Judas with Cause

— Уговор был другим. Но в ответ на эти слова — ничего. Сидевший напротив мужчина лишь позволил себе коротко усмехнуться, закуривая сигару. Огромный, словно кабан, он еле втискивался за столик забегаловки, его толстые губы лоснились от жира, которым была пропитана та дрянь, которую он только что одним махом заглотил, не оставив ни крошки. Наконец, затянувшись, он заговорил. — Киви, с тех пор, как ты решила работать в одиночку, условия игры немного поменялись. — начал он, намеренно и с большим удовольствием выдохнув клуб дурно пахнущего дыма на наёмницу, — И теперь, я уж точно не могу бегать и разбрасываться пачками купюр каждому случайному наёмнику. Считай это, ну даже не знаю, налогом на благотворительность. С твоей нынешней репутацией, я бы ноги сам себе целовал за то, что ты вообще деньги получила. Всё, вали, я позвоню, когда для тебя будет ещё какая-нибудь работёнка. Девушка в красном пальто пристально сверлила фиксера взглядом, но боров едва ли и бровью повёл. Он снова затянулся, смакуя вкус дешманской сигары, пока та почти величественно умещалась меж толстых, но коротких, как две сардельки, пальцев, усыпанных такими же дешёвыми кольцами и перстнями, и выглянул в окно. Найт Сити постепенно просыпался, и, вместо бомжей и проституток, город постепенно стал заполнять офисный планктон, ровными колоннами двигающийся на работу. Огромная, скованная одной цепью масса двигалась, как послушный, отлаженный механизм. Проклятый цикл этой машины даже и не думал заканчиваться: сколько ни суй ему палки в колёса, сколько ни взрывай «Арасака-Тауэр», сколько ни нападай на Площадь Корпораций — ничто не способно раз и навсегда закончить эту петлю. Тяжёлый вдох, омрачённый негодованием и лёгкой хрипотцой из-за маски, — и всё обращено в пустоту, заменяющую у фиксера тот рудимент, которым когда-то была его совесть. Эта жадная свинья скорее умрёт, чем заплатит, не положив себе в карман дополнительно 10-15% от оговоренной суммы, несмотря на то, что свою долю он и так получил. — Хорошо, Каззо. Ещё увидимся. — сквозь «зубы» попрощалась Киви, покидая столик с горьким привкусом неприятного табачного дыма и того, что её кинули.

***

Не стоит думать, будто её во всех смыслах чудесное спасение махом починило её жизнь. Скорее наоборот — это стало настоящим наказанием. Теперь, она вовсю могла прочувствовать, что случается с человеком, проигравшим абсолютно всё в наивных попытках заполучить невозможное, но так манящее его богатство. Её сравнительно комфортная жизнь, длившаяся от знакомства с Ребеккой и до рокового решения продать Люси и Дэвида Арасаке, теперь была лишь воспоминанием, всякий раз возникающим в её голове, когда мудаки, вроде Каззо, платили ей ничтожно малые деньги. Теперь, ей хватало только на съём квартиры в Мегабашне Н11, оплату еды и топлива для мотоцикла. Киви старалась откладывать столько, сколько это было физически возможно, но с каждым разом пересчитывая накопления, она оказывалась разочарована: за полгода ей едва удалось накопить десять тысяч. Едва ли год назад Киви могла бы поверить, что когда-нибудь она снова окажется почти на самом дне этой пищевой цепочки. Теперь, она скорее стала тенью самой себя. Бедняжка. Двери квартиры с привычным звуком разъехались, безразлично приглашая блондинку в её по всем меркам скромное жильё. Квартира — такая же однокомнатная «коробка» с душевой и оружейным тайником, с какой она начинала путь в этом городе. Возможно, чуть чище, без плесени, бессовестно покрывающей потолок, зато в придачу к квартире шли чарующие соседи, едва ли отличавшиеся высоким уровнем интеллекта. Благо, достаточно было сломать нос одному, и что есть сил ударить меж ног второму, чтобы те научились держать грязные ручки при себе. «Дом, милый дом.» — невесело подумала Киви, бросая сумку у входа. Силы оставили её почти сразу, как она пересекла порог. Нехотя, японка всё же стянула с ног сапоги, а вот от пальто она избавлялась уже на ходу, оставив его одиноко валяться на полу. В одном плотно облегающем комбинезоне, наёмница свалилась на кровать. Неудобный жёсткий матрас, на котором ей, порой, казалось, что невозможно спать, теперь казался чуть-ли не сорванным с самого неба пушистым облаком. Ноющее от постоянной беготни тело отчаянно требовало подзарядки, а «лёгкий» запашок — душа. С большим трудом Киви оторвала голову от подушки и взглянула прежде всего на время — 09:21. Её глаза беспомощно распахнулись от осознания, что прошёл уже час с их встречи с Каззо, а со следующим фиксером ей надо увидеться уже в 12:10 в месте, что было в двух часах езды; в часе-полутора, если не было пробок, а значит, неплохо было бы начать собираться уже сейчас. Брезговать деньгами было никак нельзя, а потому, собрав всю силу, что осталась, Киви всё-таки оторвалась от кроватного плена, присев на краю. Взгляд её розовых глаз бесцельно устремился на заваленный злобно ощетинившимися пепельницами столик — и от вида затушенных сигарет ей снова захотелось курить. Сигареты — то немногое, что сохранилось от старой жизни. Сейчас, когда она стояла у окна с опущенными жалюзи, выкуривая первую за день сигарету, она любила воображать, словно она стоит в своей старой квартире на Саттер-стрит с огромными панорамными окнами с роскошным видом на Найт Сити; но теперь за окном была лишь грязь и уродство промышленных районов Нортсайда, от вида которых её настолько тошнило, что она предпочитала даже не поднимать жалюзи, чтобы лишний раз не напоминать себе, как же низко она опустилась в этой жизни. Никотин почти по-приятельски вёл её за руку, пытаясь ненадолго отвлечь от убожества мира и забот, которые её окружили, и когда стресс действительно стал отступать, реальность напомнила о себе в самом неприятном виде. «Заказ отменяется. Заказчик отозвал его буквально сорок минут назад, и почему-то ещё и нахуй меня послал. Ну, всякое бывает, может, передумает ещё. Если что буду держать в курсе, если этот чмошник передумает. Удачи.»

