И будет Знак, и познает каждый радость и печаль

New Order – Hey Now What You Doing

Еще несколько часов назад Майкрофт и не подозревал, что его уик-энд будет представлять собой смесь приключений и фильма ужасов в стиле раннего Хичкока. О да, это было именно так. Никаким другим словом эмоции от беспредельно-сумасшедшей езды Грегори на мотоцикле было не назвать. Холмс так до конца и не понял, что побудило его принять предложение недавнего незнакомца и оказаться втянутым в, вероятно, самую сумасбродную авантюру в жизни. Теплый прием у Ватсонов разморил его и заставил расслабиться, потерять бдительность, которой Майкрофт так гордился. Где бы он не находился, он всегда просчитывал шаги окружающих его людей наперед, и не в последнюю очередь для того, чтобы не оказаться в итоге в дураках. Но все происходящее рядом с Грегори заставало его врасплох. Неожиданно разгоревшийся диалог по пути в Гринвейл, потом столь открытое жизнелюбие, которое источал Лестрейд несмотря ни на что. Майкрофт с удивлением понимал, что это заряжает его, рождает в голове интерес. Неужели этот человек и правда ничего не боится? Каким он был тогда, когда мир еще существовал? И что помогает не сломаться сейчас? Сотни вопросов рождались, когда он думал о Грегори и когда за ним наблюдал. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше Майкрофт понимал — Грегори сильный, безусловно, очень сильный человек. Оказавшись на обочине жизни, фактически потеряв работу и вероятно, какие-либо цели, он продолжал наслаждаться каждой её минутой. Скольких это требовало сил, Холмс мог лишь догадываться. О, как бы он был счастлив, если бы знал, что именно такой человек сопровождал Шерлока, пока рядом с ним не было брата. — И чего ты завис? Не ожидал увидеть такого красавчика? — вырвал его из мыслей Лестрейд, когда они оказались в гараже Ватсонов. — Пожалуй, производит впечатление, — сдержанно ответил Майкрофт, пока Грег обхаживал «Харлей», готовя его к выезду. — Купил его в Штатах, когда ездил в отпуск. «Софтэйл», одна из первых моделей восемьдесят четвертого. Я всегда мечтал о мотоцикле, но смог позволить себе только подержанный. Надеюсь, это ни на что не повлияет. — Полагаю, тогда ты уже работал в AFP? — Да, — с восхищением ответил Грегори и перевел взгляд на Холмса. — Откуда ты знаешь? Хотя… — и тут же закатил глаза, припоминая их недавнюю пикировку в поезде. Майкрофт улыбнулся и отвел взгляд. Слова Лестрейда по какой-то причине смущали, но анализировать причины ему не хотелось. Гораздо интереснее было наблюдать. Сам Грегори в предвкушении не мог удержаться на месте. Заправив мотоцикл, он выкатил серебристо-черного монстра из гаража и вернулся обратно, чтобы найти и принести Холмсу шлем. Безупречно отполированный хром «Харлея» слепил глаза, но Майкрофт не мог оторвать от него глаз. Какая темная, глубокая эстетика, буквально источающая уверенность и силу. Неудивительно, что Грегори выбрал её. — Если Ватсон не соврал, то он должен быть полностью на ходу. Ты готов? — взглянул на него Лестрейд, и Майкрофт на мгновение потерялся. В глазах Грегори читалась… неуверенность. Только сейчас Майкрофт понял, как хорошо она была спрятана за маской балагура и весельчака. Что же тому причиной, хорошо бы знать. Неужели он, Майкрофт? — Более чем, — улыбнулся он, как смог, и принял из рук Грегори шлем. Сам Майкрофт к езде за рулем, какой бы она ни была, относился сложно. В бытность чиновником ему в наследство от Руди остались сногсшибательная помощница и ведомственный автомобиль, прекрасный черный Ягуар семьдесят пятого года с водителем. Англия тогда находилась в глубоком кризисе после забастовок, и обслуживать премиальное авто было сложно. Майкрофт так и не успел к нему привыкнуть, и в конце концов приобрел себе более скромный Мерседес. К счастью, великая Маргарет, с которой Майкрофт работал, и сама сторонилась хвастовства, и скромные аппетиты Холмса были удовлетворены вплоть до его отставки в 1984-м. А потом они отмерли вовсе, ведь вместо руля у Холмса появился «Трафальгар», и в Лондоне он бывал крайне редко. Грегори с его блестящим черным «Харлеем» определенно расширил горизонты понимания жизни — оставалось лишь надеяться, что он, Майкрофт, об этом не пожалеет. Боже, Шерлок бы смеялся над ним до слёз. — Тогда прошу! — Лестрейд помог ему принять устойчивое положение на пассажирском сиденье, и надел шлем сам. Прекрасный и изящный «зверь» с рычанием покинул пределы дома Ватсонов и устремился вдаль.

Hey now, what you doing?

Don't go down the road to ruin

Look back at where you came from

Count to ten before you go wrong.

You've gotta hold your head up high

You know it's not too late to try

You've gotta lift that heavy load

You've gotta get back in control.

