Защитник

Прошло немногим больше двух недель. Кристина и Браво сидели на очередной военнойбазе ожидая, когда разведка предоставит им данные о местонахождении Макарова. Они с замиранием сердца смотрели новости, ожидая вспышки какой-нибудь новой болезни, от которой нет лекарства. — Возможно, Пол снова с ним и помогает этому мерзавцу осуществить что-то настолько ужасное, за что будет вечно гореть в аду, — Кристина сильнее полнянула к себе колени, сидя на диване. — Это вряд ли, — усмехнулся Джонни. — С чего это ты так в этом уверен? — прищурилась Кристина. — Вы ведь сами обменяли лекарство на его свободу. Ещё и денег дали. Что ему мешает вернуться к Макарову? Джонни посмотрел на Прайса, тот кивнул, и Джонни хитро посмотрел на Кристину. — Пошли. Покажу тебе свободу, которую он заслужил. — Кто? — Такой бывший муженёк, кто же ещё. Кристина быстро соскочила с дивана и пошла следом за Джонни. Когда он открыл массивную железную дверь, Кристина вошла внутрь небольшой комнатки. В нос сразу же ударил запах давно не мытого тела. Пол сидел на стуле по середине комнаты. Руки и ноги его были привязаны, лицо напоминало кровавую кашу. Кристина широко распахнула глаза от ужаса. — Боже мой, — прошептала она, прикрывая рот рукой. Услышав знакомый голос, Пол с трудом приоткрыл глаза и посмотрел на неё. — Видишь, что они со мной сделали? — с болезненной усмешкой произнёс он. — Вот и делай после этого добро. — Добро? Ты чуть всех нас не угробил? Джонни подлетел к нему и хотел ударить, но Кристина вскрикнула: — Нет! — Почему? — сержант непонимающе посмотрел на неё. — О, не обращай внимания, — осклабился Пол. — Она всегда всех защищает. Даже конченых уродов, как я. — Что ты несёшь?! — Кристина обошла Джонни, и встала перед Полом. — Неужели тебе всё это нравится? — Не совсем. Но иногда меня избивают так сильно, что я теряю сознание на несколько часов. Прекрасные несколько часов, во время которых я не чувствую боли. Кристина сердито посмотрела на Джонни. — Это ты его так? — Неа. — А кто? — Тот, у кого на это больше причин. Кристина обернулась и посмотрела на Гоуста, который стоял в дверном проёме, прислонившись плечом к косяку. — Ты? — почти шёпотом спросила она. — Я, — спокойно ответил лейтенант. — И я ещё не закончил. — Но зачем… так жестоко? — А ты была там, Кристина? В том месте, в котором находился я все эти бессчётные дни? — Нет, я была в другом аду. Недалеко от тебя. — Тогда должна понимать, — отрезал Гоуст, давая понять, что дальнейшие препирательства ни к чему не приведут. — Чего ты добьёшься своей местью? Пол преступник, я не спорю. Так посадите его в тюрьму! — Тюрьма, Кристина? Ты серьёзно веришь, что за то, скольких людей он угробил и чуть не угробил, тюрьмы для него будет достаточно? — Но ведь есть закон… — робко возразила Кристина. — Закон не спасёт тех, кто погибнет из-за того, что мы позволим ему уйти. — Что ж, мистер Правосудие, делай, как знаешь, — сказала она, поворачиваясь к выходу. Она понимала, что ей не хватит никаких сил и доводов, чтобы переубедить лейтенанта. — Спасибо, что уделила мне столько своего драгоценного времени, дорогая, — хрипло крикнул Пол ей в след и Кристина на секунду остановилась, но затем, ускорив шаг, покинула зловонную комнату. Гоуст медленно подошёл к Полу, глядя на него ледяным взглядом. Его голос был низким и угрожающим: — Никакая она тебе не «дорогая». Назовёшь её так ещё раз… Пол ухмыльнулся, хотя боль от ран мешала ему сохранять невозмутимость. — А что такое? Боишься, что она сделает выбор не в твою пользу? Конечно, она ведь умная, образованная, а ты… Всё, что она испытывала к тебе, это жалость. Теперь я точно это знаю. Гоуст сжал кулаки, сдерживая ярость. Он сделал шаг вперёд, приблизившись к Полу вплотную. — Советую держать язык за зубами, пока они у тебя ещё есть. — Ты знаешь, что я прав, вот и бесишься. Гоуст схватил Пола за ворот рубашки и приподнял его вместе с тяжёлым стулом. Пол почувствовал холодок страха, но постарался скрыть его за очередной усмешкой. — Ого, какой пылкий рыцарь. — Остынь, ЭлТи, — Джонни положил ладонь ему на плечо. Гоуст на мгновение закрыл глаза, стараясь успокоиться. Медленно опустив Пола обратно, он сделал глубокий