Двойное дно

Ибо возвращается намного позже своего обычного времени. Он устало кидает свой рюкзак на пол в прихожей, даже не обращает внимание на то, с каким звуком его ноут здоровается с полом. Пусть тот несколько защищен тканью рюкзака, даже Чжань морщится, опасаясь за чужую технику. Ван Ибо оказался прав, когда говорил, что со временем и Чжань научится слушать и чувствовать его эмоции. Вот и сейчас он чётко определяет: Ибо не зол, он просто устал. Поэтому он тащит его на диван, заключая в свои объятия, дарит поцелуй в лоб и спрашивает: — Как всё прошло? — Сложно, — вздыхает Ибо. — Порой я просто не понимаю, для чего мне это надо. Я ведь просто могу подойти к преподавателю или даже к директору и просто приказать ему поставить нужную оценку. Я думаю, для чего это образование? Я буду работать в этой сфере? Я вообще буду работать? Сяо Чжань задумывается. Наверное, это сложный выбор: знать, как ты можешь поступить, облегчить себе путь, получить желаемое намного быстрее и без особого труда, но отказаться от этого. Он говорит: — Ты так много работал над этим. Вот увидишь, как приятно будет узнать результаты своего труда. — Да, — обречённо соглашается Ибо. — К тому же подобное запрещено, а я соблюдаю правила. — Ты молодец, — Чжань снова целует его в лоб. — Примешь душ, пока я подогреваю ужин? Ибо молча кивает и поднимается. Сяо Чжаню не хочется выпускать его из объятий, но у него тоже есть дело. Тем более, Ибо не особо аккуратно скидывает с себя одежду, когда направляется к ванной комнате, приходится за ним всё убирать и аккуратно складывать. Чжань сегодня гордится собой: он приготовил рыбу! Это оказалось довольно легко. Он никогда не готовил рыбу кому-то, поэтому в процессе не возникло неприятных ассоциаций. В уме он постоянно держал, что эта рыба для Ван Ибо, и от этого становилось легче. А ещё это блюдо являлось неким извинением за недавние события, пусть он вслух ничего не скажет, не желая поднимать неприятную тему. Из ванной Ибо появляется чуть более бодрым, чем был до этого. Он прижимается к Чжаню со спины, целуя за ухом и заглядывая через плечо, желая увидеть, чем занят писатель. — Пахнет замечательно, — говорит он. И не понятно, что он имеет в виду: запах от готового блюда или писателя, так как при этих словах водит носом по шее Чжаня. Его бёдра прижимаются к заднице Чжаня довольно плотно, что не может не вызвать реакцию. — Отвлекаешь, — бурчит Чжань. Ибо только понимающе смеётся, и как будто дразнит, прижимаясь сильнее. — Себе же делаешь хуже. Мы всё равно будем сейчас ужинать. Я не позволю пойти моим трудам насмарку, — Чжань поворачивается к нему лицом. — Нормально будет есть со стояком? — А тебе? — наглая рука Ибо хватает его за пах. Чжань от неожиданности судорожно вздыхает, не зная, как реагировать: то ли разозлиться, то ли толкнуться в руку. — Быстро за стол! — командует он. Ибо чуть склоняет голову на бок, рассматривая Чжаня. Он даже немного пугается: вдруг переборщил. Всё-таки для такого как Ибо приказы не то, что он приветствует. Но потом губы Ибо тянутся в улыбке, и он выполняет приказ. Рецепт Сяо Чжань подсмотрел в разделе сычуаньской кухни, так как сам её любит. Сазан под кисло-сладким соусом, с чесноком и сычуаньским перцем, добавляющий кислинку и остроту, от которой всё немеет во рту просто обязан быть протрясающим. Чтобы разбавить острое блюдо, Чжань приготовил рис и булочки на пару. Пребывая в блаженном неведении, Ибо берёт большой кусок рыбы и отправляет себе в рот. А потом его глаза увлажняются и округляются. — Лучше заешь рисом, — советует Чжань, когда Ибо начинает тянуться к своему бокалу с водой. Ибо его слушается, но всё равно позже запивает остроту. Дальше он ест исключительно белое мясо, избегая запечённою острую корочку. — Расскажешь про экзамен? — спрашивает Чжань, когда повисает тишина. Так и должно быть во время еды, но они никогда не молчали. Ибо любит поговорить, а Чжань никогда не ест много, чтобы тоже молчать. Ибо пожимает плечами. — Мне кажется, я ответил на все вопросы, но недостаточно раскрыто. За это могут снять балл. — Но ты расстроен не из-за этого, — подмечает Чжань. — Мне нравится делать всё на отлично, — Ибо хмурится, явно не довольный