Мысли о брате покинули Майкрофта сразу же, стоило ему оторвать ноги от земли. Пустые улицы на пригородной трассе позволили Грегу разогнаться до максимума, и только крепкая хватка, с которой Холмс схватился за его талию, позволила не потерять самообладание. Все его тело обдувал ветер, на скорости отдававший прохладой. По коже Майкрофта поползли мурашки — и только ли от воздуха; подтянутое, крепкое тело Грегори, закованное в мотоциклетную куртку, вызывало у него отнюдь не привычное безразличие. Сам же Лестрейд ловил откровенный кайф, умело управляя мотоциклом. Прямая и ровная поверхность трассы позволяла ему маневрировать без конца, и иногда казалось, что «Харлей» парит по воздуху, оторвавшись от земли. Сильная машина повиновалась его рукам, то уходя вправо, то выписывая зигзаги и быстрый поворот влево. Но Майкрофт не собирался признавать собственную слабость. Сконцентрировавшись, он сумел выровнять дыхание и отрешиться от ощущения полета. Картина, разворачивающаяся перед его глазами, была достойна похвалы. Через несколько миль к юго-западу от Гринвейла деревенская равнина прорезывалась невысокими, но величественными горными хребтами, типичными для южной части Водораздельного хребта. Большая часть влаги, идущей с океана, оседала в них, позволяя жителям Гринвейла и окрестностей наслаждаться солнцем практически круглый год. Очевидно, именно этим следует объяснить жизнелюбие Ватсонов, ухмыльнулся про себя Майкрофт. И другое — более сложное и тонкое, чувство овладело им теперь. Находясь в фактической увольнительной, Майкрофт позволил себе ослабить степень контроля над восприятием происходящего, и ощущения атаковали его разум, словно вирус. Какими бы странными, непривычными, недостойными его прежнего они не были, он не мог не признать — знакомство с Грегори стало вершиной этой восхитительно-страшной последовательности. Находясь рядом с ним, все тело Майкрофта обратилось в слух и зрение, клубок нервов, жаждущий потреблять. Красота дикой природы стала вдруг невыразимой, непостижимой, лишающей слов, ветер — бьющим в лицо и вызывающим мурашки, голос Грегори впереди — единственно важным, связывающим Майкрофта с миром вокруг. Вероятно, это будет самым ярким событием всей его жизни. Хэй, что делаешь ты сейчас? — гласил мелькнувший по пути билборд. Хотел бы Майкрофт знать, что. А может, и не хотел. — Держись крепче, Майкрофт. Скоро покажу такое — пожалеешь, что не родился здесь, — ухмыльнулся Грегори, не оборачивая на него взгляд. Слишком хорошо. И слишком опасно, если он хочет сохранить ускользающие остатки контроля. Они вновь оказались возле Мельбурна, объехав мегаполис по западной 80-й трассе. На одном из разворотов Грегори свернул с федеральной дороги, и после нескольких миль к югу они добрались до побережья. Время текло так быстро, что Майкрофт почувствовал зарождающуюся в груди панику. Во имя всего святого, это же просто поездка на мотоцикле. Дороги пусты, а за рулем опытный водитель — бояться нечего, но почему тогда так трясутся руки? Нужно сохранить контроль, — повторил про себя Майкрофт. Он сильнее своего разума. Но и Грегори, кажется, почувствовал неладное. Управляя «Харлеем», он не забывал обращаться к своему негаданному пассажиру, рассказывая о красотах, что они проезжали. С каждой секундой удалялся от них Гринвейл, и россыпь одноэтажной Австралии делалась все меньше; наконец, она исчезла совсем, оставив после себя возвышающуюся равнину, разбитую тропическими кустарниками, прибежищами кенгуру, коал и диких зайцев. Солнце иногда скрывалось за облаками, но продолжало раскрашивать вечнозеленый лес в яркие летние цвета. Это был рай, если он только мог существовать на Земле. И этого рая им предстояло… Лишиться. О, нет, они не будут думать об этом сейчас. Грегори раздраженно повел бровями, когда в голову закралась предательская мысль, а потом почувствовал, как его талию сжали крепче. Удалось ему вытащить Майкрофта из скорлупы — иначе бы и не поддался он эмоциям, прижимаясь ближе. И жизнь немногословного капитана наверняка подобилась дороге — то тут, то там выбоины и крутые повороты, да слабые попытки удержаться на скорости, выискивая надежную опору. Совершенно необъяснимая волна тепла пронзила Грегори, заставив отдернуть руку от руля и сжать держащиеся за него пальцы. Только не смущайся, Майкрофт Холмс, — подумал про себя Лестрейд. — и не спрашивай меня ни о чем. Но Холмс и не собирался встревать. Он слушал, как Грегори рассказывает о предместьях Мельбурна, где прошло его с Мэри Ватсон детство. Грег описывал его несколько минут подряд, балуя Майкрофта забавными и теплыми воспоминаниями. Когда-то в районе Гринвейл-Вилладж у матери Грегори и Мэри находилось родовое гнездо, и они с сестрой провели здесь лучшие моменты. Не самый популярный выбор для семейного дома, но Лестрейд вспоминал Гринвейл самым добрым словом. Местность здесь отличалась от традиционных тропических земель необычным ландшафтом — иногда встречались высокие холмы и даже горы, отчего в лесу нередко случались дожди, и Грегори не хватало этой свежести в Мельбурне. Дед и прадед Лестрейдов были охотниками, и изредка брали с собой маленького Грега; лес и его обитателей он знал хорошо. Поэтому он с радостью приезжал в Гринвейл, наслаждаясь не только теплом дома Мэри, но и любимыми с детствами местами. — Не знаю, почему говорю тебе все это, — задумавшись, поделился Грегори, когда они съехали с дорог и на песчаник, ведущий к побережью, — Но мне кажется, что ты умеешь слушать. И он правда так считал, не так ли? Отчего-то Грегори не пугала ни