Словно в страшной русской сказке

      На кухне что-то загрохотало, а потом раздался звук разбившейся то ли кружки, то ли тарелки, и следом за этим послышались негромкие ругательства. Андрей повернулся на спину и тяжело вздохнул, потирая пальцами глаза. Когда зрение вновь сфокусировалось, то он недовольно посмотрел на настенные часы, которые показывали только половину седьмого утра. С огромным нежеланием и тянущей болью в пояснице, Васильев сначала присел, а потом поднялся на ноги, потягиваясь. Парень быстро накинул домашние вещи и, шаркая ногами, вышел в коридор, как раз в тот момент, когда мимо него в прихожую бежала Ирина Сергеевна. - О, Андрей, поднялся уже? Славно, - девушка достала из трельяжа духи и немного помазала ими за ушами. – Отведешь Юлю в детский сад, а то я не успеваю? У нас с утра планерка. - Я же еще вчера сказал, что мне ко второму уроку, - недовольно пробурчал Андрей. - Ну и что? – пожала плечами Ирина. – Говорю же у меня планерка, а я, итак, уже опаздываю. Всё, я побежала. А, это. Я там тарелку разбила, что увидела, то подмела, но ты лучше пол протри. Хлеб на столе, масло из холодильника я достала. Вечером Юльку тоже забери, и меня не ждите. Всё, я полетела.       Девушка легкой походкой вышла из квартиры, оставив после себя запах каких-то цветов и чего-то цитрусового. Васильев очень тяжело вздохнул и поплелся на кухню, чтобы приготовить нехитрый завтрак. Стоило ему войти внутрь, как на глаза тут же попались валяющиеся на полу осколки от тарелки. - Смела, ага, - хмыкнул парень, и принялся убирать разбитую посуду.       Потом как обычно в чайнике не оказалось воды, масло было каменным только что из морозилки, а то, что Ирина назвала хлебом – это две черствые корочки позавчерашней булки. Ни на что не надеясь, Васильев открыл дверцу холодильника и тяжело вздохнул. Кроме долгоиграющей консервации типа соленых огурцов, маринованных помидоров и какого-то засахаренного варенья внутри ничего не оказалось. В морозилке одиноко по разным сторонам лежали замороженный фарш и непонятно чьи кости, видимо, на суп. Закрыв дверцу, Андрей наполнил чайник, поставил его на плиту и рядом на тарелку положил сливочное масло, чтобы то отошло чуть быстрее. И вместо того, чтобы идти поднимать сестру, он пошел обратно в зал, чтобы проверить сколько денег у него осталось с прошлой делюги.       Свои вещи Васильев хранил так, как забирал из дома: в нескольких дорожных сумках да в паре картонных коробок, потому что шкафы Ирины Сергеевны были забиты до отказа, а разобрать это, чтобы выделить парню пару полочек у нее всё никак не доходили руки. Андрей быстро перетряхнул содержимое одной из сумок и к собственному неудовольствию понял, что в заначке у него осталось едва ли рублей пять. Вздохнув в который раз за это утро, парень быстро убрал монеты в карман школьных брюк и направился будить сестру.       С того момента, как Васильевы переехали к девушке, флёр подростковой влюбленности в Ирину с глаз парня начал постепенно спадать. Сначала выяснилось, что она практически не готовит дома, потому что сбегать на обед и ужин в ближайшую столовую проще, чем самой возиться с продуктами. Деньги с зарплаты Ирина предпочитала тратить на новые вещи и тут же идти их выгуливать куда-нибудь в кабак или на очередной сешн с подружками. Ну а что? Ирина была молода, полна энергии и жизни. И, что было немало важно, Ирины великолепно умела оставлять работу на работе, не неся в дом всё то, что происходило в детской комнате милиции. И где-то между этим всем Васильев понял, что есть как бы две Ирины: одна – сотрудница ПДН, работящая, внимательная, ответственная, другая – обычная молодая женщина, которая хочет нагуляться перед тем, как выйти замуж и обвешаться пеленками и ползунками. И теперь в виду того, что Васильевы стали для нее не работой, а домочадцами, девушке не надо было с озабоченным лицом скакать перед ними.       Взрослые женщины-воспитательницы, едва завидев Васильева, тут же принялись охать и ахать, нахваливая парня, мол, и сестру в садик привел, да еще и красавец такой, ответственный, ой, повезет невесте. Андрей на это только скупо улыбнулся, потому что все его мысли были сосредоточены лишь вокруг того, как в коридоре сада пахло молочной кашей и какао. Желудок голодно заурчал, но за гомоном детских голосов и чужих разговоров этого никто не услышал. Оставив сестру на попечение воспитательниц и нянечек, парень направился в школу.       Первая сигарета на голодный желудок немного ударила по голове, и Васильев даже прикрыл глаза, переживая легкое головокружение и мгновенно накатившую слабость. И все же сигарета – было лучше, чем ничего. Ларьки с выпечкой откроются только после девяти, а до ближайшего универмага с пекарней топать несколько кварталов. Андрей затушил бычок и кинул его в урну, глядя на то, как в школьных кабинетах начал зажигаться свет.       Первым делом, войдя в школу, парень скинул пальто в гардеробе и пошел в столовую, надеясь выцыганить чего-нибудь у поварих. По первости Васильев стеснялся что-либо просить, но потом, когда стало понятно, что Ирина не собирается менять свои привычки и предпочтения, стеснение ушло под натиском голода. В конце концов, ему было пятнадцать, он рос не по дням, а по часам, и юный организм требовал нормальной еды, а не черствого кусочка хлеба со сливочным маслом и сахаром. - Что-то ты сегодня рано, Андрей, - улыбнулась Елизавета Петровна – пожилая женщина, которая работала здесь с тех пор, как школу построили. - Так сестру в садик отвел и сразу к вам, - парень встал возле раздачи, улыбаясь в ответ. – Угостите чем-нибудь? - Ох, мой хороший, конечно, - женщина замахала руками. – Я тоже рано пришла и успела блинов напечь девочкам на завтрак. Будешь? - Елизавета Петровна, конечно, буду, - просиял Васильев. – С клубничным вареньем? - Конечно, дорогой, еще и со сливочным маслом, чтобы посытнее, - она поставила перед Андреем тарелку со свернутыми треугольниками блинами. – Бери, ешь на здоровье. - Спасибо вам, Елизавета Петровна, - поблагодарил парень от всей души. - Ешь-ешь, набирайся сил, они всегда пригодятся, - женщина очень тепло улыбнулась ему.       Андрей взял тарелку с блинами и, быстро поставив её на стол, вернулся за пиалками с вареньем и маслом. В последний момент женщина подала ему граненый стакан с горячим чаем, который пришлось забирать третьим ходом. Как и всегда, блины были вкусные, чай горячим, варенье в меру сладким, а масло жирным, но при всем при этом это было самое вкусное сочетание продуктов, что когда-либо пробовал Андрей.       На Истории было скучно. Пожилой учитель-фронтовик больше рассказывал о том, как ему пришлось в окопах воевать, нежели о том, какие Столыпинские реформы были претворены в жизнь. И все бы ничего, послушать живых, невыдуманных историй тоже можно, но не в сотый раз одно да потому. Поэтому Васильев сидел на последней парте и глядел в окно, где все еще темное небо медленно начинало светлеть.       Выходя из школы, Андрей заметил в толпе знакомую синюю куртку. Это странным образом приободрило его, и он уже намеревался догнать Марата, дернуть его за воротник и позвать курить, но в последний момент, когда он уже был готов сорваться и побежать, его будто по голове стукнуло. Теперь Андрею с Маратом общаться было нельзя, теперь они стояли по разные стороны баррикад: Васильев так и остался с улицей несмотря на то, что опекунство над ним и сестрой оформила на себя Ирина Сергеевна, а Суворов сначала пошел в ОКОД, а потом и в Комсомол вступил. И как бы, казалось, что после той драки за ДК уже все абсолютно ясно, но как бы не так. От чего-то у Андрея сложилось стойкое впечатление, что им все равно надо хоть как-то поговорить, объясниться друг с другом. Скорее, это Васильеву надо было объясниться перед Маратом, потому что с того момента, когда все пошло не так, они практически не общались. Андрей еще раз посмотрел на удаляющуюся синюю куртку и пошел в качалку, где надеялся застать кого-нибудь из старших.       