Двойное дно

***

В половине десятого он уже в агентстве «ЛюБуксИн». Его встречают удивленными взглядами, всё-таки он тут довольно редкий гость, но очень желанный. Он проходит сквозь поклоны встречающих его сотрудников, едва отвечая им кивком головы. Лю Хайкуань ждёт его в дверях своего кабинета. И Сяо Чжань рядом с ним впервые со звонка полицейского может свободно вздохнуть. Лю Хайкуань вселяет уверенность. Он, как старший брат, который способен решить все проблемы. Вера в это непоколебима. В кабинете их ждёт адвокат, мужчина лет пятидесяти, вызывая уважение своими сединами у висков. Он смотрит на Сяо Чжаня умным и пристальным взглядом. Лю Хайкуань представляет его как главу коллегии адвокатов каких-то там. Вереница имён совершенно не откладывается в памяти. Самого мужчину зовут Ван Ичжоу, он является адвокатом не только семьи Лю, но и Хайкуаня лично. Сяо Чжань понимает: они дружат. Или находятся в очень хороших отношениях. — Я ему доверяю, — сообщает Хайкуань. У них есть полчаса, которые Лю Хайкуань тратит на чайную церемонию. В итоге, когда полиция возникает на пороге агентства, Чжань получает в свои руки пиалу с крышкой, под которой настаивается напиток. Полицейских два. Один представляется как Ван Чжочэн, и Сяо Чжань узнаёт его по голосу. Второй — Цао Юйчэнь Они оба держатся совершенно по-разному. Один с высоко поднятым подбородком, с вызовом смотрит на мир и презрительно на присутствующих. Так, словно одно нахождение здесь его оскорбляет. Второй, тот, что Цао Юйчэнь, смотрит спокойно, даже скучающе. Сяо Чжаню хочется иметь дело именно с ним. Ван Чжочэн его пугает. — Меня зовут Ван Ичжоу, я адвокат господина Сяо. Все разговоры с моим подопечным будут проходить только в моём присутствии. Ван Чжочэн едва заметно морщится, второй полицейский реагирует на заявление весьма флегматично. — Наш разговор будет записываться, — Ван Чжочэн смотрит на Лю Хайкуаня, как бы спрашивая взглядом, какую роль он будет тут играть. — Вот документы. Он показывает адвокату документы, подтверждающие, что запись будет происходить на рабочую, а не личную технику. — Лишние люди должны покинуть комнату, — видимо ему надоело играть в гляделки с главой агентства, и он высказывает прямо своё желание. — Если господин Сяо не против, я бы тоже хотел присутствовать. Как его доверенное лицо. У меня есть все необходимые документы, — спокойно заявляет Лю Хайкуань. Ван Чжочэн лишь раздраженно сжимает челюсти. Сяо Чжань гадает: ему не нравится вся ситуация в целом или же его раздражают конкретно они сами? Ему, конечно же, хочется Лю Хайкуаня рядом. Без его поддержки он вряд ли справится хорошо. А он должен справиться хорошо. Он ничего не сделал. Но это как с охранником в супермаркете, когда ты, ничего не купив, проходишь мимо кассы. Да, то же самое чувство, только очень усиленное. Ван Чжочэн исследует предоставленные Лю Хайкуанем документы. Сяо Чжань ещё два года назад назначил Лю Хайкуаня своим доверенным лицом. И контактным тоже. Для этого было много причин. Тот же заграничный счет, который ему помогает пополнять Хайкуань. Сяо Чжань ещё ни разу не пожалел о принятом решении. Довериться тогда незнакомому Лю Хайкуаню было непросто, но всё же он сделал это. — Хорошо, — кивает Ван Чжочэн и смотрит на Сяо Чжаня. — Надеюсь, вы понимаете, о чём пойдёт речь? Возможно, вы бы не хотели, чтобы кто-то узнал об этом. Сяо Чжань старается не покраснеть, но проигрывает в этом деле. Он кивает. — Я доверяю господину Лю Хайкуаню и хочу, чтобы он остался. — Ваше право, — Ван Чжочэн достает из кармана диктофон. Но тут Ван Ичжоу делает предостерегающий жест рукой. — Прежде чем начнётся запись, хочу напомнить, из какой семьи господин Сяо Чжань. А так же Лю Хайкуань. — О, я имею весьма точное представление, кто такой господин Сяо и из какой он семьи, — оскаливается Ван Чжочэн, и Сяо Чжань делает вывод: конкретно они раздражают этого полицейского. — Но перед законом Китая