кажущаяся отстраненность, ни явная молчаливость капитана. Еще по пути в Гринвейл он понял, что Майкрофт — человек непростой судьбы, и за обтекаемостью фраз стояли минуты не самых легких раздумий. Этот человек, безусловно, многое повидал и знал, и почти наверняка можно было утверждать, что болтливость стоила ему дорого. При желании он мог бы «расколоть» капитана, благо, двадцать лет в AFP — не пустой звук. Но всякие мысли о настойчивости исчезали, стоило Лестрейду встретиться с Майкрофтом взглядом. Серьезный, сильный взгляд, будто сожалеющий о чем-то, скрывающий в своих глубинах темные и беспокойные воды. Воды, способные утопить. Но даже темнота не пугала Грегори, совсем. Увозя Майкрофта вдаль, он не ощущал его чужим, скорее, эта тишина между ними была комфортной, позволяя Грегу становиться самим собой. С Майкрофтом можно было не дурачиться, и он не показался бы скучным. Грегори понял это, когда с попыток разжечь в капитане задорный дух он перешел на задумчивый разговор о себе. Холмс слушал его внимательно, а потом, когда тот закончил, сжал его талию сильнее, то ли задумавшись о своем, то ли выражая признательность. Его прошиб пот. О нет, нет, этого не может быть. Разве может ему, брошенному на обочину жизни закоренелому холостяку, так повезти? О, Иисус. — Что ты…? — сглотнув, развернулся к капитану Грег. Но рука Лестрейда уже коснулась пальцев капитана, и было поздно, когда он развернулся и увидел, как тот побелел, но быстро взял себя в руки. — Ничего, — ответил Майкрофт тихо, — куда дальше? Они действительно прибыли на побережье — бескрайний горизонт океана, тихий у берега, но бесконечный вдали. Легкие волны омывали песок, и буквально манили к себе, в невесомую прохладу посреди пустыни. И Грегу хотелось подчиниться этой тяге… но позади него сидел дрожавший капитан Холмс, смотревший куда-то сквозь него. Лестрейд сошел с мотоцикла, снял с себя шлем и помог сойти Майкрофту. Растрепанный, в сбитой ветром светлой рубашке, тот мало походил на собранного и строгого офицера. Да что с ним не так? — Никуда, пока ты не расскажешь мне, что случилось. — спокойно ответил Лестрейд. Он обошел капитана и встал прямо напротив него. — С чего ты взял, что что-то случилось? — холодно спросил Холмс, продолжая смотреть сквозь него. — С того, что ты побелел, как покойник, когда мы доехали до сюда. Ты так боишься мотоциклов? Мне стоило об этом знать. Я не хочу нанести тебе вред, понимаешь? — Не говори глупостей. Думаю, нужно поторопиться, если мы хотим успеть на ужин, — попытался сменить тему Холмс, но Грегори развернул его к себе и посмотрел прямо в глаза. — А вот сейчас ты закрываешься, Майкрофт. Когда ты меня слушал, ты был искреннее, я даже спиной это чувствовал… Хотел бы Майкрофт отбрить его или послать, но положение гостя обязывало вежливости. — Смени тему, я настаиваю. — Хрена с два! О, господи, — Лестрейд обхватил голову руками, — вот теперь я вижу, что ты действительно брат Шерлока. Такой же упертый, когда не надо. Ну ладно, ладно. Господи! Я понятия не имею, как с вами разговаривать в такие моменты! Как ни странно, последняя фраза подействовала на Майкрофта благотворнее и он, видя, как стушевался Лестрейд, сдался. — Все в порядке, Грегори, не стоит портить из-за меня столь замечательную прогулку. — сказал он мягче. — Ты знаком с Шерлоком? Интерес в его голосе невозможно было скрыть. — Ещё как, — кивнул Грегори, почувствовав это. — но я и слова не вымолвлю, пока ты все не расскажешь, — и многозначительно поднял брови. — Хорошо, если ты так настаиваешь… — протянул капитан тихо. — Ничего особенного не произошло, и это я уже говорил. Небольшая… — не хотелось даже произносить этих слов. — паническая атака, и все. А теперь, я прошу тебя… — Паническая атака? — переспросил Лестрейд, но следующего вопроса не последовало. Холмс кивнул, продолжая вглядываться куда-то сквозь него. — Я должен был догадаться. Грегори вздохнул, отпустил, наконец, взгляд Майкрофта и пригласил его следовать дальше. Припарковав «Харлей» на склоне, он спустился по нисходящей тропе вниз. Песчаный берег дикого пляжа, не отмеченного на картах, был знаком ему с детства. Еще недавно здесь было не протолкнуться от толп местных, желающих «дикого» отдыха на нетронутой торгашами земле, а теперь… Безлюдные просторы, омываемые чистейшей океанской водой, вызывали и восхищение, и грусть. — Никогда не видел такой… настоящей красоты, — вторил его мыслям Майкрофт, оказавшись внизу. — У вас есть Шотландия, это тоже дорогого стоит. — Полагаю, чтобы составить мнение, следует посетить и север, и юг, — улыбнулся Холмс и закатал брюки до щиколоток. — Спасибо за эту возможность, Грегори. Лестрейд улыбнулся и повел капитана вдоль кромки воды. Волны то прибывали, то убывали, принося с собой ветки и камни, дразнили ступни и обдавали их прохладой. — Ты никогда не бывал у моря? — спросил Лестрейд мягко, продолжая выводить Холмса на разговор о себе. — Я морской офицер, если ты не забыл, — улыбнулся Майкрофт, — но нет, не бывал. Работа не оставляла шансов. Грегори понятливо усмехнулся. — Ты мог бы взять отпуск, например. — Мог бы. — ответил Холмс после некоторого промедления. — Полагаю, тогда я не видел в этом смысла. Что ж, этого следовало ожидать — рядом с Грегори шагал человек, положивший на алтарь работы собственную жизнь. И все-таки, он многое недоговаривал. Пусть Грег не разбирался в тонкостях морского ремесла, понятие службы было знакомо ему, как никому. Работа офицером при исполнении — это прежде всего следование уставу, каким бы он не был, и всегда рутина. Бесконечное