На удивление в помещении был почти что аншлаг. Пришли все возраста: от скорлупы и до старшаков. Все присутствующие что-то активно обсуждали, сбившись плотным кольцом вокруг каких-то вещей, лежащих на полу. - Так, блять! Тишина! – Турбо заскочил на ринг и обвел всех строгим взглядом. – Все рты позакрывали и слушаем внимательно. Всем всего хватит, ясно? Значит так, скорлупа, супера вы сейчас со мной до места. Идем по двое, внимание особо не привлекаем. Зим, ты пока тут шорох наведи. - Раскомандовался, блин, - Зима улыбнулся и легко хлопнул по плечу Турбо, который тоже на этот жест улыбнулся в ответ. – Дино, Али, Рыба, о, Пальто! Здорово, - они быстро пожали друг другу руки. – Ты тоже тогда оставайся, чтобы и скорлупе досталось на орехи. - А что случилось-то? – Васильев снял шапку и расстегнул пальто, разглядывая кучу разномастных вещей, которую ранее обступали со всех сторон. - Да, короче, слушай, - Зима закурил и начал рассказывать с чувством, толком, расстановкой, чем подкупал многих. – Там у меня на падике бабка жила. Старая-престарая. И вот пришло ей время помирать. Померла. Пусть земля её будет пухом. Тут же объявились родственнички, похоронили её, даже, вроде, поминки справлять не стали, ну, и к квартире приступили. А там хата хорошая, трёхкомнатная. Понятное дело, что такое на дороге не валяется, и они, вроде как, продавать её собираются. А вещи вот, все на мусорку. Они сегодня приехали и давай все на помойку нести. Книги, посуду, одежду, постельное. Ну, я подошел спросил, нужна ли помощь. Конечно, оказалась нужна. Там их две женщины. Короче, сошлись на том, что мы можем забрать всё, что угодно, лишь всё из квартиры выкинуть. Ну, и как я понял, эту бабку они шибко не любили, и теперь от всего её добра избавляются. - Ну, - Андрей почесал затылок. – Хорошо. А что с этим всем потом делать мы будем? - Пальто, ну ты тупой? – Зима выпучил на него и без того большие глаза. – Себе кто что возьмет, родителям там на хозяйство. Остальное по комкам распихаем. Всяко копеечка будет. А и еще эти милые дамы сказали, что у бабки какие-то книги редкие были, мол, за них у знающих людей выручить можно немало. А, и тебе отдельное поручение будет. - Какое? – нехорошее предчувствие мгновенно холодом разлилось в животе у парня. - Ты же с Маратиком до сих пор в одной школе чалишься? – Вахит прищурился. - Допустим, - Васильев несколько раз сжал и разжал в миг вспотевшие ладони. - Ну вот ему «привет» от нас передать надо, чтобы не забывал. Времени с похорон Адидаса уже достаточно прошло. Надо спросить с него за подставу с облавой. А то ходит весь такой, как самовар начищенный, никого не боится, - Зима затушил бычок в импровизированной пепельнице из металлической банки. - Так, а разве не старшие должны спрашивать за такое? – очень аккуратно попробовал соскочить Андрей. – Я ж еще в скорлупе гоняю. - Пальто, тебя сегодня что ли дурачок понюхал, я не пойму? – Вахит встал в позу сахарницы. – Я же не прошу его в темную гасить. Просто после школы подеритесь в подворотне. - А если он меня сдаст потом? – очень неуверенно спросил Васильев. – Ирина Сергеевна мне сказала, что то, что она меня отмазала за кражу видика, было первый и последний раз. - Ну точно дурачок понюхал, - развел руками Вахит. – Андрей, Марат не станет сдавать тебя. Он был твоим другом. И ты тоже был ему другом. Тем более, что он за тебя вписался. В конце концов, Вова был нормальным пацаном. Да и Марат оступился тоже по глупости. Вписался не за ту девчонку, вот и посмотри, что из этого получилось. - Понял, - Андрей прикусил язык, стараясь не наговорить лишнего, потому что за последнее время у него вопросов накопилось, что будь здоров. – Я разберусь. - Добро, - Зима протянул ладонь для рукопожатия, и Васильев с секундной заминкой пожал ладонь в ответ. – А теперь, давай, посмотрим, чем там бабка жила.       Андрей скинул пальто и принялся разбирать чужие вещи. В целом, ничего интересного там не было: обычная посуда, мельхиоровые вилки, ложки, постельное белье, от которого пахло какими-то травами и порошком, книги. Парень взял в руки увесистый том и его будто током ударило. Он дернулся, хотел отбросить книгу, но та будто прилипла к ладони. Андрей в непонимании посмотрел на нее. На обложке теснением было написано «Физика лиминального пространства» В. Н. Углова. Парень нахмурился, открыл книгу, заглядывая в оглавление. - Соподчинение пустоты, как основное свойство материи… Физические изменения пустотности в ограниченном пространстве… Что за бред? – под нос пробубнил себе Васильев. - Что там у тебя? – весело спросил Али, примеряя женскую шляпку под гогот пацанов. - Да ничего, просто книга какая-то странная, - Андрей отложил её в сторону и принялся перебирать толстые тома дальше.       Те, которые как бы «липли» к его рукам, он складывал в одну стопку, другие же в другую, и с каждым новым заглавием Андрей удивлялся все больше: «Теория и методология изменяемости материи», «Перемещение в пространстве живых объектов», «Изменяемость физических свойств предмета», «Физические проявления Силы и Её взаимодействие с физическим пространством»… Эти названия были до невозможного странные. Да и то, что они будто прилипали к рукам, тоже было странно.       Васильев наклонился за очередной книжкой и, подняв её, почувствовал, как сильно защипало пальцы, словно от мороза. Это ощущение сначала распространилось на всю ладонь, а потом пошло выше по предплечью, по плечу и как-то совершенно неожиданно ударило в грудь. Сердце заколотилось словно бешенное, заскреблось о ребра, зарвалось из груди. Парень резко выдохнул, чувствуя, что у него начала кружиться голова, чтобы не упасть, он присел на корточки и насилу задышал через нос. - Пальто, ты чего? – обеспокоенно спросил Зима, подойдя ближе. - Да сердце что-то, - очень тихо ответил Васильев, ощущая как в носу начинает подниматься давление. - Тебе лет-то сколько? Сердце у него, - махнул рукой Рыба. – Жрать нормально не пробовал? - Да тихо ты, - шикнул на него Вахит, опускаясь рядом с парнем. – Пальто, правда, что такое? Болит что-то? - Нет, говорю же, сердце…, - у Андрея в груди что-то очень сильно дернуло, и из носа закапала кровь.       Васильев быстро зажал нос рукой и поднялся на ноги. Резко накатила тошнота. Парень широким шагом направился к туалету под обеспокоенные взгляды пацанов. Зима пошел вслед за ним, что-то говоря, но Андрей и слова понять не мог, потому что в ушах тоже очень сильно пульсировало из-за давления. Парню едва стоило наклониться над унитазом, как его тут же вывернуло школьным обедом. - Пальто, ты тут в обморок не пизданешься, пока я за водой хожу? – участливо спросил Вахит. - Не-не, нормально, - Васильев стоял, упершись руками в колени, и тяжело дышал, позволяя крови капать вниз в мутную от рвоты воду.       Через несколько минут его начало постепенно отпускать. Сердце перестало колотиться как сумасшедшее, кровь остановилась, а рвотные позывы стали совсем слабыми. К этому моменту вернулся Зима, неся эмалированный видавший виды чайник. - Жить будешь? – Вахит спустил воду в унитазе. – Помочь дойти? - Не, нормально. Дай попить, - Васильев взял чайник и принялся жадно глотать воду прямо из носика. – Фух. - Эвано тебя размотало, Пальто, - Зима несильно похлопал парня по плечу. – Может посрешь еще, чтобы наверняка? – хохотнул он. - Ой, да иди ты, - слабо улыбнулся Васильев, а потом начал заваливаться назад, теряя сознание.       Андрею снилось, что его кто-то хлопал по щекам и громко звал, а еще в сознание настырно ввинчивался неприятный аммиачный запах нашатырного спирта. Он попробовал сопротивляться, вяло отталкивая чужие руки, но его все равно продолжали хлопать по лицу и пихать под нос вонючую ватку. - Андрей! Андрей ведь? – раздалось зычным мужским голосом. – Андрей, ты меня слышишь? - Мгхм, слышу, - слабо ответил парень, приоткрывая один глаз. - Сколько пальцев? – мужчина помахал у него перед лицом рукой. - Три, - Васильев, приоткрыл глаза, но тут же сощурился из-за яркости света. – Где я? - В скорой. Сесть можешь? – врач помог парню присесть на каталке. – Всё? Очухался? - Угу, - парень оглянулся и, правда, обнаружил, что находился в карете скорой помощи, а чуть поодаль у машины топтались пацаны. - Что ты делал до того, как сознание потерял? – мужчина внимательно посмотрел на парня, пока что-то разводил в стакане. - Меня никто не бил, - тут же вскинулся Андрей. – Я сам головой ударился, когда сознание потерял. - М-да, - мужчина скептично выгнул седую густую бровь. – Если что, то тебя успели поймать. Ни одного синяка, ни одного ушиба. Да и друзья твои, посмотри, как волнуются. Уже по пятой сигарете курят. Так что ты делал? - Да это… - Васильев быстро бросил взгляд на топчущихся на месте пацанов. – Да книжки перебирал. Потом в груди стало как-то странно. - Как странно? – врач отставил стакан, полностью переключая внимание на парня. - Ну, сердце забилось так сильно, как будто вырваться пыталось. Потом кровь из носа пошла, потом меня стошнило, и я потерял сознание, - Васильеву стало немного неуютно под таким внимательным взглядом. – Ну и все. - Всё понятно, - с каким-то напряжением в голосе ответил мужчина. - Так, а что со мной было? - Переутомление, - быстро ответил врач, но потом все же пояснил. – Организм растет, меняется, для него это стресс, а ты, наверное, парень активный, бегаешь постоянно, занимаешься чем-то, вот организм и не выдержал. Ничего страшного. Пару дней поспишь, поешь и все в порядке будет. - А то, что сердце так странно билось, это нормально? – Андрей прижал ладонь к груди. - Нормально-нормально, - кивнул мужчина. – Но, на всякий случай, сходи в больницу. Я тебе напишу направление, - врач достал пустой бланк и принялся его заполнять. – Вот, держи. Тринадцатая клиническая, там как раз новое оборудование поставили. - Спасибо, но я ведь к другой поликлинике прикреплен, - Васильев забрал листок, тут же засовывая его во внутренний карман пиджака. – Разве примут? - Примут, конечно, это не поликлиника, а больница, - пояснил врач. - А есть разница? – Андрей почесал лоб. - Просто послушай меня и сходи туда, ладно? - Ладно-ладно, - отмахнулся парень. – Я могу идти? - Погоди, - мужчина протянул парню стакан с черной тягучей жидкостью. – Пей и иди. - Что это? – Андрей принюхался, но запаха не уловил, - в носу все еще стояла кровь и вонь от нашатыря. - Активированный уголь с крахмалом. Так лучше усваивается, тем более тебя вытошнило, а крахмал успокаивает желудок. Пей давай, - врач подтолкнул руку парня выше к лицу.       