Двойное дно

Мэн Цзыи может сделать невозможное. Сяо Чжань уже давно понял это. С поддержкой Лю Хайкуаня, но всё же. Девушка много работает, чтобы занять достойную должность в «ЛюБуксИн» и её стремление похвально. Вот и сейчас, проводив Ибо в университет, Чжань садится за свой компьютер, решая разобрать почту и уже, наконец-то, что-то выставить на Waibo в знак благодарности своему менеджеру. На почте его ждёт информация о резервировании целого домика. Чжань видел их раньше, когда был в онсэне. О большем и мечтать нельзя. Он рассчитывал на просто двухместный номер, но Мэн Цзыи превзошла себя. Целый домик! На почти пять дней. Они прибудут в город Кусацу только к обеду, как написано в присланной информации, проведут четыре ночи и утром, сразу после завтрака, полетят обратно в Пекин. Так же от себя Мэн Цзыи написала в сообщении, что полетят они на личном самолёте Лю Хайкуаня. Не совсем его, думает Чжань, скорее его семьи. Это немного напрягает: сколько же людей будет знать, куда, а главное, с кем, летит Сяо Чжань? Лю Хайкуань точно будет знать. Впрочем, после того, что он узнал о Чжане на беседе с полицейскими, терять особо нечего. А ещё он явно получил уведомление о том, что Чжань внёс в электронный замок новый отпечаток. Тут бы демону под названием «Паранойя» поднять голову, но Сяо Чжань Хайкуаню доверяет. И уж точно он не получит от него осуждения. Просто немного непривычно, что вот так некоторые аспекты его личной жизни становятся известны другим, без на то его, Чжаня, желания. Но пока это близкие люди, всё в порядке. Чжань улыбается, представляя, как сделает Ибо сюрприз. Он только надеется, что у того получится уладить все дела в университете и уехать. Вылет через два дня. Всё же немного быстро и неожиданно, но они попробуют всё успеть. Сяо Чжань связывается с курьерской службой, что работает с «ЛюБуксИн», и заказывает букет цветов для Мэн Цзыи. А после снова открывает рекламный проспект онсэна в Кусацу. Как же там красиво зимой! Он уже словно дышит влажным и свежим воздухом, только посмотрев на фото. Сейчас, когда там всё в снегу, очень красиво. Контраст снега и горячей воды ощущается потрясающе. Сяо Чжань уже был там в зимнее время. И ему очень понравилось. Когда начинает звонить телефон, Чжань даже не смотрит на аппарат, берёт его, отвечает на звонок, и улыбка тут же сползает с его лица, стоит только услышать глубокий безэмоциональный голос Сиань Луня: — Здравствуйте, господин Сяо, — говорит мужчина. — Машина ждёт вас у главных ворот. От этих слов все внутренности Сяо Чжаня словно сжимает невидимая рука, а потом они падают куда-то вниз. Его обдаёт волной леденящего ужаса. Почему так скоро? Он думал, у него есть в запасе хотя бы пара месяцев. Но так быстро… Он совершенно не готов. Обычно они предупреждают заранее. — Я поеду на своей машине, — автоматически отвечает он, даже не поздоровавшись в ответ. Он встаёт, начиная судорожно соображать, что же делать. С чего вообще начать сборы? — Вы не поняли, господин Сяо, — немного мягче произносит мужчина, словно Чжань бестолковый ребёнок, которому надо всё разжёвывать. — Вы должны спуститься прямо сейчас. Вас в машине ждёт госпожа Сяо. О. Господигрёбанныйбоже! Что? У Сяо Чжаня начинают трястись руки. Он не может выйти, в чём есть: домашняя одежда, лёгкая небритость, взлохмаченные волосы, очки на носу. Он похож на бродяжку. Но у него нет времени на сборы. Госпожа Сяо никогда никого не ждёт. — Д-а-а-да, — чуть заикаясь, отвечает Чжань. — Я сейчас спущусь. Он отключает телефон. Быстро скидывает с себя очки, пока надевает ботинки, приглаживает волосы. Длинный, полностью застегнутый, пуховик должен скрыть его одежду. Вниз он бежит по лестнице, лифт слишком медлителен. У главных ворот стоит кортеж из двух чёрных внедорожников. У одной машины стоит Сиань Лунь, водитель и охранник. Значит в этой машине сидит госпожа Сяо. Всё, что сейчас хочется Сяо Чжаню — это бежать. Бежать так