Хочу ощутить твои губы

      — Насколько это было бы уместно? — засомневалась Люмин. — Твой отец сегодня работает в ночную смену, верно? Он должен вернуться утром.       — Это не имеет большого значения., — возразил Тарталья. — Он знает тебя и доверяет мне, так что не будет возражать против твоей ночевки.       — Если твоему отцу все равно, тогда ладно, я останусь, — согласилась девушка.       — Отлично, значит, все решено, — сказал он с ноткой удовлетворения в голосе. Он встал со стула, немного потягиваясь после столь долгого сидения. — Ты можешь занять мою кровать, а я лягу на диване в гостиной.       — Ладно, дай мне что-нибудь из своей одежды если не возражаешь. Не буду же я спать в этом, — она посмотрела на свою одежду сверху вниз.       Он усмехнулся и кивнул, его взгляд на мгновение скользнул по ее нынешнему наряду, и он направился к своему шкафу. Он секунду рылся там, прежде чем вытащить простую черную футболку и кинуть ее в сторону подруги.       Люмин поймала футболку, кивнула ему с улыбкой на лице и ушла переодеваться в ванную. Тем временем Тарталья подошел к дивану, взял подушку и одеяло и начал готовить свою постель.       — Спокойной ночи, Аякс, — пожелала Люмин, выйдя из ванной и направившись в его комнату.       Тарталья слегка усмехнулся, увидев, как она практически утонула в его черной футболке которая казалась слишком большой для ее маленькой фигурки.       — Да, сладких снов.       Разум Чайльда, несмотря на его попытку заснуть, блуждал, думая о том, что Люмин находится в его постели всего в нескольких метрах от него. Он попытался отогнать эти мысли и сосредоточиться на сне, но часть его оставалась беспокойной. Он не мог понять, почему сейчас ситуация так изменилась. Они знали друг друга целую вечность, и не было ничего необычного в том, что она ночевала у него.       Проходили часы. Тарталья ворочался на диване, не в силах заснуть. Мысли о том, что Люмин находится в его комнате, не давали ему покоя. когда он взглянул на часы, заметил, что было уже больше пяти утра. Устав от бесполезного лежания, он встал, стараясь производить как можно меньше шума, чтобы не разбудить её и пошёл на кухню, чтобы что-нибудь поесть.       Вскоре пришёл и его отец с работы и, увидев подушку и одеяло на диване гостиной, задал один единственный вопрос:       — Ты спал в гостиной? Почему?       — О, привет, пап, — сказал Чайльд. — Эм, Люмин осталась у нас, и я разрешил ей поспать в моей комнате. Поэтому я занял диван.       На этом диалог был закончен. Отец кивнул, потеряв всякий интерес, и направился в свою спальню       Вскоре Тарталья услышал движение, доносящееся из его комнаты, сигнализируя о том, что Люмин проснулась. Он сидел на кухне, терпеливо ожидая, когда она выйдет. Через некоторое время дверь медленно открылась, и на пороге появилась Люмин, ее волосы были слегка растрепаны со сна, но этот образ вызывал теплые чувства в душе. Она была такой милой, такой домашней.       — Тарталья, прости, что так быстро ухожу, но мне, оказывается, бабушка звонила уже пять раз. Я же ей не сказала, что переночую у тебя. Так что мне нужно скорее домой.       — Ты даже не позавтракаешь?       — Нет. Увидимся еще, — она вернулась в его спальню, чтобы переодеться, а потом, словно вихрь, умчалась домой.       Через некоторое время на него всё же накатила усталость. Ночь, проведенная без грамма сна, сказывалась на его состоянии. Он лёг в кровать и сразу задумался о том, что здесь спала Люмин этой ночью. Казалось, он до сих пор мог чувствовать ягодный запах её шампуня. Но только он сомкнул глаза, как его телефон пиликнул, уведомляя о новом сообщении. Он ожидал, что ему написала Люмин, но… Когда он увидел имя отправителя, его глаза поползли на лоб. Е Лань Привет, помнишь меня?) Я приезжаю к вам в город на пару недель.

Тарталья

Ого! Е Лань! Здорово! Сколько же лет мы не виделись?!

Е Лань Думаю, более семи. Будет классно увидеть тебя, Люмин и остальную нашу компашку. Ты со всеми еще поддерживаешь общение?