вдох. — Не стоило тебе вмешиваться, Джонни, — тихо произнёс он, не отрывая взгляда от Пола. — Знаю, но притормози, ладно? Пол наблюдал за ними обоими с насмешливой улыбкой и извращённым наслаждением. — Вы оба такие благородные, — сказал он, криво усмехнувшись. — Хотите спасти мир, да? Ну-ну, посмотрим, насколько вам это удастся. — Просто заткнись, иначе я сломаю тебе то, что ещё не сломано. Гоуст вышел, не дав Полу ответить. Его шаги были тяжёлыми, будто каждая мышца тела сопротивлялась движению. Он пошёл искать Кристину, не думая о том, что скажет, но точно зная, что должен поговорить с ней. Он нашёл её на улице. Она сидела на земле, прижавшись спиной к холодной стене. Её лицо было бледным, глаза покрасневшими от слёз, которые она пыталась сдержать. Он остановился напротив неё, глядя сверху вниз. — Ты ведь понимаешь, что иначе никак. Она подняла на него взгляд, полный боли. — Нет, не понимаю. Не понимаю, как человек может сделать… такое. Он опустился перед ней на корточки, так что их лица оказались на одном уровне. Его голос стал тише, но не менее напряжённым. — Ты не видишь всей картины. Пол знает планы Макарова. Он — ключ к тому, чтобы предотвратить катастрофу. И я не могу позволить себе роскошь действовать мягко. Кристина закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. — Но это неправильно, — произнесла она. — Есть другие способы получить информацию. Гоуст резко встал, снова возвышаясь над ней. — Другие способы? — спросил он, повысив голос. — Какие? Вежливо попросить? Или что? Сколько жизней должно быть потеряно, пока мы будем искать эти другие способы? Нет, Кристина. Время играет против нас. И если нужно сломать одного человека, чтобы спасти сотни других, я сделаю это. Она молчала, не зная, что ответить. Её сердце разрывалось, но не столько от жалости к Полу, сколько от жестокости лейтенанта. Кристина посмотрела на него, её губы дрожали. — Я знаю, но… мне страшно, — сказала она. — Страшно видеть, как ты становишься похожим на тех, против кого борешься. — Я не убиваю невиновных. Никогда. — Как… Как долго всё это будет длиться? Эти страдания, войны… — Кристина умолкла, почувствовав, как дрогнул голос. — Никогда, иначе я остался бы без работы. Война всегда в моде. И в каждой войне бывают жертвы. Этого не отнять. Но я здесь для того, чтобы этих жертв было как можно меньше. И я выбираю короткий путь к достижению цели, пусть и такой… кровавый. Соупу вообще не следовало тебе всего этого показывать. Кристина опустила голову, её плечи слегка вздрогнули. Она глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. — Я понимаю, наверное, — тихо сказала она, её голос звучал устало и безнадёжно. — Эта борьба не выбирает тех, кто не готов. Думаю, тебе лучше всё же уехать. Пока твоя психика не пострадала ещё больше. — Нет! — Кристина, я терял друзей, которые так же как и ты верили в идеалы. Я же не боюсь своих поступков. И я о них не жалею. Механизм уже запущен. Я и раньше видел таких, как Пол. Рано или поздно они всё равно ломаются. Кристина закусила губу, пытаясь подавить крик, что рвался наружу. — Слушай, я не прошу тебя одобрять мои поступки, я лишь прошу понять их необходимость. — Я пытаюсь понять! Пытаюсь! — крикнула Кристина, поднимаясь на ноги. — Даже не представляешь, как я хочу верить тебе! Гоуст смотрел, как тяжело вздымается грудь Кристины. Она стояла, крепко сцепив руки перед собой, словно пытаясь удержать себя от чего-то. — Выбирай здесь и сейчас, Кристина. Либо ты остаёшься здесь, но безпрекословно принимаешь все наши методы, либо едешь домой и стараешься забыть обо всём, что здесь происходило. — Я не могу уехать и продолжать жить, как ни в чём не бывало! — Остаёшься или уезжаешь, третьего не дано. Подумай хорошо. Гоуст стоял неподвижно, ощущая, как его сердце стучит быстрее обычного. Он не мог заставить себя сказать иначе. Но правда заключалась в том, что он не хотел отпускать её. Эти мысли раздражали его, вызывая злость на самого себя. Почему он вообще позволил себе привязаться? Он попытался отогнать эти чувства от себя. Эта операция была важнее любых личных чувств. Однако ему было трудно оставаться равнодушным. Он не хотел, чтобы она уходила, но