количество приказов, которым необходимо следовать, бессмыслиц, что называются регламентами, забота о подчиненных и неустанный надзор начальства. Маневрируя между несчетным количеством обязанностей и работой в поле, Лестрейд с трудом поспевал за болтовней в отделе, из которых зачастую выуживалась информация, доступная лишь «верхам». В то же время капитан Холмс создавал впечатление человека, которому известно все — и откуда же? Он всего лишь капитан — по сути, такой же начальник отдела, как и сам Лестрейд. Что-то в его понимании Майкрофта не сходилось. — Неужели тебе никогда не хотелось отдохнуть от этого — Лестрейд неопределенно развел руками, — всего? Холмс усмехнулся и смерил Грега снисходительным взглядом. — Если ты имеешь в виду семью, то её у меня не было. Кроме Шерлока, конечно, — добавил он тихо. — Но Шерлок живет здесь уже много лет… — Да, это так, — признал Майкрофт все так тихо. — Но я старался быть в курсе его дел, насколько это возможно. Услышав эту фразу, Грегори на мгновение застыл. « — Это все он, гребаный Майкрофт. Это он прислал тебя! Ух, с-сука! Ни тогда от него нет покоя, ни сейчас! — Успокойся, Шерлок, меня прислал не Майкрофт. Я вообще его в глаза никогда не видел. — Да ему и не надо тебя знать, чтобы портить мне жизнь…» Так вот что имел в виду Шерлок, когда изливал на него свои наркотические бредни. — Постой, — Грегори схватил капитана за руку, — ты брат Шерлока, и ты… следил за ним. Ты следил за ним здесь! Это ты заказывал отчеты, которые поручал мне Макферсон! Холмс, казалось, даже не был удивлен его внезапной прозорливости. Он мог бы вспылить, мог посоветовать бы Лестрейду не лезть не в свое дело или вовсе, развернуться и уйти… Но Майкрофт не сделал ни того, ни другого. Закрыв глаза на мгновение, он сглотнул, и как-то устало кивнул головой в ответ. — Да, Грегори, это был я. — Господи… — выдохнул Лестрейд. — Ну надо же. Только сейчас он заметил, как сжался Холмс, как ожидал он ответа — любого, очевидно, сколь жестким бы он не мог быть. Да, в глазах все еще стоял лед, но Грег уже научился распознавать в нем фальшивку. Как же быстро ему это удалось. — И это все, что ты хочешь сказать? — поднял бровь Майкрофт, скрыв нервозность. — А что я должен добавить? — развел руками Грег, — я знаю Шерлока уже много лет и видел его… разным. У него не было здесь никого, пока не появились я и Джон, и одному богу известно, в каком дерьме он варился до нас. Ты ведь знаешь, что он не очень-то слушается других, правда? — Пожалуй, да, — скривил лицо Холмс. — Вот именно, — усмехнулся Грег. — То, что за ним необходимо следить, никогда никого не удивляло, и меня тоже. Что касается остального… знаешь, когда я получал очередное задание от Макферсона, я мог думать лишь о том, насколько же вы с Шерлоком достали друг друга, что ему пришлось сбежать на другой конец земли… — Не очень-то лестно с твоей стороны. Они оба рассмеялись, и, несмотря на сказанное Грегом, расслабились. Облегчение разлилось во взгляде Майкрофта, явное и долгожданное, и это не могло не порадовать Грега. Если он сможет помочь этому нелепому, но обаятельному человеку, день Лестрейда определенно пройдет не зря. — Не думал, что мое мнение значит для тебя столько, — не смог не поддеть капитана Грег. — Прости…? — Ты ожидал осуждения, не так ли? Шерлок упоминал что-то о контроле, которого он так хотел избежать. Ты думал, что я повторю его слова? — Это то, чего следует ожидать, когда речь заходит обо мне, — ответил Майкрофт спокойно. — Возможно, он и прав. — сказал Лестрейд, взглянув на капитана в упор. — Но глупо стыдиться того, что тебе небезразличен собственный брат. Майкрофт выдержал его взгляд. — Неравнодушие — это не преимущество, Грегори. — Тогда почему ты продолжал следить за ним? Целых пять лет! Я писал отчеты Макферсону больше пяти лет! — Шестнадцать, если быть точнее. — Ш-шестнадцать? — обалдел Лестрейд еще больше. — Шерлок улетел в Мельбурн семнадцатого мая восемьдесят пятого. Восемнадцатого мая я связался с Канберрой, и получил контакты спецслужб, курировавших Мельбурн по линии внешней миграции. Через два дня наблюдение было установлено. Он оставался спокойным, даже когда расписывался в собственной паранойе, и Лестрейду не оставалось ничего, кроме как поперхнуться. — Господи, — ответил он, закрыв глаза, — А, впрочем… Холмс. Ты — Холмс. Абсурд идет с вашей фамилией в комплекте. Почувствовав, что Майкрофту не понравилась его оценка, он смягчился. — Прости, — сказал он миролюбиво, — просто все, что ты говоришь… немного неожиданно для меня, почти всегда, — усмехнулся он. — Я понимаю, почему ты следил за Шерлоком, потому что он… ну, Шерлок. Но не думаю, что все это — не чувства. Ты любишь его, Майкрофт, и не пытайся это отрицать. Прежде чем ответить на его слова, Майкрофт долго молчал, опустив взгляд на прибрежный песок. Грегори уже и не надеялся на продолжение разговора, как он вдруг поднял голову. — Не уверен, что могу оперировать подобными терминами. — И почему же? — хмыкнул Лестрейд беспечно. — Лучше тебе не знать, — отрезал Майкрофт сухо, и Грегори понял, что нащупал то, что искал — уязвимое место в этой крепкой, на вид, броне. Холодность его тона, немногословность, стремление закрыться — все это должно было оттолкнуть Лестрейда. Более того, буквально кричало нелестное «отойди». Но Грегори преград не избегал — а вот мужественно их преодолевать, набивая новые и новые шишки, мог долго и с удовольствием. Таинственная «глубоководная» личность Майкрофта, обрастающая новыми и новыми недосказанностями, интриговала его все больше.

