Словно в страшной русской сказке

      Сначала Андрей хотел заложить кольцо в ломбард. Но потом подумал-подумал и передумал. Все равно его за нормальную сумму никто бы не взял. Покрутили бы с умным видом, сделали какое-нибудь замечание, мол, проба еле проглядывается, и дали бы рублей тридцать и еще милицией пригрозили, вдруг украл? Так что было решено оставить кольцо себе и отложить его в долгий ящик. Может, Гвоздь и прав был? Подарит он это кольцо Ирине Сергеевне, да заживут уже совсем по-другому. Но «по-другому» почему-то думалось только в отношении Марата. Разговор с Вахитом не шел из головы, и так же не шли увиденные моменты происходящего между самим Зимой и Турбо. Какие-то полужесты, полунамеки, - отведенный взгляд, спрятанная улыбка, прикосновения чуть дольше положенного, - словно все это было такой огромной тайной, что если хоть кто-нибудь узнает, то Мир рухнет. Скорее всего, так бы и было, на самом деле. Улица бы такого не приняла, законы пацанские не приняли бы. Загасили бы по-жесткому, возможно, до смерти бы запинали.       От такой мысли Васильев вздрогнул. Разве этого он хотел для Марата? Ему и без того досталось: Айгуль, потом Вова, батя забухал, а мать, как будто не видит. Разве этого он хотел для себя? Как он, вообще, может хотеть подобного? Он ведь пацан, он ведь с улицей. От чего-то эти аргументы не были действенны и шли в полный разрез с желаниями Андрея. Хотелось чего-то неясного в отношении Суворова, то ли обнять, то ли до боли сжать, чтобы почувствовал, как ему, Андрею, тяжело со всем этим. Хотелось то ли за руку взять, то ли пальцы вывернуть и гаденько сказать: «Смотри, это ты со мной делаешь.» Хотелось… Наверное, в первую очередь хотелось, чтобы Марат был рядом. А остальное – вещи второстепенные, решаемые. Андрей невесело посмотрел в окно. Вечерело. Воздух постепенно остывал от дневного зноя, наполняясь запахом прогретой земли и травы. Возле включенной настольной лампы вились мошки, которых Васильев нещадно прихлопывал. Тени густели по углам, укутывая комнату приятным полумраком.       Вестей от Кащея пока не было. На все сомнения и возращения универсамовских Вахит односложно отвечал и продолжал заверять, что все будет нормально. К концу второй недели все уже начали посматривать на него косо, особенно те, кто ходил на делюгу. Даже Турбо как-то по-своему бесился по поводу всего этого, - грубил Вахиту, толкал плечом, когда проходил мимо, - делал все, чтобы задеть. Но спокойствие Зимы было непоколебимо. Казалось, что он вообще не обращает внимания на все эти взгляды и подколы. Единственный раз, когда он сорвался, случился не так давно.       Старшие и супера отмечали День рождения Али. Тот знатно проставился, удачно продав что-то вынесенное из хаты попа. Гуляли в зале. Даже некоторых из скорлупы позвали, так что было очень многолюдно; все веселились, радовались, танцевали. К концу вечера, когда некоторых выносили на руках, а другие бессовестно дрыхли прям там, куда упали, Андрей, трезвый как стеклышко, потому что не предлагали, услышал какой-то шум из тренерской. Он уже рванул туда, чтобы разнять дерущихся, но подойдя ближе услышал знакомые голоса Вахита и Валеры. - …да ебаный в рот, ты думаешь, что мне это нравится? – кричал Зима. – Да я сам в ахуе от происходящего! Как ты не поймешь? - Так, а нахуя тогда было лезть в это говно с Кащеем, Вахит? – как-то слишком тихо для буйного Турбо спросил он. – Зачем полез? - Блять, Валер, веришь, нет, деньги на дороге не валяются, - вздохнул Зима. – Пацанов накормить, копейку в карман положить. Пусть Кащей хоть так долги свои Универсаму вернет. - Н-да, Зима. Какой же ты…, - прицокнул Турбо. - Да все хватит. Иди сюда, - куда – сюда до Васильева быстро дошло. - У тебя майка куревом провоняла, - задушено, скорее всего, от объятий сказал Турбо. - А у тебя волосы.       