все равны. И мы проведём этот разговор по всем правилам прописанных протоколов. — Похвальное рвение, — Ван Ичжоу словно издевается над вспыльчивым полицейским, Сяо Чжаню хочет простонать. Нельзя быть чуточку вежливее, чтобы получить немного лояльности от представителей власти? Включив диктофон, Ван Чжочэн называет дату и время. И: — На разговоре присутствуют сержант народной полиции КНР Ван Чжочэн. Помощник сержанта Цао Юйчэнь, господин Лю Хайкуань, господин Сяо Чжань. И адвокат Ван Ичжоу Все присутствующие гарантируют не распространять информацию, услышанную в разговоре, основываясь на законодательстве Китайской народной республики. Ван Чжочэн замолкает, явно что-то ожидая от них. В своих книгах Сяо Чжань несколько раз описывал допрос, но никогда не присутствовал на них лично. И уж, конечно, он точно никогда не был причиной этому. Он брал консультации у полицейских, но то, что происходило сейчас, было ему незнакомо. Адвокат подаёт пример: — Я, Ван Ичжоу, гарантирую не распространять услышанную мной информацию. Дальше Лю Хайкуань повторяет то же самое. За ним Сяо Чжань. Ему и в голову не придёт хоть кому-то рассказать просто о факте разговора, не то, что его подробности. Дрожащие руки он сжимает коленями. — Хорошо, — кивает Ван Чжочэн, — после того, как все формальности соблюдены, то мы можем продолжить. Господин Сяо, вы знаете господина Джонни Хуана. Это не вопрос, но Сяо Чжань кивает, а потом спохватившись, озвучивает для диктофона: — Да. — Как вы уже знаете, он мёртв. Со вчерашнего вечера Сяо Чжань уже немного свыкся с этой информацией, но услышав вновь, вздрагивает. Он бросает короткий взгляд на Лю Хайкуаня, желая оценить его реакцию. Но тот спокойный, как и всегда. — Да-а, — отзывается Сяо Чжань. — Именно поэтому вы хотите поговорить со мной? — Чжань берёт свою пиалу и делает глоток чая, как бы напоминая себе: это просто разговор. Это не допрос. — Насколько вы были с ним близки? — спрашивает Ван Чжочэн с довольной улыбкой человека, любящего ворошить грязное чужое белье. Ему словно очень хочется унизить Сяо Чжаня, потому то, Чжань уверен, полиция в курсе характера их отношений. — Это имеет значение? — вмешивается адвокат, замечая заминку Сяо Чжаня. — Да, — Ван Чжочэн переводит на Ван Ичжоу взгляд. — Дело в том, что Джонни Хуан был найден у себя дома. Дверь не взломана, что, как вы понимаете, предполагает, что он открыл её самостоятельно. Кому-то, кто достаточно близок ему. — Нет, давайте разберёмся, — говорит Ван Ичжоу, тем самым вызывая у полицейского зубную боль: так сильно морщится его лицо. — Он найден мёртвым или убитым? И в каком статусе находится мой подопечный? — Пока идёт расследование, — изо всех сил стараясь сохранять вежливость, отвечает Ван Чжочэн, — трудно говорить о статусах. Однако вот что странно: смерть Джонни Хуана наступила от остановки сердца. Тело его выглядело странно. Его лицо выражало крайнюю степень ужаса, а его волосы белы как бумага. Если угодно взглянуть, у меня есть фотографии. Сяо Чжань перестаёт дышать. Дальнейший разговор он слышит словно сквозь толщу воды. — Именно состояние его тела сподвигло полицию считать, что господин Джонни Хуан был подвергнут внешнему воздействию, сильно его напугавшего. Он был пьяницей со стажем, ему много не понадобилось. Однако этот человек буквально поседел от ужаса. Полиция должна разобраться. — Какое отношение это имеет к господину Сяо Чжаню? — спрашивает Ван Ичжоу, делая какие-то пометки у себя в книжке для записей. — После проверки телефона покойного, — начинает Ван Чжочэн, явно переходя к самой любимой части их разговора, — было выяснено, что господин Сяо Чжань состоял в любовных отношениях с покойным. Но это ещё не всё. Джонни Хуан шантажировал господина Сяо, это мы поняли по переписке, весьма фривольной, — тут Ван Чжочэн делает паузу, бросая на Сяо Чжаня брезгливый взгляд. — И по перечисленным определенных денежных сумм на протяжении двух