Желание

***

Город был окутан мягким сумраком. Дождь шёл неспешно, будто лениво касаясь асфальта, каплями скользя по лобовому стеклу. Свет от фар проезжающих машин отражался в мокром покрытии дорог, создавая тёплые, мерцающие блики. Атмосфера была странно приятной – ни слишком холодно, ни слишком сыро. Только вот пробка… Руслан устало выдохнул и ударил пальцами по рулю, глядя на вереницу машин впереди. Казалось, что город внезапно стал в два раза больше — улицы наводнили автомобили, люди куда-то спешили, а он с Даней застряли здесь, запертые в металлической коробке, в ожидании, когда хоть что-то сдвинется с места. Данила откинулся на спинку сиденья, потянулся, зевая, и без особого энтузиазма сказал: — Ну и сколько ещё так будем стоять? Руслан не ответил. Рыжий закатил глаза и потянулся к телефону. Тишина в машине уже начинала раздражать, и, чтобы хоть как-то разбавить скуку, он включил музыку. Из динамиков заиграли мягкие английские мотивы — “Моя волна” предлагала расслабляющие треки. Даня полистал плейлист, но, понимая, что не особо врубается в смысл песен, решил переключиться на что-то более родное. Запустил русские хиты. Музыка перелилась в новое звучание, и вскоре в салоне заиграла «Секрет». “Раскрой секрет… Что ты звонишь мне ночью и плачешь от боли, Что ты всё ещё хочешь ответить на stories…” Приятная мелодия мягко заполняла пространство, приглушённо отражаясь от стёкол. Руслан и Данила сначала просто слушали, а потом, даже не замечая этого, начали напевать строчки себе под нос. Голоса тихие, ленивые, но синхронные. Пробка, кажется, уже не казалась такой удушающей. Музыка отвлекала, делала ожидание не таким раздражающим. Плейлист двигался дальше, сменяя композиции, и вот заиграла следующая песня. Как только первые аккорды раздались в колонках, Руслан чуть заметно скривился. — Ох, — протянул он, вспоминая, как девушки когда-то снимали липсинки под эту песню, таращась в камеру с преувеличенными эмоциями. Он тогда считал это идиотизмом. Данила, напротив, тут же начал раскачивать головой в такт музыке, чуть улыбаясь. Руслан, сам того не замечая, уловил ритм и вдруг негромко, почти машинально начал петь: “Ну, что опять я уставился? Смотрю часами на неё, не смыкая глаз… И много думаю, бессонница. А может, мне не стоит браться за этот шанс?” Голос был тихим, но уверенным. Он не сводил глаз с дороги, но строчки выходили легко, будто вспоминая себя. Рыжий чуть прищурился, наблюдая за ним, затем ухмыльнулся и мягко добавил к его голосу свой. Музыка продолжала звучать. Дождь мягко стучал по крыше машины. С каждой секундой он чувствовал, как в нём нарастает напряжение. Рядом сидящий Данила был слишком спокоен. Он молча листал телефон, сосредоточенно что-то печатая, а во рту у него медленно таял чупа-чупс. Рыжеватые волосы слегка падали на лоб, а голубые глаза лишь на мгновение скользнули по Руслану, но, уловив раздражение в его взгляде, он тут же снова уткнулся в экран. Руслан смотрел на него и вдруг поймал себя на мысли, что Даня красивый. Даже слишком. Привлекательный, с лёгкой небрежностью во внешности, сосредоточенно сжимающий губами пластиковую палочку от конфеты. Эти губы выглядели мягкими, подвижными, а сам он — занятым, но каким-то чертовски живым. — Что за чупик? — неожиданно спросил Руслан. Данила моргнул, не сразу выныривая из переписки. — М? — Дай мне тоже. — Это последний, — не убирая конфету изо рта, проговорил Даня, а затем снова опустил глаза в телефон. Руслан смотрел на него, а в голове уже зрело что-то отчаянное, смелое, дерзкое. Он медленно наклонился вперёд, слегка подался к Даниле, наблюдая, как тот чуть нахмурился, не до конца понимая, чего он хочет. Руслан склонился ниже, ближе, и в следующее мгновение губами поймал палочку чупа-чупса. Данила вздрогнул, но не отстранился. Губы Руслана скользнули ниже, случайно или намеренно касаясь уголка чужих губ. Конфета была сладкой, чуть липкой, и он чувствовал этот приторный вкус на языке. Он целовал осторожно, пробуя, позволяя себе чуть дольше задержаться, медленно стянуть чупа-чупс с губ Данилы и, наконец, отстраниться. В машине воцарилась тишина. Данила молчал, едва заметно приоткрыв губы, словно не до конца понял, что только что произошло. Руслан сдержанно улыбнулся, перекатывая конфету во рту. — Вкусный, — спокойно сказал он. Даня моргнул. А затем, без предупреждения, вдруг потянулся вперёд и поцеловал его снова.