Васильев, зажав нос на всякий случай, быстро опрокинул в себя содержимое стакана, а потом поморщился, будто бы лизнул кислющий лимон. - Отвратительно, - вынес свое заключение парень. - Ну, дорогой, лекарство не должно быть вкусным, - усмехнулся врач. – Ну, все, можешь идти. - Спасибо, - Андрей протянул руку мужчине, и тот крепко пожал её в ответ.       К вышедшему из машины парню тут же подошли остальные пацаны с очень обеспокоенными выражениями лиц. - Ну, что врач сказал? – спросил Али, глубоко затягиваясь сигаретой. - Да все нормально, не кипите, - отмахнулся Васильев. – Он сказал, что это из-за… Из-за переутомления, вот. Типа, организм растет, и пока не понимает, что переутомился. - Да, я бы тоже переутомился с такой ментовкой жить в одной квартире, если вы понимаете, про что я, - похабно бросил Гвоздь, и все, кроме Васильева, засмеялись. - А вы что прям скоряк вызвали? – спросил Андрей. - Хотели сначала тебя куда-нибудь во двор занести, чтобы контору не палить, и там потом уже вызвать. А понесли тебя, а они нам навстречу едут, ну, мы руками замахали, они и остановились, - рассказал Дино. – Ты не долго в отключке был. Полчаса где-то. - Спасибо, пацаны, - искренне поблагодарил всех парень. - Авырма, Андрей, было бы за что, – отмахнулся Зима.       Чуть погодя, когда пацаны пришли второй ходкой с новыми вещами, Зима сказал, что они сами все остальное разберут, отправляя Васильева домой. Парень думал отмахнуться, мол, нормально уже все, но тут подключился Турбо, которому коротко пересказали случившееся. - Да всё-всё, - отмахнулся Андрей. – Сейчас я книги чем-нибудь накрою и пойду, не звездите. - Ты за базаром-то следи, Пальто, чай, не с Мараткой разговариваешь, - строго и угрожающе заметил Валера.       Парень не стал отвечать на подобную нападку в свой адрес, он только быстро, но очень аккуратно положил книги стопками на плотный полиэтилен и сверху накинул какую-то видавшую виды простынь, а потом сам того не понимая, щелкнул пальцами. От этого в груди опять как-то дернулось, но уже не настолько болезненно, но все равно не очень приятно. На короткое мгновение Андрей прислушался к себе, но ничего необычного не ощутил. Возможно, ему показалось, а может быть, он просто-напросто хотел есть. - Всё, пацаны, до завтра.       Ручкаться со всеми присутствующими было немного утомительно и даже как-то глупо, но Васильев все же справился с этим, попутно думая о том, что с ним произошло. Он думал об этом всю дорогу до дома, но никак не мог найти ответ. В итоге, Андрей просто принял на веру слова врача, в конце концов, он сказал, что все нормально. По пути он забежал на рынок и на последние деньги набрал продуктов. Даже купил Юльке её любимые конфеты «Кара-Кум».       После того, как парень забрал сестру из сада, они неспеша пошли домой. Девочка, утомленная за день, вела себя спокойно, только потихоньку рассказывала о том, чем они сегодня занимались в группе. Андрей слушал её вполуха, больше оглядываясь по сторонам, чтобы случайно не нарваться на пацанов из Хади-Такташа, потому что садик располагался на их территории.       Уже вечером наевшись бутербродов с чаем и уложив сестру спать, Васильев достал из кармана формы сложенный в несколько раз листок с направлением на обследование. Почерк у врача был, конечно, убористый. Андрей едва ли смог различить несколько букв, все остальное было просто каким-то нагромождением закорючек. Вздохнув, парень убрал направление в стол, да и перестал об этом думать вовсе. Он откинулся на спинку дивана и едва задумался о странных книгах и их названиях, как дверной замок коротко щелкнул и в прихожей зажегся свет. Парень нехотя вышел в коридор, чтобы поприветствовать девушку. - Привет, я уже уложил Юлю, - негромко сказал Васильев. - Привет, хорошо, - девушка скинула ботинки и легко стряхнула с себя китель, под которым вместо формы оказалось какое-то нарядное платье. – Андрей, слушай, у меня в кои-то веки выходные выпадают на субботу и воскресенье, и мы с девчонками хотели на шашлыки на дачу рвануть. Ты же посидишь с Юлей? - А вариант взять её с собой ты не рассматриваешь? – парень устало потер глаза. - Ну как я её возьму? – Ирина всплеснула руками, а потом кротко сложила их на груди. – Там просто маленький домик на одну комнату и летняя кухня. Ни света, ни воды, туалет на улице. Да и поедем с гитарами, чтобы песни попеть. Представь, вечер, Юлька спать хочет, а там Джон играет, ну. - Ладно, я посижу с ней, только мне нужны деньги, - Андрей отошел в сторону, пропуская девушку к ванной. – Я сегодня последнее на продукты потратил. - Хорошо, я оставлю, - тут же согласилась Ирина, умываясь. – И давай договоримся, что к пацанам своим ты её брать не будешь. А то там у вас постоянно накурено. - И мне теперь что ли все выходные дома сидеть? – возмутился Васильев. – Я попрошу, чтобы они не курили при ней. - Ну, ага, а они взяли тебя так и послушали, - саркастично со смешком заметила девушка. – Ничего страшного, посидишь пару дней дома, с сестрой поиграешь, уроки поделаешь, приберешься. А то, вон, у тебя вещи до сих по коробкам. - Так, а куда мне их убирать, если в шкафах нет места? – закатил глаза парень. - Вон, тумбочка в зале стоит, вещи из нее куда-нибудь по другим шкафам распихай, а туда свои сложи, - отмахнулась Ирина. – Андрей, тебе, вроде, пятнадцать лет, а не пять. - Ладно, другой вопрос, - Андрей почувствовал, как в висках начало ломить. – Еда. Чем мне кормить Юлю? Я, конечно, видел, как мама готовила, но не думаю, что у меня с первого раза все получится. - Ха-а-а, - наигранно тяжело вздохнула девушка. – Пойдем, - она отвела его в зал и, остановившись перед стенкой, обвела руками полки с книгами. – Тут тебе и «Атлас кулинарной мудрости», и «Простые рецепты на каждый день», и «Национальная кухня Татарстана», и «Блюда по ГОСТу». Всё, что хочешь. А, вообще вот, - она взяла с полки книгу с заглавием «Твой дом, твой быт». – Нас в школе кошмарили этой книжкой на уроках труда. Мы её и конспектировали, и наизусть учили, что только не делали. Бр-р! Бери, читай, делай. - Но… - Никаких «но», Андрей, - Ирина быстро перебила его. – Ума хватает с пацанами своими мотаться да прохожих пугать, вот пусть ума тебе и на это хватит. Всё. Пойдем чай попьем, да спать будем ложиться. - Я уже попил, - недовольно поджав губы, ответил Васильев. - Тогда иди чистить зубы и ложись. Я сегодня была у вас в школе, с завтрашнего дня самостоятельные работы начинаются, так что не засиживайся, - девушка вышла из комнаты.       Андрей посмотрел на книгу в своих руках. «Твой дом, твой быт» Твой… - Ля, ну, а чей еще? – вздохнул парень и открыл оглавление.       Уже лежа в постели, Васильев так не к месту вспомнил про то, что ему сказал сделать Зима. До странного бить Марата не хотелось, но как будто поговорить с ним других вариантов не представлялось. Нет, понятное дело, что парень мог бы просто подойти к нему, предложить отойти на перекур, чтобы хоть как-то по-нормальному, но, зная Суворова, тот первым поднимет бучу и полезет с кулаками у всех на глазах, а там уже и выбора не останется, кроме как бить. Андрей повернулся на бок и прикрыл глаза, решив, что он подумает об этом завтра.       Привычно проснувшись под грохот посуды, парень еще несколько минут лежал и пялился в потолок, борясь с невероятно сильным желанием закрыть глаза. На часах как обычно было слишком для того, чтобы вставать, но спать под такой шум он просто не мог. Покрутившись еще немного, Васильев все же поднялся и медленно побрел на кухню. - Доброе утро, - хриплым ото сна голосом поздоровался он. - Доброе-доброе, - Ирина сидела за кухонным столом и, глядя в небольшое карманное зеркальце, подкрашивала глаза. – Что подорвался-то? Рано ведь. - Да просто проснулся что-то, - Андрей в несколько больших глотков осушил стакан воды и налил себе еще. – Яйца есть? - Да, и сосиски тоже. Пожарь себе на завтрак, я сейчас уже убегаю, - девушка очень легко прошлась по губам помадой. – А, блин, забыла тебе вчера сказать. Ильдар Юнусович попросил тебя на опознание прийти. Всё будет неофициально, никаких протоколов. - Почему именно я? – настороженно спросил Андрей, тут же взбадриваясь от подобной просьбы. - Знаешь, не так много пацанов, - она интонацией выделила последнее слово. – Вообще будут разговаривать с милицией. Да и там всего лишь опознать надо, чтобы родственникам сообщить. Вон, почти что неделю опознать не можем. - А если я не пойду? – набычился парень. - Андрей, я понять не могу, разве от тебя требуется что-то невероятное? – Ирина строго на него посмотрела. – Просто прийти, посмотреть на тело и сказать кто это, если ты, конечно, знаешь. - Как-то у меня нет желания на труп смотреть, - Васильев сложил руки на груди, несознательно защищаясь. - Ха-а-а, твоё упрямство – вот иногда просто до абсурда, - вздохнула девушка. – Я тебе еще раз говорю, тело почти что неделю безымянное лежит. Ильдару хотя бы имя узнать, чтобы родственникам сообщить. Нет ничего страшнее, чем вот эта вся неизвестность. У него ведь тоже, наверное, родители есть. Хоть похоронят по-человечески. - Ладно, схожу, - стушевался парень от слов Ирины. – Но если Ильдар Юнусович опять на меня наседать будет, то я сбегу и вообще больше помогать не буду. - Другого от тебя и не требуется, - безразличное спокойствие вернулось в её голос. – После школы Ильдар будет тебя ждать в морге. - Понял, - коротко кивнул парень, доставая из холодильника продукты.       