быстро и так далеко, как только он может. Но он шаг за шагом приближается к машине, словно идёт к месту собственной казни. Он хватается за мысли об Ибо. Он выдержит этот разговор, о чём бы он ни шёл. Чтобы ему госпожа Сяо ни пожелала сообщить, он это выслушает со спокойствием и достоинством. А вечером окунётся в чужие крепкие объятия и забудет обо всём. Перед ним открывают дверь, и Чжань садится в салон. Не успевает он приветствовать госпожу как подобает и поклониться, как ему прилетает пощёчина, заставляя в который раз удивиться силе этой пожилой женщины. — Госпожа Сяо, — удивленно, но тихо выдыхает Чжань, ощущая, как по щеке расползается горячая боль и неприятное покалывание. Он сжимает кулаки, скрытые в длинных ему рукавах. Смиренно опускает голову. — Здравствуйте. — Неблагодарный выродок! — госпожа Сяо не кричит, наоборот, её голос сух и размерен, что только придаёт ей веса. Она одета в дубленку со стоячим воротником, на котором вышиты вручную, само собой, яркие цветы и птицы, сам воротник окантован тонкой полоской соболиного меха. Такая же окантовка и на рукавах. На коленях женщины маленькая сумочка из крокодиловой кожи, на которой золотыми завитушками вытеснены иероглифы её инициалов. Дорого и со вкусом. Строгость и роскошь. — Сколько ещё позора должна вытерпеть моя семья из-за вас? Сначала твоя шлюха мать, теперь ты! Я позволила тебе эту жизнь, которую ты сейчас живёшь, и вот такая от тебя благодарность? Хотя, чего я ожидала? Твоя мать раздвигала ноги перед мужиками, резонно ожидать такого же от её сына! Как только госпожа Сяо открывает рот, весь её лоск пропадет. Всё-таки её деревенское прошлое даёт о себе знать. Она никогда не следила за своим языком, общаясь как простая девушка, а не утонченная дама. Впрочем, она же выросла на ферме по выращиванию шелкопряда, где рабочие, не стесняясь присутствия хозяйского ребёнка, общались между собой, вставляя крепкое словцо. Сяо Чжань не смеет поднять голову. Его словно парализовало. Он взрослый самодостаточный человек, но он ничего не может противопоставить этой женщине. Любое неверное движение в её сторону, слишком дерзкий взгляд, резкое слово, и его выволокут из машины и отпинают ногами всей толпой тут же, под окнами элитного комплекса. Нет, он ещё ни разу не подвергался подобному, но имел честь наблюдать за подобным в детстве. — Простите, — шепчет он, склоняя голову ещё ниже. — Но что случилось? — Ты ещё спрашиваешь? Мне позвонили из полиции. Это многое объясняет. Наивно было верить, что случившееся не дойдёт до госпожи Сяо. — Это недоразумение, — пытается оправдаться Чжань, уверенный — это излишне. Его уже обвинили и вынесли наказание. — Недоразумение трахаться с мужиками? — с отвращением выплёвывает госпожа Сяо. Её слова, словно кирпичи, падают на дно остатков души Чжаня. — Впрочем, я даже не удивлена. Что ещё ожидать от выродка такой женщины, какой была твоя мать! Сяо Чжаню даже не обидно. Он вполне себе осознаёт, что его мама могла польститься на деньги и внешность. Сяо Кай был красивым. Обходительным, вежливым и наглым. Он мог вскружить голову бедной официантки. Кто бы не польстился на всё это? Или же младший сын госпожи Сяо просто не мирился никогда с отказами. И всегда добивался своего. Любыми средствами. Но сейчас это не важно. — Ты возвращаешься в дом, — выносит свой вердикт госпожа Сяо. — У меня уже давно есть планы на тебя. Не стоило так долго тянуть. Я даю тебе неделю уладить все дела и собрать вещи. Она выжидающе замолкает. — Спасибо, — на автопилоте выдаёт Сяо Чжань. — Убирайся. Он рад вывалиться из машины и нетвёрдой походкой направиться к воротам. Ему кажется, он упадёт в обморок, не добравшись до квартиры. Весь мир качается, пляшет перед глазами. Это конец. Вот так он в раз понимает это. Никакого долго и счастливо с Ибо. Ничего. Ни книг, ни бегства в другую страну. Он не успел. Если бы не смерть Джонни Хуана, если бы не Ибо, если бы он тогда не поехал