***

Их губы тянутся друг к другу, словно магнитом. Первый осторожный контакт едва ощутим, но сразу пробуждает огонь внутри обоих. Их поцелуй становится глубже, мягкие движения губ превращаются в нечто большее — наполненное чувством и желанием. Руслан обхватывает лицо Данилы ладонями, его пальцы несмело касаются щек, скул, линии подбородка, как будто хочет запомнить каждую деталь. Данила, затаив дыхание, отвечает на поцелуй с такой же нежностью, но чувствуется, как внутри него бушует ураган. Его руки пробираются к густым, немного растрепанным рыжим волосам Руслана. Он сжимает их, не сильно, но достаточно, чтобы тот тихо выдохнул в его губы. Этот звук вызывает дрожь в теле шатена, а их поцелуй становится ещё более чувственным. Их движения замедляются, а время теряет смысл. Тишина спальни нарушается только звуком их прерывистого дыхания. Оба словно растворяются в этом моменте, забывая обо всем, что их окружает. Данила осторожно, будто боясь спугнуть этот момент, касается губами уголка рта Руслана, потом его щеки, линии челюсти. Руслан закрывает глаза, позволяя чувствам захватить его полностью. Его спальня кажется огромной, но в эту секунду всё сжимается до маленького пространства между ними. Они отступают на шаг от мира, оставаясь только вдвоём. Руслан, чувствуя, как его сердце готово вырваться из груди, тянет Данилу ближе. Вибрация телефона в кармане брюк казалась далёкой и несущественной. Руслан не обращал на неё ни малейшего внимания — ему было абсолютно всё равно. Важнее всего сейчас был Данила, его горячие губы, его дыхание, его тело, ощущаемое под ладонями. Руслан целовал его жадно, будто в последний раз, будто этот миг был последним, что им даровала судьба. Данила тихо мычал, словно намекая, чтобы Руслан ответил на звонок, но тот только сильнее впился в его губы. Какое сейчас дело до телефона, до каких-то проблем, до кого-то там на другом конце провода? Руслан жаждал только Данилу, только его губы, его прикосновения, его сладкий вкус. Телефон снова зазвонил. Руслан слышал этот навязчивый звук, но продолжал игнорировать его. Он впитывал каждую секунду их поцелуя, следил за тем, как губы Данилы послушно раскрываются, подчиняясь его натиску. Их поцелуй становился всё более глубоким, всё более требовательным — их ритм находил свою мелодию, гармонично сливаясь в единое целое. Третий звонок. Руслан раздражённо вздохнул, но не прекратил целовать Данилу, пока тот сам не заставил его. —Возьми трубку,— твёрдо, но немного хрипло выдохнул Данила, когда наконец смог немного оторваться от него. Руслан неохотно отстранился, губы его покраснели, а дыхание сбилось. Он потянулся к карману брюк, достал телефон и мельком взглянул на экран. Арсений. Только не сейчас. На секунду в груди что-то неприятно ёкнуло, но Руслан сразу же заглушил это чувство. Он не хотел говорить с ним. Не хотел слушать. Не хотел решать его проблемы, выслушивать его нытьё, его вопросы. Сейчас был Данила — и только он. Руслан не раздумывая сбросил вызов и включил режим «Не беспокоить». К чёрту. Это было не в первый раз, когда Руслан игнорировал звонки, сообщения и всё, что так или иначе касалось Арсения. И, вероятно, не в последний. Он видел, как экран телефона вспыхивал, вибрация тихо отдавалась в столешницу, но даже не поворачивал голову. Затем звук входящего сообщения — короткий, но настойчивый. Руслан не стал тянуться к устройству, не проверил, что там, даже не сделал попытки притвориться, что его