Двойное дно

— Что? — Сяо Чжань резко садится, отчего у него перед глазами всё плывет. Голова отзывается на резкое движение остаточной болью. — Что с ним? — Вам не стоит так беспокоиться, — Го Чен снова укладывает его на подушки, явно сетуя на себя за опрометчивые громкие слова. — Ты не можешь мне сообщать такое и просить не беспокоиться. Где он? Я должен поехать к нему сейчас! — Хорошо. Но, боюсь, это далеко не так просто, как вам кажется. Чжань закрывает глаза. Он едва ли осознаёт то, что и кого он забыл. Все события своей прошлой жизни до того, как дедушка Ибо отнял у него буквально всё. А теперь он задумывается, чем их связь аукнулась самому Ибо. И пока Чжань блаженно жил в неведении, тот, оказывается, умирал. Сяо Чжань имеет представление, о чём говорит Го Чен. Ибо после пары недель возвращался несколько вымотанным из своего дома. А тут полгода вдали от своей родственной души. — Рассказывай, — раздраженно требует Чжань. — Всё рассказывай. Го Чен мнётся какое-то время, разглаживая рукой край одеяла. А потом начинает говорить. — Ван Ибо мой старший брат. На самом деле никто, даже старейшины, не скажут точное название нашего родства, но так принято: старшие мальчики братья младшим. И не важно, что по сути это не так. Я не такой сильный как Ибо. Точнее, вообще нет. Не могу отдавать приказы или что-то внушать. Могу заготовить травки всякие, но этому учат всех детей. Мы с Ибо не то, чтобы дружны, но часто общались. На самом деле моя матушка часто говорила мне не связываться с ним. Он один из самых сильных тянь гоу молодого поколения. К тому же своенравный. Мама говорила, что он обязательно заработает себе проблемы. Так и получилось. Го Чен мягко улыбается, отводя глаза. — Простите, но это не мои слова. По приезде домой из Пекина он много мне рассказывал о том, как проводит время. Я в большой город никогда не рвался. Иногда езжу в Лоян, но на этом всё. А тут так много интересного, прямо как Ибо и рассказывал. Он говорил о вас. Немного. Так, делился секретом, что встретил особого человека. От этих слов на израненную душу Чжаня льётся бальзам из тёплых и нежных воспоминаний общего прошлого. — Я сначала думал, что вы тот человек, у которого Ибо должен забрать душу. Иначе зачем нужен человек? А когда вскрылась правда, все взрослые были в ярости. То, что вы человек — пол беды. Но вы мужчина. Чжань закатывает глаза. Конечно же. Даже у мифических существ те же предрассудки. Отлично. — Вы неправильно поняли, — быстро поправляется Го Чен. — Мы спокойно относимся к однополым связям, но напомню: Ибо сильный тянь гоу. И он в молодом поколении практически единственный такой. А вкупе с характером — единственный. Конечно же, у старейшин на него были большие планы. — Какие планы? — устало спрашивает Чжань. У него уже нет сил переживать ещё больше, чем он уже. Щёки Го Чена окрашиваются в розовый. — Потомство. — Что? — Сяо Чжаню показалось, он ослышался или неправильно понял. — Ибо сильный тянь гоу, он содержит в себе тот редкий ген предков, который мы с каждым поколением утрачиваем больше и больше. — Ибо знает об этом? — Да. Но он лишь отмахивался от этого. Он соблюдает правила нашей семьи безукоризненно, пока это не идёт вразрез с его личными планами. Он не собирался брать себе жену. Или даже несколько. — Несколько? — возмущается Чжань. Теперь бедный Го Чен красный как свекла. — Чтобы получить как можно больше потомства с геном тянь гоу. Старейшины часто подбирают нам пару, — признаётся молодой человек. — И это считается нормальным. Мы должны делать всё, чтобы сохранить наше наследие. — Понятно. Ну, в принципе, всё как у обычных людей. Все эти планы на детей, благородные и выгодные союзы. Сяо Чжань и сам из такой семьи, где престиж и банковский счёт супруги куда важнее, чем чувства. Только его отец посмел взбрыкнуть против правил. А что из этого получилось — известно. — Извините, что мне приходится говорить всё это вам. Но вы должны понимать, какой шум в общине вызвало заявление Ибо о том, что он нашёл родственную душу. И это мужчина. Был совет. Долгий, выводящий всех на нервы. Может, был бы Ибо обычным, они не спорили бы так долго. Никто не хочет терять такого тянь гоу, как Ибо. Важный генетический материал. Так они говорили о нём. Они старались поднять старые записи, что сохранились до наших дней от предков, желая узнать, какие последствия могут быть, если тянь гоу оторвать от родственной души. — И они нашли? Го Чен качает головой. — Нет. Поэтому решились на то, что сделали. Ибо не мог остаться с человеком. Не с его способностями. Не с тем контролем, который вы на него имели. Я не могу знать всех мотивов старших, но они напугали маму Ибо. Пока Ибо был в Пекине, по его просьбе я присматривал за его мамой. Мы всё-таки братья. И она очень боялась, что Ибо потеряет связь с предками из-за вас. Ей внушили, что вы можете использовать его в своих корыстных целях, тем самым рискуя раскрыть не только