Словно в страшной русской сказке

      Ильдар Юнусович очень тяжело посмотрел на парней, сидящих в своем кабинете, потом перевел взгляд на взволнованную Диляру, которая прижимала к себе Юльку и гладила уже совершенно круглый живот, прикрытый теплым шерстяным платьем. Кирилл Михайлович, отойдя к окну, глядел куда-то вдаль. В кабинете царило тягостное молчание, нарушаемое только тиканьем настенных часов. - Значит так, - наконец, заговорил майор. – Я предлагаю следующее. Диляра, Кирилл и Юля, вы едете в Набережные. Парни, вы с Давидом Виссарионовичем и Савелием Лаврентьевичем остаетесь. Они сказали, что есть место, где вас спрятать можно, о котором не знает никто. - Ильдар, как я сына оставлю? – тут же подобралась женщина. – А Андрея? Мы, с Давидом, конечно, хорошие друзья, но это же такая ответственность! А школа? А всё остальное? Пусть лучше с нами едут. - Диляра, я понимаю твое беспокойство, но так, правда, будет лучше, - уверенно заговорил мужчина. – Ни Давид Виссарионович, ни Савелий Лаврентьевич с этим никак не связаны. А, если не приведи Господь, убий…, - Ильдар осекся, уронив взгляд на Юлю. – Преступник последует за вами. Сейчас лучше, вообще, никому не знать, где находятся парни. Для их же безопасности. - Но как же…, - Диляра посмотрела на Марата, поджимая губы. – И все же… - Дорогая! – прикрикнул Суворов-старший. – Мы не можем рисковать нашей безопасностью и безопасностью наших сыновей. Если Ильдар Юнусович говорит, что так будет правильнее, то так мы и поступим. - А как же твоя работа? – потерянно спросила Диляра. - Инженеры по всему Союзу нужны. Разберемся. Поживем пока на сбережения. Сестра не выгонит, чай не в однушке живет, - отрезал мужчина. – Всё. Решено. Парням не по пять лет, чтобы ситуацию не понимать. - А опека? – едва слышно спросила женщина. - С опекой я поговорю, - ответил майор. – Уже даже в КГБ этим делом заинтересовались.       Диляра всхлипнула и крепче прижала к себе Юлю. Парни тоже напряглись, глядя, как Ильдар Юнусович что-то пишет в бланке допроса.       После нескольких формальностей, требующих подписей четы Суворовых, тех выпроводили из отделения, велев сразу паковать вещи. Марат и Андрей остались в кабинете майора, ожидая неизвестно чего. - А как так получается, Андрей, что ты знал об этих убийствах, а я нет? – напряженно и зло спросил Марат. - Ты вот прямо сейчас поругаться хочешь, да? – Васильев устало откинулся на твердую спинку стула. - Нет, я просто понять хочу, - Суворов повернулся к другу и блеснул кошачьими глазами. - Ну, слушай тогда, - Андрей поднялся на ноги и, достав пачку сигарет, закурил. – Когда ты пацанов кинул, а Ирина забрала меня с Юлей к себе, всё и началось. Ильдар меня таскал на опознания, а все пацаны были на тебя похожи. Я начал за тобой ходить… - Это тогда, когда ты рядом таскался? – Марат вскинулся, тоже поднимаясь со стула. - Ага, - парень стряхнул пепел с сигареты в пепельницу. – Потом мы помирились. И, вроде, все как прекратилось. Ирина бухать начала, а я на хозяйстве остался. - Тогда, когда ты был, как палка, чтобы говно мешать? – неясно и сложно посмотрел Марат на друга, а потом пояснил. – Когда ты тощий ходил, как планка на снаряде, да? - Ну да, да, - отмахнулся Васильев. – Я уже тогда с Давидом занимался. - А он, типа, не видел, что ты не жрешь нихуя? – Марат зло блеснул глазами. - Не надо меня жалеть, - отрезал Андрей. – Я на убогого похож, чтобы меня жалели? Он просто не жалел. - Ой, блять, ой, блять, - Суворов опять уселся на стул и покачал головой. – Ты со своим упрямством, конечно… И что потом было? - Да ничего. Родители твои нас забрали и все. Ирина пропала, будто в небытие канула. Мы с тобой начали… Ну, ты понял. И потом ты кулон нашел, - Васильев вздохнул. – И с кулонами тоже… Там… Есть, что рассказать. - Знаешь, теперь мне не кажется таким уж и дебильным твое желание лезть, куда не нужно, - Марат потер ладонями лицо. – И что там с кулонами? - Как я понял, мы с тобой связаны какой-то кровной магией… - И поэтому тебе нужно было второе книгохранилище, - перебил друга Суворов, понятливо кивая головой. - Да, чтобы разобраться во всем этом. Давид сказал, что в кулонах были еще и письма от наших… От нас из прошлого. И в одном из писем ты меня бросил, мол, прошла любовь, завяли помидоры, - Васильев чуть улыбнулся, глядя на Марата. - Я никогда бы так не поступил, - очень серьезно ответил Суворов. – Если бы и было что-то такое, то я бы глядя в глаза такое говорил, а не как крыса, прикрылся бы писулькой. - Вот поэтому я и хотел узнать, что именно нас связывает. Но сам видел, во что все это превратилось, - Андрей затушил окурок в пепельнице и легким движением руки открыл окно. - Цирк с конями, честное слово, а не жизнь, - вздохнул Марат. – Тайны прошлого какие-то, убийства, магия, Библиотека… Страшная сказка какая-то, блять. Иди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. И куда мы теперь? - Хер знает, - пожал плечами Андрей. – Наверное, в Церковь, потом видно будет. - Так если этот урод, который парней на меня похожих убивает, тоже колдун? Что тогда? И почему на меня похожих? Это с тобой как-то связано? – начал сыпать вопросами парень. - Марь, если бы я хоть что-то знал, я бы сказал. Кроме того, что пацаны на тебя похожи я ничего не знаю. Связано это со мной или с тобой, кто вообще это может быть, что убийца хочет этим сказать… Я вот в душе не ебу.       Дверь с тихим скрипом открылась, и на пороге показались Ильдар Юнусович с Давидом и Савелием, у которых был очень напряженный вид. Они все вошли в кабинет и прикрыли дверь. Васильев почувствовал, как по воздуху поплыло заглушающее звуки заклятье мужчины. - Значит так, - начал говорить майор. – По документам временную опеку на Андрея берет на себя Давид Виссарионович. У Марата письменное разрешение родителей. Значит, легенда такая. МВД СССР по Казани в качестве благодарности за работу ОКОДа отправляет весь штаб на санаторно-курортное лечение. Путевки будут настоящие, все кроме вас поедут в санаторий. А вы, - Ильдар Юнусович указал на Давида и Савелия. – Берете этих оболтусов подмышку и увозите в неизвестном направлении. Сообщить о прибытии и мне, и Суворовым нужно будет обязательно, но без подробностей и… - Подождите! – воскликнул Андрей, перебивая майора. – А как же работа Давида Виссарионович и Савелия Лаврентьевича? Они же не могут просто так взять и уехать! - Ишь, нашелся, благородный, - мужчина улыбнулся в усы. – Разобрались уже с работой, потому и задержались. - Андрей, ну, в самом деле, - мягко сказал Савелий, а Давид просто закатил глаза. – Было бы у тебя столько же осознанности, когда ты по заброшкам шастал в одиночку. - Я просто спросил, - недовольно отозвался парень, от чего получил чувствительный тычок под ребра от Марата.       Из города выезжали на машине, потому что надо было мелькнуть хотя бы возле одного блокпоста, что были расставлены на всех мало-мальски значимых дорогах. Когда шумная Казань осталась позади, Давид свернул на второстепенную дорогу и поехал какой-то околицей. Васильев пялился в окно, смутно припоминая этот путь. - А мы что ли в Церковь едем? – спросил парень, ловя голову спящего Марата, что скатилась с его плеча. - Да, - коротко отозвался мужчина. – Побудем немного там. - Долго? – Андрей притянул Суворова ближе к себе, обнимая и держа его голову ладонью за лоб. - Пока сами не поймем, что делать дальше, - Савелий, повернув голову, улыбнулся. - Мало подробностей, - недовольно пропыхтел Васильев. - Потерпи, Андрей, - чуть выдохнув, ответил Давид. – Пусть пока милиция работает. - Ильдар Юносович, конечно, неплохой мужик, но с прошлого года по этому делу подвижек никаких нет, - вздохнул парень. - Не беги впереди паровоза, - наставительно заключил мужчина. – Будет день, будет и пища.       В Церкви Ночи в кои-то веки было тихо и спокойно. Возле алтарей было всего несколько сухоньких старушек-прихожанок, которые истово крестились и шептали молитвы. Давид, едва переступив порог храма, облачился в саккос и митру, но последнюю тут же снял, бросив что-то про то, что у него болит голова. - Подержи, - он отдал митру Андрею, а сам пошел навстречу уже бегущей к ним матушке Иродиаде. - Я и не знал, что она такая тяжелая, - Васильев чуть покачал стальную митру в руках. – Килограмма три, не меньше. - Она символизирует тяжесть сана, - с неясным выражением лица сказал Савелий, глядя на корону в руках парня. - И многия знания, от которых многия печали, - поддакнул Андрей. – Давид в восторге, когда я цитирую наизусть духовную литературу. - Да ты вообще все цитируешь наизусть, - зазевал Марат. – И не пухнет же голова от знаний. - Пухнет, просто я не жалуюсь, - подколол Васильев Суворова за что немедленно получил злой взгляд кошачьих глаз и легкую пощечину кончиком хвоста, которая ощущалась как мягкое поглаживание. - Марь, ну щекотно же, - Андрей отвернул лицо от щекочущего хвоста и звучно чихнул. - Будь здоров, - сказал молодой человек, а потом всплеснул руками. – Темные Боги, Андрей, все лицо в соплях, - он достал носовой платок из кармана пиджака и принялся вытирать парня, которому даже пришлось чуть наклониться, чтобы Савелий не поднимался на носки. - Милуетесь? – спросил вернувшийся Давид. - Нет, - ответил Савелий. – Просто Андрей чихает и даже не прикрывается. Весь соплями изгваздался. - Будь здоров, - мужчина серьезно посмотрел на молодого человека. – Я переговорил с матушкой Иродиадой. К сожалению, свободный келий нет, а отправлять вас к послушникам в общие я не хочу. Так что будем одной большой дружной семьей ютиться у меня. - М-да, никогда такого не было и вот опять, - ухмыльнулся Савелий, потрясывая нос Андрея пальцами с зажатым в них платком. – Да сморкайся уже. - Так и что делать-то? – спросил Марат, как-то недовольно глядя на друга. - Пойдемте ко мне в келию, вещи оставите, да на обед, - Давид как-то напряженно посмотрел в сторону. - Что сегодня в меню? – Васильев дернул кончиками пальцев край епитрахили. - Суп, второе и компот, - мужчина чуть устало улыбнулся, а потом, забрав митру, надел её парню на голову. – Тяжело? - «Ложный Бог сказал: отрекитесь от Слова Их, ибо нечестиво оно. Но призрённые Темными Богами ответили: Слово Их – это есть тяжкий камень на плечах наших. Мы несем Слово Их и славим Их, ибо мы есть Воля Их в этом Мире.», - процитировал парень. - «Ибо Темные Боги дали нам Слово, Волю и Силу дабы несли мы Истину людям.», - с улыбкой закончил Давид, глядя Андрею в глаза.       Оставив вещи в келии и облачившись в рясы послушников, все дружно направились в трапезную. Даже Савелий не брыкался, когда Давид надевал на него «черные, абсолютно безвкусные тряпки». На обед был рассольник, рыбные котлеты с макаронами, свежие овощи и напиток из шиповника. Из всего этого Васильев смог только немного похлебать бульона из супа, поесть пустых макарон с овощами и выпить компот, потому что все остальное он терпеть не мог. - Почему не ешь? – Марат бесцеремонно забрал котлету с тарелки друга. - Не люблю рассольник и рыбные котлеты, - ответил Андрей, гоняя по тарелке последнюю макаронину. - Ну, все, пиздос, больше такое не готовим! Передайте на кухню, - хохотнул Суворов. - Марь, тебе вкусно? – подняв брови, спросил Андрей. - Ага, очень, - закивал парень с набитым ртом. - Вот и ешь на здоровье, - Васильев легко хлопнул его по плечу.       После обеда все разбрелись кто – куда. Давид ушел заниматься церковными делами, Марат и Савелий пошли заниматься на задний двор храма, а Андрей поднялся на второй этаж в церковную библиотеку. Стоило ему подойти к первому стеллажу, что располагался на самом входе, как сидящие за столами послушники и послушницы вскинулись, неясно глядя на парня. Девушки только поджали губы и вернулись к чтению, а вот парни как-то недобро смотрели еще несколько секунд.       «Да в самом деле-то! Что за цирк!» - про себя подумал Андрей, тяжело вздыхая.       Он взял с полки оставленную им еще несколько месяцев назад «Магию зеркал» Вороновой и направился в кои-то веке свободному алькову с каменными скамейками и окном с видом на зимний сад. Стоило только Васильеву погрузиться в чтение, как он услышал какие-то перешептывания, а потом и приближающиеся шаги. Девичьими голосами звучало: «Да не надо», «Потом от Владыки прилетит» и прочее, но парни только шикали и говорили помолчать. - Слышь, - заговорил, видимо, самый смелый из их компании. – Ты тут часом не подохуел? - Не улавливаю сути вопроса, - ответил Андрей, перелистывая страницу. - Ты приходишь в Церковь, жрешь тут, книжки, вон, читаешь, и не делаешь нихуя, а мы, кроме того, что учимся каждый день без выходных, так еще и дежурим по столовой, полы моем, кандилы от воска чистим, - раздухарился парень. – А ты только на всем готовом сидишь. Несправедливо как-то получается. - Какие есть предложение? – Васильев отложил книгу и внимательно посмотрел на говорящего парня. - А ты, что, смелый дохуя, что так базаришь? – парень дернулся вперед, но на Андрея это не произвело никакого впечатления. – Или думаешь, что раз, ученик самого Владыки, то тебе пиздюлей не дадим, что ли? - Ребят, я вот про вас вообще не думаю. Так насрать, вот честное слово, - ответил Андрей, положа руку на сердце. - Ну пизда тебе, - парень замахнулся, но лишь налетел на пустоту. - Ну в самом деле, - Васильев оказался позади всей компании. – Что вам от меня надо? - Ты охуел? – парень вновь бросился в сторону Андрея, но тот лишь ударив пяткой пол, оказался стоящим в воздухе над их головами. - Я, кажется, задал вопрос, - Васильев прошелся туда-сюда, глядя на них сверху вниз. – Что вам от меня надо?       Все пораженно смотрели на него, пока Андрей раздраженно закатывал глаза. От удивление первым отошел тот самый агрессивный парень. - Ну и хули ты туда залез? Спускайся, давай, я тебе скажу, что мне надо. - Я и тут тебя неплохо слышу. Говори, - Андрей присел на корточки и внимательно посмотрел на прыщавого детину с сальными волосами, забранными в низких хвост. - Да ты охуел! – парень попробовал подпрыгнуть, чтобы достать Андрея, но было все равно слишком высоко. - Что здесь происходит? – зло спросил Давид. – Кирилл, я разве тебя не предупреждал, что будет, если вы не перестанете лезть к Андрею? - Предупреждали, - через стиснутые зубы проговорил парень. - Владыка. - С этого дня все присутствующие будут наказаны. Никаких поездок в город. И чтобы еще лучше до вас дошло, будете помогать отцу Захару на погосте, - строго сказал мужчина, не обращая внимания на расстроенные вздохи. – Всё. Идите.       Парни и девушки быстрым шагом направились прочь на лестнице. - Не слишком ли жестоко? – спросил Андрей, все еще стоя в воздухе. - Будет наука на будущее, что не надо идти против моей воли, - Давид поднял голову и посмотрел на Васильева каким-то странным взглядом, который парень не смог распознать. – Спускайся. - Слушай, этот Кирилл-то, вроде сначала нормальную вещь сказал, пока бычить не начал, - Андрей в миг оказался возле мужчины. - Какую? – Давид улыбнулся и поправил челку парня. - Что я ничего не делаю, а только на всем готовом живу. Можно я тоже буду что-нибудь делать? – Андрей коснулся пальцами епитрахили. - Ты не послушник, чтобы что-то делать, но, если хочешь, - мужчина положил прохладную ладонь Васильеву на щеку и очень медленно провел большим пальцем под глазом. – Молодец, что в драку не полез. - Это было бы избиение младенца. Они ведь вообще ничего не могут, - парень положил руку Давиду на грудь и почувствовал, как чужая Сила забилась в ладонь. – Как сумасшедшая колотится. - Тебя чувствует, - улыбнулся мужчина, тоже кладя ладонь на грудь Васильева. – Чувствуешь? - Ага, - Андрей быстро закивал головой, ощущая, как и его Сила забилась в Давидову ладонь, будто ластящаяся кошка. – А почему так? - Ну-у…, - очень неуверенно начал мужчина. – Наверное, потому что мы от одной крови Великих Нечестивцев. - Наверное, - с улыбкой ответил Андрей, зная, что Давид ему соврал.       