— Кирк Сойер

— Блеск… — фыркнула Киви, когда тёплое одеяло никотинового блаженства было с неё сдёрнуто лишь для того, чтобы с головой облить ледяной водой. Она нервно затушила сигарету о переполненную пепельницу, практически раздавив бычок, сделав его несчастной жертвой своей злости, заодно рассыпав немного пепла на стол. — Конечно, на что я только надеялась? Повелась, как малый ребёнок, на такой дорогой заказ, сука… Видимо, даже заказчик был умнее, раз решил не иметь дел с Кирком. — молния на комбинезоне подлила масла в огонь и застряла, не поддаваясь ни на миллиметр, сколько бы тонкие пальцы не дёргали бегунок туда-сюда, — Пф…! И лишь когда Киви наконец-то оказалась в душе, она позволила себе расслабленно выдохнуть. Поток ледяной воды на удивление успокаивал, унося с собой помимо грязи накопленное за несколько дней разочарование и злость, оставляя лишь простое смирение со своей довольно безрадостной судьбой. И всё же, слабая надежда накопить денег и уехать прочь из этого мерзкого места теплилась в её душе, подобно спичке в руках маленькой девочки, замерзающей насмерть в безразличном мире. Желудок жалобно урчал, намекая, что пропущенные завтрак и ужин едва ли были ему по вкусу. Несколько евродолларов в обмен на тюбик питательной пасты из автомата, отключение вкусовых рецепторов, несколько минут употребления — вот и всё. Запить это дело вином, чтобы хоть как-то скрасить день, но это так, мечты, от которых нетраннер отмахнулась, укладываясь обратно на свою не самую уютную постель. Без лишних мыслей, Киви уснула, даже не ворочаясь на жёстком матрасе.

