Желание

***

Руслан проснулся от звука. Это был тихий, едва уловимый звук, словно кто-то скребся или тихо всхлипывал. Он медленно открыл глаза, ещё не осознавая, что именно его разбудило. Темнота комнаты, едва освещённая отблесками уличных фонарей, сначала показалась ему вполне обычной. Но затем он почувствовал движение рядом с собой. Он повернул голову и увидел Данилу. Рыжий мелко дрожал, будто от холода, но Руслан сразу понял, что дело не в температуре. Его плечи подрагивали, лицо было повернуто в сторону, а пальцы вцепились в одеяло так, что костяшки побелели. Словно во сне Даня боролся с чем-то страшным. – Даня, – тихо позвал Руслан, но тот не откликнулся. Рыжий что-то едва слышно пробормотал, его губы чуть шевельнулись, но слов невозможно было разобрать. Затем его тело резко дёрнулось, и он схватился руками за горло, словно не мог вдохнуть. Руслан окончательно проснулся. Он сразу поднялся на локтях, протянул руку и мягко, но настойчиво потряс Даню за плечо. – Даня, это я. Проснись. Всё хорошо. Проснись! Парень открыл глаза резко, как будто его выдернули из глубины какого-то ужасного кошмара. Его голубые глаза были огромными, наполненными паникой и страхом. Он задыхался, хватая ртом воздух, его грудь резко поднималась и опускалась, а руки всё ещё тянулись к горлу, будто он пытался освободиться от невидимых пут. Руслан, не теряя ни секунды, притянул Даню к себе и крепко обнял. Его руки уверенно сомкнулись вокруг рыжего, чтобы тот почувствовал тепло и защиту. – Тише, тише, мой мальчик, я здесь. Всё хорошо. Ты в безопасности, слышишь? Всё хорошо, Даня, всё хорошо, – шептал он, поглаживая парня по спине. Данила был как натянутая струна – его тело всё ещё дрожало, а дыхание оставалось прерывистым. Руслан чувствовал, как сильно бьётся его сердце, словно оно вот-вот вырвется из груди. – Не могу… дышать, – хрипло выдавил Даня, сжимая пальцами рубашку Руслана. – Дыши, только дыши. Я с тобой. Глубокий вдох, медленно. Слушай меня, хорошо? Вдох… и выдох. Вот так, молодец, – продолжал успокаивать его Руслан, держа крепко и не отпуская ни на секунду. Прошло несколько минут, прежде чем дыхание Дани выровнялось. Его плечи стали мягче, а тело перестало так сильно содрогаться. Однако руки всё ещё дрожали, и Руслан крепко взял их в свои, сжимая и поглаживая, чтобы показать, что он рядом. Данила поднял взгляд. В его глазах всё ещё оставался страх, но теперь он был приглушённым, словно смирённым. Его голос прозвучал так тихо, что Руслан едва разобрал: – Не отпускай меня, Руслан. Эти слова задели что-то внутри Руслана. Он смотрел на Даню, на его дрожащие руки, на бледное лицо, и в этот момент он осознал, насколько тот был уязвим. Руслан чуть крепче сжал его пальцы, как бы давая понять, что он услышал. – Не отпущу, – произнёс он тихо, но уверенно. Затем повторил снова, уже твёрже: – Не отпущу. Данила уткнулся лицом в его грудь, крепко обняв его, словно боялся, что Руслан исчезнет. Постепенно рыжий начал расслабляться, его дыхание стало ровным, а тело наконец перестало дрожать. Руслан не торопился, он просто держал его в объятиях, прижимая ближе. Прошло какое-то время, и Данила снова задремал, его дыхание стало глубоким и ровным. Но даже во сне он продолжал цепляться за Руслана, обнимая его так крепко, будто боялся проснуться в одиночестве. Его губы слегка касались ключицы шатена, а руки лежали на его груди. Руслан слегка откинулся на подушки, не выпуская Даню из рук. Он ещё долго смотрел на рыжего, поглаживая его по спине, чтобы убедиться, что тот окончательно успокоился. – Не отпущу, – снова подумал он, глядя на него. Эти слова стали для него чем-то большим, чем просто обещание. Это была его клятва, данная не только Даниле, но и самому себе. Когда Руслан наконец лёг, стараясь не разбудить парня, он всё ещё держал его в объятиях. Данила мягко прижался к нему, его рыжие волосы пахли чем-то тёплым и домашним. Руслан закрыл глаза, чувствуя, как тепло другого человека наполняет его спокойствием. И в этот момент он понял, что больше всего хочет быть тем, на кого Данила всегда сможет положиться.

