Маглокровки

      В течение нескольких дней после урока заклинаний Александра обошла всех преподавателей, которых только знала, и даже попыталась разговорить профессора Бинса, преподавателя истории магии — к сожалению, старый призрак тоже не мог ничего подсказать девушке.       — Я не верю, что в таком огромном замке просто нет какого-то тайного местечка, — говорила она Марку и Лючии в один из тёмных дождливых вечеров. Троица устроилась в дальнем уголке библиотеки — отчаяние привело их к древним пыльным фолиантам и не отпускало вот уже на протяжении недели.       — Зато целая Тайная комната есть, — протянул со скучающим видом Марк, листая страницы. — Там, правда, василиск отгнивает, но это даже… Атмосферно. Нуарно. Если мы ничего не найдём…       — Это не самая лучшая тема для шуток, — Лючия выглянула из-за огромной книги и осадила парня. Тот лишь хмыкнул и опустил взгляд в учебник.       Ещё до появления Александры в Хогвартсе Марк и Лючия состояли в достаточно тёплых, приятельских отношениях — их роднила любовь к магловской музыке. Однако то, как эта история завязалась, оставалось для Алекс неясным: тихая, пугливая и застенчивая девчушка и громкий, активный парень, становившийся душой любой компании. Возможно, необходимость хотя бы изредка избавляться от рутины и сводила их время от времени. Йовчев было приятно их общество, и так, в течение первой недели, ребята сдружились. Алекс же стала чем-то в духе центра кристаллизации компании — не только благодаря совпадению характеров, но и потому, что Марк и Лючия стали основными действующими лицами её плана…       Плана, который с каждым днём всё больше рисковал так и остаться несбыточной мечтой.       От Марка и Лючии волшебница уже успела узнать все основные события Хогвартса прошлых лет, и упоминание Тайной комнаты ничего, кроме сочувствия и трепета, у неё не вызывало. Всё-таки однокурсник Санторо чуть было не погиб в те годы… Девушка устало помассировала виски и покачала головой:       — Должно быть что-то ещё…       — Почему ты так в этом уверена? — Лючия поправила густую копну чёрных, как смоль, волос и вздохнула: — Сколько я ни пыталась найти какое-нибудь тихое, неприметное место, ничего необычного не встречала. Как и сказали Уизли, здесь либо в пещеры, либо в какие-нибудь тайные ходы идти…       — Либо не маяться дурью и занять пустующий класс, — Марк недовольно цыкнул, поддел ногтем страничку и перевернул её. — Я уже состариться успел за этими книжками… Как будто уроков Бинса мне было мало.       — Время ещё есть, и я продолжу поиски. Я не то что бы уверена, что такое место существует, просто… Просто я хочу в это верить, — Йовчев нехотя притянула к себе ещё одну книжку, на сей раз про архитектурные особенности Школы Чародейства и Волшебства, и углубилась в оглавление.       Честно говоря, неделя бесплодных поисков заметно пошатнула уверенность девушки в успехе, и вариант Марка казался всё более привлекательным, но… «Тогда получится совсем не то, — Александра глубоко вздохнула и, запасясь терпением, раскрыла книгу на разделе «Иные строения». — Если все узнают, что я хочу сделать, это только всё испортит и усложнит». Едва волшебница смогла сконцентрироваться на чтении, как Лючия осторожно коснулась её плеча и виновато произнесла:       — Алекс, мне пора идти… Сегодня ещё клуб по волшебным шахматам, помнишь…       — Помню-помню. Всё в порядке, — девушка улыбнулась.       — Я завтра ещё в обед поищу информацию, а то нехорошо как-то… Вам ведь помощь нужна, а я тут… — тараторила Санторо. Она опустила голову и принялась беспорядочно теребить браслеты, кольца и разномастные подвески, и Алекс еле смогла вставить слово и прервать извиняющуюся подругу:       — Да всё нормально, тебе не за чем переживать. Иди давай, а то ещё опоздаешь.       Лючия слабо улыбнулась, подхватила увесистый том «Волшебных шахмат для продвинутых» и проскользнула меж стеллажами. Марк проводил её таким выразительным и печальным взглядом, как будто был готов сам превратиться в шахматного коня и ускакать из библиотеки прочь. Йовчев хмыкнула и подметила:       — Я тебя не держу. В конце концов, я это всё заварила, мне и расхлёбывать.       Парень колебался с полминуты и всё же огромным усилием воли вернул взгляд к древней книге.       — Я просто буду надеяться, что за сегодня смогу найти что-то гениальное и больше никогда к этому не притронусь, — пробормотал он и с тенью улыбки добавил: — Но у меня хотя бы с домашкой вопрос решён.       — И как ты успел всё сделать?       — Никак. Я позволил кое-кому поработать за себя.       — Кое-кому? — Алекс подозрительно глянула на приятеля из-за книги. За две с небольшим недели она успела убедиться, что на Слизерин он попал не просто так.       Выдержав театральную паузу, Фоули склонил голову и плутовато блеснул глазами.       — Ну, знаешь… Много кто хочет провести со мной время, а оно — чрезвычайно ценно. И я подумал, почему бы всем этим желающим не освободить частичку моего времени в обмен на прогулку со мной или приятную светскую беседу. Справедливый обмен, м?       — Ты серьёзно заставил всех этих несчастных девочек делать за тебя домашку? — Александра вскинула бровь, вспомнив, какой цветник обычно распускался вокруг Фоули. — Это просто…       Но Алекс прервал громкий стук, раздавшийся где-то у входа в библиотеку, после чего последовал знакомый лепет. Йовчев и Фоули озадаченно переглянулись, и Марк выглянул из-за книжного шкафа. Парень хмыкнул, уселся обратно в кресло и кивнул в сторону прохода:       — Это по твою душу.       Волшебница еле сдержала уставший стон. Уизли. Целую неделю она то и дело замечала, как они вдвоём или, реже, кто-то из них (с великой вероятностью, Джордж Уизли) крутился вокруг, и, вспоминая разговор в классе заклинаний, смутно догадывалась, что именно им нужно.       — Это какой-то кошмар…       — Я не понимаю, почему ты упираешься. Ты ведь даже не уверена, что он хочет позвать тебя на…       — Уверена, — оборвала его Александра. — И ты знаешь, почему я упираюсь.       — И что, однажды обожглась — крест на всех поставишь до конца жизни? — фыркнул Фоули и покосился в сторону коридора — Лючия снова уронила книгу, ойкнула и принялась ещё более сбивчато что-то говорить близнецам. — Поговори с ним и дай понять, что ему ничего не светит.       Александра замялась. Сколько раз за последние дни она говорила себе то же самое? И сколько раз так и не решалась? Девушка не могла понять, что же её останавливает, и, заметив насмешливый взгляд Марка, проворчала:       — Это как-то… Ну… Я не хочу его обидеть…       — Тогда сходи с ним и потом уже сделай выводы.       — Нет, я не могу. Я не хочу снова в это всё ввязываться… Это не для меня.       — Ты не сможешь находиться в суперпозиции вечность, — протянул Фоули, кивнул головой по направлению к выходу и нарочито жалобно прошептал: — Пока ты ломаешься, Лючию там пытают.       Александра с нажимом протёрла глаза, приподняв очки, и попыталась заглянуть вглубь себя: как же ей поступить? Как и в прошлые разы, она не могла найти ответа. И если мысли об отказе казались ей настолько нереальными, что даже примерная картина будущего не складывалась в её воображении, то почему-то с не менее невероятным согласием дело обстояло иначе: фантазия то и дело урывками обрисовывала обстоятельства прогулки, возможные разговоры, жесты…       — Думаешь, если начнёшь краснеть, это их спугнёт? — с ноткой иронии поинтересовался Фоули, расслабленно покачиваясь в кресле. Его сложившаяся ситуация, судя по всему, ужасно веселила.       — Я не краснею! — выпалила девушка раньше, чем смогла обдумать слова приятеля.       — Ох и жалко же Лючию… — тоскливо затянул Марк. — Она и на шахматы опоздает, и полгода ещё отходить от этой стычки будет… Хотя, возможно, от смущения она прямо здесь и двинется. Превратится в призрака, будет за шкафами прятаться… Да, жалко-жалко.       — Слушай, — упавшим голосом проговорила Алекс, глядя на Фоули сквозь пальцы — рук от лица она так и не отняла. — Может, ты сходишь? Отвадишь их как-нибудь.       — Я? Пф, с чего бы мне туда идти? — Марк приподнял бровь и с искренним недоумением глянул на Александру.       — Ты кого угодно заболтаешь, скажи, что меня здесь нет, или…       — Твой Уизли, ты и разбирайся.       — Не мой! — зашипела девушка, но волшебник прервал её:       — Но разбираться-то всё равно тебе.       — Марк, ну пожалуйста! Сделай что-нибудь, а я потом как-то выкручусь, — яростно шептала Йовчев. — Сейчас я… Я не знаю, я просто не могу туда выйти!       — Ты и так уже столько шуму подняла, что без разницы, — заметив, что девушка теперь уже сильно побледнела, парень тяжело вздохнул: — Я преувеличил. Ладно, но потом мы сочтёмся.       Фоули поднялся с насиженного места с таким видом, будто ему это стоило титанических усилий.       — Марк, выйди к ним с другой стороны, иначе они точно поймут, что и я здесь.       — Уизли — очень смышлёные ребятки, они и так…       — Ну, может, это сработает.       Марк закатил глаза и поплёлся в обход. Напоследок он бросил:       — Только из веры в твою задумку, Алекс. И надежды на то, что в библиотеке мы торчать больше не будем.       И исчез за поворотом.       Александра тихо выдохнула и сползла вниз по спинке кресла, сняла очки и прижала ладони к горящим щекам, закрыла глаза и почувствовала, словно в её теле завёлся рой пчёл — всё гудело от напряжения и внезапно накатившего жара. «Да что со мной?!» — возмутилась волшебница и нахмурилась. Ни одна драка, ни один экзамен, ни одно наказание не заставляли её себя чувствовать такой беспомощной. Поддавшись порыву, девушка вскочила, даже сделала пару шагов к библиотечному холлу, но замерла. Если она выйдет прямо сейчас, объяснений будет не избежать — и это казалось ей куда более сложным занятием, чем любая дуэль, даже в неравных условиях. Подавленная, Йовчев вернулась на своё место и принялась тревожно прислушиваться.       

