Двойное дно

Полгода спустя.

Сяо Чжань придирчиво вглядывается в получившийся текст. Новая книга идёт со скрипом, и он склонен подозревать, что это его самая слабая работа. Про квартиру с призраками идея сама по себе не нова, но он, наверное, думал, что сможет найти в этом что-то оригинальное. Не может. Его герой, равно как и он сам, бродит по квартире, натыкаясь на странности на каждом углу. И этого получается так много, что в какой-то момент становится даже не страшно. А ещё самое печальное — он не знает сюжет наперёд. Он ничего не придумал, надеялся, что придёт к этому в процессе. Но в итоге получается так: он просто тратит своё время. Лю Хайкуань не торопит его. Нет, конечно нет. Они созваниваются раз в неделю, тот рассказывает, как дела у «Двойного дна». Как они все и предполагали, книга застряла в комиссии по цензуре. Та кровавая сцена в самом конце, утка, вызывает много вопросов. Впрочем, они нашли к чему придраться и в основном тексте. Лю Хайкуань бьётся с комиссией, давит на связи. Но пока результата ноль. — Мы сошлись на том, что мы согласны удалить ту кровавую часть, но оставить некоторые другие. Так что твоя уловка сработала. Но некоторые слишком дотошно подходят к своей работе, — сказал Лю Хайкуань в одном из звонков. — Как тебе обложки? Для повышения продаж Лю Хайкуань решил сделать книги с несколькими вариантами обложек. Что ж, это имеет смысл. Но Сяо Чжаню никак. Ему всё равно. Он никогда так не относился к своей работе, но сейчас он испытывает такую апатию, что почти с трудом с ней справляется. Тоска по чему-то (кому-то) неизвестному всё ещё съедает его изнутри. Дыра ширится, наполняясь тьмой из снов. Сяо Чжань не находит себе места, хотя отчаянно старается быть нормальным. Но он давно забыл, что это такое. У него нет мотивации жить. У него нет планов на будущее и, честно, он устал. Нет, ему не хочется что-то сделать с собой, но радости от существования он не испытывает. Он не думает о прошлом. А смысл? Только вызывать головную боль. Не пытается что-то вспомнить, и постепенно жизнь возвращается, он надеется, в прежнее русло. Он тоскует, от этого не избавиться, но он просто привыкнет жить с этим. Надо просто ещё немного подождать. Сяо Чжань возвращается домой, закончив одну рекламную компанию. Это не было чем-то сложным. Просто стой перед камерой и улыбайся. Он делал всё это на автопилоте. Мэн Цзыи бросала на него подозрительные взгляды. Она в последнее время всегда на него так смотрит. Но ничего не спрашивает. Она, как и Сяо Чжань, смирилась с тем, что память к нему не вернётся. Приходится просто жить с этим. Заехав на подземную парковку, он выходит из машины, ставя ее на сигнализацию. Он уже направляется к лифту, как из-за одной из опорных колонн выходит молодой парень, пугая своим внезапным появлением. Сяо Чжань хмурится. Это настырный фанат? Сосед? — Я напугал вас, прошу прощения, — говорит молодой человек. Его голос спокойный и мягкий. — Меня зовут Го Чен. — Кто вы? Что вам нужно? — Сяо Чжань использует строгий тон, стараясь напугать незадачливого поклонника. — Я хочу с вами поговорить, — отвечает он. — Я могу вам рассказать, что с вами случилось и почему вы ничего не помните. И главное — я могу рассказать, что именно вы не помните. Сяо Чжань в шоке отходит от него на шаг. Парень чуть наклоняет голову словно вслушиваясь в быстрое биение его сердца. На его красивом лице вина. — Вам не надо бояться меня. Я не причиню вам зла. — Пусть так, — соглашается Чжань. — Но, что если я не хочу ничего вспоминать? Вопрос явно озадачивает незваного гостя. Он явно не рассчитывал на такое. — Вы уверены? Вы готовы до конца жизни не находить себе места из-за упущенного, важной части своей жизни? Сяо Чжань судорожно вздыхает. Как точно этот молодой человек охарактеризовал его состояние. Он последние полгода просто не находит себе места. Вроде, он отвоевал себе обратно свою жизнь. С какой стороны ни посмотри, у него всё отлично. У него своя большая квартира, любимая работа. Не работа даже, хобби, увлечение, приносящее ему приличный доход. Кто ещё может похвастаться таким? Он уверен, не многие. Так