Андрей так и не решился войти. Хотя очень сильно хотелось. Но не подглянуть, а увидеть собственными глазами, что так тоже можно. Получить убедительное доказательство, что это нормально, что он не один такой, кто хочет подобного. Хотелось самого себя убедить, что у него есть хоть малейший шанс, что чувства, терзавшие вот уже несколько месяцев к ряду, приобретут хоть какую-то форму и словесное выражение, которое сможет понять сам Андрей. Потому как переживать все это приходилось в одиночку. Марата отправили в лагерь аж на два сезона, так что ближайшая встреча сулила им только в августе. Вахит на подобные темы больше не заговаривал и очень резко прерывал Васильева, стоило ему едва заикнуться. А поговорить больше было не с кем. От скуки Андрей даже ходил в библиотеку, где чуть от стыда не сгорел, когда одна из женщин на абонементе похвалила его за «столь пылкий энтузиазм познания половой жизни».       Одним словом, лето проходило в душевных метаниях, что так присущи юношам возраста Андрея, чтению книг, что совсем не вязалось с его статусом группировщика и быстрыми делюгами, где он с разной степенью тяжести отхватывал пиздюлей. И так бы все шло до начала учебного года, если бы в один из дней на пороге качалки не появился помятый кащеев прихлебала.       

***

      Андрей знал, что этого мужика зовут Демид. Кащей привел его еще тогда, когда Адидас-старший только вернулся из Афгана. Он выглядел неопрятно: одежда была грязной, где-то даже порвана, ну и пахло от него соответствующе – перегаром и немытым телом. Таких Васильев часто видел в подворотнях и возле ларьков, где из-под полы торговали паленой водкой. - Что такое? – Вахит вылетел из тренерской и все перед ним расступились, являя пошатывающееся тело, стоящее в дверях. – Демид? - И вам… Ик! Не хворать, пацаны. Я от Кащея, - он оперся плечом на косяк двери. – Он тут просил передать, - мужчина достал из кармана растянутых невнятного цвета треников небольшую шкатулку и потряс ею в воздухе. - Что это? Где сам Кащей? – влез подошедший Турбо. - Кащея на две недели закрыли, он там это… Белочку словил, - уклончиво ответил Демид. – А это просил передать и сказать, что на эту цацку уже есть покупатель, и это, - он опять потряс шкатулкой. - Ему отнести надо. - Ой, блять, что за пиздец? – возведя горе-очи прошептал Зима. – Давай цацку.       Демид передал шкатулку стоящему ближе всего к нему Андрею. - Что за покупатель? Где с ним встретиться надо? – устало спросил Вахит, опустив плечи. - Кто – не знаю, Кащей договаривался. Встреча в ресторане «Акчарлак», - все аж присвистнули. - Вот это, конечно, да, - даже непробиваемый Зима удивился. – Солидно. - А и чуть не забыл, - Демид хлопнул себя по другому карману, а потом вытащил из него сложенную вдвое пачку денег. – Ваша доля.       Деньги уже забирал сам Вахит, неверяще смотря на толщину пачки. - Спасибо, - сказал Зима, но руки не подал. – И на когда встреча назначена? - Сегодня в восемь. Не болейте, - Демид махнул рукой и вышел из качалки.       Вахит поднял пачку нала вверх и потряс ей, все как один радостно закричали. Уже потом, когда все немного успокоились и получили свои доли от навара, Зима подозвал к себе Андрея. - Значит так, эту цацку ты понесешь покупателю. - А чо я сразу? – возмутился Васильев. – Пусть вон, Лампа сгоняет. - Пальто, ну ты совсем дурак? – Вахит скептично посмотрел на него, наклонив голову в бок. – Лампа еще маленький. И на делюге его не было. - Ну так не лучше тогда будет, если ты или Турбо пойдете? Кащей сто пудов вас упоминал, если сам прийти не сможет. - Так, - в голосе Вахита прорезались стальные нотки. – Те чо не ясно, Пальто? Пойдешь, отдашь, гроши заберешь. Зергуд? - Да чо я-то? – всплеснул руками Васильев. - А то, что у тебя из всех здесь рожа меньше всего помята. Турбо на прошлой неделе от Чайников прилетело, Дино и Али с Разъездом что-то не поделили. Мне фанеру пробили советские, - он повернул голову чуть в бок, показывая синяк на скуле. Недалеко стоящий Турбо, слышавший их разговор, после последней фразы Вахита поджал губы и стиснул кулаки. - Так а чо ты молчишь? – вспыхнул Андрей. – Они старшего нашего гасят, а мы просто отмалчиваемся? - Сиди ты, мститель доморощенный, - Вахит несильно толкнул его в плечо. – Там они по темноте не признали. Все нормально уже. Допизделись. Так, что, Пальто, нести товар тебе, зергуд? - Натюрлих, - язвительно ответил Андрей. - А ну-ка цыц, блять! – Андрей уже с улыбкой ловко уклонился, избегая подзатыльника. – Немец мне тут нашелся.

