Hawaii Diaries

После пробуждения Тэхён ещё долгое время лежал в постели. Его взгляд сканировал трещинки на белом потолке и плоский плафон светильника — потенциальный холст. Он хотел заставить свой творческий мозг мыслить в правильном направлении, выдумывая, как бы можно было расписать это место, превратив его в райский уголок, но горло по-прежнему сжималось в спазме, а тело словно немело от бессилия перед могуществом нависающей над ним пустоты.   Любые белые листы, холсты, стены вызывали у него ужас, и, чтобы не смотреть, Тэхён снова закрыл глаза и свернулся калачиком под тонкой простынёй. Закрыв руками лицо и голову, он погрузился в пучину мрачных мыслей, что твердили ему бросить рисование, отказаться от своего творчества, вложиться в инвестиции вместо того, чтобы бездумно тратить деньги на перелёты чёрт знает куда, и завести семью, как у его сестры.   Если бы у него появилась жена, а вместе с ней и дети, можно было бы объяснять агентам, клиентам и интервьюерам, что он настолько поглощён семейной жизнью, что времени на картины не остаётся. Это также помогло бы ему немного приблизиться к друзьям, которые давно уже жили так.   Только вот где ему искать её? И как уживаться с незнакомым человеком в одном доме? И каково это — строить семью и быть мужем и отцом? И каково замечать, что стареешь, не по отражению в зеркале, а по тому, как быстро дети растут?..   Тэхён сжал руки вокруг головы крепче, отметая мысль о женитьбе.   Ему это не нравилось. Его это пугало. Ему это не подходило. Точно не сейчас.   Он должен был заставить себя рисовать хоть что-то. Крошечными штрихами.   Запутавшись в покрывале, он не просто вскочил с кровати, он с неё свалился с глухим стуком и болезненным стоном. Он ушиб локоть и легонечко стукнулся лбом, но проигнорировал все неприятные чувства, торопясь дотянуться до своей сумки и перевернуть её вверх дном, чтобы отыскать блокнот и коробку с карандашами.   Продолжая полулежать на полу, он прикусил кончик чёрного карандаша, размышляя над будущей картиной не более пяти секунд. А затем последовали мазки. Они были неосторожными, хаотичными, такими, что вряд ли могли сложиться воедино, но Тэхён очень старался их соединить. Он вдавливал карандаш в плотную бумагу, всё ещё не зная, что рисует, и это незнание привело к ещё более болезненному стону — его ранила эта ерунда.   Выдрав лист из блокнота, он скомкал и бросил его к кровати.   Первая попытка может быть комом. Его психолог множество раз говорил об этом.   Нельзя рисовать что попало при практике. Это должно быть что-то стоящее, что-то, что Тэхён видел и хорошо запомнил.   Он прикрыл глаза на секундочку, думая об облаках, над которыми летел сюда, об океане, который видел сверху и впритык на пляже, о плотных зелёных листьях тропических лесов, об озерце под водопадом, даже о последнем куске пиццы в открытой коробке, но карандаш не хотел рисовать ничего из этого. Чёрный кончик коснулся бумаги, чтобы провести линию, и она была настолько уродливой, что Тэхён тут же вырвал лист и запустил им в стену, замахиваясь резко и из-за этого выбиваясь из сил.   Распластавшись на полу, он уткнулся щекой в блокнот, вновь закрывая глаза и напряжённо думая о том, что можно было бы нарисовать. Ему стоило вспомнить свои первые уроки в художественной школе. Овалы и чёткие линии, по которым можно было бы нарисовать розу или собаку. Ему стоило сосредоточиться на этом, только вот… он всё ещё не знал, что хочет и может нарисовать, а браться за работу, не определившись, нельзя было.   Ведя внутреннюю борьбу с самим с собой, он сам не заметил, как провалился в сон. Чуткий и поверхностный, немного бредовый, потому что ему снилась огромная салатовая ящерица, что пробралась в его студию и слизывала с его прекрасных картин все краски, оставляя лишь белые холсты.   