* * *

      Всю неделю Джордж был занят двумя вещами: разработкой новых вредилок вместе с Фредом — его фантазия была просто невероятно яркой все эти дни — и поисками Александры. Он уже сто раз успел пожалеть, что начал тот разговор в классе заклинаний, и тысячу раз тревожно подумал о том, что мог ненароком выдать свои чувства к ней. «Она ведь не просто так говорила летом, что больше не хочет вступать в отношения, — из раза в раз напоминал он себе, и тут же другая часть его личности добавляла: — Но не может же она в этом быть так уверена, в конце концов!» Однако тревоги Джорджа находили подтверждение: ему казалось, что девушка намеренно его избегает.       — Поспрашивай её друзей, — посоветовал Фред по пути в библиотеку. Мальчикам была нужна дополнительная информация по травологии и зельеварению: помимо любовных зелий они хотели ввести в оборот Драконью отраву — бесцветную и безвкусную добавку, которая заставила бы неприятелей страдать от сильного жжения в горле и першения, валящего из носа дыма, а также от затуманенности зрения.       — Если бы я ещё мог их найти, — хмуро ответил Джордж, толкнув резную дверь, — ты хоть раз видел их одних, без компании Алекс?       Фред замер и молча ткнул брата локтем — центральный зал библиотеки пересекала Лючия. Братья переглянулись и поспешили к ней.       — Привет, — с улыбкой тихо начал разговор Фред. — Не подскажешь, где мадам Пинс?       Девушка встала, как вкопанная, и тяжёлая книга выскользнула из её рук. Фред поднял её и протянул Лючии, но не отпустил, тогда волшебница, слабо дёрнув учебник на себя, опустила голову вниз. Джордж успел заметить, что она одновременно и побледнела, и покраснела — пятна маковыми цветами распустились на её лице.       — Она… Она ушла в Запретную с…секцию, — пролепетала Санторо, не поднимая глаз. От волнения она начинала слегка шепелявить. — Кто-то из с…старшекурс…сников запросил целую кучу…       Близнецы снова переглянулись и ухмыльнулись. Лючия предприняла ещё одну попытку освободить книгу, и Фред всё же разжал пальцы. Девушка крепко прижала учебник к груди и метнулась в сторону, но Джордж заступил ей дорогу. По правде говоря, Уизли было жаль Санторо — наседать на неё вот так было как-то неправильно — но и другого выхода из ситуации не видел. Парень постарался говорить тихо и вкрадчиво:       — Могу я задать один вопрос?       — Я тороплюс…сь. Мне надо…       — Ты не знаешь, где бы я мог найти Алекс? — уже более настойчиво спросил Джордж.       — Нет, я такую не з…знаю, — щёки Лючии вспыхнули, и учебник опять грохнулся на пол. Девушка ойкнула и отступила на шаг, поглядывая не то в сторону Запретной секции, не то в глубь библиотеки. «Кажется, она сюда пришла не одна», — подумал парень и подал Санторо книгу, но, в отличие от Фреда, не стал её удерживать. Ему очень не хотелось ещё сильнее пугать несчастную пуффендуйку.       А вот у Фреда, похоже, планы были другие:       — А я-то думал, для пуффендуйцев честность должна быть на первом месте. Я пропустил какую-то реформу?       Лючия вся сжалась, словно хотела утечь сквозь половицы, но не сказала ни слова. Джордж вздохнул, укоризненно взглянул на брата — он, очевидно, хотел поскорее заняться поисками полезной информации, и разговоры с зашуганной тихоней его лишь раздражали — и осторожно пояснил:       — Мне правда очень нужно её увидеть, Лючия, — при звуке своего имени девушка вздрогнула, сильнее сжав книгу. — Я просто хотел бы поговорить с ней. Если… если она сейчас так занята или, ну… Не знаю… — не то Джордж заразился стеснительностью от Лючии, не то просто не учёл, что разговор на подобную тему может даться ему очень нелегко. Слова словно застревали у него в глотке. Парень кашлянул и на выдохе продолжил: — Я бы хотел об этом знать, чтобы не тратить её время. И своё собственное. И не испытывать её терпения, да… В общем, если ты всё-таки можешь с ней связаться…       — А я знаю, что ты можешь, — ввернул Фред.       — …скажи ей об этом, пожалуйста, — закончил Джордж и кинул ещё один предупредительный взгляд на брата — тот лишь недоумённо пожал плечами. — Это достаточно важно для меня.       