Двойное дно

Выходить на улицу совсем не хочется. Чжаня снова клонит в сон. Его организм не привык к долгим прогулкам, так что он чувствует себя довольно уставшим. Ему хочется свернуться клубочком в сильных руках Ибо и заснуть. До домика они добираются около четырех часов. На территории онсена уже включили фонари, придавая этому месту волшебства. Вверх поднимается пар, подсвеченный разноцветными огоньками. Стоит поразительная тишина. После шумного Пекина, Чжань всегда поражается именно тишине. — Ты хочешь отдохнуть? — спрашивает Ибо, скидывая с себя куртку. — Или пойдём в горячий источник? Чжань пожимает плечами. — Разве это не одно и то же? — Тогда обещаю: если ты уснёшь в воде, я отнесу тебя в постель. Чжань думает, это даже не попытка его подколоть, потому что он очень близок к тому, чтобы уснуть прямо в воде. Но Ибо хочет в горячую воду, значит Чжань пойдёт за ним. Они, покидав одежду на постель, выходят на террасу прямо в нижнем белье. Чжаня несильно, но кусают внутренние демоны за такую беспечность. Но Чжань знает: здесь безопасно. Никто его не снимет на камеру, никто не будет вторгаться в личное пространство. Здесь за этим следят очень строго. Особенно, когда знают, какой гость находится на их территории. С довольным стоном Чжань откидывается на грудь Ибо, вытягивая ноги. Горячая вода приятно омывает уставшее после прогулки и сытого обеда тело. Его тут же клонит в сон сильнее, и Чжань не собирается сопротивляться. Ибо молчит. Поглаживает его плечи, целует в висок, дарит свою любовь и ласку. И Чжань с благодарностью принимает это. Он, кажется, на самом деле засыпает, потому что приходит в себя, когда Ибо вытаскивает его из воды. Чжань только хватается за него, немного испугавшись. Но Ибо сильный. Он относит его в комнату, ставит на пол и просит подождать. Уходит в ванную и возвращается с полотенцем. Чжань сонный, стоит и ждёт, пока Ибо его оботрёт. Он стягивает с себя мокрое белье, откидывая его в открытую дверь ванной. Ибо издаёт смешок. — Не высохнет же. — И пусть! Как есть голышом, Чжань забирается под одеяло, наконец принимая горизонтальное положение. Он забыл это чувство, когда хочется спать по-настоящему. Дома он засыпает, потому что наступает ночь. Хотя этот фактор тоже не всегда работает. Так как в сон, как здесь, его дома никогда не клонит. Он чувствует себя уставшим и довольным. Он прожил этот день как надо, а не просто провел несколько бесполезных дневных часов. Закрыв глаза, он не видит, как Ибо внимательно рассматривает его. Как хмурит брови, решая что-то. Какие у него ломаные, скованные движения. — Люблю тебя, — говорит Ибо, устраиваясь рядом. — Ты же знаешь это? — Да. Чжань открывает глаза, удивленный вдруг. Что-то в голосе Ибо заставляет его сделать это. — Хорошо, — Ибо кивает. — Тогда не забывай об этом. После таких слов Чжань начинает нервничать сильнее. — Что? — Прости, — просит Ибо, заламывая брови. — Прости меня, пожалуйста. — Ибо? Ибо вдруг садится верхом на него. Чжаня парализует от неожиданности и внезапно взявшегося страха. Ибо, уперевшись руками на его плечи, придавливает его к матрасу. Чжань смотрит на него ничего не понимая. Что Ибо собирается сделать с ним? То, что Ибо его удерживает, уже выходит за рамки дозволенного. И вот Чжань уже думает, что он ошибся в очередной раз. Его затапливает такое разочарование, что он даже не собирается сопротивляться. Ибо, без сомнений, чувствует его состояние. На его лице столько боли, что Чжаню становится стыдно. Хотя казалось бы… Но потом Ибо говорит: — Прости. Прости меня. Но… — он опускает веки, а потом открывает снова, смотря на Чжаня в упор. И Чжань видит это. Внутри родных глаз — взгляд зверя. — Ты должен мне рассказать. Чжань тут же чувствует это. Давление. Сразу на всё тело. Так, словно он стоит в потоке воды, которая собирается подхватить его и унести далеко-далеко. Чжань знает, что Ибо делает с ним. То, на что сам Чжань никогда не решился бы. Он хочет улыбнуться, но мышцы лица не слушаются его. Он знает, что сейчас тьма поглотит его, а когда он очнётся, уже ничего нельзя будет вернуть назад. Поэтому он не сопротивляется потоку. Он с едва заметной улыбкой на губах и облегчением в сердце поддаётся потоку, позволяя унести себя в темноту.