***

      Солнце пекло нещадно, на небе не было ни единого облачка. Прогретый воздух с трудом заходил в легкие. Хотелось лечь и лежать, а еще лучше плескаться на реке, поедая фруктовое мороженое. Андрей шел по улице и каждые несколько секунд смахивал со лба пот. До назначенной встречи оставалось еще море времени, потому что Демид заперся к ним с самого утра.       Деньги приятно оттягивали карман, - в этот раз Зима не поскупился. Каждому из присутствующих перепало нормально, а тем, кто на делюгу ходил и вовсе досталось очень хорошо. По пути домой Васильев зашел в магазин, купил большой торт для Юльки и букет для Ирины Сергеевны. Хотелось как-то их порадовать. - Андрей! – воскликнула Ирина, едва он переступил порог квартиры. – Это что такое? - Торт для Юльки. «Киевский», она такой, вроде, не пробовала, - он протянул ей коробку. – А это вам – цветы.       Девушка все приняла, улыбнулась даже чуть смущенно, но потом в миг стала серьезной. - Откуда у тебя деньги? Опять кого-то ограбил? - Да никого я не грабил, - всплеснул руками Андрей. – Чуть что, - так ограбил. - А тогда откуда деньги? – спросила она очень серьезно. - Общак делили, - бросил он, надеясь, что этого будет достаточно. - Проходи, - она все еще немного подозрительно на него смотрела, но все же отошла в сторону, впуская в квартиру. – У нас, кстати, гости. - Кто? Гости?       Андрей уже прошел по коридору к ванной, чтобы вымыть руки, как резко замер, увидев сидящего на кухне Ильдара Юнусовича. У Васильева все похолодело внутри. Последние несколько раз, когда он с ним виделся, то ничего хорошего из этого не выходило. То в морг потащит, то опрашивать начнет. - Здравствуй, Андрей, - начал первым мужчина. - Здравствуйте, - он быстро шмыгнул за дверь, оттягивая, очевидно, неприятный разговор.       Выйти из спасительной тесноты ванной все же пришлось. На кухне Ирина и Ильдар Юнусович что-то обсуждали в полголоса. Девушка порезала торт, разложила его по тарелкам, к которым никто из них так и не притронулся. Понурив голову, вошел туда. - Ну? Как дела у тебя? – по-доброму спросил мужчина, но Андрей прекрасно знал, что это обман, готовый рассеяться с секунды на секунду, сменяясь сталью в голосе. - Все хорошо, - буркнул Андрей, принимая из рук Ирины Сергеевны чашку с поостывшим чаем. - Ко мне тут недавно священник местный приходил, заявление писал, говорит, мол, дом обнесли, много чего ценного утащили. Иконы, книги старинные, из посуды что-то. Знаешь что-нибудь?       «Ну, началось…» - пронеслось в голове у Васильева, от чего захотелось даже закатить глаза. - Нет, не знаю, - Андрей как можно правдоподобнее состроил строгое выражение лица. – Да и грех это. Не по-людски как-то. - О, как! – удивился майор. – И такие слова ты тоже знаешь, значит? - Бабушка верующей была. Она так говорила, - соврал Васильев, не моргнув и глазом. - Ну тогда ладно, - удовлетворенно кивнул мужчина. – А ты не слышал тогда ничего про это? Может, кто из других группировок…? - Я с другими не общаюсь, - Андрей скептично выгнул бровь. – И дел никаких не веду. - Что-то ты темнишь, Андрей, ой, темнишь, - покачал головой Ильдар Юнусович. – Не против, если я твою комнату посмотрю? - Смотрите, - Андрей внутри похолодел, но потом безразлично махнул рукой в сторону комнаты. – Смотрите. - Ну, пойдем, посмотрим. - Можно только сначала в туалет схожу? - Иди, конечно.       