Когда мужчина ушел, Васильев вернулся к книге, но читалось с трудом. В голову лезли ненужные мысли об этом прикосновении, о том, как Сила Давида буквально била в ладонь, как у него самого ворочалось всё в груди, когда мужчина не него смотрел. Андрей отложил книгу и прикрыл глаза, откидываясь на каменную стену и легко стукаясь о нее головой. Давид, то ли не понимая, то ли, как раз наоборот, понимая слишком хорошо, сам все и усложнял, - прикосновениями этими, долгими странными взглядами, особым отношением, которое зачастую демонстрировал на публику. И от всего этого Андрей испытывал такой диссонанс, что не мог свести дебет с кредитом. Ведь, казалось, уже разобрались, разрешили все, так зачем опять нагнетать ситуацию? Хотя, может это все Андрею лишь казалось? Может, он опять навоображал себе не весть чего, поверил в это и теперь же сам от этого и мучался? - Ха-а-а, - тяжело вздохнул парень. – Столько вопросов и никаких ответов.       Он положил книгу на скамейку и поднялся на ноги. Выйдя из алькова, Андрей быстрым взглядом окинул зал, где со временем прибавилось народа. Кто-то стоял в кругу и общался, кто-то молился и ставил свечки, кто-то просто сидел на скамейках возле окон и наблюдал за происходящим. Давид и Савелий появились внезапно, чем напугали нескольких присутствующих. А потом они очень торопливо направились в сторону келий, очевидно негромко переговариваясь и от этого улыбаясь. Сила дернулась у парня в груди, и зачем-то поволокла его к келии мужчины. Васильев головой понимал, что не нужно этого делать, но ноги его будто не слушались. Он смог остановиться только в полумраке низкого сводчатого коридора. С придыханием парень прислушался, но ничего не услышал. Васильев осторожно положил руку на дверь и ощутил, что на ней были заглушающие звуки чары. Андрей попытался себя убедить, что это ему не надо, что он не должен этого знать, что он не хочет этого слышать, но Сила будто сама по себе сдернула колдовство. И до ушей Васильева тут же донеслись очень неприличные звуки шлепков, стонов и тяжелого дыхания. - Давид, Давид, Давид, - скороговоркой проговорил Савелий. – Ха-а-а, ха-а, так хорошо! - Сав, Са… Нгх…, - задушено простонал Давид. – Сейчас кончу… - Давай… Ах! Я так тебя люблю…, - звук влажного поцелуя был слишком громким. - Я… Я тоже тебя люблю… Ха! – шлепки прекратились. - Да-да-да, - зашептал молодой человек. – Я сейчас… Ха-а-а!       Андрей, испугавшись, что кроме него это может кто-то тоже услышать, накинул чары обратно и, краснея щеками и ушами, быстрым шагом направился прочь. Невероятно тяжелые чувства стыда, ревности и злости навалились в один миг и так сильно придавили его, что даже дышать получалось с трудом.       Андрей подошел к иконе Каина и долго на нее смотрел. Потом, глубоко вздохнув, он опустил голову и закрыл глаза, начиная читать про себя молитву. Впрочем, чего еще он ожидал? Для Давида он в первую очередь был учеником, потом уже трудным подростком, и на тысячную долю вероятности – возможным любовным интересом. Хотя… Между ними пропасть в сотню Давидовых лет, в его сан Митрополита, в его отношениях с Савелием. И именно из-за этого у Андрея не было совершенно никакого шанса, что Давид мог бы ответить ему хоть толикой взаимности. Васильев был для него – не умудренный ни жизнью, ни опытом мальчишка, за которым было забавно наблюдать, но не более. Поэтому Андрей решил, что надо выкинуть все эти глупые мысли из головы, выдрать все эти неуместные чувства из сердца, забыть, как предрассветный сон и жить дальше.       «Отец Каин, Великий Нечестивый, отринувший Ложного Бога, Отец Каин, занесший нож во славу Темных Богов, что дали нам Волю, Силу и Слово, услышь молитву мою, к тебе взываю, укрепи Волю мою, дабы я как Ты был призрён Темными Богами, дабы я как Ты мог занести Силою нож над врагами нашими, да бы я как Ты, ходил по земле святой и нес Слово Их, - Истинное, Единое, Вечное.». - А ты чего такой грустный? – мягко спросил Марат, когда подошел к другу, все еще стоящему возле иконы Каина. - Марат, побойся Темных Богов, такие вещи в нечестивом месте произносить, - с укором отозвался Андрей, отвешивая несколько земных поклонов. - А, прости, ты молился? – чуть смутившись спросил Суворов. - Да, херня просто в голову всякая лезет, - отмахнулся Андрей. – А ты чего? Закончили с Савелием? - Это, ты сколько молился-то? – Марат скептично выгнул бровь. – Ужин уже. - А, ой, - Васильев быстро поглядел в окна, за которыми уже разлилась темнота. – Задумался. - Андрей, давай, ты только больше не будешь, как в прошлый раз со своими медитациями, ладно? – парень воровато оглянулся, а потом быстро поцеловал Васильева в губы коротким прикосновением. – Я тогда вообще с ума сойду от беспокойства.       У Андрея псины дворовые завыли на сердце. Марат с несвойственной ему нежностью попросил, - попросил! – то, что ему нужно. И как же горько было понимать, что во всем этом была Диляра, её бескорыстная, самоотверженная, всепрощающая любовь, которой хватало на сына мужа от первого брака, на собственного ребенка и на двух приемных детей, которые по факту ей приходились чужими. Прав тогда был Марат, когда сказал, что ему больше от матери досталось, чем от отца. - Прости, Марь, прости, - Васильев притянул друга в объятия, накидывая на них чары для отвода глаз. - Пацаны не извиняются, чушпан, - Марат крепко обнял друга, кладя голову ему на плечо. – Ты чары накинул? - Конечно, Марь, - Андрей поцеловал его в щеку. – Я не буду больше так делать. Просто, правда, молился. - Ну хорошо, - Суворов чуть повернул голову, чтобы встретиться губами с Андреевыми. – Пошли пожрем, что ли. Матушка Юдифь суп какой-то сварила. И этот салат из капусты… Ну, который ты любишь. - «Витаминный», - ответил Васильев и поцеловал Марата еще раз. - Так, стоять, - парень отстранил от себя Андрея. – Знаю я тебя. Сейчас в койку потащишь. А я жрать хочу. - Ну, хорошо, - засмеялся Васильев, задвигая чувства подальше. – Пойдем поедим.       Еще не дойдя до столовой, Андрей понял, что сегодня есть не будет, потому что из приоткрытых дверей трапезной тянуло бараниной и болгарским перцем. И как бы если болгарский перец парень любил в умеренных количествах в блюдах, то вот баранина… Он тяжело вздохнул, и на это внимание обратил Марат. - Ты чего? – Суворов легко коснулся локтя друга. - Бараниной воняет, - ответил Андрей, вздыхая еще раз. - Ля, ты посмотри на него! – наигранно всплеснул руками парень. – Бараниной ему воняет. Знаешь, что? Где воняет, там и пахнет. Жри, что дают, а не нравится, то пиздуй по холодку. - Вся надежда на салат, - Васильев подхватил улыбку Марата.       Последними в трапезную вошли Давид и Савелий. Все присутствующие тут же притихли, ожидая молитвы. Давид в кои-то веке выглядел расслабленным, даже каким-то ленным. Его движения были неспешные, полные уверенности взрослого, довольного жизнью человека. Он неспеша подошел к главе стола и заговорил: - Как Темные Боги призрели нас, так призреем пищу сию, дабы укрепить и наполнить тело свое, чтобы нести Слово Их – Истинное, Единое, Вечное. Преломим же хлеб с сидящим рядом, - мужчина разломил хлебную лепешку и тут же протянул её Савелию. – Приятного аппетита.       У Андрея резко пропал аппетит, и он непонимающе посмотрел на Давида, но тот, казалось, полностью сконцентрировал внимание на молодом человеке, который ему рассказывал о каком-то пациенте. Сразу же захотелось сделать что-нибудь очень глупое, чтобы привлечь к себе внимание. Захотелось напакостить, как делают дети, чтобы взрослые, наконец, их послушали. Но Андрей только глубоко вздохнул, чувствуя, как неприятный курдючный запах забивается в нос, а потом выдохнул. Очень сильно захотелось вновь оказаться на каменной скамейке возле Крестильной Купели, считая круги на воде, чтобы в голове стояла звенящая тишина. - Ты чего не ешь? – Марат пихнул Васильева локтем в бок. – Шурпа – класс! - Я не буду суп, - тихо сказал парень, заставляя себя отвести взгляд от Давида. - Ну тогда салат хотя бы пожри, - он пододвинул к другу чашку. – Вкусный, кстати.       Андрей наложил себе салат и, не задумываясь, запихнул целый навильник себе в рот, в следующую секунду тут же выплевывая обратно. - Ты чего? – Марат округлил глаза, глядя на Васильева. - Он с кинзой, - быстро бросил парень, хватая стакан с каким-то напитком. – Это что? - Малиновый компот, - ответил Суворов. – Только не говори, что ты и это не любишь. - Не люблю, - кивнул Андрей и поднялся из-за стола. – Спасибо.       Он быстро вышел из трапезной, надеясь, что никто за ним сейчас не увяжется. - Что случилось? – встрепенулся Савелий, когда хлопнула входная дверь. – Куда это он? - Он сказал, что не ест баранину, салат с кинзой и компот малиновый, - недовольно пробурчал Марат. – Нежный, блин, какой. - Н-да, матушка Юдифь сегодня в ударе, - молодой человек подлил себе еще супа и положил хороший кусок мяса. - Куда он пошел? – быстро спросил Давид, отодвигая от себя тарелку. - Не знаю, - Марат просто пожал плечами. – Не сказал. - Владыка, - Савелий придержал поднимающегося со стула мужчину. – Ничего с ним не сделается, если один день на воде из-под крана посидит. На завтрак все равно матушка Юдифь всегда блины делает, вот и наестся. Не переживай. - Пожалуй, ты прав, - мужчина улыбнулся, налил себе шурпы и принялся есть, стараясь не думать о вкусе.       Собственно, Давид, как и Андрей не любил баранину тоже.       Парень немного побродил возле храма, дыша свежим воздухом, а потом, когда удалось обуздать чувства и эмоции, вернулся обратно, сразу же направляясь в трапезную. По воздуху все еще гулял запах баранины, перемешавшийся с ароматом кинзы. В помещении уже было пусто, только несколько дежурных убирали со столов посуду и подметали пол. Они недовольно смерили его взглядом, но ничего не сказали. - Матушка Юдифь! – Андрей вошел в кухню. – Здравствуйте, матушка. - Здравствуй-здравствуй, Андрей, - как-то саркастически поздоровалась женщина. – С чем пожаловал? - Да я тут спросить хотел, - парень почесал затылок. – А можно я вам на кухне помогать буду? - Если Владыка разрешит, - быстро ответила она. – А то он после ужина такой недовольный был. Сказал, чтобы я больше не готовила баранину и не клала кинзу, потому что ты не любишь. - Он так-то тоже все это не ест, - Васильев открыто посмотрел на женщину, которая чуть сковородку из рук не выронила. - И молчал же столько лет! – матушка громко поставила посуду на металлический стол. – Вот же негодяй! - Ну так можно вам помогать? – нетерпеливо спросил парень, переминаясь с ноги на ногу. - А ты-то сможешь? Я же тут все Силой делаю, - она скептично приподняла бровь. – Или ты собрался все вручную чистить и резать? - Если вы мне покажите, как это делается, то я смогу, - уверенно кивнул Андрей. - Владыка тебя поди только бытовому колдовству учил, я погляжу, раз ты так на кухню рвешься, - она махнула рукой, и вся грязная посуда в миг стала чистой. - Да, вы правы, Давид меня только бытовухе и учил, - парень подошел к женщине, поднимая руки и стряхивая с них иллюзию. – Я научился сам. - Вот же ж, - она взяла его ладони в свои и покрутила в разные стороны, рассматривая шрамы. – А я ему сразу сказала, что тебе мало будет бытовухи этой всей, - она подняла голову и улыбнулась, сверкнув нечеловеческими глазами. – Завтра в полшестого жду тебя здесь. Не придешь, будешь молча есть, что дают. Понял? - Понял, матушка, - Андрей улыбнулся женщине в ответ.       В приподнятом настроении парень вернулся в келию, где его уже ждали. - Я поговорил с матушкой Юдифью, - заговорил Давид, едва Васильев ступил на порог. – Она больше не будет готовить баранину и класть в блюда кинзу. - Мог бы мной и не прикрываться, - иронично заметил Андрей. – Я тоже с ней поговорил. С завтрашнего дня буду на кухне ей помогать. - Что? – Савелий чуть ли не подпрыгнул на месте. – Она согласилась?! - А что такого? – парень удивленно пожал плечами. - Матушка Юдифь никого на кухню не пускает уже лет где-то… Э? Сорок? С тех пор, как она здесь начала всем заведовать, а Давид был рукоположен в сан Митрополита, - ответил молодой человек. – Что ты такого ей сказал, что она тебя пустила в нечистыя нечистых? - Просто спросил, можно ли ей помогать. Ну и руки еще показал, - Васильев прошел в комнату, смотря, как её изменили. - В смысле – показал руки? – Давид подошел к парню и взял его ладони в свои, разглядывая. – Руки как руки. - Она еще спрашивала, чему ты меня научил, - с ноткой самодовольства и пассивной агрессии ответил Андрей. – И только потом она посмотрела на мои руки.       Давид перевел взгляд на покрытые шрамами ладони парня и поджал губы. Некоторые шрамы были ярче, чем остальные, некоторые совсем бледные, едва заметные, некоторые опоясывали ладонь и тянулись в разные стороны безобразными сине-багровыми растяжками. Мужчина едва коснулся их прохладными пальцами, как Андрей вырвал свои руки из его, отходя в сторону. - А что ты ответил, когда она спросила, чему я тебя научил? – очень напряженно спросил мужчина, закаменев спиной. - Что я научился сам, - Васильев принялся расстегивать рясу, чувствуя, что раздражение после ужина все еще не утихло. - Так, Андрей, - тут же подскочил Савелий, чувствуя, что градус напряжения неуклонно продолжает нарастать. – Значит так. Раз уж мы тут задержимся на некоторое время, то Давид немного изменил комнату. Давай, я тебе покажу. Вот тут теперь вы будете спать с Маратом, - он указал на второй альков, где размешалась небольшая кровать, точно такая же, как и у Давида. – Для приватности, вот, - молодой человек махнул рукой, и кровать скрылась за темными плотными шторами. – Ну, заглушающее заклинание, думаю, и сам знаешь. Сейчас Марат выйдет из душа и можешь тоже идти. - А зачем мне, собственно, ждать? – хитро улыбнулся парень, глядя на Савелия и Силой скидывая с себя рясу с подрясником и самые простые хлопковые штаны, оставаясь в одном белье и носках. – Можно мне полотенце? - Держи, - молодой человек как-то настороженно протянул белое махровое полотенце. - Спасибо, - Андрей слишком широко улыбнулся, бросая взгляд на Давида, который все еще стоял каменной статуей посреди келии.       Быстро взяв из дорожной сумки смену белья и майку, Васильев переобулся в домашние тапочки и пошел к двери, за которой теперь находился душ. Он чувствовал, как его сверлят взглядом, но делано не обращал на это никакого внимания, тем более что Савелий начал шептать Давиду, что Андрей может такое делать, потому что они с Маратом в отношениях, и что это совершенно нормально, что парень хочет этим немного покичиться. Но мужчина его не слушал, он только смотрел на голую спину парня, изрезанную шрамами, и тихо злился. Сам же Васильев, уловив это настроение Давида, только хмыкнул и быстро скрылся за деревянной дверью, тут же накладывая заглушающую звуки магию. - Блять! – Марат подпрыгнул от неожиданности, когда внутрь зашел Васильев. - Да тихо, тихо, - Андрей быстро повесил полотенце на крючок и положил вещи на металлическую подставку. – Это я. - Напугал, блять, - Марат брызнул в него водой. – Ты где после ужина шлялся? - Да на улице возле храма был. Дышал, - парень быстро стянул с себя плавки. – А что? - Дядя Давид так матушку Юдифь отчитал, что стены чуть ли не тряслись, как он зол был, - Суворов взял с каменной полочки брусок мыла и тканевую мочалку. - А мне она сказала, что он попросил её больше не готовить баранину и не добавлять кинзу, - удивленно заморгал парень, ступая под теплые струи воды. - А ты откуда знаешь? – Марат удивленно заморгал глазами со слипшимся от воды ресницами. - Да я к ней на кухню помощником попросился, - отмахнулся Андрей. – Пойдем вместе? - Ой, не, - тут же отказался Марат. – Я жрать люблю, но не готовить. Тем более, это, наверное, еще и рано вставать надо, да? - Ну да, - согласно кивнул Васильев. – Матушка сказала завтра к половине шестого утра подходить. - Ой, давай без меня, - Марат принялся намыливать мочалку. – Я лучше с утра посплю. - Я так и думал, - Андрей подался вперед и поцеловал Суворова, прижимая его ближе к себе. - Дай я хоть тебе спину потру, а то ходишь, как черт немытый, - улыбнулся Марат. – А что, ты шрамы больше не прячешь? - Не хочу. Да и смысл? – Андрей отвел назад мокрые волосы. – Спрятать? – с нажимом спросил парень. - Та не, ты чего? – Суворов проскользил мыльной рукой от груди до паха Васильева. – Ты мне любым нравишься. - Даже страховидлой с клыками и когтями? – Андрей шагнул ближе и чувствительно сжал задницу Марата. - Ну, страшноват, конечно, но…, - Васильев не дал ему договорить, целуя.       