Маглокровки

      Удивительно, но после той утренней прогулки Джорджа перестали мучить навязчивые воспоминания о гиацинтах, словно кто-то переключил тумблер в его голове. Он не стал рассказывать Фреду об этом, и какое-то время брат даже удивлялся изобретательности Джорджа: он так и фонтанировал идеями. Так, за две недели близнецы успели разработать несколько прототипов сильно пахнущих вредилок.       — Осталось только узнать, что покупателей привлечёт больше, — рассуждал Фред, внося записи в исследовательский журнал. — Усмиряющее облако, Синюшный душок или Ополтергейстиватель.       — При любом раскладе, я думаю, это будет успех, — Джордж хмыкнул и посмотрел в окно, будто из своей комнаты он мог за многие мили увидеть крыши Хогвартса. — Филч уже привык к тому, что если где-то что-то смердит — это наших рук дело, а вот приятные запахи…       — Держу пари, первые два месяца он будет ходить с глупым видом и бросаться на каждого, от кого хотя бы духами пахнёт.       — Не, три месяца.       — Спорим?       — Идёт, — близнецы стукнулись кулаками, и Джордж продолжил: — Если я окажусь прав, следующий прикол на тебе испытывать будем.       — Готовь целебные припарки — Филч не такой тупой, чтобы за два месяца не догадаться, — Фред усмехнулся. — Кстати об этом, ещё в конце прошлого курса ко мне подходили девочки, спрашивали, не хотим ли мы придумать что-нибудь…       — Для привлечения?       — Ага, — Фред скучающе зевнул. — Очевидно, им не нужна Амортенция — слишком сильное и заметное снадобье. Преподаватели с любого, кто его использует, точно три шкуры спустят.       — Да и мы её не сможем сварить, — кивнул Джордж, вспоминая сложный многоступенчатый рецепт. — Уж точно не в промышленных масштабах. Иными словами…       — Столько усилий для зелья, которое вызывает опасную одержимость — нерентабельно. Да и испытать Амортенцию мы бы не смогли, тут нужно что-то другое…       — Как будто другие любовные зелья мы бы могли друг на друге опробовать, — Джордж поморщился. — Нужен кто-то третий… Думаю, это по твоей части.       — С чего бы? — усмехнулся Фред.       — У тебя с девушками дела точно лучше моих. Уговори кого-нибудь… Хотя тебе, наверное, и стараться особо не придётся.       Несмотря на то что Джорджа и Фреда практически невозможно было отличить друг от друга, взаимоотношения и с однокурсниками, и однокурсницами у них складывались по-разному. Вероятно, виной тому была большая словоохотливость и активность Фреда и часто проявляющая себя застенчивость Джорджа. Парень мог вспомнить, как минимум, пару случаев, когда девушки резко теряли к нему всяческий интерес в диалоге, узнав, что он — не Фред.       — Ну, знаешь… — Фред вальяжно глянул на свои ногти. — Я вполне доволен своим положением, и портить репутацию…       — Да ладно, ничего с ней не случится, — близнец раздражённо махнул рукой. — Тем более это ради дела.       — Ради дела и ты бы мог пообщаться с кем-нибудь, тебе то терять нечего.       — Ну, извини, не мне достался «животный магнетизм», — вспомнил Джордж фразочку одной их с братом одногруппницы, случайно подслушанную в прошлом году. От одного воспоминания парней передёрнуло от стыда. — А вообще, кажется, ма в прошлом году рассказывала Джинни и Гермионе о любовных зельях.       — Точно, — парень хлопнул себя по лбу. — Пойдём отловим её.       Близнецы подорвались и гурьбой спустились на первый этаж. Чем ближе была гостиная, тем громче становились резкие пронзительные звуки.       — Как будто соплохвосту дали гитару, — пробормотал Фред и прикрыл уши.       — Просто ужас, — кивнул Джордж. — Может, сделаем какой-нибудь музыкальный пугач?       — Филч точно повесится, — довольно хмыкнул Фред. — В комплекте должны быть ещё подставные беруши…       — У меня никогда не получится! — раздался из-за угла голос Джинни, и надрывающиеся струны стихли. Близнецы прислонились к стене, решив понаблюдать со стороны.       На полу расположились Александра, расстроенная Джинни, потрёпанная тетрадь и акустическая гитара из светлого дерева.       — Получится, — настояла Йовчев и подвинула к девочке тетрадь. — Ты ведь начала играть пару дней назад. Ты путаешься в ладах, потому что смотришь только на правую руку, которой дёргаешь струны…       — Но как я могу не смотреть? Я же так точно ошибусь!       — Смотри, — девушка забрала гитару. — Вот левая рука, ты ей зажимаешь лады: перемещаешь пальцы вверх-вниз и вправо-влево. Движений много. Движения должны быть чёткими, чтобы ты не глушила струны и чтобы звук был чистым. А вот правая рука, — Алекс показательно подняла ладонь. — Всё, что от неё требуется — дёргать струны. Либо воспроизводить нужный бой…       — Что такое бой?       — Это потом. Короче, правая рука — это хиппи. Хиппи расслаблен, хиппи просто живёт свою жизнь и сложного ничего не делает, за ним не нужно следить так, как за…       — А кто такие хиппи? — подал голос Фред. Девочки обернулись, а братья тем временем подсели к ним в кружок. Фред небрежно подвинул тетрадку, чтоб расположиться поудобнее.       — Я же говорю, расслабленные ребята-маглы. За свободу, любовь и мир, — с раздражением ответила Александра, возвращая тетрадь на место. — Вы самую малость нам мешаете.       — Правда? Извини, — Фред глубоко поклонился, положив руку себе на грудь. — Сердце кровью обливается. Джинни, мы к тебе пришли. Помнишь, ма тебе в прошлом году рассказывала о любовных зельях?       Девочка нахмурилась и недоверчиво окинула близнецов взглядом.       — С чего бы вы любовными зельями начали интересоваться?       — Мы — лишь покорные рабы рынка, — Джордж подмигнул сестре. — И было бы хорошо оценить до возвращения в Хогвартс свои силы.       — Так что давай выкладывай, что знаешь, — закончил за него Фред.       — И всё-таки это звучит слишком подозрительно… — Джинни скрестила руки и покачала головой.       Завязался спор, и Йовчев со вздохом откинулась назад, опершись спиной об основание дивана. Она тихонько наигрывала мелодию на гитаре, наблюдала за Уизли и думала: «Какие они все шумные… — девушка улыбнулась. — Мне досталась отличная семья. Не соскучишься». Тучи, с самого утра затянувшие небо, наконец разразились дождём, в гостиной царил приятный мягкий сумрак, и прения Уизли походили скорее на оживлённую дружескую беседу. Противостояние могло бы затянуться надолго, если бы самой Джинни идея близнецов не показалась выгодной — упиралась девочка исключительно из моральных соображений.       — Ладно, — сдалась она. — Но расписывать вам рецепты я тут не собираюсь. Возьмёте в библиотеке. Мама мне рассказывала только о тонкостях и закономерностях, которые она сама подметила.       — Ага, — в один голос сказали близнецы, и Фред раскрыл журнал. — Валяй.       — Любовные зелья — это не то, что можно создать строго по алгоритму. Вы должны чувствовать, что хотите вложить в зелье. Вспомнить ощущения при влюблённости, — девочка замялась, отвлёкшись на свои мысли, и щёки её слегка покраснели.       — Ну-ну, давай без розовых мечт, — ввернул Фред. — В общем, мы должны точно вспомнить свои чувства?       — Да.       — А если с нужным чувством мы просто не столкнулись? — поинтересовался Джордж, и Джинни развела руками:       — Ну и получится тогда фигня. Зелье будет действовать… Неубедительно. Может, человек вообще не поймёт, что он испытывает.       — Тогда нам нужно собрать базу чувств, — заключил Фред, хищнически оглядев всех присутствующих.       — А тебе своих недостаточно? — насмешливо спросила Джинни.       — Когда речь заходит о любви и — уж тем более — о любовной продукции, попустительски относиться ни в коем случае нельзя. Всё должно быть учтено, взвешено, обработано… — говорил Фред с ужасно важным видом. — И конвертировано в деньги.       — Ты бы на СОВ так распинался, — послышался голос Рона. Мальчик уселся рядом с близнецами. — А о чём речь вообще?       — Они собираются продавать любовные зелья в школе, — пояснила Джинни. — И вообразили, что им нужно узнать, что чувствуют другие люди, когда им кто-то нравится.       — Класс! — глаза брата воодушевлённо вспыхнули. — А мне отольёте бутылочку? Я вам что угодно расскажу.       — Как только цену установим, сразу вышлем вместе с чеком, — сказал Джордж.       — Я ж ваш брат! Хотя бы скидку сделайте.       — Раз уж вызвался рассказать про чувства, то давай. Не сотрясай воздух зря, — Фред направил в его сторону перо. — Чем Рональд Ромео Уизли может поделиться сегодня?       Очевидно, такое обращение смутило мальчика, и его лицо практически сравнялось по цвету с волосами.       — Ну… — неуверенно протянул он.       — Можем бесплатно отдать тестовый образец, если соберёшься с силами, — Фред притворился, что собирается закрыть журнал и уйти, и уловка сработала:       — Да, сейчас. Ну, когда влюбляешься, появляется такой… Трепет. Хочется убежать подальше…       — Это всё известно, — перебил близнец. — И этот эффект выгоды точно никому не принесёт.       — Точно, да. Ещё при этом думаешь, как бы сделать так, чтобы она на тебя хотя бы взглянула. Иногда видишь её во снах, — лицо Рона приобрело настолько большое сходство с помидором, что казалось: ещё немного, и для полного соответствия у Уизли позеленеют волосы. — Думаешь о запахе там… И всё такое…       Фред скрупулёзно записывал слова брата и, когда Рон стих, поднял на него насмешливый взгляд.       — Всё? — ответа не последовало, и близнец повернул голову к Алекс. — А ты, Керли Дюк, что расскажешь?       Йовчев непринуждённо пожала плечом, не прекращая играть, и сказала:       — Ничего. Из моих историй только страшные сказки можно сделать. А при чём здесь…       — Керли Дюк? — подхватил Фред. — Он просто отлично играет. Снимаю шляпу перед вашим гением, — парень подмигнул, и Джордж вдруг ощутил, как что-то неприятно закололо под сердцем.       — Лестно, но это ничего не меняет. Я бы предпочла никогда больше ни с кем не встречаться, — Александра сфальшивила во время игры и поморщилась. — Так оно спокойнее.       Сердце Джорджа снова, сделав кульбит, неприятно сжалось, и не успел он задаться вопросом, почему, как над головами ребят прозвучал голос миссис Уизли:       — Вы прямо как заговорщики какие-то расселись на полу, — волшебница улыбнулась. — Но я рада, что вы все подружились. Что обсуждаете? Надеюсь, не какую-нибудь глупую выдумку? — её тяжёлый взгляд прошёлся по лицам близнецов, и тогда Рон вдруг выдал:       — Ма, разве можно хотеть никого не любить?       — Я бы сказала, — осторожно начала Молли. — Что так можно решить сгоряча, но… Почему ты спрашиваешь?       — Да просто Алекс…       Миссис Уизли внимательно посмотрела на Йовчев, и девушка так резко прекратила играть, словно у неё отшибло память. Она успела послать в сторону Рона испепеляющий взгляд, прежде чем миссис Уизли уселась в мягкое кресло напротив неё и встревоженно спросила:       — Алекс, милая, как же так? — волшебница и не рассчитывала услышать ответ и сразу продолжила: — Многое случается в нашей жизни, но не стоит закрываться от мира и от людей. До того, как мы с Артуром сблизились, был один мальчишка… Ох, как же его звали? — миссис Уизли помедлила, но после махнула рукой. — Его имя заслуженно забыто. Так вот этот мальчишка вызывал у меня такие бурные чувства, при каждой нашей встрече мне казалось, что на меня налетает ураган…       Джордж незаметно ткнул Фреда локтем в бок, одними глазами указав на мать, и выдвинулся немного внутрь круга, чтобы прикрыть тотчас застрочившего брата.       — …Руки трясутся, голос дрожит, а один его взгляд заставлял меня пламенеть, как спичку. О, я всё никак не могла с ним заговорить — так боялась, — женщина подняла блуждающий взгляд к потолку. Её лицо смягчилось, как у сытого кота, и она полностью погрузилась в воспоминания. — А когда он вдруг позвал меня на танцы, я готова была и броситься ему на шею, и провалиться сквозь землю… Да, никогда такого не испытывала… Только Артуру не говорите, — спохватилась Молли. — Но он так грубо со мной обошёлся. Разбил моё сердце, и мне казалось, что я никогда никого не полюблю… Но ваш отец был так мил, так добр — мы вместе склеили моё сердце. Я никогда не боялась встречи с ним, хотя и нервничала каждый раз. Да… Жутко нервничала. Но вместе с ним мне хотелось парить, парить над землёй, — она сделала широкий жест. Рон едва сдержал смешок, но миссис Уизли, казалось, совсем ничего вокруг не слышала. — С ним я тоже сгорала, но совсем не так…       На щеках волшебницы проступил румянец, и она замолчала.       — А ведь да, каждый раз чувствуешь всё по-разному, — отозвалась Джинни, взглянув на Алекс. — Вот когда я была с…       Фред только и успевал записывать наблюдения миссис Уизли и Джинни, иногда в разговор подключался и Рон, хоть его фразы часто обрывались на полуслове. И даже Перси, вернувшийся с работы, успел поучаствовать в дискуссии, пускай и не очень охотно. Казалось, что он не рассказывает о своих чувствах, а отбивается от вопросов на суде или экзамене. Джордж иногда посматривал на Александру: она сидела с отсутствующим видом и лишь единожды их взгляды пересеклись — парню показалось, что выглядела девушка уставшей и потерянной. Он сочувственно улыбнулся ей, но волшебница уже успела увести взгляд в сторону.       Спустя время разговор перетёк уже в совсем другое русло — Йовчев поспешно скрылась в комнате Джинни. Близнецы направились к лестнице, и Джорджа не отпускало ощущение, будто вся эта сцена была неправильной. «В конце концов, мог бы я что-нибудь сделать?» — спрашивал он себя, открывая дверь комнаты.       — Круто получилось, — тут же сказал Фред, пролистывая журнал. — Очень удачно Рон это брякнул.       — Мне кажется, ей было дискомфортно, — задумчиво произнёс Джордж.       — Кому? Алекс? Да ну, какое дело, — пробормотал брат, увлечённый анализом. Спустя пару мгновений он все же спросил: — А почему тебя это волнует?       — Меня? — тупо переспросил парень. Как наяву, он вспомнил гиацинтовый лес, утреннюю прохладу и отблески сгорающего неба в восторженных серых глазах. Казалась, будто сегодняшняя Александра и та — это две совершенно разные девушки. «Может быть, здесь не всё так просто? — задумался парень. — И это не просто дискомфорт?»       — Э-эй! — Фред щёлкнул пальцами перед лицом брата. — Тебе, похоже, тоже есть, что рассказать о чувствах.       — Мне? — снова повторил Джордж и раздражённо встряхнул головой. — Абсолютно нечего. Я просто задумался о зельях. В смысле, если чувства у всех такие разные, — парень повёл плечами, экстренно соображая, как бы поестественнее ответить. — То и любовные зелья должны быть разные. И которые манят, и которые заставляют выпившего почувствовать себя олухом, и которые внушают уверенность… Ну, ты понял. Тянет на целый набор, да?       Фред пристально вглядывался в лицо Джорджа, прищурив один глаз. Наконец он медленно протянул:       — Ла-а-адно, допустим.       Джордж отметил, что на губах брата блеснула озорная улыбка, но не придал этому значения. Сев за стол, он погрузился в работу вместе с ним, и вскоре парни и вовсе забыли про тот любовный разговор.