это волнует. Ему было слишком хорошо знакомо это состояние — безразличие, граничащее с лёгким раздражением. Оно приходило всякий раз, когда Арсений напоминал о себе. Не специально, нет. Он ведь просто звонил, писал, хотел услышать его голос. Это нормально для отношений. Но с какой-то поры Руслан перестал воспринимать это как заботу. Напоминание о себе Арсения вызывало не желание ответить, а желание сделать вид, что он не слышал, не видел, не замечал. Он знал, что позже ему скажут: «Ты опять игнорировал меня». И он уже знал, что ответит что-то нейтральное, бесцветное, без малейшей попытки оправдаться. Может, «был занят» — стандартная отговорка, в которую ни один из них уже не верил. Или просто «Не заметил». Иногда он даже не утруждал себя ответом, позволяя всему остаться в подвешенном состоянии. Так было раньше. Так было сейчас. Так будет снова. Он снова потянулся к чужим губам, а Данила, слегка приоткрыв глаза, лениво спросил, кто звонил. Точнее, попытался спросить, потому что в этот момент Руслан вновь завладел его ртом, а его язык стремительно и жадно пробрался внутрь, продолжая изучать его, как будто ему нужно было запомнить этот вкус навсегда. —Да так… Арс.— коротко выдохнул Руслан сквозь поцелуй, едва успев проговорить, прежде чем вновь настойчиво прижаться губами. Данила чуть нахмурился, его пальцы мягко зарылись в волосы Руслана. —Мм… ммх… разве тебе не интересно?— пробормотал он, на секунду отстранившись, пока его губы всё ещё оставались близко. Руслан раздражённо качнул головой. —Нет. Он резко откинул телефон куда-то в сторону кровати, даже не глядя, куда он упал, и без лишних слов снова поймал губы Данилы в поцелуе, ещё более жадном и страстном, чем прежде. Только он. Только этот момент. И больше ничего. Их тела ложатся на кровать, будто в какой-то сложной хореографии, но для них всё происходит естественно. Они не слышат ни звука, кроме биения своих сердец, и не ощущают ничего, кроме тепла друг друга. Данила проводит пальцами по плечам Руслана, касаясь обнажённой кожи, чуть грубой от долгих дней на работе, и вздыхает. Их взгляды пересекаются на мгновение, прежде чем Данила снова склоняется к его губам, теперь уже более решительно. Этот поцелуй сильный, глубокий, будто пытается восполнить каждую секунду, когда они могли бы быть ближе, но не были. Руслан прижимает его крепче, его ладони блуждают по спине Данилы, изучая каждую линию, каждый изгиб. В этот момент нет ни времени, ни пространства — только они, их чувства, их связь. Они пропадают в этом вечере, в этой спальне, в этой тишине.

***

На улице было холодно. Серый, промозглый воздух забирался под одежду, заставляя поёжиться. Арсений зябко сунул руки в карманы куртки и ускорил шаг, пробираясь сквозь узкие дворы к знакомому подъезду. В голове было пусто, только смутное желание поговорить. И он знал, кому мог довериться. Алёна всегда была рядом. Она понимала его так, как никто другой. С ней не нужно было подбирать слова, фильтровать эмоции, прятать усталость за натянутыми улыбками. Она просто слушала. Он поднялся по лестнице, привычно пересчитывая ступени. Вот и нужная дверь. Несколько лёгких, но уверенных ударов в неё — и тишина. Арсений нахмурился, собираясь постучать ещё раз, но дверь вдруг приоткрылась. На пороге стоял совершенно незнакомый парень. Высокий, крепкий, с чуть растрёпанными тёмными волосами и выразительными карими глазами. Взгляд у него был спокойный, даже ленивый, но при этом цепкий.