Как только шпингалет встал в положение «Закрыто», Андрей начал судорожно вспоминать, куда он убрал то кольцо, которое ему досталось с делюги. Припоминая, что он клал его в ящик стола, он чуть выдохнул, - там его аккуратно можно будет под учебник или под тетрадь засунуть, но что делать с этой шкатулкой, которая все еще лежала у него в кармане? Он обернулся и оглядел крохотное помещение, решение пришло в голову быстро. Он, дотянувшись, до верхней грубо сколоченной полки, где Ирина всегда хранила запасы хозяйственного мыла и туалетной бумаги, поставил шкатулку за них, а потом подумал, и положил еще и деньги. Так, на всякий случай. Дернул ручку смыва. Выдохнул.       К собственному разочарованию Ильдар Юнусович не нашел в комнате Андрея ничего, что могло бы хоть как-нибудь опровергнуть его слова. Васильеву даже в какой-то момент стало интересно, до чего докопается майор. - Интересная вещица? – в руках мужчины оказался кулон, который Андрей не убрал с вечера в стол. – Дорогой, наверное? Сердце гулко стукнуло в груди, задевая ребра. - Не знаю. Нашел, - голос чуть дрогнул, но, кажется, этого никто не заметил. - Интересные вещи ты находишь, Андрей, - он покрутил кулон в руках рассматривая. – «Тебе, поя последняя любовь». Хм, романтично. Там внутри остались фотографии?       Ильдар начал его открывать, и Васильев с огромным трудом удерживал себя на месте, чтобы не подбежать и не выхватить кулон из рук мужчины. Мысли заполошно бились в голове.       «Нет, нет, нет, не трогай! Хоть бы не открылся, хоть бы не открылся, хоть бы не открылся…» - тараторил про себя Андрей. - Тц, не открывается. Наверное, замок заклинило. Где нашел его? - Э, да где-то пока из школы домой шел, - опять начал врать Андрей. – На клумбе, вроде. Думал, что пять рублей кто-то обронил. - Ну ладно, - слегка разочарованно ответил майор. – Тц, везет тебе сегодня. Обычно украденное по домам тащат, чтобы свои же и не прибрали, а у тебя тут тишь да гладь. Так сильно пацанам своим веришь? - Верю, - кивнул Андрей, впрочем, не ощущая лично для себя правды от собственных слов. - Эх, что взять с тебя-то? – Ильдар Юнусович махнул на него рукой. – Кулончик хоть в ломбард не закладывай. Вещь старинная. Может, потерял кто, и теперь горюет.       Андрей на такие слова даже оскорбился. Он, что, не понимает, что ли, что подобное может быть кому-то дорого? Будто у него у самого матери нет, которая до сих пор кольцо обручальное в шкатулке хранила, а ночами доставала, надевала и плакала. - Не буду, - буркнул он. – Не дурак. - Ну и славно, - майор вышел из комнаты и окликнул Ирину.