Дрожащий после пробуждения, Тэхён заставил себя оттолкнуться от пола и подняться. На его щеке отпечатался сгиб страниц, но под рукой не оказалось зеркала, чтобы это заметить. Преисполненный лёгким ужасом после неприятного сна, он натянул на себя чистые штаны и футболку, повязал на лбу бандану — чтобы отвлечь внимание от торчащих в разные стороны волос, которые перед выходом всё же слегка смочил водой для минимальной укладки.   Джэюль говорила ему насладиться одиночеством и поплавать в местном бассейне, но ему осточертело быть одному. Это плохо отражалось на его психическом состоянии и физическом самочувствии, поэтому он прихватил с собой ключи от машины и голову на плечах, которая должна была приблизительно помнить, как отсюда доехать до пляжа.   В этой части острова людей всегда было мало. Улочки выглядели пустынными, в кафе и магазинах тоже на первый взгляд никого не было, но иногда попадались редкие посетители, сидящие по одному или по два и попивающие разноцветные лимонады с тонной льда.   У этого места не было ничего общего с переполненным людьми Сеулом. Дома везде были очереди и шум, все куда-то торопились и понятия не имели, как наслаждаться жизнью свободно, а не по графику, во время обеда или поздно ночью, после работы.   Тэхён выдохнул с явным облегчением, заметив вдали тёмно-синие воды океана, и сбавил скорость, опасаясь пропустить въезд на парковку. Помня предостережения Джэюль, он припарковался во втором ряду, а потом пошёл вниз по улочке, прямо к ступенькам, а затем и к пляжному бару.   Сегодня у воды было больше людей, чем в прошлый раз во время вечеринки. Вблизи волны были небольшими, но сбивали с ног, а вот поодаль, за скалами, собрались сёрфингисты с досками. Кто-то тренировался на песке, но на волнах чёрных точек в гидрокостюмах было куда больше.   — Тэхён? — Джэюль наклонилась через деревянную перекладину с пустым подносом в руках. — Ты почему уже здесь?   Она только отнесла заказ и собиралась выполнить другой, когда заметила его на лестнице. Он выглядел очень свежо в футболке с широким воротом, что открывала вид на его ключицы, и банданой. Она невольно засмотрелась, пока он одаривал её виноватой улыбкой.   — Мне не хотелось сидеть одному в «Бамбуковой гостинице». Не против, если я закажу у вас завтрак?   — Спрашиваешь ещё, — она стала зазывать его жестами. — Ты уже пропустил время завтрака, но я могу пожарить для тебя яйца и бекон, а может и панкейки, если тесто осталось. Хочешь?   — Да, пожалуйста.   Тэхён сел за тот же столик, что и в прошлый раз, благодаря чему Табита, что тоже была на смене, быстро вычислила его среди гостей и подкралась к нему с чайником горячего кофе.   — Ну как вам Гавайи? — спросила она, наполняя для него чашку, хотя он не просил и с большим удовольствием выпил бы сока или лимонада.   — Отлично, — в ход пошла обаятельная улыбка Тэхёна, которая автоматически придавала ему более дружелюбный вид.   Иногда это шло на пользу, а иногда — как сейчас — во вред.   Думая, что он не прочь поболтать, Табита отодвинула стул и втиснулась между столом и спинкой.   — А как вам мои племянницы? Кто понравился больше?   Тэхён не знал азбуку Морзе, но на подсознательном уровне стал выстукивать пальцами по столу сигнал «SOS» или просто что-то очень раздражающее, на что владелец быстро отреагировал, закрывая кассу, у которой пересчитывал свою прибыль, подобно мистеру Крабсу.   — Таби, посудомоечная машина сама себя не разгрузит и не загрузит, — сказал он с намёком.   — Расскажете мне попозже, — шепнула она Тэхёну с хитрой улыбкой.   Если бы Тэхён знал, что Джэюль так долго не будет выходить из кухни, занимаясь его завтраком, он бы заказал хлопья с соком.   — Я — Стивен, но можешь звать меня Стивом, — мужчина протянул свою ладонь, и Тэхён немедленно вскочил со стула, сжимая худощавые пальцы и в то же время сгибаясь в довольно низком поклоне. — Кажется, в прошлый раз мы толком не познакомились.   — Да, — Тэхён ответил на тряску руками ответной тряской, и это помогло ему скорее закончить с рукопожатием. — Я Ким Тэхён.   — Художник из Кореи, — за него добавил Стивен.   — Да, художник.   — И ты в отпуске?   Из-за английского Тэхён был немного на нервах, но пока вопросы были простыми и понятными, настоящих трудностей у него не возникало. Он даже чувствовал восторг и немного гордился тем, что всё понимает.   — Не совсем в отпуске. Я просто приехал к Джэюль.   — Надолго?   — На пару недель.   Тонкие губы изогнулись в удовлетворённой улыбке.   — Тогда ты не будешь против помочь мне?   Тэхён не знал, что за помощь, но было бы как-то неудобно отказывать.   — Да, конечно!   Стивен сказал следовать за ним и повёл его прочь от столика к противоположной стене.   — Видишь ту доску? — он указал ему на старый и потёртый экземпляр, висящий над столиками.   Тэхён окинул быстрым взглядом доску. Краска на ней выцвела, а местами и вовсе смылась, рисунок был словно из детской разрисовки: небо, океан, пляж, пальма и кокос с торчащей из него трубочкой. Такое он ещё в детском саду рисовал.   — Вы хотите, чтобы я восстановил рисунок? — догадался он. — Я никогда не рисовал на досках, но…   Но рисунок был простым, и Тэхён немного побаивался, что его отказ от работы как-то негативно скажется на отношении начальства к Джэюль.   — Нет, — отмахнулся Стивен, — я хочу, чтобы ты стёр эту фигню и нарисовал что-то толковое.   — Толковое?   — Скорее даже крутое. Можно акулу, можно пирата, череп какой-нибудь…   Для Тэхёна, привыкшего рисовать пейзажи, это звучало как смертный приговор.   Его лицо выражало обеспокоенность, и Стивен разразился хохотом, увидев это. Он дважды похлопал Тэхёна по плечу.   — Уверен, ты справишься. Джэюль говорила, ты очень хорош.   До этого Тэхён чуть не начал боготворить её, почти потеряв голову из-за её красоты и миловидности, но сейчас в нём буйствовала обида.   Он не был хорош. Во всяких акулах и пиратах так и вовсе ужасен. Так зачем Джэюль его так подставила?   Это ведь её рук дело? Наверняка решила, что поможет ему, если найдёт для него дурную работу…   — Тэхён, — она появилась в зале, стоило только подумать о ней. — Твоя еда готова.   Его грудь поднималась всё чаще на вдохах, и до второй панической атаки в его жизни оставались считанные секунды.   — Всё остынет, если продолжишь стоять тут, — Джэюль приблизилась и взяла его за руку.   Пока он быстро дышал, она потянула его к столу, усаживая за него и вкладывая в его ладони вилку и нож.   — Принести тебе для панкейков кленовый сироп, мёд или клубничный джем?   — Ты сказала своему начальнику дать мне доску для рисования? — спросил он, проигнорировав её расспросы.   — Что? — Джэюль стояла у него за спиной, немного наклоняясь вперёд, но из-за этой нелепицы, что у него вырвалась, наклонилась ниже, наваливаясь на его левое плечо. — О чём ты? Стивен тебя попросил что-то нарисовать?   — Ты знаешь, — упрекнул он её.   — А вот и нет, — возразила она. — Зачем мне просить о таком?   — Чтобы я поскорее вышел из творческого кризиса и поехал домой рисовать.   Она немного нахмурилась, глядя на него в недоумении.   — Тэхён, я очень хочу, чтобы ты снова мог рисовать и наслаждаться процессом, но я не из тех, кто будет контролировать это и лезть в твою жизнь. Я сказала тебе приехать сюда, чтобы сменить обстановку и отдохнуть после операции, а не для того, чтобы кому-то что-то рисовать. Если Стивен тебя попросил, и ты не хочешь, ты должен отказаться.   Джэюль не оправдывалась и не заикалась, и не было ни единой причины думать, что она его обманывает.   