Hawaii Diaries

Гостевые домики «Бамбуковой гостиницы» выглядели очень даже неплохо снаружи, уютно. Наверное поэтому ни одного свободного для Тэхёна не нашлось и ему предложили одноместный номер на третьем этаже старого деревянного здания, которое дышало на ладан. Ванной в номере не было, только кровать, что занимала большую часть территории, встроенный в стену шкаф с раздвижными дверцами, благодаря которому в комнате держался густой запах дерева и лака, и журналик со стареньким телевизором, пульт от которого не работал. Зато был небольшой балкон, на который, откровенно говоря, было страшно выходить в темноте — мало ли какой там пол и крепления? — Душ на первом этаже в конце коридора справа, туалет слева, — вводила его в курс дела Джэюль. — Моя комната напротив твоей, но если надумаешь заходить — звони, а то тут есть некоторые беспокойные гости, которые ломятся в чужие двери, поэтому я закрываюсь и тебе советую. Как будем уходить, никаких важных вещей тут не оставляй. Уборка и замена постельного с полотенцами не чаще раза в неделю и за вещи владелец ответственности не несёт, как и за сомнительный персонал. Хотя я всё ещё надеюсь, что ты тут максимум на пару ночей, а потом переедешь в какой-нибудь нормальный отель. Главное — найти и забронировать его сегодня-завтра. Слушать Джэюль было приятно, поэтому Тэхён не перебивал её и только послушно кивал. — Не знаю насчёт этого номера, но у меня ключ иногда заедает, тогда важно не сходить с ума и не превращаться в Халка, а очень осторожно провернуть его в обратную сторону, как бы закрывая двери, и тогда всё заработает как надо. Вспомнив об этой штукенции с пластиковым брелоком с номером комнаты, она достала его из замочной скважины и засунула снова, только изнутри, подготавливая всё для Тэхёна, пока он осматривался и принюхивался, в спёртом воздухе чудом улавливая аромат гибискуса, которым были увешаны его плечи. Ему нравился чай из него, а живых цветов он прежде не нюхал. Запах оказался довольно ярким и тёплым, немного мускусным, немного амбровым, даже немного винным. Он только начал наслаждаться им, как Джэюль сняла леи с его шеи, укладывая их на столик. — Тебе ведь нужно в душ? — спросила она. — Было бы здорово. — Тогда встретимся внизу минут через пять-десять, хорошо? Тэхён немного опешил от её предложения, не совсем понимая, зачем договариваться о таком. — Хочешь помыться вместе? — запинаясь на каждом слове, спросил он. Несмотря на свой невинный и рассеянный вид его расширенные как у игривого кота зрачки выдавали толику восторга, которую он испытал из-за её слов. Джэюль схватилась за живот, опуская руки на джинсовый комбинезон и взрываясь хохотом. — Ты ещё не видел ту крохотную кабинку, — вытирая невидимые слёзы в уголках глаз, сказала она. — Молись, чтобы ты один там уместился. — Тогда зачем?.. — Защёлка сломалась. Кто-то должен подержать двери. Сервис и правда оставлял желать лучшего. На «чистом» постельном Тэхён обнаружил несколько засохших бурых пятнышек — то ли от соуса, то ли от крови, полотенца для тела и лица были жёсткими и какими-то колючими, шторы и жалюзи на окнах отсутствовали, а балконная дверь чуть не слетела с петель, когда он легонько за неё дёрнул. Но всё это было не так уж и страшно. Окна выходили к океану, что виднелся за зелёными шапками деревьев, и этот вид определённо стоил крутой скрипучей лестницы, по которой приходилось подниматься на третий этаж, и всех остальных неудобств. Оставляя двери на балкон открытыми, чтобы выветрить неприятный запах номера, Тэхён взял полотенца и пакетики с шампунем и гелем для душа, что ему выдали ещё в самолёте. — Только слишком не пугайся, ладно? — переодевшаяся из купальника и комбинезона в пижамные шортики и топ с тонкими лямками Джэюль дожидалась его внизу лестницы. — Я так устал, что сил пугаться не осталось. — Тебе следует прикусить язык, — она добродушно улыбнулась, показывая ему дорогу к душу, который Тэхён, оказывается, уже проходил, но принял за подсобку. Это была такая себе полуметровая пристройка у одной из стен здания, а по факту — кабинка из четырёх невысоких досок, которые могли скрыть тело, но не ноги и даже не макушку Тэхёна. Когда он вошёл — протиснулся — внутрь, всё ещё мог видеть Джэюль, что осталась снаружи. Радовало лишь