Hawaii Diaries

Закаты на Мауи были изумительными: небеса окрашивались в розовый, постепенно переходящий в коралловый, а потом и в красный, и огненный круг солнца катился вниз, мелькая за тонкими облаками. От этой красоты у Тэхёна сердце как будто разрывалось, потому что он знал, что такого прекрасного заката в Сеуле никогда не увидит, как и такой прекрасной Джэюль в нём.   Она стояла по колено в воде, а накатывающие волны пытались сбить её с ног. На этом пляже океан был щадящим и в плане температуры воды, и в плане спокойствия, но всё равно у берега волны толкались, вынуждая заходить глубже.   — Смелее, — сказал Тэхён, нарочно отплывая дальше, чтобы смотивировать Джэюль зайти хотя бы по пояс.   — Не будь Немо и не отплывай слишком далеко, если не хочешь, чтобы кто-нибудь утащил тебя из привычной среды обитания в свою, — ответила она, тем не менее чуть увереннее ступая по мягкому песчаному дну и протягивая в сторону Тэхёна руки.   — Если такое случится, ты попробуешь меня спасти?   — Конечно, — она незамедлительно кивнула. — Но ты должен быть готов к тому, что в поисках я — рыбка Дори.   — То есть забудешь обо мне уже через пару секунд? — Тэхён скорчил обиженную мордашку.   — Тебя вряд ли получится забыть, но вот направление, в котором тебя утащили…   Слова Джэюль стали тише, а потом и вовсе сошли на нет, потому что Тэхён подплыл вплотную, приподнимаясь немного из воды, чтобы приобнять Джэюль за талию и потянуть её за собой.   Поначалу вода казалась прохладной, но после погружения стала тёплой, совсем как тело Тэхёна.   — Что ты делаешь? — Джэюль немного улыбнулась, потому что прикосновение его пальцев к её ногам было щекотным, а он продолжал делать это, пока пытался заставить её обвить свои бёдра ногами.   — Разве не очевидно? Пристаю.   — Ты ужасно нетерпеливый.   — Знаю.   Она таки прижалась к его бёдрам, а руками обвила его шею, нежно касаясь разгорячённой кожи мокрыми пальцами и вызывая у Тэхёна мурашки своими действиями.   — Так я тебе нравлюсь? — на его губах заиграла хитрая улыбка.   — Ты спрашивал уже три раза в аквариуме, пять раз по дороге сюда и два раза, пока мы гуляли по пляжу…   — Но мне хочется спросить ещё и в одиннадцатый.   — Ты красивый, милый и флиртуешь даже с закрытым ртом — своим взглядом. Как ты можешь не нравиться? — её ответ всегда был одинаковым, и пускай это не было чёткое «да», Тэхён внутренне ликовал.   Он боялся, что совсем ей не понравился, что разочаровал при личной встрече и продолжал разочаровывать, потому что порою Джэюль вела себя как ответственная взрослая, а не его подруга, и так упорно проводила между ними черту. К счастью, только мелом, потому что стереть её оказалось нетрудно, и Тэхён всё ещё думал о её губах на его губах, и мечтал поцеловать её снова, но стеснялся делать первый шаг и вместо этого допытывался.   — А в какой момент ты поняла, что я тебе нравлюсь?   Она легонько ущипнула его за плечо.   — Это уже слишком, — возмутилась она. — Ты хочешь, чтобы я тебе всё вот так сразу и рассказала?   — Это случилось совсем недавно, — из её поведения Тэхён пришёл к вполне логичному умозаключению. — После того, как ты весь ужин смотрела на меня в боксерах? Или после того, как увидела меня за работой над доской на пляже?   Джэюль выдохнула через рот, притворяясь утомлённой его расспросами, но её учащённое дыхание выдавало волнение.   — Я не люблю говорить о чувствах, — сказала она.   — Почему нет?   — По той же причине, по которой ты не любишь рисовать людей: всё замрёт в одном моменте, как только я скажу «ты мне нравишься», «я тебя люблю» или «я тебя ненавижу». Мы зациклимся на этом, не дадим чувствам двигаться и расти. И можем не заметить, как они постареют или исчезнут, слишком увлекшись словами.   Она пришла к такому, только бы не говорить всё как есть и не выставлять себя трусихой.   — В этом есть смысл, — Тэхён поддержал, улыбаясь не так счастливо, как до этого, но очень тепло. — Так ты за любовь в действиях, а не на словах…   — Я за непринуждённую любовь, — исправила она его. — Пускай двигается и развивается в своём темпе и со своими причинами, а мы просто будем наблюдать. Но без больших надежд, хорошо?   