Из-за этого легко было почувствовать себя идиотом.   — Ты правда не?.. — замямлил он.   — Правда не просила его.   — Он сказал, что ты сказала, что я хорош.   — Потому что ты хорош, — подтвердила она. — Но я рассказывала не для того, чтобы он тебя напрягал дурацкими просьбами. Если тебе неловко отказать ему или ты не знаешь, как это сделать на английском, я сама пойду и скажу ему.   Она встала ровно, решительно глядя в сторону бара, где владелец переставлял бутылки с алкоголем.   — Нет, — Тэхён в последний момент успел ухватиться за её фартук. — Нет, не говори ему ничего. Я уже вроде как согласился, поэтому будет грубо отказываться…   Джэюль сложила руки на груди, перенимая его прежний упрёк.   — Будет грубо заставлять себя работать над тем, что неинтересно и не нравится.   Это тоже было верно, но если Джэюль ни при чём, может, что-то свыше посылало ему эту доску и необычные для него запросы по росписи, чтобы он перестал держаться за свою зону комфорта и вечно жалеть себя?   — Давай я попробую, — сказал он ей. — Пока ты будешь занята работой, я могу разрисовывать ту штуку. По чуть-чуть. Просто чтобы не скучать в отеле без тебя.   Джэюль так и знала, что без неё он там не усидит.   Тэхён притворялся котом, который любит одиночество, но на деле тосковал, когда все уходили.   — Ешь, а я пока уговорю Стивена отпустить меня пораньше. Если уйдём в два, а не в четыре, успеем вдоволь наплаваться.   Из-за этой мини-встряски Тэхён побаивался, что лишился аппетита, но стоило ему отрезать кусочек панкейка и закусить беконом, как урчащий желудок потребовал больше.   Порция была огромной, минимум на двоих, но Тэхён справился с ней в одиночку минут за десять. И с кофе тоже. Приятным бонусом был отказ Стивена принимать оплату. Его аргументом было то, что время завтрака давно прошло, но Тэхён догадывался, что это всё из-за той доски.   Дожидаясь Джэюль, он устроился на стуле между пальмами и уткнулся в телефон. Он читал статьи о том, как правильно смывать воск с доски, как стирать прежний рисунок, какими красками лучше наносить новый. Смутно представляя себе финальный результат, он искал подходящие арты, чтобы позже слепить из них что-то цельное и действительно «крутое». Это не было полноценной работой над проектом, но Тэхён получал кое-какое удовольствие от того, что выписывал в заметки инструменты и краски, которые были ему нужны, чтобы докупить их позже. — Ты ведь взял с собой плавки? — Джэюль вышла к нему минут через сорок, что для него пролетели мгновением. — Я уже в них. — Тогда пошли. Она закинула на плечо сумку с полотенцами и одолженными в кафе масками для дайвинга. Они не были серьёзными, — так, очки и трубки, — но у них был потенциал благодаря местам, в которые они отправлялись. — На вечер передают грозу, так что совсем скоро погода испортится, — предупредила Джэюль. — Вероятно, будет ливень и шторм, волны поднимутся ещё выше. Не отходи от меня слишком далеко, хорошо? — Мне же не пять… Они шли по мокрому песку, всё ближе к накатывающим пенным волнам. Тёплая вода — значительно теплее, чем под водопадом или в душе их гостиницы — лизала за пятки, и пальцы утопали в песке. От этого Тэхён ступал не всегда ровно и уверенно, и Джэюль использовала это как предлог, чтобы взять его под руку. — Людей утягивает и в двадцать, и в сорок, и в шестьдесят. А я за тебя отвечаю перед твоими родителями. — Ты слишком ответственная, — из его уст это прозвучало не как комплимент. — Это плохо? — Очень. Мы должны веселиться и быть безрассудными, а ты — в первую очередь. Какой смысл сбегать от родителей, если не совершать глупости? Он подбивал её на что-то глупое и нехорошее, лукаво улыбаясь и тычась локтем в её бок. — Ты прав. Мы должны совершать глупости, но это