зачем ему вспоминать что-то. Что-то, судя по ощущениям, очень болезненное. Его мозг специально заблокировал это, чтобы дать ему спокойную жизнь. Относительно, конечно. Потому что чувство пустоты не пропало. Он до сих пор словно ждёт кого-то. Желает кого-то. У него не пропадает ощущение, что он не там, где должен быть. Ему надо куда-то бежать. Он не спокоен. Уверен ли он, что готов прожить с этим всю жизнь? Исчезнет ли это? Хочет ли он этого. Правильно ли будет обменять это состояние на знание? И не будет ли от этого ещё хуже. Слишком много вопросов. А он слишком слаб, чтобы быть готовым ответить на них. — Что, если я скажу, что вы забыли не по своей воле? Вас заставили это сделать, — после недолгого раздумья говорит Го Чен. — Заставили? — с сомнением спрашивает Сяо Чжань. — Как такое возможно? Вопрос озадачивает Го Чена, но он отвечает осторожно: — Посредством внушения. Извините, ничего точнее я не могу сказать, ведь вы не дали добро на это. — Внушение? — Простите, ничего не могу вам больше сказать, чем уже. Второй человек мучается так же, как вы. Даже хуже. — Второй человек? — эхом повторяет Чжань. У виска предупреждающе колет быстрой, но пока несильной болью. Сяо Чжань лишь морщится. Может ли это быть правдой? Да, если учесть, что каждый раз, как он пытается вспомнить, он чувствует, как наталкивается на барьер. А потом получает наказание — боль. Он не раз задумывался о втором человеке. Где-то же он должен существовать, так? И как он себя чувствует? Что ощущает по отношению к Сяо Чжаню? Он лишь пришёл к выводу: ничего. Ведь за прошедшие полгода с ним никто не пытался связаться. Как сейчас. И Сяо Чжань решит проигнорировать это? Упустить возможность узнать причину своего состояния? Он готов никогда не узнать, почему попал в больницу? От вопросов кружится готова. Чжань трёт висок. Не совершит ли он новую ошибку? Го Чен терпеливо ждёт его ответа. — Хорошо, — выдыхает Сяо Чжань. — Я готов тебя выслушать. Здесь? — Боюсь здесь будет неудобно, — вежливо отвечает молодой человек. Он выглядит довольным, даже немного радостным. Это так важно для него? Сяо Чжань прикрывает глаза. Что он делает? — Что ж, тогда предлагаю подняться в мою квартиру. Вам это удобно? — В квартире очень удобно. То, что он совершает ошибку, красной строкой бежит у Чжаня перед глазами. Он, на минуточку, ведёт к себе домой совершенно постороннего человека. Узнай об этом Мэн Цзыи, она бы срочно повезла его в больницу проверяться на вменяемость. Однако, вот он едет на свой этаж с этим странным парнем. Он не ощущает от него опасности, пусть это служит слабым, но оправданием. Когда он входит в квартиру, Орешек по привычке выбегает встречать его. Но увидев незнакомца, она выгибается, на её спинке и загривке дыбом встаёт шерсть. Кошка начинает издавать утробное рычание вперемешку с шипением. Он раньше такого никогда не видел. А потом животное срывается с места и скрывается в дальней комнате. — Извините, — говорит Го Чен. — Животные, чаще кошки, не очень меня любят. — «Не очень»? — Чжань изгибает бровь. Гость лишь смотрит на него виновато. — Руки можно помыть тут, — Чжань указывает на дверь в гостевую ванную комнату. Она еще не обустроена, и он не торопится как-то исправлять это. Но раковина там есть. — Потом иди на кухню. Я сейчас. Молодой человек кивает, снимая с себя обувь. Чжань же идёт в сторону своей спальни. Там у него есть своя ванная комната. На ходу он снимает верхнюю одежду, кидая её на незаправленную кровать: с некоторых пор он нарочно позволяет себе небрежность. И первое время у него зудело всё тело, словно под кожу запустили насекомых: так хотелось всё убрать. Но стиснув зубы, он терпел. Такова его борьба с прошлым, с тем собой, которого сотворили другие люди. Пора начинать жить по своим правилам. Он не готов к разговору, но и вечно прятаться в своей комнате он не может. В таком случае, зачем он вообще позвал Го Чена к себе. — Чай? — спрашивает он, заходя на кухню. Го Чен сидит на краешке стула, сложив на коленях руки, как самый лучший мальчик. Сяо Чжань внезапно понимает: так уже было. Кто-то уже так сидел на его