в Лоян. Много-много «если бы». Он как сомнамбула поднимается до своей квартиры, закрывает за собой дверь, мельком вспоминая, как они ещё вчера дурачились с Ибо у замка, невероятно счастливые. Как пятнадцатью минутами ранее он радовался предстоящей поездке. Представлял, как сделает Ибо сюрприз. А сейчас у него этого уже нет. И он не знает, что делать. Ослушаться не вариант. От его неповиновения могут пострадать все. Госпожа Сяо как бульдозер пройдётся по всем, кто будет рядом с ним. А его растопчет в последнюю очередь. Лю Хайкуань, Мэн Цзыи. Ибо. И не важно, насколько ты богат и из какой ты семьи. Для госпожи Сяо нет препятствий, только цели. Объясняться со всеми Чжань тоже не намерен. И, кажется, единственно верным вариантом представляется просто резко исчезнуть, оставив в квартире записку. Или даже без неё. Он сделает всем больно, особенно Ибо. Но это меньшее зло, если бы они столкнулись с госпожой. Он возвращается в комнату, где на компьютере всё еще открыт рекламный проспект онсэна. Сяо Чжань поджимает губы. У него есть неделя. И он хочет поехать, очень хочет. Ему, по сути, нечего собирать, так что недели не понадобится. А вот поехать, побыть с Ибо наедине хотя бы эти четыре дня, он может себе позволить. И он сделает это. Чжань практически падает в своё рабочее кресло, краем сознания отмечая, что уже через неделю у него его не будет. Как и работы, скорее всего. У него ничего не будет. И тут его срывает. До ломоты в пальцах он хватается за подлокотники и кричит. — А-а-а-а-р-р-р! Бедная Орешек пугается, спрыгивает с дивана, на котором дремала до этого. Осторожно выглядывает из-за угла на своего хозяина. После крика немного болит голова и саднит горло. Закрыв лицо руками, Чжань банально разрыдался. Всё, к чему он шёл, ради чего работал, всё это уничтожено просто в один миг, парой слов. Одним приказом. Он знал, что так будет. Знал ещё тогда, когда после смерти матери, они с отцом ушли из дома госпожи Сяо. Он знал, его вернут обратно. Вся его жизнь была взаймы. И теперь пришла пора платить по счетам. Но почему сейчас? Это так несправедливо, когда у него самый лучший период его жизни. Сейчас, когда у него есть Ибо. И тут его посещает одна очень опасная мысль. Всё правильно. Ведь сейчас у него есть Ибо.

***

Есть ещё одна проблема, решения которой нет. Как скрыть своё состояние от Ибо. Он тут же поймёт, что что-то не так. Чжань словно обдолбанный, такое заметит даже обычный человек. А для Ибо он открытая книга. Сяо Чжань может строить какое угодно лицо, но его выдаст биение сердца, пульс, его дыхание. Наверное, Ибо чувствует его настроение каким-то шестым чувством, свойственным только родственным душам. Чжань же тоже чувствует его. Раньше он это списывал на то, что хорошо умеет читать людей. И отчасти ему это помогало понимать Ибо на первых порах их знакомства. А потом… А потом он и сам не заметил, как уровень понимания стал глубже, что ли. До прихода Ибо из университета он просидел в каком-то отупении. Он до сих пор не мог принять тот факт, что госпожа Сяо приказала ему вернуться в дом. Находясь на стадии отрицания, он не мог продолжить жить этот день. Однако, когда ему приходит сообщение от Ван Ибо о том, что он выходит из университета, да, теперь у них есть номера телефона, и Ибо почему-то решил сообщать о своём приходе, вероятно, не желая пугать Чжаня внезапно открывающейся дверью. Протерев глаза, которые от слёз немного покраснели и припухли, Чжань идёт в ванную принять душ. Прохладная вода, что с сильным напором падает на плечи, немного приводит в чувства. И он позволяет лишь чуть-чуть подумать о том, что пришло ему в голову, когда его накрыло истерикой. Ибо. Этот парень запустил реакцию, сам того не подозревая. Если бы не он, если бы он не пошёл к Джонни Хуану. Если бы не ненависть Сяо Чжаня. Он ещё никого так не ненавидел, как госпожу Сяо, особенно сейчас. Прямо сейчас ненависть выжигает его изнутри. И нет ни