***

Алёна первой зашла в квартиру и сразу направилась в свою комнату, оставив Арсения и незнакомца наедине. В воздухе повисла напряжённая тишина. Оба парня стояли напротив друг друга, изучая взглядами. Взгляды — колючие, холодные. Арсений слегка нахмурился, а незнакомец сжал губы в тонкую линию. — Ты кто? — задался вопросом незнакомца, не сводя с Арсения глаз. — Её друг. А ты кто? — хмуро отозвался Арсений, чувствуя, как внутри нарастает неприятное чувство. — Её парень, — твёрдо и с лёгкой ноткой гордости ответил незнакомец, будто проверяя реакцию собеседника. — Врёшь. Я тебя первый раз вижу, — резко парировал Арсений, чувствуя, как в груди что-то неприятно сжимается. — Так я тебя тоже, — спокойно отозвался незнакомец, продолжая удерживать зрительный контакт. Напряжение между ними лишь росло. Они молча смотрели друг на друга, будто оценивая и одновременно бросая вызов. — Будущий парень, — всё-таки поправился незнакомец, чуть наклонив голову набок, словно проверяя, как Арсений отреагирует на это. — У нас всё к этому идёт. Арсений прищурился, но не успел ничего ответить — в кухню зашла Алёна, отмахнувшись от прядей волос. — Вы же не знаете друг друга, — сказала она, бросив на них удивлённый взгляд. — Арс, это Дима, мой друг! Дим, это Арсений, мой близкий друг. Она улыбнулась, будто надеялась, что этого будет достаточно, чтобы разрядить обстановку. Но парни даже не шелохнулись, продолжая сверлить друг друга холодными взглядами. — Так, Арс, чего ты так рано пришёл? Что-то случилось? — спросила она, пододвигая к себе стул и садясь рядом с Димой. Арсений фыркнул, скрестил руки на груди и, откинувшись на спинку стула, с лёгкой усмешкой произнёс: — Хм… Давай сначала о тебе. О Диме… Мне нужно подготовиться к этому. Алёна тяжело вздохнула, закатила глаза и обернулась к Диме. — Ладно… Дим, открой пиво, пожалуйста, — сказала она, даже не дождавшись ответа, просто доверяя ему в этой мелочи. Дима молча открыл холодильник, достал холодное пиво, ловко подцепил крышку и протянул бутылку девушке. Алёна с благодарной улыбкой забрала её, сделала первый глоток и расслабленно вздохнула. Разговор только начинался.