Лючия медленно подняла взгляд — в нём не было былого страха, на его место пришла настороженность и сочувствие. Красные пятна не покинули её лица, но выглядела девушка чуть более уверенной, и она даже открыла было рот, как откуда ни возьмись возник Марк Фоули. Он небрежно положил руку Санторо на плечо, мотнул головой, откидывая кудри с лица, и с очаровательной улыбкой протянул:       — Фред и Джордж, какая встреча! — он посмотрел сначала на Джорджа, потом — на Фреда, хмыкнул и добавил: — Или Джордж и Фред, кто ж вас знает. Подыскиваете что-то для ваших изобретений? Боюсь, что пока мадам Пинс… А, вот и она!       Глухо лязгнула высокая изящная решётка, отсекающая путь в Запретную секцию, и пожилая женщина подозрительно глянула на сборище. Близнецы кожей чувствовали, как с каждой секундой её терпение истекает.       — Тебе, кажется, на шахматы надо было, — услышал Джордж шёпот Марка, и Лючия упорхнула к двери. Слизеринец хмыкнул и скрестил руки на груди.       Удивительно, что при общей небрежности во внешнем виде — вольно висящий зелёный галстук, выбившаяся из брюк рубашка, растрёпанные волосы, закатанные рукава мантии — выглядел Фоули так, что его хоть сейчас можно было поместить на первую полосу Ежедневного Пророка. Джордж окинул парня неприязненным взглядом и впервые ощутил настолько чёткий укол зависти или даже… ревности. Фоули так же, как и Уизли, входили в Священные двадцать восемь истинно чистокровных семей, однако их положение в обществе разительно отличалось: Фоули никогда не испытывали нужды в деньгах. Конечно, всего этого они достигли тяжёлым постоянным трудом, но и семью Уизли нельзя было отнести к числу бездельников.       Бедность… Немагическое проклятие, терзающее всё семейство Уизли. Близнецы испробовали бедность во всех сортах, насмотрелись на преуспевающие семьи и твёрдо решили: они от этого проклятия избавятся любой ценой. И прямо сейчас они теряли драгоценное время, которое являлось прямой инвестицией в их будущий бизнес — Джордж непроизвольно сжал кулаки и бросил:       — А ты сам что здесь забыл?       С безупречной небрежностью Марк пожал плечом:       — То же, что и все: знания. Знаете, все эти домашние работы, проекты… Приходится как-то крутиться. Жаль только, что нехарактерный для библиотеки шум меня отвлёк. И чем это вы так напугали Санторо, а?       — Хотели узнать, где обитает её дражайшая подруга, — вмешался Фред. Всё-таки бездействие давалось ему нелегко.       — Моника? — хитро улыбаясь, спросил Фоули.       — Александра, — ответил ему Джордж. — Не знаешь случаем, где её найти?       — Вы разминулись. Мы вместе делали проект, и она ушла — дела какие-то нарисовались. Может быть, завтра у вас получится с ней пересечься.       Парень также поспешил покинуть библиотеку. Братья переглянулись, и Фред фыркнул:       — А я говорил тебе, что время утекает, пока ты жмёшься ходишь. Проект они делали…       — Молодые люди, — долетел до них грозный шёпот мадам Пинс. — Если вы пришли пообщаться — дверь вон там.       Мадам Пинс резко ткнула в сторону выхода, и Джордж прошептал брату, так, чтобы и библиотекарша могла его слышать:       — Пойду-ка займу нам стол.       Женщина поджала губы, недоверчиво оглядывая Джорджа, и Фред поспешил прикрыть брата — он понимал, что искать Джордж будет вовсе не свободное место.       — Добрый вечер, мадам Пинс, — заговорил Фред, приблизившись к столу библиотекарши. — Не подскажете, где бы я мог узнать про…       Джордж не терял времени и завернул за угол, из-за которого парой минут ранее вышла Лючия, к левому крылу библиотеки. Теперь голос брата стал еле различим. Парень был абсолютно уверен в двух вещах: Марк и Александра действительно работали над чем-то вместе и едва ли в их компании не было Лючии — слишком часто наблюдение, всплывшее в разговоре с Фредом, находило подтверждение. Грохот, с которым Санторо роняла книгу, наверняка слышала вся библиотека, а значит, об их с Фредом приходе могло стать известно и Алекс с Марком. Одно лишь было странно: почему Марк показался из правого крыла? «Не хочет, чтобы я пересёкся с Алекс? — размышлял Джордж, бесшумно пробираясь между стеллажами. — Конечно, ему это было бы не на руку… Но зачем тогда вообще уходить и оставлять её одну? Что-то не складывается».       