Roy Orbison – You Got It

Они почти обошли побережье, не занятое зарослями дикого кустарника, и подошли вплотную к полузаброшенной лодочной станции, скрытой от глаз пальмами. Грегори добрался до нее с заговорщицким видом, и стоило Холмсу последовать за ним, толкнул его в одну из лодок. Стоявшее на отмели рыбацкое суденышко на вид было вполне работоспособно, поэтому он, разразившись смехом, вытолкнул его в воду и прыгнул следом. — Что ты делаешь?! — испуганно выкрикнул Холмс, но Лестрейд уже обыскивал рундук в поисках масла. И кажется, повезло — спрятанная внутри бутыль выкатилась из-под рундука на днище, прибившись к ногам Майкрофта. С победным кличем Грег заправил мотор лодки, и устроился на водительском месте. — Ты говорил, что не видел моря? Сейчас увидишь океан, — весело выкрикнул Грег. К счастью, лодка действительно была брошена совсем недавно. Винтовой механизм не повредился, это Грег понял по звуку, а руль поддавался с едва заметным усилием. Как хорошо, что здесь никогда ничего не менялось! Эту станцию он помнил ещё ребенком, и катался, бывало, вместе с отцом и дедом на Уэрриби-Саут на ежегодную летнюю рыбалку. Кто бы мог подумать, что ему всерьез пригодятся те далекие воспоминания. — Ты сумасшедший! Грегори, немедленно возвращайся на берег! — Майкрофт был вне себя от возмущения, но Лестрейда это лишь забавляло. Прибавив скорости, он взял курс направо. Легкая и послушная «моторка» выписывала изящные круги по воде, словно росчерком лассо, и окатывала Майкрофта брызгами бурлящих возле них волн. — Да брось, Майкрофт, ты же капитан, черт побери! Это весело! Смотри, как я умею рулить! — О господи…! — Я ничего не слышу! — продолжал сводить его с ума Грег. От низкого шума мотора и шипения воды закладывало уши. Залив Порт-Филипп, омывающий Мельбурн со всех сторон и впадающий в океан, казался им бесконечным — и прекрасным. Голубоватая у берегов, в глубине залива вода казалась черной нефтью, переливающейся блеском на солнечных лучах. Солнце целовало Грега и его спутника, иссушая капли на ветру. Скорый загар ложился на их плечи, и угрожал опалить Майкрофта раньше, чем они вернутся в Мельбурн. Памятуя об этом, Грег не решился испытывать судьбу и завернул лодку к причалу через несколько неспокойных миль. Хотя видит бог — он бы остался на этой лодке… может быть, надолго, если не навсегда. Оторвавшись от города, он вновь почувствовал себя мальчишкой, а Майкрофт, держащийся за него, лишь добавлял азарта и какой-то неизведанной веры в себя. Мрачный горизонт будущего отступил, утопая в соленой воде океана, который, как ему казалось, они способны были переплыть. — Ладно, англичанин, так и быть, спущу тебя на берег. К тому моменту, как они сели на мель, Майкрофт казался дрожащей на ветру мышью. Отказавшись от руки Грега, он смерил его возмущенным взглядом и выступил вперед, обратно к пляжу. Лестрейду удалось догнать его через несколько шагов, но вот рассмешить снова оказалось сложнее. — Да ладно тебе, — сказал он растерянно, — я никому не выдам твой маленький секрет. — О чем ты, боже? — спросил Холмс, продолжая идти вперед и мужественно игнорировать взгляды Лестрейда. — О том, что ты, очевидно, боишься скорости? — рассмеялся Грег, и этого капитан стерпеть уже не смог. — Замолчи, Грегори, иначе… — Иначе что? — поднял брови Лестрейд, но было уже поздно. С улыбкой «ты напросился сам» Майкрофт повалил его на песок, не применяя, впрочем, реальной силы. Шуточная борьба оказалась для Грега внезапной, но все же он сумел дать отпор, чертыхаясь и смеясь. Попавшаяся под руку сухая ветка оказалась на голове у Майкрофта, а сам он, по уши в песке, окатил Лестрейда россыпью крошечных ракушек. — Ай, твою мать! Я же так ослепну! — крикнул Грег, перевалившись на спину. Холмс не замедлил этим воспользоваться, и через мгновение оказался сидящим на его бедрах, задыхающийся, но довольный. От удивления он даже открыл рот — настолько поразила картина лежащего под ним Грега. — Что же ты молчишь? — спросил Лестрейд с улыбкой. — Наслаждаюсь местью. — Тогда, пожалуй, я сдаюсь, — рассмеялся Грег снова. — Не хочу оказаться здесь закопанным навечно… — Совершенно верно, Грегори, так что я посоветовал бы тебе впредь держать язык за зубами. Грег поднял руки, согласившись с ним, и попытался встать. — Тогда, может быть, ты меня отпустишь? Холмс еще раз задержал на нем взгляд и кивнул. Что все это значило — задумываться отчаянно не хотелось.