***

      На рецепции в ресторане «Акчарлак» было многолюдно. Все толпились, стараясь, как можно быстрее подойти к стойке администратора. Андрей встал чуть поодаль, наблюдая за столпотворением. Уже было почти восемь, так что, еще несколько минут и он опоздает, а если опоздает, то по шапке точно прилетит. Он раздосадовано вздохнул и нащупал в кармане единственных приличных брюк, которые ему удалось найти, небольшую шкатулку.       Он не открывал ее, хоть замок был совсем хлипенький. От чего-то в голове сложилось четкое понимание того, что содержимое не ему предназначено, а, следовательно, и смотреть не надо. Сама же шкатулка была резная, красивая, с какими-то вензелями. На крышке её венчал странный символ – круг и вписанные в него не то иероглифы, не то знаки. Внутри нее что-то гремело; меленько так, как будто камешки. Васильев вздохнул, не понимая, что ему делать дальше. Он уже хотел было ворваться в толпу и нагло подойти к стойке, как чья-то тяжелая рука легла ему на плечо и остановила. Андрей вздрогнул и обернулся. Позади него стоял крепкого вида бритый мужик в белой рубашке с закатанными рукавами и черных брюках. От взгляда на эти брюки парню стало еще жарче. - От Кащея? – коротко спросил мужчина. - Да, - голос подвел, хрипя. - Пошли.       Мужик обошел его и повел за собой уже в сам ресторан. Он коротко кивнул охранникам на входе и самостоятельно открыл двери. Внутри главного зала было многолюдно; возле каждого стола был чуть ли не аншлаг, играла живая музыка, певица пела какую-то современную песню, которой не знал Андрей, официанты сновали туда-сюда, таская тяжелые подносы с тарелками и стаканами. Васильев даже замер на несколько секунд, погружаясь в какой-то другой, совершенно ему не ведомый мир. - Пошли, - сквозь гомон голосом и музыки послышался голос мужчины. Андрей, осторожно ступая, направился за ним.       На втором этаже, где находились банкетки, очевидно, было тише. Общий зал был для гостей был меньше, хоть народу сидело не меньше, чем в первом. Слышались только разговоры, перебиваемые звонким женским смехом. Но, как оказалось, им было и не сюда. Мужчина повел Васильева еще дальше, к дверям, что располагались по обеим сторонам основного зала. Он коротко стукнул в дверь, и тут же следом открыл ее. - От Кащея, - рапортовал он.       Видимо, получив разрешение, он открыл дверь шире и пропустил вперед Андрея. Васильев вошел. И как только за ним закрылась дверь, все звуки пропали. Слышался только стук вилки о тарелку. Посреди просторной комнаты стоял длинный стол, во главе которого сидел мужчина и что-то с большим аппетитом ел. Кроме него в помещении больше не было никого. Васильев был настолько удивлен ситуацией, что не обращал никакого внимания на интерьеры. - Ну что встал-то, как не родной, проходи, - раздался приятный мужской голос. Андрей сделал несколько шагов вперед и остановился у стула по другую сторону стола от говорящего. - Да сюда же ты сядь, - мужчина привстал, отодвинул ближайший к нему стул сбоку и вновь опустился обратно. – Ты от Кащея? - Да, - коротко ответил Андрей, начиная нервничать. - Ну, проходи, садись, гостем будешь, - мужчина широко улыбнулся, сверкнув зубами. - Я только отдать и все, - бравадно заговорил он, совсем как с пацанами из других группировок. – Деньги? - Надо же, вай ме! – воскликнул мужчина. – А ты, оказывается, с характером. - Да-да, - ленно отмахнулся Андрей, уже чувствуя, что перегибает палку. – Деньги где? - Э, тц-тц, так не пойдет, - мужчина покачал головой. – Я тебя к столу пригласил, а ты даже присесть не хочешь, некрасиво это, - он внимательно посмотрел на Васильева, а потом припечатал каким-то странным голосом, от которого у Андрея зазвенело в ушах. – Садись.       