Словно в страшной русской сказке

      После разговора с Виссарионом Германовичем Васильев все выходные провел в прострации, переваривая услышанное. Само собой, в подобное верилось очень тяжело, но и отрицать уже было тоже невозможно. Андрей по несколько раз на дню доставал булавку и, прокалывая себе пальцы, смотрел, как металл впитывает кровь. Это было так удивительно и поразительно, что к концу выходных он исколол себе обе руки, и пришлось всё это дело перематывать бинтами. Между этим парень играл с сестрой в прятки, готовил нехитрые блюда типа яичницы и бутербродов, и все никак не мог заставить себя взять с полки хоть одну книгу, чтобы начать читать.       Сам же факт того, что, оказывается, теперь Андрей - колдун, все еще не умещался в голове. Это была какая-то слишком невероятная, большая мысль, к которой парень не знал, как подступиться. Зато всем странностям, что произошли с ним за последнее время, нашлось объяснение. Книги из бабкиной квартиры прилипали к его рукам, потому что тоже были магическими, в груди дергалась пробудившаяся Сила, а булавка – это что-то вроде магической палочки, но гораздо практичнее, потому что она выкована из железа. Но это всё, всё равно, было словно нереальным, будто его пытались разыграть. Только вот Виссарион Германович, и впрямь, не был похож на клоуна, чтобы заниматься подобным.       В понедельник после занятий, когда Андрей пошел в качалку, чтобы отдать вырученные за книги деньги, старшие кинули ему предъяву за неуважение и решили наказать. Зима и Турбо били совсем слабо, больше для вида, а вот Гвоздь вмазал от души. У парня тут же налился синяк на скуле и закровило во рту. - И чтобы больше такого не было, - ехидно бросил Гвоздь, закуривая. – Чтобы мне скорлупа что-то там вякала. Понял? - Понял, - через сжатые зубы процедил Васильев. - Собирай книжки, пойдем к твоему фраеру, - пацан вальяжно развалился на диване. - Он сегодня не работает, - быстро ответил Андрей, потирая ушибленную щеку. – Сказал, что во вторник будет. - Вот блять, как у тебя все удобно, да? – Гвоздь зло потушил бычок в пепельнице. – Приносить ему что-то только ты должен, идти к нему – а он не работает. Ты часом ли не пиздишь, Пальто? - Я вообще не понимаю, почему ты на меня так взъелся, Гвоздь? – Васильев развел руками. – Что я тебе сделал? - Ну, ты мне еще что-то сделал бы, ага, - он насупил свои густые брови. – То, что ты с ментовкой живешь, ничего да? Или то, что тебя на опознание менты дергают, нормально? - А за мной разве захеры есть? – парень непонимающе посмотрел на Гвоздя. – И я здесь при чем? Ирина Сергеевна сама опекунство оформила, чтобы мы в детдом не попали. - Ну, захеров за тобой нет, но, а вписался за тебя кто? Чушпан отшитый, еще и помазок, - выплюнул Гвоздь. – Я вообще считаю, что тебя тоже по законам отшить надо, потому что ты с Адидасом-младшим дружил. - Эу! Гвоздь! Хорош тут вносить смуту в наши ряды! – подоспел Вахит. – Никто никого отшивать не собирается, да, Пальто? – он закинул руку Васильеву на плечо. – Ну, не работает твой комок сегодня – не беда, завтра все отнесете. Да, Гвоздь? - Не, конечно, тогда завтра, - тут же сменил гнев на милость пацан. – Книжки же никуда не убегут. - Вот верно сказал, - Зима хлопнул Андрея по спине. – Так что, делать сегодня ничего не надо. Можешь дуть домой. - Понял. И это, Зима, можешь мне рублей пять дать? А то дома продукты кончились, - несколько смущенно попросил Васильев. - Да это, слушай, - стушевался Вахит. – Мы общак еще даже не считали с той поры, как вещи бабкины по комкам понесли. Так что, это, не сейчас. К концу недели делить будем. - А что ментовка твоя продукты, что ли, не покупает? – вмешался Турбо. – А то и сеструху на тебя повесила, и продукты. - Да она забыла просто, наверное, - соврал парень. – Да и я хотел Юльке конфет купить.       Зима и Турбо как-то странно переглянулись, а потом оба посмотрели на Гвоздя, который лишь пожал плечами. - Ну ладно, - с одолжением в голосе сказал Вахит. – Выдам тебе пятерку. Только это, никому, понял? А то потом вся скорлупа налетит, клянчить будет. - Понял, - Сила дернулась у парня в груди, будто подсказывая, что что-то здесь не так.       Зима выдал ему деньги, вяленько пожал руку и отправил восвояси.       Поведение пацанов насторожило парня. Во-первых, эти их странные переглядывания, обычно никто из них не стеснялся при скорлупе что-либо говорить, а если что-то и не предназначалось для посторонних ушей, то это обсуждали в тренерской при закрытых дверях. Во-вторых, Андрею очень сильно странным показался тот факт, что Зима не знает, сколько денег лежит в общаке, потому что он в уме считал очень быстро, тем более деньги. Собственно, за что его и назначили казначеем еще при живом Вове. У Андрея в голове появилась мысль о том, что его самым наглым образом обманывали. Да даже если и обманывали, то как он собирался это доказывать? Кто станет слушать какого-то звездюка? Что он мог сказать против старших?       Кажущийся незыблемым асфальт пацанских законов под ногами пошел трещинами сомнений. Андрей буквально физически ощутил, что ему мало тех знаний, которые давала улица, мало просто знать, где – свой, а где – чужой, мало слов старших о правильности и неправильности. В конце концов, Васильев просто хотел знать, почему за изнасилованную Айгуль никто не заступился, почему Марата отшили и еще помазком клеймили, почему на похороны Вовы никто не пошел… Да много теперь было вопросов у парня.       По пути домой Васильев заскочил на рынок, чтобы купить продуктов. Брал только самое основное: морковку, лук, макароны, гречку, яйца. Долго думал, глядя на красивые, красные куски говядины и, в итоге, все же тоже взял, клятвенно пообещав себе, что посмотрит хоть в одной книге, как это все готовить. Про Юльку тоже не забыл, да так, что набрал ей всяких разных конфет на целый рубль. Предвкушая, как будет радоваться сестра, Андрей поспешил домой. - Ох, Андрей, слава Богу, - Ирина в форме вышла в коридор из кухни, стоило парню только ступить на порог. – Проходи скорее. - Эм, привет, - он опустил авоську с продуктами на пол, замечая чужую обувь. – Ты не работаешь сегодня? У нас гости? - Ильдар Юнусович, - она поджала губы, одергивая китель. – Ты продуктов, что ли, купил? - Ну да, - Васильев скинул пальто и ботинки. – Мы с Юлькой за выходные всё подъели. - А деньги откуда? Украл? Поэтому такой помятый? – строго спросила Ирина, но потом махнув рукой, сказала: - Нет, не говори, не хочу знать, не хочу расстраиваться. - Э-э-э, ладно, - парень непонимающе посмотрел на девушку. – А Ильдар Юнусович зачем здесь? - Проходи давай. Поговорить надо, - безапелляционно бросила она, уходя на кухню.       Неприятное чувство разлилось у Андрея в груди, проходить на кухню совсем не хотелось, собственно, как и разговаривать с Ильдаром Юнусовичем. Сбегать было не вариант. Да и куда он мог сбежать? Обратно в качалку? Ну, там его определенно не ждали. Васильев выпрямился и посмотрел прямо перед собой. А, вообще, было ли у него место, куда он мог пойти? - Здравствуй, Андрей, - со вздохом поздоровался майор, когда парень вошел на кухню. – Опять асфальт не поделили? - Здравствуйте, - Андрей начал разбирать авоську с продуктами. – Всё нормально. Сам виноват. - Ну, раз сам, - Ильдар Юнусович поправил усы. – Помощь твоя опять нужна. - Я никого не сдам, - тут же вскинулся Васильев. - Да мне из ваших никто и не нужен. Я и без того знаю, что вы по комкам вещи бабкины таскаете, - отмахнулся мужчина. - Откуда…? – удивленно вскинул брови парень. - Да приняли вчера кого-то из младших ваших. Они и рассказали, - пояснил он, отпивая из кружки чай. – Носите, чего уж, раз перепало. - Так, а я зачем нужен? – Андрей вновь вернулся к продуктам, принимаясь раскладывать их по местам. - Да опять труп в подворотне нашли. Всё тоже самое, что и раньше. Горло перерезано, заявлений о пропаже нет, опознать не можем. Выручай, а? – мужчина снял очки и устало посмотрел на Васильева. – Просто сказать, как зовут, если знаешь. - Почему вы думаете, что я знаю всех группировщиков? – спросил парень, убирая конфеты в шкафчик. - Я так не думаю, но мне хотя бы понимать – группировщик он или нет. Если не группировщик, так хоть по школам там, по институтам ориентировки отправим, - парень заметил, какие большие тени залегли под глазами майора. - Хорошо, я помогу, - вздохнул Андрей. - Спасибо, - Ильдар Юнусович потер руками лицо и встал из-за стола. – Поехали тогда. Ирина, тебя подкинуть? - Да, спасибо, - девушка приободряюще улыбнулась парню и прошла в коридор, чтобы одеться.       Морг был все таким же неприятным и отталкивающим, как и все предыдущие разы. Внутри воняло формалином и сладковатым запахом разложения. Андрей передернул плечами, когда дверь за ним закрылась, и он оказался в тишине помещения. Майор без лишних сантиментов принял из рук санитара два халата, один накидывая себе на плечи, а второй передавая парню. - Там не сильно все страшно. Неприятно, но терпимо, - предупредил мужчина. - Понял, - Андрей тоже накинул на себя халат и зашагал вслед за Ильдаром Юнусовичем. - Если блевать захочешь, то сразу говори. - Хорошо, - кивнул парень.       Майор резко открыл дверь в прозекторскую и смело шагнул внутрь. Андрей на мгновение замялся на пороге, но потом тоже вошел, придерживая халат. Труп лежал на прозекторском столе в одежде, видимо, нашли и привезли его совсем недавно. Васильев осторожно подошел к столу и внимательно посмотрел на рванную рану на горле парня. Она выглядела очень плохо: кожа была разорвана, края раны – бордовые вспухшие, местами была видна запекшаяся кровь. Парня замутило, и он прикрыл глаза, отворачиваясь. - Что такое? Тошнит? – майор тут же подошел к Андрею с железным мусорным ведром. - Нормально, - Васильев передернул плечами, чувствуя, как Сила заколотилась в груди будто бешенная. – Сейчас. Секунду. Я посмотрю.       Собравшись с мыслями, парень посмотрел на лицо трупа. - Этот из Кинопленки. Не знаю, как зовут, погоняло Хлоп, - Андрей опять прикрыл глаза, отворачиваясь. - Ты уверен? – Ильдар Юнусович накинул на тело белую простыню. - Я, когда только пришился, на замес с Кинопленкой попал. Мы дрались с ним, - парень потер рукой грудь, чувствуя, как Сила успокаивается. - А Хлоп тогда почему? – майор поправил очки. - А, он перед тем, как бить всегда сначала хлопает…, - рассказал Андрей, а потом осознав, исправился. – Хлопал. - Спасибо, Андрей, можешь идти, - мужчина коротко сжал плечо парня. – И извини, что тебе приходится на это смотреть. Сам понимаешь, на улице пацаны очень несговорчивые. - Понимаю, - кивнул Васильев. – До свидания.       