собой. — И не нравится даже допускать мысли о использовании своих возможностей. Чжаню же наоборот кажется это более человеческим качеством. Кому бы не хотелось получать всё на халяву и без особого напряжения? Имей он способности Ибо, его жизнь могла бы быть намного лучше. Например, он бы приказал семье Сяо забыть о его существовании. — Правила, — понимающе кивает Сяо Чжань. Ему ли не знать про правила, которые тебе вбивают с детства, особенно когда это делают с особым усилием. Вся твоя жизнь проходит с оглядкой на это, как бы ты ни сопротивлялся. — Ты молодец, что не делаешь этого. Ибо кисло улыбается. — Я слишком упрям, чтобы сдаваться, — говорит он, ковыряясь палочками в рыбе. — Тем более, это добавит проблем с семьёй. А этого я точно не хочу, пока они там решают про наши родственные души. Сяо Чжань и забыл об этом. Просто вылетело из головы, что сейчас семья Ван Ибо решает, что же с ними делать. Становится неприятно и даже тревожно. Ибо тут же вскидывает голову. Поразительно, как он улавливает его настроение. Поэтому у него не остаётся надежд на то, что Ибо не замечает и того, чем Чжань взволнован. После того дня, как он забрал его у особняка госпожи Сяо, Ибо ни разу не возвращался к этой теме. То ли давая собраться с мыслями Чжаню, то ли пытаясь собраться с мыслями самому. Они пока игнорируют тот факт, что Чжань недавно получил сильнейшую паническую атаку. Впрочем, стоит подумать о том, что старший дядя начал действовать, у Чжаня перехватывает дыхание. Это тоже не ускользает от Ибо. Это надо до такого додуматься? Послать запрос о расторжении контракта! На что Сяо Лицзянь надеялся? Что Чжань безропотно стерпит это? Однако всё ещё непонятно, что со всем этим делать. Хотя решение буквально сидит на расстоянии ширины стола. Но Сяо Чжань откидывает эти мысли. Он мог бы задуматься над тем, что его останавливает только до чёртиков подозрительный Ван Чжочэн, чем факт убийства ещё одного родственника. С Сяо Чжанем явно что-то не так. Остатки рыбы он заворачивает в фольгу и убирает в холодильник. Вся грязная посуда отправляется в посудомоечную машину. Ибо тем временем чистит зубы. Потом этим же занимается Чжань. Встречаются они уже в постели. Чжаню нравится снова оказаться в руках Ибо. Несмотря на всё то дерьмо, что происходит в его жизни, здесь, в кольце сильных рук, он чувствует себя безопасно. Ибо гладит его предплечье, оставляя на макушке поцелуи. Потом ладони поднимаются выше, к плечам. Потом к шее, останавливаются под подбородком, чтобы немного задрать голову Чжаня. Это неудобно, Чжань буквально чувствует, как натянуты его жилы и кожа, но он не сопротивляется. Ибо наклоняется и находит его губы своими, Чжань со вздохом отвечает на поцелуй. Медленный, тягучий. Ибо перемещается, ложится сверху, придавливает своим весом. Чжань довольно стонет, обхватывает шею Ибо руками, прижимает к себе ближе. Его ноги раздвигаются, чтобы Ибо оказался между ними, Ибо притирается к нему, распаляя обоих. Чжаню нравится, как Ибо пытается сдерживать себя. Особенно, когда он знает, каким Ибо может быть страстным, порой даже грубым. Сейчас они едва дрожат от напряжения. Им обоим стоит выпустить пар. Когда Ибо отстраняется, чтобы они оба могли глотнуть воздуха, Чжань тянет руку к его щеке, оглаживает костяшкам пальцев. — Делай, что хочешь. Я весь твой. Взгляд Ибо темнеет, из их карей глубины появляется сущность Ибо. Он издаёт низкий рык, откликающийся в Чжане волной похотливого жара. Над ним в миг оказывается сущее животное, которое по какой-то причине покорно ему. Ибо садится, опираясь на пятки, резкими движениями он тянет Чжаня на себя, стаскивая с подушек. Потом дело доходит до его штанов. Сегодня на нем обычные, домашние. На них нет завязок и молнии, только широкая резинка. Поэтому Ибо без труда стягивает их вместе с бельём. Футболку он просто разрывает, от чего Чжань с восторгом вскрикивает под треск ткани. Немного странно, что его так возбуждает грубость, если учесть тот факт, что он всю жизнь старается уйти от насилия над собой. Но дело в том, что Чжань доверяет Ибо. И даже когда тот выглядит реально диким, Чжань знает: одно его слово, и всё прекратится. Об этом не время сейчас думать, но мысль