***

Ladytron - You've Changed

Вернувшись домой от Мориарти, Шерлок рухнул на диван и страдальчески скривился. Голова болела нещадно. Видимо, Джим был прав даже тогда, когда советовал ему не смешивать алкоголь с веществами, чертов умник. Профессор, трижды кол ему в задницу. Ну почему он никогда не слушает Джима? А теперь, помимо вернувшегося из глубин ада братца и скорого светопреставления в целом, ему нужно выяснить, где обретается Г…рэм? Как его там? Лестрейд, да. И хорошо бы в этим и заключались сложности, но Шерлок прекрасно знал, что общением с Лестрейдом его день не закончится. И не требовалось много времени, чтобы «прочесть» этого бобби во время их последней встречи: два дня небритости, плохой сон, сокращение на работе, начальная стадия депрессии, купируемая (пока что) дешевым виски, скрытое желание партнера, полная безнадежность по всем фронтам. Единственный человек, которого Лестрейд посвящал в свои проблемы, был Джон Ватсон. И если Шерлок не сторчал окончательно свои способности, то можно было утверждать, что сокращение на работе выбило Лестрейда из колеи сильнее всего. Подобный тип личности плохо переносил одиночество, а значит, искать его придется именно у Джона. Голова разболелась сильнее, и Шерлок бессильно простонал. Ты же умный мальчик, Шерлок, придумай что-нибудь. Я так хочу тобой гордиться, — сказал ему Джим перед уходом. О, да, Шерлок… умный мальчик. Он не подведет Джима. Не может подвести. Для него не стало неожиданностью желание Мориарти привлечь к своим играм Лестрейда. Тот, хоть и слыл по жизни туповатым бобби, все же имел на Холмса некоторое влияние. Немудрено, что Джим в конце концов им заинтересовался. Упорство Грэма в сочетании с бесстрашностью и кристальной честностью делали его прекрасной направляющей в играх Мориарти с обществом. Обладатели IQ, близкого к дебильности, как правило, склонны к беспричинному доверию; врачам, полицейским и прочим представителям государства они верят практически без исключения. Положи в уста этого бобби сладкую ложь — и пешки пойдут за ним, пойдут, и приведут самих себя к Мориарти. Только тогда их больное общество можно будет спасти. Людей берегут друзья — так, кажется, думал Шерлок несколько лет назад, когда только повстречал Лестрейда на своем пути. Ну уж нет. Людей бережет истина — и она сейчас заключалась в словах Мориарти. Увидь то, что вижу я, Суди так, как сужу я, Спасай так, как спасаю я. Человечеству был дан шанс на прозрение, но оно не воспользовалось им, и доверило себя бюрократам. Демократия, хваленая демократия! До чего она довела мир? Бюрократы всех мастей — чиновники, спецслужбы, разведка, премьер-министры, президенты и их администрации — все они обманывали тех, кому были обязаны возвышением, и это привело человечество к войне. А ведь нужно было всего лишь подумать. Собраться с силами, заставить нахлебников вроде Майкрофта поступиться выгодой, и никакой бомбы бы не было. Люди были виноваты! Шерлок знал это, знал это и Джим. Мориарти был единственный, кто смог найти в себе мужество выступить против поддержки Австралией Штатов. Никто, абсолютно никто — ни Джон, ни Лестрейд, ни его заурядная сестра, ни кто-либо из знакомых Шерлока — не помог ему тогда. Они все остались в стороне, и теперь пожинали плоды собственного безразличия. Джим был прав с самого начала, и позволил понять это Шерлоку раньше, чем на Штаты рухнула ядерная бомба. Нужно было всего лишь включить мозги, и кто виноват, что общество ими не воспользовалось? — Добрый день, Мельбурн! В эфире дневные новости. Сегодня восемнадцатое февраля две тысячи первого года. Радиоактивный фон на Виктория-стрит в пределах нормы. Теперь коротко о главном… Шерлок рявкнул на стоящий возле его дивана приемник. Конечно-конечно, фон в пределах нормы. Недолго ему осталось! Что ж, полдень — самое время позвонить Лестрейду и попробовать уговорить его на встречу. Набрав номер полицейского, Шерлок уселся с трубой диван и принялся думать. Длинные гудки в конце