***

Арсений устало выдохнул и опустил взгляд в бокал с алкоголем, который он крутил в руке. Янтарная жидкость отражала тусклый свет лампы, дрожа на стенках стекла. Он медленно перевёл взгляд на Алёну, сидящую напротив, и, помолчав пару секунд, наконец заговорил: — Ну, в общем, бля… Мне кажется, что Руслан мне изменяет. Голос его был глухим, беззвучно перекатывающимся между усталостью и злостью. Алёна чуть приподняла бровь, не сразу понимая, насколько серьёзно это прозвучало. — С чего ты так решил? — недоверчиво спросила она, откидываясь на спинку дивана. — Хороший же он. Арсений усмехнулся, но в этом смехе не было ничего весёлого. — Он ночевать не приходит, прикинь… Я уже не помню, когда последний раз его видел, — голос его дрогнул, и он быстро пригубил алкоголь, будто пытаясь заглушить этот дрожащий оттенок. — Не пишет. А когда я пишу… даже не отвечает. Алёна тихо выругалась, глядя на Арса с сочувствием. — Ну, пиздец… Давай выпьем. Они молча подняли бокалы и сделали по глотку. Алёна выбрала виски — крепкий, с лёгкими нотками дыма, который приятно разливался по горлу. Арсений пил коньяк — терпкий, с мягким послевкусием, но сейчас он казался ему чуть ли не горьким. Он опустил бокал на стол и некоторое время просто смотрел в пустоту. Голова тяжело шумела, и внутри что-то неприятно сжималось. Только вот что интересно… Он поднял взгляд на Алёну, а потом, чуть сощурившись, медленно произнёс: — Кто это? Слова прозвучали глухо, но весомо. Кто-то ведь занял это место. Кто-то отнял у него Руслана. Кто-то был рядом с ним, пока Арсений сидел здесь, пил и пытался найти ответ. И вот этот вопрос —кто?— начал медленно, но верно разъедать его изнутри. Может, и из-за этого он допил всю бутылку до дна. Оказавшись пьяным настолько, что даже сидеть прямо стало сложно, Арсений откинулся назад, чувствуя, как виски или, может, коньяк — уже неважно — растекается горячей волной по телу. Голова гудела, мысли путались, а перед глазами всё плыло. Алёна сидела рядом, молчала, лишь изредка постукивая пальцами по бокалу. Она смотрела на него, но не знала, что сказать. Вряд ли слова могли помочь, когда у человека перед тобой весь мир рушится в реальном времени. — Бля… — Арсений выдохнул, прикрывая лицо рукой. — Почему мне так хуёво? Алёна пожала плечами, сделала ещё один глоток. — Потому что ты его любишь. Он хмыкнул. Горько, устало. — Люблю, а он, походу, уже нет. Алёна ничего не ответила. Только налила ему ещё.

***

Дима услышал шум. Сначала тихий, словно бы кто-то возился, но затем — приглушённый звук борьбы, приглушённый голос, который не мог вырваться наружу. И этого хватило. Он толкнул дверь, и то, что увидел, заставило его кровь закипеть. Алёна прижата к стене, глаза широко раскрыты от страха, а Арсений сжимает её руки и целует, наваливаясь пьяным телом. Ну и откуда у него столько сил резко появилось? Дима не помнил, как подлетел к нему, но через секунду уже дёрнул Арсения за ворот футболки, резко оторвав его от Алёны и с силой откинул назад. Тот не удержался на ногах и рухнул на пол, больно ударившись спиной о край кровати. Но Дима уже не смотрел на него. Алёна прижималась к стене, дыша тяжело и прерывисто, её руки мелко