он не мог позволить себе слабину. Это было неправильно, опасно. — Я останусь, моё решение неизменно, — сказала наконец Кристина. — Поверь, всё, что здесь происходит, не самое страшное. Я бывал в местах и похуже. Я видел и переживал такое… — Гоуст умолк. — Какое? — Кристина подалась вперёд. — Надеюсь, ты никогда этого не узнаешь. — Поэтому ты стал таким? — Я бы сказал «да», но я не знаю. — Как это? — Бывает так, что ты просто живёшь, и думаешь, что всё не так уж и дерьмово. Но однажды просыпаешься утром, а вместо привычного кофе на завтрак — адреналиновый коктейль из плена, пыток и предательства. — Гоуст… — Война, Кристина, это не стрельба и взрывы. Настоящая битва идёт внутри тебя. Ты видишь, как всё вокруг рушится, как друзья превращаются в врагов, как привычный мир превращается в пепел. И вот тут наступает момент выбора: либо ты сдаёшься, либо продолжаешь жить не смотря ни на что. Именно то, каким я стал, позволило мне выжить. Гоуст замолчал, вновь погрузившись в свои мрачные воспоминания. Воспоминания, которые словно обрели плоть, и теперь будут преследовать его повсюду. В голове завучали голоса тех, кого он потерял, те самые воспоминания, от которых он пытался убежать, но они всегда настигали его. Он понял, что раскрыл перед Кристиной слишком многое. Никогда и ни с кем он так не откровенничал. В глубине души Гоуст знал — она не предаст, но чёртова паранойя рвала душу на куски. — Забудь всё, что я сказал. Всё это не важно, — резко бросил он. — Для меня важно, — ответила Кристина, осторожно приближаясь к нему. — Я сказал забудь! — повторил Гоуст, повышая тон. Внутри него просыпалось нечто тёмное, и он не хотел, чтобы она увидела эту сторону его души. Кристина остановилась, почувствовав, как между ними выросла невидимая стена. Она хотела протянуть руку, но боялась, что любое движение может разрушить хрупкий баланс. — Прекрати. Хватит меня отталкивать. Прошла вечность, прежде чем Гоуст заговорил снова. — Зачем тебе это? — Неужели у всего должно быть объяснение? Я так хочу, я так чувствую. Чего тебе ещё нужно? Гоуст вздохнул, его дыхание было неровным. Он сделал шаг назад, будто отступая от чего-то опасного. — Ты меня не знаешь, а когда узнаешь, можешь испугаться. Или хуже — разочароваться. — Ничего подобного не случится, — уверенно возразила Кристина. Кристина сделала шаг вперёд, несмотря на его отстранение. Она нежно коснулась его руки, и её прикосновение было словно электрический разряд. — Прочь, — прорычал Гоуст, резко отстраняя её руку. Он знал, что стоит ей приблизиться, и вся его защита рухнет. — Я тебя не боюсь, — Кристина нахмурилась. Грудь Гоуста поднималась и опускалась от тяжёлого дыхания. Он не знал, что делать. Желание оттолкнуть её боролось с потребностью в близости. — Ты не понимаешь, — прохрипел он. — Ты не знаешь, на что идёшь. — Может быть. Но я готова рискнуть. — Нет. Кристина сделала последний шаг, и их тела соприкоснулись. Она подняла руку и нежно провела пальцами по шершавой ткани его балаклавы. Гоуст не смог больше сопротивляться. Он резко притянул её к себе, задрал балаклаву и грубо поцеловал. Этот поцелуй был наполнен болью, гневом и страстью. Он хотел наказать её за то, что она заставляла его чувствовать, но в итоге наказывал сам себя. Кристина ответила ему, несмотря на его грубость. Рука лейтенанта вплелась в её волосы, не позволяя ей отстраниться. Но она и не пыталась. Она отвечала на его поцелуй с той же страстью. Её руки скользнули по его груди, цепляясь за ткань его одежды, словно пытаясь удержать его, не дать ему уйти. Гоуст чувствовал, как сердце бешено колотится в груди, и каждое биение отдавалось эхом в ушах. Он не мог остановиться, не мог отпустить её. Его рука продолжала удерживать Кристину, направляя её движения, диктуя ритм. Он целовал её жадно, как будто старался забрать у неё всё, что она могла предложить. Кристина простонала, её дыхание смешивалось с его, создавая хаос звуков, которые наполняли вечерний воздух. Она чувствовала, как её колени начинают слабеть, но Гоуст поддерживал её, не давая упасть. Его другая рука скользнула вниз по её бедру, прижимая её к себе ещё крепче. Каждая клеточка их тел требовала большего. Время