не распространяется на места, в которых можно убиться. Океан — одно из них. Она ускорила шаг, таща Тэхёна к чёрным камням и помогая ему перелезть через них к другому пляжу. Он простирался на десятки метров вперёд, и здесь уже не было столько лестниц, ведущих к дороге, как и людей. — Говоришь такое, а сама ведёшь нас подальше от вышки спасателей?.. — Это потому что самые лучшие места спрятаны от человеческих глаз, — она одарила его загадочной улыбкой. Тэхён в любом случае доверял ей безоговорочно. Даже когда она заставила его карабкаться вверх по раскалённому асфальту, а потом сразу вниз — к дикому скалистому пляжу, где не было нормальных ступенек, а в камни были воткнуты несколько предостерегающих знаков с крабами и акулами. — Уверена, что здесь безопасно купаться? — наблюдая за тем, как Джэюль снимает шорты и майку и натягивает маску для ныряния, спросил Тэхён. Он пока не решался раздеваться. — Мы не будем заходить здесь в океан, не волнуйся. — А куда тогда? — Узнаешь. Тэхёну не нравились сюрпризы. Он это понял буквально только что, и потому до последнего оглядывался в сомнениях на воду. Песчаная полоса перед заходом в океан была очень узкой, а по бокам пляжа возвышались несколько скал. Огромные волны с сумасшедшей скоростью влетали в них, поднимая белые брызги, которые разлетались в стороны. Вид был завораживающим и одновременно пугающим. — Оставь это здесь, — сказала Джэюль Тэхёну, когда он прижал к груди свои сложенные вещи. — Бери только маску, и пойдём. Она пошла первой, а он следом. Дорога предстояла совсем недолгой — всего десяток метров до углубления в скале. Солнечные лучи туда не дотягивались, и казалось, что в том месте царит кромешная темнота. — Залезай, — сказала Джэюль. — Туда?! — Ага. Ему она нравилась, — это он тоже только что понял, — но вроде как не до такой степени, чтобы творить сумасшествия такого масштаба. — А что там? — Придётся зайти, чтобы узнать. Тэхён стоял на входе с минуту, чувствуя, что та паническая атака, что прежде его отпустила благодаря Джэюль, теперь снова была на подходе. — Давай я первая, — проходя мимо, Джэюль ему тепло улыбнулась. — Там удобный спуск, но всё ещё есть риск подвернуть лодыжку, так что смотри под ноги… Она юркнула внутрь, и её голос доносился до него эхом. — Подожди меня, — крикнул Тэхён, таки ступая в темноту, которая казалась темнотой только снаружи и только из-за солнца, стоящего высоко в небе. На деле же внутрь лучи тоже проникали, но откуда-то сверху и сбоку, через дыру, которая находилась с другой стороны скалы. — Тс-с, — Джэюль приложила к губам указательный палец. — Разбудишь их. Тэхён спустился на более-менее ровную поверхность к отверстию, заполненному водой с голубым отливом. Она была такой чистой, что можно было разглядеть дно, казавшееся очень близким, но на самом деле находившееся на глубине нескольких метров. — Кого разбужу? — шёпотом спросил Тэхён. Джэюль указала рукой на стены пещеры, и поначалу Тэхён не смог разглядеть ничего, кроме серых, почти чёрных из-за полутьмы камней, но стоило ему заприметить одного краба, как взгляд зацепил и сотни других, что обсадили бассейн с водой и даже сидели в самой воде. — Ты же… — его голос притих от леденящего душу страха. — Ты же не хочешь, чтобы я плавал там? Этого не было в твоём списке… — Ещё как хочу, — Джэюль опустила маску со лба на глаза, и в этот момент она перестала быть похожей на саму себя. — Давай, Тэхён, ты же хотел, чтобы мы были безрассудными. — Безрассудными, но не съеденными крабами! Его кричащий шёпот заставил Джэюль смеяться. — Они тебя не съедят. Ты слишком большой для них. А вот мы перед уходом можем поймать парочку и запечь их на гриле на ужин. — Теперь, когда они услышали твои планы на ужин, нас отсюда точно не отпустят живыми…