***

Сяо Чжань просыпается от навязчивого звонка телефона. Открыв глаза, он тут же их зажмуривает, когда по ним полоснуло ярким дневным светом. Противный звук режет уши, но Чжань удивляется: это кричит его телефон. Он никогда не страдал от сильного похмелья, но подозревает, что так оно и ощущается. Во рту сухо, а язык ощущается опухшим. Всё тело ломит и оно не хочет слушаться. Но они вчера с Ибо не пили. Некоторые воспоминания ускользают, но Чжань уверен: они вернутся позже. Сейчас он хочет встать, чтобы выпить воды и ответить на звонок. Открыв глаза, Чжань садится и его сразу же ведёт в сторону. Голова ватная и кружится. Да что с ним такое?! Опираясь о мебель, он доходит до чайной зоны, где тут же хватается за бутылку с водой. Выпивает её всю большими глотками. И какая удача: телефон лежит тут же. Чжань даже рассматривает имя звонившего. Лю Хайкуань. Телефон замолкает и тут же начинает пищать с новой силой. Где Ибо? Вышел на улицу? Скосив глаза к окну, Чжань видит: на террасе никого нет. Взяв телефон и вернувшись на кровать, Чжань отвечает на звонок. — Да? — его голос тихий и грубый. — Чжань? — Лю Хайкуань явно взволнован. — Ты где? — Доброе утро, — отвечает Чжань, потерев глаза. — Что-то случилось? — Мне звонит пилот и говорит, что тебя нет. — Пилот? — Чжань ничего не понимает. А соображать не особо получается. То, что спокойный голос Хайкуаня сейчас ни хрена не спокойный, а его вежливость пропала, Чжань понимает: случилось что-то плохое. — Чжань, вылет сегодня. В три. Пилот говорит тебя нет. Я перенёс вылет на несколько часов, поэтому я звоню тебе. Ты где? — Подожди. Какой перелёт? Мы должны вылетать только десятого. — А сегодня какой день? Чжань задумывается. Они прилетели с Ибо днём пятого числа. Переночевали две ночи. Поэтому… — Восьмое? — спрашивает Чжань уже не уверенный в этом. — Сегодня десятое. И твой самолёт должен был вылететь час назад. Потом со стороны Хайкуаня раздаётся какая-то возня. Приглушённое «вроде в порядке». А потом трубку берёт Мэн Цзыи. — Сяо Чжань, твою мать! — кричит она, Чжаню даже приходится отодвинуть трубку от уха. — Ты почему так нас пугаешь? Почему ты не в самолёте? Почему не отвечаешь на звонки? Чжань и сам хочет знать ответы на эти вопросы. Он оглядывает номер и понимает, что вещей Ибо здесь нет. Как и его чемодана. А потом Мэн Цзыи, явно заслонив рот рукой, шепчет в трубку: — Тебе нужна помощь? — Не придумывай, — отмахивается Чжань. Он пока не помнит, что именно произошло, но уверен: Ибо имеет к этому непосредственное отношение. — Чжань, вылет перенесли на семь. Ты должен успеть. Лю Хайкуань волнуется. Плюсом это может вызвать неприятности с семьей. Я уже не говорю о том, сколько денег это стоит. Так что, пожалуйста, соберись и прилетай. Я тебя встречу. Девушка словно чувствует в каком он состоянии. — Хорошо, — обещает Чжань, хотя не уверен, что способен сейчас хоть на что-то. — Я свяжусь с отелем и закажу тебе машину на шесть. Ты слышишь? — Да. — Хорошо. Я встречу тебя в Пекине. Чжань отключается. Что, блять, случилось? Он сидит какое-то время на постели, запустив пальцы себе в волосы. А потом с силой сжимает их у корней. Кожу головы тут же простреливает лёгкая боль, но она не помогает. Чжань внезапно застывает, вдруг подумав: а ведь он реально попал в собственную книгу. Если сейчас выяснится, что он придумал себе Ибо, то… Чжань издаёт истерический смешок. На присутствие в номере кого-то ещё нет никаких признаков. Он обходит домик, это не занимает много времени. Помимо большой спальни, она же гостиная, она же кухня, тут только терраса. Но и там нет ничего, чтобы указывало на присутствие Ибо. Телефон. Чжань возвращается к кровати, чтобы взять свой телефон. В контактах он находит