Двойное дно

Ему так хорошо сейчас. Ибо находится всё ещё внутри него, они перепачканы разными телесными жидкостями, в комнате стоит удушливый аромат секса и пота. Но Чжань счастлив как никогда. Ибо шевелится, придерживая презерватив у основания члена, выходит из Чжаня. Тот морщится из-за того, какой он чувствительный сейчас. Сняв презерватив и скинув на пол, Ибо ложится рядом. Они просто лежат и дышат друг другом. Чжань думает, Ибо был прав, когда говорил в самом начале их знакомства, что после секса они уже ничего не смогут изменить. И что Сяо Чжань не понимает, как Ибо нужен ему. Что ж, теперь Чжань понимает все его слова когда-то сказанные. После каждого соития, кажется, между ними появляется новая, связывающая их, нить. Они как два молодых дерева переплетаются корнями и ветками. Они опутывают друг друга нитями, чтобы в конечном итоге стать одним целым. Две родственные души станут одной. Они отправляются в душ, где Чжань, как ему и обещали, получает член Ибо в свой рот. И он получает настоящий кайф, стоя на полу в душевой, отсасывая своему парню. Сам себе он дрочит в том же ритме, закрывая глаза, чтобы вода, льющаяся из лейки душа, не попала в глаза. Ладонь Ибо на его макушке, пальцы вплетаются в мокрые волосы. Он не тянет, скорее гладит, поощряя его действия. Чжань стонет вокруг его члена, когда собственное тело простреливает волна удовольствия. Они оба недавно кончили, но похоть снова захватывает их в свои лапы, и они не собираются ей сопротивляться. После, Ибо помогает ему подняться, Чжань морщится от боли в коленях, наконец-то моются, а позже ложатся в постель, которую они перестелили кое-как. Лёжа чистым и на свежих простынях с Ибо, сопящим в шею, Чжань плавает на волнах охренительного счастья. Чувство такое сильное, что немного пугает. Сяо Чжань испытывает воодушевление от того факта, что сегодня ему удалось почувствовать Ибо. Наконец-то случилось то, о чём его тянь гоу всё время говорил. Ибо ощущает его так же? Это потрясающе! Ибо таит в себе такую силу! Похожее чувство восторга и страха можно испытать, находясь где-то на природе, наблюдая силы стихии. С Чжанем это случилось в Японии. Он тогда был в горах, когда на него обрушился мощный ливень. Гуляя, он видел вдали огромную тучу, но рассчитывал вернуться в отель до того, как она нагонит его. Не получилось. Спрятавшись под деревом, он трепетал перед силой, что развернулась перед ним, ощущая себя бесконечно маленьким и слабым, но задыхающимся от восторга. С Ибо то же самое. Он словно стихия, сметает все преграды перед собой, пугая своей силой. Но с Чжанем — кроткий и нежный. Прирученное сильное животное, что сейчас так доверчиво сопит ему в шею. В Чжане поднимается волна нежности к нему. Он чуть разворачивается, чтобы поцеловать его в лоб, потом в нос, а потом в губы. Ибо сонный, разморенный, сытый. Отвечает лениво, чуть ли не мурлыча. Так они и засыпают.