самого Ибо, но и всю общину. Что, конечно же, бред. — Даже так? А разве предназначение тянь гоу не в том, что человек использует его? А потом расплачивается душой. — На тот момент уже стало понятно, что Ибо не заберёт у вас душу. И «контракта» не существует. Во всяком случае, не в том виде, каким он должен быть. Конечно, мама Ибо испугалась. И дала добро на его насильное возвращение домой. Хотя не думаю, что оно уж сильно требовалось. Чжань от злости сжимает кулаки. И на это уходят почти все его силы. Он не вправе обвинять маму Ибо в том, что она просто переживала за своего сына, но быть такой слепой. Или глупой? Или же такой любящей? Ведь у страха глаза велики, так? Сяо Чжань не может знать. Родители его не любили. Не умели и, вероятно, не желали. Го Чен продолжает: — Господин Ван, дедушка Ибо, очень сильный тянь гоу. Он применил приказ к Ибо, заставив того уснуть на пару недель. Вдали от вас Ибо быстро терял силы и уже по пробуждении не смог бы сопротивляться во всю свою силу. Так и получилось. Его поселили в отдельный домик, там, где самые старые тянь гоу уходят в уединение. Ведь Ибо рассказывал вам об этом? — Да, тем, кому исполнилось больше ста пятидесяти лет, уходят в уединение заканчивать свои дела. Они не участвуют в делах общины. — Да, пока не случается что-то из ряда вон выходящее. Они заперли Ибо в домике, но он разнёс его в щепки. Его переселили в другой, наложили приказ. Уж не знаю какой. Он сейчас просто лежит и не встаёт. План старейшин такой: они просто ждут, когда связь между вами исчезнет окончательно. — Она не пропала? Сяо Чжань пытается почувствовать Ибо, но тот слишком далеко. Что ж, это объясняет из-за чего он чувствовал пустоту внутри себя. Раньше это место занимал Ибо. — Нет. Вы всё это время чувствовали что-то. Ваша душа помнила. Связь ещё есть. — Кто послал тебя? — Госпожа Ван, мама Ибо. Видя его состояние, она поняла, какую совершила ошибку. Наверное, и старейшины поняли. Но они слишком горды, чтобы признать это. Они думают, что Ибо надо ещё немного побыть в уединении и всё получится. Но по факту они просто убивают его. — Я должен поехать к нему. Забрать, — решительно говорит Чжань. — Я рад, что вы так настроены. Но вас никто не пустит на наши земли. Вас никто не убьет, это против правил, но они могут снова применить к вам приказ забыть Ибо. И я не думаю, что вы сможете пройти через это снова. Ваш разум не выдержит. Тело, возможно, тоже. — Ты многое знаешь, — подмечает Чжань. Го Чен кивает. — Я ухаживаю за Ибо. Он иногда говорил со мной. — Говорил? — настораживается Сяо Чжань. — Уже с неделю он не в сознании. И госпожа забила тревогу. Сяо Чжаня накрывает волной паники и страха. Он сново подрывается с постели, хотя и сам не знает, что ему делать. Он сердито смотрит на руку, что удерживает его на месте. Однако Го Чен не просто же так к нему пришёл всё это рассказать. Значит у него есть план, так? И только эта мысль позволяет оставаться на месте. — И что же ваши старейшины? Всё гнут свою линию? — губы Чжаня изгибаются в кривой усмешке. Это очень знакомо. Когда в семье происходит трагедия по вине старших, эти самые старшие никогда в этом не признаются. Ведь это подорвёт их авторитет. Так и госпожа Сяо делала вид, что смерть его мамы исключительно вина покойной. Также госпожа Сяо смотрела на Чжаня, когда тот, цепляясь за прислугу, делал первые шаги, когда его спина заживала. — Ибо по собственной воле ушёл в такое состояние. Глубокая медитация. Однако его тело тратит ресурсы, которых у него и так немного. Бывали случаи, когда их не хватает, чтобы вернуться. Го Чен может сказать что-нибудь хорошее? — Старые тянь гоу иногда используют этот способ, чтобы покинуть этот мир, превращаясь постепенно в мумии. — Сколько у нас времени? — сейчас Чжаня волнует только это. — Ибо сильный, — отвечает Го Чен. — Я думаю, он мог бы продержаться в таком состоянии год и найти в себе силы выбраться. Просто дело в том, что он вряд ли захочет. Вы, как сильнейший источник питания энергии для него, быстро подпитаете его батарейку. И госпожа Ван уверена, только ваш голос поможет ему выбраться из медитации. Он смотивирует его вернуться. — Что же она сама не пришла? Сяо Чжань не уверен, что хотел бы встречаться с этой женщиной. С матерью, которая от большой любви сотворила такое с сыном. Впрочем, от любви ли? — Уехать из резиденции не так просто, как вам кажется. Меня никто не хватится. И я самый приближенный к семье Ван. Вот она и послала меня. Однако она гарантирует полное содействие на территории нашей резиденции. — Что отец Ибо? — Он не будет препятствовать. — Но помогать тоже не станет? — догадывается Чжань. — Всё сложно. — Понятно. Сяо Чжань на самом деле всё понимает. Просто кто-то хочет усидеть на двух стульях. Он такое же проходил со своим отцом. Что ж, они с Ибо похожи куда больше, чем он думал. И сейчас его очередь прийти на помощь Ибо, как тот сделал это. — Что мы будем делать?