Тарталья

Практически только с Люмин, ну с Беннетом иногда там списываемся… А с остальными как-то перестали общаться. Но блин, будет классно собраться хотя бы так!

      Е Лань была их с Люмин одноклассницей в начальной школе, но после четвертого класса переехала с родителями в другой город. Первое время они поддерживали связь, но со временем общение прекратилось без особых на то причин. Просто так вышло.       Тарталья улыбнулся. Мысль о воссоединении со старой подругой из их класса была волнующей. Он был уверен, что Люмин тоже будет в восторге.

***

      Встреча должна была произойти в кафе. Из старой компании удалось позвать только Беннета, с которым тоже было неплохо увидеться после окончания школы, Ёимия решила присоединиться просто так, чтобы развеяться и завести новые знакомства.       Люмин ёрзала на стуле, потому что не могла дождаться, когда Е Лань придет. Они были хорошими подругами, делились секретиками, если Тарталья что-то делал по их мнению не так, обижались вдвоем на него, но в следующую секунду могли из-за него и подраться. В общем, времена были весёлыми, и увидеть подругу спустя чуть ли не десятилетие было круто.       И вот, дверь открылась, все с нетерпением подняли головы. Она преобразилась, больше не была той девочкой из их школьных дней. Она выросла в красивую девушку модельной внешности. Высокая с длинными ногами, с тонкой талией и соблазнительными формами.       Люмин была, мягко говоря, удивлена. Она перевела взгляд на Тарталью и увидела, что он откровенно пялится на неё, с восхищением в глазах.       — Ты стала… Такой женственной, — выдавил из себя Чайльд, когда Е Лань подошла ближе. Он мысленно дал себе пощечину за то, что прозвучал так неловко и что это самый дурацкий комплимент из всех, что он хотел произнести, но он не мог не быть очарованным ее преображением.       — Спасибо, Чайльд, — с улыбкой сказала Е Лань и крепко обняла его в знак приветствия.       Затем она повернулась к Люмин и тут началось… Радостные визги, крики, объятия, восторженные приветствия. Воссоединение некогда лучших подруг было действительно счастливым.       Менее восторженно она поприветствовала Беннета, но тоже была его рада видеть. Увидев Ёимию, она мчгко улыбнулась и махнула ей рукой, назвав свое имя. Ёимия тоже представилась и одарила Е Лань парой комплиментов, из-за чего это превратилось в бесконечный обмен взаимными комплиментами.       Они сидели вместе в кафе, предаваясь воспоминаниям и обсуждая события прошедшего дня. Каждый из них поделился своими впечатлениями о Е Лан, и разговор в конечном итоге перешел к самым ярким новостям, которые произошли с каждым из них. Закончив разговор в кафе, они все согласились прогуляться вместе. Это была прекрасная возможность наверстать упущенное и провести время на свежем воздухе.       — Кстати, Е Лань, — вдруг оживился Тарталья. — Я помню у тебя в Телеграме стояла аватарка в нижнем белье, а потом ты её чего-то удалила… Ты так себе парня искала?       Е Лань тихо хихикнула над его комментарием, легкий румянец появился на ее щеках.       — О боже, ты видел эту аватарку?! Да нет, дело не в парне. Я просто проспорила друзьям и вынуждена была держать эту фотографию на аватарке год. Но я договорилась удалить ее пораньше.       — А я сохранил! — самодовольно протянул Чайльд игривым тоном. — Да ладно, не смущайся, у тебя очень красивая фигура.       Е Лань покраснела еще больше от его комментария, смесь смущения и гордости отразилась на ее лице.       — Ты действительно так думаешь? — ответила она с ноткой застенчивости в голосе. — Спасибо, Чайльд. Но да, я много работала над своей фигурой, так что, думаю, я не могу этого отрицать.       Люмин, слушая их разговор, почувствовала странную горечь и ревность в душе. Ей захотелось исчезнуть и не слышать этого разговора. По какой-то причине ей было больно. Аякс… восхищался фигурой Е Лань и даже сохранил ее фотографию в нижнем белье. Эта деталь, столь интимная и личная, оставила в сердце Люмин болезненный осадок. Она не могла понять, почему ей так важно, что Тарталья думает о другой девушке, но она явно не могла контролировать свои эмоции. Почему же ей так больно? Было ли это зарождающееся чувство любви или просто уязвленная гордость?       «Почему именно она?» — эта мысль не давала Люмин покоя       Тарталья не заметил внутреннего смятения Люмин. Он был слишком сосредоточен на том, чтобы дразнить Е Лань и восхищаться ее фигурой. Он на мгновение взглянул на Люмин, почувствовав, что она была тише, чем обычно. Он предположил, что она просто устала или погрузилась в свои мысли, но не сказал ни слова, даже не предлагая, какая буря разразилась в ее душе в данный момент. Чайльд продолжал болтать с Е Лань, его внимание было полностью сосредоточено на ней. Он наслаждался разговором, не осознавая растущего расстояния между ним и Люмин.       Люмин все больше и больше жалела о том, что пошла на эту встречу. Тарталья разговаривал с Е Лань, и свет его улыбки, казалось, освещал весь вечер, в то время как Е Лань с интересом слушала его рассказы. Беннетт, отчаянный оптимист и неисправимый авантюрист, весело шутил с Ёимией, и их смех разносился по улице словно звонкие колокольчики, поднимая настроение окружающим прохожим.       А она, Люмин, шла позади своих друзей, и ей казалось, что каждый их шаг отдаляет ее от группы еще больше. Ощущение отчужденности росло с каждой минутой. Она пыталась втиснуться в беседу, добавить какую-нибудь историю или комментарий, но все ее попытки затихали в буре чужих слов.       «Если я сейчас остановлюсь или сверну где-нибудь, заметит ли кто-нибудь мое отсутствие?» — думала она, сгорбившись и глядя на свои медленно передвигающиеся ноги.       Она смотрела на своих друзей, таких оживленных и полных энтузиазма, и думала, сколько раз ей придется столкнуться с чувством одиночества в казалось бы, такой обширной компании. С каждой секундой все сильнее начинали ощущаться холодные прикосновения вечернего ветра, пронизывающего даже самые теплые уголки ее души.       Люмин начала ощущать знакомую горечь разочарования и беспомощности, тихо, как тлеющие угли, поедавшую ее изнутри. Ей хотелось крикнуть, остановить всех и сказать, что ей тоже есть что сказать, что ее тоже волнуют и беспокоят эти разговоры. Но слова застыли у нее в горле комком. Она опустила голову и оглянулась на тропинку, ведущую в парк. На глазах навернулись слезы. Ревность, горечь, чувство одиночества — это так всё неожиданно вывалилось на неё, что она не смогла сдержать своих эмоций.       Люмин нашла уединённое место и присела на скамейку. Время шло, но она не чувствовала его течения; лишь ветер мягко обдувал её лицо, как бы призывая её к размышлениям. Может быть, она должна была обсудить свои чувства с Тартальец? Узнать, что он на самом деле думает о ней? Или объяснить, что чувствовала себя брошенной в их компании. Или же лучше просто оставить всё как есть и стараться забыть?       Пока Люмин сидела на скамейке, ее мысли закручивались в петлю неуверенности в себе и печали. Она задавалась вопросом, заметил ли кто-нибудь вообще ее отсутствие, и если заметил… беспокоило ли их это?       «Им весело без меня», — подумала она, чувствуя, как ее снова захлестнула волна одиночества.       Вскоре в её кармане зазвонил телефон. Без особого энтузиазма она вытащила его, намереваясь отбросить звук и углубиться в свои мысли, но экран высветил имя — Аякс. В дрожащем волнении она нажала на кнопку ответа, и его голос прозвучал неожиданно мягко:       — Ты куда пропала?       — Я…       Люмин корила себя за то, что именно в этот момент ей захотелось разрыдаться, и она никак не могла предотвратить это чувство. И вместо ответа из груди вырвался лишь беспомощный всхлип.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он. — Ты где? Я сейчас буду.       — Не надо… — тихо сказала она.       — Люмин! — строго повторил Тарталья. — Сейчас же: где ты находишься?!       — В парке, тебе какая разница?! Иди, дальше заигрывай со своей Е Лань! — выпалила она на эмоциях и резко сбросила вызов.       Люмин тут же приложила ладонь к своим губам, будто не верила в то, что сказала. Какая же она дура. Ну и что ей теперь сказать? Чайльд не пытался перезвонить и не писал ей сообщений… Зато через пару минут над ней нависла длинная тень и, подняв взгляд, Люмин встретилась с синими глазами.