то, что она была невысокой и ничего видеть не могла. — Насадка торчит прямо из стены, — ненадолго разрывая зрительный контакт, который так удобно было держать над дверцей, она кивнула на стену. — Но дёргать за неё не нужно, иначе все останемся без душа. И лучше мыться быстро, потому что неизвестно, сколько горячей воды осталось в бойлере. Официально оглашая «старт», она подняла правую руку и схватилась за сырую дверцу сверху. Она открывалась внутрь, поэтому Джэюль нужно было немножко тянуть её на себя, чтобы она оставалась плотно закрытой. Тэхён оглянулся вокруг, думая, куда бы деть свои вещи, и Джэюль каким-то чудом угадала его мысли, говоря: — Одежду и полотенца можешь дать пока мне, потому что, если оставить на крючках, всё намокнет. Тэхён понимал, что даже на носочках у неё не получилось бы заглянуть внутрь и подсмотреть за ним, но его взгляд был сосредоточен на её пальцах, что держали дверцу и в любой момент могли её отпустить. В этот момент мамины предостережения насчёт незнакомок из сети вновь всплыли в памяти, но Тэхён прогнал их шумным выдохом и стянул футболку через голову. После снимать штаны и нижнее бельё было проще, а кроссовки с носками он выставил снизу, очень надеясь, что вода до них не дотянется. — И давно ты тут живёшь? — спросил он, чувствуя себя как-то неловко в тишине, которую нарушали только шорохи его одежды. — Конкретно в этом здании около месяца. — А раньше тоже в этом «Бамбуковом аду» снимала что-то? Смех Джэюль прорвался через шум воды и аханье Тэхёна, морально не подготовленного к потоку ледяной воды. — Да, но один из тех домиков, что выглядят прилично. Снимала его со своей сменщицей, но у неё недавно парень появился, и она съехалась с ним, бросив меня. — Такая вилла для одного слишком дорого обходится в месяц? — сразу после вопроса Тэхён сцепил зубы и стал ёжиться, крутясь под душем, чтобы намочить холодной водой обгоревшие на солнце руки, а потом и лицо. — Не то чтобы, но я сейчас по максимуму экономлю деньги и коплю на переезд. — Так вот что имеют в виду, когда говорят, что истинные миллионеры не разбрасываются деньгами и предпочитают всё дешёвое. — Если бы, — хмыкнула Джэюль. — Как я вижу, истинные миллионеры не прочь потратить свой миллион на нормальный душ. — Не прочь, — подтвердил Тэхён, — но ты всё равно притащила меня сюда. Привыкнув к температуре воды, он немного расслабил мышцы спины, и Джэюль больше не могла видеть, как они перекатываются под кожей. Зато, когда он повернулся к ней, запрокидывая голову назад, чтобы вода с волос стекала по спине, а не по лицу, ей открылся другой прекрасный вид: чуть приоткрытые губы, пухлые и блестящие от влаги, длинная шея и кадык, глубокая яремная ямка, от которого расходились ключицы, широкие плечи и руки, которыми запросто можно было придушить в объятиях. С трудом верилось, что он художник, а не начинающий фанат спортзала. Словно почувствовав её взгляд и источаемый им интерес, Тэхён опустил пальцы себе на шею, смывая пот осторожными движениями вверх и вниз. Без мочалки получалось так себе, но с капелькой геля стало лучше. После шеи он стал намыливать плечи и под мышками, а вскоре его руки исчезли где-то внизу, за дверцей. Джэюль отдёрнула себя в последний момент, отворачиваясь к двери туалета. За ней скрывалось четыре кабинки, которые, к счастью, были с нормальными защёлками. — Кажется, воды в бойлере уже давно нет, — сказал Тэхён, нарочно привлекая к себе внимание и заставляя Джэюль вновь смотреть на него. Покончив с телом, он занялся головой, осторожно массируя виски и растирая пахучую пену по волосам. — Если вода холодная, заканчивай скорее. Нельзя, чтобы ты заболел, — она была такой искренней и прямолинейной в своих переживаниях о нём, что у Тэхёна внутри тепло разливалось. Он и не знал, что нуждался в чём-то таком. — Я уже на финише, — сказал он, и краешек его рта приподнялся в хитрой улыбке. — Если ты понимаешь, о чём я. Джэюль покачала головой, хотя внутри ликовала — непринуждённость и шутки, которые раньше были только в их переписках, теперь стали частью живых разговоров. Раньше, практикуя английский, Тэхён обожал вставлять «that’s what she said» и «if you know what I mean» по поводу и без. И это не всегда привносило пошлый смысл, но всегда провоцировало поток