Парень быстро вышел из прозекторской, а потом и из морга. И только отойдя на приличное расстояние от здания, он смог вдохнуть полной грудью. В носу все еще ощущался неприятный запах, но дышать стало значительно легче. Достав пачку сигарет, он расстроено вздохнул – оставалось две последних. Парень отошел в сторону и закурил, глядя на беспросветно серое небо.       После этого Андрей еще какое-то время плутал по улице, добираясь до квартиры Ирины Сергеевны окольными путями. От чего-то возвращаться не хотелось. Кажущееся прежде безопасным место перестало быть таковым; теперь же чужая квартира ощущалась, скорее, местом для ночевки, где можно помыться и поспать. Шкафы, заваленные чужими вещами, вечно пустой холодильник, наспех протертые полы с пыльными разводами – это было больше похоже на какой-то склад, нежели чем на жилую обустроенную квартиру. Навернув еще несколько кругов вокруг дома и выкурив последнюю сигарету из пачки, Андрей пошел в квартиру.       Раздевшись и умывшись, Васильев отправился в зал, чтобы взять какую-нибудь кулинарную книгу и дать ума купленной говядине. Остановившись на показавшемся несложным рецепте гуляша, парень начал готовить. В целом, оказалось, что в этом и правда ничего сложного нет, только вот тупые ножи, которые мясо не резали, а пилили, портили всю картину. Андрей сделал себе в голове пометку о том, что надо будет где-нибудь прочитать о том, как правильно точить ножи. По истечении часов двух, у парня вышел вполне себе сносный гуляш. И к этому же времени вернулись Ирина С Юлькой. - Ну, вот, можешь же, когда захочешь, - девушка улыбнулась, зайдя на кухню. – Пахнет, кстати, вкусно. - Спасибо, - чуть смутился парень. – Я по рецепту делал. - Ну а я что говорила, - Ирина подошла к нему и быстро взъерошила пшеничные волосы. – Просто читай книжки, там все написано. - Будешь? – со странной надеждой спросил Васильев, уже готовый тут же подорваться из-за стола и броситься накладывать еду. - Нет, спасибо, я сейчас убегаю к Наташке в гости. Там что-нибудь перехвачу, - она скинула китель. – Ты же посидишь с Юлей? - Конечно, посижу, - расстроился Андрей. – Ну хоть попробуй. - Ой, ну наложи пол тарелочки, а я пока ополоснусь, - она убежала с кухни, даже не заметив, как парень просиял от радости. - Андрюу-у-уша! – девочка забежала на кухню и тут же бросилась к брату, чтобы обнять. - Привет, Юлька, - парень быстро подхватил её на руки. – Как дела в садике? - Мы сегодня целый день играли в кубики. Я во-о-т такую башню построила, - Юля широко развела свои маленькие ручки. – Но потом Стёпа её сломал, а я в него кубиком кинула и сказала, что больше дружить с ним не буду. А он пошел воспитательнице жаловаться! Фу, ябеда! - А воспитательница что? – очень внимательно слушая, спросил Андрей. - Наругала его и поставила в угол, - улыбнулась девочка. – Он и у Назиры пирамидку сломал. - Ну и правильно, что его наказали, - Васильев поправил волосы на голове сестры, выбившиеся из низкого хвостика. – Хулиганов надо наказывать. - Себе бы такое почаще говорил, - иронично отметила вернувшаяся на кухню Ирина. – На Марата посмотри, даже после всех трагедий, вон, не унывает. С ОКОДом что-то делает, постоянно в каком-то движении. А ты только и таскаешься незнамо с кем по подворотням.       Андрей не нашел что ответить девушке, только немного нервно распустил волосы сестре и заплел их опять, чтобы не лезли в глаза. Ирина даже присаживаться за стол не стала, взяла тарелку с гуляшом и, опершись на столешницу, отправила несколько ложек в рот. - Ну как? – парень посмотрел на нее с предвкушением. - Пойдет, есть можно, - заключила она, отставляя недоеденную тарелку. – Ну, всё, я сейчас оденусь и пойду. Вернусь поздно, вы не ждите. - А, да, хорошо, - кивнул Андрей, не то радуясь словам Ирины по поводу его еды, не то расстраиваясь. – А ты хочешь кушать, Юль? - Не, нас в садике покормили, - отрицательно покрутила головой девочка. - А конфеток хочешь? – разулыбался парень. - А какие есть? – она нетерпеливо запрыгала у него на коленях. - Всякие разные, - он опустил её на пол и полез в шкафчик.       Потом они весь вечер играли в прятки и догонялки, да так заигрались, что Юля, прячась от брата под диваном, заснула. Он аккуратно достал её оттуда и отнес спать в спальню, а сам сел за домашнее задание, про которое чуть не забыл. На удивление Химия, обычно через которую он продирался с большим трудом, сейчас показалась ему не сложнее параграфа по Истории. Раззадоренный этим пониманием парень так жадно проглатывал главу за главой, что не заметил, как время перевалило за полночь. - Андрей, ик, - пьяненько икнула вернувшаяся Ирина. – А ты чего не спишь? - Уроки делаю, - коротко ответил парень, чувствуя, как от девушки пахнет каким-то сладким вином и мужским парфюмом. - Спать давай, завтра с утра Юльку отведешь. А то что-то я не подсчитала количество бокалов, хи-хи, - она посмеялась и нетвердой походкой направилась в ванную.       Андрей на это только закатил глаза.       Сразу после занятий парень поспешил в качалку, потому что хотелось как можно скорее отделаться от Гвоздя, который обещался пойти с ним к Виссариону Германовичу. Откровенно говоря, вести с собой этого хабалистого дурака очень сильно не хотелось. Мало того, что он не умел вежливо разговаривать, так еще и не понимал в какой момент лучше всего заткнуться, чтобы не получить за свой длинный язык. И вот это раздражало парня больше всего, потому что у него сложилось очень четкое представление о том, что Виссарион Германович и впрямь не станет терпеть какого-либо неуважения и грубости в свой адрес. - О, Пальто! – воскликнул Турбо, стоило парню только войти в качалку. – Рубль есть? - Нет, - тут же отбрехался Андрей. – Я же вчера у Зимы, ну… - А, блять, точно, - Валера хлопнул себя по лбу. – Ну мы тогда с твоей доли из общака дернем. - Не понял. В смысле? – Васильев набычился, глядя на пацана исподлобья. – С каких хуёв? - Да не кипи ты, - Турбо вполне себе дружелюбно хлопнул его по плечу. – Там это… Ну, Хлопа из Кинопленки порезали. Мы на похороны собираем. - Жаль, конечно, но мы здесь при чем? – дерзко спросил парень. - Ты, это, Пальто, не хуей, - строго заметил Валера. – Нормальный пацан был. Поможем, чем сможем. - Так же, как с похоронами Вовы? – приподняв одну бровь, спросил Андрей. – Когда деньги собрали, но никто не пошел их отдать? - А ты откуда знаешь? – Валера аж в лице изменился. - В отличие от вас я был на похоронах, - Васильев посмотрел на Турбо прямым открытым взглядом. - Мы деньги потом в почтовый ящик подкинули, - оправдался Валера, растерянно глядя перед собой. - Разве это имеет значение? – горько ухмыльнулся парень. – Что уж теперь. Где Гвоздь? Он со мной пойдет? Или я сам без няньки справлюсь? - Эу, Гвоздь! – позвал Валера, все еще растерянно глядя на Андрея. – Пальто пришел! - Пакуй книжки, Пальто! Сейчас пойдем! – откуда-то из глубины зала раздалось неприятным писклявым голосом.       Парень обошел замершего перед ним Валеру и принялся перематывать стопки книг бечевкой.       Всю дорогу до магазина Гвоздь не унимался и нелицеприятно высказывался обо всем вокруг, мол, и идти далеко, и светофоры долгие, и связка книг тяжелая, и что все это пахнет каким-то наебаловом. Андрей старался не слушать его, но тот так гундел, что хотелось бросить книги на землю и несколько раз очень больно ударить его прямо в лицо. И только неведомая сила позволила Андрею этого не сделать.       Когда они остановились перед ступенями в магазин, Гвоздь, шмыгая носом, гундосо спросил: - И что? Прям здесь? - Да, прямо здесь, - закатив глаза, ответил парень. - Ну ты мне поговори еще, - пацан смачно отхаркался, сплевывая на землю. – Короче, я сейчас один пойду. Потом ты, понял? - Да, хорошо, - согласно кивнул Андрей, желая как можно скорее избавиться от этой неприятной компании. - А, и это сам понесешь, - Гвоздь хлопнул на землю связку книг. – Я там кое-что другое покажу, - улыбнулся он, чувствуя собственное превосходство. - Все понятно, - безынтересно отозвался Васильев, крутя новую пачку сигарет в кармане.       Пацан споро сбежал по ступеням вниз и, дернув дверь, вошел внутрь. Парень глубоко вздохнул, а следом за этим закурил, в глубине души надеясь, что Виссарион Германович отбреет его по первое число.       Где-то через полчаса и три выкуренных сигареты на улицу вышел Гвоздь, светясь, как начищенный пятак. Он вальяжно поднялся и подошел к Васильеву расхлябистой походкой победителя. - И всё нормально мы договорились с этим фраером, - пацан неприятно хлопнул Андрея по плечу. – Нормальный мужик. - Я, вроде, другого и не говорил, - Васильев отряхнул плечо, будто его замарали. - Ну, все, я обратно пошел к пацанам. Тебя тоже сегодня ждем, - он протянул руку, и парень её нехотя пожал. – Не опаздывай.       Андрей подхватил три стопки книг и принялся небыстро спускаться по ступеням. Когда он только встал перед дверью, та резко распахнулась, являя на пороге Виссариона Германовича. Как и в прошлый раз он выглядел с иголочки: аккуратно уложенные волосы, выглаженный костюм, да даже туфли были начищены, словно он ходил в них только в помещении. - Андрей, добрый день. Позвольте вам помочь, - мужчина ловко перехватил две связки книг, возвращаясь внутрь. - Здравствуйте, спасибо, - чуть с опозданием отозвался парень, но тоже смело шагнул за порог. - Общение с вашим товарищем было слегка утомительным, признаться честно, - Виссарион Германович сразу же направился в кабинет. – Валерий на удивление крайне скудоумен. - Как вы вежливо о нем отзываетесь, - ухмыльнулся Андрей, нисколько не удивившись, что мужчина все понял. – А вы мысли читаете, да? - Это не совсем чтение мыслей. Скорее, в голову приходят какие-то картинки, образы. И я потом уже перевожу их в слова, - пояснил он. – Вот вы, например, думаете о том, что ваши товарищи вас обманывают, а способов доказать вы не имеете. - Да, - парень удивленно посмотрел на Виссариона Германовича. - Вообще, если говорить на чистоту Андрей, я от чего-то подумал, что вы оставите все те деньги за книги себе. Возможно, отдадите на общак пару рублей, но не больше, - мужчина поставил связки книг на письменный стол. – Не кажется ли вам, что вы слишком щедры к своим товарищам? - Честно, я даже не думал об этом, а вот теперь, когда вы мне сказали…, - выражения лица у парня стало очень задумчивым. – Просто, я как-то, наверное, привык, ну… Они же свои пацаны. Как я могу что-то от них скрысить? - Что ж, видимо таких принципов придерживаются не все, - Виссарион Германович приподнял брови. – Валерий и еще несколько ваших товарищей вырученные вами деньги за книги частично поделили между собой, в дальнейшем планируя одурачить вас. - Ха-а-а, я так и подумал, на самом деле, когда мне Зима, ну, э, Вахит сказал, что он