Тэхён был согласен со всем, что она сказала прежде, кроме больших надежд.   Ему показалось или она снова говорила ему не надеяться на что-то? Точно ведь показалось, потому что она жалась своим телом к его, и её взгляд то и дело спускался от его глаз к его губам. А если она снова хотела его поцеловать, это ведь значило, что она сама надеялась, да?   — Хорошо? — повторила она, желая получить в ответ хоть что-то.   Но Тэхён теперь сам не хотел, чтобы какие-то его слова были запечатлены на полотне, выжжены там, потому что он их произнёс и забрать назад не сможет, и ограничился только быстрым кивком.   Джэюль этого оказалось достаточно, чтобы расслабиться и прильнуть к нему даже увереннее, чем в прошлый раз. В этот раз он разомкнул губы навстречу её поцелую, закрывая глаза и полностью растворяясь в этом неземном чувстве. Мышечная память его не подвела, и Джэюль удивлённо замычала, когда он лизнул её язык своим, выворачивая его при этом чёрт знает насколько градусов. Но судя по тому, что её мычание быстро превратилось в протяжный стон, ей понравилось.   Тэхён не любил тратить время впустую и предпочитал учиться чему-то новому, как при рисовании очередной картины, так и при отношениях с очередной девушкой. И к двадцати восьми он определённо что-то умел, потому что Джэюль вовсе не желала отстраняться, даже если это значило, что она упустит самый красивый момент заката — прямо перед тем, как солнце окончательно уйдёт под воду.   Её пальцы оставляли красные следы на шее Тэхёна, пока она старалась приподняться повыше на его бёдрах, но неизменно соскальзывала вниз. Первые две попытки он счёл провалом, но с третьей понял, что она вовсе не хотела вскарабкаться по нему. У её действий была совсем другая цель.   Тэхён отпустил её талию, обе руки устраивая на округлых бёдрах, обтянутых тканью купальных трусов. С его помощью двигаться вверх и вниз было намного проще, и он вновь расслышал стон, щекочущий вибрацией его губы.   Такого он ещё не делал, — не тёрся о кого-то в одежде под водой, — но всякий раз как Джэюль толкалась своими бёдрами в его, сжимая ягодицы и поднимаясь вверх, его член твердел всё больше.   Тэхён отстранился от её губ со звонким чмоканьем, запрокидывая голову назад и немного морщась от напряжения в руках, что угасало только когда Джэюль задевала особенно чувствительные места. Он сам не замечал, как задерживал дыхание в такие моменты, не желая упустить ничего из этих ощущений, а его горящая после нахождения под солнцем кожа покрывалась испариной.   Редкие порывы ветра ерошили волосы и охлаждали тело, но не голову. Она была горячей и совсем не соображала. И так было не только у Тэхёна. Джэюль тоже ни о чём не думала. Закрыв глаза и приоткрыв рот в одном из тихих «ох», она отталкивалась от широких плеч, чтобы приподняться, а потом падала в руки Тэхёна. Она двигалась в одном темпе, с одной частотой и с нехилым размахом, вознося их двоих куда-то вверх на подъёме, а резким спуском возвращая на землю — или на дно, если быть точнее.   Они оба не чувствовали рук, но в остальном так хорошо чувствовали свои тела и друг друга, что любые мелкие неудобства не являлись таковыми в сравнении с результатом.   Руки Тэхёна опустились ещё ниже и Джэюль ощутила, как неосознанно сильно он сжал её ягодицы, удерживая её на месте и сам толкаясь в неё, причём так быстро и резко, что пары толчков оказалось достаточно, чтобы на короткий промежуток времени — всего несколько потрясающих секунд — забыть обо всех своих страхах и тревогах.   Она повисла на его плечах, влажным от пота лбом утыкаясь в его голую грудь и дыша через рот, пока переживала эти безумно приятные ощущения, что пробирали её тело. И Тэхён чувствовал это вместе с ней, постепенно прекращая морщиться, пока шорты намокали не только из-за воды.   Джэюль разжала ноги, дрыгая ими под водой, и Тэхён додумался опустить её вниз, сам тоже присаживаясь в воду по шею и шумно выдыхая.   — Это было… — начал он, но поскольку не знал, как лучше описать всё то, что он чувствовал на протяжении последних десяти минут, умолк, а Джэюль в свою очередь лишь потупила смущённый взгляд в тёмную воду.   