Андрей присел на предложенное место. - Ну, рассказывай. Почему Кащей сам не пришел? – мужчина посмотрел на него карими, почти черными глазами, пережевывая кусок мяса. - Не смог, - глухо ответил Андрей, все еще отходящий от звона в ушах. Повторил. – Не смог. - Интересно получается, я об одном договариваюсь, а тут такое, - он окинул взглядом парня, от чего тот стушевался. – Ну да ладно. Принес? - Принес. - Ну так показывай, - мужчина откинулся на спинку стула и Андрея появилась возможность его рассмотреть.       Не смотря на жару на нем был костюм-тройка с галстуком в серых оттенках. Андрею в своей легкой рубашке с коротким рукавом даже дурно стало от такой многослойности. Волосы были уложены на модный манер, - аккуратно зачесаны назад и залиты лаком. Взгляд темных глаз был внимательным и чуть насмешливым, будто этот мужчина знал чуть больше, чем остальные. Нос, очевидно несколько раз ломанный, с утолщением на переносице, а губы тонкие, немного улыбающиеся. Васильев подумал, что мужчина выглядел привлекательно и как-то опасно, будто злодей из детективного фильма. Андрей чуть заторможенно моргнул, отвел взгляд и вытащил из кармана шкатулку, тут же ставя ее на стол. Взгляд мужчины за секунду стал хищным, опасным. Он коротко прикоснулся к крышке, но тут же поспешно убрал руку. - Кащей говорил, насколько мы договаривались? - Нет, не говорил. Его вообще закрыли на четырнадцать суток, - зачем-то сказал Васильев и тут же прикусил язык. - Ах, вот оно как, - мужчина поднял бокал вина и немного из него отпил. – А ты вообще голодный?       Андрей хотел ответить отрицательно, но на удивление самому себе сказал: - Да, я хочу есть. - Отлично! – мужчина разулыбался и один раз хлопнул в ладони.       Словно из ниоткуда появились официанты и начали сервировать стол перед Андреем, ловко раскладывая приборы. В бокал полилось красное вино, рядом с ним стакан наполнили водой. За него Васильев и взялся. - Мясо? Рыба? – уточнил официант, стоящий по правую от Андрея руку так, что его нельзя было рассмотреть. - Эм… Мясо, наверное, - он ощутил максимальную неловкость, потому что не привык к подобному. - Хороший выбор, - официант беззвучно ушел. - Как звать? – тут же просил мужчина, окидывая Андрея взглядом. - Андрей, - представился Васильев, отводя глаза, от столь пристального внимания. - Давид, - мужчина протянул руку.       Васильев несколько секунд думал, а потом крепко ответил на рукопожатие. Давид разулыбался еще сильнее. Руки у него было прохладные и сильные. Андрей даже чуть задержал рукопожатие, словно напитываясь этой прохладой. - Насколько вы с Кащеем договаривались? – решился и спросил парень. - Человек я – нежадный, так что, сошлись на двух сотнях, - Давид почти засмеялся, увидев, какими большими стали глаза у Васильева от удивления. – Вот, кстати, деньги.       Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и положил рядом с Андреем. Первый порыв тут же схватить его и убрать в карман, Васильев сдержал. Он только аккуратно переложил его на другую сторону стола, чтобы не мешал и не мозолил глаза. Давид усмехнулся. - Не бойся, не украдут, - он пригубил вина. – А тебе лет-то сколько? А то так смело вина подали, - он бросил недобрый взгляд куда-то в сторону, куда не дотягивалось освещение. - Пятнадцать, - опять честно ответил Андрей, не понимая, почему не может соврать. - Лацираки! – воскликнул Давид. – Я думал, что ты старше. - Внешность бывает обманчивой, - выдал Андрей недавно услышанную фразу. - И то верно, - мужчина вновь разулыбался, растягивая тонкие губы, от чего в уголках глаз собиралась морщинки. «Красивый.» - как-то само собой появилось у Васильева в голове, что он даже немного дернулся и погнал прочь эту мысль. Давид хмыкнул, будто бы что-то понимая.       Принесли еду. Несколько аккуратных кусков мяса на тарелке, политых коричневым блестящим соусом, рядом лежали зажаренные ломтики картофеля в специях, салат из свежих овощей подали отдельно. Официант опять беззвучно исчез. Андрей замешкался, не зная, какую вилку взять для мяса. - Андрей, - заговорил Давид. – Ешь, как удобно. Все равно кроме нас здесь никого нет.       