не знает, сколько денег на общаке лежит, - Васильев понуро опустил голову, чувствуя себя полным идиотом. - Не казнитесь, Золотой Телец всегда был и будет предметом распрей и размолвок, - наставительно сказал мужчина. – Впрочем, вам любопытно, с чем приходил Валерий? - Да, мне интересно, - парень потоптался на месте. - Вот с этим, - Виссарион Германович взял со стола бархатный футляр для украшений и открыл его. - Ого! – воскликнул Андрей, увидев очень красивую диадему из белого металла с синими камнями. – Это тоже из квартиры той умершей женщины? - Да, оттуда. Видимо, она была не так проста, как могло показаться, - мужчина как-то неявно дернул руками, и на них в миг оказались белые перчатки. – Эта диадема выполнена из высокоуглеродистой стали, инкрустирована чистейшими сапфирами и афганским лазуритом. Хотите посмотреть? - А можно? – настороженно спросил Васильев. – Она выглядит очень дорогой. - Андрей, я не думаю, что вы рванете прочь, как только возьмете диадему в руки, - Виссарион Германович снисходительно посмотрел на парня. – Тем более, больше меня за нее никто не даст. - Что? – нахмурился Андрей. – Да я даже о таком и не думал, - надулся он. - Тогда прощу прощения, - мужчина легко коснулся рук Васильева, и на них тут же появились перчатки. – Держите, - мужчина передал диадему парню. – Эта форма называется «коруна», и вообще, строго говоря, это так называемый девичий обруч, который носили на головах незамужние женщины в древние времена. - Очень красиво, - негромко отозвался Андрей, разглядывая, как переливаются камни в неярком свете. – Она дорогая? - Как сказать? – хохотнул мужчина. – Валерию я заплатил тысячу рублей. - Сколько?! – парень неверяще посмотрел на Виссариона Германовича. - Тысячу рублей, но, поверьте, она стоит гораздо дороже. Эту диадему до Революции носила сама Верховная Жрица Темных Богинь. С наступлением Великого Октября диадема была утеряна. Но теперь, - глаза мужчины странно блеснули, будто у ночного животного. – Теперь я смогу вернуть её законной владелице. - Верховной Жрице? – Андрей осторожно положил диадему на место в футляр, и перчатки исчезли с его рук. – Так, получается, есть и еще какая-то… Ну, церковь у колдунов? - Конечно, есть, - спокойно согласился мужчина. – И не только церковь. И школы, и институты, и больницы… Одним словом, все то, что есть и у обычных людей. Церковь в том числе. - А как туда попасть? – с раззадоренным интересом спросил парень. - Вы же из обычной семьи, я полагаю? – Виссарион Германович отставил футляр и принялся за книги. - Ну, да, - кивнул Васильев. – Только сейчас опеку… Ну, там, долгая история. - Я в курсе вашей ситуации, - мужчина внимательно посмотрел на Андрея. – К сожалению, в школу вы попасть не сможете. - Почему? – совсем по-детски округлив глаза, спросил парень. - Потому что всё обучение проходит при монастыре. Детей туда отдают с очень раннего возраста, и они там несут послушание, попутно получая светское образование, - Виссарион Германович щелкнул пальцами. – Выпьете чаю с блинами?       Андрей повернулся к кофейному столику и обнаружил на нем чайник чая, чашку и блины с вареньем. Чуть смущенно поблагодарив мужчину, парень присел в кресло и приступил к угощению. - Очень вкусные блины, - сказал Андрей, отправляя в рот целый блин. - По рецепту моей доброй знакомой, - мужчина поставил стопки на стол и присоединился к парню. – У вас были интересные выходные? - О чем вы? – Васильев в пару глотков осушил чашку и подлил себе еще. - Ваши руки, - Виссарион Германович кивнул в сторону ладоней парня. – Дайте угадаю, вы булавкой тыкали в пальцы и смотрели, как шило впитывает кровь? - Ну, это…, - Васильев смутился, отводя взгляд. – Это просто очень удивительно, и мне хотелось… Я потом все обработал и перебинтовал. - Прошу, примите совет на будущее, - мужчина суть наклонился над столом и по очереди коснулся обеих рук парня. – Не стоит так делать. Некоторые магические раны заживают достаточно долго и после них остаются шрамы, которые могут вызывать ненужные вопросы. - Ага, спасибо, - немного заторможено поблагодарил мужчину Андрей, а потом быстро сорвал бинт с одного пальца. – Ничего нет! - Я залечил вам раны, - Виссарион Германович улыбнулся, глядя на просиявшего парня. – Это несложное колдовство. - Спасибо! – в порыве благодарности Андрей схватил мужчину за руку и крепко сжал, тут же ощущая, как в груди резко начало дергаться, биться и рваться. - Пожалуйста, Андрей, - Виссарион Германович тоже коротко сжал руки парня в ответ, а потом с улыбкой добавил. – Меня можно уже отпустить. - Да-да, извините, - Васильев поспешно отпустил чужие теплые ладони и смущенно отвел взгляд. – Спасибо еще раз. - На здоровье, - мужчина тоже налил себе чай и быстро его выпил. – Так вот, возвращаясь к теме нашего разговора, есть и другой способ учиться, - после небольшой паузы продолжил говорить Виссарион Германович. – Частные уроки. Некоторые обеспеченные семьи, не желающие отдавать своего отпрыска на послушание, нанимают ему учителя. И тот занимается с ребенком до момента его совершеннолетия, пока не придет пора креститься. - М-м-м, - понимающе покачал головой парень, жуя блин. – И сколько в среднем стоит всё это? Ну, обучение у частного учителя? - Всё очень индивидуально, - мужчина коротко улыбнулся парню. - А вот у вас учиться сколько стоит? – Андрей отпил чай, в который раз поражаясь тому, насколько же он был вкусным. - Порядком, пяти тысяч в месяц. Сюда входят: шесть занятий в неделю по четыре часа каждое, проверка домашнего задания и рекомендация по поступлению в университет. Могу заверить, что по моей рекомендации поступают все, - Виссарион Германович поднялся из кресла и принялся быстро перекладывать книги. - А что делать таким, как я? – поджимая губы, спросил Васильев. – Если у меня нет родителей? Если я вот так случайно оказался колдуном? - от такой несправедливости у него на глаза навернулись слезы. – Что мне делать, если я тоже хочу учиться? - Андрей, это очень хорошее устремление… - Но вы помочь мне ничем не сможете, да? – перебил парень Виссариона Германовича. - Можно, все-таки, я договорю? – чуть улыбнулся мужчина, чем смутил Андрея. - Извините, - Васильев уставился в кружку, рассматривая плавающие чаинки. - Так вот, Андрей, это очень хорошее устремление, и я могу вам с этим помочь, - парень неверяще посмотрел на Виссариона Германовича. – Я могу учить вас, но при двух условиях. Первое, обо мне никто не должен знать. Ни единая душа, вне зависимости от того, насколько вы близки с этим человеком. И второе, это тоже обязательное условие, вы должны покинуть свою группировку. - Что? – вскинулся парень. – Отшиться? - Уж простите, я не силен в ваших жаргонизмах, но если «отшиться» - означает покинуть группировку, то да, я имею в виду именно это, - мужчина развернулся лицом к парню и внимательно на него посмотрел. – Андрей, я не хочу вам читать мораль, потому что вы и сами способны думать, но разве вам не кажется, что вы на протяжении какого-то времени идете совсем не туда? - Да, кажется, - Васильев впервые открыто посмотрел на Виссариона Германовича. - Дальше будет только хуже, потому что в подобных организациях очень гибкая мораль, которая с легкостью адаптируется к любым изменениям. Для наглядности подумайте о смерти Владимира и о смерти того молодого человека, которого вы опознавали, - мужчина посмотрел на чайник с чаем, и тот, будто ведомый невидимой рукой, разлил напиток по кружкам, одна из которых плавно поплыла в его руки. - А, это… Как…? Что…? – Андрей очень широко распахнул глаза, наблюдая за посудой, что даже не сразу понял, что ему сказал Виссарион Германович. - Ох, простите, - он махнул рукой. – Я давно не был в обществе не-колдунов. - А, да, это…, - парень прикрыл глаза и потряс головой, будто пытался согнать наваждение. – Я… Откуда вы знаете? Ну, про Вову и про опознание? - Я и не знаю, вы об этом сами подумали, - мужчина очень элегантно пригубил чай. – Строго говоря, эти образы в вашей голове были настолько яркими, что я смог считать их. - А вот прям сказать, о чем я думаю, вы можете? – с вернувшимся азартом спросил Андрей. - Андрей, фокусы по типу загадывания числа или какого-либо предмета, оставьте, пожалуйста, шарлатанам вроде Кашпировского и Чумака, - Виссарион Германович зубасто улыбнулся. – Я, все-таки, настоящий колдун. И как бы странным и противоречащим не казалось, но колдовство довольно научно. - Это вот, что вы озвучили, прям сильно обязательные вещи? – парень коснулся пальцем фарфорового бока чайника. – Никаких поблажек? - Абсолютно никаких, - мотнул головой мужчина. – И как вы можете догадываться, обмануть меня не получится. - Да, я это понял, - кивнул Андрей. – Мне надо решить сейчас? - Нет, от чего же? – Виссарион Германович поставил чашку на стол. – Сколько книг еще осталось? - Вообще или со странными названиями? - Вообще. - Ну, где-то еще штук сорок-пятьдесят, - пожал плечами Васильев. – А что? - Тогда я дам вам время, чтобы вы подумали, до того момента, пока не принесете мне оставшиеся книги, - мужчина властно опустил ладонь на стопку книг. – Пары-тройки дней, я считаю, будет вполне достаточно. - А если я откажусь? – глухо спросил Андрей и почувствовал, как Сила недовольно заворочалась у него в груди. - Андрей, я не могу вам дать ответы, я не могу сказать вам, что правильно, а что неправильно, но я могу дать вам знания, чтобы вы самостоятельно смогли найти ответы и уже для самого себя решить, что правильно, а что нет, - наставительно отозвался Виссарион Германович. – И если вы откажитесь, то я выплачу вам ваш гонорар и, к сожалению, сотру память. Колдуны довольно ревностно оберегают Магический мир. - То есть, я просто забуду вас и буду жить дальше обычную жизнь? А то, что у меня в груди дергается? И та булавка? Я тоже забуду? – парень пронзительно посмотрел на Виссариона Германовича. - Нет, этого вы не забудете. Только то, что было после нашего с вами знакомства, - мужчина щелкнул пальцами, и за его спиной разгорелся камин. – Я, конечно, не хочу вас пугать, но часто случается так, что люди, у которых пробудилась Сила, сходят с ума от незнания. Вы ведь уже почувствовали это, да? - Что именно? – Андрей посмотрел на красно-оранжевые всполохи огня. - Что вам мало знаний, - пояснил Виссарион Германович. - Ну, как сказать, э… Я вчера делал домашнее по Химии, и обычно мне приходилось прям долго сидеть, но вчера что-то… Я читал и понимал. Ну, как обычную книжку… Типа, ну, там же все написано, - рвано объяснил парень. - У вас большой потенциал, Андрей, - мягко улыбнулся мужчина. – Многие именитые ученые-колдуны были, как и вы, из не-колдовских семей. Каменев, Соледаров, Углов и иже с ними. Подумайте, какого будущего вы можете лишиться, если откажитесь. - Хорошо, я подумаю, - Андрей встал на ноги, протягивая руку для рукопожатия. – Спасибо вам, Виссарион Германович. - Пока не за что, - от прикосновения к чужой руке у Васильева снова в груди задергалось, забилось, зарвалось. – Я могу вас рассчитать? - Да-да, конечно, - парень чуть отступил и наваждение пропало.       