Прозвенел звонок, и Васильев одним из первых вышел из класса, чтобы успеть забрать из раздевалки пальто. На улице было мерзко и гадко: все небо было затянуто серыми тучами, по асфальту разливались большие, местами все еще подмороженные лужи, и в целом, все было такое серое, будто непередаваемая русская тоска нашла своё физическое воплощение. Но младшеклассникам это никак не мешало играть в догонялки и громко переговариваться, перекрикивая друг друга. Парень на пару мгновений замер, стоя на школьном крыльце, а потом быстрым шагом направился в местный морг.       Ирина тоже оказалась там. Она стояла на крыльце и слишком уж кокетливо общалась с высоким мужчиной в медицинском халате. Увидев Андрея, она сразу же собралась, напустив на себя серьезный вид, и попрощавшись, легко спустилась со ступенек вниз. - Привет, - немного удивленно поздоровался Андрей. – А ты что здесь? - Да в отделе задержанные в обезьяннике не поделили что-то, вот пришлось скорую вызывать и мне сопровождением ехать, - она закатила глаза. – Как будто у меня других дел нет. Ладно, иди. Ильдар тебя уже ждет. - Вот вообще желания нет, - Андрей поморщился. - Андрей, ну, мы же договорились, - недовольно сказала Ирина. – Тем более, что… - Ладно-ладно, я пошел, - перебил Васильев девушку, не желая выслушивать очередную глупую тираду.       Двери со скрипом открылись, и Андрею тут же в нос ударил неприятный сладковатый душок и запах формалина. Он помнил это место еще с того момента, когда его сюда привел Ильдар Юнусович, чтобы показать Ералаша. Понятное дело, что это действо было исключительно в воспитательных целях, но на тот момент никакого эффекта не возымело. Теперь же, Васильев и сам не знал, что ему предстоит увидеть.       Пройдя по короткому коридору, Андрей остановился у двери с табличкой «Прозекторская» и тяжело вздохнул. Входить внутрь не хотелось от слова «совсем», но собравшись с духом, парень открыл дверь, смело шагая вперед. Майор уже ждал его. Мужчина внимательно посмотрел на парня, неспеша отложил бумаги, которые читал, и подошел к прозекторскому столу, на котором лежало накрытое белой тканью тело. - Я вот всё думаю, что ж вас мир-то не берет, - негромко заговорил мужчина. – Сначала ходите стенка на стенку, и вроде как, это честно. Но сейчас посмотри, что творится. Друга резать начали. Прям вендетта какая-то. Не думаешь, что в какой-то момент улица свернула не туда? - И вам здравствуйте, Ильдар Юнусович, - Васильев закатил глаза от такой отповеди. – Не знаю, кто там и кого по подворотням гасит, мы таким не занимаемся. - Ладно, сейчас не об этом, - мужчина закурил под удивленный взгляд парня. – Что? Думаешь ему хуже станет? – он указал сигаретой, зажатой между пальцев на тело на столе. - Что вам от меня нужно? – Андрей немного набычился, глядя исподлобья. - А вот это уже разговор, - майор улыбнулся в усы. – Значит так, я тебе показываю тело, ты мне говоришь знаешь – не знаешь. Если знаешь, то мне нужны имя и фамилия. При делах – не при делах. Все не под протокол. Договорились? - Договорились, - Васильев быстро кивнул. - Смотри, - мужчина откинул простынь с лица трупа. – Узнаешь?       Васильев опустил взгляд, но вместо лица первым он увидел распоротое горло, будто наспех зашитое белыми нитками. Рана была ужасная: кривая, косая, будто резали чем-то невероятно тупым. Даже, скорее, пилили. - Андрей, - позвал парня майор. – Ты его знаешь? - Кирпич из Хадишевских, - ответил Андрей, отводя взгляд. – Артём, вроде. Фамилии не знаю. - Ну хоть уже что-то, - Ильдар Юнусович вернул простынь обратно на лицо. – Ну, спасибо, что помог, а то почти что неделю опознать не могли. - Страшная смерть, - заторможенно проговорил Андрей. - Страшная, - согласно кивнул Ильдар Юнусович. – Вот я и спрашиваю, что же вас мир не берет? И я, вообще, уже не знаю, что думать. Третий труп за месяц, а у нас ничего нет. Ха-а-а, ладно. Иди, Андрей. И, это, скажи своим, чтобы аккуратнее ходили. - Хорошо, до свидания, - Васильев быстро вышел из прозекторской, и едва он вновь оказался на улице, как тут же закурил, перебивая дымом неприятный сладковатый запах разложения. - Закончили? – к нему подошла Ирина, неловко пряча за спиной подкуренную сигарету. - Закончили, - Андрей выдохнул сизый дым. – Заберешь сегодня Юлю? - А ты не можешь? – расстроенно спросила девушка. – Я хотела после работы в ателье успеть, чтобы платье мне ушили. А то купила, а оно мне спрохвала. - Сегодня не получится. Мы там с пацанами… - Да все понятно, - отмахнулась Ирина, всем своим видом показывая, что ей, впрочем, плевать. – Ладно, сегодня заберу. Но по поводу выходных мы договорились, да? - Да, договорились, - подтвердил Васильев, чувствуя, как обида начинает ворочаться у него на душе. - Вот и славно, - девушка улыбнулась дежурной улыбкой. – Всё, я побежала на работу. Тебе что-нибудь на ужин из столовой принести? - Гречки с колетами и подливом. Можно макароны, - тут же нашелся Андрей, надеясь, что хотя бы сможет сытно поужинать. - Ладно, посмотрим, что там будет. До вечера, Андрей, - Ирина коротко махнула ему рукой на прощание. - До вечера, - в груди стукнуло, а потом пришло будто бы фундаментальное знание – она забудет.       Выкурив еще одну сигарету, парень направился в качалку. Сегодня было намного меньше народа: Турбо и Зима. Али и Дино, ну, еще и Гвоздь, который вчера внезапно огреб от не признавших его с Жилки. Пацаны организовали что-то вроде прилавка, где выдавали приходящим пацанам бабкины вещи и забирали деньги, тут же надежно пряча их в сейф. - О, Пальто, здорово, - Вахит протянул ему руку. – Как сам? Жив, здоров? - Нормально все, - Андрей немного натянуто улыбнулся. – Ничего страшного. Отоспался, отожрался и готов к труду и обороне. - Ну, с трудом и обороной ты конторой промахнулся, - гнусаво хохотнул Гвоздь, лежащий на диване. – У нас здесь все строго – по законам улицы. - Ой, помолчи уже, а? – осадил его Турбо. – Мало вчера огреб? - Слышь, давай без этого? – Гвоздь приподнялся с дивана. – Миром же разошлись. - Ай, да ну тебя, - Валера закурил. - Это, пацаны, новости есть, - неуверенно начал Васильев, и все тут же внимательно на него посмотрели. – Короче, меня сегодня на опознание Ильдар дернул. Вы только не кипите, там без протокола. Кирпича порезали, который из хадишевских. И он еще сказал, что еще несколько трупов есть. Так что ходите осторожнее, потому что там вообще еще ничего не ясно. - А как порезали хоть? – спросил Али, почесывая подбородок. - Горло перерезали, - коротко пояснил Андрей. – Ильдар мне только голову показал. - Больше ничего не спрашивал? – напряженно спросил Турбо. – Про нас там или места сборов. - Говорю, что не спрашивал. Только тело показал, спросил, как зовут и при делах или нет. Ему сейчас вообще не до нас. Трупы как ландыши всплывают, и мы тут что-то по комкам носим, ну, - Андрей очень скептично посмотрел на присутствующих. - Я надеюсь, ты ему об этом не сказал, - саркастично отозвался Гвоздь, закуривая сигарету. - Да, именно об этом я и рассказал Ильдару. И еще рассказал, где у нас качалка, где у нас подвал, и где на теплотрассе мы собираемся, - в тон ответил Васильев. - Ты, давай-ка, Пальто, за языком следи, - строго заметил Вахит. – Не со скорлупой разговариваешь. - Понял, - кивнул парень, отворачиваясь в сторону и закатывая глаза. – Что мне делать? - Да мы хотели тебя книжками снарядить, а найти их не можем. Ты куда их вчера запрятал? – Турбо, прищурившись, внимательно посмотрел на Васильева. - В смысле – куда? – парень прошел к углу, где вчера аккуратно разложил книги по стопкам, и сдернул с них простынь. – Вот же они. - Чего? – тут же подорвался Дино. – Я в этом углу раз десять смотрел, там ничего не было! - В смысле – не было? – удивился Андрей. – Я вчера их тут оставил. Куда бы они за ночь могли деться? - Да я тебе отвечаю, не было там ничего! Мы целый день мимо этого угла ходили и ничего там не лежало, - подключился Турбо. - Пацаны, вы меня пугаете, - недоверчиво посмотрел на всех Андрей. – Как это так, что я увидел, где книжки лежат, а вы нет? - Так, ты, может этот, колдун ебучий, - загоготал Гвоздь, а Васильев безэмоционально посмотрел на него, поджимая губы и закатывая глаза, чтобы не сказать лишнего. - Ладно, пацаны, - парень присел на корточки и принялся перебирать книги, сложенные в стопки. – Я возьму с собой несколько штук, а там уже да-да, нет-нет. - Сгоняй в комок на проспекте К., - подсказал Али. – Мне добрые люди подсказали, что там много антиквариата. И интересуются этими… Как их, блять…? Оккультив… Оквульт… - Оккультными? – подсказал Андрей, сам не понимая, откуда у него это слово оказалось в голове. - Да-да, - тут же закивал головой Али. – Оккультными вещами. Я, конечно, хер знает, что это такое, но мне сказали, что за интересные вещи там заплатят хорошо. - Ага, понял, - ответил Васильев, накидывая простынь на оставшиеся книги и щелкая над ними пальцами. – Туда и пойду. - Ну, все тогда, добро, - все быстро попережали Васильеву руку. – Ты с нами до вечера или как? - Сегодня могу. На выходных с сестрой буду. Ирина Сергеевна там… По делам ей надо, короче, - уклончиво ответил Андрей. - А, ну понял, - кивнул Зима. – Что-то совсем твоя ментовка сестру на тебя повесила. - Ну, так она моя сестра, - убежденно сказал парень. - Ну, если что вы с ней заглядывайте, - Турбо улыбнулся. – Обещаю, что при ней курить не будем. - Добро, пацаны, - Васильев махнул всем рукой. – Ладно, я погнал. Вернусь, как вернусь.       