остановилось, и ничто другое не имело значения, кроме этого момента. Но вдруг Гоуст резко отстранился, выпустив её волосы из своей хватки. Он тяжело дышал, его глаза горели, а на лице читалось замешательство. Кристина смотрела на него, её губы были припухшими, а щёки покрылись ярким румянцем. — Не останавливайся, — взмолилась Кристина. Гоуст сомневался, его разум метался между желанием и здравым смыслом. Но Кристина отчаянно тянула его за собой в эту пучину. В её взгляде горела необходимость, и он не мог устоять. Каждый миг, проведённый в её объятьях, притягивал его всё сильнее. — Ты не понимаешь, — произнёс он, стараясь разорвать этот магнетизм, — это может закончиться плохо. — Я знаю, что делаю. Плевать мне на последствия. В тот миг всё вокруг рассыпалось в прах. Гоуст схватил Кристину за руку и потянул за собой в его комнату. Он закрыл дверь и Кристина снова оказалась в его объятиях, ещё более жарких, ещё более страстных. Кристина уже даже не могла дышать, так сильно лейтенант прижимал её к себе. Его эрекцию сложно было игнорировать. Желание растекалось по её телу и концентрировалось между ног. Она не ждала этого момента, но оказалась полностью к нему готова. Тем временем губы лейтенанта переместились с губ на её шею. Возбуждение вдруг накрыло Кристину волной и она тихонько застонала в ответ. Сильные руки расстегнули её брюки и сорвали блузку… Кристина ощутила их прохладу сквозь тонкую ткань бюстгальтера. Пальцы нежно коснулись низа живота — до боли близко от кружевной ткани трусиков. Но вскоре его ладонь легла ей между ног, надавив большим пальцем на упругий бугорок. Кристина вздрогнула, по телу прошла судорога наслаждения, от которого закружилась голова. Сдавленный стон вырвался из дрожащих губ: ласки становились всё более смелыми. Лейтенант одной рукой ласкал грудь девушки, приспустив бретельки лифчика, другой настойчиво раздвигал влажные складки. К этому моменту он уже успел скинуть куртку и стоял перед ней в обтягивающей футболке, мышцы под которой перекатывались при каждом движении рук. Кристина без всякого смущения позволяла ему исследовать себя. Она схватилась за ремень на его брюках, когда его крепкие пальцы нырнули во влажное лоно - дальше начался сладкий эротический бред... Кристина шептала что-то нечленораздельное, пытаясь поймать его губы своими. Но после очередного ритмичного движения руки лейтенанта наступила блаженная тьма - слаще недостижимого райского наслаждения! В следующее мгновение она расстегнула брюки Гоуста и помогла им упасть к ногам. Её ладошки обхватили восставшую плоть. ОН был такой большой, что едва ли Кристина смогла бы уместить его в себе. Лейтенант глухо простонал и развернул её к себе спиной. Она упёрлась руками в комод и соблазнительными движениями требовала от него продолжения. Лейтенант взял её за бёдра и резким движением вошёл в неё, заставив Кристину вскрикнуть. Сперва он не входил слишком глубоко, но скоро темп стал увеличиваться, проникновения стали глубже. Конвульсивные толчки его бёдер стали нетерпеливее. Через некоторое время Гоуст застонал. - Да-а… Он продолжал удерживать её, пока не перестал содрогаться. Затем разжал руки - Кристина чуть не повалилась на пол безвольной куклой, но с выражением полного счастья и удовлетворения на лице. Гоуст придержал её, пока она не смогла твёрдо стоять на ногах. — Всё в порядке? — тихо спросил он, внимательно глядя на неё. Кристина кивнула, будто до неё только сейчас начало доходить, что между ними произошло. Её сердце по-прежнему колотилось в груди, но теперь это было исключительно от радости. Кристина почувствовала себя странно лёгкой, все сомнения растворились в этом моменте. Она прижалась к лейтенанту и обняла его крепко-крепко, наслаждаясь ощущением его тепла и силы. В этот миг ей казалось, что ничего больше не важно - ни прошлое, ни будущее. Гоуст ответил ей долгим поцелуем, который казался бесконечным. Этот момент был настолько идеальным, что Кристина даже не хотела думать о том, что будет дальше. Ей хотелось просто наслаждаться этим мгновением, зная, что впереди их ждёт, возможно, самое худшее, что можно только себе представить. Даже хуже того, через что они уже прошли.