Обратно до качалки Андрей добирался в какой-то прострации. Всё то, что сказал ему мужчина опять казалось каким-то громоздким, большим, не умещающимся в голове. Тот факт, что ему надо выбирать между улицей и колдовством расстраивал, что ли? Потому что о себе без улицы Васильеву думалось как-то плохо, неохотно, словно пацанство это, законы уличные так плотно засели в нем, что не хотели отпускать, стараясь своей простотой и понятностью отвратить от чего-то другого, что сложнее и больше, чем дележка асфальта.       Парень резко остановился посреди дороги и задумался обо всем этом. Был ли вообще во всем этом хоть какой-то смысл? Были ли законы улицы чем-то основополагающим для жизни, что стоило их придерживаться? По правде говоря, Андрей пришел в Универсам не потому что искал чего-то подобного, а потому что ему, ну вот совершенно не хотелось ежедневно отхватывать люлей и быть должным то, к чему он никакого отношения не имел. Васильев пошел в Универсам за Маратом, которого на тот момент времени считал своим единственным настоящим другом; он пошел туда, потому что больше не хотел быть один, он пошел туда, потому что не хотел, чтобы их дружба прекращалась. Но в итоге, это всё, всё равно, обернулось катастрофой и трагедией.       Андрей завернул в ближайший двор и закурил. При ближайшем рассмотрении всё то, чем славилась и гордилась улица, было лишь пустышкой, что громко гремит, но по итогу ничего дельного в себе не несет. Никто ведь не заступился за Айгуль, никто не заступился Марата… Да даже на похороны Вовы никто не пошел, хотя он был авторитетом для многих. И среди всего этого становилось понятно, что все было ровно так, как и сказал Виссарион Германович, мол, улица гнется под то, что ей удобней. Удобно было отбрыкаться от изнасилованной девушки, только чтобы остальные конторы ничего лишнего не подумали. Удобно было вместо похорон, бросить в почтовый ящик конверт с копейками, лишь бы не видеть скорбящих родителей и бывшего друга, которого, к слову, тоже было удобнее отшить, чем впрягаться. Да и сам Андрей Васильев поступил так, как было удобнее и проще: пошел за толпой, оставляя своего единственного настоящего друга наедине с ужасом человеческого горя.       В качалке было шумно и накурено. Старшие возраста сидели вокруг низкого кофейного столика и что-то живо обсуждали. По воздуху плыл неприятный запах дешевой водки, кислого пива и консервации, которую, как помнил Васильев, стащили еще на прошлой неделе у какой-то бабки из придомового погреба. Андрей поморщился от подобных «ароматов» и нехотя подошел к Турбо, который сидел ближе всего. - Здорово, пацаны, - негромко поздоровался парень. - О-о-о! Пальто-о-о! – все присутствующие тут же принялись шумно с ним здороваться, наперебой пожимая руку. - Здравствуй, дорогой, - поддатый Вахит тоже пожал Андрею руку. – Ну, чем на этот раз порадуешь? - Вот, - парень достал из кармана несколько купюр и протянул Зиме. – Это всё. - Н-да, ц, - цокнул Зима. – Не густо. - Что? Сколько там? – громко спросил пьяный Гвоздь. - Да тридцатка, - раздосадовано махнул Вахит. – Пальто, а что так мало? Ты ведь в прошлые разы приносил по полтиннику. - Ну, сколько дали, - Андрей пожал плечами. – Он у меня книжки забирает, что-то там смотрит, а потом деньги отдает. Без разговоров. - Ну, ты хоть бы попробовал ему сказать что-нибудь, - Турбо посмотрел на Васильева как на дурачка. – А то, вдруг, он тебя вообще наебывает. - Хорошо-хорошо, - парень, чуть отвернув голову, закатил глаза, а потом тише сказал: - Это, Вахит, поговорить надо. - Что такое, дорогой, - Зима приобнял Андрея за плечи, и тот невольно поморщился, когда до его носа дошел запах перегара и курева. - Это… Личное, - Васильев воровато окинул всех присутствующих. – На улице. - Понял, - Вахит согласно и понимающе кивнул, а потом громко оповестил: - Пацаны, мы с Пальто до магаза! Что взять? - Хлеба возьми, кильки в томате, огурцов давай, - тут же подключились пацаны. – И пива еще! - Ой-ой, разошлись, - хохотнул Зима. – Всё будет, не ссыте. Пошли, Пальто.       Они вышли на улицу и немного отошли от качалки, сворачивая в ближайший двор. Вахит тут же закурил, внимательно и осознанно глядя на Андрея, будто и не пил вовсе. Васильев под таким взглядом немного стушевался, думая с чего лучше начать разговор. И как только он собрался с мыслями и набрал воздуха в грудь, как Зима заговорил вместо него. - Да понял я, что ты отшиться хочешь, - махнул пацан рукой. – Ты с той поры, как Марата отшили, валандаешься как говно в проруби. - Ну, да… Я об этом и хотел поговорить, - чуть удивленно ответил Андрей. - Ну, смотри. Захеров за тобой нет, - деловито начал Зима. – Так что, хоть сейчас отшить можем, но есть нюанс. Как в анекдоте про Чапаева. Слышал? - Нет, - Васильев отрицательно мотнул головой. - Ну да ладно тогда. Короче, с книгами надо разобраться. Ты сам сказал, что тот мужик у нас ничего не возьмет, - Вахит почесал подбородок. – Закончи с книгами, и отошьем без жести. Ну и сам понимаешь, что руки больше не подадим, но и гасить не будем. Добро? - Добро, - тут же согласился парень. - Пальто, а если не секрет, то почему отшиваться надумал? – Зима вновь закурил. - Да это… Ты только не смейся, - Васильев неестественно стушевался, говоря заранее придуманную ложь. – Я в консерваторию в Москве поступать хочу, а там и личные дела смотрят. Характеристики всякие от учителей… Вот. - Н-да, Пальто, - Вахит посмотрел на него как на умственно отсталого. – Я-то думал, что там девчонка какая. Ну или на крайняк твоя ментовка тебя душит. А тут… Тю-у-у… Вот уж не думал, что для тебя пинанина важнее улицы будет.       Андрей чуть виновато улыбнулся, но говорить ничего не стал, зная, что Вахит его совершенно не поймет. Да и был ли вообще хоть какой-нибудь смысл что-то объяснять? Зима настолько был предан улице, что для него уже другого не существовало. По крайней мере, так казалось Васильеву, потому что объяснить тот факт, как он мог позволить Турбо загасить Айгуль, парень не мог. Да и вся эта ситуация с отшивом Суворова со стороны выглядела как-то паршиво. Да и кого уже обманывать, всё выглядело паршиво; до Андрея только сейчас начало доходить, как глупы и нелогичны были законы улицы. - Ладно. Пошел я, - после затянувшейся паузы сказал Васильев, протягивая руку. - Ну пойди, - Зима словно нехотя ответил на рукопожатие. – Завтра придешь? - Приду после уроков. Я договорился по поводу книг. Завтра отнесу и послезавтра. Там как раз на две ходки осталось, - Васильев выбил уголек из сигареты и выбросил её в мусорку. – До выходных все сделаю. - Добро, - Зима удовлетворенно кивнул. – В пятницу я как раз хотел общак делить. Так что тебе напоследок тоже перепадет. - Спасибо, Вахит, - Андрей искренне улыбнулся. – Правда, спасибо. - Иди уже, музыкант, - чуть ухмыльнулся пацан и пошел в сторону магазина.       Васильев тоже как-то кривовато хмыкнул и направился на квартиру Ирины Сергеевны.       На следующий день проснувшись по обыкновению от грохота посуды, парень нехотя поднялся с продавленного дивана и сделал быструю зарядку, чтобы размять задеревеневшие за ночь мышцы. Он ни раз говорил Ирине по поводу дивана, но та лишь отмахивалась, а порой раздраженно предлагала перебраться на пол, который, ну, вот точно не был продавлен. И так было почти со всем, на что обращал внимание Андрей: на сломанные дверцы кухонного гарнитура, на выпавшие из гнезд розетки, на подтекающий кран в ванной… Создавалось такое впечатление, что эта квартира не была домом не только для Васильевых, но и для самой Ирины. Пусть Васильевы никогда не жили богато, но в их квартире всегда какая-никакая еда, запасные лампочки и аккуратная мебель. Он помнил, как мать изо всех сил старалась привнести уют в их быт, застилая вязанными салфетками кофейный столик в зале, как она каждый месяц перестирывала все шторы, как они вместе зимой ходили за дом, чтобы снегом прохлопать ковры… Андрей осекся. Вспоминать о матери – это, наверное, последнее, что ему сейчас было надо. Он тяжело вздохнул, надел домашние штаны и майку и поплелся на кухню, надеясь, что со вчера осталось немного жаренной картошки. - Доброе утро, - довольно бодро поприветствовала парня Ирина. - Ага, - сонно кивнул Васильев, наливая в стакан воды из-под крана. - Кто тебе уже с утра в суп насрал? – беззаботно спросила девушка. – Смурнее тучи. - Никто не насрал, - парень в несколько больших глотков осушил стакан. – Спина болит. - Боже, тебе пятнадцать лет, а у тебя уже спина болит, - Ирина закатила глаза. – Не пробовал вместо того, чтобы шляться по улице, спортом заняться? Или хотя бы в музыкальную школу вернуться? - Я на следующей неделе хотел пойти в музыкалку, чтобы узнать по поводу восстановления, - будто между делом сказал Андрей. - Ну хоть одна здравая мысль у тебя в голове появилась, - Ирина звучно поставила кружку на стол. – Если рекомендация будет нужна, я напишу. - Ага, спасибо, - кивнул парень и полез в холодильник, собираясь сварганить себе нехитрый завтрак из остатков картошки и яиц. - Я сегодня на дежурстве. Юля на тебе, - девушка взяла ручное зеркальце и начала подкрашивать глаза. – И свари суп какой-нибудь что ли, чтобы с утра прийти и похлебать. - А из чего варить? Там только фарш остался, - Васильев почесал затылок. - Я курицу вчера принесла, - она едва-едва тронула губы розовой перламутровой помадой. – В морозилке посмотри. Всё, я побежала. До завтра. - До завтра, - тихо бросил ей в след парень, понимая, что в прощаниях Ирина не нуждается.       Залив чайник свежей водой и поставив его на плиту, Васильев залез в морозилку и тяжело вздохнул. То, что Ирина назвала «курицей», было, скорее, какими-то уже обглоданными кем-то костями. В уме сразу всплыло: «Набор куриный для первых блюд». Мама часто такой брала под зарплату, когда с деньгами было совсем туго, но она старалась выбирать красивые косточки, чтобы хоть какое-нибудь мясо на них было, а тут… Андрей опять тяжело вздохнул и положил пакет обратно, чувствуя какую-то безысходность.       Отведя Юльку в детский сад, Васильев направился в школу. Уже на самом подходе, он заметил знакомую синюю куртку, между деревьями около грады. Не давая себе ни секунды на размышления, Андрей быстрым шагом направился к Марату, даже не понимая, что хочет ему сказать.       