***

Руслан проснулся первым. Он моргнул несколько раз, привыкая к свету, и медленно повернул голову, чтобы посмотреть на парня, который спал рядом. Данила тихо сопел, прижавшись щекой к подушке, а его рыжие волосы слегка разметались по белому наволочке. Руслан долго рассматривал его. Ему нравилось видеть Даню в такие моменты – расслабленного, беззаботного, словно весь мир с его тревогами остался где-то далеко. Шатен заметил мелкие морщинки на лице рыжего – они были еле заметны, но Руслан знал, что они появились из-за активной мимики Дани. Он часто улыбался, смеялся, морщил лоб или хмурился, когда был сосредоточен. Его взгляд скользнул ниже, на светлые брови, которые идеально подчеркивали его выразительные голубые глаза – те самые глаза, что могли смотреть то с лаской, то с задором, а иногда с вызывающим блеском. Теперь они были закрыты, а ресницы отбрасывали мягкие тени на кожу. Руслан улыбнулся, когда его внимание привлекли маленькие аккуратные губы. Они были слегка приоткрыты, словно Даня во сне что-то хотел сказать. Под глазами виднелись лёгкие синички, будто отпечатки усталости, которая так часто преследовала парня. Руслан замечал их почти всегда, но именно сейчас они казались частью самого Дани – его хрупкой и одновременно такой сильной сущности. Веснушки на лице рыжего почти сливались с кожей – они были полупрозрачными, но Руслан знал каждую из них, как будто изучил наизусть. Ему особенно нравилась крупная родинка на щеке Дани – она была таким естественным акцентом, который делал его лицо уникальным. И, конечно, нос. Руслан всегда любил Данин нос. Да, тот говорил, что делал операции, пытаясь его исправить, но шатен не понимал зачем. Ему казалось, что именно этот нос – с его формой, с его неповторимостью – делает Даню таким милым, таким настоящим. Руслан вздохнул, будто наслаждаясь этим моментом. Его рука мягко потянулась к волосам парня. Он аккуратно начал укладывать их на разные стороны – сначала в одну, потом в другую, но ни один из вариантов ему не понравился. В итоге он решил вернуть всё как было, так, как Даня обычно укладывал свои волосы – они прикрывали его лоб. Шатен не мог удержаться от лёгкой улыбки. Ему стало тепло и как-то по-домашнему уютно от этой маленькой возни. Он снова посмотрел на лицо Дани и, поддавшись импульсу, начал тихо целовать его. Сначала обе щеки – они были мягкие и чуть тёплые. Потом его губы скользнули к бровям, которые Руслан нежно тронул пальцами. Дойдя до носика, Руслан замер. Он любил этот нос, поэтому поцеловал его несколько раз – легко, едва касаясь губами. Но на этом он не остановился. Ему вдруг захотелось сделать что-то большее. Он посмотрел на губы Дани – те самые, которые так манили Руслана целовать. “Просто чмокну, и всё,” – подумал Руслан. Он медленно наклонился, чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее, и осторожно коснулся губ рыжего. Но вместо того, чтобы просто чмокнуть, он почувствовал, как Даня отвечает ему. Рыжий втянул его в поцелуй – нежный, тёплый, словно долгожданный. Руслан замер от удивления, но через секунду расслабился и ответил. Их поцелуй длился секунд тридцать, но для Руслана это время будто остановилось. Когда они отстранились, Руслан услышал тихий, но довольный смешок. – Так ты не спишь, хитрюга! – почти возмущённо, но с улыбкой сказал он. Даня открыл глаза – в них блеснули искорки веселья. – Ждал, как долго ты зайдёшь, – мягко улыбаясь, произнёс он. – Как ты себя чувствуешь? – спросил Руслан, всё ещё не выпуская его из своих объятий. – Хорошо. А ты? – Тоже, – шатен улыбнулся в ответ. Даня чуть прищурился, будто раздумывая над чем-то, а потом наигранно милым голосом протянул: – Можно ещё остаться в ваших объятиях, Руслан? Мне так хорошо. Руслан рассмеялся, чуть качая головой. – Я бы тоже хотел остаться, Дань, но надо вставать. Скоро на работу. Давай, вставай, хитрюга моя. Рыжий надув губы, как обиженный ребёнок, медленно поднялся с кровати, пробурчав что-то вроде “не хочу” себе под нос. Руслан, глядя на него, не смог удержаться от ещё одной улыбки, чувствуя, как сердце наполняется теплом. Утро начиналось как нельзя лучше – спокойное, тёплое, уютное. После