приходит сама: он каким-то образом чувствует Ибо. Как тот и говорил, это пришло. Ибо снова накрывает его тело, припадает губами к ключицам, кусая их, засасывая кожу, а потом вылизывая. Его большие ладони с силой сжимают бока, словно Чжань в любой момент попытается уйти. Словно это не он выгибается под ним, стонет, когда зубы в очередной раз прикусывают нежную кожу. Довольно рыкнув, Ибо спускается ниже, к соскам. Они уже стоят торчком, манят прикоснуться к себе. Одним Ибо ласкает пальцами, второй — губами. — Ах! — не сдерживается Чжань. Каждый раз он поражается своей чувствительности. В его памяти ещё свежи воспоминания, когда он чувствовал только таранящий внутренности член и больше ничего. Сейчас же столько всего обрушивается на него, как бывает всегда с Ибо, что он может только стонать, падать в бездну похоти, куда Ибо так настойчиво его сталкивает каждый раз. Уделив внимание соскам должное время, Ибо движется ниже, прокладывает от них до пупка дорожку из поцелуев. Ныряет в впадинку языком и спускается ниже. Чжань, как бы сильно Ибо не удерживал его, вскидывает бёдра. Ему хочется больше контакта. Член, крепкий с того момента, как Чжань лишился одежды, истекает смазкой, требует прикосновений. Но Ибо у самого лобка сворачивает в сторону, чтобы пройтись поцелуями по внутренней стороне бедра. Чжань разочарованно стонет, тянет руку, пока не зная, чего желает больше: сжать свой член или же волосы Ибо и направить туда, куда он больше всего сейчас нужен. Не глядя, Ибо перехватывает его руку и без труда придавливает к постели. Чжань хнычет. Он знает, Ибо не оставит его без внимания, рано или поздно его губы окажутся на его члене, но ему хочется сейчас! Он вздрагивает, когда зубы Ибо прихватывают его у основания члена. Это больно и в то же время приносит большое наслаждение. Ибо метит его, ориентируясь на какие-то свои инстинкты. — Ибо-о-о! — стонет Чжань, выгибаясь. Его рука, та, что в плену у Ибо, сжимается в кулак, а свободная мнёт простынь. — Блять! — взвизгивает он, когда Ибо делает ещё один укус, куда сильнее первого, а потом накрывает его член своим жарким влажным ртом. Боль и наслаждение бьют по его нервным окончаниям, заставляя метаться по постели. Ибо берёт на всю длину, прекрасно справляясь с рвотным рефлексом. Он шумно дышит, сосредотачиваясь на том, чтобы надевать себя на член Чжаня полностью. Свободной рукой Сяо Чжань всё-таки хватается за волосы Ибо, хочет то ли натянуть его ещё больше, то ли снять со своего члена, чтобы немного прийти в себя. Ему хочется кончить с членом Ибо внутри, но тот явно хочет довести его до кульминации оральными ласками. Ибо успешно удаётся игнорировать помеху в виде руки в своих волосах, в мареве острого наслаждения Чжань только надеется, что не вырывает ему волосы. А потом Ибо прекращает эту сладкую пытку. В комнате раздаётся только их тяжёлое дыхание. Чжань открывает глаза. Осоловевшим взглядом он наблюдает за Ибо. Тот начинает возиться с бутылочкой смазки. Грудь Ибо вздымается и опадает от глубокого и частого дыхания, на коже капельки пота. Губы Ибо красные, натёртые. На подбородке блестит слюна. В его тёмных глазах огонь и голод. Ибо несколько пугающий, но Чжань не боится. Этот зверь в его власти без всяких сомнений. Смазав пальцы смазкой, Ибо возвращается ртом на член Чжаня, а пальцы проскальзывают между ягодиц, касаясь входа. Чжань охает, когда начинается проникновение. Он такой чувствительный там. Боже, уже от одного пальца внутри он выгибается, чуть ли не ломая позвоночник. Ибо отпускает его руку, чтобы теперь сильнее вцепиться в его бёдра. Он держит Чжаня на месте, чтобы тот не дёргался. От пальца внутри, от жаркого рта на члене, у Чжаня внутренности скручиваются в спираль. Он захлёбывается стонами и именем «Ибо» на устах. Руками то скребёт простынь, то начинает тереть свои соски, задыхаясь от импульсов наслаждения, что бьют прямо в член. Ибо добавляет второй палец, сгибает их внутри, находя простату, и Чжань слепнет от пронзившего его удовольствия. — Блять! Как он не кончил сразу же — загадка. Ибо что-то чувствует, поэтому перестаёт сосать, сосредотачиваясь на подготовке. На его лбу пот, волосы на висках взмокли и прилипли к коже. Он всё