Защитник

Во тьме я постигал свет! Я правду узнал о себе!

Свет ламп мерцал, бросая тени на мужчину и девушку, двигающихся по коридорам военной базы. Кристина старалась не отставать от лейтенанта, оказавшегося единственным, кто остался рядом с ней в эту опасную ночь. Наёмники, скорее всего, бывшие военные, собранные в безжалостную армию, слонялись по округе, ища и добивая выживших. Их цель была ясна — устранить всех без исключения. Лейтенант постоянно оборачивался, глядя на её бледное лицо. Кристине до ужаса хотелось говорить с ним. Говорить о чём угодно, только не молчать, потому что эта мёртвая тишина была для неё невыносима. Но Кристина молчала, боясь хоть одним своим словом выдать их местоположение. Очередной коридор оказался окутан густым дымом, который поднимался из трещины в полу. Дым обжагал глаза и делал каждый вдох болезненным. Запах горелого пластика заставил Кристину закашляться. — Тише, — шикнул на неё Гоуст, но было поздно, они уже слышали голоса, полные жажды крови — наёмники приближались. — Сюда! — он быстро притянул Кристину к себе и жестом указал на бронированную дверь в конце коридора. Крис быстро кивнула, стараясь подавить панический страх. Она крепко схватила лейтенанта за руку, и они рванули к двери. Стены и пол сотрясались от топота ног, хаос за спиной становился всё ближе. Наконец они добежали до двери. Гоуст быстро ввёл код, но механизм лишь щёлкнул, не желая поддаваться. За ними уже раздались шаги — грубые, целеустремлённые. Кристина сглотнула, её глаза метались от Гоуста к двери. — Прошу, быстрее! — простонала она, чувствуя, как страх сжимает ей горло. — Я стараюсь! Дверь со скрипом распахнулась, и они успели ввалиться внутрь. Гоуст захлопнул её за собой, привалившись спиной к холодной стали. На дверь посыпались тяжёлые удары. Кристина забилась в угол, поджав колени и стараясь отдышаться. Лейтенант достал фонарик и направил на девушку. — Ты там как? — Что теперь? — шёпотом спросила она, проигнорировав его вопрос. — Отсюда есть выход? Фонарик Гоуста принялся шарить по стенам, но внезапно остановился, высветив в темноте небольшую вентиляционную решётку. — Сможешь пролезть? — Смогу, но… Как же вы? Я без вас никуда не пойду! Гоуст тяжело вздохнул. Ну почему нечто подобное всегда достаётся ему? Почему с этой истеричной девицей не остался Джонни? Он бросил быстрый взгляд на дверь: удары становились всё яростнее. Время на раздумья было ограничено. Он снова посмотрел на Кристину. Её глаза, полные страха, и трясущиеся губы только усиливали его раздражение. — Слушай, — произнёс он, стараясь говорить спокойно, — это единственный вариант. Ты залезешь в вентиляцию, а я тебя прикрою. Мы оба знаем, что это нужно сделать, — он говорил с ней, словно с неразумным ребёнком. — Если эти парни сюда ворвутся, нам обоим конец. Кристина смотрела на решётку с растеренностью. Гоуст подошёл к ней и присел на одно колено. — Я смогу отсюда выбраться, обещаю. Но одному мне это сделать будет легче. Понимаешь? Кристина неуверенно кивнула. — Я обязательно тебя найду. Гоуст снял решётку и подтолкнул девушку к вентиляции. Оказавшись по другую сторону стены, она сказала: — Я буду вас ждать. Кристина скрылась в темноте и Гоуст выдохнул. Выключив фонарик, он достал нож и резко распахнул дверь.