Суворов стоял, привалившись к одному из тополей и медленно курил, глядя куда-то перед собой. Он был все таким же, как его запомнил Васильев: немного небрежный, с расстегнутой курткой и накинутым на шею шарфом. Из-за темноты нельзя было разглядеть его лица, но Андрею казалось, что оно, как и прежде, обманчиво расслабленное. - Привет, - негромко поздоровался Андрей. - Привет, - совершенно без интонации поздоровался Суворов. - Спички есть? – ляпнул парень, надеясь на продолжение разговора. - Держи, - Марат протянул ему коробок. – Там только немного осталось. - Мне хватит, - Васильев выбил сигарету из пачки и прикурил с первого раза. – Спасибо. - Угу, - безразлично кивнул в ответ Марат, убирая коробок обратно в карман.       Андрей бросил несколько быстрых взглядов на Суворова и неприятно удивился. У парня было осунувшееся лицо со впалыми щеками, безразличный потухший взгляд и обветренные, сильно потрескавшиеся губы, отросшие грязные волосы лежали как попало на голове. Это был совсем не тот Марат, за которым когда-то пошел в группировку Андрей, сейчас Марат был похож на тень прежнего себя, будто из него все жизненные силы выкачали. - Это…, - Васильев переступил с ноги на ногу. – Зима сказал, что тебя прессануть надо. - Ты за этим подошел? – Суворов выдохнул дым вверх. - Я… Нет, - стушевался Андрей. – Я… - Время только неудачное выбрал, - оттолкнувшись плечом от ствола дерева, Марат выпрямился и чуть приосанился. – Мог бы и после школы в подворотне поймать. - Я не собираюсь тебя прессовать, - быстро сказал Васильев и для верности чуть отступил в сторону. – Я просто предупреждаю, ну… Чтобы ты это… Ну, аккуратнее был… Вот. - И с чего такая щедрость? Ты ведь знаешь, как тебе за это прилететь может? – несколько удивленно спросил Суворов. – Да даже за этот разговор со мной тебе могут по шапке настучать. Зачем ты мне это рассказал? - Потому что… Ну… Короче, - вздохнул парень. - Потому что так правильно. За ними за всеми захер есть, что они на похороны Вовы не пошли, и потом собранные деньги в почтовый ящик кинули. - Что? Какие деньги? – невесело усмехнулся Марат. – Не было там ничего. - Турбо сказал, что они относили, - потерянно отозвался Васильев. - Ну, значит, не донесли, - Суворов пожал плечами. - Ну или украл из ящика кто-то, - предположил Андрей. - Ага, сам-то в это веришь? Украл. Ты разве не помнишь, какой замок у нас на почтовом ящике висит? Батя на работе сам в него сердечник делал, хер откроешь без ключа, - странная тень пробежала по лицу Марата, и тот стал еще мрачнее. – Короче, не было никакого конверта. Напиздели тебе пацаны с три короба. - Да я это уже понял, - Андрей расстроенно покачал головой. - Ладно, - Суворов взъерошил волосы рукой, делая этот кошмар на голове еще страшнее. – Спасибо, что предупредил. - Пожалуйста, - Васильев хотел приободряюще улыбнуться в ответ, но не стал, чувствуя неуместность этого жеста.       В классе Андрей бросал косые взгляды на бывшего лучшего друга, но тому, казалось, было абсолютно все равно. Суворов только пялился в окно, подперев рукой подбородок да изредка поглядывал на доску, когда учителя повышали голос. Несколько раз их взгляды пересекались, но за этим ничего не следовало. Марат только моргал, еще несколько секунд смотрел на Андрея, а потом опять принимался смотреть в окно.       Об их разговоре Васильев думал весь день, да даже скорее, не о самом разговоре, а о Марате, о том, как плохо он выглядел, каким безжизненным и потухшим был его взгляд. Неужели все было настолько ужасно, что он даже не мог найти сил, чтобы привести себя в порядок? Само собой, Андрей понимал, что после двух смертей близких людей Суворов не остался бы прежним, но, чтобы до такой степени… От Марата тянуло такой безысходностью и тоской, что во рту становилось горько.       После занятий, когда основной поток школьников вывалил на улицу, Андрей неспеша оделся в раздевалке и ленным шагом направился к выходу, ощущая явное нежелание идти в качалку. После того, что Васильев узнал от Марата по поводу денег, он еще больше убедился в правильности принятого решения об отшиве. Да и вообще, такой поступок Андрей находил мерзким, это было равносильно тому, как если бы Турбо украл бы деньги у живого Вовы, а потом врал бы всем, что он их на улице нашел. Сила дернулась у парня в груди, словно поддакивая. - Андрей! – раздалось от дороги мужским голосом.       Парень быстро повернул голову в сторону зовущего и удивился. Рядом с милицейским бобиком курил Ильдар Юнусович. Васильев поспешно подошел к нему. - Здравствуйте, - кивнул Андрей. - Ну здравствуй-здравствуй, - мужчина одернул форменное пальто, стряхивая с него прилетевший с сигареты пепел. – А я тебя всё кричу-кричу. - Да я это… Задумался, - парень бросил взгляд в сторону и краем глаза зацепил Марата, стоящего чуть поодаль, но явно наблюдающего за ними. - Не помирились? – майор качнул головой в сторону Суворова, а потом поспешно добавил. – Ах, да, вам же нельзя с отшитыми общаться. - Я хочу помириться, - зачем-то ляпнул Андрей, а потом пристыжено спрятал взгляд. - Тогда тебе придется выбирать, либо дружба с Суворовым, либо улица, разве не так? – Ильдар Юнусович внимательно посмотрел на парня поверх очков. - Мне тут на днях один умный человек сказал, что уличные законы очень гибкие. И гнуть их можно под что угодно, - задумчиво произнес Васильев. – А если закон гнется, то разве это закон? - Хм, - мужчина улыбнулся уголком губ. – А этот человек довольно умен. А ты что думаешь по этому поводу? - Отшиваться буду, - пожал плечами Андрей. – Хватит, помотался. В жизни есть вещи гораздо более важные, чем улица. - Это…, - у майора аж челюсть отвисла, а глаза округлились настолько, что едва не стали больше его очков. – Это… Андрей… - Да ладно вам, Ильдар Юнусович, - парень махнул рукой. – Так зачем вы приехали? - Как обычно, - мужчина немного успокоился, но все еще неверяще поглядывал на Васильева. – Труп. Опознать не можем. Как и у предыдущих вспорото горло, следы пыток…, - мужчина резко замолк. – Блять. - Что? – теперь у парня глаза округлились до размера блюдец. – Пыток? - Ха-а-а, да, пыток, - майор покачал головой, поджимая губы. – Поехали, не перед школой же о таком разговаривать.       В морге было, как и всегда мерзко. Удушливые запахи формалина, разложения и хлорки забивались в глотку, не давая нормально дышать. В здании было тихо, только из комнаты санитаров раздавался тихий бубнеж старенького приемника. Накинув на плечи белый халат, Андрей прошел вслед за Ильдаром Юнусовичем в прозекторскую, морально готовясь к неприятному зрелищу. - Готов? – мужчина взял простынь, которой был накрыт труп, за уголок и бросил напряженный взгляд на Васильева. - А что кота за хвост тянуть? – парень подобрался. - Полностью смотреть будешь или только лицо показать? – уточнил майор. - Полностью, - собственный ответ удивил Андрея, будто это не он сказал. – Мне интересно.       Сила в груди заворочалась из стороны в сторону, как будто что-то желая сказать.       Ильдар Юнусович откинул простынь, и парень замер от удивления, граничащего с шоком. На теле убитого парня и живого места не было: руки, ноги туловище, - всё представляло собой один огромный темно-фиолетовый синяк. Андрей подошел чуть ближе и начал присматриваться, стараясь различить еще хоть что-то. Под ярким светом лампы он смог разглядеть следы веревки на запястье, рассеченную на ребрах кожу, будто его били розгой и точно такой уродливый разрез на шее, как и у предыдущих парней. - Я его не знаю, - тихо сказал Андрей, закрывая глаза и отворачивая голову. - Значит, скорее всего, не мотальщик, - заключил майор, накидывая простынь обратно. – Ты в порядке? - Не знаю, - ответил Васильев, чувствуя, как на него начинает накатывать тошнота. – Тошнит. Можно на улицу? - Конечно, - Ильдар Юнусович тут же спохватился. – Пойдем.       Андрея начало отпускать только после второй сигареты и стакана воды, который ему вынес старичок-охранник. Майор немного обеспокоенно поглядывал на парня и тоже курил как паровоз, стараясь скрыть за этим нервозность. Васильев же смотрел куда-то перед собой, но у него все еще перед глазами стояла картина мертвого изувеченного тела на ледяном прозекторском столе. - Так получается, - парень выбил уголек из и затоптал его ногой, выкидывая окурок в урну. – Его сначала несколько дней пытали, а потом перерезали горло? - Трое-четверо суток. Судмедэксперт после вскрытия скажет точнее, - мужчина закурил еще одну сигарету. – Страшная смерть. - Ильдар Юнусович, так получается, раз этот парень не из группировок, то… Ну, это… Типа любого могут…? Того… Убить…, - Андрей удивился собственным словам. - Андрей, я не хочу тебе врать, да и ты уже не маленький мальчик, - мужчина приподнял очки и потер глаза пальцами. – Да, любой может пострадать. Поэтому не шатайся по вечерам. Лучше дома с сестрой посиди. Кстати, как она? - Да вроде нормально, - Васильев вытащил пачку сигарет из пальто, чтобы закурить, потом передумал и убрал её обратно. – Хорошо всё. В садик ходит, конфеты есть. - А Ирина? Замуж еще не собралась? – хмыкнул Ильдар Юнусович. - Ну, э-э… Не знаю, - парень опешил от вопроса. – Она ничего такого не говорила. - Да ладно, расслабься, - насилу посмеялся мужчина. – Я же шучу. Ладно. Спасибо тебе за помощь, - майор протянул ему руку. - Пожалуйста, - Андрей несколько секунд пристально смотрел на чужую ладонь, а потом быстро взял и пожал её, от чего и сам удивился. - Держись того человека, который тебе сказал, что законы улицы гнутся под что угодно, - очень серьезно сказал Ильдар Юнусович. – Это правильные слова. - Да, я знаю, - невесело улыбнулся Васильев. – Я уже это понял.       Во дворе, где находилась качалка, на коробке были только какие-то новенькие из скорлупы, которых Андрей не знал. Те гоняли сдутый футбольный мяч по слякотному полю и верещали, громко заливаясь смехом. Вообще, последние события, касающиеся жизни Универсама, прошли мимо парня: и принятие новеньких, и поход за бабкиной консервацией, да даже несколько дискотек в ДК. Нет, понятное дело, Васильев на них бы и не пошел, потому что сидел с сестрой, но хотя бы ради приличия можно было и позвать.       Парень вошел внутрь помещения и его тут же неприятно окутало сыростью и запахом пота, что присущ только спортивным залам, следом за этим накатила удушливая вонь въевшегося даже в стены курева. Андрей поморщился, удивляясь собственной глупости и наивности, которые заставляли его считать нечто подобное привлекательным и взрослым. Несмотря на время внутри было пусто и тихо, только вода размеренно шумела в трубах. - Эу, пацаны! – громко позвал Васильев, полагая, что кто-нибудь может быть в тренерской. – Ау!       