концов сменились на автоответчик, сообщающий, что его владелец уехал на уик-энд в Гринвейл. — Как же ты предсказуем, Лестрейд, — скривился Холмс, набирая другой номер, — до зубовного скрежета! Он мог бы не тратить свое время и сразу отправиться на вокзал. Но едва ли в похмельной голове Шерлока сохранился адрес, по которому теперь проживал его бывший друг Джон Ватсон. Следуя выученной еще с детства методе, он выбросил из чертогов памяти ненужную теперь информацию. Ни разу после памятной ссоры с Джоном Шерлок не обращался к нему напрямую, предпочитая передавать информацию или просьбы через Лестрейда. И не нарушил бы правила, если о том не попросил Джим. Шерлок познакомился с Гар…ри? Лестрейдом через Джона около шести лет назад. Уже потом до тугого в социальных связах Холмса дошло, что его бывший дружок просто хотел сплавить пригляд за ним на другого человека. Сам Джон был очарован младшей сестрой как-его-там Лестрейда, и не замедлил жениться на ней, стоило возрасту перевалить за тридцать пять. К тому времени Шерлок, казалось, нашел себя, и вполне успешно работал детективом-консультантом при Мельбурнском департаменте AFP, куда его пригласили после раскрытия громкого дела об убийстве семьи Маккензи в Гриноу осенью 1993-го. До назначения Лестрейда детективом-инспектором отдела убийств они с Шерлоком почти не знали друг друга, и сей факт нисколько Холмса не волновал. Ему вполне хватало свободных ушей Ватсона, которого он не переставал таскать за собой, а точнее — его полного распоряжения. Никогда больше, и нисколько до — до Мориарти — Шерлок не чувствовал себя нужным. Он даже продолжил давний спор с братом в собственной голове, жалея, что не может доказать тому, как он был неправ, когда называл дружбу вырождением человеческой конституции. И хоть Шерлок не сразу признал Ватсона другом, он дорожил общением с ним. Целых десять лет! Они даже снимали жилье вместе! И что потом? Он женился на совершенно заурядной Мэри Лестрейд! Уму непостижимо! Так и не смог он признать, что Джону может понадобиться кто-то, кроме него самого. Бег по подворотням, кража трупов из моргов и общение с низами австралийского общества казались ему вполне приемлемыми хобби, ведь они приводили к главному — разрешению загадок, а значит, тренировке для ума. Жадное сознание Шерлока толкало его на все более и более дерзкие поступки, и однажды Ватсон не выдержал. Шерлок назвал его подкаблучником и слабаком, хлопнул дверью квартиры миссис Хадсон, которую они снимали напополам больше пяти лет, и перебрался жить в ночлежку на окраине Тоттэнхэйма. Тогда-то его и представили Грегу (точно) Лестрейду, новому руководителю отдела убийств. Холмс терпел его ровно настолько, чтобы тот не отказывал ему в работе, но не больше. Даже за квартиру, которую ему сдали после настойчивых просьб Лестрейда, он благодарен не был. Мало ли какую хрень люди считают важной? Ему было неплохо и в ночлежке! По крайней мере, оттуда никто не выгонял за оставленные без присмотра глазные яблоки… Но глупый бобби продолжал причинять Шерлоку добро, и со временем он смирился. На любые попытки сблизиться он отвечал такими замысловатыми эпитетами, что всякое желание продолжать исчезло бы, но только не у Лестрейда. Ну и кто он, если не дурак? Но думать об этом сейчас не представлялось возможным. Не дозвонившись до Ватсонов и Лестрейда, Шерлок принял решение отправиться в Гринвейл самостоятельно. — Пожелай мне удачи, — попросил Холмс Джима, набрав его номер перед отъездом. — Приведи мне Лестрейда, и я покажу, какую прекрасную ловушку закончил сегодня! — радостно воскликнул Мориарти по другую сторону провода. — Ах, это совершенная прелесть. Знаешь, как мы ее назовем? Гильотина «Прекрасная Эми»! Это все для четвертой стадии, дарлинг. Боже, я трахнул её, если бы мог! Шерлок не мог не улыбнуться, когда представил хлопотавшего возле своего детища Джима. Медлить больше нельзя, ведь облако не ждет, и вот-вот проложит до Мельбурна свой смертоносный путь.