В левом крыле библиотеки было особенно тихо: ни перешёптываний, ни шелеста страниц, ни скрипа перьев. Слишком тихо. Джордж невольно улыбнулся — он наверняка на правильном пути. Его взгляд упал на уютный закуток, образованный парой дубовых шкафов. Большой круглый стол с резными краями едва проглядывался из-за вороха пергаментных свитков, книг толщиной с ладонь и фолиантов, однако никто за ним не сидел. Задержавшись на секунду у входа, Джордж осторожно шагнул в полумрак — хоть азарт переполнял его, потрескивал на кончиках пальцев, он не позволял себе торопиться. Парень замер и принялся внимательно осматриваться.       Едва ли во всей школе отыщется такой смельчак, кто посмел бы не убрать за собой книги — мадам Пинс обладала на подобных нарушителей феноменальным чутьём и такой же феноменальной свирепостью. «Значит, кто-то либо отошёл за новой книгой и скоро вернётся, — рассуждал Джордж, разглядывая стол, — либо просто прячется». В пользу второй версии говорило сразу несколько обстоятельств: среди книг припряталось три свитка с разными почерками, однако ни одной сумки видно в закутке не было. Не станут же гипотетические три товарища отправляться всем скопом за дополнительной порцией книг, да ещё и прихватив с собой все свои вещи? Джордж пригляделся к свиткам: во всех трёх содержались записи о необычных залах Хогвартса и малоизвестных закоулках. «А ты не знаешь, где можно найти какое-нибудь укромное место, закрытое от лишних глаз и ушей?» — явственно прозвучал в голове вопрос Алекс, над которым Джордж в свободное время размышлял. Парень хмыкнул, переступив с ноги на ногу — пыль и толстый ковёр заглушали звук его шагов. Она точно должна быть где-то здесь.       Одна из записей в свитках была сделана аккуратным округлым почерком — слова издали напоминали небольшие стада овечек, — вторая же выглядела, на первый взгляд, небрежной и грязноватой, однако каждая буква, казалось, занимала строго заданное положение, располагалась под точно определённым углом — предложения походили на странноватый рябящий орнамент. Третий свиток был исписан ровным, хорошо разборчивым почерком, хотя и с неодинаковым нажимом на каждой букве — кажется, что человек, оставивший запись, время от времени сомневался в написании слов. Рядом с этим свитком обличающе лежала небольшая пластиковая палочка — кажется, маглы называли её ручкой. Джордж с интересом покрутил её в пальцах, случайно мазнул чернилами по руке и припомнил, что ни разу не видел, чтобы Александра доставала перед занятиями перо. «Надо бы узнать, почему», — подумал было он, когда из-под стола раздался еле различимый шорох. Джордж вскинул брови и опустился на корточки, всё ещё поигрывая ручкой.       Никого. И ничего подозрительного… Кроме одной малозаметной в сумраке детали. Джордж сдержал улыбку, поднялся, подтащил к себе свиток, у которого и нашёл ручку, и тихо заговорил:       — Отличное Дезиллюминационное заклятие. Выше всяких похвал, — парень прервался, недовольно цокнув языком: — Как ты вообще пишешь этой штукой?.. Ладно, неважно. Алекс, ты кое о чём забыла… М-м-м… Очки бы тоже неплохо было скрыть.       Стол сотрясся (по-видимому, девушка крепко приложилось головой о столешницу), но Джордж уже заканчивал с посланием. Азарт испарялся, и на его место приходила досада. Кому будет приятно, если от него пытаются спрятаться с такой изобретательностью и настойчивостью? Азарт в каком-то смысле был для Джорджа надёжным щитом — без него он снова начинал робеть, а мысли путаться.       — Осторожнее там… Я… Наверное, моё… — Джордж вздохнул, чувствуя, как вспыхнули щёки и кончики ушей, и потёр пальцами переносицу. Слова никак не шли — да и был ли в них толк? Похоже, его настойчивость усугубила ситуацию. Собравшись с духом, парень всё же продолжил: — В общем, я не хотел, чтобы ты начала избегать меня… Мне жаль. И я просто хотел прояснить… кое-что… И сейчас точно не лучшее время. Не буду к тебе лезть. Но если ты захочешь… захочешь обсудить всё это, то я оставил пометку на твоём свитке.       Под столом снова раздалось приглушённое шуршание, и Джордж еле сдержал желание протянуть девушке руку — если она настолько не желает его видеть, то и прикасаться едва ли захочет. И всё-таки он спросил, лелея надежду в глубине души:       — Тебе помочь?       Вместо ответа еле различимая рука уцепилась за край стола, тут же слившись с ним по цвету, вторая же резко схватилась за край мантии Уизли — похоже, Алекс обо что-то споткнулась и чуть не упала. Джордж подхватил полупрозрачную волшебницу и тут же отступил на шаг. В воздухе парили очки — судя по их положению, Александра смотрела куда-то в пол.       — Спасибо… — глухо ответила она.       Воцарилась гнетущая тишина. Джордж понимал, что сейчас, загнав Александру в прямом и переносном смысле в угол, он мог бы вызнать у неё всё, что только хотел, но это казалось ему слишком неправильным и даже жестоким. В конце концов, едва ли она пряталась от него из вредности или шутки ради — причина наверняка была, причём веская.       — Глупо получилось как-то… — пробормотали летающие очки.       Джордж представил, как бы эта сценка могла выглядеть со стороны, и его даже пробрало на смех. Он покачал головой и, проведя рукой по лицу, пробормотал:       — Из этого вышел бы самый тупой анекдот из всех когда-либо существующих, Алекс. Отличная работа.       Очки вскинулись, грозно блеснув, и Джордж поднял руки в примирительном жесте:       — Ладно-ладно… Мне, пожалуй, лучше уйти. Надеюсь увидеть тебя в четверг.       Он махнул в сторону свитка, еле сдержав рвущуюся наружу колкость, и уже почти скрылся за углом, когда Алекс тихо окликнула его:       — Джордж…       Парень выглянул из-за шкафа, вопросительно глядя на девушку. По затылку и спине снова пробежали мурашки, стоило ему услышать своё непривычно-раскатистое имя, и вместе с ними к Джорджу вернулась искорка надежды.       — У тебя всё лицо в чернилах. Ручка подтекает иногда…       — Всё? — Джордж наспех утёр нос и щёки левой рукой, обнаружив чернильные пятна на всей поверхности правой ладони. «Замечательно, клоунского грима мне только не хватало», — сердито подумал он. Очки отрицательно качнулись, и парень размашисто провёл рукавом по лицу. — А теперь?       Очки нерешительно приблизились на шаг, и после секундной заминки Александра подошла ещё ближе. Заклятие не спадало до сих пор, и даже в более ярком освещении коридора Алекс оставалась практически незаметной. Джордж не без восхищения отметил:       — И правда потрясающий уровень, прямо-таки…       Он смолк на полуслове: невидимые пальцы, прохладные и тонкие, коснулись его щеки и в два движения стёрли пятно. Всё тело будто задеревенело, и парень широко распахнутыми глазами оглядывал полупрозрачный силуэт Алекс. Нервный смешок повис в воздухе, и рот Джорджа открылся прежде, чем он успел хотя бы оценить уместность сказанного:       — Думаешь, если я тебя не вижу, то и почувствовать ничего не смогу?       Пальцы отпрянули, и Уизли отметил, что теперь-то заклинание начало сходить — похоже, Алекс утратила концентрацию, и её очертания становились всё более различимыми. Девушка отошла поглубже в тень и пробормотала:       — Ты, кажется, уйти собирался.       Джордж понимал, что уже наговорил лишнего, но отступать и отказываться от своих слов он не хотел. Слишком комичной выглядела эта встреча — и слишком непонятной для него же самого. Если Алекс так хотела спрятаться, то с чего вдруг она решила подойти ближе и даже коснуться его?       — А ты, кажется, хотела… — щека по-прежнему горела там, где прошлись её пальцы, и Джордж, не отдавая себе отчёта, поднял руку, желая коснуться пылающей кожи.       — Руки! — шикнула Алекс. — Ты сейчас опять весь… Весь… — девушка беспомощно взмахнула руками и шумно выдохнула. Джордж почувствовал, как его губы изогнулись в ухмылке — кажется, Алекс из-за волнения просто не могла подобрать слов. Его пальцы, покрытые густым слоем чернил, замерли над щекой.       — Измажусь? Изгваздаюсь? Что, словарного запаса всё ещё только на чепуху хватает? А, точно — на ерунду.       Из главного зала донёсся приглушённый стук каблуков мадам Пинс. Александра, теперь уже хорошо различимая, шмыгнула к столу и принялась спешно наводить порядок. Времени на препирательства больше не осталось.       — Скройся с глаз, — прошептала она, недовольно зыркнув на Джорджа поверх очков.       — Жду в вестибюле, — он кивнул на свиток и, расслабленно хмыкнув, скрылся за стеллажом.       — Я подумаю, — донёсся тихий голос Александры.       Только сейчас Джордж понял, что сердце его колотилось, как бешеное. Он шумно выдохнул, едва не зарылся пальцами в волосы и достал палочку, прошептав, как и по дороге в Хогвартс:       — Макула Делетриус, — чернила маленькими капельками отделились от кожи и исчезли на кончике палочки. «И почему она не сделала так же? — мелькнуло в голове у Джорджа. — Что вообще это было?»       