того как они окончательно проснулись, Руслан и Даня направились в ванную. Даня первым встал к раковине и, лениво потянувшись, взял зубную щётку. Руслан стоял рядом, наблюдая за тем, как рыжий медленно и будто сонно двигается, делая такие простые, но забавные движения. Они вместе чистили зубы, изредка бросая друг на друга взгляды. Даня, конечно, не упустил момента разукрасить пеной свои губы, будто издеваясь над своим отражением в зеркале, и Руслан усмехнулся, покачав головой. После умывания оба выглядели посвежевшими, но это не прибавило им особого энтузиазма. Зайдя на кухню, они одновременно взглянули на плиту. Готовить явно никому не хотелось. Даня первым надув губы, словно обиженный ребёнок, посмотрел на Руслана. – Может, в пекарню зайдём по дороге? – предложил шатен, заметив эту милую мимику. – Да, давай, – ответил Даня, а потом вдруг добавил: – Кстати, у меня есть одна знакомая. Она может дать нам свежих сладостей. Руслан ухмыльнулся. – Прекрасно. Собирайся давай, хитрюга. Даня недовольно вздохнул, скрестив руки на груди. – Ты меня до конца жизни так звать будешь, что ли? Руслан сделал вид, что задумался, а потом, выдержав небольшую паузу, с широкой улыбкой произнёс: – Возможно… хитрюга. Даня лишь закатил глаза, но уголки его губ дрогнули, выдавая, что он был совсем не против такого прозвища. Одежда давно перестала быть чем-то личным. С тех пор как Руслан начал оставаться у Дани на ночь, они делили вещи. Их размеры были почти одинаковыми, поэтому Руслан легко мог надеть что-то из гардероба рыжего. Погода за окном была мрачной – серое небо нависло над городом, будто обещая дождь, и воздух был холодным. Руслан выбрал для себя серый свитер и чёрные брюки, которые сидели на нём безупречно. Даня, остановился на зелёно-сером свитере и серых джинсах. Они вышли из дома, садясь в машину. Даня устроился на пассажирском сиденье и сразу включил музыку. Из колонок зазвучали спокойные мелодии, которые идеально подходили к их настроению. Руслан запустил двигатель, но прежде чем тронуться с места, бросил взгляд на Даню. – Дань, у тебя давно… ну, кошмары? – начал он, немного неуверенно. Даня нахмурился, заметно напрягаясь, но, видимо, решил ответить честно. – С детства, – тихо произнёс он, глядя в окно. – Мне снится, как я умираю. То машина сбивает, то меня ломают на две части. А недавно снилось, что я попал в мясорубку. Сегодня… – он сделал паузу и сжал губы, будто ему было тяжело продолжать. – Сегодня я был в ванной с тараканами, мышами, пауками. Они съели меня. Давно кошмары не снились и поэтому такая реакция была. Руслан почувствовал, как сжалось его сердце. Он не смог молчать – протянул руку и взял ладонь рыжего, переплетая их пальцы. – Всё будет хорошо, Дань, – мягко сказал он и, подняв руку парня, осторожно поцеловал её тыльную сторону. Даня не ответил, но сжался чуть меньше. Ему хотелось верить, что Руслан прав. Хотелось надеяться, что кошмары перестанут приходить. Дальше их путь проходил в тишине, которую нарушала лишь музыка. Они остановились у небольшой пекарни, что находилась недалеко от офиса. Выходя из машины, Даня потянулся и устало выдохнул. Когда они зашли внутрь, им навстречу вышла женщина с пышными светлыми волосами и энергичным видом. Она улыбнулась, заметив рыжего. – Даня? Я думала, ты уже забыл меня! – Ну как забыть, Мария? – парировал он, хитро улыбаясь. – Когда ты в последний раз ко мне заходил? – спросила она, прищурившись. – Давайте не об этом, – махнул рукой Даня, а потом, включив свои фирменные “глазки кота из Шрека”, посмотрел на неё. – Есть что-нибудь покушать? Мария закатила глаза, но, улыбнувшись, жестом указала на стол. – Цыц, садитесь. Сейчас всё будет. Даня победно посмотрел на Руслана, а шатен смотрел на него с какой-то особенной теплотой. Его взгляд был настолько мягким и тёплым, что Даня не выдержал и слегка смутился, опуская глаза. – Что? – тихо спросил он, теребя рукав свитера. – Ничего, – Руслан улыбнулся уголками губ. – Просто… ты очень милый. Даня ничего не ответил, но, усмехнувшись, склонился к столу, чтобы скрыть покрасневшее лицо. А Руслан, заметив это, лишь улыбнулся шире.

