Защитник

Кристина проснулась от звука разбившегося стекла. Сев на кровати, она потёрла глаза, пытаясь рассмотреть, что же произошло. Она сразу поняла, что случилось что-то неладное. Приглушённый свет позволил ей рассмотреть силуэт Гоуста, стоявшего возле стола. Поднявшись, она быстро подошла к нему. На полу лежали осколки стеклянных пробирок, а сам Гоуст стоял, согнувшись над столом, держась за грудь. Его лицо было снова обтянуто маской. — Гоуст? Что случилось? — спросила она, осторожно подходя к нему. Он повернулся и посмотрел на неё мутным взглядом. Ей казалось, что он пытается что-то сказать, но не может выдавить ни звука. Вместо этого он резко выдохнул и покачнулся. Кристина обхватила его за плечи. Она чувствовала, как его тело сотрясается от боли, и поняла, что нужно действовать быстро. — Давай я помогу тебе лечь, — сказала она, пытаясь удержать его на ногах. — Сейчас. Всё будет хорошо. Ты справишься. Но Гоуст лишь слабо покачал головой, словно пытался остановить её. Он снова попытался что-то сказать, но вместо слов из его горла вырвался лишь хриплый кашель. Доведя его до кровати, она осторожно положила лейтенанта на подушку и бросилась к внутреннему телефону, который позволял ей держать постоянную связь с доктором Харрисом. — Алло. У него очередной приступ. — Сейчас всё принесу, — ответил Харрис и сбросил вызов. Через несколько минут он уже стоял рядом с ней, готовя новую капельницу. — Они дают лишь временный эффект. Этого недостаточно, — сокрушалась Кристина, закатывая рукав Гоуста. — В нашем случае это уже немало, — Харрис ввёл иглу в вену, стараясь игнорировать недовольство Кристины. Он наблюдал за тем, как жидкость медленно поступает в кровь. Лейтенант уже перестал метаться и теперь просто лежал неподвижно, тяжело дыша. Кристина сидела рядом, держа его за руку, и нервно кусала губу. Доктор заметил, как она то и дело бросает тревожные взгляды на пациента. — Это должно облегчить симптомы, — сказал Харрис, проверяя показания приборов. — Ему нужен покой, и постарайтесь следить за ним внимательно. Если состояние ухудшится, немедленно сообщайте мне. Кристина кивнула, не отрывая взгляда от лица Гоуста. Она видела, как его веки тревожно подрагивают. Капельница продолжала свою работу, и через некоторое время дыхание лейтенанта стало ровнее. — Неужели так будет постоянно? — тихо спросила Кристина, не желая будить его. Харрис задумчиво потер подбородок. — Трудно сказать точно. Мы продолжаем экспериментировать с различными методами лечения. Вполне возможно, что иногда его организм будет реагировать непредсказуемо. Кристина вздохнула, понимая, что ответа на свой вопрос она так и не получила. Она знала, что Харрис делает всё возможное для спасения Гоуста, но это не успокаивало её. Каждый день лейтенант становился всё слабее, и каждый новый приступ напоминал им обоим о том, насколько мало у них времени.