Они плавали вдоль берега в тишине, оба немного красные от внезапной физической нагрузки и неловкости, и только когда над океаном стали видны первые звёзды, Джэюль потащила Тэхёна за руку на берег.   Она крепко сжимала его пальцы, подбирая их вещи с песка и нечаянно осыпая их мокрые ноги песчинками.   После океанариума они больше двух часов добирались до Ханы, но вместо того чтобы поехать в гостиницу, свернули к пляжу, который был виден из окна отельного номера Тэхёна. Он был тихим и безлюдным, а главное — находился совсем близко к отстойному душу со сломанной дверцей и высушенным на балконе полотенцам.   — Я, наверное, пойду пешком, — вдруг сказала Джэюль. — Ты ведь сможешь доехать до парковки сам? Когда вернёшься назад, на дорогу, повернёшь налево и будешь ехать вплоть до вывески «Бамбуковой гостиницы»…   — Если ты пешком, то и я пешком, — сказал Тэхён.   — Я хочу побыть одна.   От пляжа к зданиям вела довольно широкая дорога вдоль густых зарослей, в которых могли водиться как ядовитые сороконожки, так и маньяки, а она хотела, чтобы Тэхён оставил её одну?   Он отпустил её руку и отобрал у неё свои штаны и футболку.   — Тогда иди одна, а я буду позади.   Он догадывался, что ей нужно было о чём-то подумать. Возможно, о том, как быстро они перешли от невинных дружеских отношений к оргазмам на пустынном пляже.   — А машина?..   — Заберу завтра утром перед твоей работой.   Благо, крыша была поднята, а окна закрыты, так что, если утром на остров занесёт дождевые тучи, в салоне будет сухо и хорошо.   — У меня завтра перед работой дела, так что можешь не подвозить меня. Выспись, а потом приезжай на пляж завтракать и рисовать.   — Что за дела?   Тэхён не хотел, чтобы это звучало как допрос, потому что это было просто любопытство, но Джэюль стала выглядеть абсолютно растерянной из-за того, что он осмелился спросить.   — Э-э, это кое-какая мелочь, н-ничего важного…   Было непривычно слышать дрожь в её голосе, но когда она обхватила свои плечи руками, тихонько стуча зубами, Тэхён понял, что всё было из-за прохлады.   Он немного улыбнулся, расправляя и встряхивая свою футболку, а потом накидывая её на плечи Джэюль.   — Я не настаиваю, но я всё ещё могу тебя подвезти, — сказал он. — Я так возбуждён, что вряд ли смогу быстро уснуть и отоспаться, если вообще смогу.   Джэюль очень хотела сменить тему, потому была готова ступить даже на эту скользкую дорожку флиртующих разговоров.   — Я тебя так возбудила? — спросила она.   — Я использовал слово «возбуждён» в смысле взбудоражен, но когда ты оглядываешься на меня с таким взглядом и спрашиваешь это таким голосом, я начинаю возбуждаться во всех смыслах…   — Знаю я тебя, — она шуточно отмахнулась от его оправданий. — Тебе случайно при удалении аневризмы не удалили ещё совесть, чувство стыда и такта? Какая там часть мозга отвечает за возбуждение? Что, если её задели, и теперь я кажусь тебе сексуальной по ошибке?   — Ты кажешься мне не просто сексуальной, а очень красивой, очень милой, очень горячей и ещё с десяток других «очень», которые исходят от разных органов моего тела, а не только от мозга. А это никак не может быть ошибкой.   Джэюль прикрыла рот ладонью, хохоча.   — Не думал, что ты весь — от макушки и до пят — можешь ошибаться на мой счёт?   Тэхён быстро покачал головой, немножко посерьёзнев при этом.   — Никакой ошибки, — твёрдо сказал он.   От его уверенности любая другая девушка наверняка бы растаяла, но у Джэюль сердце ёкало вовсе не от умиления.   Её пугала его решимость, это нелепое бесстрашие, с которым она внутренне хотела бороться. Даже после того как сама дала слабину и сделала первый шаг. — Но ты всё равно слишком не увлекайся, — её улыбка ничуть не смягчала попытку увеличить расстояние между ними. — Без надежды, помнишь?   Он предпочёл бы забыть её нелепые предостережения, но он помнил и с неохотой кивнул.   Если Джэюль было проще без надежды — пускай. Но Тэхён продолжит надеяться. Он верил, что надежда способна вытащить его из болезни, из Кореи, из творческого кризиса и из френдзоны тоже.