К моменту, когда парни вышли из душа, в келии уже выключили свет, оставив только пару зажженных свечей на письменном столе. Давид и Савелий негромко о чем-то говорили, уже лежа в постели. - Я уж думал, вы там и ночевать останетесь, - без издевки хохотнул молодой человек. - Вдвоем редко получается быстро помыться, - а вот в голосе Давида так и веяло усмешкой.       Марат тут же залился румянцем и, быстро натянув майку шмыгнул под одеяло. - Давид, - Савелий пихнул мужчину в плечо. – Не смущай мальчиков. - Вон, Андрей, вроде, и не смущается, да? – Давид приподнялся на локте, окидывая взглядом змеиных глаз парня, стоящего в одном белье возле кровати. - Вы же не смущаетесь прихожан пугать своим внезапным появлением посреди зала, - Андрей посмотрел на мужчину в ответ такими же глазами. - Андрей! – возмущенно воскликнул Савелий. – Знаешь ли… - А ты хорош, - Давид в миг оказался очень близко к Васильеву, продолжая сверлить его взглядом. – Внимательности тебе не занимать. - Почему ты на меня злишься, Давид? – шепотом спросил парень, прищурив глаза. - Так, - строго сказал молодой человек. – Если вы отношения выяснять собрались, то делайте это в другом месте. Тут люди спать собираются. - Я не злюсь на тебя, Андрей. Почему ты думаешь, что я злюсь? – мужчина удивленно приподнял брови. - Потому что ты…, - Андрей замолчал, чувствуя, что начинает перегибать палку. – Ладно. Правда, давай завтра поговорим, а то уже поздно. Мне вставать рано к матушке Юдифи. Спокойной ночи, - тихо сказал Васильев, ложась в постель к Марату. - Спокойной ночи, - глухо ответил Давид.       Андрей махнул рукой, задергивая шторы и накладывая оглушающее колдовство. Он придвинулся ближе к Марату и обнял его, запутываясь с ним ногами. - Что вы там опять с дядей Давидом не поделили? – сонно, но недовольно спросил Суворов. - Та не, все нормально, - Васильев поцеловал друга в макушку. – Темнит он где-то, а я не могу понять, где именно. - На счет чего темнит? – Марат повернулся к Андрею лицом, устраивая голову у того на плече. - Да по поводу убийств этих, - Васильев погладил друга по плечу. – И по поводу кулонов. Да много где. Я уже совсем запутался, - он вздохнул. - Брось, Андрей, дядя Давид не так просто что-то не договаривает. Во всяком случае, ему виднее, - Марат уткнулся носом в ключицу друга и зевнул. – Давай спать. Утро вечера мудрее. - Да, давай спать.       Утром Андрей проснулся без будильника. Он полежал в постели еще несколько минут, набираясь тепла от чужого тела, а потом очень осторожно и тихо поднялся с кровати. Он плотно задернул шторы, чтобы Марат мог поспать подольше, и еще докинул заглушающие чары. Васильев повернул голову в сторону кровати мужчины, но напоролся на наглухо задвинутые шторы. Парень медленно подошел туда и остановился, не решаясь и пальцем коснуться плотной ткани. - Давид, я не верю тебе по поводу того, что ты мне сказал в библиотеке. Это неправда, и ты это знаешь, - тихо пробормотал Андрей, разглядывая узоры на ткани.       Следом за этим он быстро ушел в ванную, не оглядываясь.       В столь ранний час храм выглядел непривычно. В главной зале было совершенно пусто, только в некоторых кандилах догорали свечи. Шаги гулким эхом отскакивали от стен и разносились по пространству. Андрей на минуту остановился перед Крестильной купелью, быстро едва шевеля губами проговорил Песнь Глубины и отвесил несколько земных поклонов, благодаря Темных Богов за всё. Потом парень споро добрался до трапезной, где за закрытой дверью матушка Юдифь, судя по интонации, кого-то ругала. Васильев замялся на пороге, но все же решился и постучал. - Открыто! – раздалось голосом женщины. - Матушка, доброе утро, - поздоровался Андрей, входя внутрь. - О, Андрей, доброе-доброе, - она прищурилась, глядя на него. – Признаться, не думала, что придешь. - Я за слова свои всегда отвечаю. Если сказал, то сделал, - насупился Васильев. - Тьфу, ты! Мотальщик, что ли? – она строго на него посмотрела. - «Отшился» еще в прошлом году, - недовольно ответил Андрей. – Это проблема? - Раз «отшился», то нет, - её взгляд смягчился. – Давай, проходи, я тебе блинов напекла. На плите масло топленое, варенье сам возьмешь вон там в шкафчике.       Парень прошел мимо женщины и ему в нос тут же ударил запах свежих, только со сковороды блинов и топленого сливочного масла. Желудок, оставленный вчера без нормального обеда и ужина, сделал радостный кульбит. Андрей быстро нашел в шкафчике клубничное варенье и, налив себе чай из эмалированного чайника, присел на высокую табуретку, принимаясь за еду. - Так что, Мария, ничем не могу тебе помочь, - сказала, как отрезала матушка Юдифь. - Но почему? – плаксиво спросила послушница. – Что такого-то? - Ха-а, да что ж ты… Мария, ты еще не крещенная, - это раз. Два – откуда тебе известно, что ты от крови Великих? И три – Владыка узнает, люлей раздаст. И мне в первую очередь, - терпеливо проговорила женщина. - Так откуда он узнает? – не унималась девушка. – Я ему не расскажу. Вы, если возьметесь, думаю, тоже. - А он мысли читать умеет, - вставил свои пять копеек Васильев. – Может в голову залезть и все воспоминания, как кино посмотреть. - А ты-то откуда знаешь? – девушка уперла руки в бока и, наклонившись, покачала головой. - Давид со мной как-то один раз так сделал, - парень утопил блин в сливочном масле. – Было неприятно. - Ты чего Владыку по имени зовешь? – очень недовольно спросила девушка. – Совсем что ли страха нету? - Если буду звать его Владыкой, то у меня в голове откроется фабрика по производству шуток про это. Поэтому, да, Давид, - Андрей запихал промасленный блин целиков в рот и принялся его жевать. - Да ученик это Владыкин, - матушка Юдифь, чуть улыбаясь, посмотрела на парня. – Вот и зовет Его, как хочет. - А, ой, - девушка тут же смутилась. – Прости… - Та не, - Васильев подлил себе еще чая в кружку. – Я так понимаю, что ты просишь матушку, чтобы она тебя начала учить физическому проявлению Силы? - Угу, - девушка так повернула голову, что волосы упали ей на лицо. - Ты ведь в курсе, что не крещенному нельзя таким заниматься? – проговорил парень с набитым ртом. – Тебя может просто пополам разорвать. Буквально. - Тем более, тебе, Мария, до крещения осталось подождать пару недель, - мягко проговорила женщина. – А там уже и видно будет. - А если я чувствую, что я от крови Великих? – очень самоуверенно спросила она. - Тогда Глубина тебя позвала бы, - пожал плечами парень. – Как меня, например. - Так это ты тогда упал в Крестильную Купель по зиме? – она вытаращилась на Андрея. - Сначала я, потом еще мой друг. Но это на Марьиных Проводинах было, - отмахнулся Васильев, сворачивая последний на тарелке блин. - И что ты там услышал? Ну, в Глубине? – она буквально вперилась в парня горящим взглядом. - Вот как услышишь, так и узнаешь, - ответил Андрей, поднимаясь со стула. – Спасибо, матушка. - На здоровье, Андрей, - женщина скупо улыбнулась ему, а потом строго обратилась к Марии. – Всё, иди. Нам готовить сейчас надо к завтраку. Если услышишь Песнь Глубины, так я сама с Владыкой поговорю. - Спасибо! – девушка просияла, чуть подпрыгнула на месте, а потом унеслась прочь с кухни. - Бесталанная она, - вздохнула матушка. – Ничего не услышит, а так много о себе мнит. - Что ж вы так рано крест на ней ставите, - начал защищать Марию парень. – Может, она, и правда, от крови Великих? - Андрей, - женщина посмотрела на него с выражением взрослого, знающего человека. – Вот, тебе лет сколько? - Шестнадцать, - быстро ответил Васильев. - Вот тебе и ответ. Темным Богам все равно на твой возраст, пол и что бы то ни было. Когда они зовут, ты слышишь. Потому что мы – те, кто славит Древних Богов, кто чтит Знание и Слово Их… - Мы – есть Их Воля в этом Мире. И мы несем Слово Их. И Слово Их едино, - закончил Андрей и перекрестился вместе с матушкой.       А потом женщина начала его учить. Взаправду учить, проговаривая каждый шаг, чтобы все было понятно и просто. Сначала Андрей страшно тупил, думая, что есть какой-то подвох, какая-то уловка, чтобы все это делать, но на деле оказалось, что все было ровно так, как говорила матушка Юдифь. - Нож возьми. Держи его, как я показывала. Указательный палец на обух, чтобы он упирался в третью фалангу, остальные пальцы на рукояти, держи лезвие перпендикулярно доске. Пальцы на левой руке горстью…, - она хлопнула его по плечу. – Горстью собери, чтобы лезвие по костяшкам ходило. Чувствуй нож.       Андрей сделал так, как сказала женщина и понял, что у него начало получаться. Он притер холодное лезвие к костяшкам и принялся резать зеленый лук. - Вот так? – неуверенно спросил Васильев. - Плавнее, волнообразнее, - женщина встала рядом и начала показывать, как правильно. – Смотри. - Понял, - ответил парень, наблюдая за ней. – Так? – он начал просто повторять движения женщины. - Именно, - она с довольной улыбкой кивнула. – Сейчас дорежешь лук и будем делать с Силой.       Андрей улыбнулся ей в ответ.       Так, к завтраку была нашинкована необходимая зелень для шакшуки. Сама же матушка быстро начала подготавливать помидоры, репчатый лук и яйца. И уже через каких-то полчаса с плиты начали слетать сковородки с готовой яичницей, перекладывая свое содержимое по тарелкам. Парень быстро понял, что готовое блюдо надо посыпать зеленью, и принялся выкладывать на тарелки петрушку и зеленый лук с помощью Силы. - Всё? – удивленно спросил парень, когда последняя тарелка улетела в трапезную. - Сейчас хлебные лепешки осталось отдать дежурным, и потом у нас перерыв.       Перед женщиной в воздух взмыли хлебные корзины, которые она тут же наполнила свежими лепешками. Через несколько секунд на пороге кухни появились дежурные, начавшие ловить эти корзины и выносить их в зал, расставляя на столы. - Всё, и правда, так быстро? – спросил Андрей, вытирая полотенцем руки. - А ты думал, что я тут часами пиздякаюсь? – с хитрой улыбкой спросила матушка. - Ну… Нет, просто, как-то все очень быстро получилось, - парень закинул полотенце на плечо. - Так оно и должно так быть. Мы ведь, в конце концов, колдуны. Нам нет нужды стоять возле плиты, - она махнула рукой и на металлическом столе появилась початая бутылка коньяка и две рюмки. - По маленькой? - А вы, матушка, полны сюрпризов, - Васильев принял из рук женщины полную рюмку. - Ну, дык, какие наши годы, - она быстро опрокинула в себя коньяк и, зажмурив глаза, выдохнула. – Давай, сам себе приготовь, а я посмотрю. Потом будем суп на обед ставить. - За ваше здоровье, матушка, - парень салютовал ей рюмкой и тоже быстро опрокинул в себя коньяк.       Когда они уже готовили ужин, на кухню вошел Давид. - Здравствуйте, матушка, как помощничек? Справляется? – с улыбкой спросил мужчина, глядя на Андрея, чистящего картошку Силой. - А то, как, справляется, вестимо, Владыка, - женщина быстро-быстро шинковала морковь. – Способный он у Вас. Я ему только показала, а он уже повторяет. - Да, это он умеет, - Давид подошел к парню и несильно сжал его плечо. – Ты, вроде, поговорить хотел? - Та не, - Андрей повел плечом. – Так, глупости, - он посмотрел на корзину с луком, и оттуда сразу же выскочили несколько головок. - Я не злюсь на тебя, Андрей, - тихо сказал мужчина. – Правда. - Да все нормально, - Васильев посмотрел на него. – Говорю же, глупости. Сам себе что-то там придумал, сам же в это поверил. - О чем ты? – мужчина приподнял брови. - Ни о чем, - отмахнулся Андрей. – Все нормально, - он чуть натянуто улыбнулся. - Ладно, - вздохнул Давид. – Но если захочешь поговорить, то я всегда тебя выслушаю. - Ага, - Васильев коротко приложился лбом к чужому плечу, надеясь этим жестом убедить мужчину сменить тему. – Всё, не мешай, мне готовить надо, - Васильев заставил себя весело улыбнуться. - Готовь, поварёнок, - Давид все же, как и всегда, провел большим пальцем у парня под глазом и поцеловал его в лоб. - Никогда его таким не видела, - заговорила матушка Юдифь, когда мужчина ушел. - Таким – каким? – не отрываясь от нарезания лука и картошки, уточнил Андрей. - Беспокойным, даже каким-то растерянным, - пояснила женщина, отправляя в кастрюли с разогретым растительным маслом мясо. – Обычно Владыка спокойный, собранный, отстраненный. - Скорее всего, это всё из-за маньяка, - ляпнул Андрей, а потом, замолчав, повернулся лицом к женщине. – Я не должен был вам, наверное, этого говорить. - Так я знаю, Владыка сам и рассказал. Или ты, что думаешь, что я просто так тебя к на кухню взяла? – она прищурила глаза, внимательно глядя на парня. – Владыка… Ой, блять, Давид постоянно занят делами по храму. То исповедоваться кто-то припрется, то венчаться, то креститься… А у тебя жопа непоседливая постоянно приключений ищет. Это хорошо, что ты ко мне пришел. А то отправили бы тебя к отцу Демиду. - А что с ним не так? Я видел его. Мужик как мужик. Физкультуру ведет у послушников, - удивленно сказал Андрей. - Поверь, он с тебя с живого бы не слез. Заставлял бы бегать и отжиматься до седьмого пота, и потом еще немного. Он очень ответственный человек, - женщина хлопнула в ладони и на столе опять появилась бутылка коньяка с рюмками. – Ну, с почином тебя. - С почином, - они чокнулись и выпили. - А по поводу Давида… Да, что-то с ним творится. И дело не в убийствах, - видя, что Андрей хочет у нее еще что-то спросил по поводу мужчины, женщина быстро перевела тему. - Марат-то как? Держится? – матушка припрятала бутылку обратно и принялась закидывать морковь и лук к мясу. - Держится. От Савелия не отходит, - парень начал шинковать зелень. – То есть все в курсе ситуации? - Все отцы и матушки, - кивнула женщина. – Давид не отрицает той возможности, что убийца может быть колдуном. Так что, пока со мной будешь. - Да я в целом за любой кипиш, кроме голодовки, - храбрясь, хохотнул парень. - Вот и славно, - женщина скупо улыбнулась.       Закончив уборку на кухне, матушка Юдифь отправила Андрея восвояси, оставаясь зачаровывать чайники и сковородки, чтобы можно было вечером перекусить в трапезной чаем с блинами. Васильев согласно кивнул и неспешно направился в келию Давида, желая поскорее смыть с себя запахи еды. В комнате никого не оказалось, поэтому парень, быстро скинув с себя рясу, пошел в душ. Думать о чем-то не хотелось, и Васильев сконцентрировался на двойном перестуке в груди, останавливая внутренний диалог. - Ой! – громко вскрикнул Савелий, вошедший в душ. – Извини.       Молодой человек резко закрыл дверь, оставив удивленного Андрея в одиночестве. Парень нехотя домылся, медленно и со скрипом возвращаясь в реальность. Он быстро обтерся полотенцем, натянул плавки и, пихнув ноги в тапки, вышел обратно. - Извини, - опять сказал Савелий. – Я думал, что там никого. - Да ладно, - мягко и устало улыбнулся парень. – Что ты там не видел? - Устал? – молодой человек подошел к парню и отвел с его лба влажные пряди. - Ну так, - Андрей неопределенно покрутил рукой в воздухе. – Скорее, просто муторно. Одно да потому. Почистить, нарезать, сварить, пожарить. - Как и в любой другой профессии Сила так и используется, - Савелий положил ладони на плечи парня и несильно сжал. – А ты раздался. Прям хорошо так. - Ну еще бы постоянно блины жрать с маслом сливочным, - Васильев почувствовал какое-то нарастающее смущение от того, что он стоял в одном только белье с полотенцем на плечах перед полностью одетым молодым человеком. – А где Марат? - Марат вызвался помочь почистить кандилы, - улыбнулся Савелий, кладя теплые ладони на грудные мышцы Васильева. – Я, кстати, с тобой поговорить хотел. - На счет чего? – парень напрягся, потому что желания разговаривать о Давиде у него не было никакого. - На счет Марата, - молодой человек серьезно заглянул Андрею в глаза, а потом отступил на пару шагов. – Марат ко мне недавно подошел с очень деликатным вопросом. И я подумал, что мне и у тебя надо узнать на счет этого. - Что за вопрос? – напряжение отступило, но не отпустило полностью. - Как заниматься сексом? – легко ответил молодой человек, и парень тут же залился румянцем. – Поэтому я и хочу поговорить с тобой. - Ха-а-а, блять, - Андрей одновременно хлопнул себя по торсу и ногам, надевая домашнюю одежду. – У меня есть возможность избежать этого разговора? - Абсолютно никакой, - начиная веселиться ответил Савелий. - А если я скажу, что прочитал «Трактат о любви» Эвфимистокла? – попробовал еще раз Васильев. - Все равно нет, - Савелий отрицательно покачал головой. – Ты стесняешься или не хочешь разговаривать об этом?       «Я просто не хочу разговаривать.» - подумал про себя Андрей, но вслух ответил: - Стесняюсь. - Ничего страшного. Не надо стесняться телесных проявлений любви. В сексе между двумя людьми в отношениях вообще не должно быть стеснения, - наставительным тоном заговорил молодой человек. – Секс должен приносить счастье. - Марат сказал, что ему не хватает счастья? – непонимающе спросил Андрей, присаживаясь на кровать. - Нет, он сказал, что хотел бы попробовать «по-настоящему», - молодой человек сел рядом. - Если ты мне объяснишь, что значит «по-настоящему», я буду очень признателен, - саркастично заметил Васильев. – Потому что я не могу представить, что у меня с ним «не по-настоящему». - Он имел в виду секс с проникновением. Это, когда эрегированный пенис…, - на полном серьезе заговорил Савелий, но Андрей его тут же перебил. - Сав, я знаю, о чем говорил Марат. Просто это так тупо считать что-то настоящим, а что-то нет. - Аналогично магии. Есть настоящая магия, а есть так, баловство, - Савелий забрался на постель с ногами и оперся спиной на стену, материализовав несколько подушек. - Нет, вся магия настоящая, - не согласился с ним парень, делая то же самое и забираясь с ногами. – Все дело в её интенсивности. Как если ты зажигаешь свечу или нарушаешь законы физики. Суть одна, что ты используешь Силу, подчиненную Воле, но усилие разное. Чтобы зажечь свечку, - свеча, стоящая на столе в граненом стакане, тут же загорелась. – Много Силы не надо. Но вот, чтобы нарушить законы физики, - Андрей хлопнул в ладони и в миг оказался сидящим на потолке. – Надо быть чуть более сильным. - То есть проводя аналогию к твоим словам. Мастурбация – это зажигание свечи, а нарушение законов физики – это секс? – уточнил Савелий. - Что? – парень опять оказался на кровати. – Блять, я тебе про магию, ты мне про еблю, - он вздохнул. – Да понял я, чего хочет Марат. Давай тогда без лишних прелюдий. Расскажи, что нужно делать и все. - Сразу к делу? – усмехнулся молодой человек, а потом пошутил. – Конспектировать будешь? - Да ну тебя, - Андрей легко толкнул Савелия в плечо. - Ну, ладно, значит слушай…       Рассказ молодого человека изобиловал медицинскими терминами, от чего восприятие парню давалось легче. И хоть Савелий постоянно прерывался, чтобы пояснить, о чем именно он говорил, Васильев его успокаивал и просил просто продолжать дальше. Так, где-то через полчаса Андрей уже самостоятельно старался уложить полученную информацию в голове. - И еще раз про лубрикант. Ну, про смазку. Она должная быть аптечной. И желательно такой, какую используют при колоноскопии. Это исследование… - Толстой кишки на предмет всякого. Я в курсе, - согласно кивнул парень. – Ну, мы с Маратом невыездные. Где мне такую смазку взять? - А я уже ему выдал, ты не беспокойся, - с видом заботливой бабушки замахал руками Савелий. – Ты на удивление хорошо разбираешься в анатомии. Нравится биология в школе? - Нет, Тамара Игоревна ужасно преподает биологию. Дай руку, - Андрей протянул молодому человеку открытую ладонь. - Если что, хиромантия – это псевдопрактика, - с улыбкой сказал Савелий. - Так из названия все и понятно, - Васильев перевернул чужую ладонь тыльной стороной к себе и заговорил, легко водя пальцами. – Дистальная фаланга, средняя, проксимальная, пястные кости, крючковидная, головчатая, трапеция, трапециевидная, трехгранная, полулунная, ладьевидная, локтевая, лучевая. Хочешь расскажу кости стопы? - Не надо, верю, - Савелий пребывал в легком шоке от услышанного. – Когда успел? - Когда Давид забрал читательский, я в обычную библиотеку пошел, ну и взял учебник по анатомии. Там, вроде, тоже ничего такого, - пожал плечами Андрей. – Много учить наизусть надо да разбираться, как одно с другим связано. - Не думал после школы пойти в медицинский? – серьезно спросил Савелий. – Я помогу поступить. - А я немощный, что ли, чтобы самому не поступить? - вскинулся парень. - Да не горячись ты, - примирительно отозвался молодой человек. – Я ведь просто предложил. - Я еще не знаю, куда хочу пойти. Вообще, да, рассматривал медицинский, но пока не знаю, - Васильев уронил голову на чужое плечо. - Пока некуда торопиться. Целый год впереди, - Савелий погладил парня по голове и поцеловал его в лоб. - Да, пока некуда торопиться, - Андрей зевнул, прикрыв рот рукой. – Ты такой хороший, Сав. Давид никогда бы такого мне не рассказал. - Просто он… - Не оправдывай его. Ложка дорога к обеду. Если бы хотел, то давно бы поговорил, - Васильев поднял голову и заглянул в глаза молодого человека. – Сав, можно я сейчас одну глупость сделаю, чтобы кое-что проверить, а ты мне ничего не скажешь и, вообще, никому ничего не скажешь? - В этом будет присутствовать магия? – серьезно спросил Савелий. - Нет, не будет. - Тогда делай, - очень настороженно сказал молодой человек.       Андрей выпрямился, аккуратно положил ладони на плечи Савелия и резко подался вперед, целуя. Сначала он легко коснулся чужих губ своими, а потом, чуть приоткрыв рот, быстро провел языком. Молодой человек напрягся, но все же ответил, целуя в ответ. Васильев положил ладонь Савелию на грудь и углубил поцелуй, запутывая пальцы другой руки в чужих волосах и притягивая его ближе. Было не так, как с Маратом. Суворов всегда старался перехватить инициативу, целовал напористо и мокро. И совершенно отлично от того, как его целовал Давид. От поцелуев мужчины у Андрея в башке так коротило, что все в миг становилось неважным, а сердце пополам с Силой будто пытались вырваться из груди. А с Савелием целоваться оказалось просто приятно. Он отзывался на каждое движение языка, на каждое прикосновение губ, но делал это легко и нежно, не горячась. И в ладонь, лежащую на груди, ничего не рвалось и не билось.       Мягко коснувшись чужих губ в последний раз, Андрей отстранился. - Я не буду спрашивать о причинах твоего поступка, хоть мне и интересно, - тихо заговорил Савелий. – Я только спрошу, нашел ли ты то, что искал? - Да, нашел, - Васильев чуть улыбнулся. - Ну хорошо, - следом за этим молодой человек несильно ударил парня по плечу. – А ты хорошо целуешься, блин. - А можно целоваться плохо? – Андрей удивленно приподнял брови. - Ну конечно, - Савелий как-то странно на него посмотрел. – Тебе ни разу что ли не облизывали все лицо? Или не прикусывали язык до крови? - Да, как-то знаешь, Марат, наверное, меня щадит, - Васильев чуть покраснел. - Эх, молодо-зелено, - Савелий хлопнул в ладони, и на постели появился поднос с двумя бокалами, бутылкой вина и нарезанными фруктами на тарелке. – Будешь? - Почему бы и нет? – хитро сверкнул глазами парень. – Я посмотрю, у колдунов вообще с тем, чтобы давать алкоголь несовершеннолетним проблем нет. - Лучше ты выпьешь со мной хорошего алкоголя дома, чем ты будешь хер пойми где шляться и пить какую-то бормотуху, - наставительно проговорил молодой человек, передавая бокал Васильеву. – Тем более, дома если перебрал, тебе и тазик поставят и таблеточку на утро дадут. - Звучит, как тост, - Андрей поднял бокал, и Савелий тоже ему салютовал.       Потом говорили про всякое. Андрей спрашивал про интересные случаи из практики молодого человека, и по ходу рассказа парень всё лучше понимал, что именно с медициной он и хочет связать свою жизнь. Когда в разговоре промелькивало имя Давида, Васильев неявственно напрягался, буквально запоминая каждое слово, что ему говорил Савелий, будто это могло помочь распутать всё то, что и сам Андрей, и Давид напутали.       И вино лилось рекой. На каждый выпитый Андреем бокал приходилось два бокала у Савелия. Поэтому спустя некоторое время на полу возле кровати уже стояло несколько пустых бутылок. Повеселевший Савелий быстро что-то рассказывал, энергично жестикулируя руками. Видимо, алкоголь его как-то бодрил, делая словоохотливым. Парень же лениво лежал, растекшись по подушкам, и просто слушал чужую болтовню. - … и отец Прокофий синий в дым встает из-за стола, выходит в проход, и как заорет: «Пиво колдуйся!», - Савелий засмеялся. – На него все смотрят, а он… - Вы охренели? – громко спросил вошедший Марат. – Я, значит, эти подсвечники ебучие чищу, а вы вино хлещете? Совесть есть? - Так ты проходи, и тебе нальем, - молодой человек разулыбался шире. - Я манал этим говном заниматься, - Суворов быстро прошел к кровати, хлопая себя по груди и меняя одежду с рясы на домашнюю. – Нахуя нужны эти кандилы, если с ними столько делов? Не проще уже что-нибудь другое придумать? И почему их обязательно надо вручную чистить? Там с Силой делов на пять минут, - парень завалился рядом с Савелием, закидывая на него ноги. - Это тебе пять минут делов, Марат, - молодой человек сел прямо, и в отведенной руке у него появился еще один бокал. – Держи. - А остальным особое приглашение нужно? – непонимающе спросил Суворов, принимая бокал. – Спасибо. - Нет, просто они ведь обычные. Не от крови Великих, - Савелий осторожно достал какой-то мусор из волос парня. – Если они начнут колдовать, то есть использовать Силу, то она будет из них все соки выкачивать. - А-а-а, - понятливо протянул Марат. – Да, Андрей мне что-то такое говорил. То есть, получается, что колдовать, даже если ты колдун ебучий, могут не все? - Около того, - согласно кивнул молодой человек. – Есть еще, конечно, пару моментов, но это уже частные случаи. - Можно, например, другого колдуна убить и вырвать его еще бьющееся сердце, - совершенно без интонации проговорил Андрей. – Неплохой источник Силы, если у самого её недостаточно. - Ох, Саломея Усекновенница, какие ты страсти рассказываешь! - немного ненатурально воскликнул Савелий. – Откуда ты такое взял? - Давид как-то рассказывал, - Андрей пьяненько посмотрел куда-то перед собой, а потом нерадостно хохотнул. – Хоть что-то он мне рассказывал.       Молодой человек промолчал. Марат только лишь поджал губы. - Да, в целом, и так можно. Но у нас за убийство колдуна – «а кто убьет человека, того должно предать смерти». - «Один суд должен быть у вас, как для пришельца, так и для туземца; ибо Я Господь, Бог ваш.», - продолжил Васильев. – Разве ж Богам надо заявлять о том, что Они – Боги? - Это их Бог, а не наш, - Савелий съехал по подушкам чуть ниже, и Андрей устроился у него на плече. - Deorum injuriae diis curae. - Чего? – Марат недоуменно посмотрел на молодого человека. – А по-русски можно? - Оскорбление Богов – дело самих Богов, - перевел Васильев. – Слова Древнеримского Императора Тиберия. - Ха-а-а, - тягостно вздохнул Суворов. – А как-то попроще нельзя? - А что сложного? – зевая, спросил Андрей. – Все ведь логично. - Да я про то, что вы тут цитируете, - Марат перевернулся и лег на бедро Савелия, глядя на них снизу вверх. – Умности всякие говорите. Я себя тупым чувствую. - Ты не тупой, - молодой человек тут же погладил парня по голове. – Нет ничего страшного в том, что тебе это неинтересно. - Ну этому же интересно, - Суворов тыкнул пальцем в живот друга. - Это не значит, что и тебе должно быть, - отмахнулся Андрей. - Да ну тебя, - Марат повернулся на бок и уткнулся лицом в живот Савелия. – Это все, потому что ты – дурак, понял? - Понял-понял, - Андрей дернул Суворова за ухо. - Ты решил споить их? – недобро спросил Давид, переступая порог келии и облачаясь в домашнюю одежду. - Брось, мы выпили немного вина. Марат даже один бокал не допил, - отмахнулся Савелий, глядя парня по плечу. - А Андрей? – мужчина махнул рукой, и все пустые бутылки тут же исчезли. - А Андрей сам знает сколько ему пить, - ответил парень, поднимая взгляд на Давида. - Давид, не гунди. Давай лучше к нам, - мягко отозвался Савелий, а Васильев чуть отодвинулся к изголовью, освобождая место. - Только если ты мне наколдуешь коньяка, - мужчина забрался на постель и сразу же притянул к себе с одной стороны Савелия, а с другой – Андрея, обнимая.       У парня в груди сразу же дернулось, заколотилось, застучало. Захотелось тут же положить ладонь на чужую грудь, чтобы убедиться, что это происходит не с ним одним. Но Васильев не позволил себе этого сделать. Он закрыл глаза, отвернулся и Волей заставил Силу успокоиться, тут же чувствуя, как маетно стало на сердце. - Держи, - в руках молодого человека тут же появился обыкновенный граненный стакан, наполовину наполненный коньяком. - Спасибо, - Давид немного пригубил, а потом легким жестом отправил стакан на письменный стол. - Что у тебя завтра? – спросил Савелий, легко перебирая волосы Марата, который, кажется, начал задремывать. - С самого утра венчания, - тяжело вздохнул мужчина. – Потом с подрядчиком договориться по брусчатке, потом еще с насосом не разобрались и потом еще пара крещений. Будет чудом, если я к концу дня с ног не свалюсь от усталости, - он опять пригубил коньяк, а Андрей, улучив момент, когда Давид отвернется к молодому человеку, быстро встал с постели. - Ты чего? – удивленно спросил мужчина. - Да вспомнил, что книгу в библиотеке не убрал на полку, - Васильев хлопнул себя по груди, облачаясь в рясу. - Думаешь, украдут? – с улыбкой спросил Давид. – Брось, твои книжки никому не нужны. Даже если читать начнут, то ничего не поймут. - Во избежание недоразумений, я лучше уберу её, - парень чуть улыбнулся в ответ, но стоило ему отвернуться, как улыбка стекла с его лица.       Андрей быстро вышел из келии и направился в библиотеку. На балконе, где, собственно, и располагалась библиотека, было чуть светлее, чем в главной зале, и освещение шло не от кандил с горящими свечами, а от меленьких световых сфер, которые медленно плавали по воздуху, изредка сталкиваясь друг с другом. Едва поднявшись, парень увидел, что в алькове кто-то сидит. Чертыхнувшись про себя, он направился прямо туда, надеясь быстро забрать книгу без лишних разговоров. - Ой! – воскликнула девушка, напуганная внезапным появлением Васильева. – Не услышала, как ты подошел. - Да, я, это… Тихо хожу, - соврал Андрей, не желая говорить, что он просто переместился. – А ты чего не спишь? Маша, да? - Ага, - закивала она, а потом понятливо протянула. – А-а-а, ты же ученик Владыка. Андрей? - Да, я, - задавливая вздох, ответил парень. – Так что не спишь? - Да что-то не могу уснуть, - она будто специально глубоко задышала, положив руки на грудь. – Чувствую что-то… Вот, как объяснить? Вот, будто зовет кто-то меня. Наверное, Темные Боги зовут, - она сделала такое одухотворенное лицо, что парню стоило усилий, чтобы не закатить глаза. - Наверное, - он кисло улыбнулся. – Ты не видела, тут книга на скамейке лежала? - А, так вот она, - Мария протянула Васильеву книгу. – Твоя? Я таких в библиотеке не припомню. - Моя, - Андрей кинул её куда-то в сторону стеллажей, следом накидывая чары для отвода глаз. – Это из Библиотеки. - Из Той Самой Библиотеки? – она округлила глаза. - Ну да, - парень почесал в затылке, а потом скороговоркой проговорил. – Ладно, давай, спокойной ночи. - Подожди, - она резко схватила его за руку. – Ты ведь тоже умеешь колдовать, да? – её глаза загорелись нездоровым интересом. - Умею, - осторожно ответил Андрей, мягко доставая руку из девичьей хватки. - А ты мог бы мне что-нибудь показать? – Мария резко поднялась с места и шагнула очень близко. – Что-нибудь простое хотя бы. Вот, как ты так книгу кинул, а она на полку встала? - Ну, э-э-э… Сила должна быть подчинена Воле. И как бы можно делать всё, что угодно, - пространно ответил Васильев, чуть отклоняясь от девушки. - А как подчинить Силу Воле? – Мария вновь наклонилась к нему. - Сначала надо креститься. Только потом можно понемногу осваивать физические проявления Силы, - парень шагнул назад, но девушка все равно последовала за ним. – И то, если услышишь Песнь Глубины. - Ах! – она прижала руки к груди, улыбаясь. – Значит, я тоже смогу подчинить Силу своей Воле, чтобы колдовать, когда услышу Песнь Глубины. - Я, конечно, не хочу тебя обидеть, но с чего ты взяла, что сможешь её услышать? – очень осторожно спросил парень. - В смысле? – она посмотрела на него, как на дурачка местного пошиба. – Я