дрожали. Этого было достаточно. Он перевёл взгляд на Арсения, который попытался встать, но не успел — Дима бросился на него, ударяя с такой силой, что костяшки загорелись болью. — Тварь. — Голос был низким, срывающимся. Первый удар пришёлся в скулу, второй — в губу. Арсений вскрикнул, пытаясь закрыться, но Дима навалился на него, не давая ни единого шанса. Кровь запачкала его кулак. Арсений, до этого пьяный и расслабленный, теперь пытался зашипеть что-то в ответ, но новый удар в челюсть заставил его захлебнуться собственным стоном. И он бы бил дальше. Он бы выбил ему всю чёртову пасть, если бы не Алёна. Она очнулась, увидела, что происходит, и бросилась к ним. — Дима! — Она схватила его за плечо, пытаясь оттащить. — Дима, хватит! Он дышал тяжело, зубы стиснуты, глаза горели тёмным огнём. Арсений лежал на полу, его лицо было окровавленным, губа разбита, нос тоже — кровь текла по подбородку, он стонал, не в силах подняться. Дима поднялся, оттряхивая руки. Костяшки горели, но внутри всё пылало ещё сильнее. Он посмотрел на Алёну. Она стояла рядом, её руки всё ещё дрожали, но в глазах было облегчение. — Ты в порядке? — голос Димы был хриплым. Она сглотнула, не сразу сумев ответить. — Да… — выдохнула, а потом тихо добавила: — Спасибо. Дима кивнул, посмотрел ещё раз на Арсения и сплюнул на пол. — Если он ещё раз к тебе подойдёт — я его убью. Дима молчал, переваривая услышанное. Он всё ещё чувствовал злость, но теперь к ней примешивалось недоумение. Так они и сидели, совсем забыв о человеке, валяющемся на полу, и продолжали разговор. Но в какой-то момент всё же вспомнили про Арсения… — Подожди… — он нахмурился, глядя на девушку. — Арсений… гей? Алёна кивнула, всё ещё смущённо касаясь затылка. — Ну да… Он же встречается с Русланом. Дима моргнул, пытаясь осознать эту информацию. — Подожди… — повторил он, глядя на окровавленного Арсения, которого только что едва не убил. — Так он гей, но полез к тебе целоваться?! Алёна пожала плечами, словно не зная, что ответить. — У него просто… проблемы в отношениях. Он же говорил, что ему кажется, будто Руслан изменяет. Дима медленно покачал головой, его лицо выражало крайнюю степень охреневания. — Охуеть… — только и выдохнул он. — Я думал, это девушка… Ну, типа, Руслан же… — Мг… Нет, он гей. Дима смотрел в одну точку, явно пытаясь осмыслить происходящее. Затем перевёл взгляд на Арсения, у которого губа уже начинала опухать. — Да ему к специалисту надо, с ориентацией разобраться. — Голос Димы звучал твёрдо, почти осуждающе. — Встречается с парнем и тебя пытается целовать… Его взгляд снова стал жёстким, но Алёна не хотела больше возвращаться к этому. Она глубоко вдохнула и улыбнулась, чувствуя тепло, которое исходило от парня рядом. — Всё же хорошо, что ты был рядом. Ты меня защитил. Её голос был мягким, искренним, наполненным благодарностью. Она несмело склонила голову ему на плечо, ощущая, как он напрягся на секунду, а потом чуть расслабился. — Спасибо, Дим… Он не ответил сразу, но его рука на мгновение сжалась в кулак, а затем разжалась. Он бросил ещё один быстрый взгляд на неё, и в его глазах появилась тёплая мягкость. — Всегда, — тихо ответил он. — Я всегда тебя защищу.