Андрей подхватил стопку книг, перевязанных бечёвкой, и споро вышел из качалки, слыша какой-то возмущенный восклик Гвоздя по поводу того, что он живет у инспектора ПДН. Хоть это нисколько и не удивило Васильева, все же было как-то неприятно, потому что он ни разу не поставил под сомнение свою верность улице и её принципам, ни разу никого не сдал, и даже ни разу не усомнился в правильности того, что они делали. По крайней мере до момента, пока не отшили Марата, лишив Андрея возможности с ним общаться. И все это вкупе с тем, что Айгуль покончила с собой, и Вову Адидаса убили при задержании, лишая Универсам какого-никакого лидера.       Парень, пораженный этими мыслями, аж остановился посреди улицы, мешая другим прохожим. Все произошедшее вот нисколько не вязалось с уличными законами и понятиями. Айгуль же не сама пошла к Дому Быта, не сама там с этим… Да и Вова человека убил вместо того, чтобы договориться… А Марату всё это пришлось переживать одному, потому что его отшили за Айгуль. А почему ты, Андрей, не заступился за друга? Почему побоялся встать рядом с ним, когда остальные отвернулись? Да потому что Андрей улицей дышал, бежал вместе со всеми, бил вместе со всеми, не сомневался, что неправильно, даже думать не хотел, что неправильно. А теперь, спустя время, у Васильева словно пелена с глаз начала спадать. Прав, всё-таки, Ильдар Юнусович. Улица, и впрямь, свернула не туда.       Проходя мимо здания городской библиотеки, парень с торца здания заприметил лестницу, ведущую вниз, видимо, на цокольный этаж. Никаких опознавательных вывесок вокруг не было, но в груди у Васильева как-то дернулось, и его словно огромным магнитом потянуло туда. Андрей, перехватил удобнее связку книг и начал спускаться вниз. Дверь бесшумно открылась, но вот колокольчик, висящей над ней, оповестил о вошедшем. Васильев несмело шагнул внутрь, удивляясь тому насколько большим и хорошо освещенным было помещение. Всюду стояли различные антикварные и раритетные вещи: тумбочки, комоды, напольные светильники, какие-то статуи и статуэтки, вазы, чайные сервизы… Кажется, он попал в нужное место. - Добрый день, - раздалось приятным мужским голосом откуда-то из-за статуй античных атлетов, стоящих на другом конце комнаты. - Здравствуйте, - Андрей даже головой зачем-то кивнул. - Молодой человек, не бойтесь, проходите, - мужчина вышел к нему на встречу. - Да я и не боюсь, - бросил парень и смело зашагал вперед. - С чем пожаловали? – дежурно улыбнулся мужчина, быстро оглядывая парня с головы до ног. - А вот, - Васильев поднял стопку книг, перевязанных веревкой, будто стараясь закрыться от внимательного взгляда. - Что ж, - он улыбнулся чуть шире. – Полагаю, раз вы нашли мой магазин, то вы принесли что-то интересное. - Ну, не знаю, насколько могут быть интересны книги, - Андрей пожал плечами, кивая в сторону связки книг. - Поверьте, молодой человек, некоторые книги могут быть очень интересными, - кивнул мужчина, а потом протянул руку. – Виссарион Германович. - Андрей, - едва парень коснулся протянутой ладони, как его тут же резко дернули вперед и принялись пристально рассматривать. - Интересно, - заключил мужчина, приглядываясь к глазам Васильева. - Эй, вы чего? – опешил парень, чувствуя, что у него что-то дернулось в груди. - Прошу прощения, - Виссарион Германович отпустил его и немного отступил назад. – Никогда не видел такого интересного цвета глаз. - Да вроде обычные, - Андрей настороженно посмотрел на мужчину. - Тогда, наверное, мне показалось, - ответил он, а потом махнул рукой куда-то в сторону, где висели темносиние портьеры. – Прошу. Выпьем чаю, и вы мне покажите с чем пришли. - Эм, ну, ладно, - удивленно согласился Васильев, впрочем, не почувствовав какой-то агрессии или враждебности, пошел вслед за Виссарионом Германовичем.       На мужчине был очень хороший и, очевидно, дорогой костюм из темно-синей ткани, идеально сидящий по фигуре. Сам же он был приблизительно одного роста с Андреем, с уложенными русыми волосами, в которых виднелись серебристые нитки седины, со строгим выражением лица и четкими, почти что рублеными чертами, выдававшими в нем что-то аристократическое. И хоть мужчина улыбался и вел себя крайне учтиво, Андрей чувствовал, что за всем этим стоит еще что-то. И это что-то – очень опасное. Поэтому, вспомнив поговорку: «Не буди лихо, пока оно тихо», Андрей решил, что будет вести себя хорошо и не ерепениться.       Они прошли по недлинному, плохо освещенному коридору, и оказались возле массивной, даже на вид тяжелой деревянной резной двери. - Прошу, - мужчина открыл дверь, пропуская парня вперед. - Спасибо, - неловко поблагодарил Васильев, входя в кабинет.       Кабинет оказался под стать мужчине, - такой же строгий, аккуратный, будто всё выверяли по линейке. Совсем рядом со входом стояли электрический самовар и несколько чашек с блюдцами да заварник, - всё это находилось на красивом резном бюро, которое, по ходу, было невероятно дорогим. Вдоль стен по обеим сторонам располагались книжные шкафы со стеклянными дверцами, окна на противоположной от входа стене были завешаны плотными шторами, а между ними примостился небольшой камин, который, к сожалению, не был разожжен. Рабочий стол стоял ровно посередине комнаты, а перед ним были поставлены два кресла с кофейным столиком между ними. В отличие от основного помещения, здесь было как-то маловато света; горели только торшеры по углам кабинета да лампа на письменном столе.       Виссарион Германович указал на одно из кресел. - Присаживайтесь, Андрей, - мужчина улыбнулся. – Чай, кофе? - Чай, - быстро ответил парень.       Васильев как-то интуитивно присел в кресло, которое было справа от него, и поставил стопку книг рядом с собой на пол. Мужчина принялся заваривать чай, негромко бренча посудой. Андрей еще раз окинул кабинет взглядом, думая, что комната выглядит как-то странно для цокольного этажа. И, серьёзно, камин… - Итак, - голос мужчины перебил размышления парня. – С чем вы ко мне пожаловали? – он поставил на стол две чайных пары, сахарницу, блюдце с нарезанными дольками лимонами и заварник. - А, да, конечно, - Васильев стянул бечёвку через уголок книги и, взяв её, протянул мужчине. - «Ромео и Джульетта», Уильям Шекспир, - прочитал название Виссарион Германович. – Сохранность у книги отличная. За подобное я могу предложить, скажем, рубль. Это довольно редкое издание. - Ой, нет-нет, подождите, - тут же спохватился Андрей, выуживая из стопки «Физику лиминальных пространств». – А вот это? - Хм, - мужчина приподнял едва различимые светлые брови и хмыкнул, улыбаясь краешком рта. – Обычно я не спрашиваю, откуда у моих покупателей тот или иной товар, но у вас, я, пожалуй, спрошу. Где вы взяли эту книгу, Андрей? - А это важно? – нахмурился Васильев. - Поверьте, я спрашиваю не из праздного интереса, - Виссарион Германович быстро пролистал книгу. - Какая разница? – парень воровато и быстро схватил с тарелки кусочек лимона, обмакнул его в сахаре и отправил в рот. - Андрей, могу я говорить с вами на чистоту? – мужчина очень внимательно посмотрел на Васильева, и тот немного испуганно кивнул, не смея ни перечить, ни дерзить. – По вашей одежде видно, что вы из неблагополучной семьи, скорее всего, вам еще нет даже шестнадцати и, судя по тому, как вы коротко бриты, вы так же являетесь участником одной из группировок. И, собственно, последнее подводит меня к мысли о том, что данные книги могли быть украдены. - Как вы…? – изумился Андрей. - Я всего лишь внимательно смотрю, - Виссарион Германович разлил по чашкам чай. – Поэтому я спрошу еще раз. Откуда у вас эти книги? - Ну, это… Короче. Там у моего друга в подъезде это… Умерла бабка, - начал рассказывать парень, запинаясь от удивления. – Приехали её какие-то там родственницы, чтобы, как это… Ну, наследство получить. Ну они и начали все на помойку тащить. Даже мебель. Друг мой нашим пацанам бросил клич, и они пошли помогать всё из хаты вытаскивать, а те родственницы разрешили забрать, что понравится. Вот как-то так. Так что книги не ворованные. - Что ж, - мужчина отпил немного чая. – В таком случае, за каждую подобную книгу, я готов заплатить по десять рублей. - Сколько?! – у парня отвисла челюсть от такого щедрого предложения. - По десять рублей, - спокойно повторил Виссарион Германович. – Предупреждаю сразу, Андрей, эта сумма фиксированная, она не изменится, и я не торгуюсь. Если вам что-то не нравится, то можете искать другого покупателя. Только вот, боюсь, что незнающие люди за подобную литературу и десяти копеек не дадут. - Я