Уже стоя на крыльце перед входной дверью, Усянь усилием воли согнал с лица ухмылку и приосанился.       Ванцзи нажал на кнопку звонка и спустя мгновение створки широко распахнулись, обдавая супругов порывом прохладного воздуха.              — Тцццц, — прошипел сквозь зубы Усянь. — Неужели им недостаточно холода снаружи? Надо еще и кондиционер в доме установить на охлаждение. Рыбы отмороженные.       — Вэй Ин, — в голосе Ванцзи не определялись укоряющие ноты. Скорее нейтральное согласие со сказанным.       — Лань Ванцзи.       Холодный, скрипучий голос Лань Цижэня поприветствовал младшего племянника, полностью проигнорировав его спутника.       — Дядя, — церемонно поклонился Ванцзи.       — И вам здрасьте, дядюшка! — громко выпалил Усянь. — Как поживаете? Как здоровьишко? Кости, небось, побаливают, да? Холода нынче серьезные, а у вас еще и отопление в доме отключили. За неуплату, да? — парень демонстративно поежился и потер ладони друг о друга. — Вы не стесняйтесь, если нужна помощь. Мы же одна семья. Мое финансовое положение вполне позволяет оплатить обслуживание вашего скромного домишки.       — Вэй Усянь! — взревел оскорбленный Цижэнь. — Что ты себе позволяешь?!       — Заботу о родственниках, — елейно пропел Усянь. — Не хочу, чтобы Лань Чжаню пришлось переехать сюда и всюду возить вас на инвалидной коляске. А так и будет, если не побережете свой старенький, изношенный организм.       — Вэй!.. а-кх-кхх-кхааа, — чуть не подавился старший Лань и замолк на полминуты.              Причиной внезапной тишины послужило действие Вэй Усяня: как только мужчина начал вопить, парень живо подскочил к нему и шустро всунул в рот одну конфету, которую незаметно изъял из коробочки.       — Не нервничайте так, дядя, — сладко улыбнулся Усянь. — Покушайте лучше сладкого, говорят оно нервы успокаивает.       — Что здесь происходит? — не дождавшись дядю и гостей, со второго этажа спустился Лань Сичэнь.       — Лань Чжань, — Усянь ткнул острым локтем в бок мужа, — смотри, еще гидра выползла из недр болота. Как думаешь, они размножаются почкованием?       — Кхм, — при всей неимоверной выдержке, Ванцзи не удалось сдержать смешок, который он замаскировал под кашель, прикрыв рот ладонью. — Вэй Ин…       — Чувствую себя Гераклом, — выкатил грудь колесом Усянь. — Благословишь на бой?              Ванцзи лишь лениво моргнул.       Сичэнь, стоя подле дяди, легонько хлопал его рукой по спине и заботливо интересовался:       — Принести водички?       — Лучше корвалольчика, — ехидно буркнул Усянь, незаметно подошедший вплотную к мужчинам. — Могу накапать в рюмочку.       — Скорее нацедить, — высокомерно бросил Сичэнь. — Ты, Усянь, как гремучая змея: скалишь ядовитые зубы и норовишь укусить руку, кормящую тебя.       — Вынужден разочаровать тебя, — вздохнул Усянь. — Цитата звучит иначе. Но с твоей памятью не удивительно, что ты не помнишь. Как жаль, как жаль. А ведь выглядишь вполне цветущим молодым человеком. Наверное, — он задумчиво постучал пальцем по кончику своего носа, — что-то внутри прогнило.       — Ч. что… — пытался выдавить из себя взбесившийся Лань Сичэнь. — Что ты сказал?!       — Опаньки, — вторая конфетка нашла утробу, которая благополучно переварит её. — Вы такие предсказуемые.              На лице Сичэня появилось странное выражение, пока он вынуждено глотал то, что ему буквально затолкали в глотку. Казалось, его разрывают противоречивые чувства: и хочется окатить ледяным презрением наглеца, но в то же время… конфета-то вкусная оказалась.              Усянь с умилением на лице наблюдал за метаморфозами мимики старшего братца Ванцзи.       — Лань Чжань, — тихо позвал парень. — Мне кажется, это что-то вроде особенности вашего рода.       — Мгм? — вопросительно глянул Ванцзи.       — Вас втайне тянет на сладенькое, — хихикнул Усянь. — Закрой глаза, открой рот и скажи «ам», — парень поднес третью конфету к губам супруга.              Ванцзи, закалённый жизнью с Вэй Ином, просто сделал, что велено, но позволил себе небольшую шалость: прихватив губами не только конфету, но и значительную часть пальцев мужа. Буквально заглотив сладость, младший Лань тщательно прошелся горячим языком, облизывая подушечки пальцев Усяня, а потом, сверкнув янтарными глазами, сказал: «ам».              — Ах, — вырвалось у Усяня от неожиданности. Надо отметить, весьма приятной неожиданности. — Лань Чжань, — проурчал парень, — вину возьмешь на себя, ведь это ты спровоцировал.              