Маглокровки

      Летние каникулы пролетели быстрее стрелы. Изо дня в день, как и всегда, в доме Уизли что-нибудь приключалось: то что-то грохотало и взрывалось в комнате близнецов, то кто-нибудь застревал на дереве после неудачного манёвра на метле, то Перси заходился в длинной тираде о правилах поведения в магическом сообществе… К середине августа в Нору вернулись Билл и Чарли — старшие дети семейства — а также Гермиона Грейнджер, подруга Рона и Джинни. Конечно, с Алекс общий язык Гермиона нашла очень быстро, вскоре все три девочки и вовсе обособились, стали держаться подальше от неугомонных мальчишек и принялись украдкой что-то обсуждать. Пару раз то Фред, то Джордж пытались подслушивать их разговоры — вдруг любовная тема продолжится, и близнецы смогут пополнить свой рабочий журнал — но вскоре поняли, что в болтовне нет совершенно ничего интересного. Ближе к Чемпионату мира по квиддичу стало известно, что для Йовчев не удалось раздобыть билет, и больше всего эта печальная весть повлияла на миссис Уизли:       — Неужели совсем ничего невозможно сделать, Артур?       — Нет, дорогая, даже у перекупщиков всё пусто. Это ведь Чемпионат мира…       — Но как же… — волшебница опустила расстроенный взгляд на плиту. — Это ведь нехорошо как-то, Артур…       — Да всё нормально, — отозвалась Александра. — Мне не настолько интересен квиддич. И вы, миссис Уизли, говорили, что вам придётся самой отправиться в Косой переулок — давайте я помогу вам?       — О, Алекс, солнышко, спасибо, — миссис Уизли тепло улыбнулась, и на её пухленьких щеках обозначились морщинки-лучики. — И всё же на Косой переулок ты сможешь насмотреться ещё тысячу раз, а Чемпионат…       — Правда, мне это будет интереснее квиддича. Это поможет мне привыкнуть к магическому миру Великобритании…       — Интереснее квиддича?! — в унисон воскликнули Рон и один из близнецов — издали девушка не могла понять, Фред это или Джордж (впрочем, и вблизи это удавалось ей с переменным успехом).       — Как это возможно? — продолжал Рон. — Какой-то затхлый древний переулок интереснее, чем…       — У всех ведь свои интересы, — назидательно сказала миссис Уизли. — Нечего так возмущаться, будто тебе флоббер-червя подсунули.       — Кроме того, я нахожу позицию нашей гостьи крайне разумной, — встрял вошедший в кухню Перси. — Я бы в новой стране прежде всего стремился ознакомиться с обычаями и порядками, найти нужных людей…       — Ага, и сдох бы от скуки, — близнец закатил глаза.       — Джордж! — зашипела миссис Уизли.       — Или Фред. Кто знает? — парень пожал плечами, схватил наливное яблочко и направился к выходу. — Да и я просто пошутил, ма, — не дожидаясь ответа, рыжая голова скрылась за углом.       — Что прикажешь с ними делать… — проговорила миссис Уизли, взглянув на мужа. Артур мягко улыбнулся и положил руку на плечо Молли, и волшебница вздохнула: — Ладно, что уж… Вы завтра отправитесь за Гарри, верно?       — Да, думаю мы…       Алекс решила последовать примеру близнеца Уизли: взяла яблоко покруглее и покраснее и отправилась в сад. «Осталось всего полторы недели августа… — с лёгким волнением думала она. — И вот, новая школа, новые проблемы…»       — Тебе правда неинтересен квиддич? — резко раздался вопрос где-то над ухом. Девушка вздрогнула и недовольно подняла голову: неопределимый близнец с яблоком сверлил её взглядом.       — Просто есть дела поважнее. Да и я не вижу смысла расстраиваться из-за того, что мне не смогли найти билет — и без того ваша семья много сделала для меня.       — Помню, ты это как-то упоминала, — парень о чём-то задумался, а Йовчев наконец определила, что перед ней с высокой вероятностью находится Джордж. — Я просто думал… Почему-то думал, что ты играла в квиддич в Дурмстранге.       — Было дело… — неохотно призналась она. — Но мне не понравилось.       — Не понравилось?!       — Ну, понимаешь, была одна не очень красивая история, когда я была в команде, — увидев, как близнец навострил уши, Александра стушевалась и захотела поскорее замять тему. — Да и тренироваться с Крамом — то ещё удовольствие…       — Ты тренировалась с Крамом и тебе не понравилось? — Джордж поражённо фыркнул. — Вот это у тебя стандарты качества!       — Да не в них дело. Крам — приятный парень, но на поле настоящий монстр. Да и правда, Джордж, мне сейчас не до квиддича, — девушка решила, что честность поможет ей быстрее закончить разговор, тяжело вздохнула и пояснила: — Мне не по себе из-за нового учебного года.       — Ладно тебе, очередная куча смертной тоски, приправленная смертной тоской в панировке из старых книжек, — парень перекинул яблоко из одной руки в другую. — Всё будет нормально.       — Тебе легко говорить, не тебе же искать друзей и обживаться на новом месте.       — Тогда могу предложить чрезвычайно выгодное предложение, — Уизли протянул руку Александре. — Исключительная возможность получить право ассоциированного друга близнецов Уизли.       — Очень занимательно, рассмотрю предложение в течение семи рабочих дней, — Александра вздохнула, но руку всё-таки пожала. — Как только вы перестанете тестировать на мне всякую чепуху…       — Ерунду, ты хотела сказать? — Джордж усмехнулся, но, увидев недовольный взгляд девушки, спешно добавил: — Не тестируем мы уже ничего ни на тебе, ни на ком-либо ещё.       — А это? — она подняла вверх левую руку, рукав рубашки сполз, обнажив локоть: на нём темнело вопиюще-синее пятно.       «Ого, Синюшный душок, — поразился Уизли, пытаясь припомнить, как тестовый образец мог покинуть пределы их комнаты. — Фред постарался? И ничего мне не сказал, гад…»       — Так что? — настойчиво сказала Александра, хмурясь. — Сведёшь это пятно или как? И, может, уже отпустишь мою руку?       Порозовев, Уизли расцепил затянувшееся рукопожатие и с интересом уставился на пятно. Точно такое же уже неделю не сходило с ноги Фреда, как близнецы только ни пытались его оттереть.       — Боюсь, — осторожно начал он, — только в Хогвартсе получится от него избавиться…       — Ты серьёзно? Да вы вообще…       — О, Синюшный душок, — раздался беспечный голос Фреда. — Что, тоже не оттирается?       Йовчев злобно буравила Уизли взглядом, и парень рассмеялся:       — Я хотел гномов окрасить и закинул капсулу в кусты. Понятия не имею, что тебе там понадобилось, но — увы и ах, ma chère — без магии это не сотрётся. Скажи спасибо, что не на лице такая красота.       Александра по-прежнему молчала, едва не искрясь от раздражения, что Фред счёл отличной возможностью смотаться — он подхватил брата под руку, и они вдвоём поспешили в дом.       — С каких это пор ты французским козыряешь? — услышала Алекс недовольное шипение Джорджа, прежде чем близнецы совсем скрылись из виду.       Она возвела глаза к затянутому облаками небу, словно ища поддержки, и поспешила прочь с участка — неподалёку был пруд, весь в ряске и полнящийся лягушек, зато сокрытый от людских глаз плакучими ивами. Около него девушке всегда становилось спокойнее, а это именно то, в чём она отчаянно нуждалась сейчас.       «Вам предстоит пройти распределение вместе с первокурсниками и другими студентами, попавшими в Хогвартс впервые», — вспомнила девушка строчки из недавно полученного письма, кидая камушки в воду. От Гермионы и Джинни Александра уже знала, что ничего ужасающего её не ждёт, но тревоги это не умаляло: может, у неё и вовсе не получится прижиться в Хогвартсе? И тогда её ждёт всё то же, что и в Дурмстранге когда-то: недоверие, страх, насмешки… Но, что хуже — она боялась снова попасть под чьё-то влияние. Потерять себя…       — Буду думать об этом, когда придёт время, — решила Алекс. — Может, я вообще окажусь на Гриффиндоре, смогу спокойно доучиться с Уизли и Грейнджер под боком… Хотя Уизли и спокойствие — два несовместимых слова. Так или иначе, хуже в Хогвартсе точно не станет. Я уверена.       Девушка откинулась на желтоватую августовскую траву и принялась наблюдать за облаками, старательно отгоняя мысли и воспоминания о распределении. И у неё получилось…              …Однако на вокзале Кингс-Кросс не думать о распределении у неё совершенно не выходило. Гонимая тревогой, Александра поскорее отделилась от Уизли и заняла свободное купе. Какое-то время девушка наблюдала, как за дверью проплывают лица детей и подростков, как многие с интересом заглядывают в купе, но предпочитают уйти — не хотят соседствовать с незнакомкой. Судя по активно жестикулирующей миссис Уизли и печальным лицам близнецов, пребывать одной девушке оставалось недолго, она поглубже уселась на мягкую скамью и прикрыла глаза.       Суетливые сборы в Косом переулке — местечке, по мнению Алекс, крайне занимательном — нападение Пожирателей смерти во время Чемпионата, слёзы миссис Уизли и кутерьма и неразбериха во время отъезда — всё это позволило ей забыть о переживаниях на какое-то время. Но сейчас голова пухла от воспоминаний, так что девушка решила, наконец, не противиться им.       