ведь слышу, что Темные Боги зовут меня. Я чувствую, что Они одарят меня Своей милостью. Тем более, что я хочу у Владыки учиться, а Кирилл сказал, что он берет только тех, кто услышал Песнь Глубины. Будет Владыка нас вместе учить! - Маш, послушай, - Андрей осторожно положил руку ей на плечо, понимая, что она пришибленная наглухо. – Это, конечно, хорошо, что ты настроена так оптимистично, но, как бы, не беги впереди паровоза. А то, что Давид будет и тебя учить, это вообще что-то из раздела фантастики. - Почему? – искренне удивилась она. – Кирилл рассказывал, что, когда он на Марьины Проводины заносил Владыке завтрак, то тот ему так и сказал, мол, должен быть от крови Великих. - А много ты таких знаешь – от крови Великих? – Андрей скептично приподнял бровь. - Ну, сам Владыка, Патриарх, матушка Юдифь, матушка Иродиада, отец Митрофан… Ну, все отцы и матушки. Друг твой и ты, - она внимательно посмотрела на Андрея. – Чем тебя одарили Темные Боги? - От крови Великих мы все одинаковые, - заученно повторил Васильев. – Тем же, чем и Давида. - Всего лишь змеиными глазами? – расстроенно спросила она. – И всё? - Нет, эм, - парень немного замялся. – Я не уверен, что должен тебе показывать просто… - Покажи-покажи, - её глаза вновь вспыхнули энтузиазмом. – Я хочу знать, что и мне достанется! - Ну, ладно, - Андрей вздохнул и принял свой настоящий облик. - Вау-у-у, - протянула Мария. – А когти острые? – она схватила его за руку, поднимая её вверх. - Очень острые, - кивнул Васильев. – Как и клыки. - Не могу поверить, что и у меня такое будет, - очень самоуверенно заявила она. - Чтобы такое получить, надо выдержать очень сильную боль. И если ты услышишь Песнь Глубины, то мой тебе совет, когда начнется, считай, - Андрей вновь стал обычным. – Как бы больно не было, просто считай. - В смысле? – она непонимающе посмотрела на парня. – Почему должно быть больно? - Ну, после Крещения, клыки и когти будут расти. И это будет очень быстро и очень больно, так что лучше считать, - со знанием дела ответил Андрей. – А считать надо, чтобы не сойти с ума от боли. - Ну это значит, что ты как-то неправильно услышал Песнь Глубины, - безапелляционно заявила Мария. – Там не должно быть ничего болезненного так-то. Просто из Купели выходишь и как по щелчку пальцев меняешься. - Кто тебе такое сказал? – с мягкой улыбкой спросил Андрей, глядя на девушку, которая свято верила в свои же слова. - Я читала в романе «И связаны мы одной кровью…». Там очень подробно описан процесс Крещения, - очень убежденно заявила Мария. – А ты страсти какие-то рассказываешь. От чего должно быть больно-то, если Темные Боги милостью одаривают? Поэтому ты, скорее всего, как-то неправильно услышал Песнь Глубины, вот тебе и больно было. - Наверное, - Андрей благоразумно решил не спорить, понимая, что Мария тупая как пробка. – Может быть, и неправильно. Но как получилось, так и получилось. - А получилось очень хорошо, - раздалось голосом Давида. - Владыка! – девушка поклонилась в пояс. – Доброй ночи, Владыка. - Доброй ночи, Мария, - мужчина неспешно подошел к ним. – От чего не спишь в столь поздний час? - Не могу уснуть, Владыка. Слышу, как Темные Боги зовут меня, - она истово начала креститься. - Мария, это хорошо, что ты слышишь Их зов, но и телу надо давать отдых, - Давид улыбнулся ей. – Иди и отдыхай. У тебя уже на следующей неделе Крещение. Будет благостно, если в пастве прибудет еще одна от крови Великих. - Конечно, Владыка! – она чуть ли не подпрыгнула. – Доброй ночи! - Доброй, Мария.       Девушка, словно ужаленная побежала в келию, придерживая рясу. - Она такая идиотка, - заключил Андрей, поворачиваясь к мужчине. – Почему ты ей не скажешь, что она чушка без Дара? - Ты был бы рад тому, что я тебе такое сказал бы? – Давид подошел к парню ближе и положил руку ему на плечо. - Ты мне говорил, что я – особенный, - Андрей посмотрел в сторону, утихомиривая Силу в груди. - Ты и есть – особенный, - мужчина улыбнулся. – От крови Великих. Ты и я. - Ха-а, Давид, - Андрей не выдержал и положил ладонь на грудь мужчине, тут же чувствуя, как в нее ударило, забилось, зарвалось. – «Ибо в наших жилах одна кровь, одно единоначалие от Темных Богов, что дали нам Волю, Силу и Слово.» - «И должно нам стоять плечом к плечу, дабы нести Слово Их, - Истинное, Единое, Вечное.», - Давид широко улыбнулся.       На утро, натискавшись сонного Марата, парень быстро собрался и пошел на кухню, где его уже ждала стопка горячих блинов с чаем. Матушка Юдифь во всю кулинарила, начищая картошку, лук и морковь для обеденного супа. Поздоровавшись с женщиной, Андрей сразу же принялся ей помогать, попутно зачаровывая блины, чтобы те сами летели к нему в рот. - Знала, что ты так делать будешь, то наварила бы галушек, - хохотнула матушка. – Чтобы, как у Гоголя в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». - Я не люблю пустышки, - ответил Васильев. – Только если вместе с пельменями. - Да я уже поняла, что ты тот еще привереда в плане еды, - хмыкнула женщина. – Баранину не ешь, кинзу не любишь, котлеты рыбные не нравятся. Еще небось редиску не уважаешь? - Ага, терпеть ее не могу, - согласно кивнул Андрей, очищая крупные луковицы от шелухи. - М-да, половина страны на гречке пустой сидит, а ты выкаблучиваешься, - матушка налила тесто на сковородки. - Я не выкаблучиваюсь, - с улыбкой ответил Васильев. – Я просто такое не ем. - Ой, ладно, - женщина махнула на него рукой. – Давай дочищай лук, да махнем по маленькой. Мне тебя еще надо научить мясо разделывать. - А вот это другой разговор, - просиял Андрей, ускоряясь.       После полстопочки коньяка стало немного пободрее, тем более что матушка Юдифь Силой втащила на кухню какую-то часть коровы и громко бухнула её на разделочный стол. - А, забыла спросить. Ты как вообще к сырому мясу относишься? – спросила женщина, правя нож на точильном камне. - В смысле – есть сырое мясо? Тартар? Стейк с кровью? – Андрей удивленно посмотрел на женщину, тоже подтачивая свой нож. - Тьфу ты! Мясо трогать руками можешь? Не мутит от запаха? А то ко мне периодически в наказание отправляют нежных фиалок, которые ни вид, ни запах не переносят. Зато, как пожрать, так это пожалуйста, - матушка уперла руки в бока. - А-а-а, - протянул Васильев. – Да не, мне нормально. Мясо и мясо. - Ну давай тогда.       Женщина зачаровала нож и принялась быстро резать мясо. Андрей встал с ней рядом, внимательно наблюдая, а потом принялся повторять. Так, в четыре руки, они быстро разделали мясо, расфасовали его по кулькам и отправили в морозилку, оставив только необходимое количество для тушенной картошки. - Матушка, я тут спросить хотел. А что за роман такой «И связаны мы одной кровью…»? - Ширпотреб бульварный, - быстро ответила женщина. – А ты откуда узнал? - Да с Машей вчера вечером столкнулся в библиотеке. Она хуй… Чушь какую-то несла, что там в романе очень подробно описан процесс Крещения, и что, мол, если услышишь Песнь Глубины, то потом не надо корячиться в агонии на полу, пока клыки с когтями вырастают, - улыбнулся парень, закидывая в кастрюлю морковь. - Ой, блять, - покачала головой женщина. – Вот дуры малолетние поначитаются такой хуйни, а потом верят в то, что это правда. - Так, а что там? – Андрей с интересом посмотрел на матушку. - Да все как обычно бывает в женских романах. Я, так, бегло прочитала, не вдаваясь в подробности, но сюжет такой… Главная героиня вся такая не такая. С самого детства с ней происходят какие-то невероятные события, и вот на пороге своего совершеннолетия она встречает мужчину, который сильно старше нее. После этого они продолжают постоянно сталкиваться, пока в какой-то момент героиня не узнает, что этот мужчина – колдун, - матушка Юдифь театрально ахнула, прижимая руку к груди. – Конечно же, она не верит в это. Как это в социалистическом и атеистическом обществе могут быть колдуны? И вот это буквально единственная здравая мысль за всю книгу, к слову. Но потом он спасает ее от хулиганов и показывает свою Силу. Лучше бы член показал, ей-Нечистые. Потом выясняется, что он какой-то там не ебаться важный. Ну и потом он приводит её в Церковь ночи и крестит. И она вся такая, как он, выходит из Купели, - закончила женщина и махнула рукой. – Сказка какая-то, а не роман. - Ну, звучит, будто чья-то эротическая фантазия, - хохотнул парень. - Так и есть. Стоит ли говорить, что главный персонаж кареглазый брюнет с волевым подбородком и тонкими губами? - Как Давид? – парень приподнял брови. – Автор – кто-то из паствы? - Не кто-то, а матушка Вифания, - сказала женщина, а потом ойкнула и прикрыла рот ладонью. – Ты только Владыке не говори. - Ой, да ему вообще вдоль ноги это все, - отмахнулся Васильев, шинкуя зеленый лук. – Даже почитать захотелось. - У меня есть книга. Вифания всем прислала бандеролькой, когда их только издали. Как закончим, отдам. Только Давиду ни слова. - Понял-понял, - согласно кивнул Андрей, хитро улыбаясь.       Уже после ужина вымыв кухню, матушка Юдифь принесла парню книгу. Не все же учебники и монографии ему читать. Поблагодарив и заверив, что он ничего Давиду не скажет, Васильев унесся в келию, где тут же приступил к чтению. К концу первой главы Андрей начал закатывать глаза от наивности главной героини и глупости сюжета. К концу пятой ему очень сильно хотелось приложиться головой о стену, потому что описанные события были настолько фантастическими, что в них едва ли верилось пусть даже и теоретически.       За дверью раздались торопливые шаги, а следом за этим дверь келии распахнулась, и в нее чуть ли не ввалился Давид. Мужчина быстро закрыл дверь и привалился к ней спиной, выдыхая. - Убегал от прихожан? – возвращаясь к чтению, поинтересовался парень. - Буквально, - Давид снял к головы митру и кинул её в сторону подставки. – Прекрасная часть паствы сегодня особенно активна. Все про какой-то роман говорят, спорят что-то… - А-а-а, - понятливо протянул Андрей. – Значит, роман совсем недавно вышел. - Что? Какой роман? – Давид снял с себя облачение, оказываясь в майке и низко сидящих домашних штанах. - Вот это, - Васильев поднялся с кровати и протянул мужчине книгу. – «И связаны мы одной кровью…». - Темные Боги, ну и ширпотреб, - отозвался Давид, прочитав аннотацию на обратной стороне. – А ты откуда взял? - Матушка Юдифь дала почитать, - Андрей улыбнулся. - Не замечал за ней интереса к подобной литературе, - мужчина удивленно приподнял брови. - Да она и не интересуется. Просто Маша мне сказала, что в книге подробно описан процесс Крещения, вот мне интересно и стало. Я сейчас почитал немного и понял, что она практически полностью ведет себя как главная героиня, - Васильев закатил глаза. – Вот эти все её фразы про то, что она слышит, что её кто-то зовет, - это практически слово в слово отсюда, - он потряс книгой. - М-да. А с Крещением там что? – Давид хлопнул в ладони и на столе появилось две кружки и эмалированный чайник с чаем. - Ну, довольно правдиво, за тем исключением, что там вместо того, чтобы тебя корячило на полу, пока у тебя все меняется, там она просто выходит из Купели вся такая распрекрасная, - Андрей принял кружку с чаем и благодарно кивнул. – А еще главный герой с тебя писанный, - парень, хитро прищурившись, посмотрел на Давида. - Ха-а-а, - мужчина сел на свою постель. – Матушка Вифания все никак не успокоится. - Откуда ты знаешь, что это она? – Давид бросил на парня скептичный взгляд, мол, а ты думал, что может быть по-другому. – Ну да ладно. Написано так-то неплохо. Читается легко, но сюжет, - Васильев покачал головой. - Она раньше была послушницей и после Крещения призналась мне в любви, - начал рассказывать Давид. – Я, понятное дело, очень мягко ей отказал, но она все равно пыталась добиться моего внимания. Вот честное слово, проходу не давала. Я только в храм, а она уже тут. Последней капелей стало то, что она начала меня в миру преследовать. Я созвал Собор, и единогласным решением постановили отправить Вифанию в Храм Морены. Места там тихие, таёжные. Красота. Дадут Темные Боги летом и тебя свожу. - Я уже согласен, - улыбнулся парень, присаживаясь рядом с Давидом. – Так и что по итогу с Вифанией? - Да ничего. Служит себе сейчас при Храме Морены. Пасквили вот такие на меня пишет, - мужчина положил голову на плечо Андрея. – Мне иногда письма отправляет. Но я их не читаю. - Почему? – парень повернул голову, и ему тут же ударил в нос запах ладана и свечного воска от чужих волос. - А зачем? – Давид потерся щекой о ткань Андреевой рясы. – Её бульварные романчики говорят сами за себя. - Там есть забавный момент, когда главный герой хватает героиню, горячо целует и говорит, что никогда еще не встречал кого-то подобных ей, - развеселился Андрей. – А она прописывает ему пощечину и говорит, что она комсомолка и не позволит с собой так обращаться. Правда, в следующей главе уже она сама лезет к нему целоваться, а он её отвергает с неясной мотивацией. - Ха-а-а, - тягостно вздохнул Давид. – Какой же бред.       Замолчали, размышляя каждый о своем. Первым тишину нарушил мужчина. - Андрей, а зачем ты поцеловал Савву? - Что? – вскинулся парень. - Савелий мне сказал, что ты его поцеловал, - Давид поднял голову и внимательно посмотрел на Васильева. – Зачем? - Ха-ха, - расстроенно посмеялся парень. – Я просил его никому и ничего не говорить. - Скажу честно, я немного на него надавил. Он и впрямь не хотел ничего говорить, - глаза мужчины стали змеиными. – Так что? - Ничего, - Андрей пожал плечами. – Просто так получилось. - А если серьезно? – Давид нахмурился, и у него между бровей залегла морщинка, которую Андрею тут же захотелось разгладить пальцем. - Просто захотелось поцеловать кого-то кроме Марата, вот и все, - соврал Васильев. – Попробовать, как бывает с кем-то другим. - Так просто? – мужчина аж удивился. - А должно быть как-то сложно? - Просто зная тебя, это должно быть что-то такое, - Давид покрутил руками в воздухе. – Сложносочиненное. О! - Сложноподчиненное. И соподчинение. Велик и могуч русский язык, - улыбнулся Андрей, надеясь, что мужчина не считает его эмоций. – Мне просто стало интересно. - Признаться честно, меня немного обижает, что ты с подобным обращаешься к Савелию, а не ко мне, - мужчина чуть кривовато улыбнулся, будто начав нервничать. - С тобой я уже целовался… А мне что, можно тебя поцеловать? – тут же нашелся Андрей, зная, что Давид на подобное точно не согласится. - Нет, Андрей…, - вздохнул мужчина. - Тогда больше не о чем говорить, - парень поднялся с чужой постели и устроился на своей, вновь открывая книгу.       Несколько минут сидели в напряженной тишине, которую не разбавляло вообще ничего. В коридоре тоже было тихо, с улицы не доносилось и звука. Андрей скользил глазами по строчкам, но не понимал, что там написано, просто глядел на напечатанные буквы, которые были сложены в слова, а те в предложения и так далее… - Андрей, - вновь первым нарушил тишину мужчина. – Один раз. Только сейчас. И об этом никто не должен знать. - Да я вроде шествие с транспарантами и не собирался устраивать, - кривовато улыбнулся Васильев, поднимаясь с кровати. - Ну? – слишком нетерпеливо позвал мужчина.       А Андрею разве много надо? Он в миг оказался рядом, плюхаясь на постель и жадно проводя руками по чужим крепким плечам. Парень улыбнулся и подался вперед, прикасаясь губами к губам. В башке его дурной тут же что-то коротнуло, стало так хорошо и много, что захотелось еще больше. Васильев коротко лизнул мужчину в уголок рта и принялся быстро выцеловывать гладковыбритую щеку. Давид повернул голову, ловя губы парня, и тут же пихнул ему в рот язык. Андрей жарко выдохнул в поцелуй и подсел немного ближе, запутываясь пальцами в Давидовых мягких не уложенных волосах. Определенно целовать мужчину было совершенно отлично от того, как было целовать Марата и Савелия. Что с одним, что с другим было приятно и хорошо, но вот с Давидом… - Всё, стой, Андрей, - мужчина крепко ухватил парня за плечи, отодвигая от себя. – Стой. - Почему? – Васильев глядел на него осоловелыми глазами и тянулся вперед. - Всё, попробовали и хватит, - мужчина мягко провел большим пальцем под глазом парня. – Пожалуйста, не искушай меня. - Давид, - Андрей взял ладонь мужчины и влажно выдохнул в нее. – «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна.» - «Не чурайтесь радостей плоти, но во всем меру имейте.» Да-да, я тоже читал умные книжки, - Давид перехватил ладонь парня и опустил вниз, кладя на его колени. – Андрей, ты ведь никому не скажешь? - Кому я могу сказать, Давид? – со вздохом легкого разочарования спросил Васильев. - Марату, например, - настороженно предположил мужчина. - Ну да, конечно, в основном ему и надо все это говорить, ага, - парень скептично покачал головой. – «Благоразумие не подразумевает ложь, но умолчание во благо.» - «Быть благоразумным – значит держать язык свой в узде, ибо главенство у мысли, и лишь потом у слова.», - продолжил цитировать Давид. - Так, все, хватит духовной литературы, - Васильев строго хлопнул себя по коленке. – Никому я не скажу. И ты тогда тоже молчи. - Ну уж я-то куда, - мужчина иронично поглядел на Андрея. - Ну вот и договорились.       