кухне. Да, не в этой квартире, да, не в такой позе. Но уже так было. Тоска, никуда надевшаяся за всё это время, заворочалась под рёбрами, заставляя жалеть о том, чего он не помнит. Это так ощутимо и почти физически больно, что Сяо Чжань невольно трёт это место. Го Чен наблюдает за ним. Он говорит: — Да, спасибо. — Ты пока можешь говорить, — Чжань тянется за чашками, попутно включая чайник. — Боюсь, всё не так просто, — отзывается Го Чен. Когда Сяо Чжань поворачивается к нему, он добавляет: — Я всё объясню. Удовлетворившись этим, Чжань сосредотачивается на чае, замечая, как дрожат у него руки. Его не покидает ощущение, что он совершает ошибку. Вспоминать явно плохая идея. Однако, всё выглядит так, словно у него больше нет выбора. Поставив перед Го Ченом его чашку с горячим чаем, Чжань садится напротив. Они делают первые глотки. Видно, что гостю не терпится начать, а Чжаню — услышать. Но они оба медлят. — Вы совсем ничего не помните? — спустя минут пять всё же спрашивает Го Чен. Сяо Чжань пожимает плечами. — То, что я чувствую, вряд ли можно назвать «помнить». Го Чен кивает, словно понимает, о чём идёт речь. — У вас начинаются боли, когда вы пытаетесь что-то вспомнить. Он не спрашивает, но Чжань кивает головой, подтверждая. — Вспомнить всё будет больно и в этот раз. Вам придётся пройти через барьер, а это неприятно. Так, словно идти через терновые кусты. Вы должны быть готовы к этому. Но у меня есть кое-что, что поможет облегчить боль. Сяо Чжань даже не удивлён. Его жизнь и без боли? Это невозможно. Он обреченно вздыхает. — Тогда мне следует принять обезболивающее заранее. Го Чен смотрит на него жалостливо. Сяо Чжань по опыту знает: таблетки помогут ему слабо. И это ещё одна причина, из-за которой ему стоит прогнать незваного гостя и забыть о желании вспомнить то, что он забыл. Он уже знает как это — не помнить. Но будет ли ему лучше от того, что потерянный пазл прошлого вернётся в его голову? Та боль, которую он гарантировано испытает, будет того стоить? Чжань не уверен. Таблетки от головной боли раскиданы по всему дому, так как никогда не знаешь, где может накрыть. Ему так и не удалось проследить причины, они появляются так неожиданно. Он может просто смотреть в окно и почему-то думать о том, что в прошлом кто-то мог бы обнимать его со спины, мягко сопя в ухо. И здравствуй, головная боль. Для неё хватает и мимолётного взгляда на кофемашину, которую Сяо Чжань ни разу не включал, но почему-то вполне может себе представить кого-то, кому он мог готовить кофе. Или кто-то готовил этот кофе сам. И снова: здравствуй, головная боль. И подобные подводные камни подстерегают его везде и во всём. Подойдя к одному из навесных кухонных шкафчиков, Чжань достаёт упаковку с таблетками. Не колеблясь, он закидывает в рот стразу три. Да, это, вероятно, очень сильно отразится на его организме в целом, но он не любит боль, хотя за всю жизнь привык к ней. Го Чен с вежливым любопытством наблюдает за ним, но молчит. Поэтому Сяо Чжаню приходится начинать самому: — Так что там про то, что меня заставили забыть? Это вполне занимательная теория. Как кто-то мог его заставить забыть прошлое? Его обморок причина или следствие? — Что ж, — молодой человек мнётся, — было бы куда проще, если бы я мог просто заставить вас вспомнить, но, боюсь, у меня нет такой силы. Однако, я уверен, вы справитесь сами, как только я дам вам подсказку. Привстав, Го Чен достаёт из заднего кармана штанов какой-то свёрток. Сяо Чжань присматривается. Это похоже на пучок сухой травы. У него возникает ощущение, что раньше он уже видел подобное. Вероятно, таблетки уже начали действовать, так как он ничего не почувствовал. Не дожидаясь просьбы, он протягивает гостю спички. Он хранит их рядом со свечами, приготовленные на случай отключения электроэнергии. Давняя привычка. Го Чен с благодарностью принимает их. — Вы ведь иногда что-то такое чувствуете, да? — догадывается он. — Пусть воспоминания заблокированы, но они все равно есть. Я бы назвал это мышечной памятью, но это не совсем верное определение. — Второй человек тоже не помнит? — спрашивает Чжань, наблюдая, как