Парень облегченно выдохнул и принялся есть. Вкус еды был просто невероятный. Андрей никогда еще в своей жизни не ел такого вкусного мяса. Да и картошка показалась ему какой-то особенной, словно не ел ее почти ежедневно. К салату особого интереса не проявил, огурцы и помидоры они таскали у бабок на рынке частенько, а потом в качалке уминали с солью и хлебом. - Не нравятся овощи? – как бы между делом спросил Давид. - Да и так каждый день ем их, - отмахнулся Андрей, запихивая в рот большой кусок мяса, от чего мужчина по-доброму усмехнулся. - Попробуй вино, - он сам отпил немного из бокала. - А можно? – Васильев поднял голову и подозрительно посмотрел на мужчину. - Можно, конечно. Только если сам потом никому не расскажешь, - что-то странное блеснуло у него в глазах, какая-то игра света. – А то скажут, что Давид Гилаури детей спаивает. - А что это за вино? – Андрей поднес бокал ко рту и сделал небольшой глоток, тут же кривясь от сладости и плотности вкуса. – Невкусно. - Ха-ха-ха, - мужчина отставил свой бокал и хлопнул в ладони.       В ту же секунду к ним подошел официант. Андрей хотел было обернуться, чтобы рассмотреть его, но рука в белой перчатке ловко сунула ему под нос меню с напитками. - Выберите, пожалуйста, напиток на ваш вкус, - произнес мужской голос из-за плеча.       Андрей быстро пробежался глазами по меню. Там были и игристые вина, и красные, и белые, и более крепкие напитки. Свой выбор он остановил на апельсиновом соке, который так редко удавалось купить. Не говоря уже про сами апельсины. - И можно еще Эстера…? Эстра… - Эстерхази, - поправил его Давид. – Принеси две порции и один с собой.       Андрей сначала смутился, а потом разозлился. Разве он выглядел так жалко и бедно, чтобы ему вот так какие-то подачки давать? Давид мгновенно считал смену его настроения и мягко-мягко улыбнулся. - Не прими за грубость. Это в качестве благодарности за составленную компанию. Я не часто выбираюсь в люди, - его голос звучал елейно и успокаивающе. - Хорошо, - ответил Андрей, тут же забыв о своей злости.       После этого они еще немного поговорили. Давид в основном спрашивал у Андрея про школу, семью и еще всякие бытовые глупости. На удивление для самого себя Васильев охотно все это рассказывал, не чувствовал какого-то внутреннего блока, как, например, при общении с Ильдаром Юнусовичем. В моменте парню показалось, что, если Давид спросит про Универсам и пацанов, он ему все как на духу выложит. Это мысль немного напугала, но Васильев успокоил себя тем, что на данный момент он не выглядел как группировщик, да и про дела Кащея он знал слишком мало, чтобы хоть о чем-то говорить. - А это, кстати, Кащей по моей наводке пошел к попу тому, - хитро улыбнулся Давид. - Что? – Андрей вскинулся, чувствуя, как в животе начал разливаться холод. - А что ты так удивляешься? Разве это не ты со своими друзьями ходил? – мужчина вопросительно выгнул бровь. - Я…, - шепотом ответил Васильев, понимая, что не может молчать. – Я ходил. Андрей закаменел. Нехорошее предчувствие, что у него появилось с того момента, как он сел за стол, в разы усилилось.       «Ну вот и попался. Он сдаст меня ментам.» - пронеслось в голове у парня. - Никуда я тебя сдавать не собираюсь, - отмахнулся Давид, словно мысли его прочитал. И на удивленный взгляд Андрея ответил. – Да у тебя на лице все написано. - С-спасибо, - парень уткнулся в тарелку с тортом. - Знаешь, Андрей. Просто у меня такое хобби – собирать различные церковные вещи, коллекционировать их, - пустился в пояснения Давид. – И те люди, кто владеют подобными вещами, порой бывают очень несговорчивы. По правде сказать, тому попу я предлагал в два раза больше, чем Кащею. Но, жадность – один из смертных грехов. Поп этот еще больше запросил. Как я и говорил, я – человек нежадный, но берега тоже надо видеть, - в его глазах опять мелькнуло что-то такое, что заставило Андрея напрячься. – Поэтому у меня к тебе есть предложение.       