Парень в качестве скрепления договора быстро провел пальцем под глазом Давида, а потом как бы случайно хотел положить ладонь ему на грудь, чтобы убедиться, удостовериться, но не успел. Мужчина быстро перехватил его руку, отводя в сторону. - Андрей, достаточно, - Давид очень мягко, даже извиняющись улыбнулся, а потом поднялся с кровати и направился в душ. - Врёт и не краснеет, - заключил Васильев, переместился на свою постель, удобнее устроился на подушке и прикрыл глаза, все еще чувствуя запах ладана и ощущая кончиками пальцев мягкость темных волос.       На следующий день после того, как матушка Юдифь отправила Андрея восвояси после уборки, парень опять застал Давида в келии. Тот лежал на кровати в домашней одежде, прикрыв глаза согнутой в локте рукой. Парень не смог понять спит мужчина или нет, поэтому очень тихо прошел к своей тумбочке, чтобы взять смену белья и полотенце. - Я не сплю, - устало проговорил Давид. - Опять прячешься от прихожанок? – Васильев достал из тумбочки чистые плавки. - Нет. Морально готовлюсь принимать исповеди, - мужчина убрал руку, поворачивая голову к Андрею. - А, точно, сегодня же воскресение, - кивнул парень. - У меня и без того спина болит, так еще придется стоять согнутым в три погибели перед аналоем, чтобы слушать всех желающих выговориться, - Давид закатил глаза, а потом махнул рукой Андрею. – Иди сюда. - Знаешь, я тут недавно задумался, - парень бросил белье на свою кровать и подошел к кровати мужчины. – Если тебе это все так не нравится, то за каким хером ты пошел в Церковь Ночи священником? - Знаешь, - Давид дернул его за руку, и парень сел. – Нравится – не нравится… - Соси, моя красавица, - закончил Васильев, убирая со лба мужчины упавшие пряди. – А все-таки? - Мой Учитель настоял. Как ты понимаешь, у нас не так много возможностей, чтобы сделать хорошую карьеру. Церковь – это одна из них. Тем более, всегда хорошо, когда есть свой человек в структуре, - Давид обвился вокруг Андрея, обнимая его. – От тебя пахнет булочками. Не уж-то матушка Юдифь напекла? - Ага, сахарных на молоке. Будешь? – парень положил руку на плечо мужчины и несколько раз несильно сжал. - Буду, - согласно кивнул мужчина, утыкаясь лбом в чужое бедро. - Я еще пока не понял, куда я хочу пойти учиться после школы, - Андрей щелкнул пальцами, и на столе появилась тарелка с небольшими булочками, обсыпанными сахаром, масленка со сливочным маслом и чайник чая. – Но мне хотелось, чтобы это было что-то не настолько заёбное, как у тебя. - Поверь, у меня практически не было выбора. Я бы даже сказал, что меня перед фактом поставили. Я ведь ни дня в послушниках не ходил. Сразу в сан викарного архиерея рукоположили, потому что после войны мало священников осталось, а потом лет так через десять я уже был рукоположен в сан Митрополита, - Давид с трудом поднялся и сел прямо. – Теперь осталось дождаться, когда же Патриарх, да благословят его Темные Боги, преставится. - И ты будешь следующим Патриархом? – Васильев Силой разрезал булочку пополам, смазал её сливочным маслом и налил в кружку чай, тут же все это отправляя к Давиду в руки. - Да, я буду Патриархом, - со смирением в голосе ответил мужчина, ловя булочку и кружку. – У тебя очень хорошо получается. - Ой, да что там! – тут же отмахнулся от похвалы Васильев. – Было бы чему получаться. Проще пареной репы. - Для тебя, - Давид чуть улыбнулся. – Потому что ты от крови Великих. - О, кстати, о крови Великих. Когда там Машу крестить надо? – парень тоже сделал себе булочку с маслом. - На следующей неделе. Там несколько девушек из послушниц будет. А тебе зачем? – мужчина откусил булочку. - Да просто интересно, - Андрей поёрзал. – Может, она и правда от крови Великих. - Ну сам-то в это веришь? – Давид скептично на него посмотрел. – Обычная она. Ей, вроде, лет десять было или меньше, когда её родители в монастырь отдали. Ну и сам подумай, она уже почти десять лет мимо Крестильной Купели ходит, а Глубина её так и не позвала. Что тебя, что Марата, едва вы переступили порог храма, позвала. Не думаю, что Темные Боги стали бы столько ждать. - Ну, наверное, логично, - Васильев махнул рукой, и к нему подлетела кружка с чаем. – Тогда слёз будет… - Будет, конечно, - вздохнул мужчина, отхлебывая горячий напиток. – Они всегда плачут. - Потому что они не знают, что, когда больно – надо считать, - парень улыбнулся, а мужчина закатил глаза. – Ой, да ладно тебе. Лучше один раз потерпеть и потом уметь, чем бояться и не уметь вовсе. А кем бы ты хотел стать, если бы не пришлось идти в Церковь Ночи? - Не знаю даже, - Давид посмотрел куда-то перед собой. – Мне всегда нравились история и преподавание. Скорее всего, это было бы что-нибудь связанное именно с этим. - Разве ты не преподаешь Историю в Институте? - А, нет, я не про это. Наша История. История магии, колдовства и все остальное. Может быть, я бы подумал о том, чтобы создать какую-нибудь светскую школу для тех, кто не хочет приходить в Церковь Ночи. Или, например, какие-нибудь курсы кройки и шитья, столярного дела и всего остального, чтобы колдуны с ограниченными ресурсами тоже могли использовать Силу, но при этом не истощаться. Такой синтез ремесла и колдовства, - мечтательно проговорил Давид, но в следующую секунду его лицо омрачилось, и он насилу улыбнулся. – Не бери в голову. Я тут чушь всякую рассказываю, а ты уши-то и развесил. - Нет, ты прав, - Андрей подсел ближе к мужчине и положил руку ему на плечо, поворачивая к себе. – Ты прав. Этого и не хватает. Большинство послушников не хочет жить вот так, как здесь. Им не нравится церковный церемониал и все остальное. Они, скорее, занимались бы типа как в кружке, и это приносило бы больше пользы. - Здесь они учатся не только основам бытовой магии, но и смирению. На самом деле, были уже попытки сделать что-то подобное. Это не привело ни к чему хорошему, поверь, - Давид допил чай в один большой глоток. – Можно еще? - Конечно, - Андрей просиял, забирая кружку и одновременно с этим намазывая булочку маслом. – На здоровье. - Спасибо, - мужчина поймал булочку и кружку. – Так вот, я к тому, что здесь при храме в монастыре они учатся смирению. Учатся тому, что им всю оставшуюся жизнь придется жить с мыслью о том, что пусть они и колдуны, и ведьмы, но кроме как крутить подклады да порчи на понос делать, у них не будет Силы. - Я даже и представить не могу каково это, - парень раскрыл ладонь, и на ней вспыхнул маленький огонек синего пламени. - Один из прихожан мне как-то сказал, что это похоже на блуждание во тьме, когда у тебя из всевозможных источников света есть только коробок спичек. Кажется, что их много, но на деле их едва ли хватит на час, - Давид со сложным лицом откусил булочку, пачкаясь в сахарной посыпке. - Ах ты ёбаный рот, какая поэзия души! – захохотал парень, схлопывая огонь в ладони. – Прям так и сказал? - Угу, - кивнул Давид, жуя. – Метафорично, конечно, но общую суть отражает. Это у нас Сила вместе с нами рождается и растет, а у обычных колдунов не так чтобы слишком много Силы в запасе. Максимум на пару серьезных вещей и еще с десяток по мелочи. - Н-да, тц, - цокнул Васильев. – Ну, не повезло, не фортануло. - Не будь таким безучастным, - укорил его Давид. – Для того, чтобы принять такое, нужно мужество и смирение. - Давид, - Андрей полностью развернулся к мужчине, приняв свой настоящий облик. – Я их не жалею, потому что «жалость – порождает слабость. Ибо каждому должно принять участь свою, и следовать по пути своему, что уготован Темными Богами.» - «И не должно роптать на Богов, что не одарили Силой. Ибо Им – Истинным, Единым и Вечным, виднее.», - Давид легко коснулся Андреевых клыков, а потом резко притянул к себе и поцеловал в лоб.       После того, как мужчина ушел, парень помылся, безучастно полистал книжку, плюнул на это все и тоже направился в главную залу. Людей было очень много, ну, и понятное дело практически все стояли на исповедь к Давиду. Будто от того, что он в сане Митрополита хоть что-то менялось. Еще исповедь принимали и другие священники: недавно переехавший из Мурманска молодой отец Иван, выглядящий как настоящий викинг с заплетенной в косу бородой и такими же светлыми, как и у Андрея волосами, и отец Митрофан – грузный дядька с вечной отдышкой и обеспокоенным выражением лица. Но, что больше всего удивило парня, так это то, что исповедь еще принимали и матушки: матушка Иродиада – настоятельница женской части монастыря, и матушка Ева – молодая учительница ИЗО, которая приехала нести службу тоже не так давно. Пока Андрей крутил головой по сторонам, разглядывая присутствующих и вникая в происходящее, он не заметил, как оказался возле одного из послушников, который сдерживал очередь, не давая слишком близко подойти к священникам. - Ну, что встал? – недовольно спросил парень с копной непослушных каштановых волос. – Проходи, не один. - Ой, да, - спохватился Васильев, огибая парня и шагая к одинокому аналою без священника.       Раньше Андрей не был на исповеди, но в общих чертах понимал, что ему нужно делать. Он несколько раз приложился лбом к Библии Церкви Ночи и негромко зашептал Славления Отцу Каину, и как раз на его голову в этот момент легла чья-то епитрахиль. - Ты, правда, хочешь исповедаться? – спросил, улыбаясь, Давид. - Да я чёт, стоял, мух считал, и как-то случайно в очереди до тебя дошел, - хохотнул парень. - Ну раз пришел, то говори, что на сердце у тебя, - мужчина внимательно на него посмотрел своими карими глазами, которые из-за неяркого освещения казались черными. - А что говорить? – пожал плечами Васильев. – Нормально все, вроде. - Андрей, наши грехи не такие как в православии. Наши грехи мы определяем сами, потому что у нас есть общественная мораль, которая с религией не имеет ничего общего. - А, если с такой стороны, - парень задумался. – Ну, я иногда специально перемещаюсь туда, где много послушников, чтобы позлить их. Еще специально называю тебя по имени перед ними, потому что мне нравится смотреть, как они губёхи свои поджимают. И еще мне очень нравится, когда ты выходишь из Купели, накидывать на тебя простынь. - Если честно, то это как-то несерьезно, чтобы по морально-этическим нормам считать грехом. Так, подростковое баловство, - Давид улыбнулся, придерживая епитрахиль на голове парня. – Мне, вообще-то, тоже нравится. И когда по имени зовешь, и когда вместо алтарника простынь накидываешь. - Ну, а если честно, - лицо парня в миг стало серьезным. – Мне страшно. За Юлю и Диляру с Кириллом Михаловичем страшно. За Марата страшно. - Почему страшно? – очень тихо спросил Давид. - Потому что я не знаю, что будет дальше. Эта неизвестность… Она пугает. Я не специально подслушал, но я знаю, что ты говорил по телефону с Ильдаром Юнусовичем, и он сказал, что пока никаких изменений, - Андрей судорожно вздохнул. – И за тебя с Саввой мне тоже страшно. И меня бесит то, что я не могу вас защитить. - Андрей, откуда у тебя такие мысли? – огорченно поинтересовался мужчина. – С чего ты взял, что меня и Савелия нужно защищать? - Потому что я не слепой. Я вижу, что ты мне чего-то не договариваешь, отказываешься показать хотя бы основы боевого колдовства. И это… Когда я кладу ладонь тебе на грудь, твои сердце и Сила так заходятся…, - Васильев резко убрал руку с Библии, а потом бросил злой взгляд на Давида. – Ты придавил меня своей Силой? - Нет, это был не я, - спокойно ответил мужчина. – Она, - он кивком указал на книгу. - Вот же, - недовольно хмыкнул Андрей, но потом все равно продолжил. – Поэтому и боюсь. А если что-то случится, а я буду не готов? - Что может случиться на оскверненной земле? – мягко спросил Давид. – «Я здесь есть Закон, Судья и Палач. Я – Закон, по которому судят. Я – Судья, который выносит приговор. Я – Палач, что заносит меч. И всякий Владыка в храме своем будет таковым.» Андрей, пожалуйста, не сомневайся во мне. - Нет, я не сомневаюсь в тебе. Я сомневаюсь в себе. Я не готов, - парень провел пальцами по обложке Библии, а потом начал пророчествовать. – Я чувствую, что что-то грядет. Буря, что поглотит свет Солнца. Буря, что спрячет мириады красных звезд. И в миг, когда буря утихнет, на небо взойдет Черная Луна.       Андрея затрясло. Кровь закапала из носа, глаза закатились, ноги подкосились, и он упал бы, если бы Давид вовремя его не подхватил, крепко прижимая к себе.       В себя Васильев пришел только глубокой ночью. Он резко распахнул глаза, садясь на постели. Шторы не были задернуты, и парень смог быстро сориентироваться, где именно он находился. Андрей бросил взгляд на завозившегося рядом Марата, а потом посмотрел на соседнюю кровать, где, обнявшись, спали Давид и Савелий, тоже не завесив альков. В голове все еще эхом звучали слова пророчества. - Черная Луна, Черная Луна…, - одними губами проговорил Васильев, поднимаясь с постели. – Где же я это слышал? Или читал…?       Андрей достал из тумбочки свой читательский билет и, облачившись в рясу, быстро шмыгнул из келии. Пока парень шел до библиотеки, в носу у него невероятно засвербело, и он чихнул, вовремя подставив ладонь, куда тут же теплым потоком вновь хлынула кровь. Выругавшись про себя, Васильев побежал в мужской туалет, чтобы умыться. Едва он открыл дверь, как до него донеслись чужие голоса, которые что-то бурно обсуждали. - Ля, а ты видел этого, который с дружком ученика Владыки занимается, а? Как его? - Савелий, вроде. - Ага, точно. Савелий. Ходит весь такой, волосней своей трясет… - Понравился что ли? – несколько голосов загоготали. - Да идите вы! Я просто на перспективу думаю, придурки. Савелий этот – друг Владыки. И если кто-то из нас окажется от крови Великих, то неплохо было бы попасть к нему в ученики. Уже всяко хоть как-то к Владыке поближе. - А я слышал, что Савелий этот не просто друг, а любовник Владыки, - на этих словах Андрей закатил глаза, а остальные неодобрительно загудели. – Ладно, ладно. Это просто слух, но все равно странно как-то. То Владыка только на большие праздники в храме появляется, то теперь друга своего привел, ученика своего ублюдочного и еще его друга, и безвылазно все они здесь сидят. - Бля, давай не будем об этом хуеплете. Я про Андрея, если что. Бесит, сил нет. - Да вообще страшно заебал. Хорошо хоть теперь днем его не видно. Видимо, Владыка выписал ему по первое число, чтобы тихо сидел, вот он из келии и носа не показывает. - Ну! А то придет в библиотеку весь такой раздухаренный, сидит, книжки читает, а девки по нему кипятком ссутся. Я слышал, что к нему Жанка хотела подкатить. - Да не пизди! Жанка и к нему? Он же младше её года на три, если не больше. - Да я отвечаю! Я слышал, как она с другими девчонками трепалась об этом. Мол, ученик Владыки от крови Великих, и сто по сто Владыка его в ежовых рукавицах держит, а так хоть подарит мальчику радость, а он и слово за нее замолвит, - Васильев не выдержал такой тупости, и звучно хлопнул себя мокрой ладонью по лбу. - Слышал? - Что? - Да зашел кто. Быстро открывай окно.       