Ну, как словом, так и делом, за дверью каморки сначала раздалась какая-то возня, а потом и отборные маты. Через пару мгновений из тренерской вывалили Турбо и Зима, оба какие-то помятые, растрепанные, раскрасневшиеся, словно спарринговали. Они как-то неловко замялись на пороге и только потом пошли парню навстречу. Андрей странно на них посмотрел, но никак не стал комментировать их внешний вид. Впрочем, ему было на это совершенно плевать. - Здоров, пацаны, - Васильев по очереди пожал им руки, отмечая, что те были немного влажные от пота. - Ага-ага, привет, - растерянно отозвался Вахит, бегая глазами по помещению. - Ты за книгами, да? – Валера одернул на себе надетую наизнанку майку. – Ты же, это… Должен был раньше прийти, нет? - Пришел, как смог, - Андрей начал перевязывать оставшиеся книги бечевкой. – В школе задержали. - А, ну, ясно, - тут же закивал Зима. – Ну, там как это самое, то ждем тебя. - Понял, - кивнул парень. – Я сегодня раньше уйду, мне сестру забрать надо. - Добро, - уже чуть более привычно кивнул Турбо. – Вернешься, по отшиву твоему еще побазарим. - Валер, блять, - прошипел Вахит, пихая друга в бок локтем. – Я же просил. - Не ну а что? Это какая-то тайна, я не пойму? – Валера, заводясь, замахал руками. – Ну хочет уйти – кто держать-то будет? - Ну так я пошел? – нетерпеливо спросил Андрей, а потом осекся, рассматривая книжные стопки. - Ой, да пойди уже, - отмахнулся Вахит, а потом обратился к Турбо. – Я же просил пока ничего не говорить. Что ты за человек такой? - Ой, блять, можно подумать. Не он первый, не он последний, - выпалил Валера, а потом спокойнее и будто извиняясь продолжил. – Ну не кипи. Я же не со зла. - Ай, всё, проехали, - Зима исподлобья посмотрел на друга и как-то странно улыбнулся. - Пальто, ты еще здесь что ли? – Турбо закатил глаза. - Тут трех книг не хватает, - Васильев быстро все пересчитал. – Тех, за которые по десятке дают. - В смысле? – вскинулся Зима, а потом внимательно посмотрел на Турбо. – А кто бы их мог взять? - А я-то по чем знаю? – парень еще раз быстро все пересчитал. – Ну точно, трех не хватает. - Сука, - вздохнул Валера, а потом, почесав лоб, продолжил. – Ладно, дуй с чем есть. Мы пока пацанов соберем.       Андрей кивнул и направился к выходу, чувствуя, что здесь что-то нечисто, и Сила, дернувшаяся в груди, это подтвердила.       Стоило Васильеву переступить через порог магазина, как его чуть не снесли с ног. Выходивший мужчина достаточно сильно пихнул его плечом, и парень пошатнулся и чуть не упал, в последний момент перенося вес с одной ноги на другую. В нос тут же ударил насыщенный запах каких-то благовоний, где парень смог распознать только полынь. - Прошу прощения, - незнакомец коротко посмотрел на Андрея и стремительно вышел из помещения.       Парень даже и пикнуть не успел, как дверь закрылась, звякая колокольчиком. - Андрей? – несколько удивленно спросил Виссарион Германович, войдя в комнату. – Не ждал вас сегодня. Здравствуйте. - Я решил принести вам оставшиеся книги и сказать, что я решил, - Андрей передал одну из связок книг мужчине. – Здравствуйте. - Что ж, в таком случае, прошу, - Виссарион Германович указал ладонью в сторону кабинета. - А кто это был? Ну, мужчина, с которым я столкнулся в дверях, - Васильев благодарно кивнул, проходя в кабинет вперед Виссариона Германовича. - Мой сын, - коротко пояснил мужчина. – Ему порой отказывают хорошие манеры. Надеюсь, он вам не нагрубил? - Э, ну нет, - парень поставил стопку книг на письменный стол. – Он ничего мне не сказал, но от него странно пахло. - Это миро. Специальное масло для помазания при различных церковных таинствах, - Виссарион Германович тоже поставил стопку книг на стол. – Мой сын – священник. - Э-э-э, - призадумался Андрей, прищурив один глаз. – Так у колдунов, получается, всё, как у обычных людей? Ну, у не-колдунов. Типа, в церковь там ходят по воскресеньям, свечки ставят. - Конечно, Андрей. Всем надо во что-то верить, - мужчина разрезал бечевку ножом для писем, тут же принимаясь перекладывать книги. - А как зовут вашего сына? – Васильев взял из подставки перьевую ручку и покрутил её в руках, рассматривая. - Его зовут Давид. Познакомлю вас при случае, - ответил Виссарион Германович, не глядя на парня. – Чай? Блины? - Если честно, то я съел бы что-нибудь более, ну… Эм, сытное, - смущенно признался Андрей. - Хм, - мужчина замер. – Знаете, я тоже еще не обедал. Разрешите вас угостить. Не думаю, что что-то случится, если мы вернемся к книгам через час. Пройдемте. - Ну, эм, хорошо, - Васильев чуть замешкался, а потом послушно зашагал за Виссарионом Германовичем. - Андрей, - позвал парня мужчина, прокрутив ключ в замке. – То, что вы сейчас увидите может вас несколько шокировать, но, прошу, не тыкайте пальцем и не пяльтесь. Это неприлично. - Э-э, хорошо, - кивнул Андрей, не понимая зачем ему говорить такие элементарные вещи.       Виссарион Германович открыл дверь и пропустил парня первым.       Переступив порог, Васильев почувствовал, как Сила радостно подпрыгнула в груди и заколотилась в разные стороны, задевая ребра. Он быстро завертел головой по сторонам, рассматривая убранство помещения и присутствующих людей. В зале гостей было немного, они негромко переговаривались и позвякивали посудой. На небольшой сцене, расположенной на противоположной стороне, играл музыкант на рояле. Сначала Васильев ничего удивительного не заметил, - ну, люди и люди, а потом, приглядевшись внимательнее, различил, как у всех поблескивают глаза словно у животных в неярком освещении. Парень пару раз моргнул, потом потер глаза руками, но ничего не изменилось. - З-с-сдравс-с-ствуйте, Вис-с-с-сарион Германович-ш-ш, - раздался шипящий женский голос, и Андрей от испуга вздрогнул, медленно поворачивая голову. – Добрый день, молодой человек-х-х. - З-з-здравствуйте, - севшим от испуга голосом поздоровался Васильев. - Первый раз-с-с-с у нас-с-с? – спросила девушка, очевидно, официантка, глядя на парня зелеными змеиными глазами. - Д-д-да, - Андрей быстро закивал. - Здравствуй, Мадина, - Виссарион Германович ей улыбнулся. – Что сегодня в меню? - Рус-с-ская кух-х-хня, - девушка тоже разулыбалась. – Но приготовим вс-с-сё, ч-ш-што зах-х-хотите. - Не стоит беспокоиться. Северная банкетка свободна? – мужчина бросил быстрый взгляд в сторону зала, где началось какое-то оживление. - С-с-свободна, вас-с-с проводить? - Нет, спасибо, Мадина, - Виссарион Германович подтолкнул парня в плечо. - Приятного аппетита, - официантка чуть кивнула головой и быстрым шагом удалилась в зал. - Испугались? – с улыбкой спросил у Андрея Виссарион Германович. - Немного, - Васильев как смог незаметно обтер вспотевшие ладони о брюки. - Пойдемте, Андрей, - мужчина указал в сторону коридора.       Банкетка была не очень большой: возле стола стояло шесть стульев, и так же было сервировано на шестерых. Всё было выполнено в едином стиле: от потолка до середины стены – темно-зеленые обои с вензелями, от середины стены и до пола – деревянные панели, на стенах были развешаны бра в зеленом абажуре, на мраморном полу был расстелен ковер. Тяжелые даже на вид изумрудные шторы были задернуты. - Этот стиль называется Сталинский ампир, - мужчина почти что невесомо коснулся плеча Васильева. – Строгая геометрия, но при этом изобилие материалов, которые оттеняют друг друга. Никаких ярких цветов, только натурализм. Природные оттенки и много дерева. - Я в этом совершенно не разбираюсь, - парень немного потерянно посмотрел на Виссариона Германовича из-за плеча. - Какие ваши годы? – зубасто улыбнулся мужчина. – Во всем можно разобраться. Было бы желание. - Да… Я хочу, - Андрей развернулся к Виссариону Германовичу лицом. – Я хочу у вас учиться. - Рад это слышать, - мужчина улыбнулся, и его глаза тоже сверкнули в неярком свете. - А вот, ну… Глаза у Мадины, да? Они змеиные? А это как вообще…? – Васильев внимательно посмотрел на Виссариона Германовича. – И у вас они тоже бликуют, как у кошек… - Андрей, я понимаю, что у вас много вопросов, но давайте сначала поедим, хорошо? – мужчина прошел к стулу по правую сторону от стола и отодвинул его, приглашая парня за стол. - А, да, конечно, - Васильев быстро уселся на предложенное место и удивленно посмотрел на полотенце, лежащее в тарелке с водой. – А это… - Протрите руки, - совершенно спокойно пояснил Виссарион Германович, расправляя свое полотенце. - Спасибо, - Андрей густо залился краской и спрятал лицо, низко опустив голову. - Андрей, нет ничего стыдного в том, что вы чего-то не знаете. Стыдно должно быть тем, кто ничего не хочет узнавать. Когда человек перестает расти, он начинает гнить, - наставительно проговорил мужчина. – Сразу предупрежу, не стоит смотреть на официантов. - Эм, почему? – Васильев тут же вскинулся. - Как бы так сказать? – мужчина призадумался. – Они не совсем люди. Вас это может напугать. - Вот теперь я и правда испугался, - парень поёжился. - Не переживайте, - Виссарион Германович осторожно тронул тыльную сторону ладони парня. – Всё хорошо. - Ага, - у Андрея в груди тут же дернулось, забилось, зарвалось, а следом за этим пришло желание коснуться чужой руки еще раз. Васильев резко одернул себя и уже начал вновь пунцоветь от подобной мысли, как перед ним на стол легло меню. - Добрый день, - раздалось из-за спины зычным, но будто бы нечеловеческим голосом. - Добрый день, - бодро поздоровался мужчина, не отводя взгляда от меню, а потом быстро заговорил. – Уху из стерляди, расстегаи с неркой, домашних разносолов, сто пятьдесят водки и красной икры на бородинском с маслом. Вы выбрали что-нибудь, Андрей? - Я… Э… Нет пока…, - Васильев замялся от чужой уверенности. – Мне… Ну… Как вам, наверное… Вот. - Могу ли я увидеть ваш паспорт, молодой человек? – рука в белой перчатке появилась в поле зрения парня. – Мы не подаем алкоголь лицам моложе восемнадцати лет. - А, нет! Мне водки не надо, - Андрей все-таки залился румянцем. - Что вам подать в качестве напитка? - Ну, э…, - парень забегал глазами по меню. – Я буду… - Гранатовый сок, - подсказал Виссарион Германович. - Да-да, гранатовый сок, - Васильев отложил меню обратно на стол, чувствуя себя полным дураком. - Хороший выбор, - раскатисто сказал официант. – Еду подадут через несколько минут. - Испугались? – чуть насмешливо спросил Виссарион Германович. - Ну, нет… Просто… Не знаю, - парень посмотрел на мужчину. – Растерялся, скорее. - Андрей, не бойтесь попросить немного времени, чтобы подумать или переспросить о чем-либо. Они официанты, это их работа, - Виссарион Германович откинулся на спинку стула. - Я просто удивился, что вы всё так быстро выбрали. Да и я никогда не был в таких местах, - парень поёрзал на стуле. – Я просто не привык. - Всё бывает в первый раз, - мужчина прикрыл глаза, и Андрей, воспользовавшись этим, спокойно начал читать меню.       