* * *

      Первые два года обучения запомнились для Алекс как самые приятные и безоблачные: может быть, потому что их ещё не успели разделить по Домам, а может, потому что директором Дурмстранга Игорь Каркаров стал лишь к концу второго курса. Александра, как и большинство детишек, поступила в Дурмстранг в возрасте десяти лет, и первый год целиком и полностью провела без волшебной палочки — испокон веку считалось, что дети прежде всего должны научиться ощущать силу магии внутри себя, а ранний контакт с таким мощным артефактом, как палочка, считался руководством института практически вредительством. «Это поможет вам позже, спустя пару лет, освоить невербальную, то есть бессловесную магию, — говорила тогда профессор Зоринова, приятная округлая старушка. Её Каркаров уволил одной из первых — слишком яростно она пыталась отстоять право маглорождённых обучаться в Дурмстранге. — Поверьте, вы гораздо быстрее студентов прочих школ поймёте, что к чему, именно благодаря этой практике». Под покровительством Зориновой ребята провели целый год — тем болезненнее было прощание с ней в конце первого курса.       На втором году ученики начинали практику с волшебными палочками — самые базовые и универсальные заклинания наполняли каждый урок, тогда же начались и занятия по зельеварению, и астрономии, и многим другим волшебным предметам… Тогда же учеников стали готовить к распределению по Домам Дурмстранга.       — Это может казаться вам пугающим, — мягко говорила Зоринова, теперь уже изредка появлявшаяся в жизни второкурсников, — но, спешу вас заверить, бояться нечего. Наша основательница, Нерида Волчанова, считала, что магия — субстанция крайне неоднозначная, устрашающая, и укротить её сможет лишь самый упорный человек, способный подчас забывать о своих нуждах и страхах. Вам действительно нужно будет пройти испытание, — толпа второкурсников судорожно вздохнула, понеслись шёпотки, и волшебница дважды хлопнула в ладоши, призывая к тишине. — Но! Никто не сможет проверить человека на прочность лучше, чем он сам. Ищите свои сильные стороны и хотя бы иногда заглядывайте в лицо страхам — тогда проблем не возникнет.       — Это будет абсолютно ужасно! — радостно сообщали старшекурсники. — У нас так отсеялась половина курса. Ну, понимаете, не все выдерживают откручивание головы или, скажем… Подвешивание за кожу на крюках, или…       Изо дня в день второкурсники узнавали о новых деталях страшного испытания (совершенно игнорируя тот факт, что численно старшекурсников на каждом потоке было столько же, сколько и их, что учеников без голов никто никогда не видел и что все конечности у ребят были на месте) и готовились к худшему… Но для многих из них советы и рассказы оказались совершенно бесполезными, когда в Дурмстранг пришёл Игорь Каркаров. За полгода он смог продвинуться в должности от заведующего по дисциплинарным взысканиям до директора Института Дурмстранг — ходили разные слухи о природе такого чудовищного успеха, но дела они не меняли. К концу второго курса многие маглорождённые покинули стены Института не то по желанию родителей, не то из-за невыносимого числа наказаний, сыпавшихся на их головы куда чаще по сравнению хотя бы с волшебниками-полукровками. Александра не была исключением: стены кабинета Каркарова и его крючковатый нос она видела чаще, чем небо и облака в тот год, но она не отправила домой ни одного письма с жалобой. Слишком ценными, слишком манящими казались ей знания, которыми располагают волшебники, и ничто не могло заставить её вернуться в магловскую школу. «Да и может ли быть хуже?» — думала волшебница во время одного из послеурочных наказаний — ей предстояло в одиночку вымыть тряпкой всё, чего она касалась рукой или где ступала её нога.       — Вижу, вы ещё не закончили, — бархатистый голос с напускным сочувствием донёсся до Йовчев лишь к утру. Профессор Каркаров, как и всегда, улыбнулся (и стал страшно похож на старого шакала), но глаза его смотрели с презрением и отвращением. — Ни усердия, ни прилежания… Я всегда говорил, что такие, как вы, ни на что не годны. Даже в роли прислуги.       В те годы девочка была чрезвычайно застенчивой и пугливой, она вся сжалась, словно хотела втечь внутрь тряпки, и продолжила тереть порог с ещё большим остервенением. Александра услышала, как профессор усмехнулся:       — Не думаю, что вам стоит здесь оставаться. Особенно с такой родословной. Подумать только, не просто магловская кровь, а чёрт знает, что, — мужчина сплюнул на чистый пол, а внутри у Йовчев что-то оборвалось: «Откуда он знает?..» — девочка обернулась, и профессор Каркаров, довольствуясь её страхом и замешательством, продолжил: — И знаете, я даже дам вам напутствие: убирайтесь из Института, пока можете. С вашими… данными обучение здесь вскорости может стать невыносимым. А покинуть Дурмстранг после распределения может оказаться не так-то просто.       Каркаров растёр плевок, оставив грязный отпечаток подошвы, и скрылся за поворотом.       «Нет, хуже не станет, — внезапная вспышка упрямства окатила девочку, и она с ещё заработала тряпкой. — Хуже не станет. А я останусь здесь, директор Каркаров».