ещё одет. Внезапно это вызывает смущение. Ибо с любопытством смотрит на него. — Раз-девайся, — запинаясь, приказывает Чжань. На Ибо шорты и домашняя футболка. Всё это летит на пол. Его член тёмный и блестящий от смазки на кончике, тяжело качается при каждом движении Ибо. Чжань, словно загипнотизированный, смотрит на него, а во рту скапливается слюна. Губы в понимающей улыбке тянутся на одну строну, Ибо одаривает его горячим взглядом. — Позже ты обязательно получишь его в рот, — обещает он. Чжань только вульгарно облизывает губы, стараясь совратить Ибо, но тот не сдаётся. Он снова мажет пальцы смазкой, вставляя сразу три. Чжань прикусывает губу, прислушиваясь к тому, как растягивает его Ибо. Ибо смотрит вниз, туда, где тело принимает его пальцы. И Чжань вполне может представить то, что он видит. Там мокро и явно красно от трения. Растянутый анус сжимается у фаланг, жадно обхватывая их. Он разводит ноги шире, задыхаясь в собственной похоти. Ибо делает из него такого развратного. Такого жаждущего быть наполненным. — Ибо! — Чжань пытается хоть немного контролировать то, что происходит. Двигает бёдрами сколько ему позволено, но хнычет, так как пальцев уже недостаточно. Он хочет Ибо внутри себя срочно. Ему кажется, он умрёт, если этого не произойдёт прямо, блять, сейчас! Ему не нужно просить. Ибо и так всё знает. Он вытаскивает пальцы, что уже трагедия, потом преступно долго возится с презервативом, словно специально даже не торопится. Чжань думает, у него всё упадёт, прежде чем Ибо перестанет нравиться мучить его. Он тянется к своему члену, но тут же получает по рукам. Он хнычет, ёрзает задницей по простыне, разводит ноги шире. Ибо заканчивает с презервативом, смазывает себя и, придерживая у основания, направляет член в Чжаня. — Ох. Головка входит туго, несмотря на растяжку. Но как только она внутри, Ибо входит в него до конца одним быстрым и сильным движением. Оба стонут в унисон. Чжань так явно ощущает, как Ибо сейчас сдерживает себя. Внезапно по всем его рецепторам бьёт силой, которая таится в Ибо. Это ощущается так странно и неописуемо. Чжань не мог бы как-то охарактеризовать это словами. Он на миг пугается, так как не ожидал почувствовать всё это. Что было бы, если Ибо отпустил себя на все сто процентов? Каким бы жёстким и даже жестоким он мог быть? Как бы он рвал и брал Чжаня в постели, желая удовлетворить огонь, полыхающий внутри его животной сущности? То, что Ибо с ним такой ласковый, такой чувственный и чувствительный — поразительно. Он слушает тело Чжаня и даёт то, что оно хочет и способно вынести. От этого на глазах наворачиваются слёзы. Ибо ложится на него, судорожно сопя в шею, а потом начинает двигаться. Ноги Чжаня скрещиваются на пояснице Ибо, но не мешают его движениям. Его толчки не резкие: он плавно выходит и загоняет член до основания, наполняя комнату влажными хлопками кожи о кожу. Чжань стонет на одной высокой ноте, скребёт без зазрения совести спину Ибо ногтями, оставляя красные линии, которые потом обязательно припухнут. Ибо втягивает его в поцелуй, трахая теперь не только членом, но и языком. Его слишком много, Чжань задыхается, скулит в рот Ибо, цепляется за него, подмахивает. Низ живота горит огнём, собственный член болезненно твердый, пачкает живот предсеменной жидкость. Зажатый между их телами, он получает восхитительное трение, и Чжань уже готов сорваться в пропасть удовольствия. Лицо Ибо красное, вспотевшее, его волосы, не без старания самого Чжаня, взлохмаченные. Оставив губы Чжаня в покое, он прикусывает собственные, глуша низкие утробные рыки-стоны. — Я скоро, — умудряется сообщить Чжань. Он поджимает пальцы на ногах, стараясь продержаться ещё немного. Ибо бросает на него мутный взгляд, кивает и ускоряется, чуть меняя угол. Пара толчков по простате, и Чжань срывается. Его накрывает острым наслаждением, которое выкручивает все суставы, он кричит имя Ибо, сильно сжимая его внутри. Тот успевает сделать несколько рваных движений, как и его сотрясает оргазм. Его рык проходит через грудную клетку Сяо Чжаня, Ибо падает на него, жарко дыша и в так вспотевшую шею. Его мелко трясёт, и Чжань обнимает своего любовника, ласково поглаживая по мокрой от пота спине.