Бегая глазами по строчкам, он все никак не мог уловить, что же с ними не так. Вроде, названия все знакомые: борщ с мясом, пампушки с чесноком, щи суточные из русской печи, запеченный картофель с белыми грибами в сметане… Но как будто бы чего-то не хватало. - Цены ищите? – Виссарион Германович сел прямо и разлил воду из графина по стаканам. - Блин, точно, - парень ткнул себя пальцем в висок. – Цены. - Не переживайте по этому поводу, - мужчина сделал несколько глотков воды. - Я не люблю быть должным, - строго сказал Андрей. - В таком случае, вы мне ничего не должны, - Виссарион Германович пожал плечами и развел руками. – Андрей, это вот нисколько не стоит внимания. - Ну хорошо, - Васильев подозрительно посмотрел на мужчину, но меню все же отложил и осушил свой стакан с водой.       Ели молча. Андрей, едва еда оказалась на столе, тут же принялся с огромным аппетитом всё уминать под улыбающийся взгляд мужчины. Парню казалось, что еды вкуснее он никогда не ел: уха была наваристая, в меру соленая с большим количеством рыбы, которой он никогда не пробовал, расстегаи тоже были какими-то нереально вкусными и без риса в начинке, но, конечно же, Васильеву больше всего понравились бутерброды с красной икрой, которую он ел очень давно. - Если вы еще чего-то хотите, то не стесняйтесь, заказывайте, - Виссарион Германович осушил рюмку водки, тут же закусывая соленым огурцом. - Можно еще бутербродов? – смущенно спросил парень, отворачивая голову. - Конечно, - мужчина звучно хлопнул по столу, и на нём тут же появились еще две тарелки бутербродов с красной икрой. – На здоровье, Андрей. - Спасибо, - Васильев сдержанно, но благодарно улыбнулся. - Ты иногда напоминаешь мне моего сына, - после непродолжительной паузы заговорил Виссарион Германович, глядя куда-то перед собой. – В твоем возрасте он тоже был очень скромным. Хоть вы и совершенно не похожи внешне. - Вы поэтому взяли меня к себе в ученики? – спросил Васильев с набитым ртом. - Нет, не поэтому, - мужчина внимательно посмотрел на парня желтыми нечеловеческими глазами. – У тебя есть потенциал, и мне не хотелось бы чтобы ты растратил его попусту. - Ваши глаза…, - Андрей аж жевать перестал, неприлично вылупившись на Виссариона Германовича. - У тебя такие же будут, - мужчина легко улыбнулся. – После того, как крестишься. - А если не будут? – тут же нахмурился Васильев. - Андрей, не будь я в этом уверен, я даже и близко не посмотрел бы на вас, - Виссарион Германович откинулся на спинку стула и, достав из внутреннего кармана пиджака портсигар, закурил. – Моё время очень дорого стоит. - Извините, - стушевался Андрей, поёрзав на стуле. - Ох, простите, я, наверное, показался вам грубым, - вздохнул мужчина. – Андрей, это к вам не имеет никакого отношения. Прошу прощения. До вашего прихода я немного повздорил с сыном, так что, и настроение у меня не ахти. - Ничего страшного, - парень ногтем поскреб небольшое пятнышко на скатерти. – Можно… У меня есть просьба. - Какая? – Виссарион Германович махнул рукой и на столе из ниоткуда появилась стеклянная пепельница. - Не могли бы вы, эм… Обращаться ко мне на «ты»? – Андрей бросил взгляд на мужчину. – Просто мне как-то, ну… Просто на «ты». - Хорошо, Андрей, - Виссарион Германович затушил бычок. – Как скажешь. - Спасибо, - Васильев пристально посмотрел на портсигар, лежащий на столе, и понял, что он тоже хотел закурить. - Бери, - мужчина придвинул к парню сигареты. – Я не собираюсь читать тебе морали. - Спасибо, - Андрей быстро взял сигарету и подкурил её. – Импортные? - Немецкие. Еще с войны осталось пристрастие, - признался Виссарион Германович. – Хочешь что-нибудь из сладкого? Здесь очень вкусные торты. - А вы не хотите? – Васильев осторожно стряхнул пепел в пепельницу. - Признаться, я не люблю сладкое, - мужчина развел руками. – Но могу порекомендовать торт Эстерхази. - Тогда его, - парень докурил сигарету в несколько глубоких затяжек, и стоило ему только потушить бычок, как со стола все в миг исчезло. – Э-э-э… - Плюс данного заведения, - не нужно дожидаться официантов, чтобы те убрали со стола, - Виссарион Германович опять хлопнул по столу, и на нем сразу же появился чайник с чаем, две чайных пары и тарелка с двумя кусками торта. – Не стесняйся, Андрей, ешь. - Угу, спасибо, - Васильев взял вилку и принялся за торт, который оказался каким-то невероятно вкусным.       После обеда они вернулись обратно в магазин, где мужчина, быстро проверив книги, выплатил Андрею оставшуюся сумму. - Андрей, разберись со своими товарищами из группировки до конца недели, - Виссарион Германович сверился с каким-то записями в блокноте. – И в понедельник я буду ждать тебя здесь к трем часам. - Хорошо, понял, - парень распихал деньги по разным карманам. – Понедельник к трем. И спасибо за обед. - На здоровье, Андрей, - мужчина улыбнулся.       Оставшийся без ответов по поводу глаз и всего остального Васильев очень нехотя возвращался обратно в качалку. От мысли, что ему предстоит провести там еще несколько часов, становилось пакостно и неприятно. Андрей и сам не понял, как произошла такая перемена. Раньше качалка казалась ему каким-то оплотом безопасности, символом самостоятельности и взрослости, а теперь не вызывала ничего другого кроме неприязни и раздражения. Да и сами старшие пацаны перестали казаться авторитетами, на которые можно было равняться. Будто что-то в миг щелкнуло в голове, и как бабка отшептала. Весь лоск исчез, оставив после себя только вонь курева, нестиранной одежды и невероятную гибкость моральных принципов, которыми пацаны вертели, как им вздумается. - Опа! А вот и Пальто! – ехидно воскликнул Гвоздь, едва стоило Андрею войти. – Ну что? Как там улов? - Нормально, - ответил Васильев, доставая из кармана деньги. – Вот. Полтинник. - Как-то маловато, нет? – с неявной угрозой в голосе спросил Турбо. – Раньше сотни приносил, а теперь – полтинник. - Я с этим мужиком не разговариваю, - закатил глаза парень. – Он у меня книги забирает, что-то там смотрит, а потом деньги отдает. Мне откуда знать, как он там высчитывает их стоимость? - А уж не прикарманиваешь ли ты наши деньги, Пальто? – гадко прогундосил Гвоздь. – А то больно что-то уж на это похоже. - Крысить у своих же? – парень скептично приподнял бровь и бросил быстрый взгляд на Валеру. – Это ты мне сейчас предъяву кидаешь? - Так! Всё! – гаркнул вышедший из тренерской Вахит. – Разошлись! Никто никому не кидает предъяву! – он строго посмотрел на Гвоздя и Турбо, а потом спокойно продолжил. – Просто, правда, странно. Ты раньше и по две сотни приносил, а теперь то тридцатку, то полтос. - Ну, так книги со странными названиями кончились, а обычные этот мужик забирал по два, по три рубля, - пожал плечами Васильев. – А пропавшие книги нашли? Они, как раз, по десятке отлетали. - Нет, не нашли, - Зима почесал бритый затылок. – Может из мелкотни кто унес? - Ну сдались эти книжки скорлупе, ага, - закатил глаза Валера. – Не, кто-то либо на туалетку пустил и не сознается, либо Пальто…, - он многозначительно замолчал. - Ну, договаривай, что там Пальто, - дернулся Андрей вместе с Силой в груди. – Пальто спиздил, да? Ты это хотел сказать? - Не сказал же, - Турбо сложил руки на груди, зло зыркая глазами. – И за базаром следи, не со скорлупой разговариваешь. - Ха-а-а, - тяжело вздохнул Васильев. – Так и что делать будем? - Ну смотри, книги на твоей совести были, значит, с тебя и спрос, - деловито начал Вахит. – Если книги не найдутся, то мы с тебя тридцатку из общака дернем. Честно? - Честно? – парень заливисто рассмеялся. – Нет, Вахит, это нечестно. Это все выглядит так, будто вы решили, раз я отшиваться решил, просто меня кинуть, чтобы долю из общака не платить. - Ну чушь-то не пори, - набычился Зима, хоть в его взгляде и читалась какая-то досада. – Это здесь при чем? - При том, что отшитому из общака платить не надо, - раздраженно ответил Андрей. – Слушайте, давайте честно. Я знаю, что никто из вас не ходил на похороны Вовы. Знаю, что деньги, которые собирали, не дошли до Суворовых. За Айгуль никто кроме Вовы не заступился, и Марата еще ни за что отшили. - А ничего, что он помазком стал? – рыкнул Гвоздь. - А ничего, что Айгуль изнасиловали? – парень зло посмотрел на него. – А потом она в окно шагнула. И это всё было с твоей подачи, Турбо. - В смысле? – Валера посмотрел на Васильева, как баран на новые ворота. – Я всё по факту сказал. - А, то есть затравить изнасилованную девчонку – это сказать по факту? – невесело усмехнулся Андрей. – Ты вообще понимаешь, что говоришь? - Сучка не захочет, кобель не вскочит, - гадко хихикнул Гвоздь. - Какой же ты мерзкий, - скривился Васильев, глядя на пацана. - Слышь, ты берега-то не путай… - Заткнись, - осадил Гвоздя Вахит, а потом обратился к Андрею. – Ты, правда, берега не путай. Если ты нам морали читать собрался, то пиздуй отсюда по холодку, и без тебя разберемся. - Я и не сомневаюсь, - саркастично отметил парень. – Давайте так: отдайте мне книги, что вы закрысили, и делайте с моей долей из общака что хотите. И миром тогда разойдемся. - А ты будто что-то сможешь нам сделать, - Гвоздь закурил. – Кто тебе поверит? - А я разве сказал, что я буду кому-то что-то рассказывать? – хмыкнул парень. – Я просто сдам вас ментам, вот и весь разговор. - Улица такого не простит, - покачал головой Вахит. - Смешно, Зима. Улица гнется подо все, что хочешь, - Андрей хмыкнул. – На похороны вы все не пошли почему? - Тебя ебет? – заерепенился Гвоздь. – Адидаса при задержании вальнули. Был бы умнее, съебался бы раньше. - А разве он вам не был другом? Разве не вы говорили, что за пацанов надо горой стоять? То есть Вова после смерти перестал быть пацаном? – Васильев развел руками, чувствуя, как Сила в груди давит на грудину и ребра. - Слушай, Пальто… - Меня зовут Андрей, - перебил Вахита парень. – Погоняла эти ваши уёбские… - А не охуел ли часом? – вновь завелся Гвоздь. – Ты – один, а нас – трое. Не боишься? - Псины бездомные тоже только стаей нападают, потому что ссутся идти по одиночке, - Андрей прямо и открыто посмотрел на всех троих. - Ах, ты, сука, - прошипел Турбо. – Ну пиздец тебе! - Молодые люди! – раздалось голосом Виссариона Германовича. – Не стоит. - А ты что за фраер? – удивленно спросил Валера, но тут же неподвижно замер и закатил глаза, как в припадке. - Если бы это имело хоть какое-то для вас значение, - отмахнулся мужчина, и Гвоздь упал на пол, забившись в конвульсиях. – А вот ты мне кажешься адекватным, - мужчина посмотрел на Вахита нечеловеческими глазами. - Это что такое…, - испуганно прошептал Зима, отступая назад. - Принеси мне книги, - от этих слов все вокруг задергалось и затряслось. – Не бойся, Андрей. Они все равно ничего не вспомнят, - Виссарион Германович несильно сжал плечо парня. – Ох, тебя тоже задело. Две минуты, и выйдем на воздух.       