***

— Алло, Руслан, привет. Ко мне моя мама приезжает, поможешь забрать её с поезда, пожалуйста? Голос Даниила звучал немного взволнованно, но с нотками привычного тепла. Руслан молча слушал, а затем, не раздумывая, сменил маршрут. — Ты где? — Я дома. Ты приедешь, или мне… — Рыжий не успел договорить. Голос шатена за экраном резко перебил его, коротко и ясно: — Сейчас буду, жди. Без лишних слов Руслан сбросил звонок. Он всегда был таким — не любил долгих телефонных разговоров, предпочитал действовать, а не болтать.

***

Прошло около тридцати минут. Руслан и Даниил шагали к вокзалу, кутаясь в куртки от пронизывающего ветра. Никто из них не ожидал, что Светлана, мама Дани, решит приехать без предупреждения. На улице было холодно. В воздухе кружились крошечные снежинки — первый снег, лёгкий, почти невесомый, но его было так много, что под светом уличных фонарей он казался настоящей белой пеленой. Ветер усиливался, пробираясь под одежду, заставляя обоих поёжиться. Погода явно не радовала. В этом они были похожи — оба ненавидели холодные, сырые русские зимы. Брр… Воспоминания нахлынули: утренние походы в школу в восемь утра, когда отопление не спасало от промозглого холода, или университетские дни, когда снегопад накрывал город с головой. Настоящий кошмар. Выйдя из автомобиля, Руслан сунул руки в карманы, сжав пальцы в кулаки. Даниил нахмурился, втянув шею в воротник. — И почему мы живём в таком климате? — проворчал Рыжий. — Хороший вопрос, — усмехнулся Руслан, ускоряя шаг. Из поезда выходят люди, кто-то спешит, кто-то оглядывается в поисках встречающих. Вокзал полон голосов, шагов и звуков приближающегося нового состава. Руслан и Даниил стоят у перрона, кутаясь в куртки от холодного ветра, который бросает в лица снежинки. Они ждут 15-й вагон, где должна выйти Светлана. Мимо проходят пассажиры с чемоданами, кто-то разговаривает по телефону, кто-то торопится к такси. Шум вокзала заглушает мысли, но вдруг среди суеты слышится женский голос: — Даня! Парни оборачиваются. Женщина в чёрной куртке, с небольшой спортивной сумкой через плечо, энергично машет им рукой. Светлана. Данила тут же направляется к ней, его шаги ускоряются, и в следующую секунду он уже крепко обнимает мать. Светлана отвечает тем же — её руки заботливо сжимают сына, пальцы чуть сжимают ткань его куртки. В этом мгновении сколько-то месяцев разлуки сжимаются до одной секунды, пропитанной теплом и уютом. Руслан наблюдает за ними со стороны. Картина кажется ему почти домашней, живой— даже в этом холоде их встреча согревает. Он чувствует, что матери и сыну очень не хватало друг друга. Пока Даниил не отпускает мать из объятий, Руслан берёт её сумку, проверяя её вес. Светлана бросает на него короткий взгляд, но, похоже, одобряет жест. Когда наконец рыжий отпускает мать, он тут же спрашивает: — Мамуль… как доехала? Голос мягкий, почти детский, в нём слышится столько нежности, что Руслан невольно улыбается. — Хорошо, но дорога была долгой, утомительной, — Светлана вздыхает, но её усталость скрывается за тёплой улыбкой. Только теперь Руслан замечает, насколько они похожи. Рыжие волосы, черты лица, особенно нос и глаза — Даниил явно унаследовал многое от матери. Вдруг это осознание кажется Руслану странно тёплым. Чувствуя момент, он делает шаг вперёд и, чуть стесняясь, произносит: — Здравствуйте, тётя Светлана. Светлана переводит на него взгляд, будто впервые по-настоящему замечая. — Здравствуйте… А ты…? — её голос звучит мягко, но с ноткой любопытства. Даниил улыбается и, чуть смущённо, но радостно говорит: — Мам, это Руслан. Мой коллега и друг. Руслан кивает, но почему-то не может избавиться от глуповатой улыбки, которая так и остаётся на его лице. Почему-то ему нравится смотреть на них вместе.

***

Тёплые воспоминания среди зимнего холода… Мама… Это слово всегда звучало по-особенному, особенно для Руслана. Оно окутывало теплом, как мягкий плед в прохладный осенний вечер. Руслан смотрел на Светлану и Даниила, и внутри у него что-то дрогнуло. Они были очень милыми. Наверное, когда-то он сам с матерью был таким же — таким же беззаботным, смеющимся ребёнком, который мог запросто обнять её просто так, без причины. Ему не хватало её… Эта мысль кольнула неожиданно, оставляя после себя тёплую тоску. Трое уже сидели в машине Руслана, спасаясь от пронизывающего ветра. В салоне было тепло и уютно, двигатель мягко урчал, а на окнах появлялся лёгкий налёт конденсата от разницы температур. Руслан включил обогрев, и салон постепенно наполнялся приятным теплом, прогоняя зимний холод. Светлана и Данила разговаривали. Иногда смеясь, иногда перебивая друг друга, иногда делясь какими-то историями, понятными только им двоим. Они словно были в своём маленьком мире, где каждый взгляд и каждое слово имело смысл. Руслан сначала просто слушал, ведя машину, но вскоре неосознанно начал улыбаться вместе с ними. Он даже пару раз рассмеялся, втянувшись в их беседу. Было удивительно, но сейчас они и вправду напоминали настоящую семью. Без лишних формальностей, без напряжённости, без фальши. Просто трое людей, которые могут говорить обо всём и ничего не бояться. Это согревало. Согревало не только физически, но и как-то глубже — внутри, на уровне души. Совсем скоро ведь зима. Она подкралась незаметно, как всегда. Ещё вчера казалось, что осень только началась, но вот уже первые морозы, первый снег, первый настоящий холод. Но в этом автомобиле, среди смеха, тёплых слов и случайных взглядов, зима не казалась такой уж страшной.