согласен, - быстро ответил Андрей. – По десять рублей за каждую такую книгу со странным названием, да? - Да, именно так, - утвердительно кивнул мужчина. – У вас еще много таких книг? - Где-то еще штук пятьдесят, - с придыханием от восторга сказал парень. - Было бы очень хорошо, если бы все эти книги принесли мне за один раз, чтобы я мог с вами рассчитаться, - в голосе Виссариона Германовича прорезались нетерпеливые нотки. - Ну, наверное, могу, - пожал плечами парень и тоже отпил чай из чашки, округляя глаза от его вкуса. – Какой вкусный! - Так, когда вы сможете принести книги? – быстро спросил мужчина, оставляя без внимания восклицание Васильева. - Ну, сейчас, наверное, - Андрей почесал затылок. – Мне там, это… Ну, к пацанам сначала, потом принесем. - Принесете? – Виссарион Германович звучно поставил чашку на блюдце. - Ну, попрошу пацанов помочь. Я ж один столько талмудов не утащу, - Васильев вновь обвалял лимон в сахаре и отправил в рот. – Принесем вам всё в целости и сохранности. - Понимаете, Андрей, есть несколько нюансов, и обычно те, кто ко мне приходят об этом знают, но вы человек новый, поэтому я вам расскажу, - мужчина элегантно закинул ногу на ногу. – Смотрите, я работаю только с одним поверенным лицом. И так уж вышло, что теперь это поверенное лицо – вы. У других людей, даже если вы будете утверждать, что они с вами, я не возьму ничего. Тем более, высок риск того, что ваши товарищи будут… Как бы так сказать? Будут менее дружелюбно настроены, а я не потерплю грубости и хамства. Поэтому, уж постарайтесь, принести мне книги самостоятельно. - Ну, эм, хорошо, Виссарион Германович, - хоть странная просьба и удивила парня, он все равно согласно кивнул. – Сразу не получится все принести, но в несколько заходов, думаю, что смогу. - Рад это слышать, Андрей, - мужчина как-то странно и зубасто улыбнулся. – За такую мою прихоть я готов накинуть сверху на каждую книгу по два рубля, которые вы можете оставить себе. - Вы шутите? – Андрей состроил крайне скептичное выражение лица. - От чего же? - мужчина залпом осушил чашку. – За свои прихоти я готов платить. - И, то есть, вы готовы заплатить сверху еще сто рублей, только за то, что книги буду приносить я? Это шутка такая? – парень тоже допил чай. - Андрей, скажите, я похож на клоуна? – очень серьезно спросил Виссарион Германович, а потом сам же и ответил на вопрос. – Думаю, что нет. Так что прошу не ставить под сомнение мои слова. Как я и сказал, за каждую подобную книгу, я заплачу вам по двенадцать рублей, два из которых, будут только вашими. Для верности я выдам вам чек для отчетности, так сказать. - Хорошо, я все понял, - Васильев чуть стушевался от такого напора. – А что по поводу других книг? - За них, как я и сказал, заплачу по рублю, - мужчина поднялся из кресла. – Позвольте мне взглянуть на все, что вы принесли. - Да-да, конечно, - Андрей подорвался вслед за ним, стягивая веревку с книг. – Остальные книги сегодня принести? - Нет, к сожалению, сейчас я буду вынужден уйти по неотложным делам. Завтра в течении дня сможете? – Виссарион Германович властно положил руку на книгу. - Да, конечно, смогу, - быстро кивнул Васильев. - Тогда договорились.       Мужчина быстро перебрал книги. Те, со странными названиями он отложил в одну стопку, обычные – в другую. После этого он брал каждую книгу из первой стопки и по несколько минут внимательно рассматривал; заглядывал в корешок, прощупывал переплет, некоторые даже нюхал. Андрей на него странно поглядывал, но спросить о том, что мужчина делает, он не решался. На каком-то интуитивном уровне парень понимал, что лучше с подобными расспросами к Виссариону Германовичу не лезть. Было что-то такое в мужчине опасное, дремлющее до поры. - Спасибо за ваше терпение, - дежурно поблагодарил Виссарион Германович парня. – Все книги я забираю. Итого, за всё – пятьдесят пять рублей, и ваши пять рублей комиссии. Допивайте чай и я вас рассчитаю. - А можно спросить? – Андрей посмотрел на мужчину, но не смог распознать выражения его лица. - Конечно, - Виссарион Германович чуть улыбнулся. - А что в этих книгах такого, что вы так много готовы за них платить? – парень обвалял в сахаре сразу несколько лимонных долек и отправил их в рот. - Знания, Андрей, и только, - Виссарион Германович посмотрел прямо перед собой. – Ведь именно знание делает человека свободным и великим. Так сказал Дмитрий Иванович Писарев. К слову, рекомендую к прочтению. Там можно многое почерпнуть для вашего столь юного возраста. - А, да, спасибо, - кисло поблагодарил мужчину Андрей, так и не получив ответа на свой вопрос. - Вы закончили? – Виссарион Германович взглядом указал на чашку. - Да-да, спасибо, чай очень вкусный, - Васильев быстро поднялся на ноги. - На здоровье, Андрей, - мужчина встал следом.       Так, у Васильева вышло в сумме шестьдесят рублей, пять из которых он совершенно без зазрений совести убрал к себе в карман, уже планируя будущие покупки. С Виссарионом Германовичем они договорились на завтра, чтобы парень спокойно мог, прогуляв школу, принести ему книги. В крайне приподнятом настроении Андрей поспешил обратно в качалку, желая поделиться хорошей новостью с пацанами. - Ну нихера! – воскликнул Гвоздь, увидев, сколько денег принес Васильев. – Этот перец реально только за книжки тебе столько дал? - Ну да, - парень потоптался на месте. – За каждую со странным названием он сказал, что будет по десять рублей платить. - Охуеть! – Валера широко распахнул глаза, пересчитывая деньги. – Пятьдесят, пятьдесят пять. Пацаны, пятьдесят пять рублей за бумагу с буквами. Что ж это за книжки такие, что за них готовы такие деньги платить? А, Пальто? - Без понятия, - Андрей пожал плечами. – Он ничего мне не сказал по этому поводу. - Слушайте, так может сейчас ему все книжки и унесем разом? – спросил Дино, потягиваясь. – А на обратном пути за пивком заглянем. - Да, добро, - согласно кивнул Зима. – Не будем булки мять, сразу все утащим. Пальто, пакуй книги. Все вместе понесем. - А, это, В… Этот мужик сказал, что сегодня его не будет больше, там у него дела какие-то, и еще сказал, чтобы я сам ему все приносил, - Андрей перекатился с пятки на носок. – Типа, чтобы я один к нему ходил. - Чего? – Турбо тут же подорвался с дивана. – Что за чушь порешь? В смысле, чтобы ты один к нему ходил? - Я за что купил, за то и продаю, - отмахнулся Васильев. – Сказал, что у вас ничего не возьмет, даже если со мной придете. - Блять, что за хуйня? – пуще прежнего возмутился Валера. – Что там за фраер такой, что остальные, кроме тебя рожей для него не вышли? - Да мне-то почем знать? – тоже начал заводиться Андрей. – Он просто сказал, чтобы я все сам приносил, вот и всё. Мне от этого негорячо и нехолодно. Деньги хорошие платит и ладно. - Что-то ты темнишь, Андрюшка, - Гвоздь, кряхтя, встал и подошел чуть ближе к парню. – Не могут столько книжки стоить. - А деньги я, по-твоему, нарисовал? – Андрей, приподняв бровь, посмотрел на Гвоздя. - Да колись уже, что мнешься-то? По глазам же вижу, что набрехал с три короба, - пацан хлопнул его плечу. - Но я не вру, - всплеснул руками Андрей. – Мне заняться больше нечем что ли, чтобы всякие сказки сочинять? - Да блять! Ну не могут книжки столько стоит! Говори, откуда деньги увел! – Гвоздь уже не в шутку пихнул Васильева в грудь. – Сейчас на общак кинем, а потом выясниться, что ворованные. - Да ничего я не крал! И ничего я не придумываю! Вот как рассказал, так и было! – парень тоже разозлился. – Не нравится что-то, возвращайте мне деньги, раз вам не надо. - Ну-ну, - подключился Зима, заговорив очень миролюбиво. – Ты не кипи так. Принес, молодец. Просто никто же потом проблем не хочет, да, пацаны? – все согласно закивали, подтверждая. – Да и правда, это очень странно, что за обычные книги такие деньги заплатили. Этот мужик просил тебя еще что-то сделать? Или, может, вызнать что-то пытался? Вдруг, это подстава. - Да нет, - призадумался Васильев. – Он ничего у меня не спрашивал. Ну, то есть, спросил сколько книжек еще есть и всё. - А в какой комок ты ходил? – спросил Турбо, прищурившись, чтобы сигаретный дым не попал в глаза. - Это не совсем комок, как я понял. Он на цокольном этаже библиотеки городской находится, - нехотя ответил Андрей, понимая, что его слова могут пойти проверять. - Это что за комок такой? Первый раз слышу, - удивленно сказал Али. – Это где вообще? - Ну, городская библиотека, там на цокольном этаже магазин, - со вздохом пояснил парень. – Может, вы уже отстанете от меня? Деньги принес, что еще надо? - Чтобы фраер этот не оказался крысой ментовской, - вот, что надо, - бросил Гвоздь. – Завтра вместе пойдем. - Я же сказал, что он у вас ничего не возьмет, - закатил глаза Андрей, раздражаясь. - Так, а мы ему другие безделушки покажем, а ты книжки отнесешь, - улыбнулся Валера, который Турбо. – Может, и уведем чего интересного. - Пацаны, у меня вот такое предчувствие, что красть там вот точно ничего не надо, - задумчиво сказал Васильев. – Типа, разве плохо заплатили? - Ну мы еще скорлупу не слушали, что нам там надо, а что не надо, ага, - хмыкнул Гвоздь. – Не твоего ума это дело, Пальто, ясно? - Я просто предупредил, - парень поднял руки, раскрыв ладони. – Ладно, что у нас дальше по плану? - Пока ждем остальных, чтобы сильно не палиться, что толпой ходим, - ответил Зима. – Иди пока, вон, оставшееся барахло перебери. Может, найдешь что интересное.       