***

Очнулась Киви уже вовсе не дома. Да что уж там, даже не в Найт Сити. Казалось, даже не на Земле — уж точно не на той, которую она застала. Её окружили бескрайние золотые просторы пшеничного поля, тянувшегося до самого горизонта, пока где-то вдалеке не образовалась тонкая грань между лазурным небом и бесчисленным множеством спелых колосьев, золотыми волнами переливавшихся от тёплого ветра, чьё дуновение приветливо играло с причёской Киви. Место, о котором она могла лишь прочесть в дешёвых романах, теперь предстало её глазам, и было так прекрасно, что она с трудом верила в происходящее; под ногами была тёплая, мягкая земля, разительно отличавшаяся от влажного и неприветливого городского асфальта или выжженных и грубых степей Пустошей. Она позволила пальцам ног зарыться в мягкий грунт, на считанные мгновенья становясь одним из миллиардов бесчисленных колосков, уже гнущихся к земле под весом спелых зёрен. Необъяснимое чувство умиротворения, которым так и пышет весь окруживший её сказочный мир, стало растекаться по её венам, спокойствие окутало её подобно тёплому одеялу. На долю секунды, Киви показалось, что она улыбнулась. Наконец-то, ей было хорошо. — Киви? Грудь пронзила резкая, острая боль, а остальное тело, будто промасленная тряпичная кукла по чужой неосторожности коснувшаяся свечки, вспыхнуло следом в парализующей агонии. Возможно, это именно то, что чувствуют в свои последние мгновения невезучие нетраннеры, попавшие в сети корпоративного ICE-а — но, это было много хуже. Подступающий приступ рвоты постоянно напоминал о том, что это было далеко от краткого мига агонии перед холодными объятьями смерти, пока мир плыл и извращался перед её взглядом. —Киви! — настойчиво повторял голос, разбившийся в сознании Киви в целый хор истерически вопящих призраков. Золотые поля пшеницы истлели на глазах, оставляя лишь голую, высохшую землю. Чудный сказочный мир так быстро становился чудовищно реален, за доли секунды тут прошли все четыре корпоративных войны, окончательно превратив всё в необитаемую пустошь. Звон голосов в голове противно давил на мозг, и спускался всё ниже, опутывая глотку и желудок, словно удав, предвкушающий трапезу. — Киви! — Киви!!! — КИВИ!!! Давление стало невыносимо — Киви вырвало. Маска отлетела с лица, как пробка из бутылки шампанского, и из глотки блондинки прямо на тело потекла кровавая рвота, шрамы распахнулись и снова закровоточили. Её выдавливали, как тюбик пасты, пока мир вокруг умирал на глазах. Взгляд заполонила пелена слёз. Дьявольские визги преследовали её в её агонии, пока Киви не могла даже взмолиться о пощаде, или, хотя бы, о прекращении своих мук. Мир охладел и сжался, давя на неё своей безграничной мощью, но что-то не давало ей умереть, испытывая садистское наслаждение в этой извращённой пытке. — Спа-… — едва выдавила Киви, и взвыла от боли, ломавшей ей рёбра. Пред глазами мелькнула зелёная вспышка — и…

***

Киви очнулась, очевидно, в своей постели. Резко выпрямившись, она познакомила свою макушку с низким потолком кровати и громко охнула. Пока правая рука дёрнулась унять новый источник боли, левая вовсю бегала по обнажённому телу в судорожных попытках закрыть кровоточащие раны. Воспалённое кошмаром сознание ещё несколько мгновений отказывалось понимать, где была грань между тревожным сном и гнетущей реальностью, сердце не отставало и билось в бешеном темпе, глаза пугливо бегали вокруг, пока пелена с них наконец-то не спала. Не было никакого пшеничного поля. Не было голосов. Лишь по-прежнему злобные пепельницы, да безразлично гудящий торговый автомат — а за окном уже вечерело. Кошмар. Простой, пробирающий до самых костей кошмар. Визгливая серенада призраков прошлого забилась обратно на задворки сознания, присоседившись к совести, нужды в которой Киви давным давно не видела, но которая решительно не была согласна выселяться из её разума. Стон сопровождал попытки Киви встать — тело затекло и плохо слушалось её, отдавая неприятными помехами в каждой конечности. Десять часов ощущались, как своя маленькая вечность, за которую девушка потеряла всякое чувство времени-пространства. И лишь одно служило ей утешением — никотин. Вопреки обыкновению, в этот раз Киви настежь распахнула жалюзи, едва не оторвав их хлипкое крепление к чёрту. Глаза жадно впились в простиравшийся за окном серый пейзаж, состоящий из переплетения труб, железной паутиной сковавшей Нортсайд, что нещадно травили воздух ядовитыми испарениями и удушающим дымом; из убогих домиков, уродливо уместившихся посреди этого индустриального ада, предлагая таким же убогим жителям подобие убежища; из горящих гор мусора, сваленных по углам, возле которых ютились те несчастные, кто окончательно свалился с социальной лестницы и сломал себе хребет. Ненадолго, взгляд Киви замер на точке, ютящейся у одного из таких пожарищ в попытке согреться, и нехорошая мысль, что она вполне могла кончить, как эта точка, окатила её сознание с ног до головы. И боже, как это было приятно. Глаза бегали от одного убожества к другому, Киви купалась в тех помоях, которые формировали пейзаж, от которого она привыкла прятаться. Именно это ей и надо: грязь, убожество, несчастье — такой резкий контраст с удушающей ложью её сновидения. Жадными затяжками, она в считанные секунды выкурила одну сигарету, сунула её к своим злым «ёжикам», и незамедлительно принялась за следующую, и за следующую, и следующую… Лишь на пятой, Киви сделала паузу. Сознание несколько секунд пребывало в подвешенном состоянии прежде, чем она всё-таки потушила её, не докурив и половины. —Бекка… Мартинез… Даже сдохнув, эти мелкие умудряются действовать на нервы. — наемница качает головой, стараясь отогнать звонкие голоса из своего сновидения. Хватит этой парочке того, что она терпит их во сне, не хватало ещё, чтобы они посмели занимать её мысли во время бодрствования. Что ж, день прошёл впустую. Каззо как всегда её обсчитал, Кирк ожидаемо оказался пустышкой, а вместо поиска нового контракта, Киви весь день проспала. На целый день она отсрочила свои шансы сбежать с этой помойки. Блеск, просто блеск. Одиночество прекрасно, когда ты сам выбираешь быть одиноким, выстраиваешь вокруг себя ледяной замок безразличия, надёжно защищающий тебя от ненужного внимания, как от орд чужих солдат, безуспешно пытающихся пробить несокрушимые стены. Но, когда с тобой не хотят иметь дело, это уже совершенно другое одиночество. Стены, что раньше были защитой, стали обветшалой тюрьмой, в которой ты вынужденно гниёшь живьём. Кричи, не кричи — всё бесполезно, и лишь эхо будет отражаться в длинных и пустующих коридорах, сдавливая тебе виски пустым повторением твоих же отчаянных воплей.