***

Прошли часы, прежде чем Гоуст начал приходить в себя. Когда он наконец открыл глаза, Кристина спросила: — Как ты себя чувствуешь? Но во взгляде лейтенанта что-то явно было не так. Он смотрел на неё как на заклятого врага. Кристина замерла, заметив это изменение. Его глаза были широко раскрыты, зрачки расширены, и в них горела какая-то нечеловеческая ярость. — Гоуст… — начала она, но её голос прервался, когда он внезапно рванулся вперёд, схватив её за горло. Кристина упала на кровать, и он навис над ней, крепко сжимая руки на тонкой шее. — Нет! — крикнул он, его голос был прерывистым и напряжённым. — Ты больше не причинишь мне вреда, сукин сын! Кристина пыталась освободиться, но её сил было недостаточно. Она смотрела на него, не веря в происходящее. Что происходит? — Пожалуйста, Гоуст, остановись, — хрипела и умоляла она, пытаясь достучаться до него сквозь туман безумия. — Это я! Но он продолжал удерживать её, его пальцы сильнее впивались в её кожу. Кристина почувствовала, как слёзы начинают катиться по её щекам. — Это я… Кристина… — голос её звучал всё слабее. Внезапно Гоуст остановился, его хватка ослабла, и он отпустил её. Он встал и отошёл от неё, тяжело дыша, его взгляд стал более осмысленным. Кристина осторожно поднялась, всё ещё дрожа от пережитого шока. — Я не хотел… — Всё в порядке, — сказала она, ощупывая свою шею. — Нихрена не в порядке! Я только что чуть… Чуть не убил тебя. — У тебя были галлюцинации. — Плевать, что это было. Ты здесь больше не останешься. — Я не уйду. — Хочешь, чтобы я довёл начатое до конца? — Мы что-нибудь придумаем. — Что ты можешь придумать? — Я… Не знаю. Попрошу у Харриса фиксирующие ремни. На этот раз Гоуст сам снял маску и откинул её в сторону. Ему словно стало тяжело дышать. Воздуха катастрофически не хватало. — Фиксирующие ремни? — повторил он, его голос прозвучал приглушённо и безжизненно. — Ты действительно думаешь, что это поможет? Кристина подошла к нему, несмотря на недавно пережитый страх. Возможно, она ещё не до конца осознавала, что только что произошло, и насколько близко она была к тому, чтобы больше никогда не увидеть этот свет. — Я не могу оставить тебя одного в таком состоянии. Если ремни помогут предотвратить подобные инциденты, то почему бы и нет? Гоуст отвел взгляд, не зная, что ответить. Он чувствовал себя беспомощным и виноватым, но мысль о том, что его придётся привязывать к кровати, казалась ему унизительной. И всё же он понимал, что другого выхода нет. Он не мог рисковать жизнью Кристины. — Хорошо, — произнес он наконец, сдаваясь. — Делай, что считаешь нужным. Кристина кивнула и снова подошла к телефону. Через несколько минут кто-то из персонала передал ей набор фиксирующих ремней, не заходя вглубь помещения. — Вы уверены, что справитесь? — спросил молодой лаборант. — Не сомневайтесь. Лаборант ушёл и Кристина вернулась к Гоусту, стоявшему спиной к двери. Ремни выглядели грубо и неуместно в её миниатюрных руках. — Ложись, — попросила она, подойдя к кровати. Гоуст послушно лёг на спину, закрыв глаза. Он чувствовал, как ремни затягиваются вокруг его рук и ног, ограничивая движения. Несмотря на всю абсурдность ситуации, он ощущал странное облегчение. Теперь он не сможет навредить Кристине, даже если его сознание вновь затуманится. Когда все ремни были закреплены, Кристина присела рядом с ним на край кровати. Она не знала, что сказать. Да и нужно ли. — Мне жаль, — Гоуст первым начал диалог. — Знаю, — ответила Кристина. Кажется, она уже даже успела забыть о утреннем инциденте с маской. Глупо сейчас было обижаться на лейтенанта за то, что теперь казалось таким незначительным. — Ты уверена, что хочешь и дальше продолжать бороться за жизнь того, кто доставляет тебе столько проблем? — спросил он, всё ещё не открывая глаз. — Да, уверена. И давай больше не будем об этом. Гоуст лишь кивнул. Если раньше упрямство Кристины вывело бы его из себя, то сейчас оно принесло ему какое-то удовлетворение. И Гоуст ругал себя за это. Это ведь с его стороны чистейшей воды эгоизм — желать, чтобы она была рядом, не смотря ни на что.