***

С этого момента прошло около двух недель. Руслан проснулся внезапно, как будто кто-то толкнул его в плечо. Он сидел на кровати, тяжело дыша, сжимая простынь в руках. Сердце колотилось, а перед глазами всё ещё стоял сон. Сон, который был настолько реальным, что хотелось закрыть глаза и остаться в нём. Он снова видел её. Мать. Её лицо, такое ясное, живое. Её глаза, наполненные любовью и нежностью. Её голос, такой родной, такой особенный. Он чувствовал её запах, тот самый, который невозможно спутать ни с чем другим. Запах дома, тепла, детства. В этом сне он был ребёнком, маленьким мальчиком, который бежал к матери, чтобы спрятаться от всего мира. Он обнимал её крепко-крепко, всхлипывая: — Мама, мама… Она гладила его по голове, успокаивала, как умела только она. Он плакал громко, неконтролируемо, но был счастлив. Она была жива. Она пахла, дышала, говорила. Но сон кончился. И реальность снова ударила его. Её больше нет. Уже семь лет, как её нет. Руслан закрыл лицо руками. Он не мог заплакать, хотя хотелось кричать, разрывать горло, умолять этот день исчезнуть из календаря. Но слёзы не шли. Вместо них в душе осталась пустота. На кухне было тихо. Руслан прошёл мимо стола, где обычно завтракал, даже не взглянув на еду. Он взял пальто, ключи и вышел. Он знал, куда идёт. День был холодным, ветреным, но Руслан ничего этого не чувствовал. Его шаги были автоматическими, почти неосознанными. Он шёл к кладбищу, как и каждый год в этот день. Он стоял перед могилой. В руках у него были свежие цветы. Могила была ухоженной, с аккуратно уложенным гравием. Надгробие выглядело простым, без излишеств. Лишь имя матери, даты её жизни и короткая надпись: “Любимая мать и жена.” — Мамочка… — выдохнул он, будто боялся, что его услышат. Руслан опустился на колени перед могилой. Он снова видел перед глазами ту ночь, семь лет назад. Она умерла внезапно, в пятничную ночь. Для мусульман это считалось благословением, защитой от пыток могилы. Но ему от этого не становилось легче. Мать была для него всем. Она была его другом, наставником, семьёй. Она была и матерью, и отцом — человеком, который взял на себя всё, что не смог дать его отец. Отец умер ещё до его рождения, погиб от передозировки наркотиков. Руслан никогда не знал его, но не чувствовал недостатка любви. Мать старалась изо всех сил, чтобы воспитать его, дать ему всё. Но семь лет назад её не стало. Этот день сломал его, разбил его сердце на тысячи осколков. — Прости меня… — прошептал он. За что он просил прощения, он не знал. Может быть, за то, что не смог уберечь её. Может быть, за то, что теперь жил без неё. В голове мелькнули слова, которые ему говорил один мудрый человек много лет назад: “Кто часто вспоминает о смерти, думает о том, что последует после неё, тот не будет гоняться за удовольствиями этой жизни” Эти слова стали для него якорем, удерживающим от полного падения. После её смерти он начал ходить в мечеть, читать Коран. Он молился за её душу, за её спокойствие, но в глубине души продолжал чувствовать одиночество. Руслан посмотрел на небо. Солнце пробивалось сквозь серые облака, будто напоминая, что жизнь идёт дальше. — Никто не сможет избежать своего смертного часа, — сказал он тихо, обращаясь скорее к себе. Эта мысль пугала и одновременно придавала силы. Он знал, что мать хотела бы, чтобы он продолжал жить, строить свою жизнь, несмотря на боль. Он закрыл глаза и прошептал молитву. Ветер обдувал его лицо, и ему на мгновение показалось, что это прикосновение её руки. Её последний прощальный жест, которого он так и не получил. Руслан встал, поправил цветы на могиле и пошёл прочь. Его шаги были твёрдыми, но внутри бушевал шторм. Тишина вокруг