Андрей только пожал плечами и пошел к сваленной куче вещей. Там оставался всякий ширпотреб: старые кастрюли, с сожженным дном, тяжелые все в нагаре чугунные сковородки, погнутые алюминиевые ложки и вилки, какие-то трухлявые вещи да прочее барахло, которое, вроде, выкинуть пора, а жалко. Парень быстро отсортировал все по кучкам: что на выброс, что можно условно использовать, а что сдать в комок. Перетряхивая на второй круг старую верхнюю одежду, Андрей заметил, что в кармане одного из пальто что-то лежит. Он повернулся спиной к пацанам, закрывая им обзор, и быстро вытащил вытянутую прямоугольную деревянную шкатулку, изрезанную странными символами. - Эй, что там у тебя? – раздалось над самым ухом парня, от чего он вздрогнул и резко повернулся на звук. - Да ничего, - Васильев хотел уже было убрать руку со шкатулкой за спину, как её выдернули у него из ладони. - Ага, ничего, - Гвоздь тут же зло сощурился. – Что, закрысить хотел? - Да я даже еще не открыл её, - парень глубоко вздохнул, чувствуя, что еще один выпад в его сторону со стороны Гвоздя, и он точно не сможет сдержаться. - А-то я не видел, как ты хотел это к себе в карман убрать. У меня глаз что ли нет? – повысил голос Гвоздь, приосаниваясь. – Давай, ты свои сказки кому-нибудь другому рассказывать будешь. - Да как же ты заебал! – вспылил Васильев. – Сука, тебе больше не до кого доебаться? Хули ты ко мне пристал? Я тебе русским языком говорю, я даже не открыл шкатулку, а ты мне уже предъяву кидаешь, что я что-то скрысить хотел! - Так-так, пацаны, хорош, - быстро подошел к ним Вахит. – Что опять не поделили? - Зима, скажи этому… Чтобы за словами следил, - резко бросил Андрей. - Слышь, этот, - заерепенился Гвоздь. – Ты себе скажи! Со старшим, все-таки, разговариваешь. - Ой, блять, - парень опять закатил глаза. – Ну и на сколько ты меня старше? На три года? - Это, Пальто, правда, давай-ка, помолчи, - Зима строго на него посмотрел. – А ты, Гвоздь, тоже головой думай, перед тем как рот открывать. Андрей же тебе сказал, что он даже не знает, что там лежит, а ты уже ему предъяву кидаешь. - Ну, так давайте откроем и посмотрим, - от замечания Вахита Гвоздь присмирел. - Ну давай, - Зима нетерпеливо потер руки. – Хоть бы золотишко какое.       Гвоздь только хмыкнул и начал открывать шкатулку, но та не поддалась. - Что за херня? – удивился Вахит. – Ну-ка, дай, - взяв шкатулку в руки, он принялся очень внимательно её рассматривать. – Нихера не понимаю. Эй, пацаны, идите сюда! - Что? Каши мало ел? – хохотнул Турбо, переняв эстафету. - Ну поговори мне тут еще, - Вахит как-то неявно смутился и пихнул друга в бок локтем. - И, правда, что за такое? – Дино потряс шкатулку. – Что-то гремит. - Может, там механизм какой? – предположил Али. - Типа, как в том фильме… Как его? А! «Восставший из ада»? – Валера присмотрелся к символам. – Сейчас откроем, а потом все в ад попадем. Ха-ха-ха! - Да ну тебя, - Зима опять толкнул его. – Фильм-то реально страшный. - Тю, детский лепет. На-ка, попробуй ты открыть, Пальто, - Турбо протянул шкатулку парню. - Ага, чтобы меня забрали первого, - покачал головой Андрей, беря шкатулку в руки и мигом открывая её. - Чего? Что за херня? – пацаны во все глаза уставились на Васильева. – Как ты это сделал? - Буквально руками у вас на глазах, - внутри шкатулки оказалась какая-то странная кованная то ли спица, то ли огромная булавка. - Нормально, - присвистнул Турбо. – С такой штукой заметут, как нехер делать. - И это всё? – расстроенно спросил Гвоздь, протягивая руку к шкатулке, но Зима тут же его толкнул в бок. - Не трогай, чтобы пальцы не оставлять. Пальто, давай, закрывай эту хуйню и со всем мусором – на помойку. Только пальцы потри, - безапелляционно сказал Вахит. – Турбо прав, с такой штукой вообще статья светить может, как за изготовление, да и по комкам не примет никто. - А если на металлолом сдать? – на полном серьезе предложил Гвоздь, от чего все закатили глаза. - Валер, ты нормальный? – Зима вылупился на него своими и без того большими глазами. – На металлолом мужики арматуру грузовиками пиздят, а тут ты принесешь такую чушь. По ходу вчера сильно тебе прилетело. - Ой, да ну вас, - отмахнулся Гвоздь, закуривая. – Предложить уже ничего нельзя.       Все отошли от Васильева, и он, наконец, смог внимательнее рассмотреть эту кованную, все же, булавку. Она была где-то сантиметров двадцать пять с ушком в форме прописной маленькой буквы «г», с подкрученным внутрь хвостиком, сама её поверхность местами закручивалась, местами выпрямлялась, и как бы шла «волнами», а вот заканчивалась она острым заточенным треугольным жалом. Смотря на нее, Андрей почувствовал, как у него задергалось в груди, а потом появилось какое-то плохо контролируемое желание взять эту булавку в руку и крепко сжать. Перебарывая себя, он быстро захлопнул шкатулку, сунул её в карман пиджака и принялся собирать ширпотреб по коробкам.       Стоит ли говорить, что Васильев эту булавку не выкинул? Конечно, нет. У него от одной только мысли, чтобы выбросить её начинали потеть ладони и холодеть в животе, совсем как в детстве, когда без разрешения берешь что-то, что родители строго-настрого запретили трогать. Поэтому, улучив момент, когда на него никто не смотрел, парень быстро переложил шкатулку в школьный портфель, предвкушая рассмотреть булавку дома. - Пацаны, что еще сегодня надо? – Андрей костяшками почесал бровь. - Не, уже всё, горшки звенят, пора писю в кулачок и на бочок, - хохотнул Турбо, а потом обычно добавил: - Сейчас последних до девяти ждем и тоже сворачиваемся. Остальное завтра понесем. Ты завтра можешь? - Могу, я ведь договорился с тем мужиком, что завтра ему все сам принесу. Придется несколько раз сбегать, - Васильев вздохнул, а потом, шагнув ближе, негромко попросил. – Это, придержите завтра Гвоздя, а то всю малину обосрет. Там мужик такой, что не надо с ним шутки шутить. - Да не ссы ты, все нормально будет, - Валера хлопнул парня по плечу. – Пусть с тобой идет. Ничего от этого мужика не убудет.       Андрей тяжело вздохнул, но спорить не стал, понимая, что, в целом, это вот вообще не его проблема. Виссарион Германович сказал, что ничего не возьмет у других, даже если Васильев скажет, что они с ним? Сказал. Андрей эту информацию передал? Передал. Теперь с него взятки гладки. И пусть Гвоздь выкручивается сам, раз ему неймётся.       Попрощавшись со всеми, парень направился домой, где, он очень сильно надеялся, его ждут котлеты с подливом и гречка. - Андрюу-у-у-уша! – Юлька выскочила в прихожую, когда Васильев вошел в квартиру. - Привет, Юлька! – Андрей поднял сестру на руки, немного покружил в воздухе, чмокнул в щеку, а потом опустил обратно. - Привет, Андрей, - Ирина выплыла с кухни, внимательно рассматривая парня. – Сегодня без синяков? - Без синяков, - подтвердил он, скидывая пальто и обувь. – Есть хочу просто невероятно! Есть что-нибудь? - Могу бутербродов нарезать, - безразлично пожала плечами девушка. – Пирожки есть, там с работы знакомая угостила. Будешь? - Ты же обещала из столовой котлеты с гречкой принести, - Андрей тут же поник, опуская плечи. – Когда мы возле… Ну, ты поняла, разговаривали. - Ой, Андрей, у меня на работе знаешь сколько головняков, еще такое помнить, - быстро оттараторила она. – Сам бы давно приготовил вместо того, чтобы где попало шляться. Фарш в морозилке, лук в тумбочке, гречка в шкафу. Вон, книжку открыл и по рецепту все сделал. Как будто там что-то сверхъестественное. - Хорошо, я понял, - поджав губы, ответил парень, чувствуя, как от её слов остается осадок. – Завтра ты с Юлей посидишь? - Ой, знаешь, нет, я не могу. Вечером я на сешн к Джону иду, там с ночевкой останусь, а потом уже в субботу мы с утра уедем, - Ирина просияла, а Андрей понял, что ему завтра придется прогулять школу, чтобы успеть унести все книги. – Не, я Юлю завтра сама заберу, там надо деньги на билет сдать. Их на следующей неделе на какой-то спектакль поведут. А потом я к восьми уйду. Так, что реши свои вопросы до этого времени. Так тебе бутербродов нарезать? - Нарежь, - со вздохом ответил парень. - Ой, не умирай, а? Поживи еще немного, - саркастично бросила Ирина и ушла на кухню.       Васильев ничего ей не ответил, только переоделся и пошел в душ, чтобы ополоснуться. После нехитрого позднего ужина и пары раундов пряток с сестрой, он пошел спать, клятвенно пообещав, что все выходные они будут играть во всё, что сможет придумать Юля. Войдя в зал, Андрей плотно закрыл двери, и, наконец, дал предвкушению полностью завладеть им. Притормаживая себя, чтобы не шуметь, он выключил верхний свет и зажег настольную лампу, присаживаясь за письменный стол. Стоило Андрею открыть портфель, как шкатулка будто бы сама прыгнула ему в руки. Парень задержал дыхание и поднял крышку. В неярком и желтоватом свете лампы металл бликовал в некоторых местах, видимо, натертый до такого блеска частым использованием. Глубоко вздохнув, Васильев медленно повел указательным пальцем по булавке, а когда дошел до заточенных граней и хотел уже было убрать руку, его будто что-то дернуло за палец. - Блять, - зашипел Андрей, когда боль от пореза ударила по нервам.       