ряд чисел, подписанных как «Ибо 🐺». Нажимает на вызов. Тут же приятный, но механический голос сообщает, что телефон выключен. У них нет с Ибо общего чата, они почему-то за всё время не отправили друг другу ни слова. А ведь это могло послужить подтверждением, что он не сбрендил окончательно. Он может позвонить Мэн Цзыи и спросить у её об Ибо. Она же видела в его квартире Чжаня. Она сможет подтвердить. А если нет? Если её и так большие глаза округлятся ещё сильнее, а на красивом личике отобразится удивление, недоумение и жалость, он просто выйдет в ближайшее окно. Просто если Ибо не существует в этом мире, то и ему тут делать больше нечего. Он всё ещё чувствует слабость во всем теле, но решает оставленное время потратить на приготовление к отлёту, а не лечь обратно в постель и попытаться восстановить силы. Он принимает душ, держась за стену душевой, борясь с картинками, как они с Ибо тут ласкали друг друга, в голове. Позже механически наносит все уходовые средства, что взял с собой и успел достать, а потом кидает банки в раскрытую сумку. Он пытается позвонить на номер Ибо ещё несколько раз, но результат получается тот же. Чжань даже не может злиться, что Ибо так поступает с ним. Он просто боится, что его вообще нет. Эта мысль стучит у него в голове всю дорогу на машине до аэропорта. Чжаня тянет обратно в Пекин, где он сможет прийти к дверям Ибо, а дальше… Он пока не знает, что сделает дальше. Обнимет, расплачется, вероятно от облегчения. Ударит, если не сдержится, вымещая всю пережитую им боль за такой поступок. Его волнует вопрос: почему Ибо уехал? Что послужило этому? И почему сам Чжань ничего не помнит? Когда аэропорт уже виднеется в белой дали, на телефон приходит уведомление. Чжань тут же хватается за него, ожидая сообщения только от одного человека. Но это Мэн Цзыи. Только ссылка. Обычно на подобное Сяо Чжань не реагирует, но и ссылки его менеджер присылает не так уж и часто. Он переходит. И мир застывает. Ссылка переносит его на крупный новостной канал, где он натыкается на портрет госпожи Сяо. Иероглифы заголовка расплываются перед глазами. «На восемьдесят пятом году скончалась самая богатая женщина Китая». Дальше статья, короткая, Чжань её не собирается читать. Он внезапно всё вспоминает. И как Ибо задействовал «приказ», и как Чжань всё ему рассказал. Не только про недавний разговор с госпожой Сяо в машине. Вообще всё, рыдая при этом и заикаясь. Про её издевательства в детстве, про доведение мамы до самоубийства, о шраме на спине. Он рассказывал, а взгляд Ибо темнел. А потом, уже чувствуя недомогание от пережитых эмоций, Чжань ложится спать. На полные, блять, двое суток! Ещё в машине Чжань понимает, что пока ничего не чувствует по поводу смерти госпожи Сяо. Он словно пока не может этого осознать. Госпожа Сяо присутствует в его жизни с рождения и до сих пор. Её словно не может не быть. Такой монументальной она казалась. Несмотря на возраст, а Чжань помнит её только в летах, казалось, сама смерть боится приходить за ней. А по итогу пришёл Ибо. У трапа его встречает экипаж самолета. Они совершают для него глубокие поклоны и приносят соболезнования. Чжань кланяется в ответ, благодарит и приносит извинения за опоздание. В самом самолёте после того, как он сдал свою куртку стюардессе и попросил чашку чая, он получает ещё одно сообщение. А потом ещё одно. Первое снова от Мэн Цзыи, где она приносит свои соболезнования. Но в конце: «Как хорошо, что старуха откинулась». Это заставляет Чжаня улыбнуться. Мэн Цзыи никогда не изменяет себе. Также он получает сообщение с соболезнованиями от Лю Хайкуаня. И его неизменным: «… если тебе что-то понадобится…» Чжань прикрывает глаза и откидывается на широкую и удобную спинку дивана.