смеющихся до слёз смайликов. — Отлично, но я всё равно поменяю руку, — предупредила она, повторяя за ним: — Если ты понимаешь, о чём я. Сжимая его вещи под мышкой, она схватилась за дверцу другой рукой, ещё какое-то время стоя посреди пустого коридора с глупой улыбкой. Тэхён смыл шампунь и попросил сперва маленькое полотенце, а потом и большое. Поскольку чистых вещей он не додумался взять с собой, на третий этаж ему пришлось бежать так, прикрываясь кусками ткани со всех сторон и шлёпая кроссовками как тапками. Было бы разумно сразу заскочить в номер и перевернуть сумку в поисках вещей, но Джэюль отставала, дыша тяжело и хрипло после пробежки наперегонки на узкой лестнице, а ему очень хотелось увидеть её ещё разок перед тем, как пойти к себе. — Завтра, — начал он осторожно, едва заметно вздрагивая из-за капелек, что падали с волос и щекотали то голую грудь, то плечи, — мы сможем провести немного времени вместе перед твоей работой? — Завтра, — Джэюль остановилась напротив, довольно близко к Тэхёну, из-за чего ему приходилось опускать голову, чтобы смотреть ей в глаза с надеждой, — мы сможем провести целый день вместе, потому что у меня выходной. Никакого бара и надоедливых девиц. Вместо того чтобы помочь тебе влиться в местный социум, я собираюсь увести тебя подальше от людей. — Вот как? Тэхён ни разу не сместил взгляда с лица Джэюль, а вот она не единожды попалась на разглядывании его груди и живота. Это было опасно по той простой причине, что Тэхён зарделся, думая, что она любуется им так же, как он любовался ей весь день. Не как другом, а как парнем. — У нас есть три варианта, которых тебе в любом случае не избежать, — забормотала она, теряясь ещё больше из-за его тёмно-карих глаз, в которых отражались многочисленные светодиодные огоньки, протянутые через коридор, как будто специально для привлечения комаров. — Но я позволю тебе выбрать последовательность. Итак, сначала черепахи, акулы или водопады? — Акулы? Звучит как что-то, что лучше оставить на конец, желательно после того, как я напишу завещание… — Шутка глупая. Даже если ты сам захочешь, я тебя к живым акулам и близко не подпущу. Тэхён поджал губы, таким образом демонстрируя разочарование. — Что, не будет никакого погружения в клетке? — Джэюль мотнула головой. — И плаванья, как с дельфинами? Она ещё активнее затрясла головой. — Ну и ладно. Я читал, что на Мауи происходит более шестидесяти процентов встреч с акулами на Гавайях, так что мои шансы повидаться с ними всё ещё достаточно высоки. Очаровательная улыбка Джэюль противоречила её словам и скользящей в них угрозе: — Хочешь, чтобы я тебя и на пляж не пустила? Да, Тэхёну определённо нравилось знать, что она так волнуется о нём. — Тогда давай начнём с водопадов, — сказал он. — Отличный выбор, — поддержала Джэюль. — Завтра в десять выезжаем. Успеешь выспаться? Тэхён был ранней пташкой и совой одновременно, потому что любил поздно ложиться и рано вставать, чтобы с максимальной пользой проводить свой день, не тратя лишнее время на бездельничество, но после операции и связанного с творческим кризисом стресса он стал соней. — Надеюсь, — сказал он. — Разбудишь меня за полчаса до выезда, пожалуйста? — Без проблем. Вопрос был исчерпан, потому они стояли друг напротив друга в тишине ещё с полминуты, вроде как желая сказать ещё что-нибудь, чтобы задержаться в коридоре, а вроде не зная что. — Спокойной ночи? — первой осмелилась заговорить Джэюль. — Спокойной. Тэхён подождал, пока она зайдёт, и только тогда вошёл сам, не включая свет и в темноте на ощупь ища нужные вещи в сумке. У него их было совсем немного, но трусы, шорты и футболка для сна нашлись. Слишком уставший, чтобы маяться с поиском аптечки ради увлажняющего крема, который мог немного охладить горящее лицо, он упал на кровать с тонким матрасом и пружинами, что давили прямо в спину, и убрал руки за голову. С улицы в комнату проникал приятный ветерок, от которого всё ещё мокрая голова быстро остывала, а небывалое умиротворение накрывало тонким покрывалом блаженства. Он проваливался в сон, понемногу теряя ниточку с реальным, но его очень быстро выдернуло обратно нечто, упавшее на грудь. Оно заворочалось на футболке, перебирая крошечными лапками, и ринулось к его шее. Сон как рукой сняло.