Оконная рама скрипнула, впуская в прокуренное помещение свежий воздух, и из дальней кабинки вывалили трое парней, уже готовых оправдываться в случае чего. Увидев Васильева, они опешили, а потом заметив кровь у него на лице, как-то по-хищному улыбнулись. - Что, опиздюлили тебя, Андрюшка? – спросил тот самый Кирилл, который пытался завязать драку в библиотеке. - Нет, просто кровь из носа пошла, - спокойно ответил парень, ополаскивая после себя раковину. - Эх, жаль, - подключился худющий парень в очках с противным писклявым голосом. – А то я бы на это посмотрел. - Парни, у вас что-то по делу ко мне есть? – нетерпеливо уточнил Андрей. – Если нет, то идите своей дорогой. - А если и есть, то, что тогда? – третий парень чуть шире расставил ноги и скрестил руки на груди. - Тогда предъяву нормально кидайте, а не эти каламбуры устраивайте, - Васильев утер пальцами нос и выключил воду, выпрямляясь. – Сейчас ночь на дворе. Можем на улицу выйти, чтобы тут не шуметь. - Да нам и здесь нормально, - выставив вперед подбородок ответил очкастый дрищ. - Понял. Тогда в чем предъява? – Андрей покачал головой в разные стороны, хрустя позвонками. - В том, что ты дохуя выебываешься, вот в чем, - зло бросил Кирилл. - Да мы даже не пересекаемся, - вздохнул Васильев. - Только что-то из каждого угла и слышно про тебя, - заерепенился очкастый. - Допустим. И какие у вас предложения? – Андрей потер саднящую переносицу, чувствуя в ней нарастающее давление. - Ну… Э… - Это… - Парни, мне этот конфликт никуда не вперился. Давайте миром разойдемся, а? – предложил Васильев. – Я просто зашел в туалет, потому что у меня кровь из носа пошла, лады? Вас не видел и не слышал. Вы все равно меня побить не сможете, а вас избивать я не собираюсь. - А с хуя ли ты взял, что мы тебя побить не сможем? – выставил грудь колесом третий, самый неприметный парень. - Да с того, что я неожиданно могу оказаться позади вас, - Андрей переместился. – И это будет просто нечестно, - все резко повернулись назад. - А честно ты драться не пробовал? – дерзко бросил очкарик. - Я почти два года с улицей мотался, - Васильев опять переместился. – Там нет места для честности. - Пацаны, да нахуй его. Пойдемте, - после небольшой заминки сказал Кирилл.       Другие парни только поджали губы, не решаясь спорить, видимо, Кирилл был для них каким ни каким авторитетом. Они гуськом, друг за другом прошли мимо Андрея, бросая на него злые взгляды, и скрылись за дверью. - Идиоты, - выдохнул Васильев, качая головой.       Оставшуюся ночь он провел в библиотеке, тщетно пытаясь вспомнить, где именно он читал про Черную Луну. Как назло, память его подводила. Он уже досконально излазил весь свой читательский билет, перешерстил часть библиотечных стеллажей, но было глухо, как в танке. Буквально за десять минут до того, как ему надо было идти на кухню, парень случайно наткнулся на «Ложных Пророков» Шишкина. Он споро пролистал страницы до содержания и – удача! «Культ Черной Луны: рассвет и падение». Андрей быстро захлопнул книгу, пихая её подмышку, и споро направился на кухню, где уже кашеварила матушка Юдифь. - Андрей? А ты чего? – удивленно посмотрела на него женщина. - В смысле чего? – парень положил книгу и читательский билет на табуретку. - Давид сказал, что ты в обморок хлопнулся вчера на исповеди и что сегодня будешь отдыхать, - матушка достала несколько стеклянных банок с молоком из холодильника. - Ой, ерунда какая, - отмахнулся Васильев, принимаясь доставать с верхней полки манную крупу. – Ничего страшного. - Если плохо будет – не молчи, - строго сказала женщина. - Понял, - улыбнулся парень.       Через пару часов, когда уже начали подходить первые послушники, чтобы помогать накрывать на столы, Давид буквально влетел на кухню, зло пыхтя и сверкая змеиными глазами. - Андрей, - вкрадчиво заговорил мужчина. – Почему ты здесь? - А где мне еще надо быть? – пожал плечами Васильев, шинкуя капусту для борща. - Хотя бы в келии, а еще лучше в постели, - Давид подошел ближе. - Все в порядке. Я нормально себя чувствую, - Андрей махнул рукой, и к нему подлетела тарелка с блинами. – Это тебе. - Спасибо, - мужчина поймал тарелку, тут же ставя обратно на стол. – У тебя точно в порядке? - Давид, не начинай, а? – парень надломил брови и немного недовольно посмотрел на Давида. – Это просто обморок из-за пророчествования. Это нормально. Практически у всех так бывает. - Пусть тебя хотя бы Савелий посмотрит, - мужчина положил ладонь на плечо парня. – Матушка, я заберу его на полчаса? - Владыка, воля ваша, но нам потом еще пирожки печь к ужину. Так что не задерживайте, - женщина сухо улыбнулась. - Ха-а-а, - вздохнул Андрей. – Ладно, пойдем.       После осмотра Васильева Савелий заключил, что тот абсолютно здоров, готов к труду и обороне. Правда, вынесенное врачебное заключение очень сильно не устроило Давида и Марата, которые скакали вокруг Андрея, уговаривая сегодня отлежаться. - Андрюх, ну будто матушка Юдифь без тебя не справится, ну. Столько лет одна готовила, а теперь не сможет что ли? – Суворов наседал активнее всех. – Давай, сегодня со мной и с Саввой, а? Там такая крутая беседка в лесу, тихо, свежий воздух, птички поют. - Андрей, я думаю, что Марат прав, - активно закивал головой Давид. – Ты и впрямь редко на улицу выходишь, потому что с утра на кухне, а потом и мне еще в алтаре помогаешь. Давай, проветрись, а я поговорю с матушкой, чтобы она на тебя не ругалась. - Андрей, как врач тебе говорю, что сегодня лучше отдохнуть. Даже если ты чувствуешь себя хорошо, - Савелий не остался в стороне. - Вы меня бесите, - по-злодейски посмеялся парень. – Не хочу я ни в какой лес. У меня там капуста недошинкованная на борщ, еще зажарку делать надо. Так что, это, всё, завязывайте. - Ну, Ндрей, ну, пошли с нами, - Марат встал перед другом, взял его за руку и посмотрел своими огромными кошачьими глаза. – Ну один раз, - он погладил кончиком хвоста Васильева по щеке. - Марь, - Андрей мягко поцеловал его в лоб. – Я пошел. - Ну и катись. Фи, - недовольно сказал Суворов и отошел к Савелию, покачивая бедрами. – Можешь вообще на кухне остаться ночевать. - Тю-у-у, ха-ха-ха, - посмеялся Васильев. – Было бы сказано.       Андрей вышел из келии под два осуждающих взгляда и под один обеспокоенный.       Оставшееся время до обеда пролетело незаметно. Парень готовил, пригубливал по полстопочки коньяка с матушкой Юдифью да размышлял о том, что ему в впрямь не плохо было бы сходить проветриться. Ночи уже были не такие холодные, снег практически везде растаял, и местами начинала пробиваться молодая зеленая трава, почки на деревьях набухали, а в воздухе витало какое-то обещание лета. Домыв посуду, Андрей попрощался с женщиной и, подхватив, книгу и свой читательский билет, вместо келии, отправился на улицу. Послушники и послушницы, которым тоже не сиделось в храме прогулочным шагом ходили по каменным дорожкам, весело общаясь. Совсем юные мальчики и девочки играли на детской площадке, качались на качелях и катались на горке. И хоть пустых скамеек, где можно было расположиться, чтобы почитать, было предостаточно, Васильева не устраивало гулкое звенящее разноголосье, доносившееся со всех сторон. Недовольно вздохнув, парень пошел на Капище, где точно должно было быть тихо.       Едва Андрей подошел к идолам, как увидел отца Ивана, что докидывал в костры поленья. Вместо привычной рясы на нем была простая светлая рубаха, расшитая по рукавам и горловине красным орнаментом, и темной ткани штаны, подвязанные узким черным кушаком. Мужчина был бос и выглядел от этого так просто, что парню на мгновение показалось, что он сошел с полотен Васнецова. - Здравствуйте, отец Иван, - поздоровался Васильев, когда подошел достаточно близко, чтобы не кричать. - Здравствуй, Андрей, - мужчина осторожно положил несколько поленьев в костер перед Чернобогом. – Что привело тебя сюда? - Желание тишины, - парень слегка улыбнулся. – Хотел почитать. - От чего в келию не пошел? Сейчас многие послушники гуляют, - отец Иван взял еще поленьев из вязанки и перешел к следующему идолу. - Так я в одной келии с Дави… Владыкой живу. И еще с Маратом, И Саввой, - Васильев на мгновение призадумался. – Там, итак, шалман полный. Особенно после вчерашнего, когда я в обморок упал. - Владыка вчера очень сильно переживал на твой счет, что даже не смог исповеди до конца принять. С тобой ушел, - мужчина немного непонимающе посмотрел на парня. – Как себя чувствуешь? - Нормально. Что со мной станется? – пожал плечами Андрей. – Помочь? - Нет, я уже закончил. Осталось только воздать хвалу Богам, - в центре капища появился колченогий табурет и бубен с небольшой колотушкой. – Послушаешь? - Конечно, в храме не так уж и часто поют.       Отец Иван наколдовал вторую табуретку для парня чуть позади. Они оба уселись, и, глубоко вздохнув, мужчина запел. Язык был не знаком Андрею, но его все равно пробирало до костей. Отец Иван пел так самоотверженно, так сильно, что невольно Васильев начал пристукивать ногой в такт. А когда тот застучал в барабан, то у парня и вовсе что-то дернулось в груди, и он полностью растворился в песне, понимая её на уровне чувств и интонаций чужого голоса. В лесу замелькали какие-то странные огоньки, но спустя несколько секунд к ним вышел огромный волк, чьи глаза горели в неверном свете костров. Он подошел к одному из идолов, забодал его головой, а потом очень медленно, будто к будущей добыче, начал приближаться к людям. Васильев чуть напрягся, а отец Иван пел как ни в чем не бывало. Когда волк подошел достаточно близко, то мужчина улыбнулся, и эту улыбку можно было услышать в его голосе. Животное терпеливо дождалось, пока отец закончит славление, а потом, повернув морду к лесу, гавкнуло. Из темноты выбежали еще несколько волков, держащих в пасти диких зайцев. Они подбежали к отцу Ивану и положили добычу у его ног. - Спасибо, мои хорошие, - мужчина потрепал каждого волка за холку. – Спасибо.       Волки радостно завиляли хвостами, громко гавкнули, а потом ушли. - Это…, - пораженно заговорил Андрей, не находя слов. - Ага, - согласно кивнул мужчина, поворачиваясь к парню, смотря на него волчьими глазами. – Моя стая. За мной из Карелии пришли. - Так, получается, вы… Волк? – тихо спросил парень. - Да, - мужчина принял свой истинный облик. Его челюсть изменилась: появились клыки, пальцы стали когтями, а ноги превратились в лапы под человеческий размер. Серый хвост взмыл в воздух. – А ты разве не от крови Великих? - Я? Да-да, от крови Великих, - быстро закивал головой Васильев, принимая истинное обличие. - Никогда не видел таких, как ты так близко, - мужчина отложил бубен и повернулся к Андрею. – И впрямь как Темные Боги. - От крови Великих мы все одинаковые, - заученно повторил Васильев. – А на каком языке вы пели? - На норвежском. Язык моих предков, - с улыбкой ответил отец Иван, вернув себе человеческие лицо. – Я, кстати, думаю, ты в обморок упал, потому что не причастился перед исповедью. Почувствовал ведь, как тебя Библия придавила, да? - Почувствовал, - ответил парень. – Как будто все мысли из головы достала. А как это связано с причастием? - У нас кровью причащают. Ну, раньше во всяком случае. Сейчас-то вином красным. Скорее всего, поэтому у тебя она носом и пошла, - мужчина взял с земли задушенного зайца. – Хочешь причаститься? - Да, - тут же ответил Андрей. - Пойдем.       Отец Иван поднялся с табуретки, и Васильев последовал за ним. Они встали напротив идола Чернобога, и мужчина начал читать ему славления: - Боже, Боже, Чернобоже! Услышь мя, не отвергни мя. К Тебе взываю, в сердце скверну Твою впускаю, пусть чертополохом порастет да ядом изойдет. Не оставь мя во испытаниях, даруй Силу, укрепи Волю. Веди мя тропой Ночи, да бы я славил Имя Твое, нес Слово Твоё. Не оставь пред ворогами, не оставь пред неверными, что не принимают Силу Твою. На Тебя уповаю, Чернобоже. Одари мя скверною Своей, да бы мог я ступать по неверной земле, чтобы нести Слово Твое, Мудрость Твою, Силу Твою. Дабы осквернить места неверные, дабы вернуть паству Твою во Твои колыбели. Боже, Боже, Чернобоже.       После этого мужчина оторвал зайцу голову, бросая её в костер. Он перехватил тушку за задние лапы и подставил ладонь к шее, набирая кровь. - Во славу Темных Богов – Истинных, Единых, Вечных, благословляю тебя, - отец Иван поднес ладонь к губам Андрея. – Не нужно Темным Богам – Истинным, Единым, Вечным, ни хлеба, ни вина, ни цветов. Темных Богов – Истинных, Единых, Вечных, славят жертвой, а кровью Темные Боги – Истинные, Единые, Вечные, благословляют нас. Пей.       Парень приоткрыл рот, и теплая кровь затекла внутрь, резко ударяя по рецепторам своим металлическим вкусом. На удивление Васильева не затошнило, и он спокойно сглотнул. Андрей не понял, что произошло, но его вновь пробрало до костей, и он медленно выдохнул. - Темные Боги благословляют, - отец Иван окровавленными пальцами вывел какой-то символ на лбу парня, а потом этой же рукой погладил его по голове. - Спасибо, отец Иван, - он чуть склонил голову в знак благодарности, а потом спохватился. – А ничего если я все это смою? - Нет, конечно. Мойся, как обычно, - мужчина улыбнулся.       В лесу опять замелькали огоньки волчьих глаз. Кто-то коротко взвыл. - Да иду я, иду, - усмехнулся отец Иван. – Обычно они прямо на Капище выходят. Но видимо тебя немного побаиваются. - А я разве такой страшный? – надулся парень. - Ты – от крови Великих. Прямой наследник Темных Богов. Вот они немного и пугаются. - Ой, да было бы чего бояться, - громко сказал Васильев в сторону леса. – Не ссыте. Ухожу. - Если хочешь, то завтра тоже приходи. Чтобы они начали к тебе привыкать, - отец Иван вновь начал подкидывать поленья в костры. - Хорошо, спасибо, отец Иван.       Парень взял с табуретки позабытую книгу и читательский билет и, чтобы не сильно привлекать внимание своим внешним видом, в несколько больших прыжков в пространстве, оказался возле келии. Он глубоко вздохнул перед тем, как отрыть дверь. Голова немного кружилась, как бывает, когда надышишься свежим воздухом где-нибудь за городом. Андрей толкнул дверь и вошел внутрь. - Ну и где ты был? – раздраженно спросил Давид, лежа на кровати с закрытыми глазами. - На Капище с отцом Иваном, - настороженно ответил Васильев. – А что такое? - Я так-то думал, что ты сегодня после ужина сразу в келию придешь. Стоит ли мне говорить, что тебе не мешало бы отдохнуть? - мужчина потянулся. – Завтра напомни матушке Юдифи, чтобы еще вина заказала, а то мало осталось. - А зачем вино? – парень кинул книгу и читательский билет куда-то в сторону, и через мгновение они аккуратно приземлились на тумбочку. - Для причастия. Не будут же люди кровь пить, пусть и животную? – как у глупого ребенка спросил Давид, поднимаясь. – Это что…? - Что? – удивленно вскинул брови Васильев, чувствуя, как кожу на лбу начинает стягивать от высыхающей крови. – А, ты про кровь? Отец Иван причастил меня. - Андрей, - мужчина в миг оказался перед парнем недобро сверкая змеиными глазами. – Ты мог и меня попросить. Или вообще пойти сегодня со мной. - Да все случайно получилось, - Васильев чуть отступил к двери ванной комнаты. – Я хотел на свежем воздухе почитать, но перед храмом было шумно, и я пошел на Капище. А там отец Иван. Он очень классно поет, кстати. - М-м-м, очень здорово, - иронично отозвался Давид. - Ты чего опять взъелся на меня? Что я опять не так сделал? – парень совершенно непонимающе посмотрел на мужчину. – Или тебя так сильно оскорбляет тот факт, что меня причастил отец Иван? - Меня оскорбляет тот факт, что я – твой учитель, но ты от чего-то бегаешь к другим, - Давид открыл дверь ванной и втолкнул туда парня. – К Савелию, к матушке Юдифи, теперь вот к отцу Ивану. Я-то тогда тебе зачем нужен? - Знаешь, порой я тоже задаюсь этим вопросом, - огрызнулся Андрей. - Не дерзи мне, Андрей, - тихо, но угрожающе проговорил мужчина. – Ты и сам видишь, что я целыми днями не в потолок плюю. - Так, а что тогда такого, что я у других отцов и матушек что-то спрашиваю? – всплеснул руками Васильев. – Я же не могу прервать Крещение или службу, просто потому что у меня появился вопрос! И, говорю же, я на Капище случайно оказался. А там уже был отец Иван, - парень замолчал и несколько секунд неотрывно глядел на Давида, а потом он сощурился и растянул губы в улыбке. – Так ты меня ревнуешь, да? - А ты мне любовник, чтобы я тебя ревновал? – резко и зло бросил мужчина. – Просто у меня есть репутация, которую ты и без того каждый день подмачиваешь своими стычками с послушниками. Мне бы очень не хотелось, чтобы у меня за спиной начали шептаться о том, что я тебя расповадил. - Тогда скажи, как мне себя вести, чтобы не вредить твоей репутации? – веселость в миг схлынула с парня, и он поджал губы, отворачивая голову. - Просто веди себя нормально: не задирайся, если есть вопрос, то дождись меня и спроси, а не приставай со всякими глупостями к другим. Будто у отцов и матушек работы своей не хватает, так еще и на твои вопросы отвечать, - очень раздражено ответил Давид. - Хорошо, я понял. Извини, я исправлюсь, - смиренно сказал Андрей, склоняя голову, будто перед иконой. - Хотелось бы, - отозвался мужчина, но по его голосу было слышно, что прежний запал он растерял. - Можно мне теперь помыться? – все еще не поднимая головы, спросил Васильев. - Да-да, конечно, - быстро ответил Давид, и поспешно вышел из ванной.       