него казалась глухой, но где-то в этой тишине была сила. Сила жить дальше. Руслан сидел в своей машине, держа руки на руле. Он не знал, куда ехать, и эта неопределённость давила, но двигаться было необходимо. Улицы, словно размазанные кистью художника, тянулись перед глазами, пока он бессмысленно петлял по городу. Руки крепче сжимали руль, мысли запутывались в голове, и каждая казалась громче предыдущей. Хотелось сбежать от всего, что тяготило, но куда? Как далеко нужно заехать, чтобы перестать чувствовать? Когда он остановился, оказалось, что он припарковался у сетевого магазина, «Пятёрочка», если быть точным. Руслан остался сидеть в машине, двигатель тихо урчал, согревая его, а прохладный ветерок с открытого окна слегка трогал его лицо. За окном доносился смех ребёнка — звонкий, беззаботный, почти болезненный для его ушей. — Мама, мама! — голос девочки был полон восторга. Руслан невольно посмотрел в их сторону. Молодая женщина с добрыми глазами и платком на голове нежно улыбалась ребёнку. — Что, солнышко моё? — ласково спросила она. — Кагда я выласту, я тозе кюплю сибе такую машинку! — с гордостью и восторгом в голосе заявила девочка, указывая пальцем на машину Руслана. Её слова, будто выстрел, разорвали спокойствие. Руслан отвёл взгляд и крепко зажмурился, чувствуя, как внутри все сжимается. Этот момент был, как соль на открытую рану, обнажая то, что он так отчаянно пытался заглушить. Он сделал глубокий вдох, пытаясь выдохнуть вместе с ним боль. Но слёзы предательски наворачивались, и, чтобы не позволить себе разрыдаться прямо здесь, он решительно вышел из машины. Громко захлопнув дверь, он направился в магазин. Игнорируя мать и её ребёнка, он вошёл внутрь, ощущая, как за спиной закрывается ещё одна дверь — дверь к чему-то светлому. Магазин встретил его запахом хлеба и дешевым пластиком упаковок.Руслан машинально взял бутылку воды и направился к кассе. Остановившись у прилавка, он заметил что-то знакомое — белый шоколад в голубой обёртке. Рука невольно потянулась к нему. Глядя на помятый шоколад, Руслан замер. Воспоминание вспыхнуло ярким пламенем: рыжеволосый парень с блеском в глазах, с лёгкой улыбкой, от которой становилось теплее. Его лицо будто возникло перед глазами, и Руслану на мгновение стало трудно дышать. Он осторожно положил плитку рядом с бутылкой воды. — Не прикасайтесь к товару, если не собираетесь брать, — недовольно бросила кассирша, но Руслан ничего не ответил. Расплатившись, он вернулся в машину. Холод воды жадно утолял пересохшее горло, а взгляд его время от времени скользил к шоколаду на пассажирском сиденье. Мысли о Даниле не оставляли его, словно мягко напоминая, что есть что-то — или кто-то, — ради чего он всё ещё пытается справляться. Его путь привёл его к дому матери.Когда Руслан вошёл в квартиру, первое, что его встретило, была пыль. Её было так много, что стало стыдно — стыдно за себя, за редкие визиты, за заброшенность того места, что когда-то было его домом. Он тихо прошёл по комнатам, ноги утопали в толстом слое воспоминаний. Спальня матери казалась крохотной, но в детстве, когда он спал с ней, потому что боялся засыпать один, она казалась таким уютным и безопасным миром. Руслан медленно подошёл к старому шкафу и открыл его. На вешалках висели её вещи. Домашнее платье, мягкое и уютное, словно сама мама. Зелёная юбка и жёлтая рубашка — её рабочий наряд. Руслан осторожно провёл пальцами по ткани, словно касаясь её самого. На верхней полке стояла шкатулка, которую он помнил ещё с детства. Сердце сжалось, когда он открыл её. Внутри хранились её драгоценности: ожерелье с жемчужинами и зелёным камнем, её очки для чтения, старая фотография, где она была молодой и сияющей. Руслан всматривался в её улыбку, и казалось, что на мгновение он снова видел её такой, какой запомнил. Эмоции накрыли его волной. В глазах защипало, но он упрямо смахнул влагу, не позволяя слезам упасть. Шкатулку он взял с собой, бережно унося её из пыльного дома. В машине он поставил шкатулку рядом с белым шоколадом. В этот момент он подумал о Даниле — о том, как бы тот улыбнулся, увидев этот шоколад. И вдруг всё стало чуть легче. Руслан приехал в свою квартиру, чувствуя странное смешение усталости и надежды.