лет. Так же господин Сяо Чжань не так давно встречался с покойным. Скорее всего из-за того, что Джонни Хуана уже не устраивала переводимая ему сумма. Сами понимаете, выглядит всё это не очень красиво. И подозрительно. Сяо Чжань чувствует, как горят его щёки. Он никогда не думал, что ему придётся кому-то постороннему, кому-то вообще, рассказывать о своей ориентации, полагая, что это никого не должно касаться. А вот это всё…. Это очень унизительно. Если все же дело выйдет за пределы этой комнаты, если кто-то узнает… Нет, думать даже тошно. Сяо Чжань делает ещё глоток чая. Образовывается тишина. Сяо Чжань рискует посмотреть на Лю Хайкуаня. Но тот всё так же сидит со спокойным лицом. Кажется, ориентация своего главного писателя его не очень-то волнует. — Я, — Сяо Чжань прочищает горло. — Я не состоял с ним в отношениях уже больше двух лет. Впрочем, и раньше это была просто связь. Увы, у него остался компромат на меня, и мне пришлось платить ему. Как вы понимаете, я не мог позволить при своём положении просочиться в прессу некой информации о себе. — Конечно-о-о, — тянет Ван Чжочэн, одаривая его ещё одним презрительным взглядом. — Однако это не плохой повод что-то сделать с мужчиной. — Подождите, — вмешивается Ван Ичжоу. — Это разговор или допрос? Откуда эти непонятные намёки? Давайте вести себя профессионально. Ван Чжочэна предложение ни черта не успокаивает. Он только зло смотрит на адвоката, явно помня: идёт запись. Сяо Чжаню отчаянно не хочется так разбираться в эмоциях постороннего ему человека, это слишком трудно. Тем более этот человек — его главная проблема. Ван Чжочэн явно собирается вцепиться ему в глотку. Фигурально выражаясь, естественно. Чжань получил достаточно намёков на то, что лично он неприятен этому человеку. — Господина Сяо пока ни в чём не обвиняют, — выдавливает из себя полицейский. — Но всё выглядит немного странно. — Давайте тогда начнём с алиби, — предлагает Ван Ичжоу. — Господин Сяо, — обращается он уже к Чжаню, — я думаю, вы можете это сделать? Чжань лишь сильнее стискивает свои кисти между колен, кажется вот-вот, и он расплющит свои же кости. Он кивает, стараясь перебрать события последних дней. — Примерная дата смерти пять дней назад. Вечер между шестью и восемью часами. Сяо Чжань в уме отсчитывает дни и чуть ли облегченно выдыхает на всю комнату. — Я был у себя дома, — говорит он. — Ко мне приезжал мой редактор, Юй Бинь. Мы работали. — Время? — требует Ван Чжочэн. — Эм, — пытается вспомнить Сяо Чжань. — Он приехал около четырех часов. И уехал в начале седьмого. Ближе все же к семи, мне кажется. Возможно, он скажет точнее. — Что ж, — удовлетворенно произнес Ван Ичжоу, — у господина Сяо, кажется, есть отличное алиби. — От себя хочу добавить, что я был в курсе того, что Юй Бинь должен был встретиться с господином Сяо, — вставляет своё слово Лю Хайкуань. — Мы созванивались с редактором утром того же дня. Но я не знаю точное время. Только то, что Юй Бинь собирался к нему во второй половине дня, чтобы избежать дневного трафика. Внутри Сяо Чжаня разливается тёплое ощущение благодарности к этому человеку. — Хорошо, — Ван Чжочэн делает вид, что сдаётся. Отступает, чтобы напасть с новой силой. — С этим можно работать. Но, как я и сказал, время лишь примерное. И его смело можно расширить на два часа, а то и больше. В тот вечер к нему пришёл Ибо в девять часов. Это запасная карта, которую Сяо Чжань пока не собирается доставать. И. «Он больше не побеспокоит тебя» — одна из причин. — Послушайте, — все же говорит Сяо Чжань немного воодушевленный тем, как ему всё же удаётся отстоять свою невиновность. — Как я мог быть у него дома, я ведь даже не знаю, где он живет. Когда мы встречались, он снимал комнату рядом с больницей, в которой мы проходили практику. Но потом он съехал, и я не знал куда. — Видите, — снова удовлетворенно вставляет адвокат. — Тем более вы можете запросить камеры наблюдения, не так ли? Вы