* * *

      «Что вообще это было?!» — снова и снова задавалась вопросом Алекс, чуть ли не бегом покидая библиотеку. От стыда не просто жгло лицо — казалось, всё тело наполнило Адское пламя. Но не только стыд терзал Александру. Она вела себя глупо, нелогично, абсолютно непоследовательно, поддалась сиюминутному желанию, прямо как тогда, три года назад, когда начался один из самых тёмных периодов её жизни… Кошмар, преследовавший её и наяву, и в глубоких снах, кошмар, от которого она и сбежала сюда, в Хогвартс. «Никогда, никогда, никогда больше!..» — говорила себе Алекс, когда наконец смогла покончить с ним. А ведь начиналось всё так же, как и сейчас: с неловких взглядов и тихих разговоров, с милых жестов пополам с насмешками и колкостями, с огонька в глазах и робких мечтах о прекрасном будущем… Александра вбежала в женскую уборную на одном из этажей — к счастью, пустую — тяжело опёрлась о раковину, включила воду, сорвала с себя очки и погрузила лицо под прохладную струю. Ей было всё равно, что вода мочила волосы, заливалась под ворот рубашки, главное — успокоиться. Прогнать воспоминания. Всё обдумать.       Спустя минуту она всё же перекрыла кран и нерешительно взглянула в зеркало. Страх. Вот, что мучило её на протяжении трёх лет — и вот, что терзало её прямо сейчас. Страх плескался на дне широко распахнутых круглых глаз, и потому Александра отвернулась — не хотела видеть себя в таком состоянии. Не хотела снова вспоминать. Дрожащей рукой она стёрла воду с лица и глубоко вдохнула, выдохнула — повторила ещё несколько раз, пока тревога не уменьшилась. Глаза девушка не отваживалась закрывать — перед взором сразу представала рыжая макушка, смеющиеся голубые глаза, руки с изящными пальцами — потому взгляд её переместился к окошку. Луна восходила над изумрудными полями и лесами Хогвартса. Холодная и беспристрастная, такая далёкая от людских проблем и метаний.       — Ладно, — едва слышно заговорила Александра на родном языке — его звучание не раз помогало ей успокоиться и прийти к верному решению. — Хорошо, мы снова здесь… Допустим мысль, что Уизли… Что Джордж за последнее время стал для меня ближе…       «Что он мне нравится», — мысленно дополнила себя Алекс — даже зная, что её язык едва ли сможет понять хоть кто-то во всей Школе, признаться вслух она не могла. Девушка сглотнула.       — Но я ведь знаю, что за этим может последовать. Теперь знаю, — Александра заложила руки за спину и принялась расхаживать у раковин. Старинный мрамор вторил её шагам. — И это уже пройденный этап: никакой больше зависимости и уязвимости не будет. Я не буду терять голову, не буду доверяться этому чувству…       «Любви».       — Это слишком опасно и глупо — подпускать к себе людей настолько близко. Если я хочу любить, поддерживать и получать поддержку — прекрасно, это всё можно найти в дружбе. В товариществе. Друзья не имеют такой… избыточной власти. Друзья не относятся к тебе, как к вещи. Друзья…       Взгляд Александры встретился с отражением в зеркале. Очки по-прежнему лежали в кармашке мантии — без них мир вокруг казался мягче и безопаснее, — оттого лицо походило на зарисовку импрессиониста. Но даже так девушка заметила, что щёки всё ещё не побелели. «Может быть, в этот раз всё иначе? Ведь Джордж — это не…»       — Нет, так не пойдёт, — Алекс снова пришла в движение, и эхо шагов теперь звучало упрямее. — С таких допущений всё и начинается. Не хочу. Мне это не нужно. Откажу ему, и…       «Не откажешь, — в подтверждение протяжно заныла душа, и юная волшебница сжала губы. — Это слишком тяжело тебе дастся на данный момент. Об этом можно было думать раньше, но сейчас — едва ли».       — Может… Просто предположим: может быть, миссис Уизли и Марк отчасти были правы? У меня был плохой опыт, ужасный, ну и что? Уверена, мои метания доставили бы ему огромное удовольствие. Он бы наверняка хотел, а может, даже рассчитывал, что я и после расставания буду несвободна. Что он продолжит косвенно управлять мной… Управлять мной до сих пор и сквозь сотни километров… — Алекс презрительно скривилась, поднялась горечь. Она надела очки и воинственно оглядела уборную, словно готовясь, что он объявится из ниоткуда — и даже имя этого человека было ей омерзительно. Но, конечно, комната оставалась пуста. Успокоившись, Александра продолжила монолог: — Да и Джордж, и правда, совсем другой. Он не пытается мне нравиться — точнее, не пытается быть идеальным. Не пытается меня строить, привязывать к себе, не льстит… Может…       Едва расцветшая улыбка угасла, когда пальцы Александры прикоснулись к старому шраму. Он спускался под одежду, к груди — он был самым ярким напоминанием о боли предательства, он же заставлял Алекс иногда вспоминать и о травмах, которые остались невидимы глазу. Девушка прижала ладонь к шее, покачала головой:       — Я не могу… Ещё один такой опыт я просто не переживу. Тогда… — она невольно посмотрела на сумку, брошенную у двери, и подумала о косой и еле разборчивой из-за массы чернильных пятен записи. — Я приду и скажу ему, что мы будем друзьями. Так я и сделаю, да. А если я не справлюсь, если это начнёт становиться рискованным, я…       Но внутренней подсказки не последовало, не считая расплывчатого: «Тогда и посмотрим». Алекс прокрутила монолог в голове ещё раз, ополоснула лицо и утвердительно кивнула самой себе:       — Прихожу, говорю о своих намерениях, прекрасно провожу время в этом их Хогсмиде в большой компании и радуюсь жизни. Всё просто.       «А если он начнёт настаивать на личной встрече? Что тогда?» — тревожно звякнул вопрос. Однако усталость брала своё — Алекс зевнула, утерев проступившие слезинки, и мысли о сне и мягкой кровати понемногу стали теснить переживания дня.       — Не станет, — с очередным зевком ответила она самой себе. — И всё пройдёт просто от-лич-но!        Девушка, развеселившаяся и решительная, щёлкнула пальцами и замерла, вслушиваясь в отзвуки. Звук распространился ровно, плавно, мягкой волной вернувшись к Александре. Она озадаченно склонила голову, пересекла уборную и несколько раз хлопнула в ладоши, прислушалась, затем — звучно окнула и прислушалась снова. Звук охватывал всё помещение равномерно и чисто. Проделав этот странный ритуал ещё несколько раз в разных точках уборной, Алекс не удержалась от замечания:       — Поразительно хорошая акустика для такого места… Нелепица какая-то.       Сбитая с толку, Александра подхватила сумку и приоткрыла дверь — ей уже давно было пора вернуться в гостиную Когтеврана, и сейчас она рисковала быть пойманной старостами, профессорами или Филчем. В коридоре было тихо. Алекс осторожно притворила за собой дверь, вперилась взглядом в большой расшитый гобелен и замерла. «Где я вообще?» — с раздражением и усталостью подумала она, разглядывая нелепых троллей, наряженных в балетные пачки. Время от времени кто-то из них ударял по тощему волшебнику, который, казалось, упорно хотел им что-то объяснить.       — Мерлин раздери этот здоровенный замок… — прошептала Алекс, и ответом ей послужило скрипучее кошачье мяуканье. Янтарные глаза миссис Норрис не сулили волшебнице ничего хорошего.       Девушка обернулась, однако двери в уборную уже не обнаружила. Выругавшись сквозь зубы, Александра подалась влево, но точно оттуда раздался голос завхоза:       — Ты что-то заметила, миссис Норрис? Кого же…       Алекс попятилась, пытаясь судорожно прикинуть, в какой части замка находится и куда ей лучше бежать. «Чёрт, почему новичкам не раздают здесь карты? А лучше указатели бы развесить… Чёрт, чёрт, чёрт!» — она метнулась вправо, но опасение, что в той стороне не окажется ничего, кроме тупика, остановило Александру. Тихое шуршание заставило девушку обернуться — на её глазах в пустой стене прорезывалась дубовая дверь. Шаги приближались, и Йовчев ничего не оставалось, кроме как метнуться к ней. Дверь закрылась, не издав ни звука.       На сей раз перед Александрой предстала не уборная, а скромная светлая комнатка, на правой стене которой висело несколько подробных карт Хогвартса. По левую руку расположились высокие шкафы со справочниками и историческими трактатами, подле них — мягкое уютное кресло с кофейным столиком. Алекс замерла в нерешительности, оглядела зал и нахмурилась.       — И правда волшебный замок…       На одной из карт ярко горела красная точка — при ближайшем рассмотрении оказалось, что она указывала на пятачок у того самого гобелена с троллями, однако никакой комнаты напротив него не было. «Как странно, — подумала Александра. — Можно ли вообще доверять этой карте? И этому месту?» Девушка попыталась отыскать на картах те места, которые хорошо запомнила, и сопоставить их расположение со своими воспоминаниями. Кажется, карта всё же была правдива. Она также показывала массу тайных ходов, срезов и скрытых проходов между залами. Спустя несколько минут, посвящённых изучению карт, Алекс достала из сумки небольшой клочок пергамента и на всякий случай записала маршрут до гостиной Когтеврана. Перепроверив заметки пару раз, она ещё раз осмотрела комнатку и выскользнула в тёмный коридор.       В постели девушка оказалась всего через минут пятнадцать к своему огромному удивлению и облегчению. День выдался тяжёлый, прибавил ей головных болей, однако эта странная комната на восьмом этаже внушала большие надежды. «Надо будет изучить её как можно скорее, — размышляла Алекс, проваливаясь в сон. — И лучше бы завтра… И рассказать Лючии и Марку, конечно». Мысли путались, перемешивались, становились мягкими и воздушными — превращались в сны, наполненные смехом и лёгкостью, солнечным светом, чернильными кляксами и невесомыми жаркими касаниями.