***

Проходили дни, и ситуация не улучшалась. Состояние Гоуста становилось всё хуже, его лихорадило, он продолжал страдать от галлюцинаций, и каждый раз Кристина была вынуждена использовать ремни, чтобы обезопасить их обоих. Однажды вечером, после того, как лейтенант уснул после дозы успокоительного, она спросила у Харриса: — Может, стоит попробовать другой метод лечения? Харрис не ответил. Он что-то фиксировал в своём блокноте, не глядя в её сторону. — Я знаю, для вас он всего лишь подопытный кролик, но так ведь нельзя! — Кристина сжала кулаки. Доктор отложил ручку и поднял глаза на Кристину. Его лицо было серьёзным и усталым. — Я понимаю ваше беспокойство, мисс Роув, — начал он. — Но, увы, мы перепробовали практически все доступные методы лечения. Каждый из них даёт лишь временное улучшение, эффекта хватает ненадолго. Я больше не хочу вас обнадёживать. Кристина нахмурилась, не удовлетворённая таким ответом. — Но ведь должны быть другие варианты! — настаивала она. — Может, есть какие-то новые препараты или процедуры, о которых мы ещё не знаем? Харрис вздохнул, задумавшись. — Есть один вариант. Последний, — наконец сказал он. — Но он крайне рискованный. — Что за вариант? — Препарат, который ещё не прошёл всех клинических испытаний. Последствия могут быть непредсказуемыми. Кристина почувствовала, как её сердце оборвалось. Рискованный метод лечения означал возможность ухудшения состояния Гоуста, но также и шанс на выздоровление. Во второе хотелось верить сильнее. — Так как у него нет родственников, мне нужно разрешение его начальства. — Готовы пойти на риск? — Готовность к риску — это первый шаг на пути к возможному успеху, Кристина. Такие как вы и я всегда готовы прыгнуть в неизвестность с парашютом или без него. Не так ли? — Если есть хоть крохотный шанс… — Ради этого мы и работаем — ради шанса, пусть и крохотного. Не сказав больше ничего, Харрис развернулся и вышел наружу. Кристина осталась стоять рядом с лейтенантом, неотрывно глядя на то, как он беспокойно ворочался во сне, если это состояние вообще можно было назвать сном. Маска пропиталась потом и прилипла к лицу, губы его шевелились, произнося бессвязные слова. Бред, срывавшийся с них, был наполнен смутными образами, которые Кристина не могла понять. Она вспоминала о нападении на базу, когда Гоуст, сильный и уверенный, защищал её, так остро нуждающуюся в помощи. Тогда она не могла представить, что однажды окажется в ситуации, где ей придётся заботиться о человеке, который раньше казался ей непоколебимой скалой. Она вела себя как сестра милосердия, ухаживающая за раненым солдатом. Время от времени она наклонялась над ним с участливым видом и усталым жестом предлагала принять лекарство. Кристина протянула руку и коснулась его лба. Она чувствовала жар, исходивший от кожи лейтенанта. Она сняла маску, чтобы дать ему возможность свободно дышать. — Только не психуй, ладно? Тебе станет легче, — прошептала она, наклоняясь ближе. Затем Кристина взяла влажное полотенце и протёрла им лицо Гоуста, надеясь, что прохлада немного облегчит его состояние. Гоуст продолжал метаться в полусне, иногда вскрикивая от боли или кошмаров. Кристина не отходила от него ни на минуту, следя за каждым его движением. — Всё в порядке, — повторяла она, словно заклинание, надеясь, что её слова дойдут до сознания Гоуста. — Я здесь, с тобой. Она вновь окунула полотенце в ледяную воду, продолжая охлаждать его лоб. Время тянулось медленно, словно густая патока. Когда приступы стали реже, Кристина позволила себе немного расслабиться. Она приготовила чашку тёплого чая с лимоном, надеясь, что это поможет хоть немного восстановить силы. — Кристина… Вдруг её имя сорвалось с губ лейтенанта. Быстро поставив кружку на стол, она подбежала к кровати. — Кристина… — Я здесь. Я здесь. Всё хорошо. — Кристина… Пожалуйста… Останься… — Я никуда не уйду. Я буду с тобой, — она гладила его по волосам, словно маленького ребёнка. Ей так нестерпимо хотелось облегчить его состояние. Хотелось помочь мужчине, который сейчас нуждался в ней больше всего на свете. — Ты главное держись, а я буду рядом. Тяжелее всего было осознавать, что он не слышит её, не осознаёт её присутствия. Его тело продолжало бороться с болезнью, а сознание блуждало где-то далеко. Его голос был таким слабым, совсем невесовым, словно шёпот ветра. Лейтенант продолжал бредить, иногда называя её имя, а иногда говоря что-то неразборчивое. Проходили минуты, часы, а она всё так же оставалась на своём посту, не отрывая взгляда от его лица. Она вслушивалась в каждый звук, всматривалась в каждый вдох, стараясь не упустить ничего. Но вскоре её веки сомкнулись, а подбородок безвольно коснулся шеи.