Как только за мужчиной закрылась дверь, Андрей с негодованием принялся буквально сдирать с себя рясу, вырывая пуговицы.       «Вот же ебанный лицемер», - подумал про себя Васильев. – «Впрочем, плевать. На все плевать.»       Парень выкрутил кран погорячее и принялся вымывать из волос кровь, стараясь не думать вообще.       Утром, проснувшись как обычно раньше всех, Андрей еще некоторое время лежал в постели, слушая тихо сопение Марата и лупясь в потолок. Опять накатывала какая-то безысходность и тоска от поведения Давида. Васильев искренне не понимал почему мужчина себя так ведет по отношению к нему. Что плохого было в том, что он спрашивал что-то у других? Что он опять делал не так? Что ему нужно делать, чтобы Давиду нравиться? Тяжело вздохнув, Андрей поднялся с постели и пошел в ванную. - Ох, Андрей, - сипло сказала матушка Юдифь, когда парень вошел на кухню. – Не успела тебе блины допечь. Сядь пока, посиди, - женщина закашляла. - Матушка Юдифь, вы заболели? – обеспокоенно спросил Васильев. - Да ерунда, простуда. Сейчас по маленькой тяпнем, и пройдет, - матушка вновь зашлась в приступе кашля. - Может, вы сегодня отлежитесь? Или лучше в медпункт сходите, пусть посмотрят, - парень быстро пробежался глазами по меню и тут же принялся за овощи для супа. - Не говори ерунды! – строго ответила женщина. – Как я тут все на тебя одного оставлю? - Молча, - так же твердо отозвался парень. – Мне, что, пять лет, чтобы я не справился? - Так, характер свой будет перед Владыкой показывать, понял? Чисти картошку молча, - женщина опять закашляла и, ударив по столу ладонью, налила себе стакан воды.       К обеду стало понятно, что чудодейственные полрюмочки не работают. Женщину начало пошатывать и поколачивать, видимо, от озноба. Она все чаще начала кашлять и присаживаться на табуретку, чтобы перевести дыхание. Андрей с явным скептицизмом смотрел на матушку, но молчал. Наверное, это у всех взрослых так: надо довести себя до ручки, чтобы потом как ужаленный носиться и голову пеплом посыпать. Давид, вон, домолчался, доутаивал от Андрея правду по поводу книг и колдовства в целом. К чему это привело? К тому, что сейчас, едва завидев шрамы на теле Васильева, мужчина поджимает губы и отводит взгляд. О, Андрей очень надеялся, что в эти моменты Давид чувствует жгучий стыд.       Женщина хлопнула себя по коленке, быстро поднялась со стула и тихо сказала: - Андрей, в обморок падаю…       Как словом, так и делом, матушка начала терять равновесие, грозясь упасть. Андрей быстро сообразил, что делать, - он переместился, поймал женщину и очень осторожно уложил на пол. Парень положил ладонь матушке на грудь и почувствовал, как тяжело ей дышалось. - Эй! Кто-нибудь! – громко крикнул парень. – Дежурные! - Что ты разорался? – недовольно спросила одна из послушниц, а увидев лежащую на полу матушку ахнула. – Темные Боги! Что случилось? - В обморок упала. Сходи за Владыкой и Савелия позови, - Васильев сложил несколько полотенец и подложил матушке под голову.       Девушка убежала. И уже через несколько секунд на пороге кухни появился Давид и Савелий. Молодой человек быстро оттеснил Андрея к плите, принимаясь осматривать женщину. - Что случилось, когда она в обморок упала? – спросил Давид. - Она с утра плохо себя чувствовала, кашляла. Я предложил ей отлежаться, а она мне сказала, мол, нормально всё. Ну и вот, - он рукой указал на матушку. – Со стула встала и упала. Я поймать только и успел. - У нее очень тяжелое дыхание, в легких булькает, - Савелий поднялся. – Похоже на воспаление легких. Надо госпитализировать. - Так, тогда ты в больницу звони, а я пойду матушку Рузанну найду, чтобы она готовила, - распорядился Давид. - Не надо никого искать, - Андрей ухватил мужчину за руку. – Я справлюсь. - Андрей, - Давид очень скептично посмотрел на парня. – Я понимаю, что ты не сомневаешься в своих силах, но надо приготовить еду, а не наготовить продуктов. И еще, желательно, это все не сжечь. - Да уж, - невесело усмехнулся Васильев. – Не думал я, что ты настолько плохо думаешь обо мне. - Андрей, я не думаю о тебе плохо, - Давид положил руки на плечи парня. – Я просто трезво смотрю на вещи. - Ясно-ясно, - Андрей вывернулся из-под чужих ладоней. – Иди, зови матушку Рузанну, а я пока постараюсь здесь ничего не сжечь. - Не ёрничай, - строго сказал Давид и вышел из кухни.       Савелий Силой поднял в воздух бессознательное тело матушки Юдифи и, будто на каталке, понес его вперед. - Не обижайся на Давида, - тихо сказал молодой человек. – Просто он переживает. - Ну да, я ведь настолько рукожопый и в добавок еще и пустоголовый олень, что не может сделать элементарных вещей. Все понятно, - отмахнулся парень, начиная шиковать капусту на салат. - Андрей, Давид не считает тебя рукожопым и пустоголовым, - Савелий мягко улыбнулся. – Тут же около сотни человека накормить надо. - Обычно мы готовим с матушкой где-то на сто тридцать человек, - ответил парень, не отрываясь от готовки. – Ты, вроде, куда-то шел? Иди, да помогут тебе Темные Боги. - Ты мне свой характер не показывай, я тебе не Давид, - спокойно отбил нападку молодой человек.       Васильев ничего не ответил, только молча принялся чистить картошку.       Когда парень собирался уже засовывать в духовку противни с будущей картофельной запеканкой и мясом по-французски, на кухню несмело вошла молодая матушка Рузанна. Андрей быстро окинул её взглядом и закатил глаза. На вид той было едва ли двадцать пять. - Привет, - негромко поздоровалась она, поправляя на голове апостольник, из-под которого выбилось несколько прядей черных волос. - Здравствуйте, матушка, - прохладно поздоровался Васильев, отправляя противни в духовку. - Чем мне помочь? – она неуверенно улыбнулась. - Это я здесь помощник. Командуйте, матушка Рузанна, - парень повернулся к ней лицом, вставая чуть ли не по стойке смирно. - Признаться честно, у меня по Домоводству всегда тройка была, а моя учительница меня в основном кройке и шитью учила да садоводству. Матушка Розанна, знаешь, наверное? – девушка разгладила складки на рясе. - Ха-а-а, - тяжело вздохнул Васильев. – Можно на «ты»? - Конечно-конечно, - Рузанна быстро закивала. - Тогда, вон табуретка, - указал пальцем парень. – Сиди, не мельтеши. - А ты сам что ли все делать будешь? – она искренне удивилась, но все же присела, куда сказали. - А ты здесь кого-то еще видишь? – Андрей начал быстро нарезать хлеб. - Может, я могу чем-нибудь помочь? – еще раз попыталась девушка. - Суп на соль попробовать надо, и, если что досолить, - парень махнул рукой, призывая хлебные корзины.       Рузанна поднялась со стула и подошла к кастрюле с кипящим супом. Она руками открыла крышку и, взяв ложку, набрала немного бульона. Подув, она попробовала. - Да, надо подсолить, - заключила она. - Держи, - Андрей щелкнул, ставя солонку перед девушкой. - Ты так легко это все делаешь, - без зависти сказала она, беря солонку. – Как будто всю жизнь этим занимался. - Нет, я тут без году неделя на кухне, - парень отправил нарезанный хлеб в корзины, которые тут же стройным рядом полетели в руки подошедших дежурных. – На самом деле, это все очень просто. - Ну, ага, придумаешь тоже, - неверяще сказала Рузанна. - Ты ведь от крови Великих, да? – Андрей повернулся и посмотрел на девушку. - Ну, да, - неуверенно ответила она, а потом приняла свой истинный облик. – Цапля.       Вместо нижней половины лица, у нее сделался ярко оранжевый длинный клюв, глаза стали круглыми и желтыми в тон к клюву. Вместо ног появились птичьи лапы под человеческий размер с острыми когтями, а вот человеческие руки будто полностью атрофировались, став крыльями. И именно из-за этого полная солонка выскользнула из исчезающих пальцев и плюхнулась в кастрюлю с супом. - Ой! – Рузанна чуть ли не подпрыгнула на месте, сама пугаясь случившегося. - Ха-а-а, - Васильев поднял голову, возведя очи горе. - Давай, все-таки, ты просто посидишь на стуле. - Угу, - пристыженно кивнула девушка, вернув человеческий вид. – И как теперь быть? - Сначала достанем солонку, - Андрей вытащил её Силой. – Вроде, не вся соль разошлась. Что там у соли? Ионная решетка, да? - У меня по Химии тоже тройка, - Рузанна совсем смутилась. - Не парься, - Васильев хрустнул шеей и, прикрыв глаза, сконцентрировался.       Сначала ничего не происходило, но потом совсем тонкой струйкой из кастрюли начала подниматься соль. Парень легким движением руки направил поток в раковину и открыл глаза, следя за происходящим. Девушка, замерев и приоткрыв рот, наблюдала. - Ну, хватит, - Андрей остановился, Силой размешал суп в кастрюле, а потом, подозвав ложку, попробовал на соль. – Пусть лучше так будет. - Вау, - пораженно выдохнула Рузанна. – Ты такой талантливый. - Я обычный, - привычно ответил парень, а вторую часть ответа он оставил при себе. – «Просто у тебя руки из жопы растут.» - Владыке, наверное, с тобой в удовольствие заниматься, - интерес промелькнул в её голосе. – Он ведь многому тебя уже научил, да? - Левитировать и создавать воздушную ступеньку, чтобы протереть пыль на антресолях, - с сарказмом ответил Васильев, доставая из духовки запеченную с мясом картошку. - Это очень полезные навыки, - с жаром закивала девушка, а Васильев непонимающе на нее посмотрел. – Бытовая магия – это очень важ… - Бесполезная вещь, - перебил её Андрей. – Тем более, чтобы обучать этому. Это все настолько просто, что даже и на секунду об этом задумываться не стоит. Берешь и делаешь. Самое сложное только в начале, когда надо понять, как именно работают физические проявления Силы. - Не слишком ли мудрёно? – спросила Рузанна, переваривая информацию. – Это же еще и учебники читать надо, в Библиотеку ходить. - А ты не ходила в Библиотеку и не читала книг? – неверяще поинтересовался Андрей. - Нет, а зачем? – девушка пожала плечами. – Того, что мне объясняла матушка Розанна мне было достаточно. - Пиздец, - прошептал парень, отправляя стопки тарелок на раздачу к дежурным. – И тебя все устраивает? - Ну, да. А что должно не устраивать? - У тебя есть Сила и возможность менять естественные законы природы, нарушать законы физики и химии, подчинять себе пространство. И тебе даже не интересно, как все это устроено? – Васильев скептично приподнял бровь, глядя на Рузанну. - Если честно, то нет, неинтересно, - она смущенно улыбнулась. – Мне хватает тех знаний, которые мне дали монастырское образование и матушка Розанна. Я, вообще, последний год думала, чтобы сложить с себя сан и уйти жить в миру. - И что делать там в миру? – усмехнулся Андрей, начиная чистить лук. - Замуж выйти, детей родить. Снять уже, наконец, рясу и надеть какое-нибудь платье красивое, - мечтательно ответила она. – Ты даже не представляешь, сколько я платьев пошила, но так и ни разу не надела. - Ну, воля твоя, конечно, но я все равно этого не понимаю, - лук с помощью Силы Андрея превращался на разделочной доске в аккуратные кубики. - Потому что ты еще слишком молодой, вот и не понимаешь, - она мягко и смиренно улыбнулась. - Скорее всего, - Васильев не стал больше ничего говорить, желая поскорее закончить этот абсолютно бессмысленный разговор.       Оставшееся время до ужина Андрей и Рузанна проводили молча. Девушка принесла из келии вышивку и потихоньку вышивала, пока парень скакал по кухне. Когда Васильев отправлял тарелки на раздачу, он, грешным делом, подумал зачаровать тарелку для Давида, чтобы еда на ней в миг вспыхнула, но все же передумал. Не зачем было портить еду ради такой глупой шутки. - Всё? – спросила девушка, складывая в жестяную коробочку нитки с иголкой. - Да, всё, - кивнул Андрей, вытирая руки полотенцем. – Иди, если хочешь. Я останусь. Надо еще сковородки зачаровать и тесто намешать для блинов. - Хорошо, я поговорю с Владыкой… - О чем ты хотела поговорить со мной? – мужчина стоял на пороге и слегка улыбался, держа в руках тарелку с картофельной запеканкой. – Последнюю успел урвать. Очень вкусно, Рузанна, спасибо. - Ну, эм, Владыка, тут такое дело…, - девушка замялась, а Андрей ухмыльнулся. - Что такое? Андрей что-то испортил? – парень замер, перестав протирать раковину. - Нет, Владыка, он ничего не испортил. Это я испортила. В суп солонку уронила, - она стыдливо спрятала лицо. - В обед суп не был пересолен, - непонимающе нахмурился Давид. - Да, потому что Андрей достал соль из супа, - кивнула она. - Достал? Это как? – от удивления мужчина приподнял брови. - Химия за восьмой класс, - подал голос парень. – Кристаллическая решетка. Атомы, молекулы. Ну, знаешь, все вот эти опасные знания. - Да, вот, и вообще, Андрей все сам готовил. Я ничего не делала. Вышивала. Вот, - Рузанна достала из-за спины руку со шкатулкой. - Хорошо, спасибо, что сказала, Рузанна, - мужчина поджал губы, сверля взглядом Андрееву спину. - Благословите, Владыка, - отставив шкатулку, девушка протянула руки, сложенные лодочкой. - Темные Боги благословляют, - Давид легко коснулся её ладоней, а она быстро поцеловала его руку. - Я могу идти? – девушка выпрямилась. - Конечно, - мужчина ей улыбнулся.       После того, как Рузанна ушла, на кухне повисла тишина, разбавляемая только тем, что Андрей начал замешивать тесто на блины. Матушка Юдифь делала все на глаз, но у парня пока не было такого богатого опыта, поэтому он выцыганил у нее рецепт. И теперь Васильев, сверяясь с летающим перед глазами тетрадным листом, насыпал и наливал ингредиенты в большой эмалированный таз. - Ты, правда, сам все готовил? – наконец, спросил Давид. - Нет, ты что, - саркастично ответил Васильев. – Я в окно смотрел, пока Рузанна тут впахивала. Я же пустоголовый еблан с руками из жопы. Только и умею, что на заброшках калечится. - Я такого не говорил, - нахмурился мужчина. - Не говорил, да, - согласно кивнул Андрей, подзывая сковородки и растительное масло. – В таких формулировках. Но говорил в других. - И что, на твой взгляд, я сказал, что ты это интерпретировал подобным образом? – Давид сложил руки на груди и плечом привалился к стеллажу с посудой. - Чтобы я не лез со своими «глупостями», - парень выделил это слово. – К другим матушкам и отцам. И что я могу только «продуктов наготовить, а не еду приготовить.» Ну как? Сгорела еда? - Я не знал, что ты настолько хорошо освоил кулинарную магию, - желваки проступили скулах мужчины. – Извини, я был неправ. - Мне не нужны твои извинения, Давид. Просто перестань меня постоянно гасить, - Андрей повернулся к нему лицом. – Я не тупой. Я понимаю, что я делаю. Я заплатил за это знание, - парень поднял руку, показывая шрамы. – Я заплатил. - Ха-а-а, Андрей, - вздохнул мужчина и в миг оказался рядом с Васильевым, обнимая его. – Вчера вечером то, что ты сказал, что я тебя ревную… Да, я ревную, что ты идешь к кому-то другому и просишь его, а не меня. Я знаю, что порой веду себя как мудак, и ты здесь не при чем… Просто… Когда вокруг много дураков… - … тогда начинаешь считать всех дураками, - закончил Васильев, обнимая мужчину в ответ. – Ну, ты как-нибудь уж постарайся вынести меня в другую категорию, ладно? - Хорошо, - мужчина поцеловал его в висок. – От тебя пахнет едой. - Ну не говном же, - мягко улыбнулся Андрей, и под шумок момента быстро положил раскрытую ладонь Давиду на грудь. В нее сразу же ударило, забилось, зарвалось. - Обязательно так делать? – недовольно спросил мужчина. - Нет, конечно, нет, - Васильев чуть отстранился, а потом, не выдержав, поцеловал Давида.