***

Ровно в шесть, как и договаривались, Сяо Чжань появляется на пороге кабинета Лю Хайкуаня в «ЛюБуксИн». В кабинете, кроме его владельца, пока больше никого нет. Чжань понимает, что часть разговора будет проходить в частном порядке. Есть условие: адвокату надо говорить честно, как священнику, но, видимо, Хайкуань не особо доверяет этому выражению. На столе уже готовится чай. Маленький глиняный чайник ручной работы и такие же пиалочки. Хайкуань приглашает его сесть, ставит перед ним пиалочку и наливает чай. — Тайши улун, — поясняет Лю Хайкуань. — Подумал, именно он подойдёт для сегодняшней встречи. Чжань кивает, стараясь показать образованность в данном вопросе. Он слышал про этот чай, но никогда не пробовал. Сев напротив, Хайкуань жестом просит сделать Чжаня первый глоток. Чай достаточно горячий, Чжань дует, а потом делает глоток. Чай имеет свежий цветочный вкус с горчинкой, что остаётся на языке. Лю Хайкуань сидит напротив, тоже делает глоток, прикрыв глаза от наслаждения. Он глубоко вдыхает пар, исходящий от чашки. Потом Хайкуань открывает глаза, мягко смотрит на Сяо Чжаня. Чжань опускает глаза. Ему так стыдно! Лю Хайкуань прекрасный человек. Даже странно, что такой, как он, мог родиться в семье Лю, безжалостных хищников в мире бизнеса. Чжань не лезет в эту тему, однако про бескомпромиссную политику этой семьи, то, как ведёт она дела, ему известно. Не удивительно, что Хайкуань старается быть от своей семьи как можно дальше, но при этом сохраняя хорошие отношения. Чжань не знает, как все члены семьи относятся к литературному детищу, но несмотря на все опасения, Лю Хайкуаня всё-таки поддерживают в его самостоятельном бизнесе, видимо наследников в этой семье достаточно, есть кому занять и унаследовать основной бизнес. — Я попросил адвоката прийти на полчаса позже, чтобы мы могли немного поговорить вдвоём, — Чжань кивает, давая понять: он понимает. — Извини, мне придётся спросить. Какие отношения у тебя сейчас с Сяо Лицзянем? Чжань глубоко вздыхает. Что ж, то, что дядя хочет запереть его в доме и, вероятно, трахать, он озвучить не может. Лю Хайкуань никогда не был посвящён в его дела с семьей. В частности, с госпожой Сяо. Он один раз обмолвился, что там всё сложно. И что родственники не особо поощряют то, чем он занимается. Но не трогают. Поэтому сейчас он не знает, что именно сказать. У него было время подготовиться, но его мысли занимало столько всего, что на это не хватило ни сил, ни времени. — Эм, — тянет он. — Дядя Сяо просто хочет поиграть в главу семьи. Он не особо меня любит, — нервный смешок, — и сейчас просто решил показать, кто главный. Он просто хочет причинить мне зло. Лю Хайкуань кивает, вероятно понимая, о чём идёт речь. — Ты разговаривал с ним? Перед глазами тут же возникает сцена, где Лицзянь зажал его в комнате и поцеловал. Чжань едва сдерживает себя, чтобы не повести плечами от отвращения. — Вряд ли это можно назвать разговором, — отвечает он. — Он просто сыпал приказами. — Что ты ему ответил? — Отказал, естественно. Но не думаю, что он услышал меня. — Он может быть опасен? — Я не знаю. Да? — Я отправил его иск обратно. Пока он больше не принимал никаких действий. Вероятно, ему сейчас не до этого. Я слышал, совет директоров «СяоГрупп» сейчас трясёт от изменений, которые не всем нравятся. Кажется, Сяо Лицзянь собирается всё основательно переделать. Странно, что ему есть дело до тебя. Он тебе угрожал? Сяо Чжань резко вскидывает голову, тем самым выдавая себя, так как Хайкуань хмурится. — Вступив в наследство госпожи Сяо, он становится весьма сильным противником. Но это всё же не она, но и со счетов его сбрасывать не стоит. — Прости, я опять доставляю тебе проблем. — Пока никаких проблем. — прерывает его Хайкуань. — Мне нужно знать, готов ли ты бороться с ним. Есть ли у него какие-нибудь рычаги давления на тебя? Сяо Чжань мотает головой. — Они ему и не нужны. Он влиятелен и не будет действовать честно. Что сможет сделать Чжань или же Хайкуань, если просто дядя пошлёт к нему крепких парней из охраны, те посадят насильно его в машину, и никто его больше не найдёт. Его запрут в какой-нибудь потайной комнате в особняке госпожи Сяо и всё. Чжань почти уверен, в том доме точно есть тайные комнаты. Лю Хайкуань может сколько угодно пытаться найти его, решить это как-то через суд и заявления в полицию, но дело в том, что Сяо Чжань может исчезнуть, и никто его не сможет найти. Разве что Ибо. Их связь приведёт его куда угодно. Лю Хайкуань хмурится ещё больше. — Что ж, мы выслушаем адвоката. Думаю, мы сможем найти решение. И ещё один нетактичный вопрос: госпожа