Андрей смог только согласно кивнуть, не чувствуя горла и языка, будто те в миг онемели. Зима словно загипнотизированный прошел в тренерскую и через несколько секунд вышел, неся книги. И едва те оказались в руках мужчины, как Вахит тоже закатил глаза и затрясся. - Виссарион Герма…, - попытался сказать Васильев, но горло свело спазмом. - Не пытайся говорить, Андрей, - Виссарион Германович убрал книги во внутренний карман пиджака, но он никак не деформировался, и от увиденного парень выпучил глаза. – Большие пространства в малых. Когда освоишь это, то сможешь в спичечный коробок запихивать туристический рюкзак. А теперь возьми меня за руку, - он протянул Андрею ладонь.       Васильев без сомнений ухватился на крепкую руку вспотевшими пальцами и в следующее мгновение оказался посреди безлюдного сквера, что находился в нескольких кварталах от качалки. Резко нахлынули головокружение и тошнота. Парень чуть отошел в сторону и, прикрыв глаза, глубоко задышал. - Тошнит? – мужчина осторожно погладил Андрея по голове. - Нормально, - сдавленно ответил Васильев, сдерживая рвотные позывы. - Если тошнит, то блюй, - Виссарион Германович медленно пропустил сквозь пальцы пшеничные волосы парня. – Видимо, я немного не рассчитал Силу. - М-мк-мк, - отрицательно покачал головой Андрей. – Нормально. - Тогда дыши через нос, - мужчина опустил руку парню на шею и несильно принялся массировать, отвлекая от тошноты. – Лучше? - Да, - Васильев сплюнул набежавшую слюну. – А как вы узнали, где я? - После того, как ты ушел, меня посетило нехорошее предчувствие, что с тобой может что-то случиться, поэтому я пошел за тобой, - Виссарион Германович сделал чуть виноватый вид. - Э, ну… Наверное, спасибо, - Андрей глупо похлопал глазами. – А что со мной могло случиться? - Я – колдун, а не предсказатель, - развел руками мужчина. – Могло произойти всё, что угодно. Да и то, что могло произойти, уже никогда не произойдет. - Почему? - Закон сохранения естественного хода событий Федорова. То, что могло произойти, в будущем если и произойдет, то с крайне малой вероятностью, но гораздо большей вариативностью, - пояснил Виссарион Германович. – Если говорить еще проще, то что сегодня должно было с тобой случиться, если в будущем и произойдет, то в ином виде и с менее травматичными последствиями, поскольку ты уже частично осведомлен о том, что может случиться. - Э-э-э… Как-то сложновато, - Васильев нахмурил брови, сведя их к переносице. – То есть получается, что если мне могли набить рожу, то это опять может произойти, только при других обстоятельствах? - Боюсь, Андрей, что тебе не просто могли «набить рожу». Тебя могли убить, - со знанием дела сказал мужчина. – Или покалечить до такого состояния, чтобы ты стал недееспособным. - Да они зассали бы, - с неуверенностью в голосе отозвался парень. – Не смогли бы. Правда? - Порой случай решает многое, - Виссарион Германович достал портсигар и, выудив из него сигарету, закурил. – Кто знает, как бы все сложилось? - Но вы ведь знали, - Андрей принял предлагаемую сигарету и тоже закурил. - Нет, я не знал. Это было всего лишь предчувствие, - мужчина скупо улыбнулся. – И в этот раз я оказался прав. - Тогда, получается, что вы спасли мне жизнь, - чуть заторможенно сказал парень. – Спасибо. - Пожалуйста, Андрей, - Виссарион Германович улыбнулся и слегка взъерошил волосы Андрея. – Говори, если тебе нужна будет помощь. - Ну, э-э-э… Хорошо, - Васильев смущенно отвел взгляд. - Не стесняйся. У меня двое сыновей, я знаю о чем говорю, - мужчина несильно сжал плечо парня в знак понимания и поддержки.       Андрей на автомате сжал чужую руку на плече в ответ.       Весь обратный путь до квартиры Ирины Сергеевны парень думал о словах Виссариона Германовича, о том, что правда ли ему можно доверять, правда ли можно ему рассказать о том, что у него происходит в жизни и попросить помощи, не пытаясь предугадать его реакцию и ответ? Была ли эта доброта такой же пустой, ничего не значащей, сказанной просто в знак вежливости, как доброта Ирины? Или может, эта доброта такая же, как и у Ильдара Юнусовича: необходимая, вынужденная? Васильев, не будь дураком, как-то уже попривык думать, что окружающие взрослые добры к нему пока он полезен, молчалив и самостоятелен. Девушка к нему добра и благосклонна, пока Андрей не задает вопросов, забирает из детского сада сестру и просто молчит, даже если ему что-то не нравится. Майор выказывает свое расположение, когда парень покорен, податлив и готов смотреть на все ужасы, что скрывает белая простынь на ледяном прозекторском столе. Значило ли это, что Виссарион Германович тоже ожидает чего-то конкретного от Васильева? Может быть, он тоже ждет, что Андрей будет соответствовать его ожиданиям, а слова про помощь – всего лишь вежливость, которой обычно взрослые заполняют пустоту?       Парень остановился перед домом Ирины Сергеевны и посмотрел на окна её квартиры. К его счастью, свет горел и в зале, и на кухне. Часы показывали начало восьмого вечера. Опять пошел снег.       Входная дверь не поддалась с первого раза. Васильев в легком недоумении посмотрел на железное дверное полотно с облупившейся краской и попробовал еще раз, но ключ просто вставал замертво, стоило его начать прокручивать. В моменте у него в мыслях пронеслись тысячи самых страшных сценариев, и парень просто со всех сил принялся колотить кулаками по двери. Через несколько секунд Андрей смог разобрать спешные шаркающие шаги за дверью. - Ты нормальный? – спросила Ирина, резко распахнув дверь. – Ты чего так стучишь? - Я… Это… Дверь не открывалась, - Васильев чуть виновато отступил. – Подумал, что может что-то случилось. - Успокойся, ничего не случилось, - закатила глаза девушка, а потом иронично добавила. – Ты только мне свидание портишь, а так все в порядке. - Э-э-э…, - непонимающе протянул Андрей. – Извини? А где Юля? - У соседки в пятнадцатой. Я попросила присмотреть… - Да она же ужаленная постоянно ходит! – воскликнул парень. – Ты вообще в своем уме, чтобы на нее Юльку оставлять?! - Да тише ты, не ори, - шикнула девушка и воровато оглянулась. – Она трезвой была, когда я к ней поднималась. Слушай, забери сестру, и идите погуляйте до десяти. Вот, - пошарившись в кармане кителя, она протянула сложенные в несколько раз купюры. – Заодно и хлеба купи на завтра. - Хорошо, - через сжатые зубы процедил Васильев. - Ир, все в порядке? – раздался негромкий мужской голос из квартиры. - Да-да, в порядке, - нетерпеливо ответила Ирина, закрывая дверь. – До десяти.       Андрей несколько мгновений тяжелым взглядом сверлил закрытую дверь, чувствуя, как нехорошо ворочается Сила в груди, будто говоря сделать что-нибудь нехорошее. Потому что выходило, что Ирина привела домой мужика, чтобы понятно чем заняться, а Юлю спихнула на едва знакомую женщину, которая ко всему прочему еще и наркоманка. Васильев еще раз поглядел на закрытую дверь квартиры, а потом быстро развернулся и пошагал на этаж выше, чтобы забрать сестру.       Дверь открылась, стоило парню её слегка коснуться костяшками пальцев. В нос тут же ударил запах подтухшего мусора и кошачьей мочи, от чего его едва не вывернуло. В коридоре не горел свет, но освещения из комнаты хватало, чтобы разглядеть окружающие предметы и не наступить на них. Васильев осторожно прошел внутрь и мысленно ужаснулся не только запаху, но и убранству: обои были разодраны по углам, местами не было линолеума, всюду стояли какие-то мисочки с засохшей едой. - Юля! – громким шепотом позвал сестру Васильев. – Юля! - Андрю-у-у-уша! – взвизгнула девочка, выбегая из кухни. - Привет, красавица, - парень подхватил сестру на руки. – Все хорошо? - Нет, - плаксиво ответила Юля. – Нехорошо. К тёте Ире пришел дядя Паша, и она отвела меня сюда, - она всхлипнула. – Тетя Оксана сначала со мной играла, а потом пришел дядя Коля, они закрылись в комнате и не выходят оттуда. Мне было так страшно, Андрюша. - Ну всё, моя хорошая, всё, - Васильев прижал к себе дрожащую сестру. – Всё, пойдем. Я тебе пирожное куплю. Или ты конфеток хочешь? - Конфеток, - Юля вытерла маленькой ладошкой глаза. – Их больше. А пироженка только одна. - Хорошо, конфетки так конфетки, - Андрей погладил её по голове и быстро вынес из этого притона.       В итоге на квартиру Ирины они вернулись только к началу одиннадцатого. Впрочем, это нисколько не удивило девушку. Она как ни в чем не бывало спокойно вышла из ванной с полотенцем на голове и коротком светлом халатике, едва доходящим до середины бедра. Она несколько виновато и смущенно посмотрела на вошедших в квартиру Васильевых и быстро убежала в комнату, откуда уже вернулась одетой в домашнее и с копной постельного белья в руках. Андрей сам отвел сестру в ванную, помыл её и переодел. - Сейчас я кровать заправлю и можно спать ложиться, - сказала Ирина, войдя на кухню, где чаёвничали брат и сестра. - Юля со мной поспит, - парень даже не посмотрел на девушку. - Андрей, не придумывай, а, - вздохнула Ирина. – Вы вдвоем на диване не поместитесь. - А, то есть, там, где ты тра…, - Васильев прикусил язык. – Нормально? - Ха-а-а, Андрей, - тяжело вздохнула девушка. – Что естественно, то небезобразно. Я поменяла белье. Можно подумать, ты на диване только спишь, - она хитро улыбнулась.       Андрей залился будто маков цвет и не нашел, что ответить на такую колкость, хоть он и вправду не делал ничего такого на предоставленном ему диване, чтобы за это могло быть стыдно. Он вперил взгляд в полупустую кружку с невкусным чаем и пожал плечами, тем самым оканчивая разговор. - Вот и хорошо, - Ирина стянула полотенце с головы. – Сейчас волосы высушу, и спать ляжем. Юлю я сама завтра в сад уведу. Ты забрать сможешь? - Смогу. Но в понедельник мне нужен весь вечер свободный, - ответил парень. – Мне там надо с пацанами… - Да все понятно, - перебила его Ирина, отмахиваясь и поджимая губы. – У меня в понедельник выходной. Так уж быть, злодействуй, но в это воскресенье ты с Юлей сидишь. Я за город уезжаю на базу отдыха. - Договорились, - скупо ответил Андрей, отставляя кружку. - Юленька, пойдем спать, милая, - Ирина взяла на руки девочку. – Я тебе сказку расскажу. - Про рыцаря, который спас принцессу? – с воодушевлением спросила Юля. - Да, про него. Однажды в Тридевятом царстве, в Тридевятом государстве злой дракон похитил прекрасную принцессу. Король призвал всех рыцарей Короны спасти её и за это обещал богатства несметные и полцарства в придачу…, - Ирина зашла в спальню и закрыла дверь.       Так что Андрей не услышал продолжения сказки.