***

Дорога до города оказалась не в пример приятнее и спокойнее. Взглянув на часы, Майкрофт удивился — они пробыли на побережье несколько часов. Солнце постепенно клонилось к закату, раскрашивая башни-свечки, появляющиеся вдали, ослепительным оранжевым. Джон и Мэри наверняка заждались, но как объяснить им задержку, Майкрофт не знал. Он совершенно, совершенно не ожидал, что прогулка с Грегори превратится в столь дикое и опасное приключение. Лестрейд, казалось, не обращал внимания ни на его положение, ни на родство с Шерлоком, которого, как оказалось, он хорошо знал. А реакция на слежку? Холмс был выбит из колеи окончательно. Существование таких простых и открытых людей, как Грегори, не признавалось им ранее, потому что попросту было ненужно. Круг общения Майкрофта всегда составляли как минимум аристократы, а потом, после отставки — офицеры и моряки. Грегори же, будучи человеком среднего ума и таких же возможностей, сумел разрушить практически все барьеры — и вот, он, Майкрофт Холмс, сидит у этого странного человека на бедрах и откровенно этим… наслаждается? Проклятье. Стало быть, Руди был прав, и Майкрофту передалось от него все, даже влечение к мужчинам. Мог ли подозревать об этом Грегори, когда рассматривал его в упор? А потом? Чего бы тот не знал, ему хватило такта промолчать, и обратный путь сложился легко. В дом Ватсонов они вернулись около семи. — Джон, можешь ли ты поверить в то, что великого и ужасного Майкрофта Холмса пришлось затаскивать в лодку, чтобы покататься? — продолжил дразниться Грег. — Шерлок, не глупи, — вырвалось вдруг у Майкрофта, и все присутствующие в доме стушевались. — Извините. Я… — Ничего страшного, Майкрофт, — замяла тему Мэри и проводила капитана на кухню. — Как насчет лазаньи на ужин? — спросил Джон у остальных, и обстановка разрядилась. Майкрофт и Грег занялись овощами, Джон и Мэри готовили пасту. Около восьми вечера в дом начали стекаться гости. Как оказалось, Ватсоны состояли в местной общине и были в ней не последними людьми. Несколько пожилых пар, молодоженов и друзей Джона по службе в ВМС сочли возможным разделить с ними этот чудесный вечер. Веселье и разговоры о насущном наполнили дом жизнью. Грегори не отходил от Холмса — сначала помог выбрать место, не забывал подлить вина и рассказал немного о каждом госте. Сам он сел рядом с Джоном, чтобы не смущать капитана. Майкрофт наблюдал за беседой с улыбкой, которая, впрочем, не таила сарказма. Ему действительно понравилось здесь, и обижать радушных Ватсонов пренебрежением казалось ему верхом свинства. Лишь непрошеное внимание со стороны дам не давало Майкрофту расслабиться. Стараясь оставаться в тени, Холмс был немногословным со всеми, но бедняжка Сью, похоже, хлебнула лишнего и ничего не замечала. Наполнив бокал, она призывно постучала прибором по стеклу и решила произнести тост. — Джон, Мэри, когда вы переехали в Гринвейл, вы по-настоящему украсили нашу общину, и такие посиделки сейчас… когда все так неспокойно… стали нашей отдушиной. Спасибо! И вновь были подняты бокалы, раздались звон стекла и слова согласия. — А лазанья — просто чудо! — одобрительно закивали гости. — Это все Майкрофт, — улыбнулся Джон, — Мы готовили под его чутким руководством. — Да? Ничего себе… — кокетливо повернулась к Холмсу Сью. — Джон, где ты нашел такой бриллиант? Приглашай его к нам почаще! Грегори тоже повернулся, чтобы взглянуть на Майкрофта и обращенные к нему прелести, поймал его настороженный взгляд и отвел свой. — Капитан Холмс прибыл к нам из Англии, — пояснил Ватсон, — их подлодка спаслась чудом. — Так выпьем же за ваше чудесное спасение! Оставалось надеяться, что Майкрофту удастся исчезнуть раньше, чем ему начнут петь дифирамбы. — Скажите, Майкрофт, тяжело ли быть капитаном подлодки? — не отставала Сью. — Наша служба состоит из рутины. Приказы, инструкции, устав. На самом деле, ничего выдающегося, — ответил он спокойно. Время от времени он ловил наблюдающий за ним взгляд Грегори, и от этого становилось теплее. — Из рутины? Как интересно! А где вы были, когда сбросили бомбу? — Сью, — нахмурилась Мэри, но Майкрофт кивнул ей и не стал отпираться: — Я был на миссии, — сказал он, не таясь. — и поэтому остался в живых. К счастью, девушка кивнула, очевидно, довольная услышанным, и оставила попытки продолжить допрос. Разговор за столом постепенно перешел к настоящему. — Не понимаю, почему мы должны предаваться унынию. В интернете есть потрясающие форумы, которые ведут специалисты из министерств. Они пишут, что радиация до нас не дойдет! Майкрофт взглянул на Джона, который только и смог, что закатить глаза, когда Мэри завела разговор о форумах. Очевидно, никто из присутствующих не знал, что за всеми этими дезинформациями стоит Мориарти. Может, оно и к лучшему. Молчание тех, кто знает правду, рождает для остальных спокойствие, и раньше Холмс осудил бы любого, кто поступает так. Но сейчас… видя воочию этих простых и в общем-то симпатичных людей, он не мог им возразить. Грегори, сидящий напротив, не сводил с Майкрофта взгляда, но Майкрофт промолчал, и он улыбнулся в ответ. — Так и есть, — вторил Мэри кто-то из гостей. — Позавчера на радио выступал ученый, так он провел расчеты и прямо в эфире доказал, что облако сместится обратно на север… Джон и Грег хотели ему ответить, но где-то позади гостиной раздался лязг ключей и щелчок открывающегося замка, и знакомый до боли голос прервал их неторопливый разговор. — И что за ученый наплел вам такую омерзительную чушь, м? Не подскажете имя? Шерлок, его младший брат, стоял воочию напротив Майкрофта, и сверлил присутствующих откровенно враждебным взглядом.