«Здравствуй.»

Киви удивлённо покосилась на сообщение, всплывшее в её интерфейсе, а когда поняла, что писал ей Док, к её удивлению тут же добавилось ещё и раздражение. «Ну конечно. Какой ещё псих будет писать сообщение с точкой?» — подумала та, взвешивая, стоит ли вообще ему отвечать. Последний раз они списывались… месяцев пять назад? Он просто скинул ей список лекарств, что пригодятся для скорейшего восстановления, и с тех пор они не контактировали. Конечно, она по нему не скучала, но такое резкое «воскрешение» никогда ничем хорошим не кончалось, однако, чисто из любопытства, она решается ему ответить. «смотрите кто вернулся» «чё надо?»

«В идеале? Помощь.»

— Кто бы сомневался. — пробормотала Киви, присаживаясь на диван. Её длинные ножки удобно уместились на столе, хотя любое резкое движение рисковало рассыпать по полу потроха её «ёжиков». «ого. не ожидала от тебя такого чумба» «огорчу я не медсестра» «так что ты ошбся номером»

«*ошибся.»

«И нет. Но тут дело несколько деликатное, так что лучше обсудить его лично. Когда тебе будет удобно встретиться?»

«Я тебе щедро заплачу.»

Киви хмыкнула. Не то чтобы риппердок из бедного района Нортсайда внушал ей веру в серьёзный гонорар, дай бог она с него стрясёт 3 тысячи. Но, с другой стороны, и дело скорее всего будет не дело, а какой-то пустячок. — «Деликатное дело», «обсудить лично», ха! Он явно пересмотрел дешёвых брейнов. «могу хоть сейчас зайти на твою работу. недалеко»

«Нет. Лучше будет приехать ко мне домой. Я пришлю за тобой такси. Детали на месте.»

«пф» «ок» «я в мегабашне 11 если чё»

«Хорошо. Деламейн будет тебя ждать.»

— Деламейн…?! — настороженно прочитала вслух Киви, поджав к себе ноги, чем случайно уронила на стол одну пепельницу. «а с чего такой люкс?» «если надеешься поебаться то забудь»

«Киви, ты не в моём вкусе. И если бы меня интересовал вопрос секса, вместо «Деламейна» я бы пустил деньги на проститутку.»

Пустая усмешка вырвалась из Киви уже в самом начале его сообщения. Разумеется, ему нужно было настоять, что она «не в его вкусе». Ну, живи она ради одобрения её внешности другими, то так и оставалась бы проституткой в забытом китайском городке вместо того, чтобы сжечь дотла бордель и его владельцев. «да ты сама тактичность» «ладно переубедил коротышка я еду»

«Такси будет ждать снаружи. Удачно добраться.»

Господи, какой же он претенциозный! Аж тошнит… Но, упускать шанс заработать, и бонусом прокатиться в люксовом такси, было нельзя ни в коем случае, хотя, Киви и не делала никаких поползновений в сторону того, чтобы торопиться. Она со свойственной прежней жизни вальяжностью поднялась с дивана, зачем-то ещё раз приняла душ, высушила и причесала волосы, а после ещё минут десять стояла перед гардеробом, и всё ради того, чтобы одеться в привычную одежду, что была ей чуть ли не второй кожей. Разумеется, верная «Юнити» была при себе — Киви спрятала кобуру под своим длинным пальто. Деламейн вежливо проигнорировал опоздание девушки, и стабильно приветливо встретил нового клиента. К своему удивлению, Киви даже находила болтовню иск на занимательной. Впервые, кто-то настолько назойливый и до тошноты фальшивый вызвал у неё непритворный интерес в диалоге. Хотя, он быстро сошёл на нет, и Киви молча продолжила наслаждаться мягким кожаным салоном, представляя, что на ней сейчас не длинное пальто — роскошное платье, не дешёвая сигаретка тлела между её пальцев — а дорогая элитная сигарета на кончике длинного мундштука. И пока она предавалась наслаждению, Деламейн увозил её, увозил прочь из Нортсайда, в сторону Чартер-Хилл…