спокойно можете посмотреть, был ли господин Сяо дома у этого человека или нет. Ван Чжочэн морщится, словно только идея посмотреть камеры вызывает у него головную боль. — Мы так и сделаем, когда запрос пройдет все необходимые бюрократические коридоры. — Послушайте, — внезапно начинает второй полицейский, до этого сидевший спокойно, иногда делая глотки своего чая. — Мы лишь пытаемся разобраться. Его голос оказывается таким же спокойным, как и его владелец. — Просто посмотрите, как это выглядит со стороны полиции. У нас есть жертва, которая занималась шантажом. Что уже сам по себе мотив. Есть тот, кому жертва сама открыла дверь. И ещё… Он замолкает, а Ван Чжочэн выдавливает сквозь зубы: — Скажи это. — Дело в том, что всё это очень похоже на эпизоды, описанные в книге господина Сяо. Седой, умерший от страха человек. Всё это есть в книге «До Луны и обратно». — О. Вы читали? — этот вопрос от Лу Хайкуаня звучит как издёвка. Сяо Чжаню хочется простонать. Ну вот зачем он так? Мысль о том, что смерть Джонни Хуана очень похожа на то, о чём писал Сяо Чжань, сидела на границе его сознания с самого начала разговора. Он просто не позволял ей завладеть его разумом. Он беспомощно смотрит на Лю Хайкуаня. Но тот выглядит спокойным. — Конечно мы не читали, — язвит в ответ Ван Чжочэн. — Однако патологоанатом, что делала вскрытие, читала. И она поделилась с нами наблюдениями. И согласитесь, — Ван Чжочэну явно очень нравится то, что он говорит, — всё это выглядит очень скверно. — Пока здесь только один пострадавший, и это господин Сяо, — заявляет Ван Ичжоу. — Погибший шантажировал его, а теперь ему ещё приходится проходить через этот унизительный разговор. В чём вы пытаетесь уличить его? — Пока ни в чём, — отвечает Цао Юйчэнь. — Мы лишь стараемся разобраться в случившемся, — а потом он обращается к Сяо Чжаню: — Чем он вас шантажировал? Внезапно стены начинают сдвигаться, а потолок опускаться на Сяо Чжаня. Он даже почему-то не подумал, что, когда полиция осматривала телефон Джонни Хуана, они могли наткнуться на то видео. И только один факт этого, позволяет ему дышать более-менее ровно и сохранять видимость спокойствия. Но раз этот полицейский спрашивает, значит им пока ничего неизвестно? Что ж, в этом разговоре слишком часто мелькает это слово. Сяо Чжань прочищает горло и говорит: — Это было видео. Очень личного характера. Он ловит на себе очередной презрительный взгляд от Ван Чжочэна, его нос так морщится, словно под ним куча дерьма. — Что ж, — всё так же спокойно продолжает Цао Юйчэнь, и Сяо Чжань отныне хочет вести все переговоры только с ним. — Мы не нашли у него в телефоне и компьютере никаких видео. Возможно, он хранил его отдельно, на флэш-карте. — Или оно было удалено, — вставляет Ван Чжочэн. — Но наши специалисты работают над этим, мы передали им найденные в квартире телефон и компьютер. Ну, знаете, редко что-то по-настоящему можно удалить с этих устройств. — Если господин Сяо удалил видео, а именно на это вы намекаете, то почему он не удалил их переписку? Это было бы логично, — вставляет Ван Ичжоу. — Иногда преступники совершают самые простые и смешные ошибки. Знаете, убийство человека вполне может выбить из колеи, — не сдаётся Ван Чжочэн. — У нас также есть версия, — возвращается в разговор Цао Юйчэнь, — что Джонни Хуан неосторожно поделился с кем-то, как получает деньги. С кем-то очень сомнительным. И тот захотел получить это себе. Мы провели опрос соседей, выяснили, что в квартире убитого часто собирались шумные компании. Только за этот месяц в полицию поступило три жалобы от соседей. Поэтому, — он снова обращается к Сяо Чжаню, — если вам поступит новая угроза, вы должны сообщить нам. Сяо Чжань кивает, покрываясь холодным потом. Только этого дерьма ему не хватает. — Я всё ещё настаиваю, что потерпевшая сторона тут исключительно Сяо Чжань, — заявляет адвокат. Сяо Чжань с ним не согласен. Он думает, что в законодательстве Китая