Шкатулка и шоколад ждали своего часа, а он — того, что произойдёт дальше. Дверь распахнулась неожиданно резко, и на пороге оказался Арсений. Его лицо было напряжённым, бледным. Щетина на подбородке говорила о том, что он явно не брился с утра — возможно, даже с вечера. — Ты где был всё это время? — голос Арсения прозвучал жёстче, чем он, вероятно, хотел. Руслан не отвечал сразу. Его взгляд был отрешённым, будто он всё ещё находился где-то далеко. Усталость буквально впиталась в его черты: красные, опухшие глаза, глубокие тени под ними, бледность кожи, которая делала его вид болезненным. Казалось, что он вот-вот рухнет. Он прошёл мимо Арсения, не сказав ни слова, но его внимание мгновенно привлекла рыжая макушка, выглядывающая из-за спинки дивана. Даня. Руслан замер, а Даня, будто почувствовав его взгляд, резко встал и направился к нему. — Где ты был, Руслан? — голос рыжего был полон тревоги. Он подошёл слишком близко, схватив Руслана за плечи, и даже слегка встряхнул его, требуя ответа. — Я звонил тебе 82 раза с вечера! Ты даже трубку не поднял! Руслан смотрел на него, молчаливо, будто совсем не слышал слов. Голубые глаза Дани метались по его лицу, словно он искал хоть какой-то намёк на объяснение. — Сегодня 23 октября, — глухо произнёс Руслан, его голос прозвучал будто издалека. Он отвернулся, бросив эту фразу как камень в воду, которая тут же всколыхнулась недоумением, и направился в ванную комнату, оставляя за собой длинный след из вопросов. — Что за 23 октября? — Даня повернулся к Арсению, требуя ответа. Арсений молчал. Его челюсть напряглась, взгляд упал на пол. — Ну? — Даня снова шагнул ближе. — Арс, что значит 23 октября? Тот выдохнул и наконец, не глядя на него, сказал: — В этот день умерла его мама. Слова повисли в воздухе, холодным отголоском проникая в сердце Дани. Он открыл было рот, но потом закрыл его, осознав, что больше говорить не о чем. Всё стало на свои места. Руслан оставил на диване шкатулку и плитку белого шоколада. Даня медленно подошёл и посмотрел на них. Разум шептал, что не стоит трогать чужие вещи, но любопытство пересилило. Аккуратно, словно боясь что-то повредить, он взял в руки шкатулку и открыл её. Внутри лежали вещи, которые говорили больше, чем любые слова: очки, ожерелье с зелёным камнем, старая фотография. Даня долго смотрел на снимок — молодая, красивая женщина с доброй улыбкой, которая светилась изнутри. Её большие глаза с нежностью смотрели в камеру, и было очевидно, что Руслан унаследовал многое от неё. Он аккуратно закрыл шкатулку и перевёл взгляд на шоколад. Белая плитка в голубой обёртке выглядела помятой, но Даня сразу понял, что это было для него. Его сердце болезненно сжалось. Руслан, несмотря на всё своё состояние, думал о нём. — Он знал, что я здесь? — шепотом спросил он самого себя, но ответа не последовало. Сложив всё на место, Даня вернулся к дивану и опустился на его край. В этот момент дверь ванной комнаты открылась, и Руслан вышел. Его лицо было всё ещё мокрым, видимо, он умывался. Даня лишь молча смотрел на него, а Руслан, будто ничего не замечая, прошёл к окну и остановился, глядя в осеннюю темноту за стеклом.