Сяо оставила тебе наследство? Чжань кивает. — Акции? Снова кивок. — Возможно, его цель они? Ох, если бы. Сяо Чжань без сожаления расстался бы с наследством, только бы больше никто из этой семьи его не беспокоил. Тем более по правилам завещания они ему не принадлежат, пока не будут соблюдены определённые условия. — Не думаю. Они получили достаточно, чтобы управлять конгломератом. Денег тоже. Он не нуждается ни в чем. Ему просто хочется сделать меня несчастным. Отомстить, что я мог жить свободно. Тем более, чтобы вступить в права наследства, мне нужно выполнить ряд условий. На самом деле, озвученные цифры наследства повергли Чжаня в шок. Он знал, что госпожа Сяо богата. Но настолько! Такие суммы просто не укладывались в голове. Что этому проклятому Сяо Лицзяню ещё нужно?! Впрочем, известно что. Лю Хайкуань сверяется с часами у себя на запястье, прежде чем сказать: — До прихода адвоката осталось десять минут, я хочу обсудить ещё две вещи. Чжань вежливо кивает. Лю Хайкуань смотрит на него мягко и даже ласково. Однако его брови близко к тому, чтобы нахмуриться. — Ты не хочешь уехать сейчас, как ты всегда и хотел? — Что? Сяо Чжань смотрит непонимающе. Хайкуань вздыхает и говорит: — У моей семьи есть небольшой домик в одном из городов Швейцарии. Мой дед когда-то давно купил его, чтобы отдыхать в тишине. Мы до сих пор платим одной компании, что присматривает за домом. Он полностью готов к тому, чтобы в него въехали. Если ты хочешь. Я не уверен, что смогу помочь тебе с визой… Сяо Чжань не слушает. Он опускает взгляд на руки, что сжимают пиалу с чаем. Они дрожат. Всё, ради чего он работал в последнее время, было ради этого шанса, ведь так? Всю свою жизнь, начиная с того момента, как в детстве он понял: не все бабушки бьют внуков по ногам палкой только из-за того, что им не понравилось, как он дышит, он тянулся к свободе. Сначала в четырнадцать, когда они с отцом съехали из дома. Позже, после смерти отца, когда он начал самостоятельную жизнь. Но он всегда чувствовал подвох. Все его действия всегда были с оглядкой на то, что скажет семья. Одобрит ли это госпожа Сяо. Пока он в Китае он не сможет избавиться от этого. И вот сейчас он на самом деле может покинуть страну. Он как будто видит небольшой домик у быстрой речушки, за домом лес и горы. Тишина и одиночество, то, о чём он так мечтает. Он может утром пить чай, днём работать. А вечерами сидеть на веранде на нагретых за день солнцем досках и записывать голосовые сообщения Мэн Цзыи. Потому что она точно будет требовать от него отчета, как прошёл его день. Чжань уверен: ему бы там было хорошо. Но всё разбивается об одно имя. Ибо. Он видит, как чай расходится кругами в его пиале, от того, как дрожат руки. Он сжимает пальцы сильнее вокруг посуды. — Я, — начинает он, прокашливается и продолжает: — Я не могу. Лю Хайкуань, вероятно, ждёт объяснений. Чжань не смотрит на него, но в кабинете напряжённая тишина. — Мне нравится в Китае, — говорит Чжань, — у меня тут работа. — Ты можешь писать из любой точки мира, — мягко напоминает Хайкуань. — А реклама? А шоу? — Ты не уезжаешь навсегда. Просто побудешь там, пока Сяо Лицзянь не успокоится. Чжань усмехается. Он не успокаивается уже столько лет, нет надежды, что это случится однажды. Чжань вздыхает. Лю Хайкуань слишком хорошо к нему относится, чтобы он обманывал его. — У меня кое-кто есть. Кто-то, кого я не хочу бросать. Трудно представить, как тяжело бы было вытащить Ван Ибо из Китая. Из места, откуда его мистическая сущность питает силы. Тем более, у Ибо есть семья, которая не отпустит его, Чжань уверен. Нет, он никогда не будет таким эгоистичным, чтобы вырвать его из этой страны. Даже если бы Ибо согласился уехать с ним добровольно. Что, скорее всего, и было бы. Лю Хайкуань молчит. И Чжань рискует поднять на него взгляд. — Хорошо, — говорит он. — Тогда последнее: он угрожал тебе? Я понимаю, что ты не хочешь, да и не обязан, рассказывать мне весь разговор. Но если что-то, что я должен знать? Я и адвокат. Чжань откладывает пиалу, напоминая себе: этот человек пытается ему помочь. Просто вот так. Бескорыстно. Он добровольно ввязывается во всё это, не боясь запачкаться. Хотя просто мог бы послать, не желая рисковать репутацией своего агентства. Но Лю Хайкуань такой, какой он есть. И Сяо Чжань должен отплатить ему хотя бы доверием. Он кивает. — Он сказал, если я не вернусь домой добровольно, то у него есть несколько планов сделать это. Один из — это добиться того, чтобы меня признали не дееспособным, и чтобы его назначали моим опекуном. Он сказал, что будет давить на то, какие книги я пишу.