Давид пододвинул к себе стеклянную пепельницу, которой буквально секунду назад, Андрей мог поклясться, не было на столе. Он достал из нагрудного кармана портсигар, металлическую зажигалку и закурил. Васильев таких сигарет никогда не видел, - коричневая бумага в сочетании с черным фильтром. Дым быстро распространился по комнате, затапливая её запахом дорогого табака и, будто бы, миндаля. - Какое предложение? – Андрей сглотнул сладость от торта, тоже ощущая желание покурить. - Бери, - мужчина небрежно пододвинул к нему портсигар.       Васильев выудил сигарету и прикурил ее от зажигалки. Дым тут же наполнил легкие, но не так, как бывало, когда он курил дешевые сигареты, которые постоянно покупал на углу в ларьке, а как-то мягко. В горле не было першения, не хотелось сплюнуть горькую слюну. Он выдохнул в сторону. Очевидно, крепкий табак немного дал в голову. Андрей откинулся на стуле, и расфокусировано посмотрел на мужчину. - Так, какое предложение? – от чего-то при Давиде курилось без стеснения. - Слышал, ПГТ от Казани есть в трех часах езды, Кукмара, называется? – Андрей кивнул, затягиваясь сигаретой. – Там есть «Кладбище святых». И на кладбище этом стоит небольшой склеп. И в склепе есть одна очень интересная вещь, которую я хочу, чтобы ты мне достал.       Васильев недоверчиво посмотрел на него. - А вы сами не можете эту вещь достать? – он стряхнул пепел в пепельницу. – Звучит, ну, очень странно и сомнительно. - Если бы я мог достать, то давно бы уже это сделал, но как видишь, - Давид развел руками. – Впрочем, у меня достаточно денег, чтобы заплатить тому, кто это сделает. Моя страсть к посещению заброшенных и мистических мест осталась в далекой юности. - Так вы же не старый! – Андрей чуть дымом не подавился. - Ха-ха, - Давид провел рукой по волосам. – Думаешь? - Ну, может, лет тридцать? – предположил парень. – Меньше? - Больше, мне тридцать пять, - он опять широко улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. - Ну, вам и не дашь. - Так, а если я возьму? – Давид чуть наклонился к Андрею, будто бы поправляя пиджак. Васильев смутился. - Что там за делюга? – бросил парень, отведя взгляд и не особо думая над словами. - Войти в склеп, забрать одну вещь и принести мне, - мужчина уселся обратно и положил руки на ручки кресла. – Вроде, ничего такого, да? - Мне с пацанами поговорить надо, - задумчиво сказал Андрей. – Посмотреть, кто может, кто не может. Все ведь еще и от отплаты зависит. - Вот это мне нравится, - мужчина громко ударил ладонью по столу. – Сагол! Только вот, - он пристально посмотрел на Андрея. – С пацанами нельзя. Либо один, либо откажись. - Почему? – удивился парень. - Такие условия, - пожал плечами Давид. – И есть еще несколько, так, чисто для проформы. - Какие? – с азартом спросил парень, отравляя в рот большой кусок торта, тут же запивая его теплым чаем, который они заказали ранее. - Ну, из важного, - не заходить на кладбище после заката, не разговаривать с любым, кто попадется тебе на пути до склепа, а потом, как заберешь все необходимое, покинуть кладбище до заката, так же ни с кем не разговаривая, - перечислил Давид, загибая пальцы. – Вроде все. - А если я с кем-нибудь заговорю? – Андрей поймал какой-то кураж от этого разговора. - Если честно, то я не стал бы проверять, - скептично отозвался мужчина. – Да и правила, условия, если угодно, существуют не просто так. - Звучит, как полная хуйня, - Васильев широко улыбнулся, но потом смущенно спрятал взгляд. – Я имел в виду… Это… - Я понял, - понятливо улыбаясь, сказал мужчина. – Да и я ведь просто предлагаю. - А что по деньгам? - Сейчас – сто рублей, на дорогу и перекусить по пути, после – еще сотня. Уже в который раз повторяю, я – человек нежадный… - Я согласен, - быстро сказал Андрей.       Давид посмотрел на парня хищно и алкающе, обнажая острые зубы. - Я знал, что мы договоримся.