малейшего шанса скрыть это. А, может, и не надо? Сяо Чжань может просто сказать «фас» своему невероятному любовнику, и проблема будет решена. Он же уже так делал, не так ли? Правда он не знал об этом, пока не пришла полиция, но сделал же. Указал на Джонни Хуана, а Ибо разобрался. Потому что у них контракт. Нет, нет. Это опасные мысли. Они могут завести очень далеко. Настолько, насколько Сяо Чжань не собирается заходить. Или собирается? Он решает дать время себе подумать. Всё, над чем сейчас ему надо сосредоточиться — это поездка в Японию. И Ибо. После душа он принимает несколько успокоительных таблеток, что у него остались с тех пор, как он учился в медицинском. Часть из них уже потеряла срок годности, но часть всё же оказалась вполне нормальной. Эти таблетки он часто подмешивал отцу, когда того несло особо сильно. Выпив сразу три, Сяо Чжань принимается размораживать в духовке сегодняшний ужин. Как только Ибо оказывается в квартире, Сяо Чжань тут же получает глубокий поцелуй. — Мне так нравится открывать твою дверь самостоятельно! — признаётся Ибо. — Нет, когда ты открывал мне сам, тоже нравилось. Но так, словно я возвращаюсь домой. У Сяо Чжаня всё сжимается внутри от этого признания. Не важно, что Ибо сначала всё же зашёл к себе в квартиру: он уже переоделся и рюкзака у него с собой нет. Но он мог пойти погулять с друзьями, например. В его распоряжении весь мир, а он тут, с ним. Ибо чуть отстраняется и смотрит на Чжаня, склонив чуть на бок голову. Ну вот началось! Чжань смотрит в ответ, стараясь выглядеть как обычно. — Всё хорошо? — решает уточнить Ибо. — Да, — Чжань улыбается, прекрасно понимая: его улыбка ещё никогда не была такой фальшивой. — Почему ты спрашиваешь? — Мне показалось, тебя что-то беспокоит. — О. У меня есть для тебя сюрприз, — Чжань решает отвлечь Ибо именно этим. Всё можно списать на волнение из-за сюрприза. — Да? — Ибо заинтересован. Он несмело улыбается, не понимая, чего ожидать. — Он достаточно смелый. Я волнуюсь из-за этого. Пошли. Чжань берёт Ибо за руку и тянет в сторону своего компьютера. — Садись. Ибо садится в его кресло, Чжань пристраивается на подлокотнике, одной рукой обнимая Ибо за плечи. Другой он тянется к ноутбуку и выводит его из спящего режима. На экране тут же появляется тот рекламный проспект, что ему прислала Мэн Цзыи. Ибо поддаётся чуть вперёд, чтобы прочитать, что там написано. Сяо Чжань терпеливо ждёт. Он на самом деле тоже нервничает, не зная, как на это отреагирует Ибо. Его пальцы сами по себе перебирают волоски у основания шеи парня. Мозг, усыпленный таблетками, немного заторможенный, но Чжаню это даже нравится. Его сейчас ничего не тревожит. Почти. Ибо поворачивается к нему. На его красивом лице озадаченность. Чжань улыбается ему тепло и мягко. Как же он его любит. — Это то, что я думаю? — почему-то тихо спрашивает Ибо. — Я не знаю, что ты думаешь, — отвечает Чжань. — Но я снял нам домик в онсэне на четыре дня. Уезжаем послезавтра рано утром. У тебя же не возникнет трудностей с университетом? — Да пошёл он! — отвечает Ибо. — Ты сделал это для меня? — Я просто подумал, мне бы хотелось побыть там с тобой. — Я никогда не был в Японии. Я вообще нигде не был! — Ибо разворачивается в кресле, тянет Чжаня на себя, чтобы тот оседлал его колени. И Чжань с радостью поддаётся. — Я люблю тебя! Чжань не успевает ответить, так как мальчишка запечатывает его губы поцелуем. Что ж, это отличный способ отвлечь его. Обычный поцелуй явно перерастает во что-то большее, отчасти из-за медленных движений бёдер Сяо Чжаня. Он выписывает ими восьмёрки, распаляя не только Ибо, но и себя. Ибо не выдерживает, рычит, поднимаясь на ноги вместе с Чжанем на руках. Учитывая, как низко они сидели, сила в этом парне поистине впечатляющая. Чжань только удивленно вздыхает и крепче хватается за Ибо руками и ногами. С облегчённым стоном он встречает спиной мягкую поверхность кровати и приятную тяжесть Ибо на себе.