для него точно есть какая-нибудь статья. Если отбросить однополую связь, то он потакал шантажисту. Очень долгое время. — Однако это не доказывает его невиновность, — не сдаётся Ван Чжочэн. Кажется, он всё же серьезно вцепился в Сяо Чжаня. — Сержант Ван Чжочэн, — максимально вежливо говорит ему Ван Ичжоу, но при этом его тон содержит издевательские нотки. — Мы вас услышали. Ван Ичжоу делает ещё пару заметок в своей записной книге. — И всё же, — раздаётся спокойный голос Лю Хайкуаня, — этот мужчина… Как он умер? Вы сказали, его сильно напугали. Есть предположения, чем именно? Извините мне моё любопытство, но я не могу представить, что это могло бы быть. Отвечает Цао Юйчэнь, весьма спокойно относившийся к вопросу: — Эксперты ещё выясняют это. Не что его напугало, конечно. А не могло ли это быть чем-то… — Он подбирает правильно слово, а потом заканчивает: — Чем-то из его головы. Алкоголики часто страдают галлюцинациями. Вскрытие уже показало, что он был пьян. Не сильно, но это может быть ответом. — У вас есть предполагаемая причина, — начинает ворчать Ван Ичжоу, — у вас есть правдоподобный вариант ответа на случившиеся, но вы всё равно приехали сюда, чтобы допросить господина Сяо? — Не допросить, а поговорить, — поправляет адвоката Цао Юйчэнь. — Извините, но полиция не могла проигнорировать переписку господина Сяо Чжаня с погибшим. И тот факт, что случившееся очень похоже на сюжет его книги. Мы лишь просим о содействии. «Но делаете это без должного уважения» — мелькает в голове Чжаня, и он чудом воздерживается от неуместного, слегка истеричного, смешка. — Я оставлю вам свою визитку, — Ван Ичжоу достает из кармана своего пиджака визитницу. — Звоните мне по любым вопросам, касающихся моего подопечного. Цао Юйчэнь принимает визитку. Тем самым они подводят черту под этой встречей. Сяо Чжань не верит, что всё заканчивается. — Но прежде ещё один вопрос. Кончено же. Ван Чжочэн не мог отпустить их просто так. — Господин Сяо. Вы можете дать комментарии относительно случившегося? — Вы не обязаны, — тут же вставляет адвокат. — Эм. Что ж. Очевидно, я шокирован смертью своего знакомого. И то, как это выглядит. И я решительно заявляю, что не причастен к этому. Я не знаю, где он живет, у меня есть алиби. И, когда вы позвонили Лю Хайкуаню, он почти сразу сообщил мне об этом, предупредил о вашем звонке, — он поднимает взгляд на Ван Чжочэна, чуть ли первый раз за весь разговор смотрит офицеру в глаза. — Вчера утром я подумал, что Джонни Хуан все же исполнил угрозу. И я написал ему сообщение. Вы можете проверить время. Стал бы я так делать, если бы знал, что он мёртв? Ван Чжочэн вздергивает подбородок, словно не намерен сдаваться в чём бы то ни было. — Или же, — говорит он, — вы сделали это, чтобы отвести подозрение. — Напомните мне еще раз статус моего подопечного? — не выдерживает Ван Ичжоу, повышая голос. — На каком основании вы сейчас его подозреваете в чём-то? — Ничего личного, — отвечает Ван Чжочэн так, что ни у кого не остаётся сомнения: тут дело именно в личном. — Но полиция всех подозревает. Независимо от того, из какой семьи человек. — У вас не получится выслужиться на громком имени семьи Сяо, — в голосе Лю Хайкуаня столько льда, что Чжань удивленно смотрит на него. — Даже не рассчитывал на подобное, — полицейский расплывается в уважительной улыбке, больше похожей на оскал. Цао Юйчэнь поднимается. — Спасибо за уделённое время. Запись разговора заканчивается. — Он смотрит на часы и проговаривает дату и время. А потом забирает со стола диктофон и выключает его. Ван Чжочэну приходится подняться следом. — Ещё раз спасибо — Цао Юйчэнь кланяется. Лю Хайкуань, Сяо Чжань и Ван Ичжоу, поднявшиеся следом, тоже отвешивают поклоны. Когда за полицейскими закрывается дверь, адвокат срывается: — Мудачьё. Сяо Чжань наконец может расслабить свои колени и дать кровотоку вернуться в свои пальцы. Как за стеной слышится: — Что здесь происходит?!