***

В коридоре стояла гробовая тишина, лишь несколько минут назад наполненная криками и предсмертными хрипами. Гоуст стоял посреди распластанных тел, прислушивался, пытаясь уловить любые звуки, но только его собственное дыхание разносилось в пустоте. — Кристина? — тихо позвал он, но в ответ была только тишина. Гоуст дошёл до конца коридора, завернул за угол, поочерёдно заглянул в незакрытые комнаты, и в одной из них услышал тихое всхлипывание. Он вошёл. Кристина сидела в темноте в углу комнаты, сжимая пистолет в дрожащих руках. — Кто здесь? — она выставила его перед собой и лейтенант усмехнулся, настолько смешной и нелепой была её поза. — Это я, — он подошёл ближе. — Где ты это взяла? — он взял пистолет из её рук. — Я… Я нашла его, пока искала, где спрятаться. — Лучше не подбирай ничего, чем не умеешь пользоваться, — сказал он грубее, чем следовало. — Пошли. Кристина посмотрела на свои опустевшие руки. Пистолет давал ей хоть какое-то ощущение безопасности. Она медленно поднялась, едва удерживая равновесие. — Не оставляйте меня больше одну, — робкий взгляд Кристины скользнул по нему. Она потёрла ладошки о джинсы, пытаясь справиться с волнением. Она понимала, что её присутствие только отвлекает лейтенанта. Было достаточно трудно фокусироваться на врагах, когда ему приходилось следить ещё и за ней. Да, она была слабой и вздрагивала от каждого шороха. Ей нужна была защита. Лейтенант краем глаза ловил её нервные движения. Обстоятельства не оставляли места для слабостей и жалости. Это было не то место, где нужно было искать компромиссы. Каждое принятое решение и так давило на него слишком сильно. Отвечать за себя — да, но отвечать за кого-то другого… очень большая разница. Это как нести ответственность за чужую вещь, которую нужно вернуть в целости и сохранности. Долг всегда выше всего остального. И именно поэтому он будет делать то, что посчитает нужным. Он развернулся, не ответив ей. Поняв его без слов, Кристина опустила голову. Под ногами шуршала бетонная крошка, в воздухе пахло порохом и кровью. Если раньше всё вокруг гремело от взрывов, то теперь стояла какая-то неестественная тишина. Лишь эхо от их шагов, пробегающее вдоль разрушенных зданий, напоминало о недавних событиях. Безмолвная мёртвая пустошь. Повсюду лежали тела тех, кто не смог выбраться из этого ада. Кристина осторожно подняла с земли разбитые часы, которые больше не отмеряли время. Корпус часов был сильно помят, стрелки показывали половину двендцатого ночи. Время. Здесь оно стало понятием эфимерным и бессмысленным, потеряв всякое значение. Рядом лежала обожжённая фотография, с которой на неё смотрели улыбающиеся лица мальчика и женщины рядом с ним. Это была чья-то счастливая жизнь, оборванная так безжалостно. Заметив, что девушка остановилась, Гоуст обернулся. Он подошёл к Кристине, осторожно забрав фотографию и положив её в карман. — Мы должны идти дальше. — Они никогда его не дождутся, — Кристина бросила взгляд на беззвёздное небо. — А у вас есть семья, лейтенант? — неожиданно спросила она. — Нет, — твёрдо ответил он и отвернулся, делая вид, что осматривает окрестности. — Почему? — Не твоё дело, — голос лейтенанта был словно броня. — Знаете, вам вовсе не обязательно быть таким… — Каким? — Ну, таким… — Козлом? — Гоуст резко шагнул вперёд, вперив в Кристину свой жгучий взгляд. — Я не… Зачем вы это делаете? — девушка всхлипнула. — Дело не в тебе, мне просто… Просто нужно на кого-то злиться, — Гоуст отвернулся. — Нужно идти. Кристина обиженно нахмурилась, но спорить не стала. Она устало поплелась за Гоустом. Она шла тихо, вскользь поглядывая на него. Его напряжённая спина вызывала у неё неопределенные чувства — смесь жалости и раздражения. Лейтенант был как закрытая книга, которая точно не хотела открываться. Кристина догадывалась, что за его холодным фасадом скрывается нечто большее, чем необоснованная агрессия. — Знаете, я тоже злюсь, — шёпотом сказала она. — Злость — это способ заглушить боль… и страх. Гоуст слегка замедлил шаг, но не обернулся. На её откровение не последовало никакого ответа. Впрочем, это было ожидаемо. Но Кристина всё равно почувствовала странную неловкость. Она словно пыталась голыми руками разбить огромную глыбу льда. Его молчание её угнетало, словно воздух вокруг них становился плотнее. Она не понимала, почему ей так отчаянно важно было, чтобы он ответил. — Не молчите. Пожалуйста. Гоуст обернулся, его глаза встретились с её. — Много болтаешь. — Я просто пытаюсь отвлечься. — Но вместо этого отвлекаешь меня. А ещё ты можешь привлечь внимание тех, кто не должен нас обнаружить. — Простите. Кристина сделала шаг и, охнув, упала на одно колено. Повреждённая нога нестерпимо ныла. Лейтенант подошёл ближе. — Что с тобой? — Нога… Болит. Не церемонясь, он задрал штанину на её ноге, осматривая повреждения. Кристина стиснула зубы, стараясь сдержать стон боли. Лейтенант, увидев припухлость, ссадины и синяки, нахмурился. — Надо обработать, — сказал он, беря её на руки. — Доберёмся до лазарета. Кристина немного расслабилась, чувствуя тепло его рук. Лейтенант уверенно шагал вперёд, бережно держа её в своих объятиях. Она смотрела на него с благодарностью, хотя ей было стыдно за свою слабость. Когда они наконец достигли лазарета, лейтенант аккуратно опустил её на кушетку, предварительно заперев дверь. При свете люминесцентных ламп он смог лучше разглядеть лицо девушки. Помимо грязи и пыли на нём виднелись небольшие ожоги, волосы, брови и ресницы были слегка опалены. Похоже, ракета взорвалась совсем рядом с ней, чудом не превратив её в жуткий стейк с прожаркой Medium Well. Отогнав от себя жуткий образ, Гоуст разорвал её штанину до колена и занялся раной. Каждое прикосновение вызывало новую волну боли, но Кристина старалась не подавать вида. Она смотрела на него сверху вниз, наблюдая, как он действует быстро и уверенно, промывая рану, стараясь делать это как можно аккуратнее. — Потерпи, — сказал он, доставая бинт. — Я справлюсь. Наложив повязку, он задержал её ногу в своей руке, встретившись с ней взглядом. На мгновение она даже забыла о боли. Её губы задвигались, но звука не последовало. Она и сама не знала, что хотела сказать ему. Возможно «Спасибо», но слова застряли в горле. Гоуст первым прервал их зрительный контакт. Отпустив её ногу, он быстро поднялся и отступил на шаг. Кристина ещё несколько секунд следила за ним взглядом, пока лейтенант не повернулся к ней спиной, делая вид, что рассматривает схему эвакуации, висевшую на стене. Только тогда боль снова напомнила о себе, но теперь она ощущалась иначе — словно приглушённо. — Дальше идти сможешь? — спросил лейтенант, когда Кристина слезла с кушетки. — Да, я… Я постараюсь. Спасибо… Спасибо вам. Он кивнул, продолжая смотреть на стену. В помещении повисло неловкое молчание. Кристина глубоко вздохнула, стараясь собрать мысли и побороть внезапное желание покинуть это, теперь неожиданно удушающее помещение, где время будто замерло. Она сделала несколько небольших шагов, но покачнулась. Лейтенант тут же возник рядом. — Я в порядке, — сказала она, но всё же взялась за подставленную руку. — Просто устала. — Осталось немного. Доберёмся до безопасного места, там и отдохнёшь.