Ванцзи и спросить не успел, в чем его планируют сделать виноватым, как в его губы впился крепким и горячим поцелуем милый супруг.       — У губ твоих конфетный, конфетный вкус, — наконец отстранившись от мужчины, пропел Усянь на неизвестном окружающим его Ланям языке.       — Ванцзи! — тут же среагировал Лань Цижэнь. — Этот тип только что оскорбил членов твоей семьи! Ты обязан принять меры! Я настаиваю!       — На каком основании, — фыркнул Вэй Усянь, — сделано столь громкое заявление? Причём громкое, в прямом смысле слова.              Парень вставил кончик указательного пальца в одно ухо и изобразил, будто пытается вытряхнуть то ли воду, то ли звук.       — Уф, чуть не оглох, — огорченное лицо Усяня было весьма убедительно. — Дяденька, вы позаботитесь обо мне, если я потеряю слух по вине вашего отлично поставленного голоса?       — Ты! Ты! — заикался Цижэнь и его жиденькая бородёнка тряслась.       — Кого же он мне напоминает? — сузил глаза Вэй Ин. — Ну, прямо перед глазами мельтешит.       — Бе… бе… — от ярости у старшего Ланя буквы не проговаривались. — Безобразие! — наконец-то выдал Цижэнь.       — О! — засиял улыбкой Усянь. — Вот, когда он сказал это «бе-бе», сразу и понял. Помнишь, Лань Чжань, — повернулся он к мужу, — в прошлое воскресенье мы с тобой в зоопарк ходили?       — Мгм, — кивнул супруг. — Там были кролики.       — Конечно, — умилился Усянь. — Там были твои любимые крольчатки. Именно поэтому мы туда и пошли, не так ли? Но я не про них вспомнил. Мы проходили мимо вольера с козочками. Около оградки, чуть в сторонке стоял довольно милый козлик. И вот у него была точно такая же бородка и «бекал» он с точно такой же интонацией, как твой дядя!       — Ванцзи, — замерев статуей самому себе, Цижэнь цедил слова. — Немедленно отправь своего невоспитанного партнёра восвояси! Я ни минуты не желаю находиться с данной особью в одном помещении!       — Отлично! Браво! — Усянь громко хлопал в ладоши и кричал. — Отменное актерское мастерство. Брависсимо, маэстро! Вы так вжились в эту роль. Это надменное выражение личика, сурово сдвинутые выщипанные бровки… Оооо, — парень даже простонал от избытка чувств. Стон, правда, получился как у актера дешёвого порноролика. Но на то и был расчёт. — Я безумно счастлив, что попал на первый ряд и смог погрузиться целиком в атмосферу «концерта дяди Цижэня».       — Вэй Ин, — вздох Ванцзи был тихим и абсолютно не укоряющим.       — Ладно, ладно, — буркнул Усянь. — Ложь запрещена, я помню, Лань Чжань. Концерт был ужасен и актёр, будто впервые на сцене. Я должен. Я просто обязан подсластить себе эту горькую пилюлю.              Неторопливо извлекши последнюю, сиротливо лежащую на подложке в коробке конфетку, Вэй Ин осторожно надкусил её бочок и вдумчиво прожевал.       — О, умф, выфло, — парень закинул в рот остаток, медленно посмаковал. — Я хотел сказать, — уже чётко проговорил он, — что вышло на удивление очень вкусно. Даже не ожидал.       — Мне понравилось, — еле слышно и с нотой грусти сказал Ванцзи.       — Лань Чжань, — Усянь радостно заулыбался. — Ты хочешь еще?       — Мгм, — порозовевшие кончики ушей выдали Лань Ванцзи с головой.       — Ой, — пискнул Вэй Ин, пристально посмотрев в слегка поплывший взгляд янтарных глаз. — Ой, ой, ой. А вот это серьезная промашка.       — Вэй Ин? — левый уголок губ Ванцзи дернулся и пополз вверх.       — Мда, — протянул Усянь. — Я так радовался, когда у меня получилось достичь результата, что совсем позабыл об экспериментальном ингредиенте.       — Мгм? — золотистые глазищи распахнулись шире и с несомненным интересом уставились в лицо супруга.       — А, ну, это, — начал мямлить Усянь.       — Короче! — внезапно рявкнул Лань Цижэнь.       — Ликёр, — отчаянно бросился на амбразуру Усянь. — Короче уже просто некуда.       — Ты! — негодующий вопль Цижэня заставил Вэй Ина подпрыгнуть на месте. — Пьянь подзаборная! Теперь и нас решил напоить до беспамятства?!       — Да о чем вы вообще? — возмутился Усянь и подбоченился, яростно сверкая серебром глаз. — Там ликёра того половина чайной ложки! А в одной конфете так и вообще капелька.       — Не имеет значения, — бесновался дядя Лань. — Из твоих рук, даже капля спиртного — смертельная доза яда! Сичэнь!       — Да, дядя? — отозвался старший племянник.       — Мне срочно нужно в кабинет! — щёки Цижэня заливал легкий румянец, а глаза блестели.       — Проводить? — не понял Сичэнь.       — По-твоему, — высокомерно приподнял подбородок мужчина, — я забыл, где располагается мой кабинет?       — Полагаю, что не забыли, — растерянно моргал глазами Лань Хуань, перестав понимать, чего от него вообще хотят. — Я должен пойти с вами?       — Я никак не возьму в толк, Лань Сичэнь, — вкрадчиво сказал дядя. — Почему ты так стремишься проникнуть в мою личную комнату? Я тебя туда приглашал?       — Не приглашали? — мозг старшего из братьев Лань окончательно затормозил.       — Лань Чжань, — Усянь мотнул головой на парочку спорщиков. — Они очень странно и неестественно себя ведут.       — Мгм, — Ванцзи схватил мужа за руку, крепко сдавив его пальцы, и потащил в столовую. — Идём.       — Но твой дядя, — Усянь еле поспевал за любимым и на ходу пытался повернуть голову и посмотреть на оставленных позади хозяев дома. — Лань Чжань, они не идут за нами.       — Не важно, — упрямо мотнул головой Ванцзи. — Подождём их за столом.       — Как скажешь, муж мой, — ухмыльнулся Усянь.              Внутри огромного и практически безликого помещения, по какому-то недоразумению именуемого «столовой», гости увидели скудно накрытый стол.       — Никогда не понимал, — скривился Вэй Усянь, — откуда они берут средства на подобное «роскошество»? Это же такое расточительство: накрыть праздничный стол пустым рисом и покрошенной капустой.       — Мгм, — согласно кивнул Ванцзи.              И мужчина действительно был согласен с Усянем. После нескольких лет жизни в счастливом браке, Ванцзи осознал, в каких жёстких, временами даже жестоких рамках он жил до встречи с обожаемым Ином.       Пусть не сразу, постепенно, но все же Усянь смог открыть глаза Ванцзи на радости жизни. Он на деле доказал, что съеденная «лишняя» ложка риса или еще один ломтик моркови, не делают человека: «отвратительным обжорой, предающимся чревоугодию и забывающим о том, что члены семьи Лань — высшая и благороднейшая каста во всем Китае».       Что человек может себе позволить проявлять чувства и не выглядеть при этом: «невоспитанным существом с самых низов общества».       Что улыбки, нежность и любовь, не делают из него: «Ланя, потерявшего лицо и достоинство».       Что, если позволить себе понежиться в уютной кровати на полчаса больше положенного, то не станешь: «никуда не годным лентяем и лежебокой».       Что можно наслаждаться едой и разнообразием её вкусов, не становясь: «нарушителем традиций».       Что можно бесцельно прогуливаться по улочкам города или даже, — о боже, — «выезжать на природу»! Усаживаться прямо на землю, прикрытую лишь пушистым пледом, прижиматься друг к другу плечами, откусывать от одного бутерброда и, попивая горячий чай из термоса, любоваться распускающимися на небе звёздами.       И никто не сделает о тебе вывод: «прожигатель жизни».              И вот теперь Ванцзи ясно видел всю косность и узколобость своих родственников. Всю спесь и заносчивость. Попытки пустить пыль в глаза, пряча за благообразным фасадом, стены, покрытые грибком и паутиной.       Лань Ванцзи теперь задыхался в родовом особняке Ланей. Ему претила показная добродетель дяди и старшего брата. Но более всего, его разрушало их отношение к его возлюбленному — Вэй Ину.       В конце концов, именно это стало той точкой, за которой последовало отторжение.       Однако, родная кровь не вода. Ванцзи все еще надеялся, что время внесёт свои коррективы и родные поймут свои заблуждения.       Поэтому он изо всех сил старался как-то оправдать их поступки и искал пути примирения. Ему было бы достаточно одного шага со стороны Лань Цижэня и Сичэня.       Но, вот она, очередная встреча. Праздник, от которого можно было бы ожидать хотя бы нейтралитета, но…              Чеканя шаг, Ванцзи подошел к столу и отодвинул стул, чтобы супруг мог присесть. Как только Усянь устроился, мужчина и сам присел на соседний стул.       — Лань Чжань, — парень не мог долго молчать, — как думаешь, долго нам придется ждать?       — Надеюсь, что не долго, — Ванцзи проговаривал слова излишне чётко, будто ему было тяжело говорить. — Вэй Ин…       — А?       — Мне нужно отлучиться, — мужчина поднялся из-за стола, чуть пошатываясь. — Я ненадолго.              Усянь не успел среагировать, как супруга будто ветром сдуло.       — И как я мог забыть, — начал корить себя парень, — что у этой семейки непереносимость алкоголя. Как бы мой эксперимент не превратился в нечто непотребное…