Он быстро засунул палец в рот и придавил порез языком. Несколько капель крови все же попали на лезвия, и буквально на глазах у парня впитались в металл. Глаза Васильева непроизвольно распахнулись от удивления. В это не верилось. Парень даже подумал, что его подводит зрение, и тогда он, достав палец изо рта, капнул еще несколько капель крови на лезвия. Но и в этот раз кровь впиталась в металл, как вода в бумажную салфетку. - Что происходит? – шепотом спросил Васильев.       Парень очень осторожно приподнял булавку за ушко, а та, словно ведомая чужой рукой, резко скакнула ему в ладонь, примагничиваясь. Следом за этим его пальцы непроизвольно сомкнулись вокруг нее. В груди забилось, задергалось, в ушах зазвенело, по телу забегали мурашки, и даже, казалось, что воздух вокруг начал дрожать. Андрей несколько раз глубоко вздохнул, утихомиривая эти ощущения. Он понимал, что в этот момент происходило что-то очень важное, только вот он не знал что, равно как – у кого об этом можно спросить. Когда все прекратилось, парень осторожно вернул булавку в шкатулку и еще несколько минут задумчиво смотрел на нее, стараясь найти хоть какое-нибудь рациональное объяснение произошедшему.       Все это вообще никак не желало укладываться в голове у Андрея, потому что так просто не могло быть. Не могли книги к рукам липнуть, будто их клеем помазали. Не мог металл впитывать кровь. Не могла чья-то невидимая рука заставить его сжать эту булавку. Да и то, что теперь с ним происходило: как что-то дергалось в груди, как мысли всякие приходили в голову, – это тоже не было нормальным.       Васильев быстро захлопнул шкатулку и убрал её в коробку со своими вещами на самое дно. Следом за этим он улегся в постель и, закрыв глаза, начал перебирать в памяти все события последней недели, пытаясь привести все к единому знаменателю. Незаметно для самого себя парень заснул и буквально за мгновение до этого подумал о Виссарионе Германовиче и его странном комиссионном магазине.       Уже с самого утра день обещал быть тяжелым. Сначала Ирина довольно грубо растолкала парня и сказала отвести ему сестру в детский сад, потому что она не успевает, потом он вспомнил, что сегодня контрольная работа по химии и прогулять её ну вот никак нельзя, ну и как вишенка на торте – его поймали за курением в школьном туалете и полчаса выговаривали в кабинете завуча за неподобающее поведение. Поэтому в качалку Андрей пришел злой, как сто пленных китайцев, готовый гаркнуть на любого, кто косо посмотрит в его сторону. - О, Пальто! А вот и ты, - улыбнулся Турбо, сверкая кривыми зубами с расщелинами. – Только про тебя говорили. - Привет, пацаны, - Васильев быстро пожал всем руки. - А ты чего такой смурной? – спокойно спросил Вахит, воюя с заевшим замком на олимпийке Валеры. - Ничего, все нормально, - быстро бросил Андрей и принялся перекладывать книги стопками и перевязывать их бечёвкой. - Ты нормально отвечай, когда с тобой старшие разговаривают, - дерзко бросил Гвоздь. - Боже, да не лезь ты к нему, - осадил его Дино. – Ну не в настроении человек, что теперь. - Ну так с ним же старшие разговаривают, а не какие-то чушпаны, можно и по-нормальному ответить, - Гвоздь продолжил гнуть свою линию. – Эй, Пальто, не грусти, а то хер не будет расти! – после этой фразы он закатился в приступе смеха. - Ой, блять, какой же ты долбоеб, - со вздохом прошептал себе под нос Андрей. - Ты чего там бормочешь? Не слышно же, - отсмеявшись спросил Гвоздь. - Я сказал, что пора уже идти, - через зубы процедил парень. – Мне вечером домой надо. - Ой, да не кипи ты так, сейчас пойдем, - Валера вальяжно развалился на диване даже без намека на то, чтобы начать собираться. – Сейчас покурю, и пойдем. - Ха-а-а, - тяжело вздохнул Андрей. – Послушай, у меня нет времени на твое «покурю». Мне к восьми кровь из носа надо быть дома. - Ну еще какая-то скорлупа мне не указывала и не подгоняла, ага, - Гвоздь демонстративно медленно подкурил сигарету. – Когда я скажу, тогда и пойдем. Ничего страшного, скажешь потом своей ментовке, что с пацанами был. Хули она тебе сделает? - Не, Валер, ты сам-то не борзей, - угрожающе сказал Турбо. – Парню домой надо, может там что-то серьезное. Все там нормально у тебя, Пальто? - Все отлично, - саркастично бросил парень. – Только мне к восьми надо быть дома. Гвоздь, ты идешь? - А ты видишь, чтобы я докурил? – он бравадно размахался сигаретой в воздухе. - Ой, блять, смотри, не подавись, - зло бросил Андрей, чувствуя, как у него задергалось в груди. - Эу, за базаром следи, скорлупа! – воскликнул Гвоздь, а следом за этим зашелся в приступе кашля. - Ха-а-а, в пизду, - Васильев подхватил две связки книг. – Я пошел.       Он быстро направился к выходу под чужие возгласы и хриплое негодование Гвоздя вперемешку с обещаниями жестко ему втащить. Впрочем, пустая бочка громко гремит, да толку мало. Андрей вновь вышел на улицу и зашагал вперед, концентрируясь на ощущении асфальта под ногами, чтобы не думать больше ни о чем.       Магазин встретил его так же, как и вчера: ярким светом, множеством вещей, только вот теперь в воздухе расплывался запах озона, как бывает перед грозой. Это было достаточно странно, потому что, ну, какая гроза в марте? Да еще и в помещении. Кварцевали, что ли? Парень чуть потоптался на пороге, вытирая ноги о коврик, а потом смело шагнул вперед, перехватывая связки книг удобнее. - О, Андрей, - Виссарион Германович неспешной походкой вышел из-за портьер, что скрывали коридор к его кабинету. – Добрый день. - Добрый день, - кивнул Васильев и, наконец, выдохнул. – Я вот тут принес. - Хорошо, пройдемте в кабинет, - мужчина раздвинул тяжелые плотные шторы, и Андрею на мгновение показалось, что он даже не коснулся их рукой.       В кабинете пахло озоном еще сильнее. Парень невольно поморщился, но ничего не сказал. Он вновь уселся в кресло и принялся ждать, пока мужчина заговорит с ним первый, от чего-то полагая, что именно так правильно. - Чай, кофе? – услужливо поинтересовался Виссарион Германович. - Чай, - парень откинулся на спинку и прикрыл глаза, слушая как мужчина готовит напиток. - Прошу, - на столик опустились чайные пары, блюдце с нарезанным лимоном, сахарница и заварник. – Что у вас сегодня? - Вот, - Васильев придвинул к нему связки книг. – Я сегодня только это смог принести. Вторым ходом не получится, мне там, это… Домой надо. - Ничего страшного, - мужчина улыбнулся краешками губ. – У меня сегодня тоже есть неотложные дела после нашей встречи. - Я и на выходных не смогу, - Андрей бросил в сахарницу несколько лимонных долек. – Я, это, с сестрой сидеть буду. Так что только в понедельник. - Очень жаль, - Виссарион Германович взял первую книгу из стопки. – По понедельникам я предпочитаю не работать. Вторник? - Думаю, да, во вторник у меня всего пять уроков, закончу рано, - зачем-то сказал парень, а потом прикусил язык. - Ха-ха, - коротко посмеялся мужчина. – Вторник, так вторник. Думаю, за выходные у вас появятся вопросы. - Они уже есть, - опять слишком честно ответил Васильев, и сам этому удивился. - И что же это за вопросы? – Виссарион Германович отложил книгу и внимательно посмотрел на Андрея, чуть прищуривая глаза. - Вчера я спросил у вас, почему вы платите такие деньги за книги, и вы не ответили, - парень отправил в рот лимон, обвалянный в сахаре. - Я надеялся, что это вызовет у вас интерес, и вы вновь зададите мне этот вопрос, - мужчина разлил по кружкам чай. – Но, я полагаю, случилось что-то еще? - Случилось, - Васильев тут же согласно кивнул, а потом нервно продолжил. – В вещах помершей бабки я нашел какую-то булавку. Типа, нет, не ту, которой вещи подкалывают, а такую, хозяйскую, - он показал пальцами размер. – Сантиметров двадцать пять не меньше. Типа, как оберег, что ли? Я вчера об нее порезался, так кровь, она впиталась в металл! Вот как на бумагу капаешь, так и кровь, но в металл. Я охуел… Это разве возможно? Я подумал, что мне кажется, но потом еще капнул. И она тоже впиталась! Я ничего не понял! Я с ума схожу, да? - Андрей, скажите, когда вы впервые коснулись книг со странными названиями, с вами что-то произошло? – Виссарион Германович кинул себе в чашку лимонную дольку. - Да-да-да, произошло, - с жаром закивал парень. – Книги сначала к рукам будто прилипали, потом меня скрутило, кровь из носа пошла, я проблевался, а потом меня в скорой в чувство приводили. Сказали, что это переутомление. - Андрей, смотрите, - мужчина отпил немного чая. – Я могу вам рассказать, что с вами происходит на самом деле, но в это будет невероятно тяжело поверить, а также могу рассказать обычную побасёнку, которая вас успокоит. - Почему вы мне даете выбор? – Васильев и сам призадумался. - Потому что все заслуживают либо знать правду, либо утешиться ложью, - Виссарион Германович пространно посмотрел куда-то в сторону. – Что вы выберете? - Я хочу знать правду, - ответил парень после недолгих раздумий. – И у меня в груди что-то дергается. - Тогда, именно с этого я и начну.       Мужчина махнул рукой, и с этим жестом загорелся камин.