Го Чен подпаливает пучок травы. Воздух начинает наполняться приятным маслянисто-травяным ароматом. — Для ответа на этот вопрос ещё немного рано. Но я отвечу. Позже. Го Чен дожидается, пока трава разгорится сильнее, а потом сильно дует на огонь, сдувая пламя, а трава начинает тлеть. Запах усиливается. То ли от запаха, то ли от таблеток, но голова у Чжаня наполняется туманом. Он садится, опасаясь, что его может повести в сторону. Упасть не входит в его планы. Го Чен явно нервничает и это не добавляет спокойствия. — Просто начинай говорить уже, — не выдерживает Сяо Чжань. Го Чен вздыхает. — Хорошо. Он прикрывает глаза, вдыхает с шумом запах своей чудо-травы и говорит: — Работая над своей книгой, вы поехали в Лоян, чтобы подробнее узнать о тянь гоу. Вы познакомились там кое с кем. Он поехал за вами в Пекин. Он познакомился с вами. У вас начались отношения. Сквозь нарастающий шум в голове, Чжань видит, как краснеют щеки молодого человека. Голос Го Чена вкрадчивый, словно он пытается что-то внушить Чжаню. — Он открылся вам. Сказал, кем является. Так же сказал, что он и вы родственные души. А потом старейшина нашей общины и его дедушка по совместительству, приехал к вам, чтобы забрать его. А вам приказал забыть обо всём. Перед глазами Сяо Чжаня начинают мелькать картинки, словно он смотрит нарезку чужой жизни в быстрой перемотке. Но это не чужая жизнь. А его собственная. Сначала он видит яркие огни главной улицы Лояна, танцы, неясный силуэт у его машины, потом его резко перебрасывает на светлую кухню прошлой квартиры. Чужие объятия, поцелуи. Быстро мелькают перед глазами постельные сцены. В груди множится и ширится тоска. Дыхание перехватывает, и Чжань хватается за грудь, опасаясь, что не выдержит этого. — Он приказал забыть вам Ван Ибо. Как только это имя срывается с чужих губ, голову Сяо Чжаня простреливает чудовищной болью. Он вскрикивает и падает на пол, хватаясь за голову. В неё словно вставили огромный раскалённый клин. И не понятно, что будет лучше: вставить его окончательно или всё-таки вытащить. Чжань катается по полу, сходя с ума от боли. Картинки начинают наваливаться на него с еще большей скоростью. Чжань сдавливает голову, уже сомневающийся, что сможет это вынести. Го Чен оказывается рядом с ним, пихая в лицо тлеющий пучок травы. Вдохнув его запах, Сяо Чжаня выворачивает. Он только успевает принять правильное положение, чтобы не захлебнуться. Чужая рука касается его спины в успокаивающем поглаживании. То ли это помогает, то ли запах травы, но боль отступает. Она притупляется. Сяо Чжань смотрит перед собой, широко раскрыв глаза. Он смотрит в пространство перед собой, а на самом деле в тот день. В котором он застывший стоит и смотрит, как немолодой статный мужчина, уводит его Ибо из квартиры. Он помнит чужие слова, приказ забыть. И помнит, как Ибо попрощался с ним. Он всё вспоминает. Сяо Чжань приваливается к тумбочке и тяжело дышит. Го Чен сидит рядом, с волнением всматривается в него. А Чжаню хочется смеяться. И отнюдь не от радости. На пороге сильнейшая истерика. Ему хочется орать и что-то сломать! Крушить всё подряд, пока боль, теперь терзающая его душу, не станет легче. — Давайте, я помогу подняться. Вам нужно отдохнуть. — Даже не спросишь, вспомнил ли я? — Чжань протягивает ему руку, и Го Чен помогает ему подняться, оказавшись довольно сильным для своего телосложения. Но чему удивляться? — А вы вспомнили? — с сомнением спрашивает молодой человек. Сяо Чжань кивает. — Всё? — Го Чен почему-то сомневается. — Вероятно. Трудно пока судить, как много он помнит. Но он помнит Ван Ибо, всё, что с ним связно. Все его поступки. Его улыбку, его объятия. Их разговоры, их планы. Теперь он знает смысл покупки этой квартиры, те вещи в коробке принадлежат Ибо. И одна из комнат предназначена ему. Пазл складывается. Как он мог забыть это? Го Чен аккуратно укладывает его на постель. Постельное бельё приятно холодит разгоряченную кожу. — Поспите. Сяо Чжань закрывает глаза, но потом резко раскрывает. — Я не могу! — он пытается встать, но его настойчиво возвращают обратно. — Ибо! Что с ним? — Ибо умирает.